Текст книги "Деволюция человека: Ведическая альтернатива теории Дарвина"

Другие случаи

Уоллес защищал спиритизм в печатных изданиях и одновременно собирал фактический материал. В 1874 году он посетил несколько сеансов медиума Кейт Кук. Сеансы проходили в лондонской квартире художника Сигнора Ранди. Медиум сидела в кресле за занавесом, в углу большой гостиной. На каждый сеанс мисс Кук неизменно приходила в черном платье, с серьгами и в туго зашнурованных сапожках. Иногда через несколько минут после начала сеанса из-за занавеса появлялась женщина в белой свободной одежде и вставала рядом с занавесом.

Уоллес так описывал происходящее: «Женщина в белом просила нас одного за другим подойти к ней. Мы разговаривали с ней шепотом. Я смотрел ей в глаза, изучал черты ее лица, волос, дотрагивался до ее рук и даже мог внимательно рассмотреть ее уши, которые не были проколоты. Женщина ходила босиком и казалась выше, чем мисс Кук, хотя общее сходство все же наблюдалось. При этом, черты лица были другими, равно как и волосы и фигура. Примерно через полчаса она скрывалась за занавесом, и иногда уже через несколько секунд мы слышали слова: „Войдите и посмотрите“. Мы открывали занавес, зажигали свет и каждый раз заставали мисс Кук сидящей в состоянии транса в своем кресле, одетой в черное платье, с серьгами в ушах и в туго зашнурованных сапожках. Она выглядела совершенно так же, как до начала сеанса, а следов белых одежд и второй женщины не было и в помине» (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 327–328).

Похожий опыт у Уоллеса был и с другим медиумом, по фамилии Эглингтон. Сеансы проходили в частном доме в присутствии приблизительно восемнадцати человек, среди которых были как медиумы, так и просто интересующиеся спиритизмом. Медиум сидел за занавесом в углу комнаты. Места в углу было так мало, что там помещалось лишь одно кресло. Уоллес отмечал: «Мы все тщательно осмотрели этот угол и убедились, что стены не имеют потайных дверей, а половицы крепко прибиты» (Wallace. 1905. Vol 2. P. 329). Другими словами, предполагаемый сообщник никак не смог бы проникнуть туда. Эглингтон садился в кресло и почти сразу после этого появлялся мужчина в свободной одежде, который ходил по тускло освещенной комнате, позволяя дотронуться до его одежды, рук и ног. Мог ли это быть сам Эглингтон?

Сразу после сеанса, по рассказам Уоллеса, «несколько друзей медиума попросили у него разрешения осмотреть его самого, чтобы о результатах эксперимента можно было заявить во всеуслышание. После недолгих размышлений медиум согласился, и из присутствующих было выбрано четверо, которым поручили провести осмотр. Двое сразу же увели медиума в спальню, а мы с другом осмотрели кресло, пол, стены и подтвердили, что там ничего нет. После этого мы также прошли в спальню, где Эглингтон снял одежду, и каждая его вещь, вплоть до нижнего белья и носков, побывала в руках всех четверых. После этого мы с полной уверенностью заявили, что на нем не было ничего, кроме его собственной одежды. Результат этого опыта был опубликован в газете „Spiritualist“ за подписями всех присутствовавших» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 329).

Нужно признать, что на спиритических сеансах также имели место случаи обмана и подлога. Это неудивительно, поскольку подобное встречается даже в традиционной науке. Один из самых известных в науке случаев обмана – это «пилтдаунский человек», которым ученых дурачили в течение 40 лет. И даже сегодня при существующих методах проверки результатов в научных лабораториях нельзя исключить возможности фальсификации как в области сверхъестественных явлений, так и в естественных науках. Единственное, что мы можем сделать, – это отдельно рассматривать каждый конкретный случай и делать выводы о вероятности обмана только применительно к этому случаю. Что касается сеанса Эглингтона, то Уоллес и другие участники приняли все меры предосторожности, чтобы исключить мошенничество. Учитывая это, материализация медиумом человеческого существа становится более чем правдоподобной.

Самый же необычный случай, свидетелем которого стал Уоллес, произошел на сеансе одного из известнейших медиумов того времени, мистера Монка. Священник-нонконформист, Монк пользовался славой и уважением. Такие не менее известные медиумы, как Хенсли Веджвуд и Стэнтон Мозес, специально сняли ему квартиру в Блумсбери в Лодоне, чтобы иметь возможность внимательно и на систематической основе изучать его. Веджвуд пригласил Уоллеса на один из таких сеансов. Уоллес (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 330) подробно описал увиденное: «Был солнечный летний полдень, и все происходило при свете дня. После непродолжительной беседы Монк, облаченный в свою обычную черную рясу, начал входить в транс; вскоре он встал в нескольких шагах от нас и, немного помедлив, указал на свой бок, произнеся: „Смотрите“. Мы увидели на его рясе с левой стороны едва заметное белое пятнышко. Оно становилось все ярче, затем замерцало и начало распространяться вверх и вниз. Вскоре оно превратилось в затуманенный столб, вытянувшийся от стоп Монка до его плеча и плотно прилегающий к его телу. Тогда он отступил в сторону – дымчатая фигура осталась на том же месте, только было видно, что она связана с Монком дымчатой лентой у самого того места, где появилась вначале. Спустя несколько минут Монк снова сказал: „Смотрите“, – и провел рукой по ленте, оборвав ее. Затем он и фигура отдалились друг от друга на расстояние полутора-двух метров. Фигура теперь приняла очертания женщины, закутанной тканью так, что видны были лишь ее руки и ладони. Монк взглянул на нее и снова произнес: „Смотрите“, – и хлопнул в ладоши. В ответ женщина, протянув вперед руки, хлопнула точно так же, как это сделал он, и мы все отчетливо услышали этот второй хлопок, хотя он был тише. Затем фигура медленно подплыла к Монку и стала бледнеть и укорачиваться, пока полностью не растворилась в его теле так же, как появилась до этого».

Яркий дневной свет полностью исключал возможность обмана. Монк стоял в нескольких шагах от Уоллеса, в центре обычной комнаты. Таким образом, фигура не могла быть ни куклой, ни оптическим обманом, произведенным с помощью какого-либо оборудования. Веджвуд рассказал Уоллесу, что на другом сеансе Монка рядом с медиумом появилась мужская фигура, высокая и тоже закутанная в ткань. Она оставалась видимой в течение получаса. Веджвуду и его коллегам было позволено прикоснуться к ней, и они тщательно изучили ее тело и одежду. Помимо всего прочего, они выяснили, что фигура могла манипулировать предметами. Однажды она даже подняла кресло, в котором сидел один из зрителей (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 331).

Уоллес и Романес

В 1880 году журнал «Nature» опубликовал письмо пожелавшего остаться неизвестным ученого, который говорил о своем интересе к спиритическим опытам. Уоллес выяснил, что это был Джордж Романес. Он написал Романесу и рассказал, что несколько ученых ставят подобные опыты, но их работу «высмеивают и всячески ей препятствуют» (Wallace. 1905. Vol 2. P. 310). 17 февраля 1880 года Романес ответил, что знает об этих предрассудках, но выразил надежду, что доказательства, которые будут когда-нибудь получены, изменят ситуацию. Он писал, что Уоллес даже не подозревает, насколько его работа переменила отношение ученых к спиритическим опытам и насколько возросла готовность ученого мира признать эти опыты (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 311).

Когда Романес повторно выразил желание участвовать в экспериментах, Уоллес нанес ему визит в Лондоне, и Романес рассказал Уоллесу, каким образом он заинтересовался спиритизмом (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 314–315).

Сестра Романеса – то ли родная, то ли двоюродная – была медиумом. На ее сеансах Романес был свидетелем передачи сообщений через стук. При этом, сообщения представляли собой ответы на невысказанные вопросы самого Романеса. На ученого это произвело большое впечатление, и в 1876 году он написал несколько писем Дарвину, рассказав ему об этих опытах. Позже Уоллес получил возможность ознакомиться с этими письмами (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 315).

Через год или два после встречи с Романесом Уоллес (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 330) с удивлением прочитал в лондонской газете нелестную статью этого ученого о чтении мыслей. Уоллес не стал отвечать на нее. Но в 1890 году Уоллес и Романес оказались вовлечены в спор об эволюции. В критической рецензии на книгу Уоллеса «Дарвинизм», напечатанной в журнале «Nineteenth Century» (1890. May. P. 831), Романес писал, что в последней главе «мы видим Уоллеса, одержимого спиритизмом и астрологией… Уоллеса, ни на что не способного и делающего абсурдные вещи» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 317).

Уоллес ответил ему в личном письме от 18 июля 1890 года: «Что же до вашей апелляции к общепринятым в мире науки заблуждениям, когда вы говорите о моей вере в спиритизм и астрологию (хотя я никогда не говорил, что верю в нее), мне следует вам кое-что напомнить. В 1876 году вы отправили Дарвину два письма, описывающих свои спиритические опыты. Вы писали, что получили ответы на невысказанные вопросы. Вы писали, что получили сообщение от мистера Д. Беллью… Вы также заявили, что верите в существование некоего нечеловеческого разума, который и говорил с вами. Вы описывали множество физических явлений, которые происходили в вашем собственном доме в присутствии медиума Уильямса. Вы видели „руки“, по-видимому, человеческие, но при этом не видели их обладателя. Вы видели, как сами собой двигаются колокольчики и другие предметы; вы видели над столом голову и лицо человека, с живыми глазами и подвижной мимикой. Все это время Уильямса крепко держали, а ваш брат ходил вокруг стола, чтобы убедиться в отсутствии проводов и каких-либо механизмов (и это в вашей же собственной комнате!). И тем не менее колокольчик, стоявший на пианино, оказался в чьей-то светящейся руке, носившей его по комнате, и при этом звенел! Неужели вы забыли все это? В своем втором письме Дарвину вы выражали глубокую убежденность в реальности этих фактов и в существовании духовного разума, существовании ума, не нуждающегося в мозге. Вы писали, что эти явления переменили все ваше мировоззрение. Как вы однажды упомянули, раньше вы считали, что в Круксе и Уоллесе живут две личности – одна нормальная, а другая сумасшедшая, – но теперь вы (по вашим собственным словам) находитесь на их стороне» (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 317–318). На основании всего этого Уоллес считал публикацию в журнале «Nineteenth Century» данной статьи бесчестным поступком.

В последующих письмах Уоллесу Романес отвечал, что его переписка с Дарвином носила личный характер и что все увиденные им явления он принимал на веру лишь условно. Романес утверждал, будто позже у него появились подозрения, что медиум Уильямс – обманщик. Чтобы проверить это предположение, он попросил медиума провести сеанс, находясь в железной клетке. При этом ни одного необычного явления не произошло. Вот почему Романес изменил мнение, высказанное в письмах Дарвину (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 319, 321).

Уоллес ответил, что эксперимент с клеткой не опровергает те явления, которые Романес наблюдал до того. (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 320–321). Уоллес говорил, что признает эти явления обманом, только если Романес сможет их объяснить. Он обращал внимание на то, что указанные явления происходили в собственном доме Романеса, и медиума при этом постоянно контролировали, а родной брат ученого тщательно проверил комнату на предмет присутствия в ней проводов или каких-либо других приспособлений. Романес признал, что описанные им явления действительно необъяснимы (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 322).

Уоллес также отметил, что некоторые медиумы успешно вызывали сверхъестественные явления, даже находясь в железной клетке: «Мистер Эдшед из Белпера заказал специальную клетку из проволоки, и медиум мисс Вуд, находясь в ней, много раз материализовала в его же собственном доме различные фигуры – мужчин, женщин и детей. Позже похожую клетку в течение года использовало Ньюкаслское спиритическое общество, и мисс Вуд проводила из клетки сеансы каждую неделю. Снаружи клетка была заперта, но, несмотря на это, медиум успешно продолжала заниматься материализацией» (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 322–323).

Романес был далеко не единственным ученым, пытавшимся очернить Уоллеса. Однажды после лекции в Королевском университете Уоллес оказался рядом с доктором Анстедом, который беседовал с другом. Темой разговора был спиритизм, и доктор Анстед, не зная о присутствии Уоллеса, сказал: «В какие все-таки странные вещи верят Крукс и Уоллес!» Его друг рассмеялся и ответил: «О, они просто помешаны на этом» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 314). Распространение подобных взглядов – единственный способ, с помощью которого традиционной науке удается сохранять свои позиции: ученым прозрачно намекают на то, что определенного рода исследования способны пагубно отразиться на их профессиональной репутации.

Спиритические сеансы в Америке

С 1886 по 1887 год Уоллес находился в Америке, где выступал с научными лекциями. В ходе поездки он познакомился со многими американскими медиумами, среди которых был профессор Уильям Джеймс из Гарвардского университета, и посетил несколько сеансов. Одна серия сеансов проходила в Бостоне, в доме медиума миссис Росс, известной своей способностью к материализации (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 338–339). В комнате на первом этаже для медиума был отгорожен угол, образованный внешней стеной дома и внутренней стеной задней комнаты. У внутренней стены стоял буфет с фарфоровой посудой. Уоллес внимательно осмотрел стены и пол в каждой из комнат, а также подвал. Нигде не было никаких дверей или потайных ходов, через которые мог войти посторонний человек, а единственная сдвижная дверь, ведущая в заднюю комнату, была запечатана пластырем, на котором участники эксперимента незаметно поставили карандашную пометку на случай его подмены. Сеанс проходил в присутствии десяти свидетелей, включая Уоллеса, которые расселись перед занавесом полукругом. Царил полумрак, но света было достаточно, чтобы Уоллес мог видеть стрелки своих часов и всех присутствующих. Вдруг из-за занавеса появились три фигуры – женщина в белом, миссис Росс в черном и какой-то мужчина. Когда они скрылись за занавесом, оттуда появились три женщины разного роста, все в белом. За ними вышел мужчина, в котором один из зрителей узнал своего сына. Позже из-за занавеса вышел мужчина в одежде американского индейца. Он танцевал, говорил и пожимал руки зрителям, включая и Уоллеса. И, наконец, показалась женщина с ребенком на руках. Уоллес по ее приглашению подошел и дотронулся до ребенка, убедившись, что он настоящий. «Сразу после окончания сеанса включили газовую лампу, и я вновь обследовал стены, занавес и пол – все осталось по-прежнему, причем в углу не было места даже для ребенка, не говоря уже об остальных» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 339).

На другом сеансе миссис Росс, на котором также присутствовал Уильям Джеймс, Уоллес снова видел восемь или девять фигур, вышедших из-за занавеса. Одна из них оказалась умершей племянницей одного из зрителей, мистера Брэкета. Уоллес отметил, что мистер Брэкет часто до этого видел, как она проявляется из дымчатой пелены и почти сразу же исчезает» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 339).

Уоллес тоже видел своих знакомых. «Среди них была изящно одетая женщина. Она взяла меня за руку, улыбнулась мне и, видя мое недоумение, шепотом напомнила, что часто встречала меня на сеансах мисс Кейт Кук в Лондоне. Она позволила мне дотронуться до ее ушей, как я делал ранее, дабы убедиться, что, в отличие от медиума, уши у нее не проколоты. Я заметил, что она очень напоминала ту фигуру, с которой я часто общался и шутил на сеансах в доме у Сигнора Ранди, о чем в Америке никто знать не мог. Другой фигурой был пожилой джентльмен во фраке, с седыми волосами и бородой. Он взял меня за руку, поклонился, и выглядел очень радостно, словно встретил старого друга… уже позже я вспомнил, что он похож на моего двоюродного брата, Элджернона Уилсона. Последний раз я виделся с ним, когда мы были еще детьми, но у меня хранилась его фотография и мы долго с ним переписывались. Он увлекался энтомологией и жил в Аделаиде, а незадолго до моей поездки в Америку умер… Эти два случая поразили меня до глубины души, потому что знать такие подробности не мог никто – ни медиум, ни мои присутствующие на сеансе друзья» (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 339–340).

Несколько месяцев спустя на сеанс к миссис Росс пожаловала группа из двенадцати человек с намерением разоблачить феномен материализации (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 340). Когда же они попытались осуществить свой план, то им не удалось схватить ни одну из «подозрительных» фигур (там были двое мужчин, одна женщина, два мальчика и маленькая девочка) или удержать в руках какой-нибудь элемент их одежды. В газетной статье «разоблачители» заявили, что сообщники медиума появились в комнате из-за занавеса, скрывавшего съемную панель в стене. Узнав об этом, друзья миссис Росс пригласили владельца дома и плотника и провели тщательную проверку. Плотник подтвердил, что никаких скрытых ходов в стене не было и нет. Уоллес написал об этом в газету «Banner of Light». В его письме говорилось, что «полный провал двенадцати „разоблачителей“, которые пришли с намерением выявить сообщников медиума или получить осязаемые доказательства их существования, наглядно показывает, что никаких сообщников не было и в помине» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 340–341). Встречались, конечно, и случаи мошенничества, когда медиумов и их помощников выводили на чистую воду. Но этот случай определенно не попадает в их разряд.

В Вашингтоне Уоллес в сопровождении профессора университета, генерала и государственного служащего посетил сеансы Килера (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 341–345). В одном углу комнаты в полутора метрах от пола был натянут черный занавес. За ним стоял стол, на котором находились бубен и колокольчик. Перед сеансом Уоллес внимательно осмотрел стены и пол и убедился в отсутствии потайных дверей. Он также проверил сам занавес – это был цельный кусок ткани без разрезов. Возможность осмотреть комнату была предоставлена и другим гостям. Килер и два человека из числа зрителей расположились в трех креслах перед занавесом. Перед ними натянули еще один занавес, так, что он доходил им до груди. Ладони Килера покоились в ладонях сидевших по обе стороны от него гостей. Уоллес (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 343) рассказывает: «Бубен зазвенел, а потом над занавесом появилась рука. Ей протянули палку, и рука взяла ее. Рука подняла бубен на палке под самый потолок и принялась очень быстро раскручивать его. Одновременно с этим звонил колокольчик. Все это время медиум сидел тихо и спокойно, не вынимая ладоней из рук своих соседей.

После этого руке дали блокнот и карандаш. Она написала за занавесом несколько сообщений и перебросила их обратно. В сообщениях содержались имена, известные некоторым из гостей, которые признали, что послания были вполне осмысленными. Уоллес сам получил сообщение, причем еще более необычным способом. Он не стал передавать блокнот руке за занавес, а стоял рядом и держал блокнот сам. На глазах у Уоллеса рука с карандашом прошла сквозь плотную ткань занавеса и написала ему сообщение.

Был еще один сеанс, на котором Уоллес наблюдал аналогичное явление: «Пройдя занавес насквозь, показалась палка. Затем мне были переданы через шторы двое часов, которые, как выяснилось, принадлежали двум зрителям, сидевшим рядом с медиумом. Маленький бубен приблизительно 25 сантиметров в диаметре тоже прошел сквозь занавес и упал на пол. Эти предметы проходили сквозь разные концы занавеса и не оставляли в нем отверстий, как выяснилось впоследствии при его тщательном исследовании. Еще больше меня поразил (если такое вообще возможно) жилет медиума, который мне передали из-за занавеса, при этом верхняя одежда медиума осталась на нем, а его все время держали за руки. Кроме того, в комнате было светло и на медиума неотрывно смотрели около двадцати зрителей. Все это кажется немыслимым, но описанное действительно имело место» (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 344–345).

В Сан-Франциско Уоллес со своим братом Джоном из Калифорнии и мистером Оуэном, редактором издания «Golden Gate», был приглашен на сеансы медиума Фреда Эванса (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 346–349). Там также присутствовал друг мистера Оуэна, врач. Гостям дали осмотреть четыре складные грифельные доски, протертые влажной губкой. Потом доски сложили и поместили на стол. После этого гости положили на них руки. Когда гостям подали знак, они убрали руки, и оказалось, что на каждой доске были начертаны слова. Это были сообщения от умерших родственников Уоллеса и умерших спиритов. Скептики обычно объясняют это подменой досок. Но рассказ Уоллеса о сеансе полностью исключает такую версию. Руки гостей все время лежали на досках и гости не спускали с них глаз.

После этого принесли другие доски. Медиум что-то написал на ней карандашом, и когда позже ее открыли, на ней были слова, написанные пятью разными цветами. Уоллес заметил, что буквы явно были написаны поверх карандашных пометок. Это исключает возможность каких-либо химических веществ для изменения цвета написанного.

Брат Уоллеса специально купил и принес новую грифельную доску. На несколько минут ее положили на пол. Уоллес все это время не сводил с нее глаз. Когда доску открыли, на обеих сторонах было написано послание. Важно, что доска была совершенно новой, и медиум ей до этого не пользовался.

После этого Уоллес спросил медиума, могут ли надписи появиться на бумаге, вложенной в закрытую грифельную доску. Эванс предложил Уоллесу положить шесть листков из блокнота между створками доски. Уоллес так и поступил. Через несколько минут доску открыли. Уоллес обнаружил на листках карандашные наброски портретов пяти умерших спиритов и своей давно умершей сестры. Листки лежали один на другом между створками доски именно так, как их положил Уоллес. Принимая во внимание тот факт, что просьба проделать этот опыт оказалась для медиума неожиданностью и что листки были плотно зажаты между створками доски, ни о какой фальсификации со стороны медиума не может быть и речи.

Уоллес (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 348–349) пишет: «Сеанс с семью грифельными досками и шестью листками занял менее часа. Все было настолько просто и открыто, что, учитывая присутствие четырех свидетелей, условия эксперимента можно назвать идеальными… Отчет об этом сеансе был опубликован за подписями всех присутствовавших».