Текст книги "Сломай меня"

Глава 10
Ройс

Мика поднимается на крыльцо общежития для девушек как раз в тот момент, когда оттуда выходит группка. При виде него девчонки останавливаются, но он не привык к такому типажу. Девчонки не улыбаются и не глазеют на миловидного засранца, идут мимо него по своим делам.

Рэйвен с Викторией смеются, видя оскорбленное выражение его лица, а мы лишь качаем головой.

Мика быстро всему научится.

В школе полно девчонок, которые при виде него будут падать в обморок, но это другие девушки, не эти.

Прошлой ночью Мак сообщил нам, что Мика прибыл, и мы с братьями и нашими нимфами подъехали, чтобы познакомиться с ним и дать ему первое задание.

Последней из дома выходит новенькая и улыбается Мике – со сжатыми губами, но все же улыбается. Он наклоняется, чтобы обнять ее, и она обнимает его в ответ. В руке у нее знакомая желтая папка – документы, необходимые для школы Брейшо-Хай.

Я ерзаю на сиденье, наблюдая за ними. Злюсь на себя за то, что чертовски зол.

Вот из-за чего?

Понятия не имею, твою мать!

Рэйвен наклоняется настолько, насколько позволяет ее живот, и кладет руки на приборную панель.

– Это и есть младшая сестра Баса Бишопа?

Я вспоминаю мудрые слова Мейбл: «Ожидания для дураков, а ты точно не один из них».

– Не то, что ты ожидала?

Боковым зрением вижу, как Рэйвен качает головой.

– Вообще не то. Я думала, она высокая, модельной внешности, ну, типа него.

От ее неожиданной оценки мне на ум приходят забавные мысли, и я с улыбкой смотрю на Мэддока в ожидании его реакции, но он лишь шумно выдыхает, а Рэйвен смеется.

– Боже, я бы убила за такую задницу, – протягивает Виктория, снова привлекая мое внимание к Бриэль.

– И я, – соглашается Рэйвен. – Как она может быть такой… круглой?

Резко дергаю голову в сторону крыльца. Те двое спускаются по ступенькам, его рука лежит у Бишоп на пояснице, словно ее нужно вести.

А ее не нужно вести.

Во мне неожиданно вспыхивает желание скинуть Мику с крыльца, я подавляю его, но с раздражением не справляюсь

Видимо, я рычу, потому что ко мне поворачивается Рэйвен.

Она улыбается.

– Ты как, Понибой? Не притворяйся, будто не заметил. Тебя же клинит на задницах.

До этого момента я видел девчонку только в школьной форме, которая больше подошла бы сорокалетней тетке. За исключением вчерашнего дня, когда на ней были мешковатые штаны и футболка – удобная одежда для поездок. Но, как точно отметила Рэйвен, я способен заметить красивую задницу за милю, найти ее под любым материалом, тонким или толстым. Так что задницу я видел, но…

Но должен признать, она у нее больше, чем я думал.

И бедра тоже ничего.

И не то чтобы мне было плевать.

С каждым шагом улыбка Бриэль становится все шире.

– Посмотрите на нее, – Кэптен наблюдает за ней. – Она даже не нервничает.

– И не только не нервничает. Она вообще как будто в восторге. И довольная, – Виктория приподнимает голову, чтобы проследить за девчонкой, пока та обходит капот внедорожника и направляется к Маку, который поджидает их.

– Я же вам говорил. Она того.

– Эта девчонка что-нибудь о нас знает, брат? Или приехала вслепую? – Кэп бросает на меня короткий взгляд.

– Думаю, мы это увидим.

– Бедная девочка, – Рэйвен откидывается на спинку. – Она и понятия не имеет, на что подписалась.

Это точно, ни хрена не имеет.

Смех и болтовня стихают, пока мы едем к школе.

Нам нужно разобраться с бардаком, и сегодня день подготовки.

Бриэль

Прошлой ночью, после того как Мика и Мак занесли ко мне в комнату все мои сумки, Мак отвез нас в бургерную, чтобы рассказать о некоторых вещах, которые, как он сказал, нам нужно знать, – о том, что ожидается и что даст нам билет в один конец… в подполье.

Ладно, он не использовал это слово, но я считаю его подходящим.

Люди здесь иногда исчезают, но об этом никто не говорит.

И нам тоже нельзя говорить ни о чем, во что нас посвятили, в чем мы участвуем, что видим, что случайно обнаруживаем или даже что нам не удается сделать. Короче говоря, мы будто в ЦРУ, но на самом деле совсем нет – мы больше, типа, дерзкие мятежники.

То есть они. Не я.

Я – «то, кем мне говорит быть Ройс» – слова, сконфуженно переданные Маком от лица его приятеля. Или босса?

В конце концов я решила, что он типа Мэнни Рэй для Тони Монтана [9]9
    Персонажи художественного фильма «Лицо со шрамом».


[Закрыть], только в версии, где тот не погибает от руки лучшего друга.

Ладно, может, на самом деле это плохое сравнение, но оно прекрасно.

Мак важен – это все, что я знаю.

– Так, это тебе, чувак, – Мак передает Мике ключи.

Ключи от машины, что теперь ему принадлежит, – бонус за то, что присоединился к их команде.

Мы оглядываемся и видим черный «Денали».

Такой же, на каких ездят Брейшо.

Мика переводит нахмуренный взгляд на Мака, но тот только кивает.

– GPS уже настроен, чтобы отвезти вас в школу, – добавляет он. – Следуйте ему, и не опоздайте. Вы привлечете к себе внимание, потому что новенькие, а нам не нужно шоу.

Мы киваем и садимся в машину.

Мика улыбается от уха до уха и присвистывает, проверяя приборы на панели.

– А как насчет перекусить? Я видел «Макдоналдс» за мостом, когда ехал сюда, – говорит он мне.

– Мак просил не опаздывать.

– У нас есть полчаса. И смотри, – он нажимает кнопки на навигационной системе. – Тут написано: до «Макдоналдса» всего шесть минут. – Я колеблюсь, и он с улыбкой подталкивает меня плечом. – Да ладно тебе. Новое место, новая жизнь. И всего лишь биг-мак.

Я смеюсь.

– Я уже поела… но, наверное, не отказалась бы от горячего шоколада.

– Ну вот и решили, – кивает он.

Как и сказал Мика, мы подъезжаем к «Макдоналдсу» через шесть минут, а еще через три отъезжаем.

Он смотрит на меня с улыбкой, которая исчезает, как только он переводит взгляд вперед.

– Это странно – ехать со мной вот так в одной машине?

Я пожимаю плечами.

– Немного, но на удивление все не так плохо, как я представляла, когда Мак сказал об этом прошлой ночью.

Смотрю на Мику, и мы оба смеемся.

– Ладно, и так, – я немного мнусь, теребя в руках телефон. – Ты уже со всеми познакомился в своей общаге?

Мика пожимает плечами.

– Нет еще. Многих не было допоздна, кто-то по делам или еще где. Вернутся через неделю или около того, – он фыркает. – А что, ты ни с кем из девочек не познакомилась?

– Познакомилась. Со всеми, кто захотел посмотреть на новенькую, а остальные сидели по своим комнатам.

Мика смеется. Мы въезжаем на мост, но тут нас подрезает какая-то машина, и Мике приходится ударить по тормозам.

Мое тело устремляется вперед, но его удерживает ремень безопасности. Чего нельзя сказать о моем напитке – и теперь вся моя грудь горит от обжигающе горячего шоколада.

Я охаю, оттягиваю ткань, и Мика поворачивается ко мне с округлившимися глазами.

– Вот дерьмо!

Он съезжает, но стоит мне только поднять голову, как я понимаю, что машина, которая нас подрезала, тоже остановилась.

Хлопаю его по руке и хмурюсь, глядя вперед.

– Мика…

– Знаю, давай помогу. Я…

– Нет. Мика… смотри.

Он таращится на меня, потом поворачивается к лобовому стеклу.

Машина катится назад – прямо на нас.

Мика напрягается.

– Какого хрена?

– Отъезжай.

Он не двигается.

– Мика, отъезжай!

Машина останавливается в нескольких дюймах перед нами. Мика быстро переключается на задний ход, но когда на экране высвечивается картинка с камеры заднего вида, он чертыхается: позади еще одна машина.

– Нас заблокировали.

Преодолев первоначальный шок, Мика запускает двигатель, решительно глядя на дорогу.

– Ну, сейчас…

Он проезжает несколько дюймов вперед и слегка касается бампером машины впереди, но та сдает назад, взвизгнув тормозами.

Мика тут же дает задний ход и ударяется в ту, что поджала нас.

Передняя отъезжает и снова ударяет по нам, в то время как третья машина, намного больше по габаритам, подлетает сбоку.

Я визжу, когда нам выламывают зеркало, проехав максимально близко.

Сердце грохочет в груди, и я пытаюсь дышать, несмотря ни на что.

Мика подает назад, а потом вперед, слегка по кривой, и нам удается проскользнуть в небольшой клин между двумя машинами, но через несколько секунд они нас догоняют.

– Вот дерьмо, – шиплю я, в висках у меня давит все сильнее.

Отстегиваю ремень безопасности, и Мика бросает на меня бешеный взгляд.

– Какого хрена? – кричит он, хватая меня за руку во время резкого поворота. – Пристегнись немедленно. Если мы во что-то врежемся, ты вылетишь в чертово окно.

– Три машины против одной нашей, Мика! – кричу я, перескакивая на заднее сиденье. – Кажется, они снова хотят нас заблокировать.

Я тяну руку к багажнику и хватаюсь за ручку сверху. Тяну и – вуаля!

Сумка с набором автомобилиста.

Обшариваю ее, и моя ладонь касается холодного металла как раз в ту секунду, когда машина, взвизгнув тормозами, останавливается.

Я ударяюсь спиной о боковую панель. В руках у меня монтировка.

– Ты в порядке?! – кричит Мика.

– Да! – Выдергиваю из сумки гаечный ключ и выглядываю в заднее окно. У меня округляются глаза. – О, черт… Мика, они открыли дверь.

– И впереди тоже. Проклятие!

Из тачки, что стоит впереди, выходят двое с масками на лицах. Водители машин позади делают то же самое.

Глаза начинает заволакивать туман, но я борюсь с ним, поворачиваюсь и протягиваю одно из орудий Мике.

Он хватает гаечный ключ и быстро переводит взгляд на незнакомцев.

Они медленно окружают машину – по одному с каждой стороны, и принимаются яростно колотить по окнам.

Мика предпринимает попытку дать по газам и проехать вперед, но в машине перед нами кто-то есть, потому что она тут же дает задний ход.

Парень рядом с дверью Мики отпрыгивает назад, и Мика бросает на меня быстрый взгляд.

– Пересядь на водительское кресло, Бриэль. И быстро выбирайся отсюда.

– Что…

Мика распахивает дверь и выскакивает из машины.

Подняв инструмент, он бросается на парня, но забывает, что спина не прикрыта, так что его быстро хватают и валят на землю.

– Черт!

Я перепрыгиваю через сиденье и блокирую дверь как раз в тот момент, когда еще один дергает за ручку.

Он наклоняет голову, совсем как тот урод из «Судной ночи», бьет ладонью по стеклу, но потом его рука опускается, и я моргаю; пульс у меня слишком хаотичен, чтобы замедлить приток крови к мозгу.

Рука снова взлетает, и я рефлекторно отшатываюсь.

В этой руке не пистолет, не нож и не все остальное, что промелькнуло у меня в голове.

В ней ключ от машины.

Я делаю вдох, и замок открывается.

Дверь распахивается, он делает рывок вперед, но я нашариваю монтировку, изо всех сил замахиваюсь и ударяю его в шею.

И что он делает?

Он смеется.

Все внутри меня одновременно тает и застывает. Или наоборот – застывает и тает. Я сдираю маску с его головы.

– Это что, розыгрыш? – вылетает у меня хриплый шепот.

Остальные трое подходят к нам, и все снимают маски.

Все широко улыбаются, прикрывая глаза, и хотя я не вижу лиц, но я вижу их фигуры и понимаю, кто это.

Несколько раз моргаю и зажмуриваюсь, когда мои веки снова приоткрываются, силуэты становятся четче.

Смотрю в темные глаза напротив, чувствую сильную руку на своих пальцах, принуждающую опустить монтировку, вижу улыбку на губах, что всего в нескольких дюймах от моих.

К нам подъезжает четвертая машина, и боковым зрением я вижу, как из нее выходит пятый человек.

Жаркое дыхание обдает мою кожу прямо над ключицей, и от слов, произнесенных дьявольским шепотом, у меня по спине бегут мурашки:

– Добро пожаловать к Брейшо.

Вот.

Дерьмо.

* * *

Я не знаю, как долго смотрю в глаза цвета темного шоколада передо мной, но потом его губы приподнимаются, и как раз в этот момент формы вокруг меня снова приобретают четкость.

Перевожу взгляд с одного силуэта на другой, словно в пинболе, пытаясь рассмотреть каждого, но в то же время желая поскорее увидеть и следующего.

Снискавшие дурную славу парни Брейшо и остальные члены их семьи смотрят на меня с разными выражениями лиц, и я прикладываю все усилия, чтобы сосредоточиться на каждом по очереди.

Парни – их так легко различить, у каждого свои черты.

Мэддок – он стоит с непроницаемым лицом, у него густые темные волосы и кожа цвета карамели. Он словно живое воплощение греческого бога. Яростный и пугающе бесстрастный. Судя по тому, что мне удалось узнать, он за всеми присматривает. Не лидер, так как их всех принято считать равными, но в нем есть что-то, что заслуживает особой осторожности и щепетильного отношения.

Рядом с ним Кэптен, он слегка приподнимает подбородок с едва заметной улыбкой. Кэптен такой же высокий, как Ройс и Мэддок, но у него шире плечи, кожа кремового оттенка, а волосы светлые – это самый очевидный контраст с его приемными братьями. От него исходит мощная американская энергетика, но быть ослепленным его обаянием – значит пропустить уверенность его борцовской стойки, напряжение в плечах; он миловидный, но опасный.

На плечо Кэптена опирается локтем прекрасная девушка с золотыми волосами, доходящими ей до бедер, но я не уверена, кто она.

Может, девушка Брей?

Слева доносится смешок, и я дергаю голову в ту сторону.

Вдох застревает у меня в горле, когда я замечаю Рэйвен Карвер.

Или мне следует называть ее Рэйвен Брейшо?

Длинные темные волосы, иссиня-черные и блестящие. Она с улыбкой приподнимает голову.

Наследница империи Брейшо, и о существовании этой наследницы никто не подозревал, пока она не появилась на ступеньках той общаги, где я теперь живу. Если, конечно, все то, что я узнала, – правда.

Плод изнасилования в войне между семьями, основавшими этот город; растила ее мать-потаскуха, ходячая катастрофа. Сама она подверглась насилию в детстве…

И вот она стоит передо мной.

Сильная.

Дерзкая.

Вдохновляющая.

И очень, очень беременная.

– Это, – она указывает подбородком, – Виктория, моя сестра. И да, она девушка Брей, то есть девушка Кэпа.

– Стерва, – Виктория, улыбаясь, привлекает мое внимание. – Я с ним сейчас, сегодня, завтра, всегда… А ты… – Она с усмешкой переводит взгляд на монтировку в руке Ройса, потом возвращает на меня. – Ты хорошо начала.

Взгляд Ройса падает на мою футболку, и он хмурится.

– Ты в порядке?

Я опускаю взгляд и киваю.

– Да, я… все нормально. Жжет, но уже не сильно.

– Ладно, – он оглядывается на Мику. – Никогда не пересекайте этот мост. На той стороне школа Грейвен, и мы с ними не связываемся. Они сами по себе, и пока они не встают у нас на пути, мы их не трогаем. – Он снова поворачивается к Мике. – Ты ведь не думал, будто мы и вправду позволим тебе разъезжать тут на таком же звере, как наши тачки?

– Ну, я определенно не думал и о том, что вы можете устроить такую погоню, – усмехается Мика.

– И правда, – улыбается Ройс, бросает ему ключи, они садятся в машины и уезжают. Вот так просто.

А я?

Я застыла на сиденье, где они меня оставили. Мне все еще сжимает грудь, и в то же время в душе расцветает чувство гордости.

Провожаю взглядом внедорожники, которые увозят семью, заслужившую преданность моего брата, эм-м… это он заслужил их доверие, доверие подростков, которые живут, как взрослые, в мире, полном хаоса, перекосов и… свободы.

Бас поверил в эту семью и отдал им всего себя… в надежде заработать для меня местечко рядом с ним.

Да, они забрали у меня брата, ни на секунду не задумавшись о девочке, которую оставили позади, больше того – выставили за дверь, но я не могу сказать, что из-за этого я на них злюсь.

Обидно ли мне?

Конечно. Мой брат был единственным человеком в мире, на которого я могла положиться. Мы пробыли в безопасности, после того как спаслись из дома, где родились и выросли, меньше двадцати четырех часов. А потом они за ним пришли, и меньше чем через двадцать четыре часа я уже отправилась к тете – без Баса.

И хотя без него мне было отстойно, я благодарна им за то, что они ему дали. Если кто-то и заслуживал шанса в мире, который что-то значит, так это он, мой брат. И для меня этого было достаточно, потому что я знала – с братом все в порядке.

Я могу лишь надеяться, что не выставлю его идиотом – теперь, когда у меня появился шанс к нему присоединиться.

И я не выставлю.

Глава 11
Ройс

– Что ищешь, Понибой?

– Способ сказать Мэддоку, что ты носишь моего ребенка.

Рэйвен смеется, а я нагибаюсь, чтобы увернуться от раскрытой ладони Мэддока.

– Ну правда, что такое? – Рэй-Рэй откидывается на спинку стула, держа руки на огромном животе.

Я протягиваю руку и тоже кладу ладонь на ее живот, глазами продолжая рыскать по залу.

– Ее здесь нет, и мне интересно, не свернулась ли она калачиком где-нибудь в углу.

Рэйвен приподнимает бровь.

– А ты хотел бы от нее такого?

Перевожу взгляд на нее.

– Если бы я хотел, то именно там она бы и была.

Виктория пожимает плечами.

– У людей нет причин ее бояться, так что с ней все будет нормально.

– Точно, – кивает Рэйвен. – Она просто девочка из нашего общежития… пока ты не изменишь ее статус.

– Чего никогда не случится, – я сердито смотрю на нее.

Рэйвен усмехается:

– Да-да-да.

– Зацените, – привлекает наше внимание Кэптен.

Енох Кэмерон, стартовый питчер Брейшо-Хай, сидит, широко расставив ноги, за столиком у стены, болтая с Джианой Фритц, нашей теннисисткой. Он протягивает руку и перекидывает ей волосы через плечо, и она наклоняется чуть ближе.

– Ну, это уже через край, засранец, – протягиваю я. – Его девушка сидит через стол.

Мы смотрим на Тейлор Симмс, которую он не отпускал от себя с девятого класса.

– Как раз вовремя, – тихо произносит Мэддок, и мы все смотрим на дверь.

Входит тренер Вон – с разбитой губой, синяком под глазом и гарантированно, мать его, переломанными ребрами под идеально отутюженной рубашкой.

Виктория подается вперед на своем стуле, изучая язык тела этих двоих – Кэмерона и Вона, ищет, не выдаст ли что их грязную игру.

И что бы вы думали? Хотя Енох даже не смотрит в сторону тренера, паршивец выпрямляется и бросает быстрый взгляд на Тейлор; та ерзает на стуле, пряча лицо за телефоном.

Мэддок откидывается назад.

– Это он.

– Да. Похоже, мы что-то упускаем, – кивает Кэп.

– Они оба играют в какие-то бабские игры.

– Мне только кажется… – Виктория прищуривается, – или Тейлор и вправду как будто вот-вот разревется?

Так и есть.

– Кажется, этот чувак хочет попробовать что-то новенькое, – говорит Рэйвен.

Виктория окидывает взглядом Джиану и качает головой.

– Нам нужно присмотреться к ней поближе.

Никто не возражает. Виктория обычно права, когда дело касается таких вещей, но, пока мы не узнаем больше, у нас есть то, что есть.

Смотрю на Еноха, когда тот встает. Он говорит что-то Джиане, та кивает, а потом он уходит.

Козлина.

Я поворачиваюсь к Кэптену.

– Эй, я хочу забрать Зоуи в воскресенье.

Он хмурится.

– Ты знаешь, что можешь поехать с нами. Всегда.

Я улыбаюсь.

Черт, как же приятно слышать, хоть в этом и нет необходимости. Они никогда меня не посылают, никогда не пытаются ускользнуть втихаря. Наша троица, может, и разрослась, но это не повлияло на нашу тесную связь.

Братья в курсе, что мне вовсе не плевать на их отношения.

По правде говоря, они надрали бы мне задницу, если б узнали, что у меня не было никаких планов на те дни, когда они собирались куда-нибудь выбраться. Но я бы по-любому не сдался, ведь я хочу, чтобы они могли провести время со своими девушками – они этого заслуживают.

Я люблю своих братьев так, как только могу, но любовь, которую они получают от своих равных половинок, – с этим мне не сравниться. Вклиниваться в их пары я не стану.

– Знаю, брат, – киваю я. – Но я хочу сводить Зо-Зо кое-куда. Мне надо набрать несколько очков, а то вот тот дядя Ди, которого лучше назвать дядя Дик [10]10
    Англ. Dick – «член».


[Закрыть], продолжает тайком подкладывать ей в комнату горы мягких игрушек.

Кэптен, нахмурившись, переводит взгляд на Мэддока.

Тот испепеляет меня взглядом и бросается крышкой от бутылки.

– Ты же сказал, что с мягкими игрушками покончено? – говорит ему Кэп.

Мы с Рэйвен и Викторией улыбаемся, пока Мэддок изо всех сил пытается оправдать необходимость для Зоуи иметь все, что, черт побери, она хочет. И даже больше.

Чего никто из них не знает, так это того, что я снял для принцессы весь воркшоп «Собери медведя» [11]11
    Build-A-Bear Workshop – американский магазин в Сент-Луисе, штат Миссури, где продаются плюшевые медведи и прочие плюшевые животные и персонажи мультфильмов. Покупатели включаются в интерактивный процесс, и во время посещения магазина игрушки собираются и шьются по их предпочтениям, включая внешний вид, запахи, звуки и наряды.


[Закрыть] целиком на вечер воскресенья.

Я улыбаюсь, думая об этом, и моя улыбка становится еще шире, когда ко мне подкатывает Кэти Кей с толстым слоем блеска на губах и долгим, томным взмахом ресниц.

Моя семья возвращается к разговорам ни о чем, а я сосредотачиваюсь на Кэти.

– Той ночью ты так быстро от меня сбежал, – произносит она с едва заметной усмешкой.

Упс, я ее кинул, а она все равно пришла ко мне. Ладно, я вознагражу ее за это, пусть даже остановка Кэти у нашего столика настолько же преднамеренна, как утечка видеозаписи, на которой какая-нибудь знаменитость занимается сексом.

Но это клево, и я подыграю ей в ее маленьком шоу «покажи и скажи». Ее цель очевидна: «Давай я покажу, с кем сыграла, а потом ты расскажешь всем своим друзьям».

Приглашающе вытягиваю ногу.

Кэти не из тех, кто откажется от приглашения, – девчонка опускает попку на мое колено.

– Ну, давай, Кэти Кей, – я слегка приподнимаю голову. – Не прикидывайся, будто ждала, что я останусь.

Она придвигается торсом ко мне.

– И все же я надеялась, что ты останешься…

– Наверное, тебе было так обидно, – я улыбаюсь, сжимая ее бедро.

Кэти смеется, покачивая туда-сюда ногой. Я оглядываюсь на Рэйвен, чтобы посмотреть, заметила ли она, как у девчонки задралась юбка. Но взгляд Рэйвен сосредоточен на дальнем конце зала.

Мне знакомо это выражение, так что я окидываю столовую взглядом. И не нахожу, из-за чего ее лицо стало таким напряженным.

– Рэй-Рэй.

То, как я произношу ее имя, заставляет Мэддока с беспокойством взглянуть на любимую.

Она бросает взгляд на него, потом переводит на меня и возвращает в исходную точку.

– У нас шла речь, что он хочет попробовать что-то новенькое?

Группа девятиклассников с подносами двигается вперед, и я замечаю то, что имеет в виду Рэйвен, – короткие серебристые волосы прямо перед этим чертовым питчером.

Енох, мать его, Кэмерон закрывает ее от меня. Мне удается уловить лишь глянцевый блеск прядок над оголенным плечом, что прежде не было оголено.

Енох обходит ее, и с моего ракурса это выглядит так, будто он касается ее руки. Он определенно что-то говорит.

Говорит ей.

Прямо в ее чертово ухо – как я сам всего несколько часов назад, когда осознал, что от нее пахнет солнцем и обалденным красным вином.

Сладостью с пряным послевкусием.

Кладу руки на бедра Кэти, готовый поднять ее задницу и встать, но вижу Мака.

Он хлопает Еноха тяжелой рукой по задней стороне шеи – жестом старого доброго друга, красноречиво говорящим «назад, придурок», – и использует это движение, чтобы развернуть парня в сторону. От Бриэль.

Потенциальный – и весьма вероятный – неудачник и Мак теперь стоят друг напротив друга.

Мак улыбается, отпуская какую-то шутку, и Енох улыбается в ответ, подняв кулак, чтобы стукнуться с Маком.

Молодчина, чувак, – мысленно хвалю я Мака. – Давай, покажи себя, и пусть он вечером будет там, где нам надо.

Мак отправляет Еноха восвояси и поворачивается к Бриэль.

Она в своих солнечных очках, но непринужденно ему улыбается.

Он что-то говорит, и она смеется, запустив руки в волосы.

– А вот и Хлоя, – пропевает Виктория.

При упоминании подруги Кэти отрывает взгляд от телефона и ищет взглядом бывшую пчелиную матку и нынешнюю девушку Мака.

Хлоя вальяжно шагает, словно царица подиума, уверенная в себе и выглядящая безупречно, как всегда. Гребаная великанша по сравнению с Бриэль. На целый фут выше, и это еще без учета шести дюймов, добавленных шпильками от Валентино.

Рэйвен с Викторией смеются, когда Хлоя прислоняется попкой к бедру своего мужчины, – маленькое шоу с целью показать, что это ее территория.

Бриэль не съеживается, не начинает нервничать, не приходит в бешенство.

Она просто ей улыбается.

Я кошусь на Рэйвен и Викторию – во взглядах обеих отражаются вопросы и любопытство.

Я же им говорил.

Она того.

Бриэль протягивает руку, и Хлоя тут же широко улыбается. Как и говорила Виктория, девчонка не пробуждает в других ощущение угрозы. Она добрая.

– Вы с ней уже знакомы? – Кэти напоминает нам, что она еще здесь, как будто мало того, что ее костлявая задница впивается мне в мышцу бедра все сильнее и сильнее с каждой секундой.

Все лица поворачиваются к ней.

Она смущается, будучи не способной вынести внимание всех нас разом. Кэти пытается скрыть нервозность в голосе, но это ей не удается.

– Это же новенькая из общаги, да?

Могла бы не спрашивать – ей это известно. Как и всем остальным.

Для учеников, попадающих в школу Брейшо-Хай, есть всего два пути: либо это наследники, чьи матери, отцы или иные родственники учились здесь, а теперь поддерживают город, либо те, кого мы берем на испытательных условиях. А именно – девчонки и парни, столкнувшиеся с пренебрежением или насилием со стороны взрослых, у которых никогда не было шанса, но которые его заслуживают.

Шанса, который Бриэль должна была получить, когда ее вытащили из упоротой семьи, но так и не получила.

Меня накрывает мерзкое чувство вины, стягивая ребра и заставляя вытянуть торс.

Малышка потеряла столько времени.

– Она ходит на углубленную математику, как и я, – Кэти пытается замять свой бессмысленный вопрос. – До фига умная, видимо.

– С чего ты взяла?

– Ну, во‑первых, потому что она ходит на углубленную математику, – Кэти потягивает свой смузи. – А еще я слышала, как тренер Вон сказал ей, что она может помочь ему проверять контрольные после уроков, если захочет.

Я прикладываю все усилия, чтобы никак не отреагировать, казаться безразличным и бросаю взгляд на братьев.

А вот это уже интересная херня.

Так скоро позвать новенькую остаться после уроков, да еще и после того, как ему только что расквасили лицо?

– Может, она будет делать за меня домашние задания? – невозмутимо произносит Рэйвен, направляя разговор в безопасное русло.

Кэти лучистыми глазами с обожанием смотрит на свою королеву.

– Не думаю, что здесь кто-то отказал бы тебе, о чем бы ты ни попросила.

Рэйвен отводит взгляд. Она никогда не станет никого просить что-нибудь для нее сделать. Это известно любому, кто о ней хоть что-то знает.

У меня в кармане вибрирует телефон, я его достаю.

Мак-Мани: Мика сейчас ее заберет.

Я встречаюсь с ним взглядом через зал, и Мак, не получив от меня сигнала вмешаться, уходит вместе со своей девушкой. В следующее мгновение появляется Мика.

Его рука накрывает плечо Бриэль, и она не скидывает пятерню, позволяя парню провести ее через столовую – прямо туда, где зависают большинство парней из общаги вместе с теми, кто живет не на нашей территории, но работает у нас на складах.

Девчонка улыбается и машет им, смеясь над чем-то, а сама при этом спихивает с плеча руку Мики. Один из парней отодвигает для нее стул, и она, не мешкая, садится, кладет руки на стол и с легкостью присоединяется к разговору.

Кэптен прищуривает глаза.

– Они никогда так быстро не становятся дружелюбными.

– Боятся ее брата, – дразнит Рэйвен.

Она не просто девчонка из общаги – она защищена именем своего брата.

– Погодите, а кто ее брат? – Кэти наклоняется вперед с блеском в глазах в предвкушении сплетен.

Мэддок смотрит на меня, и я киваю, скосив взгляд на Кэти.

Легонько шлепаю ее по заднице, и мышцы ее ног сжимаются. Она замирает, но ей хватает ума встать с меня.

Кэти уходит, и я выдвигаюсь вперед, положив руки на стол.

– Если она и вправду ходит с ней на общие занятия, то уже слышала бы ее фамилию и знала, кто ее брат, – говорит Рэйвен.

Мое лицо разглаживается, я откидываюсь на спинку. Это может означать только одно.

– Они не знают.

Кэп прищуривается и выдвигает предположение:

– Мейбл.

– Похоже, она попросила Мейбл ее прикрыть.

Но зачем?

Рэйвен с любопытством смотрит на парней, с которыми болтает Бриэль.

– Так они не знают, что Бишоп – ее брат. Сколько она здесь? Три часа? И уже им нравится?

– В смысле… вы посмотрите на нее, народ, – Виктория качает головой, и ее лицо расслабляется. – Она не такая, какими были мы… Мы были нелюдимыми, замкнутыми, обозленными, – она делает паузу. – Вспомните, какой она была утром, когда мы ее напугали до мандражки. Она не взбесилась, даже не растерялась, смотрела на нас, как… не знаю, но с какой-то незлобивостью, что ли, и без страха. А теперь вот сидит в компании гопников, которые все в шрамах, синяках, татуировках и пирсинге, сидит без капли смущения и с улыбкой. С настоящей улыбкой. В ее облике нет осуждения, нет неловкости или напряжения, которые они могут почувствовать. Она милая, вся такая спокойная, и сама даже этого не осознает. Люди к этому тянутся, даже если не понимают, зачем это им. Они просто… хотят быть рядом, – она смотрит на Кэптена. – Она бы понравилась Зоуи.

Брат улыбается и кивает.

Внутри у меня все переворачивается и сжимается, но я отгоняю от себя это чувство. Всего лишь пустая болтовня.

Бесполезная.

Пустая и бесполезная трата гребаного времени.

Я вскакиваю, задевая стол, и у девчонок вырываются тихие смешки.

– Осталось десять минут, давайте покидаем мяч.

– Нужно выпустить пар, брат? – усмехается Мэддок.

Я показываю ему средний палец.

– Ты знаешь, что они не были бы так дружелюбны, если б были в курсе, что она с нами, – говорит Рэйвен.

– Она не с нами. Она на нас работает, как и пара дюжин остальных.

Мэддок встает, помогая Рэйвен подняться, подходит ко мне и кладет руку мне на плечо.

– У тебя костяшки пальцев побелели, брат.

– А твой глаз сейчас посинеет, брат.

Он приподнимает голову.

– Ты же знаешь, я умираю, как хочу подраться.

Я киваю, и мы вместе идем к двери.

– Ладно, засранец. Ты и я, в перчатках – завтра.

Девчонки хихикают, и я придерживаю дверь, чтобы они прошли. Но, прежде чем выйти самому, бросаю быстрый взгляд на Бриэль.

В ту же секунду ее голова поворачивается, и я понимаю, что она заметила меня, хоть я и не вижу за темными стеклами ее глаз.

Я замираю и жду.

И жду.

Она отворачивается, смеясь над чем-то, что говорит чувак напротив.

Напряжение, которое весьма похоже на злость, сковывает мои плечи, я сбрасываю его и иду на баскетбольную площадку.

Стоит мне кинуть на землю рюкзак, как у меня в руках вибрирует телефон, и я смотрю на экран. Пульс ускоряется, когда я вижу ее имя. Это, мать его, раздражает.

Похоже, я на взводе, еле сдерживаюсь и все такое, потому что эта херня просто ненормальна.

Маленькая Бишоп: Я пыталась, но это было странно.

У меня дергается губа, однако я тут же овладеваю собой и хмурюсь.

Я: Не понимаю, о чем ты.

Маленькая Бишоп: Конечно, понимаешь.

Всезнайка.

Маленькая Бишоп: Я всегда здороваюсь с почтальоном, когда его вижу. И не собираюсь проходить мимо тебя, не поздоровавшись.

Я: Так я на одном уровне с почтальоном? Мило.

Подобно локтю в игре в мяч, замешательство тычет меня в ребра.

Зачем я это вообще отправил?

Маленькая Бишоп: Ты СОВЕРШЕННО ТОЧНО не на одном уровне с почтальоном.