Текст книги "Viva Coldplay! История британской группы, покорившей мир"

Глава 2
Вместе мы сила

Пока внимание всего мира было приковано к чемпионату мира по футболу во Франции, Coldplay начали разрабатывать свой генеральный план. Первым приоритетом было написание песен, сопровождаемое почти ежедневными репетициями в ванных комнатах, подвалах, спальнях и даже одной сессии прямо на улице в местном парке. Менеджер группы любезно все перепутал. Они организовали выступление в клубе «Dingwalls» в Камдене, протащив на сцену еще две группы друзей. Ребята пригласили на концерт целую толпу товарищей и неделями репетировали без устали.

За две недели до концерта стало ясно, что произошла путаница. На концерте будет целых восемь групп, и каждой придется играть не больше 15 минут. При этом они не получат гонорар – только по 10 пенсов с каждого именного флаера, по которому придет гость.

Крис поддерживал связь со своим другом Филом Харви, с которым учился в Шерборне, и поэтому в разгар надвигающейся катастрофы певец попросил его стать их менеджером. Фил согласился и немедленно позвонил в «Dingwalls», чтобы отменить выступление. Затем он забронировал эту же площадку на следующий вечер за свой счет. Кроме того, он предложил заплатить за первую демозапись группы в крошечной студии под названием «Sync City» в Тоттенхэме.

На запись требовалась значительная сумма в 1500 фунтов. Была весна 1998 года, и чарты пестрели синглами таких исполнителей, как Aqua, Boyzone, B*Witched и All Saints. Massive Attack только что попали на первую строчку со своим новым альбомом «Mezzanine», но в остальном музыка в Британии была довольно неблагодарным занятием.

После работы на этой дебютной студийной сессии вышла долгоиграющая пластинка «Safety». На ней было три трека: более нежная и развязная версия «Bigger Stronger», «No More Keeping My Feet On The Ground» и «Such A Rush». Во всех трех песнях можно услышать фирменную звенящую гитару Джона и знакомый нежный голос Криса, но все равно этот вариант записи Coldplay был гораздо более далек от совершенства, чем та их музыка, к которой мы привыкли. Тем не менее эта сильная запись предназначалась для звукозаписывающих компаний и остальной музыкальной индустрии. Интересно, что название диску дала фотография на обложке, на которой Крис снят с долгой выдержкой под светящимся дверным знаком «Safety».

Теперь Фил Харви со всей страстью взялся за обязанности менеджера группы и неустанно трудился над распространением этого релиза. Но у них не было ни контракта с распространителем, ни контракта на самостоятельное распространение, и ограниченному тиражу в 500 копий было суждено разойтись по домашним коллекциям друзей и нескольких избранных представителей прессы и звукозаписывающих компаний. В настоящее время этот диск является одним из самых желанных экземпляров для любого коллекционера записей Coldplay, и иногда пара копий появляется на каком-нибудь интернет-аукционе аж за 150 фунтов. Джонни дал диск с песнями Иэну Беку, своему бывшему учителю по гитаре, который открыто выразил свое мнение в прессе: «Он принес мне первую запись группы, и я сказал, что далеко они на ней не уедут – с технической точки зрения она была записана некачественно».

Концерты удавалось устраивать редко, особенно летом 1998 года, когда все были одержимы футболом. А те, что все-таки состоялись, превращались в абсолютный хаос. Coldplay играли на балу в колледже Уай-Фарминг в Кенте по случаю окончания семестра в качестве довеска к постоянным участникам чартов – группе Space. Из-за бесконечных технических неполадок Space начали играть только в 11 вечера, за ними выступали еще три группы, а Coldplay вышли на сцену уже в 3 часа ночи. К этому времени большинство людей уже напились в стельку или смертельно устали. Один из слушателей постоянно вылезал на сцену и танцевал рядом с исполнителями, а потом возвращался к себе в угол, чтобы отхлебнуть разбавленного студенческого пива.

Следующее ужасное выступление проходило на неофициальном фестивале в Манчестере под названием «In The City». Этот сентябрьский концерт в «Cuban Café» сразу начался плохо, потому что Крис забыл педали для гитары в Девоне. Фил быстро сообразил, как решить проблему, и договорился со знакомым дальнобойщиком, чтобы он завез педали в Манчестер по пути. Coldplay выступали первыми на крохотной площадке, и звуковая система только портила дело. Крис забыл слова первой песни, и с этого момента все становилось только хуже и хуже.

Все эти ранние живые выступления диктовались необходимостью продвигать свою первую запись. И хотя слушатели не получали от них никакого удовольствия, они сослужили хорошую службу для будущего опыта коллектива. Зато 7 декабря 1998 года благодаря записи группе удалось организовать концерт, который станет решающим. Он проходил в пабе «Camden Falcon» – маленькой, но легендарной площадке, где Suede, Blur, Пи Джей Харви и многие другие собирали толпы слушателей еще до того, как стали знаменитыми. В пабе за новыми звездами постоянно охотились ребята из звукозаписывающей компании «A&R».

Однако в тот вечер в пабе был чуть ли не единственный представитель музыкальной индустрии – Саймон Уильямс, в прошлом музыкальный журналист, а теперь основатель независимого звукозаписывающего лейбла «Fierce Panda». Он рассказал автору о том, как заключил контракт с Coldplay на сингл после этого концерта: «После концерта в пабе «Falcon» я получил от них демо-запись «Safety». Я бы хотел добавить в этот рассказ немного романтики в стиле «A&R» и сказать, что в воздухе витало нечто такое, что подсказало мне пойти на этот концерт и посмотреть на группу, но я узнал о них через общего юриста. Он работал с ними несколько месяцев и знал, что они особенные и даже нравятся компании «BMG», но не могут убедить ни одну звукозаписывающую компанию в своей ценности. Это было словно последний бросок костей, который повлияет на будущее лейбла «Fierce Panda», – он просто случайно упомянул, что они дают концерт. Я пошел туда из одолжения. И увидел, что они восхитительно играют и отлично выглядят, а их энергетика и песни бесподобны».

Уильямс опровергает представление о том, что Coldplay просто собрались и стали играть, за них стали драться все лейблы и они быстро подписали контракт. «Именно так все и думают, когда группа уже стала популярной. Я даже не могу сказать, что основные лейблы им отказали, потому что они о них даже не слышали: [в том году] у них не было большого концерта на фестивале «In The City», и, очевидно, в Манчестере о них знали примерно четыре лейбла. Coldplay не были похожи ни на что другое. В то время у них было гораздо больше отрицательных отзывов, чем положительных; если бы вы спросили у кого-нибудь, что они думают о Coldplay, то вам бы ответили, что они подражают Radiohead и Джеффу Бакли. Тогда это были два самых ярких таланта в музыкальной индустрии. Некоторых такое подражание немного оскорбляло; на выступлениях Бакли и Radiohead было здорово, а на концерте Coldplay было не так здорово, потому что Крис вел себя слегка наигранно, смешно и кокетливо, так что, думаю, это многим не нравилось. Мнение о группе было неоднозначное». Тем не менее в новогоднем издании «NME» Уильямс назвал группу одной из причин успеха лейбла, хотя контракт с ними все еще не был подписан. Те, кого заинтриговало его праздничное заявление, смогли увидеть группу на сцене в нескольких пабах по случаю празднования Нового года в январе, в том числе дважды в пабе «Bull & Gate» в Кентиш-тауне. Замечательное время, чтобы сходить на концерт в Лондоне – в это время на сценах гремели и такие «неизвестные» группы, как Muse и Elbow.

И как и в случае со знаменитым выступлением Sex Pistols в 1976 году в клубе «Free Trade Hall» (5000 человек заявляют, что были на этом концерте, где зародилось панк-движение, хотя исследования показывают, что в зале было менее 30 человек), концерт Coldplay в пабе «Falcon» сильно отличался от того, как его теперь описывают. Там было много народу, но не было толпы истекающих слюной представителей звукозаписывающих лейблов. «По правде, там их вообще не было, – вспоминает Уильямс. – Я хорошенько огляделся, потому что, когда выступает новая группа, в толпе можно увидеть всего 10 обычных слушателей, а остальные – представители музыкальной индустрии. На этом концерте все было как раз наоборот. Лично я не помню, чтобы там был хоть кто-нибудь из «A&R». Я заметил это в разговоре с ребятами и сказал, что у них удивительно много поклонников, а они ответили, что это не поклонники, а «просто друзья». Я сказал, что, мне кажется, если они аплодируют и кричат, то это гораздо больше, чем просто друзья: одно дело прийти и поддержать, и совсем другое – двигаться и подпевать весь чертов концерт! Студенты их невероятно поддерживали и держались заодно. «Falcon» тогда продали все 176 билетов. Это тронуло меня до глубины души».

Уильямсу так понравилось представление, что он решил пообщаться с ними здесь и сейчас. «Это было как во сне, и сегодня вы можете попробовать это повторить, но у вас не получится. Конечно, всегда можно подойти к ребятам из неизвестной группы, которые играют для 20 слушателей, но в 9 случаях из 10 они окажутся просто ужасными музыкантами! В тот вечер я подумал: «Куй железо, пока горячо», – это было во время, когда еще не было электронной почты, так что единственный способ, каким можно было связаться с ребятами, – просто подойти к ним в гримерку и познакомиться сразу после концерта. Или, как на этой площадке, в коридор. Так что я пошел туда и сказал: «Хотите записать сингл?» Обычно людей настолько обескураживает прямота, что они сразу же соглашаются. И они согласились».

У Уильямса остались лишь положительные впечатления о тех четверых неизвестных музыкантах: «Они были очень приветливые и веселые и знали, что сыграли замечательно, и их любили не только за музыку, которую они играют. Молодые парни, уверенные в себе. Полагаю, что они не испытывали серьезных проблем с деньгами, потому что были из обеспеченных семей, и их творчество было настоящим прорывом. Несмотря на то что их не любили ведущие лейблы, а уж тем более инди-лейблы. Сколько инди-лейблов подписали бы контракт с такой группой? Мак-Ги и Creation? Rough Trade? Не-а. Beggars? Может быть, не знаю. Мы были единственным инди-лейблом, способным записать такую «некрутую» группу, как Coldplay, в первую очередь потому, что они не старались казаться крутыми».

Сингл с таким уважаемым лейблом стал для Coldplay скачком вперед. «Во время рождественских каникул все затихло, и мы воспользовались этим периодом, чтобы спокойно поработать. Здорово, что Coldplay никуда не спешили. Мы предоставили им «Station Studios» в Саутгейте прямо у станции метро и познакомили с продюсером Майком Бивером. Он отличный продюсер – по счастливой случайности, нам понравилось, что у нас в «Fierce Panda» будет работать человек, чья фамилия содержит название животного[2]2
  Beaver (англ.) – бобер.


[Закрыть] (не подумайте ничего плохого!). И они с Майком вошли в студию. Сплошное веселье, 400 фунтов за три песни. И несколько дней работы всей честной компанией. И тогда, и сейчас это кажется хорошей сделкой». Диск с песнями «Brothers & Sisters», «Easy To Please» и «Only Superstition» вышел в апреле 1999 года. Сделали всего 2500 копий.

«Дальше нужно было составить план, – рассказывает Саймон Уильямс, – нужно было организовать им концерты, собрать команду и ходить с ними в паб. Они жили в студенческом общежитии недалеко от меня, так что мы выбирались в Камден, пили и болтали о жизни».

«Fierce Panda» не только обеспечивали группу скромным бюджетом на запись. Саймона Уильямса уважают за то, что он воспитывает вкусы в музыкальной индустрии, и, если ему удалось заполучить группу – независимо от ее звучания и истории, – то она будет у всех на слуху. В свое время он выпустил очень ранние (или даже первые) записи Keane, Ash, Supergrass и Death Cab For Cutie. Иными словами, это человек, к чьему мнению прислушиваются.

«Ключевым фактором помимо [этого релиза], – продолжает Уильямс, – стало то, что мы были первым винтиком в большой машине. Так получилось, что мы первыми выпустили эту запись под своим авторитетным именем. Тогда-то она и попала на «NME» и «Radio 1», а затем к Стиву Ламакку и великолепно звучала на радио. Вот и все: сингл выходит за три месяца, ты попадаешь на «Radio 1», о тебе говорят в «NME», та-дам! Три месяца изменили все. На первом концерте в «Bull & Gate» Coldplay играли примерно для 70 человек; к марту билеты распродавались в одночасье, а на концерт ломилась толпа, люди плакали снаружи, потому что их не пускали, и главы лейбла «A&R» тоже плакали. Не настоящими слезами, но все же.

«Сингл довольно ясно давал понять, к чему они стремятся, – считает Уильямс. – Но им никогда не нравилась эта запись. Они хотели записываться в одной из ведущих компаний. Думаю, их только смущает, [что у них есть эта запись]». Тем не менее более совершенный звук записи начал будоражить музыкальный бизнес. Группе очень понравились первые пресс-релизы, особенно в «NME», где говорилось, что у песни «ясный взгляд и честное лицо». И что «молодую группу ждет большое будущее». В ту пору радиопередача Стива Ламакка на «BBC» под названием «Evening Session» переживала свой расцвет, и, как отметил Уильямс, она задавала основное направление в музыке. Сингл даже попал в официальные чарты, всего лишь на 92-е место, но для второй в жизни записи это был большой успех. Саймон Уильямс вспоминает, что, «когда песня попала в чарт, ребята были вне себя от радости!» («Brothers & Sisters» позднее появилась в сборнике «The Dead Cheap Fierce Panda», а также на стороне Б более позднего сингла «Trouble».)

Тогда Coldplay не знали, что один важный человек из «A&R» ходит за ними по пятам с тех пор, как у него на столе оказался диск «Safety», всего через несколько недель после выхода. Дэн Килинг недавно начал заниматься поиском талантов для лейбла «Parlophone», который входил в состав «EMI», где записывались Radiohead, Blur, The Beatles, Кайли Миноуг и Джери Холлиуэлл. Любопытно, что Килинг был на одном из рождественских концертов Coldplay в конце 1998 года в пабе «Cairo Jack’s», оформленном в египетской тематике, на Риджент-стрит в лондонском Вест-Энде. Площадка была маленькая, а народу и того меньше. «Я был не слишком очарован, – заявил Килинг в интервью журналу «Q». – Я подумал, что в Крисе что-то есть. Он был весьма харизматичен. Но звучание мне не понравилось».

Однако Килинга это не остановило, и к тому времени, как он услышал сингл «Brothers & Sisters», он уже собирался предложить группе контракт. Его интерес разделяла Кэролайн Эллерей из «BMG Music Publishing», которую тоже привлекла дебютная запись и которая позднее подпишет с ними контракт на публикацию (Кэролайн считается одной из главных причин успеха группы).

Трое участников группы все еще учились в колледже, и многие представители музыкальной индустрии считали, что их запись «Safety» и сингл «Brothers & Sisters» – всего лишь результат студенческого увлечения и что после выпуска ребята найдут себе серьезную работу. В обстановке, когда контрактов на запись становилось все меньше, когда цены на запуск нового музыкального проекта были заоблачными, группа, которая не была безусловно верна своему делу, могла бы сдаться и не рисковать. Саймон Уильямс из «Fierce Panda» не разделял этого предубеждения и с головой погрузился в составление плана, как убедить группу заключить контракт с его независимым лейблом: «Мы хотели заключить контракт на запись группы с [лейблом-партнером] «Mushroom», потому что мы с ними сотрудничали. Coldplay стали бы нашей первой великой группой».

Но в конце весны 1999 года Дэн Килинг поспешил сделать свой ход и заключил контракт с группой. Его особенно впечатлила песня «No More Keeping My Feet On The Ground», как он рассказал в интервью журналу «Q»: «Это было сильнее меня. Я хотел сохранить хладнокровие, но смог дотерпеть только до утра субботы. Я позвонил им и встретился с Филом, а Крис не смог прийти, потому что сдавал экзамены». Когда другие лейблы заметили энтузиазм «Parlophone», последовала битва чековых книжек, но Килинг ликовал, потому что подписал с группой контракт на восемь альбомов. Саймон Уильямс не слишком огорчился, когда услышал эту новость:

«Они выбрали «Parlophone». Все остальные крупные лейблы тоже внезапно очнулись и поняли, что́ они упустили. Я знаю, что предложение «Parlophone» было заманчиво – если учитывать, что они записывали Radiohead, которых ребята обожали, и были достаточно сильным лейблом. Они вошли в список выдающихся исполнителей, которые там записывались, – Supergrass, Mansun и Radiohead пользовались невероятной популярностью, и казалось, это идеальная компания, и, если бы я был группой Coldplay, я бы тоже подписал контракт с «Parlophone». Положа руку на сердце, нельзя сказать, что они [лейбл] не потрудились на славу! Никаких обид, мы сделали для них все, что могли».

К счастью, все трое участников, которые еще заканчивали учебу, отлично сдали свои выпускные экзамены в июне 1999 года. Несмотря на захватывающие музыкальные увлечения, Крис получил диплом с отличием, а Джон и Уилл стали хорошистами. Подписание контракта на запись альбомов проходило прямо посреди Трафальгарской площади в Лондоне, всего в миле от того места, где Sex Pistols позировали на фото, когда подписывали контракт с «A&M» у Букингемского дворца в 1977 году. Веселье продолжилось, когда они подписывали контракт на публикации в весельной лодке на реке Серпентин в Гайд-парке. «У нас хватило денег только на 15 минут (катания на лодке), так что пришлось делать все очень быстро!» – рассказывает Крис.

Эйфория скоро улетучилась. Дебютный релиз «Parlophone» назначили на начало зимы 1999 года, но из-за количества обязательств группы и их неоправдавшихся ожиданий от звукозаписывающей компании ребята чувствовали себя так, словно по ним проехался асфальтоукладчик. Они отправились записывать диск под названием «The Blue Room» с продюсером Крисом Эллисоном, который работал с The Beta Band, и реальная работа оказалась не похожа на то, чего ожидает большинство начинающих групп. Им приходилось вставать ни свет ни заря и тащиться на переполненном метро по 32-градусной жаре в студию, которая находилась в грязном преступном районе на южной окраине Лондона. Дискомфорта к распорядку рабочего дня с девяти до пяти, который был у нескольких миллионов других работяг, добавляла еще отмена поездов в летний период и постоянные профсоюзные забастовки.

В довершение ко всему, когда они все же добирались до студии, работа шла не так быстро, как хотелось бы. Крис Эллисон сделал себе имя, работая с такими группами, как The Wedding Present и The Beta Band. Крис поговорил с автором этой книги и объяснил, почему первые сессии не всегда проходили гладко. «Ребята тогда только что закончили колледж, как вдруг на них свалился контракт с ведущим лейблом, и еще несколько лейблов охотились за ними, так что они оказались под огромным давлением. Они были совсем неопытны в том, что касается студийной работы, и одной из основных задач, для которой меня наняли, был поиск оригинального звучания группы. Когда выступающая группа приходит к продюсеру, у них, как правило, уже есть свое неповторимое звучание, которое отличает их как на концертах, так и на репетициях. У Coldplay было некое подобие оригинального звучания, но над ним нужно было еще работать и работать, чтобы и группа, и лейбл были им довольны.

Артисты типа The Wedding Present и The Beta Band обладают таким звучанием, и задача продюсера – отшлифовать его и сделать так, чтобы оно органично получилось в записи, путем проб и ошибок и аккуратных изменений аранжировки. Как глазурь на торте. Coldplay нужно было найти свой уникальный стиль. Однако теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что, возможно, то направление, которое я тогда выбрал, не очень нравилось самим ребятам. Кажется, мы вместе записали семь песен (из которых некоторые так и не вышли)».

Эллисон уже видел Coldplay на сцене и потому знал, что у фронтмена особенный образ, но, по его мнению, этот образ был не так заметен в студии: «Я считал, что их произведения очень талантливы и что у Криса прекрасный голос и образ, но не чувствовал того особого звучания, которое хотел услышать».

Несбывшиеся ожидания от только что подписанного контракта и тяжелая работа в профессиональной студии, которую финансирует крупный лейбл, рассчитывая на результат, быстро сказались на настроении участников группы, в частности на Крисе Мартине. Он открыто признается, что тиканье рабочих часов быстро спустило его с небес на землю и он начал срываться на ребятах, особенно на Уилле. Крис рассказал журналу «Q»: «В студии все шло не так, и я обвинял в этом Уилла. Однажды он опоздал, и я назвал его дерьмом».

Неудивительно, что Уилл не стерпел и вышел вон. Прошла целая неделя тревог и опасений, пока ситуация была улажена и Coldplay снова вернулись к работе: «Это была моя вина, – признался Крис. – Я сказал себе: ты долбаный придурок. Я так нервничал, что мы можем просрать свой величайший шанс, что меня поглотила мысль о том, являемся ли мы технически хорошей группой или нет. Я извинился, но чувствовал, что должен заплатить, так что я напился». Крис до сих пор не курит и очень мало пьет, так что казалось тем более странным, что он решил наказать себя, напившись до беспамятства. Наполнив свое трезвое тело изрядным количеством пива, водки и, что странно, «Рибены», Крис впал в состояние паралитического ступора. Гай ушел гулять со своей девушкой, когда Крис затеял одиночную пьянку, а когда вернулся, обнаружил Криса на полу в луже рибеновой рвоты. «С тех пор он ни разу не напивался, – говорит Гай. – Крис и без алкоголя делает нашу жизнь достаточно яркой. Когда он полон энергии, он на высоте. Он невероятно талантлив. Но, когда он устает, становится тяжело. Тогда для нас было трудное время, и я бы не решился пережить его заново».

«К сожалению, когда речь идет о барабанах, – продолжает продюсер Крис Эллисон, – то ты либо успеваешь, либо не успеваешь, с каким бы чувством ты ни играл. Барабанщик обеспечивает ритм и основу всей песни, в противном случае звучание всех остальных инструментов размазывается. Все остальное не имеет такого значения. Я лишь хочу добавить, что проблемы с ударными сильно осложняют жизнь продюсеру, и играть на них нужно как можно более точно и стабильно, иначе потом все остальное пойдет не так. Ребята, вероятно, не осознавали, насколько плохо все может получиться, потому что у них не было опыта работы в студии. Так что мы потратили много времени на отработку игры ударных, я постоянно заходил к ним и объяснял, что нужно делать, мы пробовали играть по-разному и чего только не пробовали. Это определенно сделало сессии более напряженными, о чем я очень жалею, потому что начинали они хорошо». Только гораздо позже продюсер узнал, что у барабанщика были серьезные проблемы в семье: «Я понятия не имел, что мать Уилла тяжело больна, и очень жаль, что никто мне не сказал, потому что, вероятно, он и так испытывал слишком сильное давление. А тут еще и я на него давил, потому что мы тратили очень много времени на то, чтобы как следует записать ударные. Я хорошо ладил с Крисом, но атмосфера накалялась и, видимо, его тревожило, что если нам так тяжело даются сессии даже в начале, то что будет с их большим контрактом, если ничего не выйдет? Вероятно, от этих мыслей он только больше нервничал».

Спустя несколько недель утомительных и трудных сессий Coldplay записали всего семь песен, в том числе «Don’t Panic», «See You Soon» и «High Speed». После небольшого перерыва они еще раз встретились с продюсером Эллисоном. «Они хотели, чтобы я работал с ними над альбомом после того, как они взяли перерыв, чтобы написать побольше материала. Когда мы собрались в студии после нескольких месяцев перерыва, чтобы записывать альбом, они играли не очень хорошо, не могли сладить между собой и у нас уходило гораздо больше времени на то, чтобы соединить все вместе. Я сказал им (хорошо это или плохо), что считаю, что они не готовы записывать альбом и что им нужно больше репетиций. Думаю, тогда я сам наступил себе на горло, но, чтобы как следует сделать свою работу, мне пришлось быть с ними откровенным.

Ребята были недовольны, и я их понимаю. Они ушли и стали репетировать. Не знаю, сколько времени они репетировали, прежде чем вернуться в студию и записать альбом [уже с другим продюсером], но к тому времени у них появились новые песни, в том числе «Yellow». Может быть, это я заставил их записать альбом, кто знает, все это в прошлом, но они собрались, сосредоточились и выпустили серьезный альбом… его очень хорошо приняли, значит, все к лучшему!»

Если задуматься, одиночная попойка Криса Мартина в период этих первых бурных сессий стала Рубиконом для всей группы. Крис присмирел и поклялся перестать всецело контролировать Coldplay. Позднее стало известно, что, согласно внутреннему протоколу коллектива, любой, кого уличат в приеме кокаина, должен быть немедленно исключен.

Что еще более важно, Крис заявил, что с данного момента в группе действует демократия и каждый из четырех участников имеет равное право голоса. Он также принял мудрое решение, что авторские права будут принадлежать всем четверым поровну, а весь доход будет также делиться поровну. Такой же политики придерживались все великие группы-долгожители, в том числе R.E.M. и U2. В группе R.E.M. все тексты пишет Майкл Стайп, а в U2 – Боно, но оба делят деньги поровну с остальными тремя участниками группы. Инсайдеры музыкальной индустрии подсчитали, что это решение, благодаря которому группы не распадаются уже более 20 лет, лично Боно обошлось более чем в 30 миллионов фунтов. Вопрос в том, смогли бы они и дальше работать вместе и записать хотя бы несколько альбомов, если бы он – или, в случае Coldplay, Крис – зарабатывал намного больше своих коллег? Рок-н-ролл – это изменчивый мир даже в лучшие времена, и если добавить в пороховую бочку лишнюю щепотку разных доходов и личного недовольства, то это может стать началом конца. В свете многочисленных известных и ожесточенных сражений за авторские права (Spandau Ballet, Procul Harem и иже с ними) Крис подумал: «Неужели я и правда хочу когда-нибудь провести две недели в суде, споря со своим лучшим другом о том, кто что написал?»