Текст книги "Не вспоминай меня"

Глава 7

Катя

Я сошла с ума. Определённо. Это всё происходит не со мной. Точно.

Я замёрзла в том сугробе и теперь ловлю глюки, потому что не может Стас себя так вести. Бережно, заботливо, твёрдо и уверенно. Мужчина, который чуть ли не кормит с рук, подносит ко рту стакан, когда нет сил поднять голову, это что-то из разряда фантастики. Даже Саше было плевать, когда я болела, а ведь он говорил, что любит меня больше жизни. А здесь посторонний мужчина, который, правда, считает себя моим мужем…

– Мне придётся раздеться, – сказал ему, не веря, что Стас собирается мне помогать.

Нет, понятно, что он – мужик, не против посмотреть на обнажённое женское тело, но сейчас мне ни в коем разе не до секса, я помереть хочу от одуряющей боли. И всё же…

– Я же сказал, что помогу. Кать, тебе хреново, ты, ко всему прочему, в том сугробе ещё и застудить себе что-то могла, так что давай без тупой самостоятельности, окей?

– Хорошо.

Ему-то хорошо, а я, кажется, попала в параллельную реальность и перестала соображать.

Стас осторожно, постоянно останавливаясь, начал мне помогать. Сперва медленно расстегнул куртку, помог мне сесть, вглядываясь в моё лицо, отслеживая малейшие изменения мимики, чтобы не упустить момент, когда мне станет больно. Стянул один рукав, второй, скинул куртку и отбросил её прямо на пол, взялся за свитер, аккуратно подтягивая его вверх.

– Тебе придётся поднять руки, – извиняясь, произнёс он.

– Всё хорошо, это не больно, – чуть слукавила я.

Больно не было, но напряжение мышц разлилось по телу неприятной слабостью, от которой хотелось плакать. Всё понимаю, осознаю, что сама виновата в своих проблемах, головой нужно было думать. И тогда, когда выбирала Сашу, и теперь, вляпавшись в историю со Стасом. Хотя в нынешнем моём положении думать не о чем, боль просто разливается по телу, лишает возможности мыслить адекватно. Я не девочка, но так хочется вернуться, чтобы почувствовать себя беззащитной в объятиях сильного мужчины.

Свитер отлетел в сторону, Стас нахмурился, разглядывая много повидавшую майку, растянутую и выцветшую от времени. Ну, я не собиралась его соблазнять, так что постаралась не показывать своего смущения. Мне плохо, и Стас должен это понимать.

– Что? – выдохнула, отводя взгляд.

– Тебе дорога эта майка?

– Майка? – не сразу осознала его вопрос. – Нет, она старая… А что?

– Тогда не буду просить прощения.

– За что?

Отреагировать всё равно бы не успела. Треск ветхой ткани, и моя майка превратилась в клочья, опавшие осенними листьями на пол. Да, Стас решил вопрос кардинально, не стал заморачиваться, боясь причинить мне боль.

– Бельё не надо, – пискнула неуверенно, прикрылась руками.

Стас смотрел на меня так… непривычно. Голодно. Пугающе. Мужчина уже сделал для меня много, но я боялась, ведь мы с ним здесь наедине, меня никто не защитит, не спасёт, реши он проявить свою силу. Но что-то во мне дрожит от предвкушения, верит, что Стас никогда не пойдёт против моего желания. А уж в том, что оно у меня не возникнет – я начинаю сомневаться.

– Осторожно ложись на живот, я вотру мазь. Постараюсь быть нежным.

Не краснеть ещё больше!

Очень медленно вытянулась на постели, подложив руки под голову. В ожидании первого прикосновения даже позабыла, из-за чего оказалась здесь, почему не готовлю ужин, а валяюсь в кровати. Замерла в нетерпении, не осознавая этого.

Лёгкое поглаживание словно удар тока пронеслось по телу, вызвав у меня стон. Стас подумал, что это от боли, и я не стала ему говорить о том, чего сама не ожидала. Это было чистое, ничем не замутнённое удовольствие, горячим потоком влившееся в кровь. Последним мужчиной, единственным мужчиной, кто прикасался ко мне, был Саша, и даже его ласки не действовали на меня так, как невинное касание почти незнакомца.

– Я буду осторожен.

Второе прикосновение чуть грубой мужской ладони, и я с трудом сдержала очередной стон.

Его руки скользили по коже, и это было совсем не больно. Вовсе нет. И стоны, которые так тревожили Стаса, были не от боли. Боже мой, я знаю этого мужчину сутки, да и не знаю, в общем-то, скорее придумала себе благородный образ, что успешно поддерживается действиями Стаса. Я могу сколько угодно убеждать себя, что не млею под его руками, рассыпаясь горячими углями, что он не беспокоит меня как мужчина, как новая ошибка, ловушка, в которую я ступаю, понимая, что творю. Осознаю, понимаю – и всё равно смело падаю в пропасть.

– Тебе точно не больно? – встревоженный голос мужчины врывается в сумбур мыслей, и я закусываю одеяло, только чтобы не признаться ему в собственной распущенности. – Катя? Может, скорую?

– Нет, – не будет толка, только привлеку лишнее внимание.

Всё как у него.

– Что случилось? Я не вижу ни синяков, ни повреждений, – размышляя вслух, Стас продолжает довольно умело разминать окаменевшие мышцы. Нет, боль не уходит, но затихает, отпуская меня. – Правда, вот тут у тебя шрамик, – ласковое движение пальца вдоль позвоночника, и я словно кошка готова выгнуть спину, напрашиваясь на ласку. – Травма?

– Да, старая, – голос не слушается.

– Врёшь ведь, – ловит меня, наклоняется и говорит почти на ухо. – Шрам-то зажил, но выглядит свежим. Уж я-то знаю.

Хочется спросить, вспомнил ли он себя, но страх не даёт. Страх не разоблачения, совсем нет. Страх потерять его, случайного свидетеля моей слабости. Единственного помощника. Первого мужчину, которого я подпустила к себе после Саши.

– Это в прошлом. Не хочу вспоминать.

– Я виноват?

Вопрос-выстрел.

Не он. Другой. И надо ответить не солгав.

– Нет, ты здесь не виноват. И я не виновата, – в который раз повторяю для себя. – Просто есть люди, которые считают себя лучше других. Мне не повезло такого встретить.

– Меня не было рядом?

– Нет. И не вздумай себя винить! Тогда я была другой, и даже предложи ты помощь, ни за что её не приняла.

Стас промолчал, и я не стала настаивать на продолжении разговора. Он вообще не нужен, не стоит сейчас зацикливаться на прошлом, всё равно оно скоро постучится в дверь за откупом. Чувствую, что недолго мне здесь прятаться, найдут, и хорошо, если хватит сбережений откупиться и снова переехать, на этот раз дальше, ближе к горизонту.

А этот вечер я оставлю в памяти навсегда, как самое лучшее, что случилось со мной за последний год. Свою собственную иллюзию рая с чужим мужчиной в главной роли. Мужчиной, на которого у меня нет никаких прав, хоть очень хочется соврать и ему, и себе, что есть.

– Спи, Кать, – Стас укрыл меня одеялом, и я уже было подумала, что ушёл.

Погас свет, а затем прогнулась кровать, и он лёг рядом, нарушая все мыслимые приличия. И мне бы возмутиться, напомнить, что мы с ним не женаты, но я молчу, греюсь его теплом, позволяю сильной руке лечь на мою спину.

– Почему? – только и хватает смелости спросить.

Глупый вопрос, но он понимает, тихо усмехается, и я слышу в ответ:

– Ты делаешь слишком много глупостей, когда меня нет рядом. Хватит, набегалась. Теперь я тебя не отпущу.

Жарко, но от его слов на губах появляется глупая улыбка, согнать которую не сможет ни один пожар.

Глава 8

Катя

Мне снится что-то до одури прекрасное. Тёплое море, горячий солёный ветер ласкает щёки, швыряя влажные капли в лицо. Горят губы, словно от поцелуев любимого мужчины. В груди тесно, нет сил сделать полный вдох, но это почему-то не волнует, лишь вызывает дрожь и мысли о том, что пора прятаться в тень, ведь моё состояние напоминает солнечный удар.

– Катя, любимая… Вредная.

И я улыбаюсь, потому что хочу ответить тем же мужчине, который обнимает меня и не даёт утонуть. Он удерживает на грани сна и яви, целует легко и…

– Кать, просыпайся, я ведь не железный, а ты такая аппетитная сейчас, что я не выдержу. А тебе вчера плохо было.

И я всё вспоминаю. И дурнота накатывает волной, затягивает вглубь. И теперь мне уже страшно открывать глаза, потому что я знаю, когда встречу его взгляд, утону в синеве, что чем-то привлекла меня. И не смогу ничего сказать, даже банальное «спасибо» за ту помощь, что он мне оказал. Господи, Стас, ну, почему ты встретился на моём пути?

Одно усилие, и я смело взглянула в глаза своему волнению. Он лежал рядом, чуть нависнув надо мной, и улыбался.

– Доброе утро, – интонация получилась вопросительной, и улыбка Стаса стала шире.

– Это ты мне скажи. Спина болит?

Я пошевелилась, начала осторожно подниматься, передумала, опасаясь нового приступа боли.

– Можешь отодвинуться? Я попробую…

Хотела попросить его выйти из комнаты, но это было глупо, он и так провёл со мной рядом ночь, так что позориться мне теперь до конца.

Со стороны я наверняка напоминала неуклюжую черепашку, которая опрокинулась на спину и не может подняться, потому что мои телодвижения никак не назовёшь соблазнительными. Впрочем, надо отдать Стасу должное, он не ржал, а напряжённо смотрел на меня, будто ожидал, готовился, что придётся подхватывать бездыханное тело.

Я перекатилась на живот, опёрлась на локти, оттолкнулась и села, прислушиваясь к ощущениям.

– Ничего не болит, – удивлённо сообщила ему и улыбнулась: – У тебя волшебные руки!

– Не только руки, – тихо ответил он и резко поднялся. – Завтрак ждёт мою королевишну, а то ты разоспалась. Наверное, давно нормально не отдыхала?

– Сколько времени? – я чем-то выдала своё намерение лететь с постели, и Стас нахмурился.

– Не вздумай. Звонила твоя… Александра. Потеряла тебя. Я сказал, что ты плохо себя чувствуешь, она пообещала прикрыть.

– Шура? – не стала зацикливаться над тем, с какой неохотой Стас произнёс имя подруги. – Нужно ей позвонить, всё объяснить. Она один раз мне помогала, знает, что у меня бывают… приступы.

– А ты гробишь себя на этой работе.

– Другой нет, – повела плечом, наслаждаясь свободой движений.

Надолго ли? Хочется верить что да.

– Пока не придёшь в себя, никакой работы.

– Стас, ты мне не муж, – хмыкнула над его тиранией, за что получила в ответ выразительный взгляд. – А есть нам обоим надо, так что…

– Эту проблему я решу. Вставай, на стол я накрою. Только надень что-нибудь потеплее, на улице дубак, дом не хочет прогреваться.

Он вышел, оставив меня одну. Ну, и что он хотел этим сказать? Я не наивная дурочка, понимаю, что как только он всё вспомнит, я опять останусь одна. Наверное, в своей настоящей жизни он ответственный и серьёзный мужчина, привыкший контролировать каждую мелочь, но, увы, сейчас от той его личности остались лишь отголоски. Стас верит, что я его жена, поэтому пытается сблизиться, взвалить на себя мои беды. Но зачем? И зачем я позволяю ему это делать?

Встала с кровати медленно, потянулась и тихо зашипела, когда в поясницу ударила остаточная боль. Нет, так быстро она не пройдёт, даже с заботой Стаса. Пока что всё решили таблетки и мазь, но к вечеру я опять стану разбитой скрипучей телегой, которая вроде и движется, но так медленно и туго, что проще отправить на свалку.

В шкафу нашла тёплый плюшевый костюм – смешной и объёмный, неведомо как оказавшийся в моём гардеробе. Шурка, что ли, притащила? Уже и не помню. Зато сейчас без него я бы не смогла выжить, он стал моей защитой от соблазна. Разве мужчина позарится на женщину в таком?

– Вкусно пахнет, – я вышла на кухню, удивлённо уставившись на накрытый стол.

Стас расстарался. Понятия не имею, как он из тех скудных запасов, что были у меня, сумел сотворить шедевр, но на столе был и суп, и салат, и даже какое-то печенье.

– У тебя пустой холодильник, сегодня я займусь этим вопросом, поняла? А ты сиди дома и лечись.

– Я надеюсь, ты не сбираешься грабить банк? – заметила со смешком. – Он у нас всего один.

– На такой большой город – и всего один банк? Ты выкручиваешь мне руки, не могу же я лишить жителей радости брать кредиты и открывать счета.

Улыбнулась и подтянула к себе тарелку.

– Тогда что ты собираешься делать?

– Устроюсь на работу. Думаю, даже зимой без труда найду какую-нибудь подработку.

– Стас, нет!

– Кать, не спорь. Тебе бы обследоваться у хорошего врача, потому что мне не нравится твоё состояние. Сколько раз за последний месяц тебя вот так корёжило? – строго спросил он, и я не нашлась что ответить.

Правду? Он разозлится, даже гадать не надо. Солгать? Я и так слишком много ему вру, уже сама запуталась в том, что реальность, а что вымысел.

– Скоро ты всё вспомнишь и вернёшься в прежней жизни.

– А если не захочу?

– Поверь, – вот теперь моя усмешка стала грустной, – ты захочешь. И обо мне будешь думать в последнюю очередь.

– Не забуду. Доедай и ложись, чтобы ничего тяжёлого сегодня не поднимала и весь день только отдыхала, поняла? Дров я натаскал, на день должно хватить. Но даже если закончатся, Кать, не вздумай сама таскать, поняла меня? Иначе вернусь и отшлёпаю, тебе не понравится. Хотя, может, и понравится, но ты не рискуй.

– Стас, ты куда? – разволновалась, понимая, что он фактически уходит в незнакомый город, где его могут узнать те, кто хотел его смерти. – Не надо, у меня есть сбережения, уж на еду хватит.

– Не беси, женщина, – он поднял руку. – Я всё ещё ношу обручальное кольцо, значит, обязан тебя обеспечивать всем необходимым. Мужик я или мимо проходил, – Стас вышел, хлопнув дверью.

– Мимо проходил, – я хихикнула. – Ага, я мимо проходила и откопала тебя на свою голову. Узнать бы, кто ты такой, да отправить домой, чтобы твоя настоящая жена не переживала. Если ты со мной такой, то сколько же нежности и любви досталось ей?

Нет, я не хотела этого знать, примерять на себя чужой образ, украдкой примерять на себя чужую жизнь. Стас заслуживает лучшего, а не обманщицу, которой не хватает смелости сказать правду, что он ошибся, что Шурка всё неправильно поняла, и мы с ним совершенно чужие друг другу люди.

Я должна сказать.

И не могу.

Мне так нужна эта капелька тепла в зимней стуже, его взгляды, его улыбка, его руки. Чужой мужчина, которому я открыла своё сердце. И я так хочу, чтобы он вспомнил себя, но в то же время буквально жажду прокричать: «Не вспоминай меня!» Не лезь в прошлое в поисках бывшей жены, не пытайся отыскать меня в закоулках своей памяти. Меня там нет и никогда не было, пусть сейчас я и жалею об этом больше всего на свете.

Рутинные дела незаметно захватили настолько, что я не заметила, как световой день приблизился к концу. Неспешная стирка с минимальными движениями, уборка обычной мокрой тряпкой, потому что на большее я оказалась неспособна. Перекладывание вещей в шкафу. Зато нашла несколько старых футболок, в принципе, почти новых, хоть и немодных. Саша бы такие ни за что не надел, выкинул бы, даже не взглянув. А вот Стас не скажет ничего, просто заберёт их у меня. И его слова о том, что мужчина должен зарабатывать – уверена, он руководствовался ими всю свою жизнь, не перекладывая ответственности на тех, кто слабее.

Я нервничала, разогрела суп и отставила его на выступ над плитой, чтобы не остывал. Дров осталось на ещё одну закладку, так что нужно было решать, идти самой во двор, нарушая тем самым правило Стаса, или ждать. Конечно, можно дождаться, пока всё прогорит, и закрыть заслонку, но после полуночи в доме станет очень холодно. День сегодня выдался раздражающе холодным.

Я почти решилась выйти на улицу, как в дверь постучали. Немного удивлённо покосилась на часы. В такое позднее время ко мне вряд ли кто-то просто так заглянул бы на огонёк, тем более знакомые обязательно бы позвонили. Неужели Стас? Тогда почему стучит, а не входит?

Не успела додумать последнюю мысль, как дверь распахнулась, внося в дом ледяной зимний воздух, пар и двух мужчин, одетых совсем не по погоде.

– Катю-ю-ша, – протянул один из них, пока второй закрывал за ними дверь. – Далеко убежала. Чего в такой глуши спряталась, думала, Терех тебя не найдёт? Ай-ай-ай, он же настырный, захочет, из-под земли достанет, не подумала об этом?

– Вы кто? Я вас не понимаю, – начала отступать к печи, надеясь успеть схватить кочергу, чтобы иметь хоть какое-то оружие.

Все мысли вылетели прочь из головы, теперь там билось лишь одно – как они меня нашли?

Да, я не особенно пряталась, но я платила тем ублюдкам, чтобы они водили ищеек Терещенко за нос. Для всех я должна была сбежать за границу, а не отсиживаться в богом забытом городке! Неужели Саша решил подгадить и направить их на мой след, спасая свою прекрасную Алину?

– Чё трясёшься? – второй с неприятным лицом и дёргающимся глазом тоже повернулся ко мне. – Убивать тебя приказа не было, но если хочешь, можем развлечься, тебе понравится, обещаю. Я люблю таких строптивых девочек, как ты.

– Я вызову полицию, – кочерга уже была рядом.

Против них не оружие, тем более когда в спине снова разгорается болезненный комок.

– Ты далеко забралась, сюда никто не поедет. В этом городке всего одна машина, ради истеричной бабы никто её гонять не будет. А если вдруг и решат приехать, то мы с тобой будем уже далеко. В столицу хочешь? Нет? А тебя там уже заждались.

Страх липко пробежал по коже и замер внизу живота тянущей болью. Я боялась их, боялась того, что может произойти. Да, я выживу. И буду жить до тех пор, пока моя рука не поставит последнюю подпись под какими-то неизвестными мне бумажками. Проклятый Саша, спрятавший под моим именем свои тёмные делишки!

– Она точно одна живёт?

– Точно, точно, можешь не сомневаться, – мужик повёл плечами и улыбнулся с таким предвкушением, что меня передёрнуло.

Я рыпнулась в сторону печи и схватила кочергу, выставив её перед собой на манер меча. Знаю, глупо, но хоть не дамся без боя. А ещё если пару минут назад я мучилась от того, куда пропал Стас, то теперь молилась, чтобы он не вернулся. Пусть придёт потом, когда меня уже увезут отсюда, но его не коснётся весь этот кошмар из моей прошлой жизни. Он такого не заслужил, даже если раньше только и делал, что грешил.

– Смотри на эту милашку, думает, что сможет с нами справиться, – заржал мужик с нервным тиком. – Сука, брось палку, она тебе не поможет, а я разозлюсь.

– Да пошёл ты!

Перехватила кочергу покрепче, чуть расставила ноги, понимая, что выгляжу смешно в своём пушистом костюме. Боль в спине начала нарастать, от напряжения и злости нервы начали сдавать.

– Зря, мы ведь хотели по-хорошему, – первый мужчина полез в карман, и я сглотнула, увидев в его руках нож. Он любовно провёл тупой стороной по своей ладони и направил его на меня. – Значит, не хочешь быть послушной девочкой, сука? Тогда тебе будет больно, очень больно, а что останется, мы привезём Тереху. Пусть сам тебя в сознание приводит.

Я так хочу жить! Но подальше от всего этого, от злости и ненависти, от боли, что окружает меня последние месяцы. От вранья, в котором погрязла моя жизнь. Но, может, стоит попрощаться со всем этим? Одно движение, и жалкое существование оборвётся…

– А ну-ка, отошёл в сторону, ножичек убрал, – голос Стаса разрезал напряжённую тишину и выдернул меня из омута паники.

Нет, я не перестала бояться, теперь я до одури, до вспышек перед глазами боялась за Стаса.

– А ты ещё кто такой? Сука, успела себе хахаля заиметь? Шустрая…

– От жены моей отошёл, я второй раз повторять не буду, – холодно произнёс Стас, и ненормальный мужик кинулся на него.

– Жены? Тикток, покажи ему, где мы его видели, – отвлёкся от меня обладатель ножа.

Я не думала, просто действовала, спасая наши жизни. Резкий рывок, за который придётся долго расплачиваться, и на голову несостоявшегося насильника опустилась кочерга.

Глава 9

Стас

Мне нужно было уйти из дома, иначе я бы не сдержался и взял Катю прямо с утра – сонную, охрененно соблазнительную и такую мою. Плевать, что там у нас с ней было в прошлом, уверен, всё можно изменить, и она снова будет со мной. Подо мной. Стонать. Кричать моё имя. Не знаю, думал ли я о таком раньше, но сейчас я готов был вернуться к ней и привязать её к себе навсегда, заделать ребёнка. Мысль, которая почему-то не казалась неадекватной. Наоборот, я видел, какая Катя, пусть мы с ней и были словно чужие, но её забота и нежность… Ей определённо стоит быть матерью. Многодетной матерью.

Но сначала я должен обеспечить ей комфорт и вытащить из этой клоаки.

Городок действительно был крохотным. После моих вопросов о том, где можно подработать, каждый отвечал – на фабрике. Там же, где работала Катя. Но у меня не было ни малейшего желания идти туда, словно что-то мешало, отталкивало от этого места. Подумав, решил, что всё дело в Шуре, Катиной подруге. Она меня раздражала своей навязчивостью, даже по телефону с ней разговаривать было неприятно. Узнала о болезни подруги, но не упустила случая пофлиртовать. Мерзко.

– На терминале постоянно грузчики нужны, – смерил меня взглядом очередной маргинал с пивом. – Дают двушку за смену на руки, но пахать надо будет за десятерых.

– Куда ехать?

С адресом разобрался быстро, оказалось, что даже ехать никуда не надо, пятнадцать минут на своих двоих, и железнодорожный терминал встретил запахом мазута и железа. Недовольный начальник тут же определил меня к работе и дальше день слился в одну сплошную работу. Но я не расстраивался, тягал мешки, переносил коробки, делал всё, что велели, и к концу смены уже не чувствовал холода.

– Ещё подзаработать хочешь? – спросил начальник, выдавая мне две купюры.

– Что делать?

В общем, с мелкими, но не очень приятными поручениями, я провозился ещё около часа, и когда вышел с территории, уже стемнело. В кармане хрустели купюры, но даже их наличие не радовало, словно я сделал слишком мало, недостаточно. Такое состояние злило, поэтому в ближайшем магазине, где продавщица строила мне глазки, закупался быстро, стремясь вернуться к Кате. Только она теперь занимала мои мысли. Интересно, послушалась меня, упрямица, или всё же полезла нагружать спину?

На автобусе решил не ехать, поймал такси и к дому подъехал уже минут через пятнадцать. Таксист проникся желанием сделать жене подарок на годовщину, даже посоветовал, как приготовить мясо. Я его не слушал, так, изредка кивал, соглашаясь, и очнулся только тогда, когда он присвистнул:

– Да у вас тут гулянка, а я со своими котлетами!

– Сдачи не надо, – кинул ему две сотки и вылез из машины.

Рядом с нашей калиткой кто-то припарковал задранный чуть ли не на полметра внедорожник с большими колёсами. Явно фанат монстр-траков поработал. Но меня волнует не это, а то, что в моё отсутствие к моей жене подкатывают неизвестные мужики. Да, мы с Катей в разводе, и она вольна заводить романы с кем хочет, но проблема в том, что я не собираюсь отпускать эту женщину. Не сейчас, когда твёрдо решил её добиваться! Она моя!

Два пакета с продуктами оставил у двери и вошёл в прихожую. Почти сразу до меня донеслись голоса, и я напрягся, поняв, всё, что напридумывал себе раньше, не имеет ничего общего с реальностью. Катя не встречалась с любовником в моё отсутствие, это какие-то отморозки решили, что вправе вваливаться в дом, который я считаю своим и приставать к моей женщине.

– А ну-ка, отошёл в сторону, ножичек убрал, – я вошёл на кухню, а они этого даже не заметили.

Испуганная, дрожащая Катя бросила на меня быстрый взгляд и, кажется, перепугалась ещё больше. И чего она? Думает, я не справлюсь с двумя недоносками? И не таких раскидывал в своё время, эти даже опомниться не успеют.

Один из них, косой с рябым лицом, бросился на меня, но я легко ушёл в сторону и вырубил его ударом по шее, отправив поспать с часок-другой. Если этот маргинал думал, что со мной справится, то он сильно ошибся. Развернулся ко второму, который остался рядом с Катей, почти мгновенно и тут же выругался, увидев её, стоящую над бездыханным телом с кочергой в руках. И когда только успела?

– Я его убила? – зажмурилась она и выронила грозное оружие.

Кочерга чудом не попала бедному мужику по лбу, теперь валяется совсем близко уже не опасная, но в крови и саже – улика.

– Кать, зачем? – постарался произнести это мягко, не пугая её, но, видимо, получилось плохо.

Она всхлипнула и начала оседать. Я плюнул на дебилов, которые посмели напугать мою женщину, и бросился к ней, подхватив до того, как она упала.

– Я так испугалась, так испугалась. Они… Они могли тебе навредить, я не хотела…

– Ты за меня испугалась? – не поверил ей.

– Д-да.

– Глупая, – прижал её к себе и чмокнул в макушку.

Подумал немного, поморщился, рассматривая кровавую лужу, что натекла из раны пострадавшего от Катиной руки. Придётся здесь всё замывать самому, не стоит ей напрягаться. А раз так, то подхватил Катю на руки, услышал испуганный вздох, усмехнулся и понёс её в спальню.

– Ты куда?

– Полежи пока, отдохни, а я с нашими гостями разберусь.

– Я не устала, Стас, всё хорошо. А он… я ведь его… Он же не?

– Не убила, оглушила немного, есть такое, кожу содрала, а на голове всегда сильно кровит. Так что не переживай. Очухается, и я с ним поговорю по душам, узнаю, зачем они заявились.

– Не надо! Пусть они уйдут, – я опустил Катю на кровать, но она вцепилась в куртку, которая и так от старости трещала по швам.

– Ты их знаешь?

Моя нежная Катя никак не вязалась с отморозками. Неужели попала в плохую историю и теперь расхлёбывает последствия?

– Их нет. И даже того, кто их прислал, не знаю. Но человек, который их сюда направил, сильно ошибся, подставил меня. Они думают, что я – это другой человек, другая женщина, – торопливо, глотая слова, Катя пыталась мне всё объяснить. – Её ищут, хотят шантажировать, но он сделал всё так, чтобы мне никто не верил, думали, что той, другой, не существует.

– Я им поясню, как они неправы, ты только не нервничай, опять плохо станет.

Странно, но чем больше времени я проводил с Катей, тем роднее она ощущалась. Или не странно. Просто вспоминаю прошлое, и это очень хорошо. Однажды я подойду к ней и смогу сказать то, чем когда-то соблазнил такую восхитительную девочку. Найти бы документы и понять, сколько мы с ней были женаты. Наверняка долго, она похожа на тех. Кто влюбляется раз и навсегда. Со школы? Глупо, я явно её старше. Тогда как мы с ней познакомились?

Я не стал связывать придурков, только обыскал, посмотрел кошельки, забрал всё, что было в качестве моральной компенсации. И оставил себе пистолет. Модель назвать себе так и не смог, хотя на периферии плавало, что я её точно знаю. Впрочем, то, как привычно он лёг в руку, тоже навивало определённые мысли. Кем бы я ни был в прошлом, но точно не самый законопослушный гражданин. А раз так, не из-за меня ли у Кати проблемы? Нет, не может быть. Эти двое не ожидали встретить мужчину, вообще не думали о том, что у неё кто-то есть. Ну, и как аргумент, меня они бы тогда узнали. А раз не узнали, значит, я к проблемам Кати непричастен, но вот решать их буду сам.

Дверь в спальню я закрыл, но время от времени поглядывал в ту сторону, опасаясь, что она не выдержит и решит посмотреть, что происходит на кухне. Ну уж нет, неженское это дело.

– Твою мать… су-ука… убью дрянь…

– Не убьёшь, – ответил пошевелившемуся любителю ножа и кочерги. – Ты вообще о ней забудешь и больше не потревожишь, понял?

– Да пошёл ты, – он перевернулся набок и сплюнул. – Я и тебя урою, сука.

– Не уроешь, Кононов Роман Михайлович, не успеешь. Только рыпнись в мою сторону, и тебя вообще никто не найдёт, а работодателю твоему передадим, так и так, не доехал, болезный, откинулся по дороге от избытка железа в организме.

– Ты вообще кто такой? – начал проявлять зачатки сообразительности Кононов.

– Муж. Я уже говорил тебе, но ты предпочёл не слушать.

– Какой нахрен муж? У неё бывший есть, но ты на него не похож.

– А может, я и есть он?

– Нет, – каркающе рассмеялся мужик, – тот такой хлыщ прилизанный, с бородкой, весь из себя крутой. Недотягиваешь.

– Ну и ладно. Но, думаю, ты уже понял, что домом вы ошиблись. И что больше сюда приезжать не надо. И жену мою пугать не надо. А то я тоже умею… пугать.

– Ага, Тиктока ты напугал, – Кононов сел и прислонил ладонь к затылку. – А вот меня твоя бешеная жёнушка. Твою мать, мужик, она меня чуть не убила! – обвинил он.

Я только хмыкнул. Блять, а ведь он искренне негодует, даже не думая о том, что чуть раньше сам обещал убить её.

– Тогда постарайся больше не попадаться нам на глаза. В следующий раз «чуть» уже не будет. Друга своего забирай и проваливай.

– Ствол?

– А это твой подарок мне. Скажем, за беспокойство. Вставай и вали, пока не передумал. Сейчас зима, пристрелю вас и в лесу выкину, искать в снегу никто не будет.

– Гондон.

Ещё раз кивнул на его бездыханного товарища. Кононов больше не выёбывался, встал, поморщился, пнул Тиктока под рёбра, а то я его, походу, вырубил конкретно, он даже признаков жизни не подал. Зато мне достался ненавидящий взгляд, после которого нестоячее тело перешло в режим носимого, и они наконец-то покинули мой дом.

А я вспомнил про продукты и выругался. Они на морозе столько времени пролежали, уже давно превратились в лёд, но ладно, не жара, не испортятся. Зато вышел наружу и проследил, что эти точно укатили не задерживаясь.

Конечно, по-хорошему стоило расспросить Кононова поподробнее, кто его послал и зачем им нужна Катя. Но остановила её просьба. Она не хотела, чтобы я знал, а мне не к спеху это выяснять. Как будет готова, расскажет сама. Главное, чтобы такие истории не повторялись каждый день. Но есть подозрение, что этот адрес парниши забудут, ведь хоть и держались они уверенно, но, по-моему, приехали сюда наугад, взять нахрапом и дерзостью.

В этот раз не выгорело.

– Стас?

Я вернулся на кухню и поставил пакеты на стол. Катя стояла в дверях спальни бледная и заплаканная, всё ещё испуганная.

– Они не вернутся.

– Будут другие?

– Нет, я надеюсь, они поняли свою ошибку.

Она закусила губу, бросила на меня отчаянный взгляд и вдруг пошла ко мне. Мгновение, растянувшееся на годы, и вот она уже рядом со мной, обнимает, прижимается и просит:

– Согрей меня. Пожалуйста, согрей меня сегодня ночью. По-настоящему. Как обещал.

– Кать…

– Плевать мне на всё, я не хочу однажды понять, что осталась ни с чем, что незачем жить. Прошу, проведи эту ночь со мной.

Жажда во мне боролась с разумом. Последние доводы нужно было озвучить, чтобы отрезвить её.

– У тебя спина…

– А у тебя голова и потеря памяти. Но ты же меня хочешь? – вскинула горящие бешеной надеждой глаза.

– Хочу.

– И я тебя. Так к чему все эти… условности?