Текст книги "Падение в рай"

Глава вторая

– Боже милостивый! – ахала Либби, глядя по сторонам.

Ей стало больно дышать. Она почувствовала спазм в горле и в желудке. Либби схватилась одной рукой за шею, другую прижала к животу.

Индейцы продолжали идти, не обращая внимания на ее посеревшее лицо и дрожащие ноги. Но Либби не собиралась догонять их. Она застыла в растерянности у ворот форта, не веря своим глазам. Куда исчезли обвалившиеся стены и битый кирпич? На крепостном валу появились пушки, которые давным-давно перекочевали в музей.

– Что здесь происходит? – недоумевала она. – Разве такое возможно?

Она прекрасно понимала, что увиденное ею никак не может быть подготовкой к театрализованному представлению. У дирекции парка не было таких денег. Джон твердил ей об этом с тех пор, как стал старшим рейнджером. Но тогда что это?

И тут она заметила такое… Кажется, действительно мир перевернулся! Северо-западный бастион, взорванный 20 июня 1899 года, был цел!

– Иди! – приказал индеец, стоявший у нее за спиной. От неожиданности Либби подпрыгнула и обернулась. Наконец она сможет вблизи рассмотреть целителя. Тем более, что уже почти рассвело.

Какое плоское лицо, холодный взгляд! Она ужаснулась. Бредовая мысль пришла ей в голову. Она пробовала отогнать ее, убеждала себя, что только безумец может подумать такое. Но против фактов не попрешь.

– Вы на самом деле Джеронимо? – прошептала Либби.

Он кивнул и взял ее за руку. Девушка даже не пыталась сопротивляться. Словно окаменев, она последовала за ним в темное караульное помещение.

Он зажег лампу, и мурашки пробежали у нее по телу. Электричества не было. Ни лампочек, ни проводов на потолке. После всего, что она пережила сегодня, эта новость не очень обескуражила ее.

– Невероятно, – промямлила она, отводя растерянный взгляд от старого индейца. – Такого быть не может.

Однако в глубине души Либби понимала, что это не сон. Она бывала в бастионе много раз и могла с уверенностью сказать, что все в нем изменилось до неузнаваемости.

Джеронимо жестом приказал ей оставаться на месте, а сам направился в южную часть форта, где были комнаты офицеров.

Ей удалось разглядеть внутреннее убранство одной из комнат: покрытые белой штукатуркой стены, мраморный камин. Она слегка покачнулась. Еще один удар.

Джеронимо появился очень быстро. За ним следовала заспанная индианка с всклокоченными волосами. Он указал ей на Либби, пробормотал несколько непонятных слов и вернулся в штаб, оставив Либби наедине с незнакомой женщиной. Свою гортанную речь женщина сопроводила жестами, и Либби поняла, что должна пойти за ней. Они оказались в длинной галерее, где хранились пирамиды ядер и мины.

У Либби пересохло во рту, язык разбух и мешал ей. Она попыталась сглотнуть, но, почувствовав резкую боль в горле, оставила надежду выдавить хоть каплю слюны.

Джон не мог отремонтировать форт в столь сжатые сроки. Кирпичи восстановленной части форта ничем не отличались от старых, сделанных вручную. А пушки и ядра, которые она видела, были чугунные.

Значит, и индейцы тоже настоящие, а не актеры, разыгрывающие театрализованное представление.

Следуя за индианкой, она остановилась, чтобы в свете утра рассмотреть все вокруг, и пережила еще одно потрясение. Незнакомые мужчины, одетые в старую форму Федеральной армии, разгуливали по траве.

Индейцы, по-видимому, тоже чувствовали себя здесь вольготно. Они входили и выходили из помещений, когда им вздумается. Плац был заполнен солдатами, которые тотчас заметили Либби. Их лица красноречиво свидетельствовали о том, что они не верят своим глазам.

Наконец один из солдат прервал затянувшуюся паузу, которая, как ей показалась, длилась вечно. Он вышел из строя и замер, уставившись на ее леггинсы и футболку, а затем сделал еще пару шагов.

– Мэм, – обратился к ней молоденький солдат и, спохватившись, снял шляпу. – Что вы здесь делаете? Кто вы? Откуда? Что с вашим платьем?

Либби открыла рот, чтобы ответить юноше, но, увы, язык не слушался ее. Растерянная, парализованная страхом, она выглядела такой жалкой, что солдат предпринял еще одну попытку.

– С вами все в порядке? Вы можете говорить?

Внезапно, как по мановению волшебной палочки, сухость во рту исчезла, и она выплеснула все, что не давало ей покоя последние несколько минут.

– Я заблудилась, и нервишки, похоже, расшалились. Вы в состоянии мне помочь? Скажите, где пост рейнджеров? Вы знаете Джона? – она схватила его за руку и в отчаянии закричала: – Что здесь происходит?

Молодой человек отпрянул, его глаза округлились от удивления. Она решила, что он хочет смыться, и крепче сжала его руку, которую не отпускала до тех пор, пока не почувствовала, что он успокоился.

– Мэм, кто вы? – повторил солдат. Действительно, подумала Либби, тише едешь – дальше будешь. Не все сразу. Начну с ответа: ведь он первый спросил меня.

– Меня зовут Либби Пфайфер.

Он одобрительно кивнул, похоже, ее ответ пришелся ему по душе.

– Как вы попали сюда?

Либби потрясла головой:

– Не знаю.

Точнее не ответишь, усмехнулась она. Кажется, солдат не нашел ничего странного в ее словах. Он взял Либби за руку:

– Вы ушиблись?

– Похоже, что не очень, но я выбита из колеи.

Он опять нахмурился и после небольшой паузы произнес:

– Думаю, вам лучше пойти со мной, мэм, и подождать, пока я пошлю людей за капитаном Фолком.

Либби вновь оказалась в жилом помещении, но на этот раз в северной части форта. Ее спутник пропустил девушку вперед, и, миновав галерею со сводчатым потолком, она попала в мрачную комнату. В камине горел огонь, у стены стояла кушетка, рядом с ней – кресло с высокой спинкой. Но Либби не замечала ничего, кроме умывальника и графина с водой.

Юноша перехватил ее взгляд и, указав на кресло, налил ей воду в простую жестяную кружку. Либби с благодарностью приняла ее, сделала глоток и поперхнулась. Вода отдавала тиной. Ей вспомнилось, что в свое время обитатели форта Пикенс не смогли обнаружить питьевую воду на территории форта, и им приходилось употреблять дождевую воду, которая, стекая по медным водосточным трубам, скапливалась в бочках.

Она также вспомнила, что из-за плохой воды в форте несколько раз вспыхивали эпидемии. Скривившись, девушка отставила кружку и тыльной стороной ладони вытерла рот.

Переступая с ноги на ногу, солдат откашлялся и произнес:

– Устраивайтесь поудобнее и ждите капитана. Он скажет, что делать.

Юноша так стремительно направился к выходу, что она не успела ответить ему. В дверях он бросил через плечо:

– Принести вам поесть?

Мысль о еде вызвала у нее тошноту. Она содрогнулась от отвращения и покачала головой. Либби была уверена, что не сможет проглотить ни кусочка, пока этот кошмар не кончится.

Она удобно устроилась в кресле и попыталась привести в порядок мысли.

Сегодня утром ситуация вышла из-под контроля. Она упала с дерева, попала в руки к индейцам. И что теперь будет со Старым Патриотом, да и с ней, кстати, не известно.

Но сейчас, успокоившись, она должна найти выход. Итак, обратимся к фактам.

«Только факты, мэм». Эта фраза из популярного некогда детективного фильма пришла ей на ум неожиданно, и слабая улыбка осветила ее лицо.

Факт первый. Она находилась в форте Пикенс, но это не тот форт, который она так хорошо знает.

Как такое возможно и возможно ли вообще? Она найдет ответ, но не сейчас.

Факт второй. Похоже, ей не удастся отыскать Джона и даже пост рейнджеров, так что рассчитывать придется только на себя. Чтобы не впадать в панику, она запретила себе думать об этом.

Факт третий. Она должна выбраться отсюда. Но как? Последняя задачка казалась проще первых двух.

Разгадка таинственной истории каким-то образом связана с деревом. Она слышала легенды о друидах. Что если Старый Патриот не обычное дерево? Весьма вероятно. Ведь он столько лет живет там, где не растет ничего, кроме сосен.

Если так, то она должна вернуться к дубу и выяснить, что с ней происходит. Дело нехитрое.

Она вскочила с кресла и бросилась к выходу. Но тут, словно из-под земли, вырос еще один солдат и преградил ей путь.

– Простите, – сказала Либби и сделала шаг в сторону.

Солдат, который оказался старше ее первого знакомца, не сдвинулся с места. Либби нахмурилась.

– Пардон, – решительно заявила девушка, пытаясь обойти его.

Солдат снова преградил ей путь.

– В чем дело, истукан? Дайте мне пройти!

– Сожалею, мэм, но мне приказано не выпускать вас из кабинета до возвращения капитана.

– Не выпускать меня? Проклятье, вы в своем уме? Вы не имеете права держать меня здесь! Я не заключенная. Мне нужно срочно переговорить с вашим начальством.

– Капитан Фолк скоро будет здесь.

– Я знаю, вы не доверяете мне, – распрямив плечи, чтобы казаться выше, заявила она. Хотя при ее небольшом росте это было бесполезно.

– Да, мэм, – пробурчал опешивший от ее поведения солдат. Он скользнул взглядом по ее фигуре. Она увидела, как у него побагровела шея и вздулись вены: ему стоило неимоверных усилий не опускать глаза ниже ее подбородка.

– Долго мне еще ждать вашего Фолка? – в отчаянии воскликнула Либби, понимая, что ей не перехитрить стражника. Что ж, она дождется его командира, а потом вправит солдатику мозги! Как они смеют держать ее здесь против ее воли? Сама мысль о том, что она взаперти, была для Либби невыносима.

– Часа два или три, – заверил ее солдат. – Может, вам пока принести что-нибудь?

– Два-три часа? Вы, должно быть, шутите?

Он почесал за ухом, поймав ее негодующий взгляд.

– Нет, мэм. С какой стати?

– Действительно, с какой? – пробормотала Либби и вернулась в каморку. Она опустилась на кресло и, скрестив ноги, принялась размышлять о случившемся. Может, они считают ее опасной, выжившей из ума? Вероятно, не без оснований. Еще немного, и она сама в это поверит.

Может, капитан Фолк прольет свет на события сегодняшнего утра? Что же, ей остается только ждать. Она прислонилась к прохладной спинке и решила дать отдых своим мозгам.

Мысль, внезапно пришедшая ей в голову, заставила девушку открыть глаза. Почему она не вспомнила об этом раньше, удивилась Либби. Джеронимо говорил, что знает Джона.

Если Джеронимо знал Джона, значит, она совершила путешествие во времени. Эта мысль пришла ей в голову впервые, когда она увидела форт. Она громко расхохоталась. Вот так номер! Она, здравомыслящая Либби Пфайфер, всерьез рассматривает такую возможность! Она спрыгнула с кресла и чуть не упала: ноги затекли и не слушались ее. Пришлось немного подождать, пока к ним вернулась чувствительность. Либби одернула футболку, желая прикрыть бедра, затем подошла к двери и высунулась наружу. Солдат был тут как тут.

– Я так и думала, что вы здесь, – усмехнулась Либби. – Есть известия от вашего шефа?

– Мэм? – с готовностью спросил он. У Либби округлились глаза.

– Меня зовут Либби, – медленно, словно говорит с ребенком, сообщила она. – И перестаньте называть меня «мэм» – я чувствую себя старой.

– Да, мэм, – промямлил он, покраснев. Либби покачала головой:

– Я пошутила. Меня интересует, есть ли известия от вашего командира, капитана…

– Фолка, мэм. Нет, ничего не слышно. Так ведь путь-то неблизкий. Пока он переправится через залив. А вдруг капитан был занят, когда получил сообщение.

– Как вы считаете, могу я прогуляться по двору? Размять ноги?

От изумления он побледнел, после чего залился краской.

– Нет, ни в коем случае, мэм, – выдохнул он. – Я не могу позволить вам прогуливаться по двору в таком виде.

– Почему?

Он с трудом сглотнул, и она заметила, как задвигался его кадык. Солдат мялся, переступал с ноги на ногу.

– Потому что вокруг дикари, – растерянно объяснил он.

– Дикари?

– Да, мэм. Вы не должны были приходить сюда. Остров закрыт для посетителей с тех пор, как индианки появились здесь. Как вообще вы попали сюда?

Либби решила, что ей лучше держать язык за зубами, пока она не выяснит, что здесь происходит. Кивнув головой, она побрела назад. Неожиданно повернувшись, она поймала взгляд солдата, который не отрываясь смотрел на ее ноги, и нахмурилась.

– Скажите, – подойдя к нему, мрачно спросила Либби, – какое сегодня число?

Внезапная догадка осенила ее. Пусть он сочтет ее дурой! Ей нужны доказательства, что она не спятила окончательно.

– Мэм? – Солдат был в растерянности.

– Назовите сегодняшнее число. Вы должны знать его, не так ли? – огрызнулась она.

– Да, мэм. Я знаю. А вы? – В его тоне прозвучал вызов, словно она могла знать что-то, чего он не знал, но хотел узнать.

Либби отпрянула в изумлении и нахмурилась.

– Конечно знаю, – солгала она.

– Какое же?

Ему не терпелось услышать ее ответ, и Либби топнула ногой в раздражении.

– Я спросила первая, – заметила она, радуясь, что нашла выход из щекотливого положения.

Он сжал губы, обдумывая ее ответ, и наконец кивнул:

– Сегодня последний день мая, мэм.

Либби растерялась, но сумела взять себя в руки. Придется задать еще один вопрос, и тогда он уж точно решит, что она выжила из ума. Изобразив удивление, она пробормотала:

– Какого года?

Солдат с тревогой в голосе переспросил:

– Какого года?

– Да, – подтвердила она. – Какого года.

Ее тон и вспыхнувшие гневом зеленые глаза лишили его дара речи. Он с трудом сглотнул.

– Тысяча восемьсот восемьдесят седьмого, конечно, – отчеканил он наконец и по привычке добавил: – Мэм.

Либби стоило огромных усилий удержаться на ногах.

«Перестань вести себя как психопатка», – приказала себе Либби.

– Так вы говорите… – ее голос задрожал, и она закрыла глаза, чтобы успокоиться. – У вас есть доказательства?

Он заморгал, нахмурился и почесал за ухом.

– Доказательства? Какие доказательства?

– Любые, – прошептала Либби, облизывая сухие губы и молясь, чтобы это был розыгрыш.

Солдат посмотрел вокруг, вероятно, в поисках доказательств. Внезапно лицо его просветлело.

– Да, мэм, – воскликнул он, радуясь как ребенок, и похлопал себя по груди и ногам. – Они здесь.

Покончив с похлопыванием, он широко улыбнулся.

– Письмо, – радостно сообщил он, вынимая из переднего кармана скомканную бумажку.

Либби с опаской взглянула на нее.

Руки не повиновались ей, будто он протягивал гремучую змею. Солдат поспешил ее заверить, что письмо и есть то доказательство, которое ей необходимо. Либби опять засомневалась. Почему он так настойчиво пытается убедить ее? А вдруг они сговорились, мелькнула безумная мысль, может это тщательно продуманная мистификация, которую устроил Джон, чтобы окончательно запудрить ей мозги.

– Оно от Бетти, моей жены, с поздравлениями. Она выслала его месяц назад, чтобы письмо поспело к моему дню рождения. Вот, взгляните, она пишет «твой день рождения тридцатого мая». А тридцатое было вчера.

Дрожащей рукой Либби взяла письмо. Бумага оказалась шершавой и сухой на ощупь. Почерк небрежный. Чернила бледные. Она пробежала глазами первые две строчки: не верится, что от жены. Уж больно сухое и сдержанное! «Мой дорогой и любимый муж Ричард!» Так значит, его зовут Ричард. Либби бросила взгляд на солдата, и тот мгновенно залился краской. Все ясно. Он смутился оттого, что она читала его письмо. Действительно, ни к чему. И она уставилась на дату в правом верхнем углу.

Ее охватил панически страх. Желудок болезненно сжался, сердце на мгновение остановилось, а затем забилось с такой силой, что ей показалось, будто оно вот-вот выскочит из груди. Она прижала дрожащую руку к сердцу и ощутила под потной ладонью, как оно трепыхалось. Пытаясь сделать вдох, она внезапно поняла, что комкает письмо, и протянула его Ричарду. Их глаза встретились. В его взгляде читалось сомнение и беспокойство.

– Что с вами, мэм? – спросил Ричард, запихивая письмецо в карман.

– Я должна идти, – пролепетала Либби безжизненным голосом. – Я должна…

Либби, спотыкаясь, направилась к выходу. Ричард замер в нерешительности, и она воспользовалась его замешательством, чтобы проскользнуть мимо.

– Я должна идти, – более настойчиво заявила она.

– Вы не сделаете этого, – начал было он. Но Либби, не дослушав, бросилась бежать. Она обогнула плац, не обращая внимания на крики Ричарда. Откуда брались силы – непонятно. Ведь ноги почти не слушались ее.

– Дерево, я должна добраться до дерева, – яростно твердила она.

Либби промчалась мимо сгрудившихся у котла солдат. Услышав истошные крики Ричарда, они кинулись вдогонку за девушкой.

Вот они, желанные ворота! Она вздохнула с облегчением, но не замедлила бег. Маленькая дверца для вылазок, которой не было в воротах, когда: она последний раз навещала Джона, оказалась, слава Богу, открытой.

За дверью ее ждали свобода, Старый Патриот и возвращение домой. От быстрого бега у нее закололо в боку, и, зажав бок рукой, она понеслась по вымощенному кирпичом туннелю. Эхо ее шагов гулко отдавалось под его сводами. У ворот она обернулась, и у нее вырвался вздох облегчения. Благодаря замешательству своих преследователей, ей удалось опередить их – все пятеро остались позади. Ее план удался. Еще мгновение, и она свободна.

Либби как метеор пронеслась через распахнутые ворота и со всего размаху ударилась о что-то твердое. От удивления она закричала и, пытаясь сохранить равновесие, принялась искать, за что бы ухватиться.

Крепкие руки опустились на ее плечи и так сдавили их, что она не могла шелохнуться. Утреннее солнце ослепило ее, и девушка прищурилась, желая разглядеть того, кто преградил ей путь. Оторопевшая, Либби моргала, не в силах ничего сообразить.

– Силы небесные! Что вы делаете здесь, мэм? – раздался резкий холодный голос.

Либби снова прищурилась в надежде рассмотреть незнакомца, но поняла, что бесполезно: страх застилал ей глаза.

– Кто, кто… – бормотала она, задыхаясь от стремительного бега.

– Это я спрашиваю, кто, черт возьми, вы такая?

Глава третья

– Если не секрет, куда вы, юная леди? – насмешливо прибавил захвативший Либби в плен незнакомец.

Он слегка отодвинул ее от себя и внимательно оглядел с головы до пят. Его взгляд скользнул по ее груди, талии и наконец остановился на обтянутых черными леггинсами ногах. Он насупил брови.

– Если, конечно, вы леди, или я ошибаюсь.

– Что? – пролепетала Либби, растерявшись от его бесцеремонности.

– Судя по вашей одежде, я слегка поторопился, назвав вас «леди».

Слава Богу, Либби удалось освободиться из его цепких объятий. Подоспевшие солдаты толпились у нее за спиной.

– Капитан Фолк, она убежала. Я пытался…

Мужчина, стоявший перед ней, жестом приказал подчиненным вернуться в форт. Продолжая оправдываться, пристыженные солдаты удалились.

– Плевать я хотела на ваши намеки, – сообщила капитану Либби, как только они остались вдвоем.

– Мадам, вы меня неправильно поняли. Я ни на что не намекал. Я констатировал факт. В настоящее время находиться на острове не разрешается никому, за исключением апачей и их семей, а также моих людей. Что касается женщин легкого поведения, то заниматься на острове своим ремеслом им запрещено.

С каким удовольствием она бы вылила на него ушат грязи, но Либби так поразили его слова, что она потеряла дар речи. Впервые в жизни она оказалась в подобной ситуации.

– А теперь, – продолжил он, не встретив возражений с ее стороны, – в вашем распоряжении всего одна минута. Постарайтесь убедить меня, что я должен отправить вас на тот берег, а не за решетку.

– Негодяй! – воскликнула Либби, еле сдерживая гнев.

– Возможно, – согласился капитан, салютуя ей, что можно было расценить как извинение. – Дело в том, что я отвечаю за остров и его обитателей, а вы нарушили запрет.

Уязвленная девушка дала понять, что не принимает его извинений. И не отрывая от него глаз, процедила:

– Я не шлюха.

Он еще раз окинул взглядом ее ноги.

– Наверное, так оно и есть, но я не знаю, зачем вы прибыли сюда и как?

– Не ваше дело, – огрызнулась она, стараясь пониже натянуть футболку.

– Мое терпение на пределе, и я не бросаю слов на ветер. Если вы не сообщите мне о своих намерениях, я буду вынужден взять вас под стражу и держать под замком до тех пор, пока вы не заговорите.

Ее глаза расширились от ужаса. Неужели он способен на такое? Встретившись с ним взглядом, она поняла, что это не пустые угрозы.

– Я… я… – Она пыталась на ходу сочинить какую-нибудь историю, но воображение подвело ее. А рассказать ему правду или то, что могло быть правдой, немыслимо.

– Что, я? – нетерпеливо спросил он, вскинув светлые брови.

Именно так она представляла себе мужественного викинга. Она оценила по достоинству его чересчур длинные, выгоревшие на солнце волосы, стройную фигуру и мускулистое тело и решила, что права – он действительно похож на викинга. Даже слишком. И прежняя неуверенность в себе вернулась вновь. Страх охватил ее. Она облизала ставшие вдруг сухими губы и почувствовала, как взмокли от пота ладони.

– Я заблудилась, – наконец выдавила она из себя, сама удивившись тому, что сказала.

Он дал понять, что ему противна ее жалкая ложь.

– Заблудилась? – переспросил он, и кроме недовольства она уловила в его голосе ироничные нотки. Да он забавляется, возмутилась девушка.

– Хорошо, я не то чтобы заблудилась. Я не знала, что остров закрыт.

– Понимаю. – Он с интересом уставился на нее. – И как же вы сюда попали?

– Я? Меня бросили. – Она вздохнула и выдержала его взгляд.

Придумано неплохо и недалеко от истины. Может, пронесет?

Если она окажется под замком, ей не видать дуба как своих ушей.

Он кивнул, подбоченился и еще раз прошелся взглядом по ее фигуре.

– А это? – он показал на ее майку.

– Моя одежда.

Она понимала, что вид у нее вызывающий. Капитан не пытался скрыть свои мысли, и Либби прочитала в его глазах осуждение.

Но как объяснить ему? В ее время так одевается вся молодежь. Ее время. Все. Больше нельзя отрицать очевидное. На дворе не 1993 год.

Как растолковать? Неужели путешествие во времени возможно? Уж не помутился ли у нее рассудок в результате падения? Что если все это кошмарный сон?

Либби ущипнула себя за ногу и с трудом удержалась от крика. Нет, не сон. С ней произошло то, о чем она читала в научно-фантастических романах.

– Что с вами? – забеспокоился он. – Вы побледнели. Что случилось?

– Я в полной растерянности, – ухитрилась выдавить из себя Либби, несмотря на сильное головокружение. Факты были убийственными, и нервы ее не выдержали. Все поплыло перед глазами. В поисках опоры она машинально потянулась к нему, и капитан подхватил девушку.

Либби чувствовала себя такой маленькой и беспомощной в его объятиях! Его сила и нежность окончательно доконали ее. Она покрылась испариной.

– Расслабьтесь, – сочувственно произнес он. И Либби стало немного легче. Да ведь он из Техаса, отметила про себя девушка, вслушиваясь в его мягкий говор. Надо во что бы то ни стало побороть страх, иначе ей никогда не выбраться отсюда. Главное – без паники!

– Вы ушиблись? – Он слегка отодвинул Либби, окинул взглядом ее ссадины, царапины, разодранные брюки и тихонько чертыхнулся.

– Я не знал, что вы попали в передрягу. Тысяча извинений! Давайте пройдем ко мне. Там мы сможем спокойно поговорить.

– Нет! – в отчаянии воскликнула Либби, выскользнув из его объятий. – Я должна обязательно вернуться к дереву.

– Дереву? – недоуменно переспросил капитан и покачал головой. Непослушные пряди, выбившиеся из-под ленты, тотчас упали ему на лицо.

Наверное, это от солнца, подумала Либби, ощутив, как бешено пульсирует кровь внизу живота – первый признак зарождающегося желания.

– Да, К старому дубу. Разгадка связана с ним.

От удивления у него взметнулись брови: ее ответ показался ему странным.

– Сейчас я не в состоянии объяснить. Поэтому я хочу вернуться к дереву, с которого упала. Мне необходимо выяснить, что же со мной произошло.

– Вы упали с дерева? – обрадовался он.

– Да, и я должна вернуться туда.

– Но только не сейчас. Посмотрите на себя. У вас есть семья? Мы могли бы связаться с вашими родственниками.

Либби как воды в рот набрала. Капитан нахмурился, но не сдался.

– Кто вы? Где живете?

Поскольку она не издала ни звука, он поинтересовался:

– Ну хоть что-нибудь вы помните?

– Меня зовут Либби Пфайфер, и я живу…

Она умолкла на полуслове. Что сказать ему? Что она живет в многоэтажном доме, принадлежащем жилищному кооперативу, на окраине Пенсаколы? Он даже не поймет, о чем она говорит.

– Забыли?

Либби прикусила губу и взглянула ему в глаза, в эти странные глаза, в которых вместо сочувствия читалось недоверие. Она тоже ненавидела ложь, но у нее не было выбора. Она не забыла, как он разговаривал с ней, когда думал, что имеет дело с проституткой.

Если он поймет, что ей нужна помощь, то сделает все, что в его силах.

– У меня здесь нет родственников, – наконец ответила она, радуясь, что хотя бы это правда.

– Понятно, – задумчиво произнес он, засунув руки в карманы брюк.

– Вы поможете мне? – не выдержав, Либби первая прервала затянувшуюся паузу.

– К сожалению, я не могу позволить вам остаться. Полковник Ленгдон придет в ярость, когда узнает, что вы были здесь. Полагаю, однако, что разумнее всего будет доставить вас в форт Барранкас. Там есть лекарь, который окажет вам помощь. Вы поживете в форте, пока не будет снят запрет, а потом, если пожелаете, вернетесь на остров. Надеюсь, к тому времени вы окрепнете и знакомые места помогут освежить вашу память.

– Я не могу уехать отсюда! Как вы не понимаете, ключ к разгадке здесь, на острове! Если бы я только могла вернуться к дереву!

– Непременно вернетесь, но позже, – решительно заявил он, и Либби поняла, что спорить бесполезно. – Вы не можете здесь оставаться больше ни минуты. Даю вам слово, что лично прослежу за тем, чтобы вас доставили назад, как только полковник отменит запрет.

Либби не могла ждать. Ни дня. Она не могла покинуть остров. А вдруг он не сдержит слово, и она никогда не вернется? Застрянет здесь? Нет, она должна попытаться, должна убежать…

– Не вынуждайте меня брать вас под стражу, мисс Пфайфер. – Голос капитана прервал ее размышления: тот словно читал ее мысли. – У меня есть приказ, и я прослежу за тем, чтобы он был выполнен.

Капитан не бросает слов на ветер. Он мог испытывать к ней жалость, мог даже помогать ей, но у него и в мыслях не было ослушаться своего командира. Если она попытается бежать, он тут же схватит ее и выполнит свою угрозу. Ей придется подождать. Что такое несколько дней по сравнению со столетием? Вот если капитан упрячет ее в кутузку, времени на то, чтобы вырваться оттуда, уйдет гораздо больше. Ей остается временно подчиниться ему.

– Хорошо, капитан, – сказала она, изобразив на лице кокетливую улыбку.

Что-что, а в этом ей не было равных ни в школе, ни в колледже. Из-за маленького роста рядом с ней любой мужчина чувствовал себя атлетом и защитником. К подобным уловкам она прибегала в крайних случаях, но сейчас и был крайний случай. Всякие приемы хороши, только бы капитан согласился выполнить ее желания.

– Отдаю себя в ваши руки, уверена, вы позаботитесь обо мне.

Она пару раз взмахнула ресницами и едва удержалась от смеха, глядя в его удивленное лицо.

Фолк заморгал: вероятно, пытался понять, куда подевалась дикая кошка, с которой он до сих пор имел дело.

– Я готов своротить горы – только бы вы вернулись домой, – с долей иронии воскликнул он, не веря в ее внезапную кротость.

Либби тяжело вздохнула и улыбнулась, пытаясь скрыть от него свои сомнения. Дай Бог, чтобы он оказался человеком слова. А вдруг, если он в состоянии своротить горы, ему удастся сокрушить временной барьер и ее несчастьям придет конец?

До форта Барранкас было не больше мили. Она даже разглядела строения на том берегу. И тем не менее ее сердце наполнилось тревогой при виде утлой лодочки.

Океан здесь спокойный – ни тебе большущих волн, ни водоворотов, хотя даже у берега было довольно глубоко. Из-за водорослей вода казалась почти черной.

Прежде чем занести вторую ногу в лодку, Фолк протянул Либби руку.

Девушка с трудом сглотнула и скрестила руки на груди.

Фолк нахмурился.

– Не бойтесь, все будет хорошо, – уговаривал он Либби.

Молоденький толстощекий солдат, которому было не больше семнадцати, уставился на нее. Как только он зашевелился, лодка накренилась, и Либби впала в панику.

– В чем дело, мисс Пфайфер?

– У вас случайно нет другой лодки?

Он с трудом сдержал улыбку и покачал головой.

– Нет, только эта. – Капитан наклонился, похлопал по борту лодочки и кивнул. – Она крепкая, а Фрэнкс – отличный матрос.

Либби одарила юношу вымученной улыбкой и повернулась к Фолку.

– Но какая малюсенькая!

– Чепуха! Мы переправляемся на ней по несколько раз в неделю. А большую лодку используем в том случае, когда надо перевезти припасы. Уверяю вас, лодка абсолютно надежна.

– А вдруг мы перевернемся?

Вопрос не праздный. Либби знала всех обитателей морских глубин в этих местах: здесь водились не только угри, но и акулы. Либби, которая вообще не переносила качку, пришла в ужас от мысли, что ей придется находиться так близко от воды в суденышке чуть больше ванны.

– Интересно, на чем же вы приплыли на остров? – спросил Фолк, желая отвлечь Либби.

Видя, с каким нетерпением он ждет, что она скажет, Либби отвернулась.

– Не знаю, – солгала она, испытывая соблазн рассказать ему, что на остров она приехала на машине по мосту через залив. Сколько раз она пользовалась этой дорогой, но до сих пор не замечала, как колышется темная вода внизу.

– Лодка не могла быть слишком большая, иначе мои люди засекли бы ее.

– Я же сказала, что не знаю, – рявкнула Либби, рассердившись на себя за то, что так не кстати опять завела этот разговор. – Уверена, она была побольше вашей.

– Пусть так, но сейчас мы поплывем на моей. Забирайтесь в лодку! – Он протянул руку, и Либби вновь отпрянула.

Фолк чертыхнулся, вылез из лодки и подошел к девушке.

– Не бойтесь, – еле сдерживаясь, принялся он уговаривать Либби, – я переправлялся на ней сотни раз.

– Она перевернулась всего-то один раз, – встрял в разговор Фрэнкс.

Фолк так грозно посмотрел на него, что тот умолк на полуслове.

Но для Либби этого было достаточно. Она тотчас повернулась с намерением вернуться в форт.

– Так я вам и поверила…

Терпение Фолка лопнуло. Он подхватил девушку и, не церемонясь, усадил в лодку, которая покачивалась на волнах. Либби застонала.

– Закройте глаза. Вы не успеете испугаться, как мы будем на месте.

– Я не могу плыть с закрытыми глазами, – прошептала Либби. Она с такой силой вцепилась в борт лодки, что у нее побелели пальцы. – У меня тотчас начинается морская болезнь. Даже в машине.

– Где?

Мужчины уставились на нее в недоумении, и Либби сразу же спохватилась.

– Меня тошнит при движении, – поправилась она и сделала вид, что именно это имела в виду. – Мне становится дурно, как только я еду куда-нибудь.

– Вот и отлично, – сухо, заметил Фолк, кивая головой. Взмахом руки он приказал Фрэнксу отчаливать.

Лодочка подпрыгивала на волнах как поплавок. Либби была не в силах смотреть на приближающиеся стены форта Барранкас, тем не менее она понимала, что с каждым ударом весел расстояние между ними и берегом сокращалось, и Фрэнкс, несмотря на свой юный возраст, греб легко, без усилий.