Текст книги "Телохранитель для невесты"

Вначале я даже загибала пальцы, но после второго десятка бросила эту затею. Стала просто дышать помедленнее и повторять как мантру: «Только не Штерн», «Только не Дима».

Подумать только, я называла этого мерзавца по имени! Будто своего, близкого и дорогого. Впрочем вскоре оказалось, что волновалась я зря.

После небольшого периода затишья за дверью туалета послышались шаги. Перепуганная, не знающая ничего, я схватила ершик прямо вместе с металлической подставкой и подготовилась держать оборону, но в проеме показалась знакомая ладонь, а затем лицо.

– Я с миром! – Штерн оценил мою готовность. Взгляд прошелся и по ершику, и по лицу. – Ого! Сортирная воительница!

От такого комплимент так и хотелось зарядить нахалу между глаз, но облегчение оказалось сильнее.

– Мы в безопасности? – нехотя вернула на место свое оружие.

– Наши «гости» отдыхают. Если не боишься крови, можешь выходить.

Я оробела.

– А крови… много?

От картинки в воображении с залитым кровью полом к горлу подступила тошнота. Я никогда не боялась ни змей, ни темноты, ни скорости, и даже высота не пугала. Но кровь… Сдача анализов всегда превращалась в пытку, а небольшая клякса чего-то красного могла довести до обморока.

Причины у этого страха были, корни тянулись ещё из младенчества, но делиться ими сейчас я не собиралась.

– Всё понятно, – Штерн закатил глаза и тяжело вздохнул.

– Не знаю, что тебе понятно, но если там кровища, то я остаюсь здесь.

Я демонстративно опустилась на унитаз и гордо выпрямила спину.

– Жениха тебе сюда подавать?

– Да. Вместе с шампанским.

Словно и правда собирается отправиться за Давидом, Штерн развернулся и пошёл в комнату.

– Стой! Ты не так понял! – от досады я ударила по держателю для туалетной бумаги. Рулончик соскользнул на пол, и белым ручейком раскатился у ног.

– Конечно! – раздалось где-то в районе двери.

– Ты же не бросишь меня здесь?

По спине пробежал холодок.

– Есть ещё предложения? – что-то упало, потом загрохотало по полу. Очень похожее на колесики чемодана.

– Не надо!

Я все же не выдержала. Закрыла глаза одной рукой и на ощупь ринулась в комнату. Страх страхом, а остаться наедине с окровавленными бандитами или, не дай Бог, трупами, было ещё ужаснее.

– Не оставляй меня! – споткнувшись и чуть не рухнув сразу за порогом туалета, прокричала Штерну.

В ответ тот выругался. Подозрительно близко. И убрал мою ладонь с лица.

– Глаза можно открыть, – заявил уже без издевки.

– Я могу передвигаться и так. Мне удобно.

– Открывай.

– Лучше не буду. Пожалуйста.

– Крови больше нет. Я накрыл наших «гостей» покрывалом, а следы затер.

Меньше всего я ожидала чего-то подобного. Обычно, стоило мне сказать кому-то о своей фобии, он специально подсовывал кровавую тряпку или флакончик с красными чернилами. За детство Влад, мой брат, разбил с десяток носов таким умникам.

Но чтобы Штерн вытирал кровь из-за моих страхов… Нет, не верилось.

– Если я увижу хоть каплю, упаду в обморок, – не хотя, но пришлось сознаться.

– Что-то подобное я предполагал. Открывай, не упадешь.

Веры все ещё не было, но сопротивляться дольше не имело смысла. По одному я открыла глаза. Осмотрелась. Увидела возле окна три пары ног под большим покрывалом. Больше ничего. Ни красных капель, ни намеков на жесткий мордобой.

– Спасибо, – на сердце отлегло.

Мазнув по мне внимательным взглядом, Штерн кивнул.

– Не за что, – взялся за ручку чемодана. – Только оставаться здесь больше нельзя. Эти прилетели не одни. Ещё двое ждут внизу в машине.

Без дополнительных приказов я сразу схватилась за свою одежду. Чемодан открывать не стала. По уже устоявшейся традиции натянула на себя несвежие вещи. Взяла чехол с платьем и, обернувшись к двери, вдруг застыла.

– А эти… – взглядом указала на кучу у окна, – … живы? Ведь так?

Штерн проследил за моим взглядом. Отобрал чехол.

– Да, в отключке.

С плеч словно гора свалилась.

– Они пришли, чтобы убить меня?

– Я не уверен.

Раздраженный тем, что своими вопросами я его задерживаю, Штерн не очень деликатно подтолкнул меня в коридор и тут же заблокировал дверь картой.

– То есть? Что значат твои слова?

– То и значат, что не знаю.

Мой конвоир со мной на буксире уверенным шагом прошёл мимо лифта, свернул в какой-то тёмный коридор и оттуда – на лестницу.

– Ты опять уходишь от ответов.

Судя по всему, лестница была пожарной. Освещения здесь не было никакого. Штерн подсвечивал нам ступеньки мобильным телефоном, но разговаривать и одновременно перебирать ногами оказалось непросто.

– Моя задача доставить тебя в целости и сохранности. Услуг справочного бюро в заказе не было.

– Я так и поняла. Ой! – в темноте я умудрилась пропустить одну из ступенек. Каблук громко стукнул о плитку. Левая рука прочертила в воздухе дугу, пытаясь нащупать поручень. Тело стало заваливаться набок.

Я бы рухнула. Непонятно куда и с какими последствиями, но в тот же момент между мной и ступенями вклинилась сильная мужская рука. Как тряпичную куклу меня вскинули вверх и прижали к упругому горячему телу.

– Цела?

Сердце забухало быстро как у зайца.

– Кажется, да.

– А если точно? – Штерн словно решил вобрать меня в себя. Точно так же близко мы были в кровати несколько часов назад. Наверное это ненормально, но даже ощущения были схожи: смесь волнения, страха и радости. Безумный коктейль! Совершенно непривычный для меня и, кажется, вызывающий зависимость как наркотик.

– Я немного испугалась, но физически все хорошо, – слова дались непросто.

С пару секунд Штерн ничего не отвечал. Он будто пытался высмотреть в темноте что-то на моем лице. Потом нехотя произнес:

– У парней в нашем номере приказа убивать не было. Только выкрасть тебя и посадить в машину. Что дальше, они не знают сами.

– Но ведь ты не дашь им никуда меня увезти? – не хотелось даже думать, что было бы, не найми отец телохранителя. Свадьбы, скорее всего, не состоялось, а я…

– Уже сегодня вечером будешь у жениха. Никто ничего плохого тебе не сделает.

Одной фразой Штерн умудрился подержать и усилить отчаяние. Буду у жениха – мечта… Жаль, не моя.

– Спасибо. Верю, – пока не выдала себя, я аккуратно высвободилась из объятий. Нащупав в сумочке свой мобильный, достала его и включила фонарик.

На Штерна направлять не стала. Он пообещал доставить, он это сделает. А мысли и эмоции не имели значения. Сочувствие или, что еще хуже, жалость я бы точно не выдержала.

* * *

Откуда мой конвоир узнал схему отеля, я не спрашивала. Хватило того, что о своём боссе рассказал Костя. В темноте и без указателей Штерн ориентировался как у себя дома. После лестницы мы прошли таким же темным коридором. Оказались на кухне ресторана, а оттуда под удивленные взгляды персонала ретировались к служебному выходу.

Если нас здесь кто и ждал, так это две упитанные дворняжки и лоснящийся рыжий кот. Полечить психику общением с пушистым зверьем Штерн не позволил. Он упрямо потянул меня в сторону улицы, а там словил первое попавшееся такси и усадил на заднее сиденье. Никакого сотрудничества, никакого диалога, полное подчинение и диктатура.

Не пытайся банда головорезов прикончить меня несколько минут назад, я бы, наверное, возмутилась. Хотя бы для вида! Но в машине вдруг стало так спокойно и уютно, что вместо упреков челюсть свело от зевоты.

Двое суток без нормального сна не оставили шанса. Сон сморил, стоило на секунду прикрыть глаза, а когда их открыла, реальность неожиданно изменилась. За окном ярко светило солнце. Вместо потертого салона такси я сидела на сиденье новенького джипа, и вместо седого араба машиной управлял коротко остриженный широкоплечий молодой мужчина.

Единственным общим с прошлой реальность был Штерн. Он находился рядом, и моя голова удобно лежала на его плече.

– Кажется, я что-то проспала, – отлипать не хотелось, но Штерн уже заметил открытые глаза.

– Я пытался тебя разбудить, когда пересаживались, но проще было разбудить всю Акабу.

– Ясно… – фразу о том, что сам виноват и нечего было меня изматывать предыдущей ночью, я предусмотрительно сдержала. – А сейчас мы куда едем?

– Здесь недалеко пограничный переход в Израиль. Максимум полчаса, и будем в Эйлате.

Я глянула в окно. Акаба была ещё видна. Город просыпался. Солнце заливало светом белоснежные стены и башни минаретов. Все больше машин и пешеходов мелькало на дорогах.

– И нам понадобилось менять машину? – я указала на водителя.

– Хамин, наш проводник. – Штерн что-то спросил у Хамина и опять повернулся ко мне. – Не забивай себе голову.

Штерн снова вернулся в свой образ молчаливого телохранителя, для которого я была лишь неудобным заданием.

– Значит, скоро Эйлат, а потом дорога в Тель… – я отсела ближе к окну. Хорошие новости звучали грустно.

– Да. В Эйлате на пару часов остановку сделаем. Сможешь принять душ и позавтракать.

– Сервис по высшему уровню, – вздохнула. – А заказы на завтрак ты принимаешь?

Настроение упало на самое дно, вместо адекватной спокойной Алисы наружу снова перла сумасшедшая мечтательница с пропеллером в одном месте.

Штерн, конечно же, не ответил. Впрочем, я не сильно и надеялась.

– Манной каши хочется. С клюквой. И какао. Чтобы сверху гора маршмэллоу и корица. Это так вкусно. Я маленькая могла питаться этим каждый завтрак, – на душе стало горько. Чтобы не расплакаться, пришлось до боли закусить губу. – Лет пять не ела манной каши. Про какао вообще молчу. А что ты любишь?

Уж не знаю, что повлияло на Штерна, но он отвлекся от своего телефона и взглянул на меня.

– Не какао точно.

– Может ты просто не нашёл свой рецепт?

– Терпеть не могу тёплое молоко.

– А не обязательно варить какао на молоке. Можно делать без молока. Тогда будет с вкусной горчинкой. Можно варить на сгущенке. Можно добавить ром или коньяк, и тогда этим какао хорошо греться. Осенью, в Питере особенно актуально.

Разговор получался странным, но все он был лучше тишины. На миг я даже смогла представить себя дома на кухне с широкой чашкой в руках. С поверхности поднимался ароматный пар, а в окно бил серый дождь. Напротив, обнимая свою кружку, сидел брат. Он как обычно шутил о моих веснушках и прятал уставшие глаза. А возле него в расстегнутой рубашке сидел Штерн.

Не представляю, почему мое воображение нарисовало его на этой кухне, но смотрелся Штерн хорошо. Подвернутые рукава не скрывали сильных загорелых рук, а зелёные глаза глядели тепло и без насмешки.

– Нет, я не стал бы переводить коньяк. – Штерн окончательно убрал телефон. – Алкоголь – взрослым. Какао – детям.

– Знаешь, иногда полезно побыть немного ребёнком.

– Сказала та, у которой через день свадьба.

Я прижалась лбом к стеклу. Дождливая питерская фантазия разбилась на осколки.

– Ты так часто напоминаешь, что забыть сложно. – Обернулась. – Не терпится от меня избавиться?

Словно уже истратил весь лимит слов, Штерн откинул голову на подголовник и уставился в потолок. Вслух он так ничего и не произнес.

– Потерпи как-нибудь. Осталось недолго, – вместо него ответила сама и на этот раз спрашивать больше ничего не стала.

* * *

Сколько раз Штерн переходил границу между Иорданией и Израилем в Эйлате, оставалось только догадываться. Нашему гиду так и не пришлось ничего делать. Мой конвоир сам подал наши документы иорданскому таможеннику и после первой же просьбы предъявил к досмотру чемодан.

На израильской границе вопросов не возникло совсем. Словно своему командующему, молодой таможенник отдал Штерну честь, а потом лично провел нас до стоянки авто. Я следила за этим с открытым ртом. Догадок как всегда возникла куча, но Штерн традиционно проигнорировал мою пантомиму.

В обещанную квартиру мы попали минут через десять. Эйлат оказался совсем маленьким городом. Поздоровавшись на очередном непонятном языке с консьержем, Штерн забрал у того ключи и повел меня к лифту.

– Это был иврит? – я как защиту прижала к груди чехол с платьем.

– Да.

– А в Иордании с гидом ты говорил на арабском.

– На его иорданском диалекте.

– Ух! – цифры на экране сменялись, и вместе с ними скакало вверх мое напряжение. – О том, сколько языков ты знаешь, как я понимаю, спрашивать бесполезно?

Зелёные глаза как сканеры прошлись по моему лицу.

– Кроме русского три европейских и четыре диалекта арабского.

– И разговорные, и письменные? – не верилось. До этого я знала лишь одного человека, который владел бы свободно тремя иностранными языками – Юру. Он казался мне гением, человеком, которым можно лишь восхищаться.

– Да. Еще знаю местный юмор и национальные песни, – выдал неожиданно болтливый Штерн.

Если бы я не стояла, прижавшись к стенке лифта, наверное, рухнула бы.

– Чёрт, я а бы послушала, как ты поешь.

– Обязательно. Аллилуйю спою, когда сдам тебя на руки жениху.

Несмотря на то, что это снова было напоминание о свадьбе, горько мне не стало. Фантазия переключилась на поющего Штерна, и с улыбкой до ушей я вошла в просторную квартиру на последнем этаже.

* * *

Дима.

Дорога в Эйлат была еще более странной, чем путь в Иорданию. За нами никто не следил. Я специально нашел Хамина, знакомого оперативника, который давно осел в Акабе, и попросил помочь. Но Хамин не понадобился. В начале дороги за нами еще следили, но на подъезде к границе, «хвост» отвалился.

В Эйлате ситуация не изменилась. Загнав Рыжую в душ, я принялся внимательно по камерам следить за домом. Учитывая, как быстро нас нашли в Иордании, здесь просто обязаны были отыскать так же оперативно. Однако ни случайных прохожих, ни незнакомых машин не было.

Либо преследователи готовили какой-то сюрприз, либо происходило что-то такое, чего я не понимал. Ни первого, ни второго не хотелось. Дорога в Тель-Авив была одна, а гнать по бездорожью через пустыню не хотелось совсем. Удовольствием это назвать было сложно. Негев совсем не походила на песчаную Сахару. Это было царство камня и гор, путь через которые даже с хорошим проводником мог занять несколько дней.

Лично мне вполне хватало самой Алисы. Из-за нее вечернюю сказку моим девчонкам пришлось читать на унитазе. Из-за нее обычная деловая поездка превратилась в погоню. И опять из-за нее после сна на полу до сих пор ломило спину.

Впрочем, в последнем обвинять Рыжую, может, и не стоило. Сам дурак. Но эти ее веснушки на груди, острые алые соски, узкая талия… стоило на миг расслабиться, как картинка вставала перед глазами, и в штанах становилось тесно.

От девчонки нужно было избавляться как можно скорее. Отдать мужу, получить денежный перевод за оказанные услуги и забыть.

Стоило мне только мысленно сформулировать этот план, как сука-судьба решила пошутить. Слушая последний отчет Кости, я не обратил внимания, как в ванной стихла вода. Обернулся, лишь почувствовав взгляд, и мгновенно получил по шарам.

Мокрая, с каплями воды на плечах Рыжая выглядывала из-за угла и, судя по отражению голой задницы в зеркале, пряталась она не просто так.

– Извини, – голос звучал тихо, – я не нашла полотенца. Сможешь подать?

Я еще раз глянул в зеркало. Прикрытая спереди своей блузкой, девчонка казалась чистым искушением. Причем буквально! Конфета без обертки.

– В ванной есть шкафчик. На верхней полке должны лежать полотенца.

Так и хотелось пойти и лично показать ей, где что лежит. Хотя наверняка и так знала. Уж с ее-то любопытством!

– Да?.. – пухлые губы удивленно приоткрылись.

Не помни я, как нахально она лезла ко мне в трусы пару дней назад, повелся бы.

– Ой, я и не подумала…

Она смешно наморщила нос. Невинная как ангел. Лолита для потрепанного бойца.

– Еще вопросы?

Я откинулся в кресле. Даже интересно стало, какой маневр окажется следующим. Блузка случайно упадет на пол? Дверь шкафчика вдруг заклинит, и Рыжая в костюме Евы придет опять?

В то, что это случайность, не верилось вообще. Слишком хорошо помнил, как девчонка вела себя в первую встречу и откликалась этой ночью. Желание ухватить последнее перед нежеланной свадьбой можно было понять, только с участником она промахнулась.

– Нет. Спасибо.

Попа двинулась назад, исчезая из отражения. Уже зная, что случится дальше, я начал считать.

Один.

Два.

Три…

Дошел до пятнадцати.

По всем законам жанра этого времени хватило бы, чтобы придумать новый повод вернуться. Даже моя няня Татьяна сочинила бы сказку за пятнадцать секунд.

Но Рыжая не пришла.

Через минуту тихо скрипнула дверь ванной, и, судя по звуку, босые ноги затопали в сторону гостевой комнаты. По приезду именно туда я отнес чемодан и чехол. Еще через пару минут девчонка пришла в гостиную.

Это была не голая Ева. Даже не начинающая соблазнительница с гоночной трассы. Передо мной стояла упакованная словно выпускница института благородных девиц чужая невеста. В легких, лишенных всякого намека на эротику брюках, такой же простой майке. И без капли макияжа на лице.

В походке и взгляде Рыжей тоже не было ничего похожего на соблазнение. Она была обычной девчонкой. Чуть красивее многих. Без нимфоманского шлейфа. Без вызывающей наглости. Скорее, она казалась растерянной. Как маленькая девочка, которая вместо школы умудрилась попасть под груженый кран на стройплощадке.

* * *

Какие бы мысли ни витали в красивой голове мой подопечной, а цель наша оставалась прежней. Путь в Тель-Авив был неблизким. Чтобы успеть завершить дела до вечера, стоило поторопиться.

Вместо манной каши с какао я поставил перед девчонкой коробку со свежей пиццей и чашку черного чая. Мои малышки танцевали бы от радости, предложи я им такое на завтрак. Вкусная вредная еда, да еще и утром! Но на благодарность от богатенькой принцессы, конечно же, рассчитывать не приходилось.

– Хватило бы и чая, – Рыжая вынула ложечку, поднесла к носу чашку и осторожно понюхала.

После этого по всем законам жанра она должна была отодвинуть от себя пиццу и, морща нос, приняться маленькими глотками пить чай.

Но где-то в воспитательном процессе, похоже, произошел сбой. Картонная коробка осталась на том же месте, а вот ароматный треугольник пиццы перекочевал в женскую руку.

– Черт, – откусив один кусок, Алиса как кошка зажмурилась. – Сырная! С пеперони! Тебе Костя сказал, что это моя любимая?

Если она и играла, то точно заслуживала высшей награды. После первого кусочка был облизан каждый палец, и в руке тут же оказался еще один слайс.

– Это бомба! Я такую вкусную только в Милане ела.

Зубы жадно впились в кусок пиццы, и я почувствовал, как у самого под ложечкой начинает подсасывать.

– Приятного аппетита, – сделал последний глоток своего эспрессо.

– Так и быть, как откроешь свое туристическое агентство, напишу ему хвалебный отзыв.

– Тебя, кажется, не устраивало что-то в эротических услугах.

– Это да! – с набитым ртом важно произнесла девчонка. – Но оральные удовольствия на высшем уровне!

– Гастрономические, – я чуть не поперхнулся.

Девчонка махнула на меня рукой и сделала щедрый глоток кофе.

– А пусть будет и то, и другое. За такую пиццу я готова немного приврать, – даже не покраснев, сказала нахалка.

* * *

Рассиживаться Рыжей после завтрака я не дал. Она попыталась сунуться на террасу, даже успела увидеть, с какой стороны набережная, но надежду на обзорную экскурсию пришлось рубить на корню. Вместо ответа на вопрос о температуре воды я выдал ей чехол с платьем, а сам взялся за чемодан.

Следующий вопрос девчонка задала уже во взятой на прокат Тойоте. Мозгов не тратить мое внимание на глупости у нее хватило.

– Здесь за нами тоже идет слежка?

Оглядываться по сторонам необходимости не было. Ответ я знал заранее.

– Никого подозрительного рядом пока нет.

– И что это может означать?

– Хочется верить, что мы оказались быстрее.

– То есть сейчас никаких больше кругов, остановок или еще чего-нибудь? – похоже, такая удача казалась сказкой не только мне.

– Почти. Но тебе волноваться не стоит.

Я не стал вдаваться в детали. Алисе не обязательно было знать, что впереди уехал Хамин. Что на середине пути, недалеко от поворота на Иерусалим ждала пересадка. Машину для безопасности хоть раз следовало сменить, и я уже договорился о неприметном микроавтобусе почтовой службы.

Ничего экстраординарного. Обычная предосторожность. Однако будущей невесте полезнее для нервов было оставаться в неведении даже о таких мелочах. Спокойный «груз» – спокойная атмосфера в машине. Когда впереди двести восемьдесят километров по гористым склонам, не такая уж мелочь.

* * *

Дорога в Тель-Авив показала, что я не зря смолчал о страховке. За весь путь от Хамина не пришло ни одного предупреждения об опасности. Уютный, но не слишком быстрый почтовый микроавтобус проехал свои полторы сотни километров без единой остановки. На въезде в Тель нам даже уступила дорогу полицейская машина.

С учетом всех мер, я самому себе казался параноиком. Знай Рыжая все детали поездки, наверное, выдала бы очередную шутку о качестве моих услуг. К счастью, она не знала. Да и с ней самой скоро предстояло попрощаться.

Когда мы въехали в Рамат-Авив Гимель, один из самых дорогих районов Тель-Авива, девчонка незаметно изменилась. Если до этого она с интересом рассматривала дома, длинную береговую линию рядом с трассой, то теперь невидящим взглядом пялилась сквозь стекло на капот микроавтобуса и крепко сжимала пальцы.

Даже для той, которая выходила замуж по расчету, поведение было странным. Однако еще большая странность случилась чуть позже.

Финальной точкой моего маршрута, согласно контракта, был дом Давида Шиммера. В том же контракте был указан и адрес, хотя большой необходимости в этом не было. Дом банкира я нашел бы и так. По высокому забору, мудреной системе видеонаблюдения и крепкому охраннику у ворот. Точно так же я узнал бы и самого Шиммера.

Когда трое мужчин вышли к нам навстречу, знакомство было уже излишним.

– Здравствуйте, – игнорируя остальных, я обратился к крайнему справа невысокому худощавому мужчине. Из троих он единственный смотрел не на меня, а на Рыжую.

– Приветствую в своем доме.

Взгляд жениха нехотя соскользнул с лица будущей жены на мое. Ничего радостного в нем не было. Примерно с тем же радушием мой бухгалтер ежеквартально смотрел на заполненные налоговые декларации.

– Здравствуйте, – тихо пропищала рядом Рыжая.

За минуту бодания взглядами я выпустил ее из виду, но эта непривычная тональность заставила оглянуться.

Смотреть было на что! Если Рыжая до этого хоть раз видела своего жениха, то я был долбаной зубной феей.

Даже при нашем официальном знакомстве в доме заказчика девчонка выглядела более уверенной. Тогда она то бледнела, то краснела, но огня в глазах хватило бы на пожар. Сейчас никакого огня и в помине не было. Вместо знакомой немного двинутой юной валькирии рядом переминалась перепуганная потеряшка с белым лицом и такими же бескровными губами.

До этого мои кулаки уже чесались от желания двинуть по фейсу заботливому отцу семейства. Сейчас это желание мигом увеличилось до потребности.

Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, во что вляпалась девчонка. Это был не просто договорной брак! Ее банально отдали совершенно незнакомому ей мужику. Как презент!

– Милая, как я рад тебя видеть! – жених раскинул руки для объятия и двинулся к Рыжей.

Вот уж кто не пасовал.

– Я… – девчонка ухватила меня за локоть. Крепко сжала. И тут же, видимо, опомнившись, отпустила. – Да, я тоже… рада.

Оскар за исполнение роли счастливой невесты не светил девчонке ни при каком раскладе. Она не смогла даже улыбнуться, когда будущий муж коснулся поцелуем щеки и взял ее за руку.

Отчаянная красотка, которая прыгнула ко мне в машину пару дней назад, словно куда-то исчезла.

– Большое спасибо, что привезли мою Алису, – в отличие от Рыжей банкир владел собой в совершенстве.

– Пожалуйста.

Я не стал вдаваться в подробности, что это моя работа. Отец невесты наверняка сообщил ему, кто я. Уверен, если бы не массовка, он бы не удостоил меня и взглядом.

– Милая, я попрошу, чтобы твои вещи отнесли в дом, – банкир сам забрал чехол с платьем из рук девчонки. Я для него будто исчез. – Свободного времени, к сожалению, немного. Отец, наверное, не успел сообщить, регистрацию пришлось перенести на сегодня.

– Так быстро? – глаза девчонки округлились, а голос стал еще тише.

– Да, появились кое-какие трудности.

Банкир покосился в сторону, дав понять, что для деталей слишком много свидетелей.

– Ясно. Тогда да.

Алиса сделала несколько шагов к дому. Мне, в принципе, можно было отчаливать, работа закончилась. Но уже у двери Рыжая и я одновременно обернулись.

– Спасибо за помощь, – на женских губах мелькнула улыбка. Кривая и, как мне показалось, грустная.

Шиммер тоже растянул губы в улыбке и с оглядкой на своих гостей произнес:

– Будете вечером свободны, милости просим на наше небольшое торжество в ресторане отеля Шератон. Думаю, Алисе будет приятно видеть среди гостей друга.

Кое-кто, видимо, очень не хотел светить перед своими знакомыми, что невесту привез телохранитель.

– Благодарю за приглашение.

Ломать чужой спектакль я не стал. Через несколько минут счет моей компании должен был пополниться кругленькой суммой, а еще через пару часов меня самого ждала встреча со старым другом. Все это было гораздо интереснее липовой свадьбы.

Судя по сжатым в нитку губам, девочка Алиса прекрасно поняла, что ни на какое торжество я не приду.

– Хорошего дня! – она гордо вскинула свой острый подбородок и, не растягивая больше прощание, направилась в дом. Красивая до одури. Темпераментная как дикая кошка. И чужая.

Я задерживаться тоже не стал. Гости банкира проводили меня хмурыми взглядами, сам Шиммер даже не обернулся. Но мне было уже пофиг.

* * *

Алиса.

Мне было страшно. Соглашаясь на просьбу отца, я понимала, что впереди непростой период. Чужая страна, незнакомый мужчина, обязательства… Однако, когда оказалась в доме Давида, ясно стало другое – я не хочу этого брака. Даже если он во всех отношениях будет фиктивным. Даже если завтра же Давид оставит меня одну и позволит жить своей жизнью.

Взглядов гостей Давида хватило, чтобы съеденная утром пицца попросилась наружу. Они оценивали меня. Как товар, как вещь… у которой уже есть хозяин, и которая будет принадлежать только ему.

Возможно, это какой-то приступ эгоизма. На фоне переутомления или стресса. Сходу разобраться не получалось, но Штерна не хотелось отпускать совсем.

Не встреть нас Давид, я бы, наверное, извелась от желания сбежать. Попыталась бы подкупить своего грозного охранника, соблазнить или по-бабски устроить скандал. Но теперь думать о побеге или сожалеть о согласии на брак было поздно.

* * *

Время до вечера пролетело незаметно. Давид словно почувствовал, что на меня лучше не давить, потому провел небольшую экскурсию по дому, а затем удалился. До самого вечера я была предоставлена самой себе. Любовалась с террасы Средиземным морем, бесцельно листала Инстаграм, пробовала десерты и соки, которые регулярно приносила немолодая улыбчивая горничная.

До семи вчера я даже мысли о свадьбе гнала от себя прочь. А в семь вернулась в свою комнату, где меня уже ждали визажист и парикмахер.

Как Давид и говорил, гостей на роспись собралось немного. Небольшой уютный ресторанчик на крыше отеля выглядел полупустым, но и дюжины незнакомых людей хватило, чтобы растеряться.

Спасло шампанское. Пузырьки ударили в голову, легкая музыка развеяла страхи.

Брачный контракт, на каждой странице которого стояли подписи папы и Юры, я читать не стала. Пара росчерков ручкой, и его унесли подальше от моих глаз. Потом и вообще почти забылось, в честь чего торжество.

Словно утратил ко мне интерес, Давид общался исключительно со своими друзьями. Вышколенный официант менял пустые бокалы на полные. Пара местных кумушек взяла меня в оборот, и за час вечеринки я узнала, где в Тель-Авиве лучшие салоны красоты, с кем познакомиться следует в первую очередь, и почему не стоит посещать общественные пляжи.

Последнее так и осталось для меня непонятным, но от шампанского было так хорошо, что спорить я не стала.

Вместо споров согласилась потанцевать с одним из гостей, седовласой копией Роберта Дауни Младшего. Выслушала от него пару анекдотов и целый набор комплиментов. Пообещала в случае развода рассмотреть его кандидатуру на роль следующего мужа. И чуть не уснула, снова любуясь морем из окна трехкомнатного люкса для новобрачных.

Уснуть не дал Давид. Я уже и не ждала никого. Гости разошлись. Ресторан завершил работу. Сквозь открытое окно доносился шум прибоя, и глаза закрывались сами.

Именно в это время мой муж вдруг вспомнил о наличии у него жены.

– Еще не спишь? – он вошел без стука и лениво осмотрелся.

Гостевая комната, которую я себе отвела, была просторной, хоть и гораздо меньше спальни. Кровать здесь тоже была скромнее, но вид на море и выход на террасу определенно стоили тех денег, что Давид выложил за номер.

– Собиралась, – выжать из себя улыбку получилось не сразу.

Давид сбросил на кресло пиджак, расстегнул две верхние пуговицы рубашки и подошел поближе.

– Устала?

Я не просила помощи, он сам дотянулся до моих волос и принялся по одной вынимать шпильки.

– Немного. Слишком насыщенный день получился.

– Понимаю.

Волосы каскадом упали на плечи. В другой ситуации я бы зажмурилась от удовольствия, но близость Давида немного нервировала.

– Ты красивая, – он провел тыльной стороной руки по моему лицу. – Очень, – спустился ниже. Указательным пальцем прочертил линию вдоль ключицы. Отвел в сторону бретельку платья.

– Спасибо.

Сделав шаг назад, я поправила одежду. Странная штука: со Штерном мне не было страшно оставаться один на один. Даже в его квартире, когда решила отдаться «первому встречному». А с Давидом от тревоги все нервы натягивались в струны.

– Ты боишься меня? – на лице мужа мелькнуло удивление.

– Я… я просто устала.

– Мы теперь муж и жена, – он сократил расстояние и положил ладони мне на бедра. – Не нужно бояться. Расслабься.

– Давид, нет, – я уперлась руками в его грудь. Тревога мигом превратилась в панику. Сразу вспомнились слова Штерна о звукоизоляции люксов. Да, мои крики точно никто бы не услышал. Хоть охрипни, крича! Хоть разбей кулаки в кровь, молотя о стену.

– Почему нет? – Давид спустил руки ниже и жестко, без всякого намека на ласку сжал мой зад. – Правильный ответ «да».

– Думаю, тебе лучше уйти, – что было силы, я дернулась из его объятий в сторону. – Пожалуйста! – повторила свой рывок еще раз.

– Какая резвая! – ладони на ягодицах превратились в стальные клещи.

– Не нужно меня трогать! Наш брак формальность. Ты не имеешь права…

– Это тебе так кажется.

Вместо того, чтоб отпустить, Давид прижал своей грудью меня к стене и резко потянул в стороны края платья.

Со стуком посыпавшихся на пол пуговиц с сумасшедшей скоростью забарабанило мое сердце.

– Нет… – жар ударил в лицо.

– Да, – зарывшись носом в мои волосы, Давид как наркоман сделал глубокий вдох, а потом быстро крутанул меня спиной к себе. Колено вклинилось между ног, ладонь легла на поясницу, заставляя прогнуться. – Давай же, будь послушной. Ты стоила слишком дорого, чтобы ломаться.