Текст книги "Любовь в заказе не значится"

Глава 7. Случайные связи

Ольга сама этого не планировала, но «хреновая жизнь» в начале третьей недели привела ее в ресторан. Подготовка очередного материала шла полным ходом. В этот раз об известном писателе, заслужившем славу еще лет пятнадцать назад, а сейчас штампующем новинки, в которых не было ни строчки от себя.

Разоблачать писателя было легко и приятно, но скучно. Чувство юмора у него отсутствовало напрочь. Каждый вопрос «мастер слова» воспринимал как обвинение и трижды вызывал полицию, когда она приходила с ним пообщаться.

Наверное, именно эта серая журналистская бытовуха и стала причиной согласия на неожиданное приглашение.

В обед понедельника на ее телефон позвонили с неизвестного номера. Как оказалось, звонил Эдуард Басманский, тот самый именинник, на празднике которого Ольга познакомилась с Игорем. Рассказывать подробно, зачем звонит, он отказался. Намекнул лишь, что хотел бы заказать ей статью для своей медиаплощадки.

Ольга поверила в это как в жизнь на Марсе. С таким же успехом Басманский мог предложить не статью, а покататься на каруселях или сходить в ботанический сад. Альтернатива: коротать вечер с этим Гансом Христианом Андерсеном или устроиться дома за ноутбуком и поработать – была так себе. Но Ольга все же выбрала ноутбук. Он, по крайней мере, если и ездил ей по ушам, то только музыкой, которую сама выбрала.

Басманскому она отказала. Сослалась на срочные дела и пожелала удачи в поисках другого журналиста. Сама удивилась своей вежливости, однако не тут-то было. В семь вечера этот индюк все же умудрился ее поймать.

Непонятно, как он смог прорваться на их паркинг, но именно его понтовской двухместный Порш Ольга увидела рядом со своей Ауди.

– Вы так же красивы, как и неуловимы, – Басманский с ловкостью факира достал из-за спины букет алых роз и протянул Ольге.

– А Вы так же обходительны, как и нахальны.

Со стороны на них уже поглядывали, потому, чтобы не устраивать шоу, цветы она взяла.

– Прокатимся? – Басманский открыл пассажирскую дверь. Обвинение во лжи пролетело мимо ушей, будто это был комплимент.

– Если я откажусь, Вы ведь от меня не отстанете?

– Мне соврать? – сказочник ослепил ее своей улыбкой и махнул рукой в сторону сиденья.

Оля со вздохом посмотрела на свою машину.

– Но хотя бы куда едем, можно узнать заранее?

– Конечно, – Басманский закрыл за ней дверь и, обойдя Порш, устроился на водительском сиденье. – Здесь недалеко открылся новый ресторан. Давно хотел попасть, да компании подходящей не было.

– «Новый», «давно» – Вы путаетесь в сроках, – фыркнула Власова.

В ответ тишину салона заполнил громкий мужской смех.

– А Вы и правда стоили того, чтобы потратить кучу времени на поиски телефона и фамилии.

– Моих?

– Ваших. С ног сбился. Но я привык получать то, что хочу.

Последний намек разил наповал своей самоуверенностью. Ольга уже и не помнила, когда последний раз ей встречался такой прямой тип. Наверное, только Варшавский. Но его самоуверенность и самоуверенность сказочника были разными как день и ночь.

От Басманского веяло превосходством, желанием подавить и воспользоваться. Игорь же… При мысли о Варшавском по телу пробежал холодок.

Сегодня впервые за последние недели ей удалось не вспоминать о нем целых полдня. Это был рекорд. Хотелось, конечно, чтобы время забытья продлилось до самого вечера, а лучше до ночи, но сознание упорно не шло ни на какие сделки.

Вместе с подружкой-памятью оно постоянно показывало ей картинки из прошлого, подкидывало сравнения. Издевалось как могло.

А ведь у нее с Игорем не было даже недели вместе.

Три встречи – разве они могли что-то значить? В мире, где все меняется со скоростью звука, три дня – ничто. С другими она не успевала даже запомнить отчество, а с Варшавским… Как же хотелось все списать на гребаную химию, на бабское одиночество и качественный секс.

Хорошие причины, весомые. Жаль, даже они не могли объяснить, как она умудрилась заразиться этим мужиком всего за семьдесят два часа.

* * *

Басманский, конечно же, был сволочью, но ресторан оказался неплох. Благодаря отточенному за годы журналистики умению отключаться от чужих речей, Ольга вкусно поела, побаловала себе десертом из запеченных груш с медом и выпила пару бокалов любимого Кьянти.

Со стороны, наверное, могло показаться, что она идеальная компания. Молчаливая, кивающая, иногда улыбающаяся. Вероятно, именно так думал и Басманский. В конце ужина он расплатился по счету, оставив щедрые чаевые, а потом в своей барской манере сообщил, что в отеле недалеко от ресторана за ним закреплен люкс. Там он хотел бы продолжить.

Это было настолько предсказуемо, что Ольга с трудом сдержала зевок. Роскошный веник, хороший ресторан, вагон и тележка комплиментов – цена за пользование ее вагиной была не так уж велика.

Наверно, стоило поблагодарить сказочника за то, что не сказал, в каких конкретно позах и сколько раз собирается ее трахнуть. Но благодарить Ольге не хотелось совсем. Первым порывом было послать Басманского к любимой жене. Вторым – сослаться на традиционную женскую спасительницу «головную боль». Но, недолго подумав, она выбрала третий вариант – согласилась.

Без всяких уговоров снова села в Порш. Позволила еще пятнадцать минут терзать свои уши байками о тяжелой участи женатых мужиков. А потом в машине у крыльца отеля даже разрешила себя поцеловать. Влажно, с языком, сбивчивым дыханием и жадно шарящим по груди рукам.

Зачем ей был нужен этот поцелуй, сама до конца так и не поняла. Возможно, вновь пыталась сравнить или почувствовать отклик. Но внутри ничего не отозвалось, а скупые, как прикладывание к иконе, поцелуи другого мужчины так и остались в личном рейтинге на первом месте.

В отеле Ольга больше себя не насиловала. Сославшись на необходимость позвонить, она оставила Басманского разбираться с портье, а сама отошла в сторону. Первым делом вызвала такси, вторым внесла сказочника в «черный список» на своем телефоне.

Когда обе задачи были решены, она уже не оглядывалась. Под обалделое мужское «Ты куда?» пересекла просторный холл, а затем и вовсе скрылась за дверью. Гордости не догонять у Басманского, к счастью, хватило.

* * *

После статьи, совсем не похожей на разоблачение, в жизни Варшавского мало что изменилось. Некоторые подчиненные стали пялиться ему в след чуть дольше обычного. Кристина пристроила один экземпляр журнала у себя на столе и запретила кому бы то ни было прикасаться к священной реликвии. А еще в пятницу почти в самом конце рабочего дня в офис явилась Алина.

Приехала она как никогда вовремя. Игорь уже закончил все дела, отдал последнее поручение секретарше и собирался спускаться к машине. В планах на вечер был ужин в ресторане недалеко от дома, а потом… По обстоятельствам. В кои-то веки впереди были свободные выходные, и с вынужденным воздержанием нужно было завязывать.

Только заметив его, Алина бросилась на шею, словно давно не приезжавшая родственница.

– Игорь, привет! Я так соскучилась!

Варшавский почувствовал, как его щеки коснулись теплые губы, а руки соскользнули на грудь.

– И тебе привет, – он осмотрелся по сторонам.

Не скрывая неприязни, Кристина сверлила взглядом белокурый затылок девушки. Мартынов, которому приспичило именно сейчас зайти к нему в кабинет, насупив брови, развернулся на сто восемьдесят градусов.

– Почему без звонка? – Игорь осторожно отлепил от себя бывшую. Больше всего ему сейчас хотелось поменяться местами со своим начбезом и свалить отсюда поскорее. В одиночестве!

– Хотела сделать сюрприз, – не заметив раздражения на лице своего визави, Алина крутанулась на месте, демонстрируя «сюрприз» со всех сторон.

Короткое черное платье, туфли как он любил – на высоких каблуках, декольте и полная боевая раскраска на лице. Где-то у этого «сюрприза» должен был быть еще традиционный бантик. Игорь догадывался, что искать его следовало под упаковкой.

– Хорошо выглядишь, – он не соврал, хотя фразу «мне нравится» не сказал бы, даже если бы попросили.

– Все для тебя. Я правда соскучилась.

Длинные ресницы захлопали как опахало, и, спасая психику своей секретарши, Варшавский потянул Алину за дверь.

– Игорь, я хотела бы извиниться за интервью в журнале.

Уже у машины она заставила его остановиться и снова посмотреть на себя. В этот раз без прицельной стрельбы глазами и демонстрации прелестей.

– Я не хотела, правда, – словно нашкодивший ребенок, бывшая опустила взгляд вниз. – Эта журналистка… Она такая настойчивая. Я несколько раз просила ее оставить меня в покое. Отказывалась встречаться, но она так лезла со своими вопросами…

Наверное, нужно было сказать что-то вроде «сочувствую» или произнести спич о наглости прессы, но Варшавский знал, о какой журналистке шла речь. А еще знал ее методы. Ольгу, бегающую за Алиной, даже представить себе было сложно. Скорее, наоборот.

– Ты не подумай, – бывшая и не пыталась сбавить обороты, – я не повелась ни на одну ее провокацию. Ты мне слишком дорог, чтобы подставить тебя или сболтнуть что-то лишнее.

От чуши, которая водопадом лилась на него, Игорю даже стало душно. Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, он снова окинул взглядом Алину. Симпатичная девчонка, молодая, яркая, только с вакуумом в голове. Что он делал с ней пять месяцев? Цинично, но… как вообще «это» можно было трахать?

А ведь странное дело – раньше не обращал внимания. Трещит что-то о своем, ну и пусть трещит. В душу не лезет, ноги раздвигает по первому требованию – чего еще хотеть?

Стерва Власова, наверное, все же что-то в нем испортила. Сиськами своими упругими, ногами длинными и мозгами, которые бы в мирное русло, да…

– Игорь, поехали к тебе, – закончив фантастический рассказ о непереносимых пытках от журналистки, Алина прижалась к нему всеми своими «девяносто-шестьдесят-девяносто». – Закажем что-нибудь вкусное. Я тебе массажик сделаю… Как ты любишь.

Это был почти тот самый план, который он себе наметил: еда и секс с возможным продолжением на выходные. Однако ни энтузиазм, ни член не отозвались.

– А как я люблю? – он потер нос и вопросительно уставился на девчонку.

Глупо было спрашивать. Сам не понял, какой черт дернул. Только вдруг ясно осознал одну вещь – зеленоглазая ведьма, с которой он был всего трижды, ответила бы сразу.

Откуда взялась эта уверенность, осталось загадкой, но Игорь готов был поставить на кон свою машину вместе с водителем – Ольга не постеснялась бы в деталях рассказать, что и как он любит, а потом в своей беспардонной манере предложила бы проверить на практике.

Алина, как и подозревал, не ответила ничего. Вместо хотя бы мизерной информации о нем, она снова замахала ресницами, а на красивых губах, словно они годились лишь для минета и еды, заиграла пустая фоновая улыбка.

– Знаешь, – он устало провел по лицу рукой, – поеду я домой. Рад был увидеть, но массаж не нужен.

– Постой, я… – не ожидавшая такого поворота, девчонка чуть не выпустила из рук сумочку. Поймала у самой земли. – Может, хотя бы ужин?

– Покушай без меня, – Игорь открыл дверцу машины, – хорошего вечера.

Все такая же растерянная, Алина осталась стоять у крыльца, когда машина сдвинулась с места и вырулила за территорию парковки. Все еще глядя в сторону Варшавского, она стояла и когда Мерседес миновал шлагбаум.

Возможно, наблюдала и дальше, но Игорю уже не было видно, а поворачиваться он не захотел.

Совершенно непонятным образом Алина сбила все его планы на вечер. Еще несколько минут назад в них был ресторан и секс до утра. Нормальные желания. Хранить верность он никому не клялся, отсиживаться по-стариковски дома перед телевизором пока еще было рано.

Однако из-за всего одной короткой встречи настроение вдруг резко испортилось. Представил, что ради раздвинутых ног нужно будет терпеть пустой треп. Душить из себя комплименты, а потом думать, как избавиться от тела поутру, когда ни разум, ни душа не способны будут воспринимать фоновый треск.

– Коль, – машина уже приблизилась к ресторану, когда он позвал водителя, – давай домой.

– А ужин? – совсем как несколько минут назад Мартынов, Николай хмуро глянул на босса в зеркало.

– Дома поем, – Варшавский стянул с себя пиджак и закатал рукава рубашки. – Не знаешь, куда здесь недалеко можно на рыбалку скататься?

Вспомнилась другая мечта. Старая, но тоже нереализованная. Вряд ли зеленоглазой ведьме было под силу разрушить и ее.

– Если без особых удобств, то есть у меня одно местечко у залива, – лицо водителя просияло. – Завтра могу отвезти. Клев там что надо. И природа хорошая.

– Хрен с ними, с удобствами, – Игорь мысленно представил, как устроится на берегу с удочкой и будет переводить одну за другой сигареты. – Но везти не нужно. Скинь на мобильный координаты. Хочу один посидеть. Ты отдыхай.

Словно сказал не «отдыхай», а «работай как проклятый», Николай тяжело вздохнул, немного осунулся, но все же ответил:

– Сделаю, босс. Доедем и скину.

Большего не требовалось. Новый план снова придал сил, и очередная ночь в одиночестве показалась не такой уж большой платой.

* * *

О том, какая плата ждет на самом деле, Варшавский узнал утром. Для человека, который умел планировать свое время и требовал этого от других, суббота преподнесла настоящий сюрприз.

Поставленный на пять будильник то ли не прозвонил, то ли он его отключил и уснул. За окном во всю жарило солнце, и голодный желудок урчал, как старая отцовская Ява.

– Твою мать! – выругался Игорь, глянув на часы.

Его «ранний клев» превратился в «полуденный», и это без учета времени на завтрак.

Будто этого было мало, следующий «приятный» сюрприз преподнесла дорога. Мерседес был заправлен под завязку, удочки и наживка, заранее подготовленные Николаем, лежали в багажнике. Все, что оставалось – утопить в пол педаль газа и исполнить мечту. Однако будто весь Питер этим утром вначале проспал, а потом ломанулся на дачи, на выезде из города образовалась пробка.

Ей не было видно ни конца ни края. Машины лениво тянулись за горизонт. Постоянно останавливались, грозя превратить «обеденную» рыбалку в «ночную».

Спустя два часа черепашьей езды терпение Варшавского все же лопнуло. Злой как черт, он развернул свой Мерседес назад и, не сдерживаясь, принялся ругаться матом.

На себя, который умудрился проспать. На тех, кто тянулся с ним рядом. На Николая и Алину – за компанию. И на одну стерву, которая точно его прокляла. Сглазила, лишив секса, а теперь еще и рыбалки.

Костерить Власову было приятнее всего. Конечно, это удовольствие не дотягивало до секса с ней, но в пробке, на середине пути между точкой отправки и точкой назначения, лучшее развлечение придумать было сложно.

* * *

По-хорошему, уже тогда стоило задуматься, что Ольга сидит у него в голове слишком крепко. Несмотря на свои гастроли, с каждым днем она вспоминалась все чаще. Пока этот клин не начал создавать действительно серьезные проблемы следовало бы выбить его другим клином.

Такая мысль казалась Игорю правильной. Однако, госпожа удача упрямо стояла к нему филейной частью и отчаянно мешала прочистке мозга.

В четверг вечером, горя желанием отпраздновать окончание проекта, Басманский затянул его в свой любимый бар. Формат мероприятия не предполагал ни сопровождения, ни кого-нибудь еще. Эд честно признался, что хочет напиться в хорошей компании, и, не имея ничего против такой дезинфекции трудовых будней, Игорь согласился.

Начиналось все как обычная попойка: графин с холодной водкой, символическая закуска, пепельница и разговоры о проекте, который у обоих уже сидел в печенках.

После третьей рюмки работа наконец отпустила. Басманский ищущим взглядом принялся обшаривать местную публику женского пола. Игорь, не найдя для себя никого интересного, закрыл глаза и попытался просто расслабиться.

Еще пара минут и, возможно, ему бы это удалось. Но деятельный Басманский уже заприметил цель.

– Как ты смотришь на симпатичную компанию? – не дожидаясь ответа, он позвал официантку.

– Как на компанию, – без особого энтузиазма, так и не раскрыв глаз, ответил Игорь.

Что будет дальше, он знал наперед. Сейчас Эд закажет для компании шумных бабенок в углу бутылку шампанского. Потом те подойдут поблагодарить и останутся. Ну а после…

– Надеюсь, хоть эти не окажутся такими суками, как та журналистка, – отпустив официантку, усмехнулся Эд.

На слове «журналистка» мыслительный поток Варшавского остановился.

– Какая журналистка? – от расслабленности не осталось и следа.

– Да та, с дня рождения. Я тебе еще звонил, чтобы узнать о ней.

Прекрасно понимая о ком речь, Игорь наклонился вперед. Такого поворота он не ожидал.

– Она оказалась сукой?

– Представляешь, – Басманский быстро стрельнул взглядом в сторону своих дамочек и, поняв, что время есть, принялся рассказывать: – Я ж нашел и фамилию ее, и номер, и где работает. На встречу пригласил. Предлог придумал, но сучка отказалась. Потом возле редакции стал ловить. Полчаса как идиот с веником роз на паркинге проторчал. Меня там уже каждая собака запомнила.

– И как? – сигарет с собой не было, потому Варшавский сунул в зубы зубочистку.

– Да лучше б я этот веник под памятник какой кинул! – Эд зло хмыкнул. – Вон, Всаднику медному под коня.

– Бортанула?

– Если бы! Поехала со мной в ресторан. Глазки час строила. Первое, второе, третье и десерт умяла, а потом, когда в отель приехали, кинула. Представляешь?

– Нет, – Варшавский сам не понимал почему, но на душе вдруг стало легко, – не представляю. Совсем.

Он снова посмотрел на дам, которые уже получили свое шампанское и вот-вот должны были к ним присоединиться.

Одна как две капли воды была похожа на Алину, другая на Оксану, а третья еще на одну его бывшую. Их словно выпускали на одном заводе. В одинаковой комплектации и со стандартным программным обеспечением. Без дурацких багов в виде умения доводить до бешенства и неожиданных исчезновений.

– Я таких сто лет не встречал, – вдруг с неожиданной тоской выдал Басманский. – Красивая, стерва. Ноги от ушей, задница что надо. Умная, но… – налил себе четвертую рюмку, – динамщица профессиональная, – махнул, не глядя на Варшавского.

– Говоришь, просто так развернулась и ушла?

– Да. Вызвала себе такси и даже ручкой не помахала.

После упоминания руки, Игорь вспомнил Ольгин яростный факью возле хосписа, и настроение пошло вверх еще быстрее.

– Все, – Басманский решительно отодвинул графин. – Хватит о ней. Сейчас эти придут, и поехали. Можно продолжить в ресторане или сразу ко мне. Ты за?

Даже не слушая, что ему говорят, Игорь вытащил из кошелька деньги, бросил на стол и поднялся.

– Прости. Я пас. Надо успеть в другое место.

– Какое место?! – Эд аж привстал. – Ты что?

– Билеты у меня. На шоу. В первом ряду, – поднялся, накидывая пиджак. – Третью неделю пропадают. Дольше тянуть уже нельзя.

Глава 8. Пересекающиеся параллельные

С самого утра Ольгу не покидало странное предчувствие. Она пыталась найти ему объяснение. Связалась со знакомой из посольства Эмиратов, которая сообщала ей о визитах Хасима. Выпила с Розой две чашки кофе и узнала последние сплетни редакции. Даже сунула под нос Лобанову черновик новой статьи. Но все было мимо.

Хасим месяцами пропадал в Иордане, налаживал работу филиала отцовской компании. Свежие сплетни в редакции не отличались особой оригинальностью, и как обычно большая часть их была о ней. Ну а Лобанов… Прочитав пару абзацев, он принялся шептать по нос «Вот сучка!» и «Ох, хорошо!» Другого одобрения Ольге не понадобилось, и, не дожидаясь вердикта, она вышла из кабинета главного.

Однако предчувствие не исчезало. Как тень, оно следовало по пятам. Вынуждало оглядываться, прислушиваться, перепроверять телефон. Даже жалко было, что почти четыре года назад такое же предчувствие не заставило остаться дома или забрать сына с собой в магазин.

Наверное, это был еще один дар Хасима. Выращенная на боли, ненависти и отчаянии женская интуиция. Так себе подарок, но выбирать не приходилось.

* * *

Вечером, когда, казалось, ничего уже не может произойти, волнение достигло своего пика. У Ольги не тряслись руки, она не заглядывала каждые пятнадцать минут в дверной глазок и не убавляла громкость работающего для фона телевизора.

Она просто ждала. Чуяла каким-то паранормальным образом, что впереди будет встреча, и когда раздался звонок в дверь, ясно поняла, с кем.

Дорогой костюм, который как сейф скрывал сильное мужское тело. Расстегнутая на верхнюю пуговицу белая рубашка без галстука. Волевой подбородок, покрытый темной щетиной, и ранняя седина на висках. Изогнутые в знакомой до боли ухмылке губы и темно-синие внимательные глаза.

Как художник, которому предстоит по памяти написать портрет, Ольга скользила взглядом по стоявшему в проеме двери Игорю и поражалась, как сильно умудрилась соскучиться.

Обычный мужик. Возможно, чуть симпатичнее среднестатистического и точно не похожий на всех ее прежних.

– Не помешал? – Варшавский даже не пытался открыть дверь, а по ощущению – словно уже вошел и остался.

– Ты уверен, что тебе это нужно? – Ольга обхватила себя руками. Без макияжа, в обычной домашней одежде и вязанных мамой носках она ощущала себя голой перед ним. Развратное кружевное белье и то защитило бы больше, но бежать переодеваться было поздно.

– Думаешь, я знаю? – Игорь заскользил взглядом по ее лицу. Всего лишь смотрел, а по коже растекалось тепло. Приятное, осторожное.

Еще две недели назад Ольга закрыла бы перед ним дверь. Вбитая в подкорку каждой женщины тяга к сопливому мазохизму. Однако прошедшие дни сделали свое дело. Боль из-за разлуки с сыном снова перешла в разряд «выносимой», а тяга к этому мужику лишь усилилась.

– Ты ведь не знаешь обо мне ничего.

Она раскрыла дверь и сама сделала первый шаг.

– Я бедовая. Даже не представляешь, насколько.

Не обнимая, прижалась к широкой груди. Вдохнула в отвороте рубашки аромат и с трудом сдержала рвущийся наружу стон удовольствия.

– Подозреваю, – Игорь обнял ее сам. Не так, как другие. Он не клал руки на задницу, не расплющивал на себе и не искал губами губ. Вместо этого просто окружил ее собой, своим теплом, запахом и непробиваемой уверенностью.

– Говорят, если спать со мной дольше недели, можно стать банкротом, – губы сами растянулись в улыбку, – а если дольше, то и загреметь в тюрьму.

– Мм… Как оптимистично. Но я рискну.

– Хочешь сказать, что не боишься все потерять? – Оля подняла голову.

– Нет. На рыбалку хочу. – Игорь убрал с ее лица прядь. – Чтобы тишина, вода и никого лишнего.

Она не услышала, а скорее грудью почувствовала его вздох.

– Сумасшедший, – потянула в квартиру.

– Ты поехала бы со мной?

Разувшись, он послушно разрешил ей снять с себя пиджак, рубашку, расстегнуть брюки, а потом в несколько движений раздел и ее. Полностью, до тонкой цепочки с крестиком на груди.

– Пешком бы пошла. Хоть сейчас.

– Сейчас не нужно. – Игорь подхватил Ольгу и, заставив обвить ногами бедра, понес в уже знакомую спальню.

* * *

После туманного, больше похожего на принюхивание диких животных разговора в коридоре первая страсть тоже была дикой. Ольга чувствовала, как от желания натягивается каждый нерв. Как внизу живота крепко сжимается тугая спираль, и уносит крышу от жажды заполненности.

Не будь Игорь таким же безумным, она бы изнасиловала его. Пусть бы бежал потом от нее как от сбрендившей нимфоманки. Но Варшавский горел тем же огнем. Его руки до боли сминали ее грудь и бедра. Горячие губы скользили по коже, выжигая поцелуями сомнения. Тяжелый налитой член терся о чувствительную плоть в развилке ног, а с губ слетали проклятия.

Впервые в жизни Ольга готова была кончить от одной только близости и хриплого мужского голоса. «Ведьма», «стерва», «достала ты меня» – они были такими же желанными, как его быстрое проникновение. Один толчок в тугую глубину. До конца. Так, что дыхание сперло, и ногти вонзились в упругую кожу.

– Кошка дикая.

Полностью выйдя, Игорь снова толкнулся. Опять глубоко.

– Сдохнуть можно. Как же в тебе хорошо!

Кусая до крови губы, Ольга выгнулась навстречу толчкам и с огромным трудом заставила себя отлепить ладони от сильной спины.

Этого мужчину хотелось метить. Клинописью из царапин оставить ясное напоминание о себе, но впервые чужая боль ощущалась как собственная. На другого было бы плевать, на Варшавского… Не могла.

К счастью, мазохистов в кровати сегодня было двое. Словно так и нужно, Игорь сам вернул ее руки на место. Вначале одну, потом другую.

– Царапай, хрен с тобой, – задвигался так быстро, словно через несколько минут должен был случиться конец света.

От одобрения и того, что это значило, у Ольги ком встал в горле. «Только мой,» – приятной болью отозвалось где-то под ребрами и будто ножом по собственным оголенным нервам, она провела ногтями вдоль спины.

Игорь отозвался новой порцией ругательств. Секунду спустя ее ноги оказались у него на плечах, а член так глубоко внутри, будто пробивал себе путь к сердцу.

Больше ни он, ни она не произнесли ни слова. Вместо звуков говорили движения. Вначале быстрые, как первый голод. Игорь поршнем входил в нее и, целуя ноги, натягивал на себя за бедра.

Потом садистски-медленные. С жадным скольжением рук по коже, влажными поцелуями и ритмичным поскрипыванием кровати.

Оба будто испытывали друг друга. Продлевали агонию и наслаждались общей яростью.

Ольга и не знала, что может так сильно хотеть. Она скулить была готова от отчаяния, располосовать мужскую спину на британский флаг и одновременно не желала, чтобы их первая близость быстро закончилась.

Спустя три недели ожидания она хотела напиться этим мужчиной допьяна. Запомнить каждый миг, когда он в ней. Его заполняющие толчки. Бархат кожи под ладонями. И силу. Огромную, вылепленную не только из связок и мышц, но и из воли, опыта, характера. Силу, которая не губила, не пыталась растоптать, а освобождала ее.

Несмотря на три недели порознь, до блаженного опустошения хватило одного раза. После Варшавский потребовал, чтобы его накормили и дали большую кружку чая.

Заявочки разили наповал своей прямотой. От романтики в них не было даже намека, но Ольга уже знала, с кем имеет дело.

На слово «омлет» желудок Игоря откликнулся глухим урчанием, и кухня наполнилась запахами еды, треском масла на мокрой сковороде и движениями. Когда Ольга проходила от плиты к холодильнику, Игорь нахально тискал ее за задницу. Когда расставляла тарелки, смеясь, не скрывая восхищения, рассказывал о беседе с Басманским.

За последнее Ольга была ему благодарна больше всего. Она не представляла, как бы выкручивалась, спроси он о грязной сцене возле хосписа или о причине последнего ночного визита.

– То есть сегодня у тебя была шикарная возможность провести ночь с незнакомкой, но ты приперся ко мне? – не скрывая веселья, подвела она итог.

– С двумя.

Игорь показал два пальца, а потом снова дотянулся до нее и сжал на этот раз не попу, а грудь. По-хозяйски, обхватив каждую своими большими сильными ладонями.

– Господи, мужчина! Упустить такой шанс!

Ольга важно погрозила деревянной лопаткой, но с места не сдвинулась.

– Думаешь, я зря? – проворные пальцы сжали соски сквозь тонкую майку, и Ольга не стала сдерживать стон.

– Конечно! От них наверняка удалось бы смыться утром и остаться всего лишь приятным воспоминанием.

– А от тебя? – он развернул ее лицом к себе.

– Смыться?

– Да.

– Кто ж теперь тебя отпустит? – Ольга положила обе руки ему на плечи и, дразнясь, потерлась о твердеющий пах. – Теперь ты в моем рабстве. Эротическом. Помнишь, я как раз об этом мечтала.

Не отпуская ее не на миг, Игорь глянул через плечо на плиту.

– Если в этом рабстве будут кормить, то я согласен.

Власова, не поворачиваясь, на ощупь отключила конфорку. Затем с ловкостью факира сдернула с бедер Игоря полотенце. Омлету нужно было хоть немного остыть.

– Я бы ни за что не дала тебе умереть с голоду. У меня еще слишком много эротических фантазий.

– Вот ведь неуемная женщина!

Просить или подсказывать было не нужно. Игорь одним движением сдвинул столовые приборы на край стола и усадил на него Ольгу.

– Уже жалеешь, что не согласился на тройничок?

Белья под майкой не было. Ничто не могло защитить ее от интимного прикосновения умелых пальцев.

– У тех двоих не было ни одного шанса в сравнении с тобой.

Для того, чтобы Ольга стала позорно-мокрой, хватило несколько мазков по клитору.

– Я лучше? – ее голос сел.

– Ты способна затрахать так, как не смогла бы и дюжина баб, – он за волосы оттянул ее голову вниз, заставив выпятить грудь, – После тебя яйца от пустоты звенят, и сердцу можно вызывать бригаду реанимации.

Ольга облизала губы в предвкушении.

– Все так плохо? – под первый неспешный толчок выдавила из себя.

– Хуже, – Игорь распластал ее на столе и задвигался быстрее. – Гораздо хуже, но как же мне это нравится!

* * *

Как бы Игорю не хотелось попасть на рыбалку, дела снова затянули его с головой. Свободного времени на себя было катастрофически мало, потому вместо вылазки на природу Варшавский взял Ольгу с собой в Берлин.

– Сможешь отпроситься на пару дней? – наблюдая как Ольга «портит его глазунью какой-то зеленой травой», уточнил перед одним из завтраков.

Власова аккуратно лопаточкой поправила на краях шпинат и оглянулась за спину.

– Я так понимаю, на романтическое путешествие губу не раскатывать? – зыркнула из-под ресниц.

– Кто бы что ни говорил, а в умных женщинах есть своя прелесть, – словно большой довольный хищник, Варшавский с зевком потянулся.

– М-да, талант говорить комплименты у тебя тоже отсутствует, – она отвернулась, пряча улыбку.

– И как ты только согласилась со мной спать?!

– Сама себе поражаюсь.

Мужские руки легли на талию, а подбородок на плечо. Обычные, ничего особого не значащие прикосновения. За неделю после его визита к ней домой их было много. Поначалу с непривычки Ольга замирала каждый раз, пыталась понять значение, действие на себя. Потом расслабилась. Впустила Варшавского в свою зону комфорта и сама начала получать удовольствие. От того, как он лично застегивал на ней в машине ремень. Как клал ее руку на сгиб локтя, когда шли куда-то рядом, Как дома после работы устраивал свою голову у нее на коленях и ночью после секса сгребал в объятия.

Для него это было естественно как дышать. Он не боролся каждым взглядом и движением за пресловутую мужскую независимость, и привыкшую к совершенно другим мужчинам Ольгу сбивало это с толку.

Зачем ему были Алины и Оксаны? Почему до сих пор не женат, и по комнатам просторной квартиры не носится свора детей? Она искренне не понимала, слишком странной казалась его закрытая холостяцкая жизнь.

Иногда в редкие минуты безделья Ольга даже озвучивала эти вопросы вслух, но Игорь отвечал слишком туманно. Смеялся от ее настойчивости. Обещал пристроить в свою СБ, если она захочет сменить род деятельности. Ссылался на сумасшедший график и полное отсутствие свободного времени.