Текст книги "Мой любимый зверь"

Глава 12

Дни снова потекли обычно. Работа, работа, работа… Ее было много, и Ингу это скорее радовало, чем огорчало. Так здорово, когда есть чем наполнять дни: не приходится думать о странном.

Оставаться в гостинице у нее не было ни малейшего повода. Пора было устраивать новую жизнь. К тому же и квартира нашлась моментально. Просто невероятное везение: недалеко от телестудии сдавалась симпатичная «однушка», не убитая, как обычные съемные квартиры, а вполне уютная.

Жизнь проходила на удивление спокойно, словно, сменив место жительства, Инга сменила и все остальное. Даже редактор почти не повышал голос. Разве что изредка, и почти всегда по делу. Первое время Инге хотелось подойти к нему и пощупать лоб: не заболел ли. Но потом она потихоньку стала привыкать.

Лишь одно событие встряхнуло ее, всколыхнуло еще не успевшие стать далекими воспоминания. Поездка на старую квартиру. Вывезти немногочисленные вещи, вернуть ключи хозяевам. И окончательно расстаться со всем, что связывало ее со странным парнем.

Стопка купюр так и лежала в шкафчике. Оставлять ее хозяевам или будущим жильцам – кто раньше найдет – точно не хотелось, так что деньги в полном составе переехали на новую квартиру и устроились уже в новом шкафчике.

И все. Приключение было окончено… Никаких следов Стаса. Ничего такого, что заставило бы дрогнуть сердце.

Несколько раз Инга встречалась с Виталием. Кофе, болтовня обо всем и ни о чем. Зря этот мальчик подозревал себя в навязчивости. Напротив, он был вполне приятным собеседником, и порой Инга всерьез подумывала о том, не пригласить ли его взглянуть, как она устроилась на новой квартире. Но ее всегда что-то останавливало. Впрочем, какое «что-то»! Она точно знала, что. Показывать квартиру со всеми вытекающими своему оператору стоит только в том случае, если ты собираешься заводить с ним серьезные отношения. А если нет, нужно иметь в виду: чем бы ни закончилось ваше свидание, завтра вы вместе поедете снимать презентацию, которую устраивает местная знаменитость по причине выхода автобиографии в четырех томах. Или что-то еще, столь же содержательное. В общем, будете вместе и рядом. А рабочие отношения лучше не осложнять.

Она все реже и реже вспоминала Стаса. Иногда ей казалось, что он каким-то непонятным образом умудрился стереть себя из ее памяти. И даже странности, которые были с ним связаны, ее уже не особенно волновали.

* * *

– Если заказывать шампанское, то только дорогое, – Виталий широко улыбался.

Это их третье свидание? Или четвертое? На этот раз – в ресторане.

– И откуда же у простого оператора деньги на самое дорогое шампанское?

– У простого оператора, – в тон ей ответил Виталий, – нет таких денег. Но я должен открыть тебе страшную тайну, – он наклонился к ней и зашептал на ухо: – Это по будням я обычный оператор телеканала, но каждую пятницу я сбрасываю с себя кожу оператора и оборачиваюсь… свадебным фотографом.

Инга расхохоталась:

– И что, хорошо платят?

– Достаточно хорошо, чтобы я мог позволить себе купить самое дорогое шампанское.

Он махнул рукой, подзывая официанта.

– Спасибо, но не стоит… Алкоголь я не пью…

Виталий заметно погрустнел.

– Но ты можешь заказать газированную воду! Она тоже шипит. И – гулять так гулять! – выбирай самую дорогую! И рассказывай про свадебные будни.

– Нет, так я тебе не объясню, нужно видеть самой.

– Ну покажи! – подначила Инга.

Видимо, дело в том, что ничего интересного в Ингиной жизни давно не случалось, но ей действительно захотелось пробраться на чужую свадьбу, подсмотреть чужое веселье, прикоснуться к чужому счастью.

– Хорошо, завтра, – легко и быстро согласился Виталий. – Форма одежды – парадная. Но умеренно.

– И как ты меня там представишь?

– Моей ассистенткой, конечно. Будешь носить за мной кофр и штатив.

* * *

Свадьба не была скучной. Вполне приличный тамада, какие-то забавные конкурсы, не слишком пьяные гости и уставшие жених и невеста. В глазах молодых отчетливо читалось: «Боже, зачем мы угрохали столько денег на эту чушь?! Лучше бы слетали отдохнуть».

Ношением кофра Инга себя не утруждала, Виталий неплохо справлялся и сам. А вот местной кухне отдала должное. Бесплатное обжорство – как вишенка на торте вечера. Неплохого, надо сказать, вечера.

Свадьба набирала обороты, становилась все жарче и пьянее. Виталий, пролетая мимо, шепнул ей на ухо:

– Скоро уходим. Еще полчаса – и снимать здесь будет нечего. Никто не захочет видеть на фото свою пьяную физиономию.

Инга кивнула. Ей и самой уже поднадоело чужое веселье. Слишком хорошо – тоже нехорошо. Душно. Пьяно. Шумно.

Эврика! Она ведь не обязана торчать здесь до самого конца. Оставшиеся полчаса вполне можно провести на улице. Тем более что погода располагает.

Инга спустилась вниз, вышла из ресторана и поняла, что не одна она такая умная: догадалась, что на улице со свежим воздухом дела обстоят куда лучше, чем внутри.

Неподалеку, громко споря о чем-то важном, кажется, о том, с чем лучше мешать водку или лучше вообще ни с чем не мешать, курили двое гостей.

Инга скользнула по ним рассеянным взглядом, и ноги словно вросли в землю: один из них, тот, что слева, будто бы зыбко колыхался на ветру.

* * *

Она не закричала только потому, что от ужаса у нее пропал голос.

«Отведи глаза, сейчас же отведи глаза», – приказывала она себе.

Вот сейчас он обернется, увидит взгляд бешеной креветки и все поймет, в ту же секунду все поймет.

И что тогда?

Стаса, который ловко сворачивает шеи зыбким тварям, рядом нет. Есть только Виталий, во всех отношениях хороший мальчик, но если это на нее нападет, ее сегодняшний кавалер сможет разве что сфотографировать супостата. Не совсем то, что надо.

Не смотреть. Отвернуться.

Очень правильная мысль, но тело застыло, будто каменное, и взгляд приклеился к страшному гостю, который как назло растекался по воздуху, будто кофейная лужица на столе. К счастью, тот был подвыпившим, а светская беседа о преимуществах простейших коктейлей его, пожалуй, и правда увлекла.

Инга зажмурилась, осторожно сделала шаг назад, другой. Слава богу, способность двигаться, кажется, вернулась.

Теперь она тихой мышью нырнет в дверь ресторана, забьется там в самый дальний угол, прикроется кофром и штативом и не выйдет, пока не нужно будет отправляться домой.

Еще один шаг назад и…

Инга спиной уперлась во что-то мягкое.

Испуганно вскрикнула, обернулась. И встретилась глазами с хорошо знакомым насмешливым взглядом.

Стас! Черт возьми, он-то здесь откуда?

На ее крик обернулись оба «сомелье». Стас тут же прижал Ингу к себе и зашептал на ухо:

– Только не вздумай дергаться, делай вид, что мы влюбленная парочка.

Что-что, а такой вид ей делать совершенно не хотелось. У нее и безо всяких видов в объятиях этого типа мозги напрочь отказывают, остается сплошной зов предков перед грандиозным сражением. Тот, насчет срочного продолжения рода. Особенно когда он дышит ей в шею, как сейчас! Просто умопомрачение какое-то…

– Ну принцесса, – пьяным голосом нарочито громко заговорил Стас, – ну последний танец, не уезжай так быстро! Ведь только самое веселье началось…

Инга вяло сопротивлялась, но он уже уволакивал ее внутрь ресторана.

Дверь хлопнула. Они остановились в фойе, подвыпивший кавалер тут же стал трезвым как стеклышко и выпустил Ингу из объятий. Она покачнулась и скрестила руки на груди. Ноги все еще были ватными, но рассудок, кажется, вернулся. А вместе с ним вернулись и вопросы, слишком много вопросов, но Инга задала самый главный:

– Ты за мной следишь?

– Разве что самую малость, – усмехнулся Стас.

– Ты! Ты… – она лихорадочно подбирала слова пообиднее, но ничего подходящего не подбиралось, все было недостаточно плохо.

– Я, – быстро ответил он, не дав ей собраться с мыслями и все-таки подыскать нужное ругательство, – скоро появлюсь, обещаю. А сейчас, прости, дела. И кстати, твой парень…

Сердце Инги ухнуло куда-то в пропасть. Вот сейчас скажет, что Виталий маньяк-убийца или еще что-нибудь похуже. Если честно, она чего-то похожего и ожидала… Разве бывают такие идеальные во всех отношениях мальчики? Нет, конечно.

Инга с вызовом уставилась на Стаса, готовясь услышать любой приговор, сдобренный изрядной долей сарказма.

– Он ничего. Нормальный. Даже странно, что ты с ним, – он пожал плечами и вышел за дверь.

Судя по тому, как блестели его глаза, одному малосимпатичному духу так и не удастся окончательно выяснить, с чем лучше мешать водку.

Глава 13

– А я тебя там ищу, – Виталий улыбался как обычно, но взгляд был усталым.

Еще бы! Все эти крики, песни, танцы, духота… Даже Инга утомилась, а ведь ей не пришлось бегать с фотокамерой и искать кадры посимпатичнее. Такая уж работа у праздничного фотографа: народ на свадьбе хочет веселиться по-простому и от души, но чтобы фоточки были словно со светского раута. Тут-то и выясняется, какой ты профессионал: будут тебя рвать на части и записываться за два месяца или с кислым лицом попросят все перефотошопить.

Инга вздохнула. Коллекция ненужных знаний снова пополнилась.

– Приехали! – она вынырнула из задумчивости.

Виталий припарковал машину, Инга посмотрела на своего экскурсовода в свадебную жизнь и по совместительству водителя.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Было познавательно.

Он повернул к ней сосредоточенное лицо будто хотел сказать что-то важное… Но передумал. И со своей обычной улыбочкой заявил:

– Всегда к вашим услугам. Обращайтесь в любое время. Свадьбы, выпускные, детские дни рождения и прочие торжества! Запечатлите самые радостные моменты вашей жизни!

Инга рассмеялась. А он и на самом деле хороший парень. И вообще, что ей еще нужно? Симпатичный, неглупый, нежадный, влюблен в нее до одури и, кажется, совершенно не опасен.

Снова мелькнула мысль о том, чтобы пригласить его к себе на чашку кофе.

Мелькнула и пропала.

– И тебе спасибо! С тобой этот вечер был и правда особым… – непривычно серьезно отозвался Виталий.

Серьезно и тихо. Инге показалось, что сейчас он наклонится и… И что? Поцелует ее? А она что? Откуда-то изнутри, нарастая, поднималась паника. Хотя с чего бы вдруг? Вроде уже взрослая девочка, странно нервничать, когда симпатичный мальчик пытается тебя поцеловать!

Но Виталий не попытался. Просто сказал:

– Хороших снов! Я позвоню.

– Ночью? – с улыбкой уточнила Инга.

– Нет, исключительно в детское время, – он смешно наморщил нос.

И тогда Инга сделала то, чего делать совершенно не собиралась, – торопливо чмокнула его в щеку. И пулей вылетела из машины.

* * *

Ей не спалось. Казалось бы, после всех событий сегодняшнего дня и обильной еды она уже давно должна была видеть десятый сон, но нет. Не то чтобы десятый, даже первый застрял где-то в пути и не желал приближаться.

Инга лениво щелкала пультом от телевизора, пока не наткнулась на фильм о нобелевском лауреате, который долго считал, что работает на контрразведку, пока вдруг не выяснилось, что он шизофреник, а его лучший друг – галлюцинация.

Инга любила этот фильм, смотрела его несколько раз и сейчас пожалела, что наткнулась на него поздно, почти перед финалом. Как раз шла одна из любимых сцен, где странноватый преподаватель спрашивает у студентки: «Вы видите этого человека?».

Сердце Инги стало биться в несколько раз медленнее, чем обычно, во рту пересохло.

Вы видите этого человека рядом со мной?

А может быть, она просто сходит с ума?

Нет, ну серьезно! Стас очень похож на вымышленного друга. Никто его рядом с нею не видел и даже не догадывается о том, что в ее жизни есть такой человек…

Она стала перебирать все их встречи.

Первая. Она находит обнаженного мужчину на дороге, рядом никого. Доводит его до своей квартиры и тоже ни с кем не сталкивается. Ни с кем, кто мог бы после ей сказать: «А что это за голых мужиков ты к себе водишь!» Даже в глазок никто не подглядывал, пока они топтались под дверью, хотя старуха напротив всегда на боевом посту. Видела и ничего не сказала? Вот уж чего совсем не может быть. Значит видела… одну Ингу?

В следующий раз свидетели были: трое бандитов, трупы которых испарились прямо у нее на глазах. Прямо скажем, так себе свидетели.

И потом. Эта их встреча в ее квартире и прогулка по городу… Виталик со своими пакетами появился тогда, когда Стаса рядом уже не было.

Из вещественных доказательств существования у нее нового знакомого – стопка денег и спортивная сумка. Но если Инга сумасшедшая, то она вполне могла бы заменить настоящую реальность выдуманной.

Например, не возле мусорных баков она нашла эту сумку, а сама купила в магазине.

Стоп! В день убийства тех троих они со Стасом вместе ехали в такси.

Именно он привез ее в гостиницу и даже передавал сумку, не свою, а другую, носильщику. Хотя к стойке администратора не подходил.

Не годится! Времени прошло много. Найдет ли она того носильщика, и помнит ли он ту самую сумку? Скорее всего, нет.

Инга застыла, обдумывая одну мысль, хорошую мысль, правильную.

Площадка перед рестораном. На входе табличка «Для вашей безопасности ведется видеонаблюдение» и глазок камеры.

Конечно, при входе в ресторан такие объявления – самое обычное дело. Подвыпившие посетители время от времени пытаются «ну-ка-выйти-поговорить», и по такому случаю камера может оказаться лишь фикцией, чтоб отпугнуть особо агрессивных.

Есть очень простое решение: завтра она пойдет туда и попросит у охраны видеозапись того вечера. И все станет ясно.

Если на записи она стоит и бормочет что-то под нос сама себе – значит, ей к врачу. А если действительно какой-то посторонний мужик тянет к ней загребущие руки – значит, она абсолютно здорова, а болен весь мир, который не верит в то, что по улицам шастают духи, готовые в любой момент обернуться черным облачком.

* * *

Начальник охраны, как ни странно, был на месте. Он выглядел, как выглядят все начальники охраны. Квадратный, в возрасте, смотрит угрюмым взглядом, и видно, что в чем-то тебя подозревает, правда, пока не решил, в чем.

Инга путано изложила ему свою просьбу и протянула журналистское удостоверение. И совершенно напрасно. Увидев слово «Пресса», тот сделал еще более кирпичное лицо, хотя, казалось, кирпичнее уже не возможно. Инга сориентировалась быстро: тут же убрала удостоверение в сумку, старательно покраснела и захлопала ресницами:

– Ладно, скажу честно, мне не по работе.

Лицо охранника несколько смягчилось.

– Я вчера тут отдыхала и возле входа познакомилась с парнем, номер ему свой дала, – смущенно лепетала она, старательно добавляя дури в голос. – И вот он звонит, зовет встретиться, понимаете?..

Начальник охраны не понимал, она бы и сама не поняла.

– Я, наверное, лишнего выпила за здоровье молодоженов. Ну, святое дело, свадьба. Теперь хоть убей, не помню, как он выглядит. Если мы встретимся, я же его не узнаю, – жалобно протянула Инга и для убедительности протяжно вздохнула. Выглядеть большей дурой, чем она сейчас, было бы невозможно. – Ну и к тому же, может, и совсем с ним не надо встречаться… Мне бы посмотреть…

Скорость, с которой она хлопала ресницами, приближалась к космической.

– Свадьба? – среагировал охранник.

Уф! Контакт налажен.

– Да, – с готовностью закивала Инга.

Неужели прокатит?

– Так нет этой записи.

– Как нет?

– А так. Полицейские утром приезжали и изъяли.

– А зачем? – совершенно искренне спросила Инга и машинально моргнула.

Ежки-матрешки! Неужели образ дурочки за какие-то несколько минут намертво к ней приклеился, и теперь она до конца жизни будет мило хлопать ресницами?! Не дай бог!

– Один из гостей скончался при невыясненных обстоятельствах, – текстом милицейского протокола выпалил охранник.

Мысли Инги заметались, как рыбки в аквариуме, когда туда щедрой рукой сыпанули корма. Если Стас и убил того зыбкого, то никаких трупов остаться не должно, одна одежка. И тогда никаких невыясненных обстоятельств и в помине не было бы. Если бы и завели дело, то о пропаже. И то не сразу, а дня через три. Мало ли, перепил и голым погулять ушел, вернется.

Но рядом с зыбким стоял вполне себе человеческий человек, живой. Ненужный свидетель? Что-то подсказывало Инге, что именно он нечаянно и невыясненно скончался.

На несколько секунд она забыла, как дышать.

Стас перешел черту? Под горячую руку попала не нечисть, а самый обычный человек? Хотя какая черта? Может, у охотников так принято: лес рубят, щепки летят… Одним пьяным мужиком больше, одним меньше.

Ноги подкашивались, а к горлу подбиралась тошнота. Стас – убийца? Тот самый парень, с которым они когда-то жарко целовались, гуляли по городу… Инга не хотела, ни одной минуты не хотела в это верить. Но иногда не все зависит от наших желаний.

– Ясно, – она засобиралась уходить.

Нет, даже не уходить, а убегать как можно быстрее. При таких делах ее интерес к видео может быть расценен крайне неприятным для нее образом.

– Стой, – окликнул ее охранник.

Она замерла. А ведь он однозначно из бывших одной из тех контор, в которых, как известно, бывших не бывает. Неужели влипла?

– Вот, – охранник протянул ей визитку, – опер оставил.

– Да ладно, – махнула рукой она. – Уж как-нибудь обойдусь без записи, раз тут такие дела. Пойду на свой страх и риск. В конце концов, это всего лишь свидание.

Он кивнул, вроде бы с ней соглашаясь, помолчал и строго добавил:

– Ты лучше позвони сама. Раз ты на этой записи есть… Ну, знаешь ведь, чистосердечное признание… – сначала он внимательно наблюдал, как вытягивается ее лицо, а потом громко захохотал.

Шутник! Комик, ежки-матрешки!

И понес же ее черт узнавать всякие глупости! Сидела бы себе спокойно, как приличная сумасшедшая, вела бы умные беседы с красивым мужчиной, на злых духов бы охотилась. Кому от этого было плохо?

А теперь вот.

Инга пришла домой, заварила себе кофе и уселась в кресло, крутя в руках визитку и размышляя, стоит ли звонить по указанному номеру, потому что чистосердечно признаваться ей вроде как не в чем.

Но судьба распорядилась так, что долго размышлять ей не пришлось. В дверь позвонили.

Глава 14

Прежде чем открыть дверь, Инга, конечно, посмотрела в глазок. Хватит уже! От собственной неосторожности она настрадалась вдоволь!

В глазке, искаженная зумом, отсвечивала физиономия Стаса.

Инга замерла. Открывать ему или все-таки не стоит? Его подлинность до сих пор не доказана. А если доказательством считать то, что кто-то из двух мужиков, что выгуливались вчера на свежем воздухе, больше уже выгуливаться не будет никогда, то дверь и вовсе стоило заколотить гвоздями, да еще и шкафом подпереть.

Но она все-таки открыла.

– Привет!

Она встала рядом со Стасом, приобняла его за талию, вытянула на одной руке телефон и щелкнула кнопкой.

– Селфи на память, – радостно объявила Инга ошарашенному гостю.

– Не стоит держать это в своем телефоне, – нахмурился Стас. – Зачем тебе? Кому ты собралась меня показывать?

От его безмятежного настроения осталось столько же, сколько остается от новогоднего снега к июлю. Похоже, ее выходка ему не понравилась. Отчего-то Инге стало тревожно. Чутье подсказывало, что делать вещи, которые не нравятся Стасу, небезопасно.

– Никому не собралась показывать, сама смотреть буду, – пробурчала она себе под нос и взглянула на экран.

Вопреки ожиданиям, она не обнимала пустое место. Рядом с ней, удивленно глядя в объектив, стоял Стас, и на галлюцинацию он был совсем не похож.

– И зачем тебе фото, если оригинал перед тобой? – он вроде как продолжал шутить, но Инга чувствовала: ее гостю не до шуток.

Конечно, она не обязана отвечать на этот вопрос. Как и на любой другой. Но она почему-то честно призналась:

– Хочу убедиться, что ты мне не мерещишься.

И в двух словах обрисовала причину своих сомнений.

– Нелогично, – пожал плечами Стас. – Если тебе мерещусь я, почему не может мерещиться и моя фотография тоже.

– Но фотографию я могу кому-нибудь показать, и мне скажут, есть там кто-то или нет.

– Вот я и спрашиваю, кому ты собралась ее показывать?

– Хоть бы и Виталию.

– Он не оценит, – насмешливо заявил Стас. – У меня есть идея лучше. Давай ты сотрешь это чудесное фото, а я уж как-нибудь придумаю доказательства того, что я – не галлюцинация. К тому же ты уже сама не веришь в то, что я не существую, и подозреваешь меня в чем-то куда более неприятном.

Глюк или душегуб? Какой заманчивый ассортимент, аж глаза разбегаются. Даже не знаешь, что и хватать. Впрочем, если бы ее спросили, что бы она предпочла: иметь приятеля-галлюцинацию или знакомого, который кого-то убил, она бы вряд ли выбрала первое. Потому что второе – в общем-то, не ее проблема.

– Это ты убил того мужчину, который не дух? – прямо спросила Инга.

И тут же сама над собой посмеялась: ага, так он ей и расскажет, признается во всем. Может быть, еще и письменное подтверждение попросить?

– Если я скажу, что не я, ты поверишь?

Инга задумалась. Вообще-то ей очень хотелось ему верить, но вот сможет ли она? Да и стоит ли? Она лишь пожала плечами.

– По крайней мере, честно, – кивнул Стас. – Тогда у меня к тебе еще один вопрос: готова ли ты поехать со своей галлюцинацией и по совместительству потенциальным убийцей невинных алкашей туда, не скажу куда?

Инга посмотрела на него испытующе:

– А если я отвечу «нет», мы никуда не поедем?

– Что я в тебе ценю – ты умеешь задавать вопросы. Это репортерское или от природы?

– Ты не ответил, – сердито напомнила Инга.

– Конечно, поедем, – усмехнулся он.

Что ж, ничего другого она не ожидала.

– Как одеваться? Что брать с собой? Вызвать ли такси?

Наверное, благоразумная девушка сказала бы что-то другое. Но благоразумные девушки не идут в репортеры, не подбирают голых незнакомцев и не радуются так искренне, когда выясняется, что таинственное приключение еще не закончилось.

А неблагоразумная Инга потопала в комнату и полезла в гардероб.

– Надень длинную юбку и обувь удобную, – крикнул Стас ей вслед. – А такси не надо, мы на машине.

Длинная юбка нашлась не сразу. Несколько переездов народная молва приравнивает к одному пожару, так что она вообще могла затеряться. Но, к счастью, оказалась не тронута «огнем».

Когда Инга появилась в прихожей, Стас окинул ее оценивающим взглядом. На его лице так явно читалось: «Ладно, сойдет», словно бы он сказал это вслух. Будь кто угодно другой на его месте – она бы послала его к черту и осталась дома.

Но это не был кто угодно другой. Это был ее счастливый билет, пропуск в мир «не для всех». Ее персональное письмо из Хогвардса. Что поделать, если принесла его не симпатичная во всех отношениях сова, а хамоватый и наглый любитель поваляться нагишом на ночной дороге.

Они вышли во двор, и Стас прямой наводкой отправился к припаркованному внедорожнику. Ничего себе машинка! Для человека, которого она недавно встретила голым и босым, пожалуй, чересчур.

– Взял напрокат, – предваряя ее вопрос, сказал он.

– Я так понимаю, спрашивать о том, куда мы едем, бесполезно.

– Правильно понимаешь.

– Тогда расскажи мне, что тогда случилось возле ресторана. Мне, между прочим, настоятельно рекомендовали пойти в полицию, раз уж я оказалась снятой в том кино.

– Этот, – помрачнел Стас, и Инга догадалась, что речь шла о духе, – понял. Не должен был понять, но понял. И он схватил человека. Я просто не успел.

– А что потом?

– Он побежал. Я его догнал и убил, – просто, как о чем-то обыденном, сказал он.

– А что увидят на пленке?

Стас пожал плечами:

– Думаю, ничего.

– Это как?

– Все, не отвлекай. Мы уже почти приехали.

Инга посмотрела на указатель. Волчья гора. Деревенька в нескольких десятках километров от города.

* * *

Деревня ничем не отличалась от сотен других. Такие же домишки, невысокие, приземистые, словно прижатые к земле. Здесь не было современных высоких коттеджей, даже самые «богатые» кирпичные дома выглядели обветшалыми.

И все-таки здесь было красиво. Эти маленькие, словно игрушечные домики буквально тонули в кудрявой зелени садов. И птицы. Птицы пели так, будто сегодня у них смотр художественной самодеятельности. Финал, в который вышли лучшие певцы. И теперь счастливцы стараются как в последний раз.

– Красиво, – прошептала Инга. – Зачем ты меня сюда привез?

– Хочу тебя кое с кем познакомить.

– С родителями? – усмехнулась Инга. – Это что, какой-то кодекс порядочных маньяков: прежде чем начать преследовать девушку, надо познакомить ее с родителями?

– Боюсь, не получится, – хмуро ответил Стас. – Мои родители погибли. Но человек, с которым я тебя познакомлю, мне ближе, чем родственник.

– Извини, я не… – смутилась Инга.

– Не нужно извиняться, – перебил он, – ты ведь не знала. Для чего вообще люди извиняются, если ни в чем не виноваты?

Они петляли по узким улочкам, сворачивали то так, то эдак. Инга сначала старалась запомнить дорогу, а потом махнула рукой. Странно, как чудно тут набросаны дома. Даже зная, какой из них нужен, тропинку к нему отыскать будет непросто. Того и гляди, упрешься в забор. А уж если не знать…

Дом, к которому они подъехали, на фоне всех остальных выглядел хоромами. Солидный, добротный, явно новый, выстроенный из белого кирпича, с высоким металлическим забором на каменных опорах.

Стас вышел из машины, помог выбраться Инге и очень тихо постучал в дверь.

Инга попыталась представить хозяина этого дома. Перед кем робеет Стас, который, кажется, не боится вообще никого? Почему-то представлялся здоровый мужик в летах, похожий на криминальных авторитетов, какими их показывают в детективных сериалах.

Она не угадала.

Дверь открыла сухонькая старушка ростом Инге по плечо.

– Ну, здравствуйте, – сказала она ворчливо, – давно уж вас жду, что не сразу приехали?

– Сразу дела были, – оправдываясь, заговорил Стас.

– То-то дела. За полгода ни заехать, ни позвонить не нашлось минутки.

Инга не понимала ровным счетом ничего.

Почему старушка их ждет? Как вообще она может ждать Ингу, если ее непутевый родственник, или кем он ей там приходится, не звонил ей полгода, а познакомился он с Ингой совсем недавно? Почему Стас оправдывается, что не сразу ее привез? Может, они тут все не в себе? Куда она вообще попала? Снова та же чертовщина.

– Это Инга, – сказал Стас, – а это Анна.

Старушка внимательно посмотрела Инге в глаза, и выражение ее лица стало озадаченным.

– А он ведь не сказал тебе ничего. Мне, значит, предоставил. Ай да герой! Ну, на пороге что разговаривать? Садитесь за стол.

Стас разулся и прошел в комнату, Инга последовала ее примеру.

Посреди комнаты был накрыт круглый стол. На столе дымилась горячая картошечка, стояли миски с салатами да сковородка с яичницей. Тоже горячая. Накрыто было на троих. Старуха мало того что их ждала, так еще и ждала как раз ко времени! Как-то это все странно.

Хотя… После духов и прочей чертовщины удивляться накрытому столу уже глупо.

– Откушайте, чем бог послал, – пригласила старушка.

И Инга почему-то не рискнула отказаться, послушно села на массивный стул.

За столом почти не ощущалось напряжения. Наоборот, беседа текла так, как будто они все втроем давным-давно друг друга знают. Старушка расспрашивала о новостях в городе, Стас отвечал, порой обращаясь к Инге, словно за подтверждением.

Видимо, здесь придерживаются мудрого правила: за обедом о делах не говорить. Наверное, так и надо. Бизнес-ланчи – наскоро перехватить еды, не переставая обсуждать насущные вопросы, – точно откуда-то не отсюда, не из этой глубинки.

Когда тарелки были опустошены, хозяйка начала собирать посуду. Инга подхватилась:

– Давайте я вам помогу.

Но та лишь ответила:

– Сиди, успеешь еще помочь. А вот ты иди со мной, – кивнула она Стасу. – Самовар понесешь.

И только когда самовар занял почетное место на столе, а чай из душистых трав был разлит по чашкам, Стас заговорил:

– Она их видит. Это не случайность, не совпадение, она их действительно видит. И тянется к ним. Находит. Как такое может быть?

– Тебе-то что за дело? – сварливо проговорила Анна. – Как может быть, как не может быть? Есть – и есть. Надо пользоваться даром, коли уж даден.

– Она человек, – из уст Стаса это прозвучало как приговор.

Будто быть человеком ненормально, даже постыдно.

Конечно, Инга уже выяснила, что мир населяют не только люди, что есть существа, похожие на людей, но по сути своей – нечто совершенно иное. С другой стороны, если существуют духи, то, может быть, есть и кто-то еще столь же невероятный, но при этом вполне реальный. Кто?

– Я не понимаю, откуда, – не унимался Стас. – Она же не будущее предсказывает, не болезни наложением рук лечит, такого вон сплошь и рядом, какую газету ни открой. Она духов видит! Тебе ли не знать: этот дар случайно не достается.

– Ждешь ответ? – старуха, не мигая, уставилась на него.

Было видно, что Стасу трудно выдерживать ее пронзительный взгляд. Он сжал губы так, что они побелели, но все-таки глаза не отвел.

– Да, – твердо ответил он.

– Хорошо, – согласилась Анна и посмотрела теперь уже на Ингу. – Где ты родилась? – спросила она.

Вроде бы и невинный вопрос, но Инга вздрогнула.

Историю своего рождения она знала наизусть. Мать пересказывала ее раз за разом, а уж рассказчицей она была великолепной. События того дня словно оживали перед ее глазами, так что Инге казалось, будто бы она сама при всем присутствовала. Впрочем, она и присутствовала в некотором смысле.