Текст книги "Фабр. Королева жуков"

Даркус откинул картонные клапаны. Вот они, две стопки поблёкших красных и жёлтых папок, все с пометкой: «Проект „Фабр“». Даркус вынул их из ящика и сложил на пол.

Внизу хлопнула дверь. Даркус замер.

– Я вернусь не поздно, – услышал он папин голос. – Посетителей в больницу пускают только до девяти.

Даркус в страхе посмотрел вокруг – всю площадку загромождали коробки и папки.

– Надеюсь, бедняга выкарабкается, – сказал дядя Макс. – О нас не беспокойся. Я присмотрю за Даркусом.

– Не к добру всё это, Макс. У меня сердце не на месте.

– Не спеши, пожалуста, с выводами, – ответил дядя Макс. – Эндрю старик. Я знаю: врачи предполагают укус насекомого, но это вполне мог быть инсульт или сердечный приступ.

– Я поэтому и должен пойти и убедиться. И потом, у Эндрю больше никого нет.

– Возьми мою машину.

Даркус зажмурился, боясь, что папа решит зайти к нему попрощаться, но через секунду услышал, как хлопнула входная дверь.

Даркус сгрёб с пола папки, на цыпочках побежал к себе в комнату и свалил добычу на пол. Снова выскочил на площадку и спешно составил коробки в башню, как было раньше. Он уже возвратился к себе, когда на лестнице раздались шаги дяди Макса. Даркус бросил поверх папок охапку одежды и уселся на пол по-турецки, схватив первую попавшуюся книжку.

В дверь постучали.

– Входи! – крикнул Даркус, стараясь скорее отдышаться.

– Я подумал, что ты, наверное, проголодался. – Дядя Макс держал в одной руке тарелку, на которой лежали сэндвичи с ветчиной и банан, а в другой – стакан молока.

– Страшно проголодался! – ответил Даркус.

– Хорошая книжка? – Дядя Макс многозначительно повёл бровями.

Даркус посмотрел на книгу и понял, что это «История каннибализма», к тому же вверх ногами.

– Да я не читал, – признался он.

– Жаль, жаль! – весело усмехнулся дядя Макс. – Лучшей книги о поедании людей мне не попадалось.

Даркус улыбнулся. Дядя поставил тарелку и стакан на самодельный стол из коробок. Мальчик придвинулся поближе и посадил Бакстера рядом с тарелкой. Очистив банан, отломил кусочек для жука.

– Спасибо, дядя Макс! – Даркус принялся за сэндвич.

– На здоровье. В общем, если что нужно, я буду внизу… Ну, знаешь, если тебе захочется поговорить или… – Дядя Макс пожал плечами. – Или ещё что-нибудь.

– Мы правда уезжаем? – спросил Даркус.

– Боюсь, придётся.

– Но мне же можно будет взять с собой моего жука Бакстера?

– Ну-у я… э-э… – Дядя Макс посмотрел на жука-носорога. – Папа серьёзно настроен против нашего маленького друга.

– Папа не прав! – сказал Даркус. – И вообще насчёт жуков не прав.

– Может быть, – кивнул дядя Макс. – Но он твой отец. И наверняка лучше разбирается в этих делах. Мы должны его поддерживать.

– Я только хочу, чтобы он меня услышал! И позволил показать, на что способны жуки. Дядя Макс, поговори с ним, пожалуйста!

– Попробую. – Дядя Макс как будто хотел добавить что-то ещё, но передумал. Сказал только: – Если что понадобится, зови. – И закрыл за собой дверь.

Когда шаги дяди Макса совсем затихли, Даркус разгрёб одежду и взял верхнюю папку в стопке. Жуя сэндвич, он стал методически листать страницы с заметками, пропуская латинские слова, рисунки, в том числе с изображением жуков, графики, диаграммы и цифры. Скоро ему стало совсем тошно: он не понимал ни слова.

Даркус взял другую папку – та же картина. Взял третью, перелистал почти не глядя. Пальцами нащупал две фотографии. Одна, побольше, была такая же, как на столе у Лукреции Каттэр, – команда проекта «Фабр».

Даркус погладил мамино лицо. Мама широко и приветливо улыбалась. Её густые тёмные волосы доходили до плеч. Под лабораторным халатом на ней была тёмная водолазка, руки сложены на коленях. На обороте снимка папиным почерком были написаны имена. Даркус отложил фотографию в сторону и взял вторую – маленький квадратный снимок папы в молодости, чисто выбритого, в очках с квадратными стёклами и толстой оправой. Папа смотрел в камеру, удивлённо улыбаясь, а в руках держал громадного жука-голиафа.

11
Сигнал бедствия

Новак смотрела в окно на вереницу жёлтых божьих коровок, вылетающих из «Вершин» и возвращающихся обратно. Маман опять что-то ищет. Или кого-то. Сердце у неё сжалось: ищут точно не Даркуса. Даркуса больше нет.

Глаза наполнились слезами. Два дня прошло с тех пор, как она узнала о смерти своего друга, и стоило только подумать о нём, слёзы появлялись тут как тут. Даже Хепбёрн не могла её утешить. И с каждым всхлипом её сердце ещё больше ожесточалось против маман.

Сквозь слёзы она увидела, как очередная божья коровка влетела в окно четвёртого этажа, в комнату маман. Просто так наблюдать надоело. Новак решила пойти и разведать, что происходит. Она тихонько выскользнула из своей комнаты и на цыпочках двинулась вперёд, подслушивая у дверей и с независимым видом проходя мимо занятых разговором взрослых. Наконец ей повезло: около дежурки охранников она услышала, как взволнованный телохранитель Крейвен орёт на Данкиша:

– Давай, чувак, шевелись! Проклятые букашки нас обскакали. А мы теперь выходим последними болванами. Смотри, будем ушами хлопать – хозяйка нас уволит и наймёт на наше место божьих коровок.

Данкиш что-то невнятно буркнул в ответ.

– Ты что?! Дай сюда! Бензин в баллон заливаешь через воронку.

– Не хочу опять лезть в канализацию, – проворчал Данкиш. – Там воняет и крысы.

– От тебя тоже частенько воняет, я же не жалуюсь! – огрызнулся Крейвен. – Сейчас зарядим огнемёты, покидаем их в грузовик и поедем на станцию очистки сточных вод. Там спустимся в канализацию. Мне лично прямо не терпится найти эту тухлую жучиную кучу и спалить её к чёртовой бабушке!

У Новак разом кровь отхлынула от лица. Они хотят сжечь жуков Даркуса! Сначала маман убила мальчика, а теперь собирается уничтожить его жуков!

Новак бросилась бежать. Каблуки её туфель звонко стучали по каменному полу. Она вскочила в служебный лифт и захлопнула за собой дверцу. Пока лифт поднимался на шестой этаж, по щекам Новак текли слёзы. Она их сердито вытирала. Страх и ощущение собственной беспомощности гнали её вперёд. Эти жуки – семья Хепбёрн, и Даркус их любил. Нужно их спасти, но как? Она сидит взаперти в «Вершинах». Может, передать кому-нибудь записку? А кому?

Она подумала о папе Даркуса. Нет, он сейчас наверняка сражён горем и не захочет помогать дочери убийцы. Потом она вспомнила Бертольда и Вирджинию – Даркус называл их друзьями. Но как их найти? Она даже фамилий их не знает.

Нужно кого-нибудь предупредить! Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Крейвен и Данкиш истребили жуков Даркуса.

Звякнул звоночек – лифт прибыл на верхний этаж. Тут Новак подумала про дядю Даркуса – того, что ударил Жерара. Маман его назвала Максимилиан Катл. Может быть, он поможет? Новак знала, где он живёт, – на Нельсон-роуд.

Она выбежала из лифта, рывком захлопнула дверцу и помчалась к себе. Собранные в дорогу вещи – всё, что осталось от её мечты о школе, – так и валялись посреди комнаты. Теперь ехать с ними предстояло в Лос-Анджелес. Жерар сказал, что больше сюда они не вернутся.

Новак бросилась на кровать и вытащила из тумбочки набор сиреневой почтовой бумаги.

– Ах, Хепбёрн, такой ужас происходит! – сказала она, обращаясь к вазе с гортензиями, стоявшей на тумбочке.

Из-под голубого цветка выглянула Хепбёрн. Её блестящие надкрылья переливались всеми цветами радуги.

– Крейвен и Данкиш знают, где ваша гора из чайных чашек. Они хотят её сжечь!

Красавица Хепбёрн испуганно поднялась на задние лапки, размахивая передними, и чуть не свалилась с листка.

– Надо звать на помощь!

Новак положила перед собой бумагу, взяла из стаканчика фиолетовую ручку и начала писать.

Возле кровати зазвонил белый телефон. Новак взяла трубку, не отрывая взгляда от письма к Максимилиану Катлу.

– Алло, Милли!

– Алло, моя дорогая девочка. Мне только что сообщили, что вы сегодня вечером переезжаете в отель «Императрица».

– Сегодня? Но ведь поздно уже!

– Да. Вы с самого утра полетите в Лос-Анджелес. Вот я и подумала – не приготовить ли тебе что-нибудь внусненького с собой перекусить? Или питьё какое-нибудь?

– Ох! – Новак совсем растерялась от неожиданности. Времени больше не осталось. – Можно мне в дорогу кусочек арбуза?

– Конечно, дорогая! Сейчас принесу.

– Спасибо!

Новак торопливо дописала письмо, сложила и сунула в сиреневый конверт.

– Надо собираться, – сказала она златке, заклеивая конверт и надписывая: «Максимилиану Катлу».

Хепбёрн раскрыла сверкающие надкрылья и перелетела на руку Новак.

– Сейчас достану браслет.

Новак вынула из сумочки широкий серебряный браслет. В него был вделан крупный полудрагоценный зелёный камень. Когда Новак нажала незаметную пружинку, камень сдвинулся с места, и под ним оказалось потайное отделение. Новак положила на дно несколько лепестков гортензии для мягкости, потом обмакнула палец в вазу и брызнула на лепестки водой. Хепбёрн спрыгнула в тайник и поёрзала, устраиваясь поудобней на цветочной постельке.

В дверь постучали. Вошла Милли с пластиковой коробкой, где лежали ломтики арбуза.

– Дорогая, тебе пора. Нужно надеть пальтишко и переобуться.

Новак осторожно защёлкнула потайное отделение браслета и глубоко вздохнула:

– Милли, у меня к тебе просьба… Это очень важно.

– Самое важное сейчас – чтобы ты была готова, когда подъедет машина. – Милли быстро-быстро заморгала. – Ты же знаешь, как сердится хозяйка, если ты опаздываешь.

– Нет, Милли, это – важнее! – Новак протянула ей письмо. – Передай это, пожалуйста!

– Что такое? – Милли подозрительно уставилась на конверт.

– Очень срочно! Нужно отнести на Нельсон-роуд как можно скорее. Ты можешь выяснить, где это? Максимилиан Катл живёт рядом с магазином, который взорвался. Я не знаю номер дома.

Милли ахнула и попятилась, вскинув руки в защитном жесте и испуганно качая головой:

– Нет-нет, дорогая, не нужно тебе лезть в эти дела! И так плохо вышло, когда ты… То есть… если бы хозяйка узнала…

– Слушай, Милли, она не узнала. И об этом письме не узнает. Завтра утром мы с маман уже будем в самолёте на пути в Лос-Анджелес. Пожалуйста, Милли! Я бы не просила, если бы это не было так важно. – Новак едва не оглохла от стука собственного сердца. – Ну пожалуйста!

Милли нехотя взяла письмо и, чуть заметно кивнув, сунула в просторный карман своего белого фартука.

– Спасибо! – прошептала Новак, чуть не плача.

Даркуса уже не вернуть, но хотя бы жуков она спасёт.

12
Друзья приходят на помощь

Даркус проснулся и поёжился. Что-то щекотало его ухо. Повернув голову налево, он увидел на подушке Бакстера. Жук улыбался ему, раскрыв рот.

– Привет, Бакстер! – прошептал Даркус и сел в гамаке.

Он так и заснул с двумя старыми чёрно-белыми фотографиями в руках. А пока спал, они свалились к нему на колени.

– Всё в порядке?

Бакстер взмахнул усиками и показал передней лапкой на окно в потолке. Ночное небо было усыпано звёздами, но одна жёлтая звёздочка светилась ярче других и как будто мигала.

– Ньютон?

Даркус привстал на колени, стараясь не очень раскачивать гамак, и открыл окно. Светлячок сразу влетел в комнату.

– Привет! – Даркус подставил жуку руку.

Светлячок приземлился на ладонь, сложил прозрачные крылышки и убрал их под поблёскивающие медью надкрылья.

– Где Бертольд?

Сполох, вспышка, вспышка, вспышка, погас; вспышка, сполох, погас; сполох, сполох, вспышка, вспышка…

– Успокойся! Что ты так замерцал? – Даркус присмотрелся получше. – Хочешь мне что-то сказать? В твоих миганиях есть какая-то система?

Светлячок снова начал вспыхивать и гаснуть точно в том же ритме, что и раньше.

– Это морзянка? Ты со мной разговариваешь азбукой Морзе?

Ньютон с гордостью кивнул.

– Быть не может! – Даркус перевесился через край гамака и схватил с картотечного шкафа листок бумаги и карандаш.

– Давай ещё раз! Сполох, вспышка, вспышка, вспышка. Это «Б»! – Даркус не сводил глаз со светлячка. – Теперь «А», «З», «О»… Базовый лагерь! Бертольд сейчас в Базовом лагере?

Ньютон заложил в воздухе «мёртвую петлю», радуясь, что его поняли.

Даркус выпрыгнул из гамака.

– Давно ты выучил азбуку Морзе? – Он натянул поверх пижамы любимый зелёный джемпер, свернул фотографии трубочкой и сунул в карман штанов. – Это Бертольд тебя научил?

Сполох, вспышка, вспышка, погас; вспышка, сполох, погас.

– «Д», «А» – «да»! – Даркус расхохотался. – Ну конечно, он! И ведь мне не рассказывал.

На душе вдруг стало легко. Друг рядом! Даркус подставил ладонь, и Бакстер вскарабкался по руке на плечо.

– Вирджиния тоже там?

Бакстер кивнул. Даркус заулыбался. Вирджиния никогда никого не слушалась, а Бертольд в итоге делал так, как она скажет, даже если и не одобрял.

Даркус снял с крючка в ногах гамака фонарик на широкой эластичной ленте, нацепил на голову и включил. Забравшись на картотечный шкаф, он ухватился за раму окна в потолке и вылез на крышу. Они здесь часто сидели с Бакстером. Даркусу нравилось наблюдать, что происходит на Нельсон-роуд и на соседних улицах. Люди редко смотрят вверх, а зря, небо ведь гораздо интереснее, чем асфальт.

Осторожно, чтобы не задеть расшатанные черепицы, Даркус съехал к краю крыши, нависающему над развалинами магазина. Заглянув за водопроводный жёлоб, он увидел железную пожарную лестницу. До верхней площадки было метра два, но если повиснуть на вытянутых руках, то останется спрыгнуть всего на полметра.

Даркус зажмурился, надеясь, что в кухне никого нет, ухватился покрепче за железные крепления, на которых держался жёлоб, и повис, болтаясь над пустотой. Потом разжал руки и с грохотом спрыгнул вниз. Сразу присел, напряжённо прислушиваясь, не раздастся ли гневный голос и не покажется ли в окне кухни знакомое лицо, но всё было тихо. Даркус выдвинул вниз пожарную лестницу, спустился на следующую площадку и так спускался дальше, пока не оказался в заросшем сорняками садике дяди Макса.

Бакстер слетел своим ходом и приземлился Даркусу на плечо. Ньютон мчался впереди, выписывая лихие вензеля. Даркусу казалось, что, когда с ним жуки, ему всё что угодно по силам.

Жуки и мальчик взобрались на крышу сарая в дальнем конце сада, перебрались через стену в соседний двор и свалились на груду всякой рухляди, которую Даркус, когда впервые увидел, назвал Мебельным лесом. Даже сейчас, глухой ночью, для него здесь не было тайн. Каждый уголок, каждая диванная подушка были ему знакомы. Даркус на четвереньках прополз к чёрной двери с серебряными цифрами 73. Это был вход в Базовый лагерь.

За дверью его встретили тёплый золотистый свет и улыбки двух самых близких людей.

– Что так долго? – спросила Вирджиния.

Марвин, висящий на её косичке, помахал Даркусу красной когтистой лапкой.

– Что вы тут делаете? – засмеялся Даркус. – Вам, кажется, запретили со мной общаться!

– С завтрашнего дня, – радостно улыбнулась Вирджиния. – Вот мы и решили повидаться с тобой сегодня, иначе получится, что мы не слушаемся родителей, а этого же никак нельзя делать, правда?

– А ты? – Даркус посмотрел на Бертольда.

– Я напихал под одеяло подушек и удрал. Вообще-то мама мне ничего не запрещает. – Бертольд поправил большущие очки. – Она просто сказала, что ей бы хотелось, чтобы я не влипал в неприятности и не сердил твоего папу, но в конце концов пусть я сам решаю, как будет правильно поступить.

– Мне пришлось его сюда волоком тащить, – заявила Вирджиния.

– Неправда! – возразил Бертольд. – Просто я не хочу разочаровывать маму.

– Ты её не разочаруешь. – Вирджиния плюхнулась на оливково-зелёный диван. – Мы просто разузнаем, куда Лукреция Каттэр девала Спенсера Крипса, спасём его и не дадим ей совершить те злодейства, которые она задумала, вот и всё. Ты станешь настоящим героем, и мама будет тобой гордиться.

Бертольда это явно не утешило.

– Здо́рово ты придумал с азбукой Морзе, – сказал Даркус, чтобы отвлечь его от мрачных мыслей.

– Правда? – Бертольд сразу просиял. – Ньютон так быстро её освоил! Он уже может составлять сложные фразы. Я боялся, вдруг ты не сможешь расшифровать.

– Скаутами мы учили морзянку, – ответил Даркус. – Потрясающая идея – использовать для неё светлячковые вспышки! Интересно, а других жуков можно научить?

– У других нет фонарика в брюшке, – заметила Вирджиния.

– Морзянку можно передавать и звуком, – сказал Даркус. – Бакстер мог бы, например, отстукивать сообщения рогом или передавать их стрекотанием.

– Вообще-то хорошая идея! – обрадовалась Вирджиния. – Марвин мог бы отбивать шифр задними лапками, как чечётку.

Бертольд сел рядом с ней на диван и вытащил тетрадь и ручку.

– Давайте, я это запишу?

– Что запишешь? – спросил Даркус.

– Неизвестно, когда мы в следующий раз сможем увидеться. – Вирджиния достала из школьного рюкзака большущий географический атлас и шмякнула его на кофейный столик. – Вот, мы решили завести специальную папку и хранить её здесь, в Базовом лагере. Будем писать по очереди и читать записи друг друга.

– Это же атлас.

– Не-а. Только с виду.

Вирджиния раскрыла атлас. Внутри оказались не карты, а папка для бумаг.

– Я её нашла в одной из тех подмокших коробок, которые, тухнут там у стены. Карты всё равно испортились. Я их выдрала, а на их место запихала папку. Никто в жизни не догадается!

Девочка вынула из папки несколько листков бумаги. Один оказался вырезкой из старой пожелтевшей газеты со статьёй о Спенсере Крипсе, на другом было написано: «Проект „Фабр“», а ниже – несколько имён в столбик.

– Тогда и это сюда положи. – Даркус вытащил из кармана пижамных штанов две фотографии. – Я их нашёл в материалах папиных исследований.

– Тот самый снимок! – воскликнул Бертольд, взяв из рук Даркуса большую фотографию. – Он стоял на столе у Лукреции Каттэр!

– На обороте посмотри, – сказал Даркус.

Бертольд перевернул фотографию и увидел имена.

– Вирджиния, глянь!

– Блеск! – Вирджиния выхватила из кармана ручку. – Читай вслух!

– Доктор Дэнни Ларош, доктор Юки Исикава, доктор Хенрик Ленка, доктор Люси Джонстон, дальше папа и мама Даркуса – доктор Бартоломью Катл и Эсме Мартин-Пьера, – прочёл Бертольд. – И профессор Эндрю Эпльярд.

Вирджиния посмотрела на Даркуса. Её глаза сияли.

– Три новых имени! Это может очень пригодиться.

– А я вот принёс… – Бертольд достал из рюкзака газету. – Смотрите, кто тут на первой странице!

На газетном снимке была изображена Лукреция Каттэр в своём неизменном белом халате и тёмных очках. На запястьях у неё, словно лыжные палки, болтались две чёрные трости. Рядом с ослепительной улыбкой кинозвезды, стояла Новак.

– В статье сказано, что все номинантки на кинопремию в категории «Лучшая актриса» придут на церемонию награждения в платьях от Лукреции Каттэр, в том числе и Новак. Вы знали, что её номинировали на премию? Она сыграла в фильме «Укрощение дракона» слепую девочку, у которой был ручной дракон.

Даркус вспомнил, как впервые встретился с Новак в «Вершинах».

– Точно, она вроде говорила, что снималась в кино.

– Надо бы сходить посмотреть, – разволновался Бертольд. – Наверняка она замечательно играет!

– Тебе-то откуда знать? – фыркнула Вирджиния. – Ты с ней даже не знаком.

– Не знаком… – вздохнул Бертольд. – А кажется, как будто давно её знаю. Она же друг Даркуса, помогала спасать его папу… И у неё тоже есть жук. Она как будто из нашей компании.

– Она и есть из нашей компании, – кивнул Даркус. – Поговорить бы с ней как-нибудь…

– Мы же не знаем, вдруг ей и так попало за то, что помогла сбежать твоему папе, – тихо сказала Вирджиния. – Как бы ещё хуже не сделать.

Бертольд показал на фотографию в газете:

– По крайней мере, она жива и здорова.

– Да, это правда, – улыбнулся Даркус.

Бертольд положил газету в общую папку.

– Если Лукреция уезжает на церемонию награждения, – произнёс он с надеждой, – может, она бросила искать жуков.

– Тогда беспокоиться надо только из-за моего папы, – уныло сказал Даркус.

Он понимал: нужно рассказать друзьям, что его отсылают от греха подальше.

– Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш!!! – Вирджиния схватила Бертольда за плечо, испуганно прижимая палец к губам.

Вдруг все услышали снаружи топот и грохот и ребята дружно уставились на дверь. Она распахнулась. В Базовый лагерь ворвался дядя Макс.

– Даркус, ты здесь? Слава богу!

Дядя Макс весь побагровел и никак не мог отдышаться – с таким трудом ему пришлось продираться через Мебельный лес. Он размахивал каким-то конвертом.

Даркус вскочил на ноги:

– Что случилось?

– Я услышал шум. Подумал, это Барти вернулся из больницы. Заглянул к нему в комнату, а на кровати лежит вот это. Адресовано тебе. – Он передал Даркусу конверт. – Я думаю, Барти рассчитывал, что я найду его только утром. Вся его новая одежда исчезла, и мой чемодан тоже.

Даркус разорвал конверт. От страха скрутило всё внутри. Дрожащей рукой Даркус вынул из конверта листок и прочёл вслух:

Дорогой Даркус, мне нужно на время уехать. Я знаю, тебе будет трудно понять, но я должен кое-что сделать, а взять тебя с собой не могу. Дядя Макс о тебе позаботится. Вы с ним поедете к дедушке с бабушкой, подальше от города. Не огорчай дядю Макса, он тебя очень любит и совершенно не виноват в том, что происходит.

Возможно, меня не будет долго, поэтому держись. Прости, вряд ли я успею вернуться к Рождеству. Но обещаю: я приеду, как только смогу, и тогда уж мы всё наверстаем. Жаль, что я не имею права рассказывать подробности, но знай: мама согласилась бы с тем, что мне необходимо ехать. По-другому никак. Я люблю тебя больше всего на свете!

Папа

Даркус уронил письмо на пол и посмотрел на дядю Макса. Тот стоял с раскрытым ртом.

– Вот же тупой, упрямый, бестолковый… – Дядя Макс сдвинул на затылок свой пробковый шлем и в отчаянии вцепился руками в волосы.

– Он решил вернуться к Лукреции Каттэр, – хрипло сказал Даркус.

– Может, и нет, – возразил Бертольд.

– Точно, к ней, – ответил Даркус. – Я понял, зачем он сбрил бороду и купил новую одежду. Он хочет выглядеть так, как раньше, когда был молодым. – Даркус показал на фотографию участников проекта «Фабр». – Когда они ещё дружили.

– Он пишет, что любит тебя, – сказал Бертольд.

– Погодите! – Вирджиния подбоченилась, гневно глядя на дядю Макса. – Объясните мне, что значит «к дедушке с бабушкой, подальше от города»?

– Да я тут предложил нам втроём поехать на Рождество к родителям в Уэльс, – ответил дядя Макс. – Но, как видим, у Барти были свои планы, которыми он не пожелал со мной делиться. Эта гнусная тётка его заколдовала, что ли?

– Я не поеду. – Даркус с силой провёл по лицу ладонями. – Ты меня не заставишь.

– Даркус, я обещал твоему папе, что обязательно вывезу тебя из Лондона. – Дядя Макс положил Даркусу руку на плечо. – Впрочем, я не уточнял, когда и куда мы поедем. Это оставляет нам некоторый простор для манёвра.

– Нам? – Даркус вопросительно посмотрел на дядю.

– Ну да, нам. – Дядя Макс положил шлем на стол и, кряхтя, уселся на диван. – Не знаю ваших планов, но я хочу участвовать.

– Даркус, что будем делать? – спросила Вирджиния.

– Папа в опасности! – У Даркуса комок застрял в горле. – Остановить Лукрецию Каттэр могла бы только по-настоящему могучая сила. Папа не справится один. Мы должны ему помочь! – Он обвёл долгим взглядом друзей. – Если к одному крошечному существу добавится другое крошечное существо, а потом ещё и ещё, получится действительно огромная сила, с которой всем придётся считаться.

– Мы даже не представляем, что задумала Лукреция Каттэр, – возразил Бертольд.

– Нам известно, что она хочет создать целое войско генно-модифицированных жуков. Мы только не знаем, зачем это ей. Зато папа наверняка в курсе её дел. – Даркус повернулся к дяде: – Вы с папой разговаривали. Он не говорил ничего такого, что могло бы нам помочь?

Дядя Макс кивнул.

– Было один раз, ещё в больнице. Барти читал статью в газете о том, что в американском заповеднике «Скалистые горы», в штате Колорадо, внезапно расплодились жуки-короеды. Этот жук в длину всего пять миллиметров. – Дядя Макс показал размер жука, приблизив друг к другу почти вплотную большой и указательный пальцы. – Но в результате их нашествия уничтожены миллионы гектаров соснового леса. Как я понял, папа думает, что тут не обошлось без Лукреции Каттэр.

– Она уничтожила целый лес? – испуганно спросил Бертольд.

– Ещё я, извините, пошарил немножко у него в столе, – краснея, признался дядя Макс. – Перед своим исчезновением Барти собирал сведения о необъяснимых всплесках численности жуков и о появлении большого количества жуков в непривычных для данного вида местах обитания. Я попросил нашу старую знакомую, корреспондентку Эмму Лэм, узнать что-нибудь об этом. Пока от неё не было вестей.

Вирджиния подтолкнула по столу фотографию участников проекта «Фабр» и ткнула пальцев в три незнакомых лица.

– Вы кого-нибудь из них знаете?

– Знаю. – Дядя Макс показал на высокого спортивного блондина. – Этот громила – Хенрик Ленка, химик. Неприятный тип. У него был недолгий роман с Люси. А это, – он показал на миниатюрную девушку в круглых очках, – Дани, подруга твоей, Даркус, мамы. – Он вздохнул. – Трагическая история.

– Она умерла? – тихо спросил Бертольд.

– Нет, но… – Дядя Макс на мгновение прикрыл глаза. – Она нездорова.

– Она живёт в Лондоне? – спросила Вирджиния. – Можно нам с ней поговорить?

Дядя Макс покачал головой:

– Она француженка, живёт в маленькой деревушке в долине Луары, да и вряд ли она захочет с нами встретиться.

– А этот? – Вирджиния показала на последнего оставшегося незнакомца.

– Доктор Юки Исикава. – Дядя Макс улыбнулся. – Японский микробиолог, очаровательный парень! Помню, он носил на шее крохотную бамбуковую клетку для сверчков. А когда работал, выпускал своих насекомых погулять по лаборатории. Он говорил, что пение сверчков помогает ему сосредоточиться.

– Совсем как у профессора Эпльярда в комнате для медитаций, – сказал Бертольд.

Дядя Макс кивнул.

– Они с Эндрю – хорошие друзья.

Все ненадолго замолчали, думая о профессоре Эпльярде, который лежит сейчас без сознания на больничной койке.

– Так, может быть, хоть этот доктор Исикава жив и здоров? – спросила Вирджиния.

– Насколько я знаю, он сейчас занимается исследованиями в Гренландии.

– Далековато… – вздохнул Бертольд.

– Нужно обязательно узнать, связаны ли эти нашествия жуков с генно-модифицированными жуками Лукреции Каттэр, – сказал Даркус, размышляя вслух. – Но сначала нужно вернуть папу. Если он поехал к Лукреции Каттэр, то мы знаем, где его искать.

– В «Вершинах», – уточнила Вирджиния.

– Думаю, начинать поиски доктора Катла, уже поздно, – заметил Бертольд. – Сейчас почти одиннадцать вечера. Неизвестно, сколько часов прошло с тех пор, как он уехал.

– Надо попробовать. – Даркус встал. – У меня ужасное чувство, что он сунулся в западню.

– Нас туда больше не пустят, – сказал дядя Макс, почёсывая подбородок.

– Можно взять с собой жуков, – предложила Вирджиния. – Пусть летят в дом и там ищут.

– Ох… А если нас поймают? – Бертольд заёрзал, нервно сцепив пальцы. – Я не хочу попасть в плен к Лукреции! Мама будет очень беспокоиться, если проснётся утром, а меня нет.

– Вы с Ньютоном, кстати, можете остаться здесь, – сказал Даркус. – Запишешь всё, что мы узнали об участниках проекта «Фабр» и о нашествиях жуков.

– Спасибо! – Бертольд с облегчением улыбнулся.

Даркус спросил:

– Дядя Макс, ты нас отвезёшь в «Вершины»?

– С превеликим удовольствием! – Дядя Макс вновь надел пробковый шлем.

– По дороге прихватим с собой жуков-добровольцев с Чашечной горы! – Даркус был уже у двери.

Вирджиния вскочила:

– Меня ты не заставишь здесь остаться!

– Да мне бы и в голову не пришло! – усмехнулся Даркус. – Ты же такой скандал устроишь…

Вирджиния стукнула его в живот.

– Ай! – Даркус потёр ушибленное место. – За что, подруга?

Вирджиния, злорадно улыбаясь, первая шагнула за дверь.

– Чтобы ты закалялся!