Текст книги "Черное лето"

Глава восемнадцатая

На обратном пути к арендованной машине По позвонил Эстель Дойл. Она ответила на четвертом гудке.

– Даже живым анализ ДНК так быстро не делают. Я позвоню тебе, когда он будет готов. Но это будет не сегодня.

– Я звоню не поэтому. Ты всю кровь использовала?

– Нет, конечно.

– Тогда не могла бы ты сделать еще несколько анализов?

– И Камбрия с радостью заплатит, верно?

– Хорошая идея, кстати! Можешь выставить счет напрямую нам. Укажешь имя инспектора полиции Стефани Флинн, а я тебе по почте пришлю реквизиты.

– Хорошо. Какие анализы нужны?

Он запросил те же, какие уже провела Флик.

– ЗППП, беременность и опиаты, – повторила Дойл. – Все?

– Какие есть варианты?

– Дорогой и очень дорогой.

– Что входит в очень дорогой?

– Жидкостная хромато-масс-спектрометрия.

По всегда был из тех, кому нужно знать, какой результат что-либо дает, а не как оно устроено. Он подозревал, что Дойл намеренно говорит научными загадками, чтобы его позлить.

– Это хороший вариант, да? – уточнил он.

– Золотой стандарт. Проанализирует каждое химическое вещество в образце.

– Сколько?

Она назвала цену. По сморщил нос. Сумма была приличная. Предстоял неприятный разговор с Флинн – такие крупные закупки должна была подписывать она. Флинн уж точно откажет, подумал По, ну да и черт с ней. Сделает вид, что произошло недоразумение, когда счет ляжет ей на стол.

– Давай, – решил он.

– Ты уверен?

– Нет. Но все равно давай.

– Что ты задумал, По?

– Хватаюсь за соломинку, Эстель. Хватаюсь за соломинку.

По позвонил Гэмблу и сказал, что еще ему нужно: имя полицейского, который подписал образец крови, переданный курьерской службе. Гэмбл ответил, что организует его приезд в полицейский участок Кендала. По оценил этот жест, но поскольку он собирался переговорить с курьерами в Пенрите, он предпочел бы встречу в центральном офисе.

По вырулил к М6. Добравшись до автострады, позвонил Томасу Хьюму, фермеру, который присматривал за Эдгаром. Чуть позже По планировал его забрать.

На звонок ответила женщина, и это удивило По. Ему казалось, что Хьюм, вспыльчивый и нелюдимый фермер, ведет ту же монашескую жизнь, что и он сам.

– Можно поговорить с Томасом, пожалуйста?

– Кто это?

По представился. Повисла пауза. В конце концов женщина сказала:

– Можно узнать, что вам нужно?

– Я хочу забрать свою собаку. Томас присматривает за Эдгаром, когда я в отъезде.

– Да, конечно. Приезжайте. В любое время после пяти.

– Отлично.

Все это казалось странным. Когда он назвал свое имя, женщина как будто забеспокоилась, но, услышав, что он хочет лишь забрать собаку, казалось, вздохнула с облегчением. По не стал очень уж об этом раздумывать – у него были дела и поважнее.

* * *

Полицейского, подписавшего образец, звали Джон Лэнгли. Это оказался полный мужчина с искривлением колена, и смотреть, как он поднимается, было все равно что наблюдать иллюстрацию опоры и движения: он раскачивался вперед и назад, пока инерция не позволила ему спрыгнуть со стула, потом дохромал до двери и впустил По.

– Старая травма от игры в регби, – пояснил он.

По усомнился в его словах. Колени – по сути, несущие шарниры, а вес Лэнгли представлял собой довольно серьезную нагрузку. Гэмбл сказал, что теперь он выполняет ограниченные обязанности до тех пор, пока его колено не восстановится или он не уйдет на пенсию. С уликами он работал уже больше года и знал, что делал. Неудивительно, что допрос его возмутил.

По это не слишком-то беспокоило. Передача крови курьерской фирме была звеном в цепочке сохранности. Он должен был отследить всю цепочку, и ему было все равно, кого он при этом расстроит.

– Вы упаковали образец крови Элизабет Китон для передачи курьеру? – спросил он.

Лэнгли не ответил. По терпеливо ждал, пока Лэнгли не сломался.

– Мне нужно проверить.

– Проверьте, пожалуйста.

Лэнгли дохромал до компьютера и коснулся мыши. Экран ожил, и каким-то чудом сразу же появилась нужная страница. «Проверить, не в опасности ли моя задница», – закончил По про себя фразу Лэнгли. По всей видимости, он задергался, узнав от Гэмбла, что По едет к нему.

– Да, это был я. – Он распечатал страницу и протянул ее По, который тут же сверил серийный номер с записанным в блокноте. Они совпали.

– Расскажите мне, пожалуйста, как все было. От начала и до конца, ничего не упускайте.

Лэнгли застучал по клавиатуре одним пальцем, и довольно долгое время По вынужден был мириться с этим звуком.

В конце концов на экране компьютера появилась информация о политике компании относительно упаковки, маркировки и транспортировки биологических доказательств судебно-медицинской экспертизы.

В течение тридцати минут Лэнгли объяснял ему каждый шаг. Приказ составлялся уполномоченным следователем – в данном случае констеблем Риггом, – когда образцы нужно было отправить в лабораторию. Лэнгли отправил курьеру письмо и договорился о времени встречи. Он написал и в лабораторию, чтобы сообщить серийные номера пакетов с вещественными доказательствами. За пятнадцать минут до прибытия курьера он перенес образец крови в хранилище улик и попросил второго сотрудника подписать его, чтобы подтвердить, что серийный номер – правильный и образец не подделан. Поскольку они отправляли биологический материал, Лэнгли поместил пакет для улик во вторичную упаковку – несколько водонепроницаемых прозрачных пластиковых пакетов, предоставленных лабораторией. Они были опечатаны и помечены как биологически опасные.

Когда прибыл курьер, водитель проверил серийный номер и наблюдал, как Лэнгли положил пакет в коробку из полистирола. Коробка была опечатана и тоже помечена знаками биологической опасности со всех сторон. Курьер расписался за посылку и забрал ее.

– Очень хорошо, – кивнул По, выслушав этот рассказ. – Теперь, когда вы рассказали мне, как это должно было произойти, может, расскажете, как это произошло на самом деле?

Вопрос был агрессивным и именно так был воспринят.

– Сделаю вид, что ты этого не говорил, сынок! – прорычал Лэнгли.

По не ответил.

– Я работаю в хранилище улик, кретин. Посмотри-ка туда.

По взглянул в том направлении, куда указывал Лэнгли, и увидел три камеры, одну из них – прямо над люком.

– А теперь туда, – Лэнгли указал на дальнюю стену, где находилась еще одна камера. – Ты не первый полицейский, который пытается обвинить нас в своем собственном провале. Записи хранятся пять лет, и суперинтендант Гэмбл разрешит тебе их посмотреть. Мы здесь как в казино в Вегасе: все действия записываются на камеру. Если бы мы косячили, долго бы не протянули.

По извинился за свои слова. Конечно, такое эффективное учреждение, как полиция Камбрии, не поставило бы идиота во главе главного хранилища улик.

Лэнгли включил запись и, сев на стул, наблюдал, как По следит за происходящим на экране. Все было именно так, как описал Лэнгли.

Минус еще одна версия.

Следующая остановка – курьерская служба в Карлайле.

* * *

Кингмур-Парк, складское хозяйство бывшего Министерства обороны, офисы и склады которого занимают больше двух миллионов квадратных футов, – самый большой, согласно его веб-сайту, бизнес-парк Камбрии. Он располагается на севере города, и По выехал с автомагистрали М6 на развязке 44, прежде чем вырулить на Северный маршрут, также известный как A689 (W). В бизнес-парке более ста арендаторов, и один из них – местная курьерская служба.

По нашел ее достаточно легко. Он намеренно не стал сообщать о своем приезде, чтобы прийти под видом проверяющего – он знал, что его удостоверения личности будет достаточно, чтобы ему разрешили поговорить с водителем и увидеть их системы отслеживания посылок.

Он припарковался в отсеке, отведенном для заместителя управляющего, и вошел в приемную. Высокая женщина оторвалась от компьютера. При виде ее телефонной гарнитуры с функцией громкой связи и темного пиджака с логотипом курьерской службы По пришел к выводу, что это профессиональная организация.

Женщина помахала ему и вернулась к разговору по телефону – по всей видимости, принимала заказ. По сел в углу, полистал глянцевую брошюру. Судя по тому, что там было написано, эта курьерская служба имела контракты с местными властями, университетскими больницами Северной Камбрии, полицией Камбрии и множеством предприятий помельче.

Наконец администратор позвала По. Он показал ей ордер и попросил связать его с оперативным менеджером. Не прошло и двух минут, как он уже был в диспетчерской и общался с дамой по имени Рози, слишком увлеченной своей работой и отчаянно желавшей помочь с аудитом.

Через три минуты По был готов вычеркнуть курьеров из своего списка. Он не представлял себе, как пакет мог быть подменен. Рози объяснила, что поскольку их бизнес должен быть быстрым и гибким, маршруты назначаются водителям случайным образом, каждый день новые. По спросил, можно ли отложить поездку на полчаса, за которые к пакету кто-нибудь получит доступ.

– Это возможно, – признала Рози. – Но поскольку маршруты сбора и доставки им назначаются, только когда они прибудут на работу, я не понимаю, как это может произойти. Ни один водитель не может просто договориться о том, чтобы получить конкретный груз. Система спроектирована таким образом, чтобы избежать именно этой проблемы.

По зачитал вслух номер отслеживания, который Лэнгли записал в журнале улик.

– Не могли бы вы сказать мне, кто доставил этот груз?

– Это ведь не проверка? – насторожилась Рози.

– Нет.

Рози постучала по клавиатуре, поводила мышью туда-сюда.

– Мартин Эванс. Он отработал полсмены. Груз получен из больницы Фернесс в Барроу, доставлен в Ланкастер, в итоге оказался в Научно-технической организации.

– И давно он у вас работает?

– По меньшей мере десять лет.

– Как вы думаете, он способен подменить груз?

– Мартин Эванс? Боже мой, да нет, конечно. – Она рассмеялась. – Как вы себе это представляете? У нас тут не гении работают, сержант. Мы берем любого адекватного парня с чистыми водительскими правами. Высший пилотаж Мартина – заказать себе чипсы.

По вздохнул и вычеркнул курьерскую организацию из списка.

Следующая остановка – Научно-исследовательское управление. Последняя остановка.

Но не сейчас.

Сейчас он собирался забрать Эдгара.

Глава девятнадцатая

В детстве у По была собака – пожилая овчарка, в прошлом служебная, а ныне страдавшая артритом, которую отца уговорили забрать себе. По брал с собой Тесс, отправляясь с друзьями за каштанами, и прогулка до местного парка в пятистах метрах от дома измучивала бедолагу так, что остаток дня она спала у камина.

Жизнь с молодым спрингер-спаниелем оказалась совсем другим опытом.

По в жизни не видел такого сгустка концентрированной энергии. В первый год их совместной жизни Эдгар признавал только три занятия: еду, сон и бег. Всякий раз, когда они покидали Хердвик-Крофт, им приходилось преодолевать расстояние в пять раз больше, чем требовалось, поскольку Эдгар, казалось, был неспособен бежать по прямой. Он выбирал максимально странные обходные пути, иногда в прямо противоположном направлении.

За двенадцать месяцев Эдгар вымотал По все нервы.

Понемногу он все же поумнел, и до По наконец дошло, за что обладатели спрингер-спаниелей так их любят. Общаться с ним было сплошным удовольствием. Он жевал рукава По, повсюду за ним следовал и лаял при малейшем шуме. Он бесстрашно нырял в обледеневший ручей, но отказывался заходить в ванну. По еще не нашел ту пищу, какую Эдгар отказался бы есть, но больше всего он обожал сыр и овечье дерьмо. За две минуты он мог изгваздаться с головы до ног, а потом десять часов вылизывался. Он пил из унитаза и капал По на лицо. Он воровал еду из холодильника и рычал, если По пытался ее вернуть.

Что еще подарило бы ему столько эмоций?

* * *

По прямой линии ферма Томаса Хьюма находилась километрах в пяти от Хердвик-Крофта. Если бы все было как обычно, По загнал бы свой «БМВ» прямо во двор и забрал Эдгара, не беспокоя старого ворчуна, а уж тот из сплетен узнал бы, что По вернулся в Камбрию. Однако на этот раз он ехал в маленькой арендованной машинке, и ему совсем не улыбалось, чтобы лобовое стекло изрешетили картечью – Хьюм легко пугался и всюду носил с собой пистолет двенадцатого калибра.

По припарковался на краю широкой проезжей части, рассчитанной на трактора, и остаток пути прошел пешком. Едва завернув за поворот, он понял: что-то не так.

На ферме, где обычно не умолкал лай собак и кудахтанье кур, теперь царила мертвая тишина. Побитый «Мерседес» Хьюма стоял на своем обычном месте, но рядом с ним стояли еще три автомобиля, все маленькие и все чистые. Городские, а не деревенские машины. Весь транспорт в сельской Камбрии был грязным и мощным, способным преодолеть трудный путь.

По вспомнил женщину, ответившую на звонок. Она не представилась и насторожилась, когда он назвал ей свое имя. И как будто почувствовала облегчение, услышав, почему По звонит. Он задался вопросом, не попал ли Хьюм в беду. Как вариант, связанную с финансами, учитывая, какие гроши фермеры в последнее время зарабатывали. Может, эта женщина – дочь Хьюма, принявшая По за кредитора.

Теперь ему уже не казалось такой хорошей идеей прокрасться на ферму и схватить Эдгара. Но никаких идей лучше этой в голову тоже не приходило. Черт возьми, подумал По, как же я не люблю делать того, чего раньше не делал. Он подошел к входной двери.

Ферма и хозяйственные постройки были из того же пестрого серого камня, что и Хердвик-Крофт – все здания в этой части Камбрии походили друг на друга ввиду небогатого выбора стройматериалов. Только новые конструкции фермы – сарай для стрижки, сортировочные загоны и овчарня – были изготовлены из более современных материалов: стали, гофрированного железа.

На входной двери не было звонка, и По постучал так мягко, как только мог. Никто не ответил, и никаких звуков он не услышал. Приложив ухо к теплому дереву, постучал снова, чуть громче. На этот раз ответом ему стали шепот, приглушенный плач и шаги. Он сделал шаг назад и стал ждать.

Дверь открыла женщина, примерно ровесница По. Они молча изучили друг друга. Ее лицо было мокрым и пятнистым, макияж размазался, глаза опухли. Она только что плакала.

– Я могу вам помочь? – Ее голос оказался надтреснутым и хриплым, как будто она постоянно курила русские сигареты.

– Э-э-э… здрасьте. – По всегда терялся при виде проявлений чувств. – Меня зовут Вашингтон По, я недавно звонил. Томас присматривает за моей собакой, когда я в отъезде. Это с вами я говорил, да?

Женщина кивнула.

– Томас дома? Можно с ним поговорить?

Она покачала головой, но не стала вдаваться в подробности.

– У него что-то случилось, да?

По часто видел в кино, как актеры плачут, и редко у кого получалось по-настоящему. В жизни люди редко разражаются слезами. Почти всегда это происходит постепенно. Сперва они пытаются сдерживаться, потом что-то переключается, и сдерживаться они уже не могут.

Как сейчас.

Кончик носа женщины покраснел. Рот дернулся. Глаза набухли. По щеке скатилась слеза. И еще одна. И еще. И вот уже все ее тело тряслось от беззвучных рыданий.

По отвел глаза. Наблюдать за чужим горем казалось ему каким-то вуайеризмом. Минуту спустя рыдания утихли, и он почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы поднять взгляд. Красные глаза, полные слез, вызывающе смотрели на него. Он уже знал, что она сейчас скажет.

– Мой отец умер, мистер По.

Он кивнул.

– Мне очень жаль, миз…

– Хьюм. Виктория Хьюм. Я его старшая дочь.

Она не стала вдаваться в подробности, повисла неловкая пауза. По первым решился ее нарушить.

– Я понятия не имел… Он болел?

– Инсульт.

– Мне очень жаль, – глупо повторил он. В лоб потребовать, чтобы она отдала ему собаку, было невозможно, но вести такие разговоры он никогда не умел. Ему захотелось, чтобы здесь была Брэдшоу – она бы выложила все как есть. Может, добавила бы, сколько людей, согласно статистике, каждый год умирает от инсультов.

От дальнейшей неловкости его спас лай. Эдгар выскользнул из-за угла небольшого сарая, а вслед за ним выбежали два бордер-колли. Джек-рассел, маленькие ножки которого двигались вдвое быстрее, чем ноги больших собак, замыкал шествие. Когда Эдгар увидел По, его возбужденный лай превратился в оглушительные визги чистой радости.

Он никогда не умел чувствовать момент.

Виктории Хьюм удалось слабо улыбнуться.

– Кто-то рад вас видеть.

По уловил невысказанное «хоть» в начале фразы. Она что-то скрывала. Ему вновь вспомнилось, как она занервничала, когда он позвонил. Она что-то недоговаривала, и это не имело отношения к смерти ее отца.

– Я сейчас уйду, – пообещал он, понимая, что сейчас явно не лучшее время выяснять подробности. – Я очень вам соболезную. Мы с Томасом всегда хорошо ладили, и он всегда помогал мне с Эдгаром.

Она натянуто улыбнулась ему, но не ответила. Продолжать семейную традицию в ее планы явно не входило, что ставило По в затруднительное положение, но сейчас и это обсуждать не стоило.

Поскольку он не сразу повернулся и ушел, Виктория Хьюм, по всей видимости, подумала, что ему нужно что-нибудь еще. Она стиснула зубы, скрестила руки на груди. Их глаза встретились.

– Простите, мистер По, но сейчас я не в состоянии ничего с вами обсуждать.

По выдержал ее взгляд. Он понятия не имел, о чем она говорит.

– Мне пора идти. – Она отступила внутрь и закрыла тяжелую дубовую дверь.

Какое-то время По смотрел на нее, прежде чем погладить уши Эдгара.

– Да, приятель, это было довольно странно. Поехали домой?

Спаниель поднял взгляд, его карие глаза казались расплавленным шоколадом. Он был так счастлив слышать голос По, что не мог сдержать нежного воркования.

– Тогда вперед.

Глава двадцатая

День 7

Научно-исследовательское управление располагалось в Престоне. Оно открывалось в восемь, и По надеялся быть первым, кто войдет в эти двери. Путешествие обещало быть долгим, и По решил взять Эдгара с собой – не то чтобы у него был выбор, не Виктории же его оставлять.

Встреча с генеральным директором могла быть назначена самое позднее в девять, но По решил приехать пораньше, чтобы выяснить, нет ли в их работе каких-нибудь слабых мест.

М6 была не загруженнее обычного, и По приехал даже на пятнадцать минут раньше, чем предполагал. Немного прогулялся с Эдгаром по территории, заодно осмотрел комплекс, но ничего необычного не увидел.

Обдумал как следует свою стратегию поведения с генеральным директором. Она почти наверняка будет защищаться, думал он. Контракты с полицией составляли больше тридцати процентов их бизнеса, и ошибка процесса, позволившая подтасовать доказательства, могла иметь для них катастрофические последствия. Молчать и прятаться за командой юристов генеральный директор тоже вряд ли могла бы – попытка сокрытия ничем не лучше собственно сокрытия. Любой полицейский контракт будет расторгнут. Нет, сегодня По ожидал, что генеральный директор сделает ставку на свое обаяние, будет подчеркивать сильные стороны управления и преуменьшать слабости, все в таком духе. По не волновался. Ему уже приходилось иметь дело с корпорациями.

Зазвонил телефон. Это была Эстель Дойл.

– Вчера вечером пришел твой анализ, По, – сообщила она.

– И?

Она помолчала. Никто не молчит, прежде чем сообщить хорошие новости. Во рту у него пересохло.

– Я отправила тебе полный анализ по электронной почте, но уж прости, По, радоваться нечему. Образец, который ты мне дал, полностью совпадает с контрольным. Это действительно кровь Элизабет Китон.

* * *

Гэмбл провел По к себе в кабинет. По отметил его затуманенный взгляд и небритость. Он откинулся на спинку стула, покрутил шеей и плечами.

– Больше никаких шансов?

– Никаких. Я был в научно-исследовательском управлении, когда позвонила Эстель Дойл.

После новостей, которые она ему сообщила, встречаться с генеральным директором было уже ни к чему, но он все-таки встретился. Его визит только подтвердил то, что сказала ему Эстель: компания пользуется заслуженной репутацией профессионалов. Он рассказал об этом Гэмблу.

– Даже если это и не так, теперь уже неважно, – проговорил Гэмбл. – Эта девушка – Элизабет Китон, а Джаред Китон был безвинно осужден.

По кивнул. Другого объяснения не было.

– Не вините себя, По. В таких ситуациях виноватых всегда множество. Полиция, судмедэксперты, команда защиты Китона – все облажались.

Гэмбл, конечно, был прав. По был маленьким винтиком в большой машине, но СМИ воспринимали это иначе. И жители Камбрии, само собой, тоже.

– Я попрошу у Китона прощения, сэр. Я сильно виноват перед ним.

Гэмбл кивнул. Казалось, его внимание сосредоточено на чем-то другом. Как будто он слушал музыку, слышную только ему.

– Тюремная служба уже перевела его в Дарем. Должно быть, они ожидают его скорого освобождения.

Это было логично. Как правило, в последние несколько дней отбывания наказания заключенных переводили в тюрьму, наиболее близкую к их месту освобождения.

– На завтра вам назначена встреча с Китоном, – продолжал Гэмбл. – Вас будет сопровождать констебль Ригг.

– Вы знали, что я хочу перед ним извиниться?

– Нет, я не знал.

– Тогда… почему?

Взгляд Гэмбла снова сфокусировался. Теперь он буравил глаза По.

– Потому что по неизвестным мне причинам Джаред Китон попросил о встрече с вами.