Текст книги "Будущее Эл. Серия «Будущее Эл», книга 1"

Глава 3. Прошлое

Возвращение к людям далось ей тяжело. Легче оказалось доказать, что она здорова и годна для службы. Через полгода после возвращения с Тобоса ее вернули к полетам. Это быстро, но она настояла. Медики не нашли ничего, что запрещало бы работу. По тестам работу сочли после стрессовой терапией полезной для ее здоровья.

Год она служила на орбитальной станции Плутон-6, далеко от Земли. Через месяц она закончит Академию Космофлота.

Ковер из датчиков светился на экране, перемигиваясь с ней. Эл подумала о том, что когда-нибудь человек будет летать сам, как во сне, далеко от своего тела, не обременяя себя ничем. Это возможно.

Она задавала полетную карту, мысли были в прошлом, а пальцы набирают заученные комбинации. Она не отслеживала, что делает. Она пожурила себя за автоматизм. Нельзя делать, не вникая, за этим крылась безошибочность и точность.

Податливая «Дельта» безукоризненно слушалась команд. Звук двигателей. Плавное покачивание. Фигурка Вердена за ограждением. Реально освещение стало меркнуть, ему на смену система смоделировала виртуальные образы. Тело пирса стало подсвеченной иллюзией, а потом и станция. И вот – полет. Звезды остались неподвижны. Движение казалось медленным. Плутон отпустил ее не сразу, заставляя терпеть неприятные ощущения. Переменная гравитация была особенно сильной здесь – в зоне станции. Станция была создана специально, чтобы изучать это явление, потом превратилась в полетную базу размером с приличный астероид, несколько городов.

Мысли Эл были сконцентрированы на полете, воспоминания исчезли. Миновав маяки, она снова сверила программу с заданием. Дальность достаточно большая для катера. «Дельта-31» была хороша для разведки, но энергии только-только хватит, возможно, будет остановка для ее набора.

Заниматься топографией – скучное дело. Почему не послать аппарат без пилота? Причин две – командующий сектора Леон Дантел давал ей налетать часы, а опыт топографии дополняет штурманскую подготовку. На тот случай, если Эл не утвердят в звании, штурманские знаки у нее уже на рукаве до окончания Академии, она штатный навигатор базы, член пилотажной группы.

Была еще причина, почему самостоятельная «Дельта-31», приспособленная для беспилотной разведки, пилотировалась будущим капитаном и опытным пилотом. За этого год по статистике беспилотные корабли пропадали часто, пилотируемые возвращались. Леон подстраховался.

Это был четырнадцатый сектор, граничащий с Галактисом – объединением цивилизаций, к которым Земля не примкнула. Дружественными эти отношения назвать никак нельзя. Среди участников дальних полетов было негласное правило – не вступать в контакт с галактожителями. Иначе не избежать пространных объяснений с парочкой инспекторов по возвращении. Эл за год ни разу не повстречалась с соседями. Каждый раз, представляя непредвиденную встречу, она полагала, что не преодолеет любопытства. Чего боялись люди? Чем так опасны граждане Галактиса? Эл плохо представляла. Во всем их разнообразии форм, эти самые галактожители были весьма горды и дипломатичны, земляне у них большим уважением не пользовались, считались агрессивными, почти варварами. Видимо такое отношение породило недоверие и обиды со стороны землян. После полета на Тобос, Эл стала критично относиться к соплеменникам, поскольку было с чем сравнивать. Галактис имел прямое отношение к возвращению Эл и Лондера домой. Их капсулу подобрал спасательный корабль Галактиса и доставил до границы Солнечной системы. Кроме заботы, вежливости, осторожности со стороны спасителей Эл ничего не испытала, ни намека на презрительное отношение. Кто знает? Возможно, ей и Лондеру повезло. Все были разными, в том числе на Земле. Система устройства Галактиса, как слышала Эл, была строго иерархической, каждый вид разума занимал свое место в ней. Ее миру такое место видимо тоже отвели, но это ее миру не понравилось.

«Так вот зачем меня послали. Шпионить», – думала Эл равнодушно и вздохнула. Она будет обязана доложить обо всем, что увидит необычного, то, что даже совершенный прибор не уловит. Эл отогнала мысль о шпионаже, уверила себя, что ей дают налетать то самое время, которое необходимо для стажа. Бесполезный полет. Решив так, Эл откинулась в мягком кресле пилота и погрузилась в дальнейшие размышления, далекие от топографии.

Близок рубеж, когда она станет самостоятельной. Капитан на корабле далеко от Земли – царь и бог на борту, самая уважаемая фигура. Эл улыбнулась. Ей летать одной не меньше года. Уважать ее будет некому. Какая жизнь ее ждет? Одиночество – хороший способ прятать тайны, но оно тяготит. Ее жизнь после катастрофы напоминает десятую палубу «Тобоса». Бортовой мозг корабля не заменит придирчивого «Олли», который обыгрывал ее в шахматы. Она выросла из того состояния, чтобы дружить с роботом.

Эл пошарила глазами по доступному для обозрения кусочку звездного пространства.

Наверное, за короткое время ее друг с Тобоса узнал о ней больше, чем она о себе знает. Приступы бывают все чаще. Следом за ними ее восприятие изменилось. Эл острее чувствовала окружающее. Так она и спалила однажды навигационные датчики катера и систему наблюдения. Это был приступ. Потому Верден ее и точит, как древесный жучок, причины не знает. Она чуть не рухнула на пирс, села вслепую. Опасаясь повторения, Эл научилась пилотировать «руками». С ее тренировками на взлете и посадке все смирились.

Ей удавалось утаить другую сторону своей жизни. На Плутоне-6 режим экономии энергии приводил к тому, что отключали защитные купола, за частной жизнью следить – роскошь. На Земле с этим будет сложно.

Еще ее друг с Тобоса знал о перемещениях во времени. Она давно не думала на эту тему, но перед близким возвращением на родную планету, эти мысли вернулись. Эта тайна закопана глубже катастрофы «Тобоса». До Земли далеко, а в космосе скачки иного рода. Тут экспериментировать негде и опасно. С этой особенностью она сталкивалась редко, она знала состояние особенного беспокойства и предощущения. Она уже забыла, как испытывать такое. Столько лет прошло.

Друг с Тобоса был прав, ее пугала мысль о необычности собственной природы. После катастрофы и той беседы, Эл стала задумываться о своих особенностях. Будто странностей раньше не было. Еще какие! Но она не думала о них, не предавала этому значения, как это умеют делать дети. Катастрофа все изменила, заставила ее стремительно вырасти.

Если бы они знали, те, кто учил ее в Академии, те, кто отправлял на Тобос, те, кто спасал и допрашивал… Как показал опыт, эту способность тестами не выявить. Эл с опаской подозревала, что ее тело ведет себя странно в случае медицинского обследования. Если бы они знали…

Она из прошлого. Эл мысли не допускала, что когда-то во всеуслышание заявит, откуда она взялась в этом времени, в этом веке. Потребность признаться временами мучила ее. Несколько человек знают об этом, и ни один по своим веским причинам не нарушит молчания.

Воспоминания о детстве заменил вымысел нужный в этом времени, Эл старалась не вспоминать о своем подлинном прошлом.

Ей было десять лет. В тот день, когда это случилось впервые. Эл с утра не находила себе места. Накануне она мечтала о необыкновенных приключениях. Воображение уносило ее в неизведанные дали. Детская страсть была столь сильной, что она ощущала боль в теле от желания удрать куда-нибудь. Жажда приключений оказалась сильнее любых доводов. Эл сбежала из дому, села в трамвай и уехала за город.

Она никогда не задавалась вопросом: как это случается? Как это происходит? Случиться и все. Как происходило много раз потом? Происходило и все. Ей казалось, что если она поймет, то никогда не сможет это повторить, ее чудесное свойство перестанет действовать. Детское суеверие превратилось в табу. Она проходила сквозь пространство и время, не задумываясь о механизме, над которым ломали головы взрослые ее родного двадцатого века.

Она была счастлива, как может быть счастлив ребенок. Она обладала тайной и не была одинока. Сама судьба подарила ей друзей, которые разделили эту тайну, друзья, с которыми было легко.

Первый раз ее провожал Димка, настаивал на том, чтобы бежать с ней. Он всегда был посвящен в мечты Эл и верил безоговорочно. Они жили в одном доме, дружили и были роднее брата и сестры. Он был младше на год. Пухлый мальчик, воспитанный бабушкой. Родители Димки погибли в автокатастрофе, когда ему было четыре. Димка «прилип» к Эл, как только они познакомились. Добродушный и податливый он следовал повсюду, лез за ней туда, где страшно, куда в одиночку не полез бы ни за что. Дрался, хоть не умел. С азартом разделял мечты Эл о приключениях.

После первого путешествия произошла встреча со вторым закадычным другом.

Конец первого путешествия… Она мчалась во весь дух, чтобы избежать смерти. То был случай или подошло время, но Эл с изодранными руками и коленями, перепачканную в пыли, швырнуло обратно в ее время и пространство.

В таком виде ее нашел Алька. Алик, так его звали. Она на всю жизнь запомнила эту сцену. Он стоял в пяти шагах под березами и смеялся над ней, над ее видом. Эл поняла, что вернулась, когда увидела его – незнакомого, злого мальчишку в клетчатых шортах и голубой рубашке. Он показывал пальцем и смеялся над ней. Он был один, гулял в том самом месте. Если бы были силы, она подралась бы с ним. Но сил не было. Шок оттого, что с ней произошло, ввел ее в оцепенение.

Он перестал смеяться, когда Эл зло посмотрела на него и прошипела:

– Что хихикаешь, как девчонка, лучше бы помог.

Он насупился, покраснел, ему стало стыдно.

Так они и познакомились.

А потом Эл сидела на бугорке рядом с канавкой, в которой скопилась вода после недавнего дождя. Алька привел ее к воде, усадил на камешек, достал свой носовой платок, намочил в лужице, аккуратно, не замутив воды, и стал осторожно протирать испачканное лицо Эл и раны на руках и коленях. Злоба прошла, и сердце сказало ей, что это друг. Еще больше она убедилась в этом, когда сама не зная почему, ему первому поведала о своем приключении… И он… поверил!

– Здорово, – сказал он. – Я тоже так всегда хотел.

А потом добавил:

– Возьми и меня как-нибудь.

Димка немного поревновал, но скоро смирился с тем, что в их компании появился третий.

Ну и попало же Эл тогда за побег. Но никакие увещевания и наказания не испортили того детского ощущения счастья. Открытие! Разве что-то помешает ей теперь!

Мальчишки помогли Эл сделать первые шаги к пониманию своей способности. Их настойчивость привела к решению попробовать еще раз. Вместе. Эл знала ключ к заветной двери – это абсолютная убежденность в успехе и особенное предощущение, когда сила влечет ее сильнее всего, что она понимает. Вера доступна ребенку в большей степени, чем взрослому.

В возрасте десяти лет было вполне естественным оказаться в новом приключении втроем. Они часто ссорились, пока научились сосуществовать как маленькая команда. Да и само путешествие занимало больше времени. Время ТАМ текло неадекватно реальному. Уходишь на три дня, а проходит несколько недель. Время потеряло смысл. Возраст утратил значение.

Наибольшим препятствием были взрослые, которым было бесполезно говорить правду, приходилось молчать или врать, что Эл было противно. Каждый раз, придумывая отговорку, она испытывала жгучий стыд.

Прошло два года в реальном времени, а для Эл и ее двух друзей времени прошло больше, никто из них времени не считал. Оно тогда было фактором второстепенным и несущественным.

Что же до нынешнего ее положения, то тут был настоящий прорыв. Тогда ей было уже двенадцать, она хотела пересечь время в другом направлении. В отличие от предыдущих похождений, на него нужно было решиться. Это была полная неизвестность. Ей очень хотелось полететь к звездам. Кто в детстве не мечтает об этом? Страсть привела ее сюда, в эту реальность.

Глава 4. Гибель Тобоса

– Ты близко, – услышала она, голос не походивший на бортовой. Не понятно, откуда он идет. Снаружи?

В следующее мгновение катер замер. Это была не иллюзия, обычно сопровождающая полет на небольших скоростях, когда звезды стоят на месте. «Дельта» остановилась. Эл насторожилась.

– Борт, что происходит?

– Получен сигнал бедствия, в международном стандарте. Время приема две секунды. Место положение объекта установлено – два парсека от границы четырнадцатого сектора. Какие действия, капитан?

Голос замолчал. Авария в космосе! У Эл холод прошел по спине.

– Лечь на спасательный курс! – выкрикнула Эл. – Прыгаем!

– Предупреждение, зона поиска вне заданных границ, капитан. Остановить разведку? Послать сообщение?

– Передать. Принят сигнал бедствия, ухожу на помощь. Сообщить координаты. Закончить топографический анализ. Фиксировать карту полета.

– Задание выполнено, капитан. Переход в режим скачка через тридцать секунд.

Зажглось два дополнительных экрана. Появились обработанные результаты недавней топографии.

– Удачи, – пожелала Эл сама себе.

– Для поддержки будет послан крейсер класса «Центурион», – сообщил голос. – Встреча через сутки.

– Отлично.

Эл первый раз взглянула на время за весь полет. Прошло немногим больше половины орбитальных суток по Плутону с того момента, как она покинула базу.

Главное не медлить. Какой бы предельной не казалась скорость, все равно ее было недостаточно. Страх, что она не успеет, горячил кровь. Как медленно тянулось время. Как медленно! Эл переживала странное состояние: все тело горело, перед глазами встали картины гибели «Тобоса», фрагменты астероидов и изуродованных остатков корабля. Ей казалось, что она опять погрузилась в атмосферу катастрофы.

Эл осознала, что психика уходит из-под ее контроля. Нервы слишком напряжены. Мысль о том, что она может растеряться и загубить дело, отрезвила ее.

– Время полета, – как можно тверже проговорила она.

– Осталось сорок две минуты, – ответил корабль.

Сорок две минуты. Так долго! За сорок две минуты надо было не только успокоиться, но и сохранить это спокойствие, а значит найти занятие для ума, да такое, чтобы вернулось нормальное состояние.

Эл отгоняла все страхи и опасения. «Если надо успеть, то я успею. Если им суждено погибнуть, как не старайся… Ну, нет, я успею. Сорок две минуты… Время не однородно». – Твердила она. «Я сижу в рубке управления космического корабля, и это также реально, как-то, что я существую. Хотя в моем времени я бы сошла за сумасшедшую, и меня бы поволокли в больницу. Скажи я здесь, откуда я, меня и здесь к врачам поволокут под белы руки. Не первый раз, Эл. Не первый раз. Время не однородно», – продолжала она рассуждения.

Корабль достиг нужной скорости. Координаты цели. Скачек. Еще раз. Скачек.

– Я смогу – вырвалось у Эл. – Время полета?!

– Тридцать пять минут.

– Еще раз.

Если в поддержке будет «Центурион» энергию можно не жалеть. Она глубоко вздохнула, задержала дыхание, чтобы сердце не билось так яростно. Три скачка до цели.

Еще попытка. Нет. Не вышло.

Она на границе зоны, которую удалось исследовать, дальше – ни карт, ни маяков. Разгоняться нельзя. Корабль не прыгнет без координат. Минуты уйдут на то, чтобы корабль сориентировался. Эл старалась представить себе примерный план поисков. Она вспомнила инструкции на подобный случай, они были в памяти корабля, но ей не стоит сейчас лезть в справочники и отыскивать нужные пункты, и какой в этом смысл, память надежнее.

– Приготовить медицинский отсек и техническое обслуживание! – довольно громко произнесла Эл.

– Все готово.

– Эта машина сама принимает решения, зачем ей я, – пробормотала Эл.

Судьба улыбнулась ей, и этот полет приобрел таки важный смысл.

– Экипажу приготовиться к торможению. Обнаружена метеоритная зона. Нет карты. Время полета увеличилось приблизительно вдвое, – сообщил голос, назвав ее не капитаном, а экипажем.

Корабль обращался к ней несуществующим в реестре званием. Это были проделки Вердена, который заменил программу голосового сопровождения. Она обратила на это внимание, услышав общее обращение – «экипаж». Если оценила шутку, значит нервы у нее в порядке.

Час. Целый час! Эл вдавило в кресло. Это была не перегрузка. Это искусственная гравитация, на случай экстренной остановки. Рядом мелькали мелкие астероиды. На больших экранах поплыл пейзаж. Солнца специально обозначенного на экране уже не было видно. Красные очертания метеоритов – лишь искусственная подсветка «выдуманная» мозгом машины для удобства наблюдения. Вокруг кромешная темнота.

Картинка на экране менялась, словно объекты совершали неторопливый танец, катер маневрировал сам. Эл целиком ушла в наблюдение. В этом движении было нечто завораживающее и зловещее.

– Готовы результаты исследований, капитан, – заявил корабельный голос.

– Я слушаю, – снисходительно разрешила Эл.

Искусственный интеллект корабля действовал ей на нервы, рождая неприятное чувство, словно чье-то неуловимое присутствие, как напоминание о собственной беспомощности. Эл казалось, что ее все время контролируют. Она безошибочно определяла в любом месте, не только на корабле, местонахождение датчиков разного рода, переговорных устройств, визиров, экранов и прочего. Раньше она так остро не чувствовала. Сказывался результат «заботы» тобосцев, последствия контакта, в виде чувствительных отношений с пространством. Какие ошибки они в ней исправили? Эл становилось не по себе. Она знала, что может повлиять на приборы, но избегала пользоваться этим свойством. Несколько экспериментов заставили ее не рисковать. Требовались душевные усилия, чтобы не обращать на все это внимание.

Тренажеры, в функции которых входило следить за состоянием человека, доставляли Эл особое беспокойство, и ей пришлось испортить не один из них, чтобы научиться вести себя спокойно.

Ее «Дельта» не была исключением, но к счастью, до последней минуты, Эл была занята другими мыслями и на анализаторы не обращала внимания.

Внезапное озарение разорвало угнетающее напряжение, словно свежий ветер вырвался из заточения наружу. Идея! Она чувствует пространство, в потоке метеоритов «Дельта» стала неповоротливой. Объекту меньшего размера будет легче отыскать путь.

Следующие десять минут корабль совершил еще один маленький скачек, на ту дальность, которую разведал. Эл вытащила данные из памяти системы на узкую пластинку и кинулась к выходу.

Идея была проста. Бортовые спасательные скафандры оснащались двигателями и системой жизнеобеспечения такой надежности, что этого хватит для поиска в одиночку. Маленький объект, чуть больше тела человека, боле маневренный в метеоритном поле, чем корабль. Костюм быстро сканирует ближайшее пространство. Расчетный путь до места аварии уменьшится на целых двадцать минут.

Визг шлюзовых дверей за спиной, и Эл отправилась своей дорогой, а корабль своей – в обход забитой осколками зоны. Бортовые огни судна некоторое время освещали ей путь, потом настала кромешная темнота. Сердце забилось. Страшно. Первое ощущение – беззащитность. Стайки мелких частиц барабанили о стенки ее «убежища», казавшегося теперь ничтожно хрупким. Эл включила систему ориентации, замелькали объемные картинки, вырисовался указатель расстояния до цели, появился характерный звук. Круговое освещение дало иллюзию видимого пространства, стало не так страшно. Окружающий пейзаж совершал колдовской танец. Обломки астероида плавали в пространстве или проносились мимо, под действием невидимой силы. Чем ближе к предполагаемой цели, тем отчетливее и звонче становился звук, а указатель собирался в точку. Движение доставляло Эл удовольствие, управляя скафандром, она ощутила собственную значимость здесь и сейчас. Это не была гордыня, просто она делала то, что должна была делать, подготовка у нее безупречная. Жесткая муштра командора Ставинского в Академии приносила свои плоды. Эл не чувствовала себя новичком. Она не первый раз была благодарна старику за то, что он прочно вбил ей в голову, ей и еще десятку оставшихся на курсе человек: «Самое главное – не трястись за свою шкуру, а дело делать и идти к цели, тогда меньше шансов погибнуть».

Неприятность доставила огромная, около трех километров в поперечнике астероидная глыба, она обладала собственной гравитацией, и Эл пришлось делать маневр, чтобы избежать его влияния. Ее крутило несколько раз так, что она не знала где ноги, а где голова. Ей помог собственный магнитный поток «монстра». Эл влилась в его движение. Вырвавшись из «цепких лап». Эл вернулась к поиску.

Пока ее швыряло в поле астероида, двадцать минут уже прошли, прибавить скорость она больше не могла.

Вдруг писк смолк. Сигнал исчез. Это означало, что она на месте взрыва.

Эл стала освещать пространство, медленно вращаясь вокруг своей оси, ничего похожего на обломки судна. Где его искать, и куда оно дрейфовало – неизвестно. Она включила запись сделанную кораблем. В массе данных она отыскала единственное сообщение о том, что куски астероида вокруг принадлежат некогда одному небесному телу. Стая астероидов до аварии была одним целым. Причина разрушения – взрыв. Что искать? Эл выключила двигатели и запустила все системы поиска, которые могли бы уловить необычные объекты. Результатов – никаких, на экранах ничего, кроме обломков астероида.

Эл убрала руки с пульта и скрестила их на груди.

«Думай Эл, думай, задавай себе вопросы, версии, догадки, глупые фантазии – все в пору», – подбадривала она себя.

Воспоминание о зове, который она, не то услышала, не то ощутила, заставило унять все мысли. Ей помог опыт экспедиции, когда беседы с обитателями Тобоса были похожи на разговор с самой собой.

Эл успокоилась, закрыла глаза и напряглась так, словно собиралась крикнуть. И крикнула, только про себя:

– Я здесь! Здесь!

Она твердила это много раз:

– Если кто-то жив, кто-нибудь! Отзовитесь! Я вас слышала!! Я здесь! Я – помощь!

Потом в ход пошли свет, который она представляла себе, музыку, звук, вибрацию – все, что пришло на ум как информация. Эл «шумела», как фантазия подсказывала.

Ответ пришел! Смутный образ. Борьба с «монстром» была напрасной, ее вожделенная цель была именно там, у громадного обломка.

Она снова включила двигатели, свернула работу систем, сделала вираж, и стала возвращаться туда, где в глубине, в темноте плавало каменно-металлическое тело. Она не сопротивлялась притяжению, тормозила, чтобы не набрать лишнюю скорость.

Толчок означал, что она приземлилась. И только теперь Эл осознала, что села на ощупь. Прожектора на костюме не горели, она их выключила, чтобы не создавали помех. В эти минуты полета, все будто бы «светилось» перед глазами. Она не соображала, что управляется без помощи системы.

У костюма была удивительная тактильная чувствительность идентичная человеческой. Эл знала, что датчики передают ее рукам и ногам внешние ощущения. Камень, шершавая в рытвинах поверхность. Она условно стояла на четвереньках. Эл оттолкнулась, притяжение медленно вернуло ее назад.

Эл включила двигатели на обратный ход и чуть повисла над поверхностью. Потом заняла вертикальное положение, настроив гравитацию в подошвах. Эл стала искать то самое, что было в ее видении. Восстановить картинку никак не удавалось, она начала уставать. Стило воспроизвести в воображении осколок, и свое местоположение, как «зов» повторился. Взаимодействие стало очень явным. Она знала не только, где искать, но и каким путем следовать.

То, что Эл нашла, походило на внушительный саркофаг-капсулу. Поверхность находки была черной, гладкой и матовой. Идеальный контейнер, чтобы что-то или кого-то спрятать. Началось первое исследование – обшаривание поверхности в поисках неровностей и изменений формы. Эта «штука» не выделяла энергию, но хорошо ее поглощала. Размеры были примерно таковы, что в него поместилось бы человек пять. Высотой, он был ниже ее роста, за то широкий. Остальное можно было узнать только на борту. Любопытство было основным и всепоглощающим чувством, которое владело Эл в первые минуты. Страсть к загадкам и тайнам была, одна из тех, которую Эл не могла обуздать. Вот и теперь она крутилась вокруг своей находки так и этак, искала любые детали, знаки, царапины, все, что могло дать отгадку. Она забыла о безопасности.

В эфире раздалось знакомое шуршание. Эл сообразила, в чем дело, и радостно сказала:

– Борт «Дельта – 31», ответьте капитану.

– Система «Дельта – 31» на связи, капитан. Корабль у вас за спиной.

– Спустить гравитационную платформу и приготовить исследовательский отсек. Готовность принять груз на борт.

Только после этого Эл обернулась. Тонкие струйки бортовых огней зажглись – это единственное, что выдало присутствие корабля. Ее «Дельта» заботилась о своем секретном пребывании в незнакомом районе.

Судно застыло над ее головой через минуту. В свете прожекторов Эл, наконец, внятно рассмотрела находку. У саркофага—капсулы была неправильная обтекаемая форма не похожая на ту, которую она ощущала при тактильном осмотре. На вид такая же глыба как все вокруг. Внешность объекта не совпала с ощущениями. Маскировка.

Пришлось потрудиться, устанавливая саркофаг на платформу. Он соскальзывал с подъемника, Эл призвала на помощь два манипулятора, соорудила упоры, объект будто сопротивлялся погрузке. Чтобы удержать его потребовалось сильное поле. Эл с трудом находилась рядом с платформой, ощущала, как режет глаза и кровь стучит в висках. Скафандр не спасал от воздействия такого сильного воздействия. Это как нырять на большую глубину. Находка была погружена самым грубым образом. Когда платформа исчезла в брюхе корабля, Эл радостно вздохнула, теперь была ее очередь грузиться.

Оказавшись на борту Эл, задала вопрос:

– Что произошло во время взрыва?

– Никаких признаков аварии корабля не обнаружено. Источник сигнала не выявлен. Произошел взрыв астероида. Анализ показал, что обломки принадлежат одному небесному телу, которое было разрушено почти одновременно с тем, как был получен сигнал о помощи. Вся масса астероидного облака расположена в одной плоскости, что говорит об искусственном направленном взрыве.

Эл задавала наводящие вопросы, чтобы узнать, что «видит» «Дельта». Для системы катера не было источника сигнала. «Дельта» уловила сигнал о помощи в приемлемом формате и определила взрыв. Тот, кто бросил клич Эл обошел педантичную «Дельту», искусно скрыв присутствие.

– Достаточно. Какова площадь астероидного облака? – перебила Эл.

– Основная масса облака сосредоточена на площади тридцать девять квадратных километров.

– Локальный взрыв.

– Да, капитан.

– Надо исследовать находку, – сказала Эл.

– Работа в исследовательском отсеке началась, – заявил голос.

– Пробы брать только с поверхности, – приказала Эл.

– Да, капитан, – утвердительно ответил голос.

– Капсулу не вскрывать.

– Да, капитан.

Эл вздохнула и начала выбираться из скафандра. Ощущения изменились, притупились. Скафандр обладал особой сенсорной системой, час в костюме и мир вокруг кажется другим. Эл пошла в активаторную камеру, потом в душ. Голос заявил искусственно заботливым тоном:

– Капитан, вы не спали больше суток, организму нужен отдых. Вы утомлены.

– Дома отосплюсь, – раздраженно заявила Эл и направилась осматривать находку.

Она села напротив большого экрана, отделявшего ее от объекта, и стала наблюдать. В тесной камере «суетились» автоматы и пара роботов, об их присутствии на борту Эл и не вспоминала, до этого момента. Сейчас весь этот «консилиум» был занят своей непосредственной работой – исследованием. Изменения были видны невооруженным глазом, поверхность стала не камнем, а гладким сине—фиолетовым объектом обтекаемой формы, она перестала поглощать энергию, слабо пульсировала, становясь светлее. Вибрация разлагалась на разные частоты. Находка жила. Температура поверхности, размеры, вибрация, цвет, – все, что смог определить «консилиум», постоянно менялись. О содержимом ничего неизвестно, поскольку Эл не давала команды исследовать его внутри.

– Какова вероятность того, что это живое существо? – спросила Эл.

– Данных нет, – заявил голос.

Эл решила все-таки не заглядывать внутрь. Пускай ученые на базе разбираются.

– Через какое время будет встреча с «Центурионом»?

– Крейсер отозван.

Как гром среди ясного неба. Эл опешила.

– Как отозван?

– Сообщение пришло после того, как «Дельта – 31» покинула заданный курс.

– Причина?

– Район за границами зоны влияния нашей системы. Сигнал принят с территории, которую контролирует спасательный флот Галактиса.

– Ха! – зло усмехнулась Эл.

На крейсер у Эл была единственная надежда. Только там можно было толком разобраться, что именно Эл нашла. У нее не было сомнений, что находка уникальная. Пеленг и видения не были обманом.

– Какой курс задать кораблю, капитан? – задал вопрос голос.

Вот уже полчаса «Дельта – 31» висела на месте, над поверхностью большого обломка астероида. Озадаченная этим вопросом Эл посмотрела через прозрачную стену, отделявшую ее от саркофага.

– Сколько времени займет путь на базу?

– Мы пойдем по огибающей траектории с максимальной экономией энергии, с остановкой на Маяке-10. – Последовал ряд цифр и координат. – В общей сложности сто четырнадцать часов, шестнадцать минут, капитан. С учетом остановки на восстановление энергосистемы.

– Почти пять суток… Сколько времени потребуется, что бы долететь до границы Галактиса?

– Ближайшая точка контакта находиться в двадцати семи часах полета, но тогда корабль не сможет вернуться, по причине не хватки энергии, в районе нет источников пополнения энергии. Общее время для возвращения – тридцать шесть суток.

«Меня отчислят с базы», – подумала Эл с чувством весьма противоречивым. Она всегда чувствовала это противоречие, когда вставал выбор между ее внутренними ощущениями и требованиями человеческой логики, правил и норм.

Перспектива застрять в космосе Эл не прельщала. Эл все смотрела на капсулу, задавалась одним вопросом: «Что с ней делать?» Решение не было неожиданным, но она точно знала, что это сейчас решит ее судьбу.

– Мы идем на точку контакта с Галактисом.

– Да, капитан. Предупреждение! С этого момента вы несете полную ответственность за действия свои и системы! – торжественно произнес голос.

– Какая новость, – буркнула Эл.

– Через сорок минут мы покинем нейтральную зону.

– Мне нужна сводка сообщений с Плутона.

– … Вы не имеете права получать сводки.

И Эл поняла, что ей не просто попадет и увольнение будет желанным из зол. Она забыла о запросах, которые по инструкции положено посылать в экстренной ситуации. Надо было получить разрешение, как минимум, от старшего по званию. Стало ясно, почему крейсер остался в порту. Эл связалась с базой, не соблюдая правил. Сообщение послала, а получать разрешение не подумала. Координаты пеленга были почти на территории Галактиса, кораблей в округе не было, скорее всего, земляне решили предоставить право спасения самому Галактису и отозвали Эл дважды, а она ничего на этот счет не спрашивала у системы. «Свидание с инспектором и порция расспросов неизбежны», – подумала Эл.