Текст книги "Просветлённый бродяга. Жизнь и учения Патрула Ринпоче"

До Кхьенце застаёт Патрула врасплох

Патрул испытывал глубокое благоговение перед неистовым йогином До Кхьенце Еше Дордже, реализованным мастером и великим сиддхой, знаменитым своим спонтанным и непредсказуемым поведением. До Кхьенце был признан реинкарнацией Джигме Лингпы³².

Однажды До Кхьенце решил отправиться в родные места Патрула, провинцию Дзачукха. Он шёл пешком и удивительным образом прибыл туда в рекордно короткое время! И всё же он настаивал, что вышел только утром того же дня, – хотя это было путешествие, которое обычно занимало две недели езды на лошади.

Патрул жил в горах над монастырём Дзогчен, где было множество пещер и мест уединённого затворничества. Услышав весть о прибытии До Кхьенце, он сразу же пошёл встретиться с ним. Патрул приблизился к поселению и обнаружил своего учителя сидящим на околице деревни Дзогчен.

Как только Патрул появился в поле зрения, До Кхьенце позвал его:

– Эй, Патрул! Если ты так храбр, почему бы тебе не подойти сюда?

Приблизившись к учителю, Патрул понял, что До Кхьенце, должно быть, выпил: от него разило чангом – крепким тибетским пивом, изготовленным из забродившего ячменя. Помня учения Будды о вреде алкоголя, Патрул удивился:

– Так, значит, даже великий мастер может напиться и вести себя грубо?

В этот самый момент До Кхьенце схватил Патрула, свирепо толкнул его на землю и потащил за собой за волосы. Затем До Кхьенце ослабил хватку и грубо отшвырнул Патрула. Яростно глядя на ученика, До Кхьенце вскричал:

– Па! – и плюнул Патрулу в лицо. – Ты старый пёс, твоя башка всё ещё забита концепциями!

В культуре Тибета назвать кого-то «старым псом» является сильным оскорблением. Более того, До Кхьенце показал Патрулу мизинец, что означало полное презрение, и начал швыряться в него камнями. Хорошенько побив его по спине, До Кхьенце отошёл и исчез из виду.

Патрулу потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что только что произошло. Потрясённый и близкий к состоянию шока, он осознал, что понял всё совершенно неправильно! До него дошло, что До Кхьенце только что даровал ему глубочайшее прямое учение о природе ума. Чувствуя благодарную преданность учителю, Патрул сел в позу для медитации и начал практику покоя ума в чистой осознанности – обширной, возникающей спонтанно, ясной, как безоблачное небо, и свободной от сбивчивых мыслей.

Позднее он говорил, что Старый Пёс стало его тайным именем, милостиво дарованным при инициации его мастером До Кхьенце. Патрул и в самом деле подписал многие из своих сочинений именем Старый Пёс.

«Небольшой совет»

Во все времена и во всех ситуациях ежечасно проверяй свой поток ума: позитивны мысли или негативны? Распознав, что мысль содержанием негативна, осознай её вредоносность и оставь позади. Это ключевой момент.

В противном случае, когда начинает формироваться страстное желание или другие омрачающие мысли, если позволишь им завладеть тобой, кто знает, куда они тебя заведут?

Тебя может не прельщать перспектива стать великим учёным, но по крайней мере сделай всё, что от тебя зависит, чтобы зародить доброту по отношению к другим и стойкую преданность Трём драгоценностям.

Твои следующие рождения простираются вперёд во времени куда дальше, чем эта жизнь. Обстоятельства тех жизней будут зависеть от твоих устремлений в настоящем – от того, позитивны они или негативны. Не рискуй своими будущими воплощениями, ища славы и статуса в этой жизни.

Остаток этого воплощения будет зависеть от того, насколько непоколебимо твоё стремление совершать добродетельные поступки. Проверь, можешь ли трансформировать свой поток ума с помощью учений.

Ты подошёл к развилке на дороге: одна тропа идёт вверх, другая вниз. Если откладываешь своё решение до тех пор, пока не окажешься на смертном одре, удача покинет тебя.

Сложно понять с достоверностью, обладают другие хорошими или плохими качествами. Аплодируют тебе или тебя бранят – необходимо отвернуться и от жажды похвалы, и от избегания критики.

Хотя ты можешь не совершить великого блага, по крайней мере избегай злодеяний, будь они значительными или ничтожными.

Перестань думать плохо о других. Не унижай никого, потому что никогда не знаешь: человек, которого ты оклеветал, может оказаться существом с высочайшим уровнем сознания.

В отношении еды, одежды и других материальных ценностей будь удовлетворён тем, что у тебя есть, и живи просто.

Иначе однажды в глазах других ты станешь посмешищем, позёром в монашеских одеждах, скитающимся от долины к долине, принюхивающимся, словно уличный пёс.

Не поступай так!

Написано Патрулом

Пусть это принесёт благо!

Патрул пытается простираться

Живя в Рудаме, недалеко от монастыря Дзогчен, Патрул решил спуститься в монастырь, чтобы сделать подношение ста тысяч простираний, или земных поклонов, своему учителю Мингьюру Намкаю Дордже, четвёртому Дзогчену Ринпоче. Мингьюр Намкай Дордже был высокореализованным существом, его поведение было нешаблонным и непредсказуемым, как и у йогина До Кхьенце.

Как только Патрул начал первое простирание, его учитель воскликнул:

– А! Абу³³, ты здесь!

Он встал с трона и начал простираться перед Патрулом. Каждый раз, когда Патрул пытался сделать простирание, его учитель в ту же секунду вскакивал и начинал простираться перед учеником. Немного позднее Патрул сделал ещё несколько попыток выполнить простирания, но то же самое повторялось снова и снова.

В конце концов Патрул нашёл место за троном Мингьюра Намкая Дордже, далеко и, самое главное, вне его поля зрения. Там, в укрытии, Патрулу в конце концов удалось завершить подношение ста тысяч простираний.

Учитель Патрула демонстрирует ясновидение

В главный храм монастыря Дзогчен забрались воры, украв несколько драгоценных украшений, висевших на большой статуе. Все были сильно поражены произошедшим, поскольку храм был закрыт на ключ, а украшения находились в, казалось бы, труднодоступном месте на большой высоте.

Когда кто-то рассказал об этом Мингьюру Намкаю Дордже, он ответил: «Конечно, я знаю, кто вор и как ему это удалось. Вор проник внутрь и каким-то образом нашёл способ, как забраться на узкий уступ, опоясывающий храм, тот, который наверху, почти у потолка. Он осторожно прошёл по нему, пока не приблизился к голове статуи. Протянув палку, он отстегнул драгоценные украшения и снял их».

Монахи отправились проверять. Вскоре они обнаружили следы на узком уступе и длинную палку, которой воспользовался вор. Однако Мингьюр Намкай Дордже отказался раскрывать, кто был вором, зная, что если бы его поймали, то жестоко побили бы.

Позднее несколько паломников пришли увидеть Мингьюра Намкая Дордже и получить его благословения. Им была дарована лишь краткая аудиенция, поэтому они не смогли задать много вопросов. Вместо этого они попросили Патрула поговорить с ламой от их имени.

Патрул согласился и пошёл к Мингьюру Намкаю Дордже, получил ответы на все вопросы паломников и передал их просьбы о молитвах и защите. Закончив, Патрул поднялся, чтобы уйти, и оглянулся, как бы что-то ища.

На это Мингьюр Намкай Дордже сказал: «Э! Ищешь свой ремешок от башмаков, да? Ты обнаружишь его на окраине луга неподалёку от речушки, протекающей по долине Дзогчен».

Когда Патрул возвращался из монастыря обратно в пещеру Шиндже, тропа привела его к реке. Там он нашёл ремешок, отвалившийся от башмака, – именно в том месте, на которое его ясновидящий учитель указал ему.

Патрул отчитывает себя за свою практику

Патрул жил в маленькой юрте из тёмной шерсти яка на лугу чуть выше монастыря Дзогчен. Однажды люди, находившиеся поблизости, слышали, как он бранил себя, говоря: «Сегодня твоя практика была ужасной! Ты не заслуживаешь еды!». После этого Патрул не позволял себе есть. Иногда он даже наказывал себя, давая себе пощёчину.

В другие дни люди слышали, как он отмечал: «Хм. Это было сносно. Ну ладно, не так уж и плохо сегодня».

Патрул получает особую передачу

Практикуя медитацию в пещере, Патрул однажды услышал, как снаружи кто-то громко зовёт его по имени: «Патрул! Патрул!». Размышляя, кто бы это мог быть, Патрул вышел из пещеры. Там, у входа, стоял его необычайный гуру, неповторимый До Кхьенце Еше Дордже. От него пахло чангом, а в руке он держал четверть отрубленной ноги оленя, которого только что поймал и убил.

Патрул не удержался и уставился на ногу оленя, подумав про себя: «Кажется, у До Кхьенце и правда есть некоторые страсти!»³⁴. На это великий йогин изо всех сил залепил ему пощёчину и вскричал: «Пи-и-и! Ты торчишь в этой пещере всё это время и всё ещё застреваешь в двойственном мышлении?».

До Кхьенце плюнул в сторону Патрула и вышел вон. Шокированный, Патрул внезапно вошёл в чистое состояние присутствия и испытал опыт обнажённой осознанности, свободной от концепций. Патрул говорил, что именно так он получил прямую передачу «Гухьягарбха-тантры» («Тантра тайной сущности»)³⁵.

Валун-напоминание

Над монастырём Дзогчен на леднике Диком (Кангтро) стоял огромный валун. Давая учения, Патрул сидел на вершине валуна, чтобы всем было его видно. Начав учение, он становился недвижимым, как этот большой валун. Шёл ли дождь, светило ли солнце – он не поднимался со своего места, пока не заканчивал то, чему учил в тот момент.

Патрул показывал на массивный камень и говорил ученикам: «Когда вы видите этот недвижимый валун, пусть его образ напоминает вам о непоколебимом устремлении принести пользу живым существам посредством достижения просветления».

Патрул и парамита терпения

Патрул услышал об отшельнике, который в течение длительного времени жил в полном уединении, и однажды решил навестить его.

Патрул пришёл к месту ретрита отшельника без предупреждения. Ему не терпелось задать вопрос, он с улыбкой уселся в уголке пещеры практикующего.

– Откуда ты явился, – спросил отшельник вежливо, – и куда держишь путь?

– Я пришёл сзади, – ответил Патрул, – и иду вперёд.

Отшельника озадачил такой ответ, и он поинтересовался:

– А где ты родился?

– На земле.

Отшельник не знал, что и подумать об этом неожиданном и своеобразном госте.

Чуть погодя Патрул спросил хозяина пещеры, почему тот оставался в таком удалённом и безлюдном месте.

– Я живу здесь уже двадцать лет, – ответил практикующий с некоторой гордостью в голосе. – Сейчас я медитирую на парамите терпения!

Услышав это, Патрул начал хохотать и от смеха хлопать себя по бёдрам.

– Вот здорово! – воскликнул Патрул и наклонился к отшельнику, как будто собираясь поделиться секретом; таинственным голосом он прошептал на ухо собеседнику: – Для двух таких мошенников, как мы, всё идёт не так уж плохо, да?

Отшельник взорвался от негодования.

– Кем ты себя возомнил, придя сюда и бесстыдно мешая моему ретриту? – вскричал он. – Кто тебя просил приходить? Почему бы тебе не дать бедному практикующему спокойно медитировать?

– Хмм, – задумчиво промычал Патрул, – вот так «совершенство терпения»!

«Отгонять камнями»

 
Склоняю голову к стопам моего мастера.
Когда я, Старый Пёс, пребывал в ретрите в глуши,
Слова, произнесённые моим всеблагим прибежищем и защитником,
Пришли мне на ум
И побудили меня написать следующее.
 
 
Поначалу, находясь в присутствии моего учителя,
Как искатель, оказавшийся по ошибке на острове из золота,
Я чувствовал, что все мои мечты стали явью.
Таким было знание ценности учений.
 
 
Затем, находясь в присутствии моего учителя,
Подобно вору, приведённому к судье,
Я испытывал сильное раскаяние за все свои злодеяния.
Так я получил заслуженный нагоняй.
 
 
Сейчас, находясь в присутствии моего учителя,
Подобно голубю, строящему гнездо в храме,
Я чувствую себя слишком легко, будто равный.
Так мне лучше бы сохранять дистанцию.
 
 
Поначалу, когда я получал наставления о медитации,
Как голодный человек, отчаянно ищущий еду,
Я чувствовал жгучую потребность воплотить эти наставления на практике сей же час.
Такой была поверхностная демонстрация медитации.
 
 
Затем, внимая наставлениям о медитации,
Подобно человеку, пытающемуся понять смысл слов, доносящихся издалека,
Я ощущал себя в тупике, не понимая того, что только что услышал.
Такой была неспособность прояснить сомнения.
 
 
Сейчас, слушая о медитации,
Подобно тому, кого заставляют проглотить свою рвоту,
Я не чувствую ничего, кроме отвращения.
Так проявляется потеря желания получить больше.
 
 
Вначале, пребывая в ретрите в глуши,
Как путник, только что вернувшийся домой,
Я чувствовал совершенный комфорт.
Такой была радость быть там, где я был.
 
 
Затем, оставаясь в ретрите в глуши,
Будто ослепительная красавица, оставшаяся совсем одна,
Я чувствовал тревогу и опасность.
Таким было сильное беспокойство.
 
 
Сейчас, будучи в ретрите в глуши,
Подобно старому псу, нашедшему подходящую канаву, чтобы в ней сдохнуть,
Я чувствую покой и удовлетворение.
Так выглядит игра в труп.
 
 
Поначалу, размышляя над воззрением,
Я был как стервятник, ищущий самое высокое гнездо:
Чем выше воззрение, тем больше оно мне нравилось.
Так выглядело хвастовство о философии.
 
 
Позднее, размышляя над воззрением,
Как человек, который призадумался на распутье,
Я пугался, что могу пойти неверной дорогой.
Таким было пребывание в сомнении.
 
 
Сейчас, раздумывая над воззрением,
Я будто слышу, как старик бормочет что-то на ухо младенцу,
И чувствую, что немного запутался.
Так выглядит потеря всех ориентиров.
 
 
Поначалу, думая о медитации,
Как двое влюблённых,
Я не ощущал ничего кроме страсти.
Такова была жажда практиковать.
 
 
Затем, думая о медитации,
Как слабак, пригнувшийся к земле от тяжёлой ноши,
Я чувствовал, что мне это не под силу.
Таким было отсутствие достаточной практики.
 
 
Сейчас, думая о медитации,
Как игла на камне, балансирующая на острие,
Я не могу успокоиться ни на мгновение.
Так выглядит желание покончить с медитацией.
 
 
Поначалу, размышляя о поведении,
Подобно дикому мустангу, привязанному к колышку,
Я чувствовал, что обеты ограничивают меня.
Таким было притворство в дисциплине.
 
 
Затем, размышляя о поведении,
Подобно старому сторожевому псу, сорвавшемуся с цепи,
Я чувствовал свободу делать всё, что пожелаю.
Таким было оставление обетов.
 
 
Сейчас, размышляя о поведении,
Будто [некогда] ослепительная красавица, махнувшая рукой на былую красоту,
Я чувствую себя совершенно несвязанным.
Так выглядит прекращение заботы об условностях.
 
 
Поначалу, когда я размышлял о цели³⁶,
Будто слыша сладкие речи мошенника,
Она казалась мне великолепной сделкой.
Таким было чрезмерное ожидание.
 
 
Затем, когда я размышлял о цели,
Она, подобно дальнему берегу океана,
Казалась мне слишком далёкой.
Такой была потеря надежд.
 
 
Сейчас, когда я размышляю о цели,
Подобно ночному вору, появившемуся на рассвете,
Я чувствую, что упустил возможность.
Так выглядит отсутствие всех ожиданий.
 
 
Поначалу, когда я пускался в объяснения,
Подобно ослепительной красавице, плавно шагающей по рынку,
Я был заворожён своим красноречием.
Таким было удовольствие слышать собственную речь.
 
 
Затем, пускаясь в объяснения,
Подобно старику, пересказывающему истории своей юности,
Я чувствовал, что знаю всё наперёд.
Так выглядит способность заговаривать зубы.
 
 
Сейчас, когда я пускаюсь в объяснения,
Подобно заклинателю, ищущему призрака,
Я чувствую, что лишь демонстрирую свои слабые стороны.
Так ощущается смирение.
 
 
Поначалу, когда я только учился дебатам,
Подобно тому, кто ведёт проигрышное дело на суде,
Я делал всё, чтобы победить.
Так выглядит частое подчинение гневу.
 
 
Затем, участвуя в дебатах,
Подобно примирителю, пытающемуся быть непредвзятым,
Я отчаянно искал истину.
Такой была мобилизация всех интеллектуальных способностей.
 
 
Сейчас же, когда я участвую в дебатах,
Подобно разбойнику, неустанно бегущему по пустыне,
Невозможно предсказать, что я скажу или сделаю!
Так выглядит потеря чувства ограничения.
 
 
Поначалу, когда я сочинял текст,
Подобно спонтанным песням великих мастеров о просветлении,
Слова приходили на ум свободно.
Таким было отсутствие изменения чего-либо.
 
 
Затем, когда я сочинял текст,
Подобно поэту, умело шлифующему свои стихи,
Я работал над усовершенствованием моих творений.
Таким было создание хорошей литературы.
 
 
Сейчас, когда я сочиняю текст,
Подобно тому как читаешь руководство, написанное слабоумным,
Я чувствую, что всё бессмысленно.
Так выглядит отказ тратить зря бумагу и чернила.
 
 
Поначалу в присутствии моих соратников,
Подобно юнцам, собравшимся на стрельбу из лука,
Я чувствовал жажду конкуренции.
Таково быть простофилей, желая того, не знаю чего.
 
 
Позднее в присутствии моих соратников,
Подобно проститутке на званом вечере,
Я чувствовал, будто уже бывал близок с каждым из приглашённых.
Так бывает, когда много друзей.
 
 
Сейчас в присутствии моих соратников,
Подобно прокажённому, выходящему в свет,
Я чувствую, что мне вовсе не следует быть там.
Таково жить в одиночестве.
 
 
Поначалу, когда я обрёл богатство,
Подобно маленькому ребёнку, срывающему цветок,
Я чувствовал лишь момент радости.
Таким было отсутствие скупости в отношении богатства.
 
 
Затем, обретя богатство,
Подобно тому как воду наливают в дырявый сосуд,
Я чувствовал, что мне никогда не будет достаточно.
Вот почему я более не ищу богатства.
 
 
Сейчас, когда богатство приходит ко мне,
Подобно бедняку, у которого слишком много отпрысков,
Я вижу богатство лишь как помеху.
Так нужно радоваться отсутствию всего.
 
 
Поначалу, когда у меня была свита,
Будто создав [вокруг себя] армию слуг,
Я чувствовал себя достойным командиром.
Такой была помощь другим.
 
 
Позднее, когда у меня была свита,
Подобно наставнику, приглядывающему за группой молодых монахов,
Я чувствовал, что полностью потерял свою свободу.
Вот почему сейчас я обрываю эти связи.
 
 
Сейчас, если у меня есть свита, —
Это как если бы я привёл вороватого пса домой:
Я чувствую, что всё будет разрушено.
Вот почему мне лучше одному.
 
 
Поначалу, обучая,
Подобно рабу, мечтающему стать хозяином,
Я искал славы.
Таким было стремление слышать лесть.
 
 
Затем, обучая,
Я думал, что мои ученики зависят от меня,
Подобно паломникам, уповающим на святые места.
Таким было стремление принести пользу другим.
 
 
Сейчас, если те, кто желает стать моими учениками, приближаются
Подобно демонам, появляющимся из ниоткуда,
Я лишь бранюсь на них и отсылаю прочь —
Такова необходимость отгонять их камнями.
 

На этом предостережение под названием «Отгонять камнями» закончено. Да будет оно во благо!

Патрул и монах-прорицатель

Патрул был широко известен своими учениями по тексту «Путь бодхисаттвы». Он мог днями, неделями или даже месяцами давать комментарии ко всему тексту, обучая на том уровне сложности, который был наиболее подходящим для каждого конкретного случая: от краткого и содержащего лишь суть до подробного и глубокого. Часто он рекомендовал ученикам прочесть текст перед тем, как он начнёт его комментировать. После того как учения заканчивались, его советом было прочесть этот текст ещё сотню раз³⁷.

Сам Патрул получал учения по «Пути бодхисаттвы» более сотни раз и всё же повторял, что не до конца понял смысл текста.

Однажды ночью монах в монастыре Траго увидел во сне ламу, который, как он чувствовал, был самим Шантидевой, автором текста «Путь бодхисаттвы». На следующее утро, когда странствующий лама прибыл в монастырь Траго, монах сразу узнал его: он выглядел в точности как тот, кто предстал перед ним во сне прошлой ночью!

Монах подошёл к ламе, которым оказался Патрул Ринпоче. Почтительно кланяясь, он попросил ламу дать учение по «Пути бодхисаттвы». Поклонившись в ответ, лама согласился.

Патрул даровал учения. Когда, завершив их, Патрул покинул монастырь, монах, увидевший его во сне, последовал за ним и сопровождал учителя в течение нескольких дней.

Возникшие волшебным образом цветы

Патрул даровал обширное учение по четырём главам³⁸ «Пути бодхисаттвы» нескольким тысячам человек в Дзамтханге. Вместо того чтобы занять место на троне, он сел на покрытый травой холм, называемый порто, – естественное образование, часто встречающееся на высоких плато.

После того как учения завершились, местные жители заметили, что на травяном холме расцвели цветы – множество полевых цветов разных видов и оттенков.

Летом на высокогорных лугах в Кхаме в большом количестве растёт ярко-жёлтый цветок. У этих чудесных луговых цветов, называемых серчен, обычно пять лепестков. Но зачастую в местах, где Патрул давал учения, люди замечали, что цветы стали расти не просто с пятью, а с тридцатью или даже пятьюдесятью лепестками. Народ начал называть такие особые растения «цветами „Бодхичарья-аватары“»³⁹. Они распускались даже зимой!

Грабитель заглядывается на подношение серебра

Патрул сидел на покрытом травой холме неподалёку от монастыря Дзамтханг⁴⁰, только-только закончив учения для большой толпы слушателей по тексту «Путь бодхисаттвы». Старик, пришедший на учения, подошёл к нему с подношением огромного куска серебра, называемого «серебряной подковой», потому что обычно оно было отлито в форме подковы⁴¹. Кроме этого серебряного слитка у старика не было почти ничего, но он подумал, что будет хорошо преподнести этот слиток Патрулу, к которому он питал глубокое доверие.

Патрул, как обычно, отказался принимать подношение, но старик очень настаивал, положив серебряный слиток к стопам Патрула и поспешно удалившись. Вскоре Патрул поднялся и ушёл, оставив на земле все подношения, которые люди принесли ему, включая серебро.

Один вор узнал, что Патрулу принесли в дар серебряный слиток, и последовал за ним, намереваясь его украсть. Патрул часто путешествовал в одиночестве и ночевал без укрытия прямо под звёздами. Под покровом ночи грабитель подкрался к спящему Патрулу и начал копаться в его скудных пожитках – небольшой сумочке из ткани и глиняном чайнике. Не найдя богатств, которых искал, грабитель стал шарить по одежде Патрула, в которой тот спал.

Внезапно разбуженный прикосновением руки грабителя, Патрул вскричал:

– Ка-хо! Что ты роешься в моей одежде?

Испугавшись, вор выпалил:

– Кто-то подарил тебе серебряный слиток! Мне он нужен! Отдай мне его!

– Ка-хо! – закричал Патрул снова. – Посмотри на свою убогую жизнь, ты бегаешь туда-сюда, как дурак! Ты что, прошёл весь этот путь лишь ради куска серебра? Как глупо! Тогда слушай! Быстро возвращайся туда, откуда пришёл. К рассвету ты дойдёшь до травянистого холма, на котором я давал учение. Там ты найдёшь серебряный слиток.

Вор был настроен скептически, но он достаточно хорошо покопался в вещах мастера, чтобы понять, что у Патрула не было серебряного слитка. Казалось, что шансов найти желанную добычу на том же месте почти не было, тем не менее вор прошёл по своим следам к травяному холму. Поискав вокруг, он в конце концов обнаружил серебряную подкову, которую Патрул просто оставил там, где её положили.

Грабитель, который был уже не молод и начинал волноваться о своей жизни, стал громко причитать:

– А-ци! Этот Патрул, оказывается, и правда настоящий мастер, свободный от всех привязанностей. Пытаясь стащить у него вещи, я создал очень плохую карму!

Страдая от раскаяния, он снова пошёл тем же путём, пока не нашёл Патрула. Увидев вора, Патрул вскричал:

– Ка-хо! Ты опять здесь! Всё ещё бегаешь по округе как дурак? На этот раз чего ты хочешь?

В подавленном состоянии вор разрыдался:

– Я пришёл не для того, чтобы красть. Я нашёл слиток и ужасно раскаиваюсь, что так плохо поступил по отношению к вам, истинному духовному мастеру. Подумать только – ведь я был готов обокрасть вас, лишить даже той малости, что вы имеете! Умоляю, простите меня! Прошу, даруйте мне благословение и примите своим учеником!

Патрул ответил:

– Не нужно раскаиваться или просить меня о прощении. Просто отныне практикуй щедрость и призывай Три драгоценности. Этого будет достаточно.

Позднее некоторые люди услышали о том, как вор поступил по отношению к Патрулу, они нашли его и побили. Узнав об этом, Патрул сильно отругал их. «Когда вы бьёте этого человека, вы избиваете меня, – сказал он. – Оставьте его в покое!»