Текст книги "Не зная пощады"

Глава 3
Пристанище

У нас появился свой дом! Он стоял на самой окраине поселка и был совсем небольшим: с двумя спальнями, главной комнатой и кухней. Умываться приходилось во дворе, в деревянном сооружении, внутри которого находилась бочка с водой и приспособление для отвода нечистот. Я была права, полагая, что местные устроили своеобразный слив под землей. Уходил он в большой овраг за селением.

Я уже почти забыла, каково это – спать в мягкой постели на чистой простыне. Еда стала совсем другой – мы могли теперь покупать яйца, творог и молоко, которое мне всегда очень нравилось. На столе появились свежие овощи и зелень, чему я несказанно радовалась, так как не слишком любила мясо, сама не знаю почему. Наверное потому, что было жалко убитых животных.

Арон наш представился местным жителям как городской аптекарь. Сперва никто не заходил в наш дом, пока один местный пахарь, у которого зуб прихватило и который маялся им уже вторую неделю, не заглянул с горя и к нам. Необходимой травы в тщательно спрятанных на чердаке холстяных мешочках было достаточно. Мы позаботились заготовить ее заранее, пока жили в лесу, самим ведь тоже могло понадобиться. Когда эти заготовки подойдут к концу, мы еще соберем и насушим. Мне вот всегда хотелось иметь собственный садик, какой был у мамы, но разбивать такой в нашем дворике на глазах у местных жителей я не рисковала. Когда несчастный болезный пахарь постучал в дверь, Арон провел его в большую комнату, а сам наказал «племянницам» принести настойку. Мы очень быстро смешали все необходимое. Я наблюдала, как ловко Арика всыпает нужное количество травы в котелок на огне. Смотрела, как мелко она крошит зеленые листочки, растирая их ступкой в порошок в глиняном горшочке, глядела и запоминала пропорции. Чему-то в свое время меня научила мама, а моя память на ингредиенты, их количество и последовательность добавления всегда была хорошей. Жаль, не могу сказать того же о своей памяти на лица. Арика вон всех запоминала, в том числе и по именам. О каждом могла рассказать: кто, что да почему. А я раз пять с человеком пообщаться должна, прежде чем узнавать начну.

Когда все было готово, налили горячего душистого отвара в кружку и понесли нашему гостю. Пахарь выпил горькую траву и даже не поморщился – очевидно, совсем его зуб измучил за это время. Когда он отставил питье в сторону, то глубоко вздохнул, кивнул нам и стал подниматься с кресла, а затем вдруг схватился рукой за щеку и сел обратно.

– Болит еще? – спросила я как самая нетерпеливая из всех.

– Вообще ничего не чувствую, – ответил изумленный мужчина.

– Пройдет теперь ваш зуб, – добавила Арика, а потом выразительно посмотрела на Арона.

– Вы, милый человек, еще зайдете раз-другой за отваром, и уйдет боль совсем, – с важным видом добавил «дядюшка».

– Так-то конечно, зайду, стало быть, – расплылся в довольной улыбке молодой пахарь, а потом, поднявшись на ноги и поклонившись нашему замечательному «аптекарю», положил на столик монетку и, не переставая кланяться, вышел за дверь.

Мы с Арикой переглянулись, довольно улыбнувшись друг другу. Арон сел обратно в свое кресло и задумчиво уставился в окно. С нами наедине он всегда вел себя подобным образом: был слишком рассеян. Мне иногда становилось так его жалко, хотелось, чтобы поскорее прошли эти четыре месяца и Арика отпустила его обратно к родной семье.

Вообще, сестра стала меняться. Она становилась более замкнутой, сосредоточенной, по ночам часто уходила в лес. Однажды на рассвете я поднялась рано, почувствовав, что Арики нет в комнате, а когда вышла в кухню, застала ее там. Она стояла возле таза с водой и смывала с рук кровь. Я встала как вкопанная на пороге, с испугом глядя на ее ладони.

– Это ты, Алира? Что так тихо подходишь, едва не напугала меня.

– Это кровь?

– Кровь.

– Откуда?

– Потише, постреленок. Это животная кровь, не пугайся.

– Зачем она тебе?

Сестра только вздохнула:

– Лирусик, как ты не понимаешь, я ведь совсем еще молодая ведьма, мой дар только проявился, не окреп, а мне день за днем человека под чарами приходится держать. Повезло еще, что воля у него слабая. Был бы человек с сильным характером, я бы не удержала. Подпитывать силу нужно, природной магии уже не хватает, приходится жертвы приносить. Ты не переживай, воробышек, я совсем маленьких зверушек использую. Сама не хочу убивать, а приходится.

Я только вздохнула, а сердце сжалось в тоске. Не нравилось мне все это, нехорошо получалось. Поскорее бы сестра отпустила этого Арона и стала наконец сама собой.

Жизнь наладилась. В поселке к нам привыкли, постоянно кто-то обращался за разными снадобьями, пополняя наш запас монеток, только они у нас долго не задерживались. Моя прекрасная Арика обожала покупать новые наряды. Она специально ездила вместе с Ароном в город Вильемки и привозила оттуда новые покупки, впрочем, не только для себя. У меня появилась новая теплая и пушистая шубка из заячьего меха. Я очень просила сестру не тратиться на дорогие вещи, справедливо опасаясь, что стабильный заработок мы имеем только благодаря присутствию рядом взрослого почтенного мужчины.

Так постепенно миновала зима, которую мы когда-то ожидали со страхом. С тех пор как мы приехали в деревушку, прошло больше шести месяцев, наступила весна. Арика так и не отпустила Арона, не желая менять нашу устоявшуюся жизнь. Я стала замечать, что мужчина начал чахнуть на глазах, и однажды подступилась к сестре с расспросами:

– Арика, кажется, он заболел.

– Не заболел, Алира. Это сказывается его зависимость от меня.

– Что, если ему будет становиться хуже?

Арика в ответ лишь пожала плечами.

– Он может погибнуть, да, Рика?

– Ну откуда я знаю? – раздраженно отмахнулась сестра. – Что ты пристаешь с расспросами? У нас дел много, заказы выполнять надо.

– Арика, отпусти его, – не отставала я. – Отпусти. Ты обещала.

– Если отпущу, то наша жизнь изменится, мы опять останемся вдвоем.

– Проживем как-нибудь, ты сама говорила. Отпусти, Арика. Если не ради меня, то хотя бы ради памяти мамы.

Сестра возмущенно отвернулась, неосторожно смахнув со стола сухие листочки травы.

– Хорошо, уговорила. Но когда начнутся неприятности, не жалуйся.

– Не буду, обещаю тебе.

В ту же ночь мы с сестрой отвели несчастного Арона на проселочную дорогу, подальше к лесу. Когда впереди показался тракт, ведущий в ту сторону, куда направлялся полгода назад бедный путник, сестра протянула руки и, коснувшись ладонями его лба, прошептала:

– Я отпускаю тебя. Возвращайся к своей семье и забудь обо всем, что произошло. Прощай!

Я видела, как мужчина повернулся и зашагал по освещенной лунным светом дороге, как постепенно распрямлялись его сгорбленные плечи, походка становилась более уверенной. Он шел и шел и ни разу не обернулся. Мы постояли еще немного, пока путник не исчез за поворотом, а затем направились к реке.

– Вот здесь, видишь, – сказала мне сестра, – на этом бревне через протоку повесим кусочек ткани от его любимой рубашки. Так создастся впечатление, что тело зацепилось одеждой за сук, а потом лоскут оторвался и утопленника унесло дальше по течению. Думаю, далеко они искать не будут. Незачем им, он ведь приезжий, а из родных только мы с тобой и остались. Скажем всем, что ушел ночью особые травы у реки собирать, а утром не вернулся.

– Какая ты умная! Нам точно поверят.

– Должны поверить, – вздохнула сестра.

Мы сделали все так, как придумала Арика, а утром чуть свет побежали к дому головы, настойчиво стучали в двери и слезно молили мужчину поскорее выйти из дома.

– Чего у вас случилось? – спросил, ступая на крыльцо и сонно почесывая внушительное пузо, едва проснувшийся голова.

– Дядюшка не вернулся из леса, – со слезами в голосе отвечала Арика. – Просите, пожалуйста, селян отправиться на поиски. Вдруг что-то случилось!

– А чего он в лес ночью пошел?

– Травку особую собрать, цветочки для снадобья от сердечных колик, которые только ночью распускаются.

– Понятно. Вы погодите пока, сейчас мужиков кликну, сходим, посмотрим, что там в лесу. Далеко забрел?

– К реке собирался.

– Ну, домой ступайте да обождите, – кивнул голова.

Спустя несколько часов поисков мужчина постучал в наши двери. Отворив, мы с сестрой узрели на пороге самого голову да еще мужиков пять сельчан.

– Мы тут вот что нашли, – промолвил глава деревни, протягивая лоскут от «дядиной» рубахи. – Признаете?

Арика побледнела, ахнула и, выхватив лоскут, произнесла дрожащим голосом:

– Его это! А где нашли? Где сам дядя?

Голова опустил печально голову, его примеру последовали и остальные пятеро искавших.

– На сучке нашли. Там ствол дерева через протоку перекинут, а выше по течению омут. Боюсь, дядя ваш, пока цветочки собирал на берегу, поскользнулся и в воду упал. Там место высокое. Он плавать-то умел?

– Не умел, – отвечала, заливаясь слезами, Арика.

Я ни слова не произнесла, опустив голову и стремясь не испортить своей плохой актерской игрой стараний сестры.

– Вы это, погодите пока, может, не утоп. Мы еще поищем ниже по течению, вы дома будьте, сами искать не ходите.

Мы только кивнули, с обреченным видом закрывая дверь.

Глава 4
Расплата

Собственно говоря, именно с того дня мы и превратились в бедных сиротинушек, оставшихся жить в поселке в гордом одиночестве, поскольку дорогого «дядюшку», конечно, никто не нашел. За зельями люди продолжали обращаться к нам, зная, что Арон научил «племянниц» собственной профессии. Правда, в силу слишком предубедительного отношения к женщинам в нашем обществе количество покупателей резко сократилось. Разве можно сравнить солидного аптекаря и двух девчонок? Вне зависимости от людского мнения настойки наши продолжали действовать так же хорошо, принося пусть небольшой, но постоянный заработок.

Так и прожили мы в поселке еще три спокойных года. Сестре исполнилось восемнадцать. Она расцвела, стала такой красивой, что все мужчины в селении не могли спокойно пройти мимо, все оборачивались ей вслед. Я, по натуре своей будучи особой впечатлительной, волновалась, как бы из-за наследной красоты не приключилось еще какого горя. Смешно сказать, но я радовалась, что пошла внешностью не в мать, а в неизвестного мне отца. Мои волосы были не рыжими, а всего лишь темно-каштановыми с рыжеватым отливом. Глаза также не отличались особенным оттенком, оставаясь просто карими. Ростом я была пониже Арики. Единственное, что досталось мне от мамы помимо характера, была ее нежная белая кожа. Телосложением я заметно отличалась от стройной старшей сестры, хотя фигура начала оформляться только сейчас.

Достигнув знаменательного для каждой ведьмы возраста, а именно тринадцати лет, я ощутила, как во мне начались перемены. Мир вокруг заиграл необычайными красками. Я стала ощущать неприметные запахи неброской с виду травы, видела тонкую магию лунных лучей в воздухе, замечала мелькание смутных отражений в водах лесной речки. Что-то темное, тягучее, едва ощутимое, скрытое пока от меня самой, пробуждалось в душе. Ночами хотелось вырваться из дома и бежать куда-то, хотелось взлететь высоко и достать руками до лучиков тонкого месяца или крепко обхватить полную желтоватую луну и пуститься с ней в пляс. Столько смутных желаний обуревало меня, сродни чувственному удовольствию от прикосновения к чему-то очень приятному и манящему. Сестра за прошедшие годы набралась опыта. Помимо всего, чему обучила ее мать, Арика и сама впитала новые знания. Быстро приметив, что происходит, девушка потащила меня ночью в лес.

– Пришло твое время, Алира, пора начать обучение. Я расскажу все, что должна знать ведьма в твоем возрасте.

– Арика, во мне проснулась сила?

– Нет, Алира, это проснулась вторая натура. Теперь она станет руководить твоими желаниями. Ведьминская сущность намного сильнее сущности человеческой. Сила же пробудится неожиданно, а когда именно, даже я не могу предсказать. Но стоит подготовиться к ее появлению.

Мы вышли на небольшой пригорок, освещенный серебристым светом растущей луны.

– Смотри внимательно, сестра. Что ты видишь?

Я присмотрелась: в неясном призрачном свете по шелковой траве пробегали блики, то темные, то светлые, они плясали в лунных лучах, мелькали на черной коре высоких деревьев, а высоко в воздухе парили размытые туманные силуэты.

– Я вижу странные образы, словно миражи.

– Это духи ночи, а смутные блики вокруг – это магия природы. Все вокруг нас является частью твоей второй сущности. Вы – единое целое. Когда обретешь силу, ты сможешь черпать эту магию, она будет наполнять тебя и подпитывать. Очень много силы сосредоточено в воде, особенно в самых темных древних источниках.

– Это довольно странно, Арика. Я никогда не воспринимала природу так. А живые существа тоже делятся с нами энергией?

– Живые существа – источник самой большой силы. Люди могут отдать тебе столько энергии, что ты ощутишь себя всемогущей, а особенно если получишь силу другой ведьмы. Но это запрещено, Лира, это путь в один конец, путь к тому, чтобы стать черной ведьмой, стать самым безжалостным, страшным, коварным существом, не иметь возможности больше видеть магию природы, черпать силу вокруг себя. Все это закроется от тебя, останется лишь один источник – чужая жизнь.

– Ты… ты убивала животных ради силы.

– Самых маленьких, вроде мышей. Они дают жизненную энергию, без которой не потянуть слишком сложное заклятие. Мелкие животные ведь служат источником пропитания не только для людей, но и для крупных хищников, это естественно, я не нарушала законов природы.

– Как ты берешь силу?

– Смотри.

Сестра села на пригорок, коснулась земли ладонями. Я увидела, как неясные блики сформировались в тонкие темные ручейки и потянулись к ее хрупким пальцам. Тело Арики окуталось призрачной дымкой, а потом она сделала глубокий вдох и дымка эта растворилась, впитавшись в белую кожу. Сестра открыла глаза и посмотрела на меня:

– Ведьмам нет нужды подпитывать себя постоянно, мы можем набираться сил, как обычные люди, но если хочешь укрепить и развить свой дар, то будешь брать силу из природы. Черные колдуньи, которые губят людей, могут стать очень могущественными, но это зависит от количества жертв.

– А люди видят, как мы черпаем силу?

– Нет. Инквизиторы видят.

– Расскажи теперь, как действует твоя сила.

– Расскажу. Но сперва поведаю о медальоне.

Я молча присела рядом на пригорок, внимательно вслушиваясь в ее речь.

– В нашем роду испокон веков хранится эта вещь, теперь уже неизвестно, откуда она появилась. Мать рассказывала, что медальон защищает свою владелицу. Он переходит только к старшей в роду ведьме, как к самой сильной, в основном тогда, когда она уже обрела свой дар.

– Это значит, что ты сильнее меня?

– Да. И так будет всегда. Старшие ведьмы всегда сильнее.

– Помнишь, ты говорила, что медальон защитил нас от кабана?

– Да. В тот миг сила проснулась внезапно. Это случилось оттого, что мы потеряли мать, вынуждены были бежать, а потом едва не расстались с жизнью. Слишком много потрясений произошло, они послужили толчком. Нам очень повезло, Алира, потому что медальон, защищая ведьму, делает это, вытягивая ее силы.

– А если б ты не обрела дар тогда, кабан убил бы нас?

– Тебя мог убить. Действие его таково, что никто не может причинить носительнице физический вред через прикосновение, но на расстоянии медальон может действовать, лишь забирая твою энергию. Еще он питается эмоциями ведьмы: ярость губит твоего противника, жалость к нему может оставить человека или животное в живых – все зависит от характера владелицы.

– А ты могла бы сама испепелить зверя?

– Нет. На это нужно невероятно много сил. Что касается амулета, то его невозможно забрать, можно принять лишь в качестве дара. Еще одно условие, сестра: никто не должен знать о нем, это слишком ценная вещь.

– Понимаю.

– Ты всегда была умницей.

– Арика, а если меня сильно напугать, то сила проснется?

Сестра рассмеялась, а потом потрепала меня по голове и ответила:

– Не обязательно, постреленыш. Толчком для меня явилось слишком много событий. У мамы сила сама проявилась, когда ей исполнилось пятнадцать лет, а вот у нашей бабки – уже в тринадцать.

– А как еще можно разбудить дар?

– Есть несколько способов. Первый – очень страшный. Говорят, сила проявляется, стоит колдунье погубить человека. Что касается второго, то он намного приятнее – ведьме нужно провести ночь с мужчиной. Вообще, отношения между ведьмой и мужчинами – это совершенно особый и сложный ритуал. Обычно колдунья сама выбирает себе любовника, твоя вторая сущность начинает испытывать сильное влечение к конкретному человеку, причем необязательно, чтобы человеческая натура этот выбор одобряла. После совместно проведенной первой ночи у ведьмы всегда просыпается дар. Кстати, многие колдуньи используют этот метод.

– Совращают любого мужчину?

– Знаешь, Лирусь, это сложно описать. Обычно это человек, к которому тянет физически, например красивый внешне или очень сильный. Влечение в момент пробуждения сущности настолько неодолимо, что твоя вторая натура полностью подчиняет себе тело и разум, ты не видишь ничего за пеленой темных страстных желаний, не управляешь собой ты уязвима и одновременно всесильна. Именно поэтому ведьма делает выбор первой, чтобы не попасть в руки более сильного и опасного противника, который использует ее слабость в своих целях.

– А если мужчина пожелал еще непроявленную ведьму, как защититься в таком случае?

– Непроявленная ведьма столь же уязвима и слаба, как и обычная женщина, единственный путь к спасению – сбежать. Проблема может возникнуть, если мужчина знает, как пробудить в твоей второй сущности влечение. Тогда ты сама не захочешь убегать. Однако для совратителя это окончится весьма печально.

– Почему?

– Он пользуется слабостью ведьмы, ее невозможностью противостоять чувственному притяжению, взамен пробуждает ее дар, а потом получает свое проклятие.

– Проклятие?

– Становится одержим собственным влечением к этой ведьме. Его начинает преследовать ее образ днем, ночью – всегда. Желание снова обладать ею сводит его с ума. Причем сама колдунья может спокойно жить и не догадываться об этом.

– И это на всю жизнь?

– Ну как сказать… Если ведьма полюбит его, тогда все проходит само собой, а если нет, то да, будет мучиться. Некоторые не выдерживали такого, руки на себя накладывали.

– Ничего себе! А если он поймает ведьму и убьет?

– Не поможет. Вернее будет влюбить ее в себя.

– А ведьмы влюбляются?

– Конечно, мы ведь тоже женщины. Были и такие, кто ради своих любимых жизнь отдавал. Мама ведь тоже очень любила нашего отца. Она рассказывала, что это такое волшебное ощущение, когда при встрече дыхание замирает, мурашки бегут по коже, а в животе бабочки порхают.

– Арика, а это страшно – соблазнять мужчину?

– Кому как. В любом случае, бояться нечего. Ведьмы в первый раз не испытывают боли, только удовольствие. Сила страсти питает нас не хуже магии природы.

– Арика, а ты… ты это уже испытала?

– А как бы иначе я смогла тебе все описать?

Арика

Дождавшись, пока моя сестренка уснет, я потихоньку вышла из дома. Никак не могу свыкнуться с мыслью, что Алира тоже растет. Теперь вот и ведьминская сущность проявилась. Когда со мной это произошло, все казалось естественным, а для нее как будто слишком рано. Она ведь такая маленькая! Зато очень любознательная. Поинтересовалась даже моим опытом с мужчинами.

Я не испытала робости или смущения, отвечая на ее вопрос. А чего ведьме стыдиться? Чувственность – неотъемлемая часть нашей натуры, ее неотделимая черта. Может, еще поэтому обыватели с их ханжеским взглядом на отношения мужчины и женщины так презирают ведьм, считают нас едва ли не шлюхами. Это абсолютная глупость! Просто они смириться не могут, что колдуньи сами выбирают своих мужчин, отвергая тех, кто их чем-то не устраивает. В государстве, где женщине не дано право голоса, никто не смеет вставать на пути мужественного сильного самца. Иногда просто смешно становилось, что таковыми считало себя абсолютное большинство мужчин, даже самых мелких и никчемных. Ведьма могла менять любовников по собственному желанию, но стоило ей встретить своего единственного и любимого, как только он один завладевал ее мыслями и больше уже никого не существовало. Что касается моих личных взаимоотношений, то радость любви я познала уже в пятнадцать лет. Мне ведь хотелось все ощутить, а особенно – каково это, иметь подобные отношения, что за удовольствие испытываешь, какого рода энергию получаешь. Первый опыт был с сыном нашего завсегдатая – мистера Рипкинса, он работал в деревушке пекарем. Парень был очень симпатичный, а мне благодаря собственной внешности никаких усилий затрачивать не пришлось. Потом, конечно, мужчины менялись, но делала я это крайне осторожно, насылая на каждого чары забвения, иначе по поселку давно расползлись бы слухи.

Сегодня ночью я как раз спешила на встречу с молодым пахарем, который когда-то лечил у нас зуб. Парень был застенчивый, неуклюжий, но вполне симпатичный. Мы встречались уже несколько раз, и меня все устраивало. Энергии я получала очень даже вдоволь. В последнее время стала замечать собственную зависимость от желания подпитывать себя постоянно. От этого росла моя сила, я постепенно обретала те возможности, которые недоступны были мне раньше.

Наконец я добралась до места свидания, молодой человек был уже там. Пахарь не стал терять время на слова, сразу же обнял меня и перешел к горячим поцелуям. Спустя какое-то время я, довольная и удовлетворенная тем, что сила вновь побежала по жилам, даря ощущение радости и легкости, протянула к парню руку, касаясь его лба:

– Иди домой. Завтра увидимся вновь. А о том, что случилось, ты забудешь.

Молодой человек покорно поднялся с земли и пошел обратно в поселок. Я же, удобно расположившись на мягкой траве, закинула руки за голову, рассматривая звездное небо. Внезапно треск веток сильно напугал меня. Быстро сев на земле, я устремила взгляд в сторону росшего неподалеку кустарника.

– А ну выходи! – крикнула я затаившемуся в кустах наблюдателю, вставая на ноги и приготовившись броситься к случайному свидетелю, чтобы через прикосновение повлиять на его память.

Кусты раздвинулись, на опушку вышел широко ухмыляющийся голова.

– Ну привет, красавица.

Я напряженно молчала, выжидая момент, когда смогу дотянуться до него.

– Нет, нет, и не смотри так на меня, я ведь не с пустыми руками пришел, у меня вот что есть, – произнес мужчина, вытаскивая из-за спины серебряный клинок.

Вот ведь гад, где только раздобыл?

– А я уж давно заприметил, что ты ночами куда-то шастаешь. Несколько раз следил. Неплохо время проводишь. А скажи-ка, отчего ты полюбовникам своим каждый раз что-то шепчешь? Молчишь, да? А я понял уже. Ведьма ты. И сестра твоя такая же. Я вот тут подумал, что нам в поселке с двумя ведьмами делать, утопить или мечом заколоть? Жаль только красоту такую губить. Ты ведь, смотрю, с мужчинами больно ласковая. Может, и меня ублажишь? Только штучки свои применять не вздумай, у меня на этот случай амулет специальный заготовлен. Ну, что думаешь? Выбирай: или заколем вас как миленьких, да с сестренки твоей начнем, или моей станешь?

Я стояла, молча глядя на сельского голову, а в душе разливалась черная ярость. Ах ты, мелкий червяк, вздумал мне условия ставить, угрожать жизнью сестры… Ну погоди, я тебе объясню, кто здесь хозяин! С этой мыслью я кинулась к мужчине, выбросив вперед руки, с огромным желанием выцарапать наглецу глаза. Тот резко отклонился, выставляя вперед серебряный клинок, который уперся в мою грудь, а затем вспыхнул ослепительный свет, и я отшатнулась, зажмурившись. Когда открыла глаза, узрела на земле тело мужчины. Тонкий клинок оплыл, превратившись в жидкую серебряную лужицу. Осторожно присев рядом с неподвижным телом, я протянула руку и тотчас отдернула ее. Не дышит! В этот самый момент, еще не осознавая целиком все происходящее, я увидела тонкие ручейки силы, стекавшиеся от тела мужчины ко мне: они сливались, превращаясь почти в темный поток. Коснувшись моих ног, заструились вверх, опутывая, словно кокон. Я задохнулась, закинув вверх голову. Невероятный бешеный смерч силы подхватил меня, заставив громко рассмеяться в лицо черным неподвижным небесам.