Текст книги "Девчуля для братвы"

Девчуля для братвы
Автор: Матильда Аваланж

ГЛАВА 1

Конверт лежал на обувнице.

Плотный конверт с симпатичным снеговиком, который получил подарок под пушистой елкой.

Я закрыла входную дверь, сбросила шапку и припорошенные снегом угги.

Радостно схватила конверт и прямо в куртке запрыгала по прихожей от счастья. Мой муж – самый лучший! Сделал мне такой чудный подарок!

Мы все-таки поедем встречать Новый Год в Великий Устюг, к Деду Морозу. Глеб всегда говорил, что это скучно и по-детски.

Оказывается, специально. Чтобы сюрприз получился!

Там наверняка билеты на новогодний тур «Жемчужины Северного Кольца», о котором я мечтала целый год! Псков, Печоры, Кемь, Калевала – неужели я увижу красоты русского севера? Поеду по поезде «Золотой Орел Люкс»?

Да он ведь почти что «Хогвартс-Экспресс»!

От пришедшего на ум сравнения я засмеялась. Это путешествие действительно будет для меня волшебным. Особенно с Глебом – моим самым любимым и родным человеком. Мы вместе вот уже три года – самых чудесных и счастливых года в моей жизни.

Я осторожно потянула крафтовую бумагу. Вот бы не порвать конвертик. Надо будет обязательно сохранить его на память – снеговичок такой милый.

С улыбкой и детским предвкушением радости вынула из конверта какие-то бумаги. Вот только на билеты они были совсем не похожи.

Фотографии.

Четкие. Яркие. Глянцевые.

Там был мой Глеб и какая-то девушка с платиновыми волосами.

На постели.

Фотки выпали из моих ослабевших рук и веером разлетелись по прихожей.

Не может быть. Конечно же, не может. Какая-то ошибка, инсценировка! Фотошоп. И хотя это доставляло мне нечеловеческую боль, я подняла одну из фотографий. Конечно, монтаж. Глеб и эта девушка просто взяты из разных изображений и приклеены друг к друг! Вон, как неестественно выглядят.

Мой муж работает ведущим, и у него очень много поклонниц. Правда, сейчас он уже не так популярен, как три года назад, когда мы познакомились. Но все-таки.

Кто-то захотел подставить Глебушку. Как же это низко!

Я с отвращением собрала снимки. Старалась не разглядывать и поменьше их касаться. Сначала хотела просто зашвырнуть в мусорную корзину, но не выдержала и перед этим порвала их в мелкие клочья.

Теперь нужно скорее позвонить любимому! Моя душа просто не выдержит, если я не услышу его дорогой голос. Когда мы только познакомились, он называл меня «Бэмби» – сравнил с известным героем диснеевского мультика. Со временем это прозвище сократилось до простого «бэби», но в сердце моем была теплота и любовь, когда он называл меня так.

Странно только одно – как конверт с отвратительным монтажом попал к нам в квартиру? Не к двери подкинули, не в почтовый ящик…

Я принялась набирать номер Глебушки, но пришлось сбросить, потому что в дверь позвонили.

На пороге стояла девушка.

Высокая и стройная. Ослепительно-белая шуба из горностая. Модельные сапоги на огромных каблуках. Платиновые волосы до пояса лежат крупными, красивыми локонами. Лицо такое – что хоть завтра в кино королеву играй.

Она показалась мне смутно знакомой, но спросить банальное «Кто вы?» я не успела…

– Ну привет, матрешка, – сказала гостья.

Она окинула меня с ног до головы таким презрительным взглядом, что мне сразу стало не по себе.

Тогда-то я ее и узнала. Это была та самая девица с фоток. Только одетая.

– Как вы смеете? – возмутилась я. – К чему весь этот фарс с фотографиями? Думаете, я поверю, что Глебушка мне изменяет? Если вы хотите расстроить наши отношения, то глубоко заблуждаетесь! Глеб любит меня. Мы вместе уже три года. И ничто нас не разлучит! Стоило вам стараться. Дорого, наверное, заплатили тому, кто делал монтаж?

– А ты еще более блаженная, чем рассказывал Глеб, – сморщила точеный носик она. – Эти фотки настоящие, дура. Сделаны были два дня назад в отеле «Алексес». Мы неплохо там развлеклись.

– Неправда! Два дня назад у Глеба была ночная съемка передачи! Он вернулся под утро и очень устал.

– Конечно, он устал, – хихикнула девица. – Ни минутки поспать мне не дал.

Не может быть! Она врет, врет! Глеб очень любит меня. И я его. У нас чудесная семья. Только деток нету. Я очень хочу, но Глеб говорит, сейчас не время.

– Ложь… – прошептала я. – Вы лжете.

– Знаешь, почему он еще не бросил тебя, матрешка? – она бесцеремонно толкнула меня и шагнула в квартиру. – Из жалости. Он просто тебя жалеет, но при этом каждый день хочет покончить с тобой. Глеб больше не может терпеть тебя в своей квартире и в постели. Ты – абсолютный ноль. Ненужный придаток к богатому, красивому и успешному мужчине. Я решила немного помочь ему избавиться от балласта. Я сделала эти фотографии, чтобы спустить тебя с небес на землю.

«Неправда», – как заведенная, повторяла и повторяла я. А сама безвольно отступала назад под ее напором. Пыталась уцепиться за остатки здравого смысла. Самый милый, добрый, близкий, дорогой человек просто не может со мной так поступить. Глеб – моя истинная любовь, мой суженый навеки.

– Да ты посмотри на себя! – девица дернула меня за капюшон домашнего трикотажного платья. – Ему элементарно стыдно показаться с тобой в свете. Одеваешься, как торговка с Люблино. Сколько раз он давал тебе денег на нормальное платье! А ты вместо того, чтобы приобрести себе что-то приличное, покупала ему эти свои дурацкие безвкусные подарочки. Шарфы с убожеской расцветкой, шерстяные носки… Можно вывезти девушку из деревни, но вот деревню из девушки… Глеб постоянно это повторяет. Бедняжка, он так от тебя устал.

– Все вы врете! – со слезами в голосе закричала я.

Слезы. Они подступили к ресницам – горькие, горячие, непрошенные.

– Тогда как бы я смогла положить конверт на это самое место? – она дотронулась до обувницы. – У меня есть ключи от вашей… ой, теперь уже от нашей с Глебом квартиры. Он сам мне их дал. У вас неплохая кровать, знаешь… Мы опробовали ее, когда ты уезжала погостить в это свое… Гадюшино или как там твое село называется. Вот туда и уматывай, матрешка. У тебя есть пара часов, чтобы собрать свои вещички.

– Но Глеб… – глотая слезы, прошептала я. – Он не выгонял меня… Он… Он…

– Он просто еще не видел вот этого, – ухмыльнулась девица. – Все изменилось. И теперь нам потребуются более комфортабельные условия.

Она достала что-то из сумки, а затем сунула мне под нос. И я с ужасом поняла, что это тест на беременность.

Полоски было две.

ГЛАВА 2

Я успокоилась почти сразу после ее ухода. Даже напевала что-то, пока готовила ужин для Глеба.

Само собой, все, что сказала эта противная девица – бред сумасшедшей. Это же мой Глеб. Мой любимый муж. Заботливый, ласковый и самый чудесный мужчина на свете. Он не мог меня предать!

А она, эта… все выдумала. И жуткие слова, которые якобы принадлежат ему, и про отель и… про свою беременность. В конце концов, отцом ее ребенка может быть кто угодно. Но это сто процентов не мой Глеб!

Ну а по поводу ключей… Да она их просто нашла! Месяц назад я потеряла ключ от квартиры, но замки мы с Глебом почему-то не поменяли. И вот результат!

Я чувствовала вину перед мужем. На какое-то мгновение я поверила в эти гнусные обвинения. Как некрасиво с моей стороны. Чтобы оправдаться перед самой собой, я приготовила его самые любимые блюда. Правда, с борщом пришлось повозиться. Зато он получился рубиново-красный и пах так ароматно, что у Глеба уже с порога должны были потечь слюнки. Но мне эти хлопоты – в радость. Я даже в магазин за сметаной сбегала. Потому что какой борщ без сметаны и зелени? Майонез тут не подойдет.

Скоро будем вместе сидеть рядышком на кухне, и гадать, откуда взялась эта странная девушка. И да, надо завтра же поменять замок на двери. А то вдруг она вздумает вернуться. И даже скорее всего. Надо оградить себя от этого. Не дать вползти ледку в наш теплый и уютный мирок.

Любимый запаздывал, и я включила телевизор. Показывали отрывок из сюжета, который сделал Глеб. Ох, и наделал же он шума!

Когда мы только познакомились, он был звездой ТВ. Ведущим мегапопулярного реалити-шоу. Именно оно и свело нас вместе – почти сразу после финала Глеб сделал мне предложение. Мы сыграли скромную свадьбу в маленьком кругу гостей. И зажили припеваючи.

Правда, было одно но. Именно после того, как Глеб на мне женился, его популярность стала падать. То шоу, ведущим которого он был, закрыли, а в новые его почему-то не приглашали. Любимый, конечно, не отчаивался. Не раз повторял, что обрел в жизни главное – то есть меня.

Сейчас Глебушка работал ведущим утреннего выпуска на одном второстепенном канале. Он говорил, что большего ему и не надо. Я, как и все, была сильно удивлена, когда он сделал для передачи резонансный сюжет про одного криминального авторитета.

Оказывается, любимый провел свое собственное расследование. Глеб был очень горд собой. Ведь наконец-то о нем снова заговорили.

Вдоволь налюбовавшись на своего обожаемого на экране телевизора и наслушавшись о темных делишках некоего Эдуарда Лиханова по кличке Эдик, я задремала.

Проснулась, когда уже стемнело. В прихожей завозились с ключом. Побежала встречать любимого.

Вроде не видела его всего день, а уже соскучилась.

Глеб шагнул в квартиру. Не поздоровался. Не улыбнулся. Не обнял меня.

– Привет! А я твой любимый салат с морепродуктами приготовила. И еще борщ. Только он остыл, наверное, уже… Ну ничего, мы это исправим. Я сейчас… Тебе побольше или поменьше? Со сметаной и зеленью, как всегда?

– Я ужинал.

– Где?

– В ресторане, –  отмахнулся супруг, снимая свою роскошную дубленку.

– В ресторане? – удивилась я.

В душу стало медленно вползать что-то темное. В ресторан мы всегда ходили вместе. Правда, очень редко. Хотя, может, он там по работе с кем-то встречался. И даже скорее всего.

А я тут со своими глупыми и унизительными подозрениями… Надо гнать их прочь!

– Что меня всегда в тебе поражало, так это твоя способность корчить из себя святую невинность, – поморщился Глеб. – Ты же все знаешь – Олеся уже была у тебя. Зачем спектакль тогда устраиваешь?

– Я не… Олеся? Эту девушку зовут Олеся? Так это правда? Она ждет ребенка? От… от тебя?

Я медленно сползла по стенке на пол. Ноги просто не держали. Крепость спокойствия, которую я медленно возводила вокруг себя по кирпичикам весь этот день, разлетелась вдребезги.

– Да. И я его тоже очень жду, – визгливо, совершенно на него не похоже сказал мой муж.

– Но я бы… Я так хотела малыша! Я бы родила тебе… – горячо зачастила я. – Ты всегда говорил, сейчас не время.

Как будто это могло что-то изменить.

– Ты не понимаешь… – красивое лицо Глеба некрасиво искривилось. – Я не хотел ребенка от тебя! Какое же облегчение наконец сказать правду – спасибо Лисичке. Ты мне осточертела. Надоела до чертиков с этим вечным наивным лицом и своим «Глебушка, не хочешь то, не хочешь это»… Обычный коврик для ног – вот ты кто такая. Ни тайны, ни загадки. Простая, как ситцевые трусы. Надоела. Со смерти ты мне надоела, Ульяшенька, матрешечка ты стоеросовая…

Не верила в то, что любимый говорит все это.

Зашлась страшными рыданиями. Не могла их сдержать.

– Но как же… «Царевна-лягушка»? Реалити-шоу, на котором мы познакомились? Ты выбрал меня… Как же наша любовь?

– Я не выбирал тебя, – захохотал Глеб. – Я что, совсем что ли, идиот, выбрать деревенскую телку, когда за мной такие девки в Москве табуном бегали? Мне заплатили за эту неземную любовь и всю эту историю. Заплатили очень большие деньги. Иначе ты думаешь, я стал бы со свиньями в грязи валяться? Шоу загибалось. И чтобы поднять его рейтинги, организаторы придумали всю эту, якобы правдивую историю. Что звезда может влюбиться в обычную девушку из деревни и жениться на ней. Ой, как трогательно. Достаем платочки и начинаем рыдать! Орги на всей этой лаже столько бабла подняли, сколько тебе и не снилось. И никогда не приснится. Три года по условиям секретного контракта я отпахал с тобой. А теперь, наконец-то, могу послать тебя куда подальше и нормально заняться своей собственной жизнью! Вот документы на развод.

Больно хлестнув меня по щеке, мне в лицо полетели какие-то бумаги.

– Только попробуй не явиться на заседание суда. И да, все мое имущество – мое. Из моих денег ты не рубля не получишь. Как ты помнишь, мы подписывали брачный контракт. Я бы на твоем месте даже не пытался вставлять мне палки в колеса.

Боль в груди была такой сильной, что мне казалось – в ту же секунду я задохнусь. Меня просто не станет.

– Все кончено, –  сказал мой муж, а затем кинул мне на колени какую-то визитку. – На первое время я снял для тебя квартиру. А потом проваливай в свое Ларюшино, или делай, что хочешь. Мне все равно.

В следующее мгновение входная дверь открылась, и я увидела на пороге ту самую девицу с платиновыми волосами. Олесю.

Лисенка, как ласково назвал ее Глеб.

– Гле-е-е-еб, – недовольно протянула она. – А почему эта матрешка еще здесь? Что-то ты долго с ней, я уже устала в машине сидеть.

– Все в порядке, Лисеночек мой, она уже уходит. Ты проходи, располагайся. Там на кухне ужин, если в ресторане тебе не хватило. Тебе же надо сейчас хорошо кушать, чтобы было больше сил для нашего малыша. Борщ, салатик. Может, будешь? – засуетился Рудной и со злобой прошипел мне. – Езжай на квартиру сейчас же. Только давай без глупостей и истерик. Я уже вызвал тебе такси.

ГЛАВА 3

Забившись в угол заднего сиденья машины, я отчаянно рыдала, и никак не могла успокоиться.

Неужели все, во что я верила, оказалось гнусной ложью?! Моя любовь, трогательность, доверчивость корчились в ужасающих муках. Боль была такой силы, что казалась физической. Реальной, настоящей болью, когда сломала руку или ногу. И перелом при этом открытый. Из него торчат осколки кости, во все стороны брызжет кровь…

А ты пытаешься терпеть, но кажется, что эта рана не пройдет никогда.

– Девушка, я, конечно, понимаю, что у вас какая-то недодрама, но вы не могли бы взять себя в руки? – неприязненно обернулся таксист. – Своим воем вы мне машину вести мешаете. Давайте врежемся куда-нибудь, тогда еще трагичнее станет!

– Извините, – глотая слезы, прохрипела я.

Перед глазами неслись картины нашего знакомства с Глебом. То, как я в первый раз его увидела. Как он заговорил со мной. Я и не надеялась, что такой красивый парень может обратить на меня внимание. Но постепенно доверилась ему и открылась перед ним. Отдала всю себя.

Оказывается, это было частью грандиозного шоу. Ему заплатили, а я… На самом деле я его раздражала.

Истерика нахлынула с новой силой. Чтобы не злить водителя, я закусила руку. Немного, но помогло справиться с рыданиями.

Он привез меня в исторический центр города, к красивому старинному жилому зданию. Наверное, снять здесь квартиру стоит бешеных денег. Глеб не поскупился. Все-таки в чем-то мой муж, почти уже бывший муж, проявил заботу. Я должна быть ему благодарна.

Кстати, насчет денег. У меня их до смешного мало. Поэтому нужно перейти в режим жесткой экономии – не сказать, что на моей работе мне так уж много платили. Как назло, у таксиста не оказалось сдачи, поэтому пришлось расплатиться с ним крупной купюрой. Одной из немногих купюр, что у меня остались…

Прижимая к себе спортивную сумку, я позвонила в нужную дверь, которую нашла не без труда. Когда я собирала вещи под пристальными взглядами Глеба и Олеси, то находилась в таком состоянии, что с трудом соображала, что и зачем делаю.

Тяжелая дверь распахнулась. Я почему-то ожидала увидеть на пороге какую-нибудь милую старушку, но никак не бритоголового амбала под два метра ростом. По виду он был настоящим циклопом, хоть и оба глаза у него были на месте.

– Здравствуйте, – приветливо сказала я. – Мой муж снял у вас для меня квартиру. Я – Ульяна.

– Ты заставила хозяина ждать, – протрубил циклоп, втащил меня внутрь и захлопнул дверь.

Растерянным взглядом я обвела место, где оказалась.

На жилое помещение это место походило мало. Вернее, совсем не походило. Вычурная мебель. Полумрак. Какие-то люди. Приглушенная музыка. Мигающие люминесцентные лампы в виде пальм, стрелочек, каких-то надписей на английском.

– Знаете, я, наверное, пойду… – мяукнула я, и безуспешно попыталась выскочить за дверь.

Циклоп живо вернул меня обратно и куда-то поволок.

– Помогите! – верещала я и тянулась к людям, которые попадались по пути.

Но они скользили по мне равнодушными взглядами и возвращались к своим делам. Мелодично тренькали игровые автоматы. Бодро крутилась рулетка. Стукались друг о друга бильярдные шары. Падали на зеленое сукно покерного стола карты.

Ой, мамочка, где я оказалась? Как меня вообще сюда впустили?

Похоже, я что-то перепутала и попала не в снятую для меня Глебом квартиру, а в какое-то… совершенно другое место.

Без каких-либо церемоний амбал завел меня в кабинет, обставленный со всей роскошью и даже помпезностью. Здесь находилось несколько мужчин, но мой взгляд сразу приковал тот, что сидел за дубовым столом.

На вид ему было лет сорок, или даже больше. Совершенно лысый череп блестел, точно смазанный маслом. Лицо его с пористой, грубой кожей было сплошь в рытвинах и оспинах, а пальцы были сплошь татуированы перстнями.

Он странным образом напомнил мне Шрама в окружении гиен из мультфильма Диснея.

– Она, – коротко пояснил циклоп и толкнул меня вперед.

Грубость, с которой он это сделал, вызвала у меня слезы. За что так со мной? Я ведь ничего ему не сделала! Чтобы удержаться на ногах, я схватилась за край стола.

– Отпустите меня, пожалуйста… – всхлипнула. – Я квартирой ошиблась… Я случайно к вам зашла… Можно, я пойду? Мне нужно… Я перепутала… Я никому не расскажу, что тут у вас…

– А что тут у нас? – вскинул брови лысый.

– По-подпольное казино, – ответила я и отшатнулась.

Взгляд лысого был взглядом хищной акулы – того и гляди раскроет пасть, полную зубищ в три ряда. Пасть он действительно раскрыл. Чтобы рассмеяться. Зубы там оказались золотыми.

Посмеялись и остальные мужчины в комнате. Обидный, противный, пугающий хохот гиен.

– Смешная… девчуля, – заметил лысый. – Случайно сюда зашла, говоришь? А Глеб Рудной кем тебе приходится, а?

– Глеб? – удивилась я. – Муж… А откуда вы его знаете?

Глупый вопрос. Глеба все знают – он же ведущий в телевизоре. И все же… Странно. Тревожно.

Что-то не так.

– Муж, говоришь? – ухмыльнулся лысый. – Значит, никакой ошибки нет. Тогда у меня для тебя кой-какие новостишки, милая.

– Новостишки? – я сглотнула.

– Этот балабол серьезных людей обидел, – сложив синие от татуировок пальцы, скорбно сказал лысый. – Серьезную напраслину на них нагнал. Такое, конечно, у нас не прощается, но фраерок ушлым оказался. Выкрутился и откупиться смог. Снял опровержение своего сюжетца позорного. И отбашлял в общак – все честь по чести. Но помимо бабосов особый подгон для братвы посулил. И не обманул.

– К-к-какой подгон? – заикаясь, проблеяла я. – Я не понимаю…

– Тебя, девчуля. Тебя.

ГЛАВА 4

Какой-то бред. Дурной сон. Жуткий кошмар.

Сейчас я проснусь дома, в своей постели, задыхаясь от крика ужаса. Но Глеб, мой обожаемый, чуткий, любящий Глеб обнимет меня и приласкает. Ведь все хорошо.

«Успокойся, Бэмби», – нежно скажет он. «Успокойся, любовь моя. Я же с тобой…».

– Это ошибка, – пролепетала я и нащупала в сумке телефон.

– Никак в полицию звонить надумала, девчуля милая? – осклабился лысый. – Зря ты. Этот адресок для ментов заговоренный. Не приедут они.

Он кивнул циклопу за моей спиной, и тот грубо отобрал у меня единственное средство связи с внешним миром. Без него я почувствовала себя совсем незащищенной.

– Это мое! Верните! Что происходит?

Я захныкала, беспомощно оглядываясь в разные стороны. Но везде встречала только одно – хищные, голодные взгляды гиен, готовых накинуться на добычу по одному только повелению своего главаря.

Рванулась к выходу, но циклоп поймал. Брыкалась и царапалась, понимая, что это – дело зряшное. Где мне сладить с таким-то гигантом?

– Зря рыпаешься, девчуля. Себе же хуже делаешь. Все равно за косяк мужика своего отвечать придется, – сказал лысый.

– Глеб бы никогда со мной так не поступи… – выкрикнула я, но замолчала на полуслове.

Я никогда не сомневалась в своем муже. Всегда любила его беззаветно и преданно. Доверяла. Благодарила судьбу и бога за то счастье, что мне было послано. За то, что мои чувства взаимны. Когда он смотрел на меня, видела в его взгляде свое отражение. Видела любовь и заботу.

Так мне казалось.

Никогда в жизни бы я не поверила в то, что за моей спиной он встречается с любовницей. Насмехается надо мной так жестоко и нагло. Что вся его любовь была фальшью, стремлением получить выгоду. Деньги.

Но я всегда считала – Глеб к ним равнодушен. Он легко получал их, а потом так же легко спускал огромные суммы. Мог позволить себе купить какую-нибудь коллекционную бутылку вина или фирменные кроссовки ограниченной серии, инкрустированные стразами Сваровски. Я никогда не понимала такого расточительства.

Когда Глеб давал мне деньги, я всегда отказывалась. Махала на него руками. В конце концов, я ведь работала и получала кое-что там. Но он начинал нервничать, и припоминал мне тему, которая особенно его бесила. Три года назад, когда я победила в реалити-шоу, то мне были положены роскошные призы. Но я от них отказалась. Думаю, так было честнее. Глеб тогда ругался, злился, пытался уговорить меня, но все бесполезно. Я была уверена в своем решении. Наша первая крупная ссора… Потом, конечно, все успокоилось и мы помирились. Но он нет-нет, да напоминал мне о моем ужасно глупом, по его мнению, решении..

Поэтому приходилось принимать "подарок" в виде денежного эквивалента. Но ноги сами несли меня не в брендовые бутики, а в самые обычные магазины. Когда я приходила домой с какой-нибудь мучительно долго выбранной кофтой или брюками, он в шутку называл меня «деревенщиной». Я и сама понимала, что он прав – у меня совершенно не было вкуса. Но я думала, что любят не за это. Не за умение красиво одеваться…

Я думала, просто любят. И все.

– Что ж, а давай проверим, – хмыкнул главарь. – Может быть, это сделает тебя покладистее.

Он набрал номер на сотовом, и поставил на громкую связь. С замиранием сердца я услышала голос Глеба.

– Ну, здорово, фраерок.

– Здравствуйте, Эдуард Геннадьевич, – в голосе моего мужа был явный страх и он зачастил. – Программа с опровержением выйдет завтра. Как вы и потребовали, там я каюсь и посыпаю голову пеплом, что оклеветал такого порядочного человека, как вы, Эдуард Геннадьевич. Я еще добавил, что вы благотворительностью занимаетесь, детским домам помогаете. Вот, к новому году подарки детишкам готовите. Акция! Все желающие присоедениться к доброму делу могут отправить короткое смс на номер. Все перечисления, разумеется, тоже будут вашими.

– Это ты молодец, Глебчик. Хорошая инициатива, хвалю,  – одобрительно сказал лысый. – Женушка твоя у меня, как ты и обещал. Хорошая такая девчуля, сочная. Шумная только больно. Бугуртит. В полицию звонить удумала.

– Делайте с ней, что хотите, – услужливо предложил Глеб. – А что шумная – она быстро заткнется. Вмажьте ей разок – и все дела. Она сама деревенская, родители – никто. Так что последствий не будет.

– Глеб! – не выдержала я и зашлась горячими слезами. – Глеб, как ты можешь так поступать со мной? Так говорить о моих родителях? О Наталье Семеновне… Папе…

– Если честно, мне никогда они не нравились, – отозвался в трубке муж. – От них навозом несло. Точно так же, как и от тебя.

– За что, Глеб? – закричала. – Просто скажи, за что?

Сердце разрывалось на части от непереносимой боли. «Зайчик, ну ты скоро там?», – послышался в трубке капризный голос Олеси.

Не верю! Не может быть, неправда! Мой милый, любимый, нежный, заботливый Глеб не может оказаться таким чудовищем. Поступить со мной так отвратительно и подло. Отдать на потребу этим явно криминальным личностям.

– Я три года потратил на такую тупую деревенскую чушку, как ты. Из-за тебя меня перестали в нормальные места приглашать, а про баб я вообще молчу. Вечно скрываться приходилось. Как же меня это достало. И ты достала. Так что считай это справедливой платой за драгоценное время, которое я на тебя потратил, – равнодушно ответил Глеб и отключился.

– Слыхала, девчуля? – лысый, в котором я наконец-то узнала криминального авторитета Эдика Лиханова, про которого Глеб снял сюжет, убрал свой телефон. – Ты нашему Жорику уж больно приглянулась. А Жорик – он парень правильный, его первым тебе уважить надо будет.

Огромными от панического ужаса глазами я смотрела на низкорослого волосатого мужчину, который уставился на меня маслянисто блестящими маленькими глазками. Настоящий Обезьян!

Ой, мамочка, почему он направляется ко мне? И чуть ли не угукает от удовольсткия. Оглядывает со всех сторон, как кобылу на продажу. Причмокивает толстыми жирными губами.

Это не наяву! Страшный сон! Я должна выбраться из этого кошмара!

– Ты не сопротивляйся, иди с Жориком, девчуля, – по-отечески напутствовал лысый Эдик. – Не будешь по-хорошему, Жорик, он ведь и по-плохому может. Нервный у нас Жора парень, а все оттого, что его девки своим вниманием не балуют. На днях вот одной все личико порезал. Не приласкала, не приголубила. Ты уж понежней с ним будь, с Жориком-то нашим.

– Нет! – зашлась в истошном визге я и забилась, как птица, которую поймали в силки. – Нет, я прошу вас! Не надо! Не надо!

Со злобной силой Обезьян ткнул меня в грудь, чтобы не упиралась. Чтоб присмирела. А потом зажал потной ладонью рот и куда-то поволок, точно орангутан свою добычу.