Текст книги "Мать. Воспитание личности. Книга вторая"

Но вернемся к вашей средней школе. Если у вас сто пятьдесят учащихся, вы, естественно, должны… Учащиеся распределены по определенным классам и посещают определенные занятия в определенной очередности и в соответствии с тем языком, который они желают изучать. Это вполне естественно и, думается, даже неизбежно, так как было бы не много пользы от занятий, которые одновременно ведут сразу все преподаватели вместе – собравшись перед началом занятий, они затеяли бы разговоры… и появление одновременно всех учащихся… создалась бы такая обстановка, что… Нет-нет! Пусть будет, как намечено. Это правильно.

Тот, кто хочет изучать французский, определен в один класс и посещает соответствующие занятия, у желающих изучать английский свои классы и свое расписание, так что…

С: Это не совсем так, дорогая Мать.

Как же именно?

B: Все обстоит так, как ты сказала в первую половину дня, утром.

Ну, вот ты, что ты преподаешь?

B: Я преподаю математику.

Но это не имеет никакого отношения к изучению языков!

B: И историю.

Ты преподаешь математику на французском? Но в таком случае все усложняется… Так в чем же (Мать смеется), в чем, собственно, дело? (Обращаясь к B) О чем же именно ты хотел поговорить со мной?

А (Обращаясь к B, который поворачивается к нему): Что нужно объяснить?

B: Нужно объяснить, что в точности мы собираемся предпринять.

С: А у вас есть устные занятия?

B: Да, у нас есть устные занятия, и притом не только по языкам, но и по математике и другим наукам.

А: Дорогая Мать, они продолжают занятия по языкам, математике и другим наукам в прежнем порядке, то есть по определенному расписанию, в классах с фиксированным количеством учащихся и так далее только во второй половине дня, утром же занятия у них строятся по принципу «свободного развития». Таким образом, во второй половине дня они сохраняют для трех предметов обычный порядок преподавания, тот порядок, от которого мы уже полностью…

Значит, эти занятия ведутся по языкам?

А: Да, по языкам, математике и другим наукам… а также по истории.

И по наукам?

А: Да. И по наукам, по естественным наукам, таким, как физика например.

Да, но это уже целая уйма предметов, которые описывают весь окружающий мир. Есть какие-нибудь еще? Литература, например? Должны быть и еще обязательные предметы, ведь кроме естественных наук, которые охватывают все явления материального мира, есть еще и литература, а кроме нее и различные виды искусства, не так ли? Естественно, это…

А (Обращаясь к B): У вас классы и занятия, устроенные по обычному образцу, ведутся по всем предметам? (Обращаясь к Матери) Дорогая Мать, в целом, если кратко резюмировать, можно сказать, что в определенной степени во второй половине дня они придерживаются организации занятий, очень близкой к той, что была принята прежде. А в первой половине дня работа строится на относительно свободных началах.

Мне особо хотелось бы узнать, как строится обучение языкам. Если преподавание поставлено так, как обычно, то есть учитель дает объяснения сразу всему классу и каждый просто слушает и слышит одно и то же… то тогда можно утверждать, что, покидая занятия, они не усваивают практически ничего! Язык – это как раз тот предмет, обучению которому нужно придавать как можно больше жизни, как можно больше! И одним из элементов живого учебного процесса является непосредственное участие в нем самих учащихся. Они должны быть не просто ушами, с помощью которых их обладатели, сидя на учебной скамье, только лишь слушают преподавателя. В этом случае ученики уходят с занятия мало чему научившись.

А: Дорогая Мать, у нас, например, изучение языков построено следующим образом: в отношении письменных заданий преподаватель работает индивидуально с каждым учащимся. Что касается устного обучения, то мы ежедневно предоставляем учащимся самые разнообразные возможности, которыми они могут пользоваться по своему усмотрению.

И какие же это возможности?

А: Например, это может быть обсуждение, разговор на какую-либо тему, и круг тем у нас очень широк, так что учащийся может выбрать себе ту, что ему по вкусу: кто-то предпочтет заниматься вопросами науки больше, чем, скажем, текущим состоянием дел в стране, в политике, а кто-то – наоборот, и так далее. Мы предусматриваем также что-то вроде импровизированной сценической декламации. О всех возможных видах занятий, запланированных на следующий день, мы уведомляем учащихся накануне или в тот же день; им приходится ходить на классные занятия, но они могут свободно выбирать эти занятия… разумеется, они изучают и грамматику, пишут сочинения и тому подобное, все это входит в учебный процесс.

Это понятно, так как дети уже знакомы с языком. (Обращаясь к B) А что у вас?

А: У них в первой половине дня занятия построены по тому же принципу.

(Обращаясь к А) Да, если все обучение целиком организовано именно так, то это хорошо.

(Обращаясь к B) Но как проходят занятия во второй половине дня? Дети сидят за партами, а учитель читает им что-то вроде лекции? Бог мой, как все это скучно! Причем в этом случае скучно в первую очередь самому учителю и, естественно, его скука передается и его ученикам.

Урок должен быть организован таким образом: вы выбираете какую-либо тему и задаете ученикам, которых вы поднимаете совершенно произвольно – то оттуда, то отсюда – вопросы: «А что вот ты, например, можешь сказать об этом? Что ты вообще об этом знаешь?» И так далее, в том же духе. Тогда такой метод будет полезен не только тому, кто отвечает в данный момент, выигрывают и все те, кто его слушают. Нужно строить занятия именно по такому принципу, он позволяет оживить урок, это уже не лекция, спустя пять минут после начала которой все засыпают. Итак, вы обращаетесь к классу с вопросом, а еще лучше, если есть доска, пишете крупными буквами свой вопрос на доске, так чтобы каждому было видно и каждый мог прочитать его, а затем спрашиваете детей, кто может ответить. Затем вы обращаетесь то к одной, то к другой части класса, заодно вы спрашиваете и тех, кто, в свою очередь, задавал вопросы вам… Если кто-либо дает ответ на ваш вопрос, вы просите класс дополнить его, и так далее. Сам учитель должен быть живой личностью и уметь придать живость самому занятию.

Мне понятна теперь ваша организация занятий во второй половине дня: имеется классная комната, где изучается определенный язык, учащиеся разбиты на группы, все это понятно. Но только, ради всего святого, не нужно этого сидения за партами… не нужно, чтобы учащиеся отсиживали урок, беспрестанно поглядывая на часы и с нетерпением ожидая его окончания… Обычно даже на сотню преподавателей не находится и одного, кто сам был бы увлечен уроком и сумел бы для себя сделать урок занимательным настолько, чтобы сделать его занимательным и для каждого своего ученика. И обычно сам учитель, как я уже говорила, первым страдает от скуки. Для таких учителей, я не имею в виду наших, преподавание – это всего лишь средство заработать на жизнь, так что…

Надо полагать, на занятии присутствует одновременно двадцать, может быть, тридцать, ну, в конце концов, сорок учащихся… У вас обычно сколько? Двадцать? Около двадцати?

B: Да, дорогая Мать.

Нужно начинать урок примерно так: «Сейчас мы с вами интересно и весело проведем время. Давайте подумаем, как нам это сделать, в какую игру поиграть?» И, подходя к делу в таком духе, вы ищете, пробуете, изобретаете. В этом случае преподаватель энергичен и собран, так как постоянно находится в поиске новых возможностей обучения. И ученики также… Если они хотя бы немного уважают себя, то захотят ответить на вопросы учителя, что в целом создаст в классе живую атмосферу. Это, конечно, было бы для вас веселее, чем ваша домашняя подготовка к уроку, не так ли? Однако, если вы честно подходите к своему делу, то вечером, накануне завтрашнего занятия, вы тщательно готовитесь к нему, скрупулезно изучаете нужный материал, делаете заметки, выписки и прочее… Вы готовитесь по теме урока так, чтобы уметь ответить на любой вопрос ваших учеников. А это не всегда легко и просто. Хорошо подготовиться к уроку – это очень важно и полезно; во время своей вечерней подготовки вы стремитесь сделать пусть небольшой, но все же шаг вперед в своем развитии, найти вдохновляющие идеи и образы, на следующий же день вы ищете способы наполнить жизнью ваши знания. И нужно сделать все, чтобы не было, с одной стороны, учителя, а с другой – внимающих ему учеников. Этого ни в коем случае быть не должно, нет и еще раз нет! Все вместе вы должны составлять небольшое сообщество живых личностей, некоторые из которых знают чуть больше остальных, вот и все.

А: Милая Мать, есть еще один вопрос, еще один очень важный вопрос. Ты часто повторяешь нам, что только в полном внутреннем безмолвии можно найти истинный ответ на какой-либо вопрос. Как лучше всего помочь детям усвоить, каким образом можно достичь этого безмолвия? Можно ли сказать, что это равносильно замене наших знаний сознанием?

(Длинная пауза)

Видишь ли, при такой системе обучения, когда учитель проводит занятие, стоя перед сидящим за партами классом, и время, необходимое для того, чтобы уложиться и выполнить намеченное, ограничено, ни о каком безмолвии говорить не приходится. Только в том случае, когда ты достиг абсолютной свободы, ты сможешь перейти в состояние полного внутреннего безмолвия в любое время, когда тебе это будет нужно. Но когда ты, как преподаватель, находишься в классе, где одновременно присутствуют все твои ученики… пока ты пытаешься сам достичь безмолвия, а все ученики здесь же… нет, это невозможно.

Преподаватель может заняться этим дома, вечером, накануне завтрашнего занятия, чтобы подготовить себя к нему, но вы пока еще не способны… Естественно, если вы достигли самых вершин сознания и для вас удерживать ум в полном безмолвии – дело обычное и привычное, тогда, конечно, и на уроке вы можете перейти к этому состоянию в одно мгновение и без всяких затруднений; но вы, вы все, без исключения, пока еще не достигли такого уровня развития. Так что лучше и не говорить на эту тему. Поэтому я думаю, что во время… Особенно при стандартной системе обучения, когда занятия начинаются в установленное время, когда класс – это вполне определенное число учащихся, у которых вполне определенный учитель по определенному предмету… дело в том, что при такой системе вы должны активно работать на уроке.

Что касается учащихся, то здесь должно быть так, что… Если учащийся хочет заниматься практикой медитации, концентрации, если он стремится достичь нужного состояния… то тогда он может попытаться войти в контакт с интуитивным планом, чтобы вместо того, чтобы отыскивать ответ на какой-либо вопрос чисто умственной работой, получить ответ из более высоких сфер, ответ, в котором немного больше света и жизни. Но этот навык нужно приобретать дома.

Естественно, тот, кто приобрел такой навык, может использовать его во время занятий, так что, когда преподаватель задает вопрос или, как я говорила, пишет вопрос на доске, учащийся может сделать так (Мать прикладывает обе руки ко лбу), получить ответ уже не с ментального плана и изложить его классу… Но когда мы достигнем такого уровня, это будет очень большим шагом вперед в развитии сознания наших воспитанников.

Ну а пока такой уровень не достигнут, дети пользуются всем тем, что могут извлечь из кладовых своей памяти, всем тем, что они уже изучили. Большого интереса такая работа не представляет, но, по крайней мере, она служит для ребенка своего рода гимнастикой ума. Кроме того, нужно учитывать, что принятая система обучения, когда дети распределены по классам, является системой демократичной, не так ли? И эта демократичность – не лучшая черта системы – является вынужденной… так как вам нужно в ограниченное время и на ограниченном участке пространства… научить возможно большее количество людей и каждый должен получить пользу от вашего преподавания. Все это с неизбежностью приводит к своего рода уравниловке. А равенство – это как раз типичное проявление духа демократии. Вам всех приходится ставить на одну доску, что достойно сожаления. Но при настоящем положении дел в мире мы можем сказать, что пока это неизбежно. Пока лишь дети богатых могут позволить себе такое обучение, какое им нравится… хотя, ясное дело, говорить об этом неприятно. Проблема начальной школы – проблема, которая касается всех жителей Ауровиля. Будет интересно работать над ней, ведь нам нужно решить, как мы будем готовить детей, у которых дома не было возможности учиться, чьи родители невежественны, детей, у которых не было ровным счетом никаких средств для учебы, которые собой представляют просто грубый материал, как мы будем учить их жить? Это будет интересное дело.

А: Как Тебе известно, дорогая Мать, то, как мы подготовились к следующему учебному году, позволит нам относиться с полным уважением к личности ребенка. Всегда с самым полным уважением; например, только сам ребенок – а не коллектив – будет решать, к какому классу присоединиться для тех или иных занятий. Это будет целиком зависеть от него самого. Теперь, возвращаясь к вопросу, который я только что задавал Тебе, я хотел бы большей ясности, я имею в виду, что в первой половине дня наша работа и работа учащихся проходит в самых разнообразных условиях, так как для нее установлен свободный режим. Поэтому при таких условиях дети, вероятно, смогут…

Да, если работа в первой половине дня будет построена так, как, например, в группах «Vers la Pefection»[30]30
  «Вперед, к Совершенству» (фр.) – название, данное Матерью группе классов, в которых обучение построено по системе «свободного развития» (прим. пер.).


[Закрыть]… Тогда у детей действительно появиться возможность упражняться в достижении внутреннего безмолвия, концентрации, для начала пусть и совсем недолгой, в достижении внутреннего покоя, при котором стихают все внутренние шумы; когда это сделано, остается только ждать, чтобы свыше пришел ответ на нужный вопрос. Да, в утренние часы у детей есть такая возможность. Нет, нет, я не хочу сказать, что, когда у вас урок для всего класса, рассчитанный на час или три четверти часа, этим вы не должны заниматься, вы должны пытаться. Было бы забавно посмотреть, как в течение сорока пяти минут или всего часа каждый из присутствующих в классе пребывал в состоянии… (Мать смеется.)

Правда, один раз, хотя бы один раз, можно проделать такое упражнение: вы предлагаете детям для первоначального усвоения тему, из тех что входят в курс обучения, и говорите: «Четверть часа мы все помолчим, побудем в полной тишине, никакого шума, никто не должен шуметь. Пусть пятнадцать минут все постараются находиться в полном молчании, быть спокойными, внимательными и сосредоточиться на заданной теме, а через пятнадцать минут мы посмотрим, что у нас выйдет». Для начала можно сократить время упражнения, скажем, до пяти минут, пусть будет даже три, даже две минуты, не это главное. Пятнадцать минут – это много для такого упражнения, но нужно хотя бы попытаться сделать его… посмотреть. Некоторые дети, конечно, не сумеют сосредоточиться, начнут вертеться. Скорее всего, очень немногие окажутся способными сохранять спокойствие и молчание. Некоторые могут просто заснуть, но ничего страшного, если это случится. Вам нужно попробовать это упражнение хотя бы однажды, посмотреть, каковы будут результаты. Вы обращаетесь к классу приблизительно с такими словами: «Давайте попробуем сделать это упражнение и просто посмотрим, что у нас получится! Кто сможет ответить на поставленный вопрос после десяти минут тишины и молчания? Причем за эти десять минут вам не нужно собирать в своей голове все, что вы можете знать на эту тему умом, не нужно думать. Нужно совсем другое – нужно на десять минут сделать так, будто у вас внутри полная пустота, как будто вы чистый белый лист, вам нужно сделаться совсем тихими, совсем молчаливыми внутри и очень внимательными… внимательными и молчаливыми».

За этот промежуток времени учитель, если это действительно настоящий учитель, сможет и сам, поднявшись до интуитивного плана сознания, низвести оттуда нужные знания и передать их всему классу. Таким образом, вы проделаете интересную работу и сможете оценить ее результаты. При этом и сам учитель совершает, пусть небольшой, но шаг вперед в своем развитии. Можете попробовать. Попробуйте же и увидите, что получится!

А: Мы уже пробовали, дорогая Мать.

Всем тем, кто искренен, искренен и очень – как бы точнее выразиться? – сосредоточен и целенаправлен в своем стремлении достичь этого состояния, оно оказывает прямо-таки чудесную помощь, у вас появляется возможность сообщения с абсолютно живым, активным сознанием, которое готово… ответить всякому, кто умеет хранить настоящее безмолвие и внимание. Тогда вы сумеете сделать шестилетнюю работу за шесть месяцев, но с вашей стороны не должно быть никаких притязаний, никакого притворства, никакого позерства. Нужно быть истинно честным, совершенно внутренне честным, чистым, искренним, осознавая при этом, что вы существуете благодаря тому, что приходит к вам свыше. Тогда вы будете продвигаться вперед воистину гигантскими шагами.

В то же время не стоит подчинять эту практику какому-то ежедневному расписанию, устанавливать для нее определенное время, вносить в нее механическую регулярность и педантичность, так как в этом случае вы рискуете превратить ее в некую привычку времяпровождения и, в конце концов, в скучное дело. Здесь должен быть элемент… неожиданности! Вы внезапно говорите себе: «А вот теперь попробуем-ка сделать это»… если, конечно, вы чувствуете себя внутренне готовыми. Вы увидите, как все это интересно, очень интересно.

Вы ставите перед собой вопрос, стремясь к тому, чтобы он был насколько возможно разумным, но не нужно вопросов догматических, академических, нет, в вашем вопросе должна быть жизнь, хотя бы в какой-то степени.

(Пауза)

Чем упорнее и настойчивее вы будете бороться за обретение духовного опыта, тем более вам будет открываться, как много в вашей природе – сейчас я имею в виду низшую природу: низшая ментальная, витальная, физическая часть вашего существа – как много в ней притязаний, притворства, амбиций… желаний казаться гораздо значительней, чем вы есть. Все это должно быть устранено самым коренным образом, до конца, и заменено искренним огнем стремления к чистоте, которая обязывает нас жить только ради того, что от нас требует Высшее Сознание, выполнять только то, что угодно Его воле. Когда мы достигнем такого состояния, мы будем уже совсем другими… Путь до этого не короток, но мы должны стремиться пройти его; полное очищение всего существа всегда изменяет и все вокруг нас…

У нас уже не будет ни школ, ни учителей, ни учеников, не будет всей этой скучной рутины; это будет… это будет просто жизнь, которая стремится изменить саму себя. В этом состоит идеал, к которому мы должны прийти.

Есть ли еще вопросы ко мне?

А: Милая Мать, не могла бы Ты обратиться с посланием к детям в первый день занятий в нашей школе, то есть 16 декабря?

Я сделаю это, когда этот день наступит.

E, подай мне цветы. Вон ту вазу с красными цветами. Вот так.

(Обращаясь к А) Этот цветок тебе.

(Обращаясь к B) А этот – тебе. У тебя все еще впереди. Тебе нужно разрушить в себе… Понимаешь, пока ты все еще очень ограничен, из-за того что сохраняешь старые привычки мышления. Ты еще не полностью используешь благоприятные возможности, которые у тебя имеются благодаря тому, что ты здесь постоянно живешь, ты по-прежнему все еще остаешься таким, каким…

Так что теперь ты должен взять и разрушить все это в себе, все, решительно все. Живи только светом, приходящим к тебе свыше. Добивайся все большей и большей свободы в своем сознании. Это особенно важно. Хорошо, что ты приехал жить сюда. Ты все еще очень закрыт, ограничен всевозможными старыми привычками… кроме того, есть и еще одно – бремя атавизмов и всего, что отсюда следует… То же можно сказать и о каждом, кто здесь находится, но на данный момент только… Я продолжаю работать, чтобы твое сознание становилось более свободным. Но ты по-прежнему остаешься… у тебя по-прежнему сохраняются старые подходы и приемы в мышлении, в учебе, в преподавании. Покончи со всем этим раз и навсегда! Каждый раз, когда ты идешь проводить занятие, перед тем, как войти в класс, сотвори молитву, взывай к Высшему Сознанию, проси Его помочь тебе в том, чтобы подвести всю эту массу живых существ, всю эту массу живой материи под Его влияние. Тогда твоя работа станет действительно интересной, живой. Вот увидишь.

До свидания.

А теперь – роза для D.

(Обращаясь к D) Пожалуйста, это – тебе. Теперь ты стала более деятельной, ты не способна пока это ощутить, но это так.

Правда, женщины в принципе являются исполнительной властью и силой в нашей жизни. Ты никогда не должна забывать об этом. Если ты считаешь, что можешь почерпнуть нечто из общения с мужским складом сознания, ты можешь прибегнуть к этому за помощью, если, по-твоему, в этом есть необходимость. Более надежное средство – обращаться к Высшему Сознанию, но если тебе все же нужен посредник… Что же касается, собственно, выполнения какой-либо работы, то именно ты обладаешь необходимой силой осуществить ее во всех деталях, тебе даны всевозможные организаторские способности. Именно это я внушаю нашим женщинам – членам Парламента – ведь, как ты знаешь, в Парламенте есть и женщины – и я учу их: не следует во всем подчиняться мужчинам, ибо как раз вам-то и дана сила выполнить любое дело. Это принесет свои плоды.

(Обращаясь к А и B) Нет, нет, не подумайте, что я говорю это, чтобы принизить мужчин… (Мать смеется.) Вдохновение приходит… а выполнение связано с…

Так, тебе я дала цветок, тебе тоже… (Обращаясь к E) А, я не дала тебе. Держи, пожалуйста.

А этот цветок – С.

На этом все, дети мои. До свидания.

(Обращаясь к А) Если тебе что-либо понадобится, всегда можешь обращаться ко мне, писать. Не могу обещать, что отвечу немедленно, но здесь (Мать прикладывает руку ко лбу) я отвечу тотчас же. Ты должен знать об этом. Чтобы написать ответ, требуется время. Но все равно, лучше, чтобы я была осведомлена.

А: Да, милая Мать.

До свидания.