Текст книги "Деволюция человека: Ведическая альтернатива теории Дарвина"

В своем обращения к Индийской национальной академии наук в 1944 году Сахни (Sahni. 1945) ссылается на многочисленные образцы пыльцы, фрагменты древесины и насекомых, найденные в калларе, доломите и сланце в формации Соляного хребта. В этом обращении Сахни сообщает о «строгих мерах предосторожности», которые он предпринимал во время исследований, дабы избежать загрязнения образцов современными органическими материалами (Sahni. 1945. P. X). Он также подчеркивает, что образцы были взяты в тех местах, где геологические условия исключали проникновение посторонних элементов из более молодых пластов.

Лабораторные технологии, применяемые Сахни и его ассистентом Б. С. Триведи , отвечали самым жестким требованиям. В качестве иллюстрации этого Сахни привел следующий пример: «В небольшом куске доломита обнаружили карбонизированный фрагмент дерева. Доломит разрезали и отшлифовали со всех сторон так, чтобы показать отсутствие отверстий и трещин, различимых даже под сильным увеличительным стеклом. Затем блок, как обычно, обожгли и погрузили в фильтрованный раствор HCl» (Sahni. 1945. P. XIV).

В своем докладе, прочитанном в Национальной академии наук, Ги (Gee. 1945. P. 293) приходит к заключению, что формация Соляного хребта является нормальным осадочным отложением и изначально находится под пластом красного песчаника. Это означает, что она относится к кембрийскому или докембрийскому периоду (Gee. 1945. P. 305), тогда как соляная формация в Кохате относится к эоцену, что идет вразрез с утверждениями, которые он выдвигал ранее, относя формацию Соляного хребта к эоцену (Gee. 1934). Ги не обнаружил никаких следов массивного надвига пластов в этом регионе (Gee. 1945. P. 305). Паско, который сначала поддерживал идею о том, что формация Соляного хребта была отложением времен эоцена, покрытым надвинувшимся пластом, позже расположил эту солевую формацию в том разделе своего «Геологического справочника по Индии», который посвящен кембрийскому периоду (Sahni. 1947b. P. XXXI).

Ги пришел к выводу, что типичные для эоцена фораминиферы, обнаруженные им в формации Соляного хребта, не находились там изначально, как он считал раньше, а попали туда из более молодых пластов. Относительно фрагментов растений, Ги отмечает (Gee. 1945. P. 296): «В ходе дальнейших исследований образцов глины из шахты в Катхе, содержащих фрагменты растений, обнаружены один или два небольших отпечатка листьев, которые были отнесены профессором Б. Сахни к листьям акации (Acacia), до сих пор произрастающей в районе Соляного хребта. В то же время, в случае с находками в шахте в Кхевре присутствие в этом районе значительного надвига, идущего параллельно жилам каменной соли, дает альтернативное объяснение присутствию фрагментов растений». Ги считал, что они попали в солевые пласты гораздо позднее.

Относительно находок в шахте в Катхе Ги исходит из предположения о том, что акация как вид существует недавно и не могла расти в кембрийский период. Что же касается находок в шахте в Кхевре, то Ги использует существование надвига в этом районе, чтобы объяснить присутствие фрагментов развитых растений в формации, которую он относит к кембрийскому периоду. Но он не указывает, насколько близко расположен надвиг к тому месту, где были взяты образцы, и отразилось ли напластование видимым образом на структуре слоев соли. Тот факт, что соль в этом месте залегает неповрежденными слоями, позволяет предположить, что фрагменты растений были найдены in situ.

Ги счел найденные Андерсеном отпечатки листьев неубедительными, назвав их «не поддающимися идентификации отметинами коричневого цвета, возможно, органического происхождения» (Gee. 1945. P. 297). Ги наблюдал признаки органических отложений в сланце и доломите из формации Соляного хребта, но охарактеризовал их как «слишком примитивные, чтобы включать хорошо сохранившиеся остатки растительных тканей, пригодные для исследований» (Gee. 1945. P. 299).

Однако Ги был серьезно озабочен открытиями Сахни, полученными благодаря дотошным исследованиям и лабораторной работе. Сахни представил доказательства присутствия остатков развитых растений, включая древесные ткани, не только в залежах соли и доломита в формации Соляного хребта, но также в других породах, например, в сланце. Что касается соли и доломитов, то Ги предположил, что фрагменты растений попали в них с «просочившейся водой». Но такое объяснение, по словам самого Ги, было неприложимо к чрезвычайно водостойкому горючему сланцу, в котором Сахни также обнаружил микроископаемые (Gee. 1945. P. 307). Как отмечает Ги, если Сахни прав, относя формацию Соляного хребта к эпохе эоцена на основании исследования растительных ископаемых, то «нужно будет пересмотреть наши представления об основополагающих характеристиках нормальных осадочных и тектонических контактов» (Gee. 1945. P. 306). Согласно общепринятым геологическим представлениям, наличие подобного рода ископаемых свойственно пластам кембрийского периода.

На ежегодном заседании Индийской национальной академии наук в 1945 году формация Соляного хребта в очередной раз стала предметом продолжительных дебатов. Сахни (Sahni. 1947a; Sahni. 1947b) выступил с отчетом о новых находках ископаемых остатков покрытосемянных и голосемянных растений в соляном мергеле, нефтеносных сланцах и доломитах на всех уровнях формации Соляного хребта. Микроископаемые развитых растений были также найдены в кернах глубоких скважин в Кхеврской соляной шахте. Сахни (Sahni. 1947b. Pp. XXXI–XXXVI) привел убедительные свидетельства того, что данные микроископаемые не были привнесены извне. Более того, на научных встречах в Великобритании Сахни (Sahni. 1947. P. XXXIX) продемонстрировал коллегам свои лабораторные технологии и в их присутствии извлек «фрагменты древесной ткани» из образцов горючего сланца и доломита, взятых из формации Соляного хребта.

Сахни добавляет, что «несколько микрофрагментов древесины было обнаружено в образце материала, извлеченного господином Андерсоном» (Sahni. 1947а. P. 243). Это еще один аргумент в защиту находок Андерсона, сделанных в ущелье Кхевры и определенных им как отпечатки листьев. Сахни вместе с Ги и другими учеными побывал на месте, где сделал свои находки Андерсон, но не обнаружил подобных образцов. Однако Сахни (Sahni. 1947b. P. XX) отмечает, что это обстоятельство «никоим образом не ставит под сомнение то, что находка Андерсона представляет собой отпечаток листа дуба». Сахни (Sahni. 1947b. P. XX) также пишет: «Как выяснилось позже, мы искали не там». Андерсон нашел отпечаток дубового листа ниже и несколько в стороне от того места, где проводили поиски Сахни и Ги.

Относительно развитости растений и насекомых, чьи микроостатки были найдены в формации Соляного хребта, Сахни (Sahni. 1947b. Pp. XLV–XLVI) отмечает: «Совсем недавно господин Ги выдвинул альтернативное объяснение этих находок. Он утверждает, что покрытосемянные и голосемянные растения, а также насекомые в соленосной серии могут представлять высокоразвитую флору и фауну кембрийского и докембрийского периодов! Другими словами, он намекает на то, что эти растения и насекомые появились в формации Соляного хребта на несколько сотен миллионов лет раньше, чем во всем остальном мире. С трудом верится, что такую гипотезу в наше время может выдвигать серьезный геолог».

Подвергнув сомнению основные положения теории эволюции о развитии форм жизни на земле, Ги предложил другое возможное решение спора о формации Соляного хребта. До того времени относительно позднее появление покрытосемянных и голосемянных растений, а также некоторых видов насекомых считалось доказанным. Их присутствие в соляной формации Соляного хребта объяснялось: 1) проникновением их остатков в кембрийские пласты извне или 2) их изначальным присутствием в пласте, который в этом случае датировали эоценом, а его положение под кембрийским слоем объясняли массивным надвигом. Сторонников первого объяснения, таких как Ги, смущали приведенные Сахни доказательства нахождения микроископаемых в соляной формации in situ. Поэтому Ги высказал предположение о том, что солевая формация относится к кембрийскому периоду, о чем ясно говорят геологические свидетельства, и что организмы были найдены в ней in situ. Это могло означать только одно: голосемянные и покрытосемянные растения, а также насекомые появились гораздо раньше, чем считали сторонники теории эволюции. Это было смелое предположение, но в то время к нему никто не прислушался.

Впоследствии остатки голосемянных и покрытосемянных растений были обнаружены также в других пластах кембрийского периода, расположенных над формацией Соляного хребта. В их число входили ископаемые микрочастицы голосемянных и покрытосемянных растений из соляных псевдоморфных пластов (Ghosh, Bose. 1947), голосемянные из пласта красного песчаника (Ghosh et al. 1948), фрагменты древесины из сланцевых залежей и магнезиального известняка (Ghosh et al. 1948).

Гхош и Боуз выдвигают два возможных объяснения присутствия развитых сосудистых растений в упомянутых формациях: «1) относимые к кембрию пласты в действительности принадлежат к более позднему периоду; 2) сосудистые растения существовали в кембрийский период и до него» (Ghosh, Bose. 1950a. P. 76). Гхош и Боуз отвергают первое предположение на том основании, что геологи единогласно относят рассматриваемые формации к кембрийскому периоду. Гхош и Боуз склоняются ко второму предположению, хотя оно «противоречит общепринятым представлениям относительно филогинеза растений». Они подчеркивают, что остатки развитых растений были обнаружены в кембрийских пластах в Швеции (Darrah. 1937) и СССР (Sahni. 1947b. Примечания к иллюстрациям).

Гхош и Боуз подтвердили достоверность найденных Сахни и его коллегами остатков развитых растений в формации Соляного хребта (Ghosh, Bose. 1947). Они также извлекли фрагменты развитых растений из образца сланца, взятого из кембрийского или докембрийского пластов в горах Виндхья на севере Индии (Ghosh, Bose. 1950b), и из образца кембрийского камня из Кашмира (Ghosh, Bose. 1951a). В некоторых случаях Гхош и Боуз обнаруживали фрагменты развитых растений (хвойных) в образцах кембрийского камня, в которых также были обнаружены трилобиты (Ghosh, Bose. 1951b, Pp. 130–131; Ghosh, Bose. 1952). Эти образцы были извлечены из солевых псевдоморфных пластов Соляного хребта и сланцевых залежей в районе Рейнвар в Кашмире.

Вслед за Гхошем и его коллегами другие исследователи также обнаружили присутствие фрагментов развитых растений, включая голосемянные, в образцах кембрийской скалистой породы, взятых из формации Соляного хребта и из других мест в Индии (Jacob et al. 1953). Джэкоб и его коллеги также обращают внимание на похожие палеоботанические находки, относящиеся к кембрийскому периоду и обнаруженные в Швеции, Эстонии и России, как следует из докладов С. Н. Наумовой, А. В. Копелевич, А. Рейзингер и У. Ч. Дарах (Jacob et al. 1953. P. 35).

Немецкие исследователи Шиндевульф и Сейлачер вывезли образцы скалистой породы, взятые из формации Соляного хребта, в Германию, и немецкие специалисты не обнаружили в образцах растительных остатков (Schindewolf, Seilacher. 1955). Но в своем отчете Шиндевульф упоминает о том, что сам был свидетелем того, как индийский ученый извлек растительные микроископаемые из скалистой породы, взятой из кембрийского пласта в горах Соляного хребта. После этого активные дискуссии по данному вопросу больше не велись. Вполне возможно, что причиной тому было отделение Пакистана от Индии. После отделения Пакистана члены Геологической службы Индии больше не имели открытого доступа к Соляному хребту, который оказался на территории независимой Исламской Республики Пакистан.

В недавнем прошлом геологи-нефтяники проводили масштабные исследования в районе Соляного хребта, но больше почти никто не возвращался к дебатам по данному вопросу. Хотя современные исследования показали наличие надвига в горах Соляного хребта, они однозначно относят соляную формацию Соляного хребта к эокембрийскому периоду (Yeats et al. 1984; Butler et al. 1987; Jaume, Lillie. 1988; Baker et al. 1988; Pennock et al. 1989; McDougall, Khan. 1990). В одной из статей упоминается об обнаружении древесных фрагментов в соляной шахте в Кхевре (Butler et al. 1987. P. 410). Авторы статьи считают, что эти фрагменты проникли извне, не принимая во внимание результаты подробных исследований, проведенных Сахни и другими, которые исключают подобное объяснение присутствия микроископаемых в различных породах формации Соляного хребта.

Суть спора

На ранних стадиях дискуссии по поводу природы и возраста формации Соляного хребта ископаемые свидетельства не играли решающей роли. Преобладали аргументы из области геологии. После того как в 1930–40 годах Сахни и другие ученые представили палеоботанические свидетельства, спор о Соляном хребте стал представлять интерес с точки зрения палеонтологии. Сахни, а также его коллеги и сторонники, считали, что ископаемые микроостатки развитых растений и насекомых, наряду с несколькими другими растительными микроископаемыми (фрагментами древесины и отпечатками листьев), позволяли отнести формацию Соляного хребта к эпохе эоцена. Они объясняют расположение данной солевой формации ниже кембрийских пластов (пласта красного песчаника, необолийского пласта, магнезиального песчаника и соляного псевдоморфного пласта) массивным надвигом.

Те же, кто относят формацию Соляного хребта к кембрийскому периоду, приводят два довода против заключений Сахни. Во-первых, они полагают, что ископаемые микроостатки растений и насекомых были привнесены в эту солевую формацию извне. Но даже сторонники этой точки зрения затрудняются объяснить, как подобные ископаемые могли оказаться внутри такой водостойкой скальной породы, как горючий сланец. Присутствие микроископаемых и даже макроископаемых в формации Соляного хребта подтверждается неопровержимыми доказательствами. Что же касается возможности попадания ископаемых в скальную породу извне, то Сахни и его коллеги представили убедительные свидетельства невозможности этого – ни in situ, ни во время ее исследований в лаборатории.

Во-вторых, те, кто относят данную солевую формацию к кембрийскому периоду, выступают против гипотезы Сахни о массивном надвиге, в результате которого солевая формация эпохи эоцена оказалась под кембрийскими формациями. В качестве аргумента они приводят свидетельства нормального контакта между солевой формацией и вышерасположенными пластами. Современные геологи частично поддерживают мнение Сахни. В Соляном хребте действительно были обнаружены следы надвига. Но те же современные геологи единодушно относят формацию Соляного хребта к эокембрийскому периоду.

Если мы остановимся на этом, то противоречие останется неразрешенным. Налицо конфликт между геологическими и палеоботаническими свидетельствами. Однако этот конфликт можно разрешить, если принять подход Ги, который предположил, что развитые наземные флора и фауна могли существовать в кембрийский и докембрийский периоды. Разумеется, это идет вразрез с общепринятыми взглядами на эволюцию жизни на земле. Но это самый рациональный способ, позволяющий примирить все противоречия.

В пользу существования развитых сосудистых растений (включая голосемянные и покрытосемянные) в раннем палеозое говорят: 1) отчеты Гхоша и его коллег об обнаруженных микроископаемых голососемянных и покрытосемянных в формации Соляного хребта и в кембрийских пластах в Индии; 2) современные свидетельства присутствия развитых сосудистых растений в кембрийских пластах, приводимые исследователями из других стран мира (Leclerq. 1956); 3) современные данные о присутствии покрытосемянных растений в пластах вплоть до триасового периода (Cornet. 1989; Cornet. 1993). Согласно общепринятому научному мнению, покрытосемянные растения появились в меловой период. Исследования Корнета опускают эту планку до триасового периода, образуя тем самым звено между общепринятой датировкой их происхождения и свидетельствами Сахни в пользу того, что эти растения существовали еще в кембрийский период. Согласно общепринятым научным сведениям, голосемянные появились в девонский период, а первые наземные растения – в середине силурийского периода.

Палеоботанические и геологические свидетельства, полученные в Соляных горах в Пакистане, показывают, что развитые растения, включая покрытосемянные и голосемянные, а также насекомые, существовали уже в раннем кембрийском периоде, что согласуется с историческими сведениями, приводимыми в Пуранах. В сочетании с многочисленными доказательствами существования анатомически современного человека примерно в то же время, свидетельства из гор Соляного хребта говорят о необходимости полностью пересмотреть бытующие ныне представления об эволюции жизни на этой планете. Одним из результатов такого пересмотра может стать отказ от эволюционной теории Дарвина в пользу модели происхождения и развития жизни, основанной на ведических и пуранических текстах.

Глава 4. Гены, генная инженерия и генный инженер

Скелетные останки, отпечатки ног и артефакты свидетельствуют о том, что похожие на нас люди населяли планету на протяжении сотен миллионов лет и что мы не происходим от примитивных обезьяноподобных существ. Но как насчет биохимических и генетических свидетельств? Многие сторонники эволюционной теории заявляют о полученных в результате исследований ДНК убедительных свидетельствах того, что человек как вид появился сравнительно недавно – примерно 100–200 тысяч лет назад в Африке. Эволюционисты также утверждают, что с помощью генетики и биохимии можно проследить историю происхождения человека вплоть до зарождения жизни на Земле. Такого рода свидетельства считаются более надежными, чем ископаемые свидетельства. Но при ближайшем рассмотрении видно, что генетические свидетельства неоднозначны и выводы, полученные на их основании, сомнительны.

Среди людей бытует мнение, что ученые как по писанному читают информацию, заключенную в генах. Но генетическая информация представляет собой всего лишь чередующиеся буквы A, T, G и C, обозначающие последовательность молекул, именуемых нуклеотидами (аденин, тимин, гуанин и цитозин), в цепи ДНК. В попытках составить из этих последовательностей букв картину происхождении человека ученые опираются на многочисленные умозрительные заключения и допущения. Поэтому, по словам антрополога Джонатана Маркса, «представление о том, что сам по себе… генетический код может дать необходимую информацию [о происхождении человека], псевдонаучно и пагубно» (Marks. 1994. P. 61). Маркс утверждает, что генетика – это одна из областей науки, в которой «небрежность в вычислениях и выводах может пройти незамеченной» и поэтому «другим остается только гадать об эпистемологических основаниях любых научных заключений, основанных на генетических данных» (Marks. 1994. P. 61). Маркс также отмечает: «как показывает история биологической антропологии, с самого начала XX века наивнейшие заключения получали широкое признание только потому, что были сделаны на основе генетических данных» (Marks. 1994. P. 59). В свете сказанного выше, ископаемые свидетельства, краткий обзор которых был представлен в предыдущей главе, сохраняют свою важность в качестве противовеса умозрительным рассуждениям, основанным на генетике. Я признателен Стефану Мьеру, Уильяму Дембски, Майклу Бехе и другим современным приверженцам идеи разумного сотворения, на чьи работы я опирался при подготовке материала для этой главы.

Возникновение жизни

Изъяны генетической теории эволюции человека сразу бросаются в глаза. Строго говоря, понятие эволюции не имеет отношения к происхождению жизни. Сторонники теории эволюции изучают изменения в воспроизведении биологических видов, каждый из которых обладает своей генетической системой, помогающей точно определить его природу. Изменения в генетической системе приводят к изменениям у последующих поколений биологических видов. Однако эволюционисты понимают, что им также нужно объяснить происхождение первых биологических видов и их генетических систем из добиологических химических элементов. Поэтому представление о естественном возникновении первых биологических организмов стало неотъемлемой частью современной эволюционной мысли.

В наше время простейшими независимыми биологическими организмами являются одноклеточные, и большинство ученых сходятся во мнении, что первые настоящие живые организмы тоже были одноклеточными. Ранние эволюционисты, такие, как Эрнст Хекель и Томас Генри Гексли, считали, что клетки представляют собой сгустки протоплазмы, и давали относительно простые объяснения их происхождения (Haeckel. 1905. P. 111; Huxley. 1869. Pp. 129–145). Они полагали, что углекислый газ, азот и кислород могли самопроизвольно образовать желеобразную живую массу (Haeckel. 1866. Pp. 179–180; Haeckel. 1892. Pp. 411–413).

Со временем ученые стали осознавать, что даже простейшие клетки представляют собой нечто большее, чем просто сгустки протоплазмы. Они обладают сложной биохимической структурой. В XX веке русский биохимик Александр Опарин подробно описал химические стадии, предшествующие образованию первой клетки. Он полагал, что этот процесс занял огромный промежуток времени – сотни миллионов, а может быть, и миллиарды лет. Опарин выдвинул предположение, что аммиак (соединение азота), метан, водород, углекислый газ и водяной пар соединились с металлами, растворенными в воде, используя в качестве источника энергии ультрафиолетовый свет. Это привело к образованию богатого азотом первичного бульона, в котором образовались простейшие молекулы углеводорода (Oparin. 1938. Pp. 64–103). Соединяясь, эти молекулы, в свою очередь, образовали аминокислоты, углеводы и фосфаты, а из последних образовались белки (Oparin. 1938. Pp. 133–135). Молекулярные соединения, участвовавшие в этих реакциях, группировались и окружали себя стенками из химических элементов, что привело к появлению первых клеток. Опарин назвал их «коацерватами» (Oparin. 1938. Pp. 148–159). Эти примитивные клетки боролись за выживание, все более усложняясь и стабилизируясь.

Идеи Опарина оставались, по большому счету, теорией, пока Стэнли Миллер и Генри Урей не провели свой знаменитый эксперимент. Как и Опарин, они предполагали, что атмосфера Земли к моменту зарождения жизни состояла из метана, аммиака, водорода и водяного пара. Они воссоздали эту атмосферу в своей лаборатории и стали пропускать сквозь нее электрические разряды. Эти разряды соответствовали молниям и были источником энергии, необходимой для того, чтобы относительно стабильные химические компоненты, используемые в опыте, прореагировали друг с другом. Полученный в результате эксперимента смолянистый осадок оседал в специальной колбе с водой. Когда через неделю был проведен анализ воды, в ней обнаружили, помимо прочего, три аминокислоты в малой концентрации (Miller. 1953). Аминокислоты являются теми «кирпичиками», из которых строятся белки, необходимые для образования живых организмов.

Новые эксперименты, проводимые другими учеными, позволили получить 19 из 20 биологических аминокислот. В результате дальнейших опытов были получены жирные кислоты и нуклеотиды – необходимые компоненты ДНК и РНК (рибонуклеиновой кислоты). Но в ходе этих экспериментов не были синтезированы другие важные составляющие ДНК и РНК – сахарная дезоксирибоза и рибоза (Meyer. 1998. P. 118). Тем не менее, многие ученые утвердились во мнении, что из химических элементов первичного бульона могла возникнуть жизнеспособная клетка.

Однако это представление грешит многими недостатками. Геохимики, проводящие анализ древнейших отложений, не могут обнаружить следы богатого азотом первичного бульона, о котором говорил Опарин. Другие исследователи определили, что в ранние эпохи существования Земли ее атмосфера состояла не из опаринской смеси водяного пара с восстановительными газами аммиаком, метаном и водородом, а из смеси воды и таких нейтральных газов, как углекислый газ и азот (Walker. 1977. P. 210, 246; Kerr. 1980). В атмосфере также присутствовало некоторое количество кислорода (Kerr. 1980; Dimroth, Kimberley. 1976). В наше время ученые считают, что большая часть кислорода в земной атмосфере образовалась в результате фотосинтеза растений, но еще до их появления кислород мог выделяться и при делении молекул H2O из газов, выбрасываемых в атмосферу вулканами. Даже небольшое количество кислорода помешало бы образованию аминокислот и других необходимых для жизни молекул. Кислород помешал бы протеканию химических реакций, а окисление разрушило бы любые органические молекулы, которым удалось бы сформироваться.

Несмотря на эти доводы, эволюционисты продолжают считать, что компоненты живых организмов могли сформироваться сами по себе на ранних этапах истории Земли. Давайте более подробно рассмотрим некоторые из их спекулятивных теорий о том, как это могло произойти. Данные теории можно разделить на три категории: теории происхождения жизни в результате случайности, в результате естественного отбора и самоорганизации.