Текст книги "Революция"

Глава 2. Побоище

ГРЕЙС

Монотонный гул проникал мне в уши. Воздух был нестерпимо жарким, норовя обжечь руки. Жар ощущался сзади, сбоку и даже снизу. Но почему снизу? Я открыла непослушные глаза и заставила себя сесть. Причину этого пекла я поняла сразу: пожары, которые некому тушить.

Потом я увидела Хейдена. Он лежал в той же позе, в какой упал на сено. Глаза у него были закрыты, а из приоткрытых губ вырывалось слабое дыхание. Меня вновь охватила паника. Я торопливо откинула волосы с его лица. Руки не слушались. Я неуклюже погладила его по щекам.

– Хейден, – прошептала я, осторожно стараясь его разбудить.

Подсознательно я отметила наступившую тишину, но не придала этому значения. Главное – заставить Хейдена прийти в сознание. Помнится, еще недавно вокруг слышались крики, хлопали выстрелы, неистово гудело пламя. Сейчас огонь лишь потрескивал. Но даже внезапное изменение обстановки не могло отвлечь меня от Хейдена.

– Хейден, ну пожалуйста… – тихо просила я.

Если бы не звук его дыхания, я бы сошла с ума. Сердце колотилось так, что угрожало лопнуть.

Он кашлянул. У меня от беспокойства свело живот.

– Так, хорошо, – шептала я, наклонившись к нему. – Теперь просыпайся.

Хейден снова кашлянул, громче и надрывнее. Глаза его наконец открылись – его потрясающие зеленые глаза.

– Грейс.

Его голос стал совсем низким и хриплым. Еще бы. Я представляла, сколько дыма ему пришлось проглотить. Но услышав, как он произнес мое имя, я с облегчением рухнула ему на грудь. Я снова и снова твердила его имя. Только сейчас я окончательно убедилась, что он не пострадал.

– Хейден, ты нормально себя чувствуешь?

Он негромко застонал, что я сочла утвердительным ответом, но отреагировал на мои объятия. Его ослабевшая рука легла рядом с моей, слегка коснувшись опаленной ткани рукава. Только сейчас я заметила, что и кожа рук у меня тоже опалена.

– Знал бы, что падать придется… – пробормотал Хейден.

С ним все в порядке! Я чуть не вскрикнула от радости и облегчения. Засмеяться не хватило сил. Я отодвинулась, давая Хейдену встать. Морщась, он приподнялся на локтях. Конечно, у него все болело после падения с третьего этажа на тоненькую сенную подстилку.

– Ну и идиот же ты, – сказала я.

Пожалуй, только он мог рисковать жизнью ради спасения такого ничтожества, как Барроу. Я представила себя на его месте. Бросить Мейзи мне было бы тяжело, а вот Барроу я бы бросила не задумываясь. Он спас обоих. Еще одно зримое подтверждение редкой человечности Хейдена, отличавшей его от всех нас.

– Возможно, – согласился Хейден, поджимая губы.

– Его точно надо было оставить там.

– Возможно, – повторил Хейден.

Я отвела с его лица прядку слипшихся, покрытых сажей волос, потом коснулась рассеченной губы, уже начавшей подсыхать. Хейден пристально смотрел на меня, и огонь его глаз вполне мог соперничать с окружающими пожарами. Мы с Хейденом часто оказывались внутри некоего пузыря, отгораживающего нас от всего мира. Так случилось и сейчас, в минуты наступившего затишья.

– Ты действительно нормально себя чувствуешь? – допытывалась я, всматриваясь в него.

Хейден глубоко вдохнул и сел напротив меня.

– Честное слово, Грейс. Вполне нормально.

Его голос и сейчас был хриплым от дыма. Интересно, как скоро Хейден снова заговорит своим обычным голосом?

Я хотела убедиться, что он говорит правду, но Хейден повернулся к Мейзи и Барроу. Он снова закашлялся, потом с заметным трудом встал. Медленные, скованные движения нагляднее всяких слов доказывали: он все-таки пострадал при падении.

– Хейден!

Он будто не слышал меня. Покрутив плечом и убедившись, что оно не вывихнуто, Хейден двинулся к Мейзи. Я быстро догнала его. Мейзи очнулась. Хейден склонился над ней, тронул за руку.

– Мейзи, – тихо позвал он.

Она застонала, открыла глаза и вскоре села. Мейзи намного меньше пострадала от дыма, чем Хейден, поскольку быстро потеряла сознание. Хейден, вынужденный тащить двоих, потратил больше усилий и, естественно, наглотался дыма по полной.

– Я жива, – ответила она.

Мейзи терла глаза, окруженные тонкими, похожими на морщинки нитями сажи. Щеки и лоб у нее тоже были в черных пятнах.

Пока Хейден проверял состояние Мейзи, я огляделась. Башня по-прежнему горела. Вместе с ней горели несколько ближайших хижин. Но сражение прекратилось. Я не представляла, какая сила могла его остановить. Вокруг сновали тени, склоняясь над другими тенями, замершими на земле. Недолгое чувство облегчения сменилось у меня ужасом. В ближайшие часы станет ясно, насколько серьезно пострадал Блэкуинг и чьи жизни унесло это жуткое побоище.

Совсем неподалеку кто-то нагнулся над упавшим телом. Хотелось верить, что этот человек только ранен. Досмотреть мне помешал глухой кашель, послышавшийся сзади. Я обернулась. На сене сидел очнувшийся Барроу. При виде его меня обожгло гневом. Я едва удержалась, чтобы не подскочить к нему и не ударить сапогом в нос. Со времени нашей последней встречи он немного похудел. Похоже, вынужденное бездействие на крыше башни сказалось на его когда-то крепких мышцах.

– А ты все еще здесь, – пробурчал он.

– Да, и никуда убегать не собираюсь, – резко бросила я в ответ.

У меня хватало причин ненавидеть этого человека. Его нескрываемое недоверие ко мне. Неоднократные попытки лишить Хейдена власти и самому занять место командира. И конечно же, нападение на меня, когда я возвращалась в Блэкуинг. До смерти хотелось толкнуть его в ближайший костер.

– Грейс, – предостерег меня Хейден.

Он заметил, как я смотрела на Барроу.

– Очнулся? – сказал Хейден моему мучителю. – Давай поднимайся.

Скрестив руки на груди, я сердито смотрела на встающего Барроу. Радовало лишь то, что Мейзи тоже поднялась. Хейден окликнул мужчину, проходившего мимо:

– Фрэнк, иди сюда!

Лицо этого человека было мне знакомо. Несколько раз я видела его несущим караул в разных частях Блэкуинга.

– Отведешь обоих к Докку. Затем найди хижину, где Барроу будет содержаться под охраной. Тебе все понятно?

С утратой башни Хейдену нужно было срочно изыскивать новое место заключения для Барроу. Немногословный Фрэнк кивнул, нарочито поправил ремень висящего на плече дробовика и хмуро поглядел на Барроу.

– Хейден, спасибо тебе за все, – смущенно улыбаясь, сказала Мейзи.

– Не стоит благодарности, – хрипло ответил Хейден и снова кашлянул.

Он кивнул Фрэнку. Тот повел Мейзи и Барроу. Меж тем Барроу ни единым словом не поблагодарил Хейдена за спасение. Меня охватила новая волна неприязни к Барроу.

– Грейс, прекрати, – сказал Хейден, явно заметив мой хмурый взгляд.

– Напрасно ты его спасал, – не удержалась я.

– Он помогал мне взрослеть. Не мог я бросить его умирать.

Мне не хватало человеколюбия, чтобы согласиться с Хейденом.

– Прошлое людей не имеет ничего общего с их настоящим, – сказала я.

Сказанное вполне относилось к моему брату. Из ранки, оставленной его ножом, по-прежнему капала кровь, напоминая о попытке меня убить.

Хейден уже собрался мне ответить, когда за углом послышался знакомый, излишне громкий голос. Рот Хейдена мигом закрылся. Он вопросительно посмотрел на меня и кивнул, чтобы я шла следом, а сам поспешил на голос. Точнее, двинулся с той скоростью, какую выдерживало его ушибленное тело.

– …А затем эта треклятая бомба взорвалась прямо у меня под ухом!

– Что за чертовщина… – пробормотал Хейден.

Мы заворачивали за угол, пробираясь по узкому проходу между догорающими постройками. Языки пламени так и норовили нас лизнуть.

Выбравшись из огненной полосы, мы увидели толпу человек в тридцать, в середине которой стоял Дакс и орал на остальных. Жив. Я облегченно вздохнула и вскоре увидела густо забрызганного кровью Кита.

– Что происходит? – спросил Хейден, подходя ближе. – Что вообще это было?

Люди проворно расступились, пропуская нас.

– …И кто-то взорвал бомбу…

– Ты когда-нибудь орать перестанешь? – не выдержал Кит.

– Что?

– Я сказал, заткнись, олух! – громче повторил Кит.

Судя по мелькнувшей улыбке, он не сердился на друга. Дакс наконец понял и умолк. Кит повернулся к нам.

– Может, кто-нибудь объяснит, чтó это было? – теряя терпение, спросил Хейден.

– На нас перли со всех сторон. Мы отбивались, как могли. Дело было совсем дрянь, поскольку этих сюда подвалило порядком. И вдруг откуда ни возьмись – Пердита со световой бомбой. И конечно, бомба взорвалась не где-то, а рядом с этим идиотом. Он временно оглох.

Последние два слова Кит произнес громче остальных и выразительно посмотрел на Дакса.

– Бравые парни из Грейстоуна струхнули и дали деру.

Только сейчас я заметила в толпе щуплую старуху. Она была очень довольна произведенным эффектом и улыбалась во весь свой беззубый рот. Я уже встречалась с Пердитой на празднике, устроенном Мейзи. Хейден рассказывал, что она не совсем в своем уме. Но эта удивительная старуха мастерски умела делать не только татуировки, а еще и бомбы.

– Бум, – с детской непосредственностью произнесла Пердита, энергично кивая.

– Бум, – тихо повторила я, уже для себя.

Теперь понятно, откуда грохот, ослепительный свет и жаркая волна, ненадолго лишившая меня сознания. А ведь эта морщинистая полупомешанная старуха фактически спасла многие жизни и остановила наступление на Блэкуинг. Хотя бы временно, но остановила.

– И что, наступавшие побежали со всех ног? – недоверчиво спросил Хейден.

– Представь себе, – ответил Кит, пресекая попытку Дакса заговорить. – Бросились врассыпную. Без Пердиты нам пришлось бы туго.

– Я, может, и оглох, но умом не тронулся! – возмутился Дакс, ничего не услышав из объяснений Кита.

Кит лишь махнул в его сторону, требуя молчать. Хотелось надеяться, что слух Дакса со временем восстановится, поскольку в таком состоянии он не мог участвовать в вылазках и налетах.

Тишина тишиной, но меня продолжала грызть тревога. Вокруг по-прежнему было светло от пожаров. Повсюду взгляд натыкался на распластанные мертвые тела. Мы безмерно устали, но ни о каком сне не могло быть и речи.

– Сколько погибших? – угрюмо спросил Хейден.

– Пока неизвестно, – признался Кит.

В молчаливой толпе кто-то вздохнул и зашептался.

– Понятно. – Хейден потеребил пропахшие дымом волосы. – Кит, если ты серьезно ранен, отправляйся к Докку. Передай это и другим раненым. А если в состоянии помогать, твои руки лишними не будут. Начинайте стаскивать убитых в одно место. Наших кладите в один ряд, грейстоунцев – в другой. Но и к телам врагов относиться по-человечески. Ясно?

Хейден смотрел на своих подопечных, слушая их одобрительные возгласы.

– Теперь о пожарах. Пожар на башне непременно погасить. Возможно, мы сумеем ее спасти. На тушение остальных пожаров нам попросту не хватит воды. Оставьте их догорать, но проследите, чтобы огонь не перекинулся на соседние постройки. И не забывайте о бдительности. У нас нет полной уверенности, что враги не вернутся.

Люди молча расходились. Каждый знал, чем заниматься. Отпустив их, Хейден повернулся ко мне:

– А ты, Грейс, иди домой. Тебе будет тяжелее, чем нам. Возможно, среди убитых с той стороны есть те, кого ты знала.

Только сейчас до меня дошло: а ведь так оно и есть. Мало того что я могу наткнуться на знакомых. Кого-то из них я убила сама. Человек, погнавшийся за Джеттом, был первым грейстоунцем, которого я застрелила. Я сделала это не раздумывая и сейчас не хотела ломать голову над смыслом случившегося.

– Нет, – возразила я. – Я останусь помогать.

Я знала, как это отразится на Хейдене, но я хотела быть рядом с ним.

– Не будем терять время. Пошли.

Я стиснула его руку, запачкав ладонь сажей. Хейден с головы до ног был покрыт копотью вперемешку с потом. Я и сама выглядела не лучше, забрызганная чужой кровью. Нам с ним нужно обстоятельно поговорить, но не сейчас.

Пройдя несколько шагов, мы наткнулись на первое тело. То был мужчина лет тридцати, лежавший ничком. Хейден нагнулся, проверяя пульс. Пульса не было. Вздохнув, Хейден перевернул убитого. К счастью, ни он, ни я не знали этого человека.

Мне вспомнилась вылазка в город, когда у нас сломался пикап и нам пришлось перестрелять Зверей, подбиравшихся к машине. Мы с Хейденом подняли тело, взяв за руки и за ноги, и понесли к растущей цепочке тел грейстоунских налетчиков. Тело успело остыть. Лицо уже ничего не выражало. Невозможно подсчитать, сколько раз я видела это печальное зрелище. Тело оказалось пятым по счету. К цепочке подходили другие пары, неся новые тела.

Война едва успела начаться, а уже столько жертв.

Хейден вздохнул, не сказав ни слова. Мы отправились на поиски следующего тела. И опять далеко идти не пришлось… Казалось, это тяжкое занятие будет продолжаться бесконечно. Мы носили тело за телом, укладывая в соответствующие цепочки. На третьем теле мне «не повезло». Я узнала эту женщину из Грейстоуна, всего несколькими годами старше меня. Когда-то она была близка с моим братом. Сейчас я смотрела на нее со странным чувством отстраненности. Убитая заняла свое место в грейстоунской цепи.

После десятого тела у меня начали дрожать руки. Опознав четвертого грейстоунского налетчика, я перестала смотреть на их лица. Не хотела знать, кто явился сюда из моей прежней жизни. Я старалась думать о них как о мешках с мукой, представив, что я помогаю Мейзи. Только так можно было уберечься от срыва. Единственное, я проверяла, не брат ли это. Джоуны среди убитых не было. Ему удалось сбежать.

Движения Хейдена отличались методичностью. Думаю, и он старался отключить ум от нашего занятия, но у него это получалось хуже. И не важно, к какому лагерю принадлежал очередной убитый. Каждое тело, которое мы поднимали с земли, усугубляло состояние Хейдена, усиливая его физическую и эмоциональную подавленность. Он все больше погружался в себя.

За час мы обследовали всю территорию Блэкуинга. Две цепочки тел оказались длиннее, чем я думала. Никто из наших друзей не пострадал. Я мельком видела Дакса, Кита, Докка, Мэлин. Все они помогали устранять последствия бойни. Единственным, кого я пока не видела, был Джетт. Хотелось думать, что он и девчонки благополучно переждали весь недавний ужас.

Я встала рядом с Хейденом, упершись руками в бока. По спине еще стекал пот. Пожары постепенно гасли сами. Огонь на башне удалось погасить, хотя пока никто не брался оценивать ее пригодность к восстановлению.

– Итак, Блэкуинг потерял двенадцать человек, – подытожил Хейден. – Грейстоун – двадцать три.

Тридцать пять напрасно загубленных жизней.

– Боже мой, – прошептала я, содрогнувшись всем телом.

Ссутулившийся Хейден безотрывно смотрел на лица своих убитых подопечных. Несколько пожилых людей с морщинистыми руками. Люди среднего возраста. Страшнее всего было смотреть на лица совсем молодых. Двое или трое были моложе меня. Подростки, зачем-то полезшие в эту заваруху и получившие то, о чем не просили.

– Хейден, идем домой, – сказала я, беря его за руку и надеясь увести от ужасов побоища. – Ты и так сделал более чем достаточно.

Но Хейден словно прирос к месту. Его рука выскользнула из моей и повисла. Казалось, он впал в транс. Он словно не видел тех, кто пришел за телами налетчиков, чтобы отнести в особое место и сжечь. Он сам и установил эту традицию. Тела погибших за Блэкуинг предадут земле.

– Хейден.

Я нарочно встала перед ним, загородив обзор. Ему пришлось несколько раз моргнуть остекленевшими глазами, прежде чем он увидел меня.

– Идем. Тебе нужно заглянуть к Докку. Пусть проверит и убедится, что ты ничего себе не сломал.

– Нет, – упрямо мотнул он головой. – У меня все цело.

– Но…

– Грейс, я же сказал, у меня все цело.

Говорил он жестко, но неубедительно, без обычного напора, и прозвучало это безжизненно. Где-то я и ожидала такой его реакции, но легче от этого мне не стало.

Хотя бы он не покалечился, если не считать скованности движений и постоянного кашля, не утихавшего все время, пока мы работали. Мысленно я умоляла Хейдена согласиться, что на сегодня достаточно. Ему требовалось отдохнуть и скрыться в стенах хижины от мрачной атмосферы, воцарившейся в лагере.

– Не упрямься, пошли, – уговаривала я, снова беря его за руку. – Примешь душ и… просто отдохнешь. Тебе нужно отдохнуть.

На этот раз он почти не противился и вскоре повернулся спиной к удручающему зрелищу. Через несколько шагов я отпустила его руку, помня, что большинство обитателей Блэкуинга ничего не знали о наших отношениях.

Вдалеке слышались вопли Дакса, отдающего распоряжения. Я знала: они с Китом сделают все, что нужно. Тем более осталось не так уж много. С этим они управятся и без Хейдена.

Мы подходили к хижине, когда навстречу выскочил возбужденный Джетт. Я узнала место, куда спрятала его и девчонок.

– Грейс! Хейден! – кричал Джетт, улыбаясь во весь рот.

– Джетт. – Я заставила себя улыбнуться, что было нелегко после наших скорбных дел. – Все в порядке?

– А как же? Рейни и ее сестра тоже целы и невредимы, – сообщил мальчишка, сияя от гордости. – Я их защищал, хотя никто к нам не совался!

Хейден стоял, будто статуя. Джетт вытащил из заднего кармана пистолет, который я ему оставила, и это вернуло Хейдена в реальность.

– Это у тебя откуда? – сердито спросил Хейден, немедленно забирая пистолет.

Джетт виновато поглядел на меня.

– Грейс мне дала, – смущенно признался он.

– Что? – рявкнул Хейден, бросив на меня гневный взгляд.

– Джетт умеет обращаться с оружием. Ему нужно было чем-то защищаться, когда вокруг такое творилось.

– И ты позволила ему бегать с пистолетом по этому аду?

– Нет, конечно. Я отвела его в хижину, где прятались две маленькие перепуганные девочки. Джетт помог их защитить.

– Я сделал что-то не так? – пропищал Джетт.

– Нет…

– Да.

Наши ответы прозвучали одновременно. Я выдержала жгучий взгляд Хейдена. Он сдался. Вздохнув, Хейден убрал пистолет подальше.

– Будь осторожен, – угрюмо велел он Джетту. – Иди прямо к Мейзи. И чтоб не бегать по лагерю и не глазеть. Слышишь?

Мальчишка удивленно вытаращил глаза. Он совсем недавно вылез из укрытия и еще не видел следов побоища.

– Ладно, – тихо сказал он, делая шаг назад. – До встречи!

– Пока, Джетт, – ответила я, не найдя сил улыбнуться.

Я взяла Хейдена за руку и довела до хижины. Он двигался совсем не той легкой и пружинистой походкой, какую я привыкла видеть. Войдя, Хейден остановился в нескольких шагах от двери и протяжно вздохнул. Чувствовалось, в душе его идет борьба. Я не знала, кто его противники, но очень хотела избавить его от этой ноши.

Я подошла к нему и осторожно положила руки ему на бока, надавив большими пальцами на ребра. Хейден сильно зажмурился, потом открыл глаза и, склонив голову, посмотрел на меня. Мое сердце забилось сильнее. Я чувствовала растущее напряжение Хейдена. Казалось, его разрывало между противоречивыми чувствами, ни одно из которых не было радостным.

– Иди ко мне, – прошептал он.

Хейден не торопился, и ожидание показалось мне вечностью. Наконец он обнял меня за плечи и притянул к себе. Мои руки сразу же сомкнулись на его талии. Мы застыли в объятии. Я уткнулась ему в грудь. От Хейдена пахло дымом, потом и кровью, но я наслаждалась теплом его тела, прильнувшего к моему. Его губы касались моей макушки.

– Я так счастлива, что ты не пострадал, – сказала я, продолжая его обнимать.

Хейден обнял меня еще крепче, словно боясь, что я ускользну.

– Это благодаря тебе, – тихо ответил он. – Ты меня спасла.

Я покачала головой. Не окажись меня возле башни, Хейден наверняка выбрался бы сам. Его не требовалось спасать.

– Я лишь немного помогла.

Хейден нагнулся. Наши лица оказались почти рядом. Его взгляд прожег меня насквозь, соединившись с моим.

– Нет, Грейс. Ты меня спасла. Во всех отношениях.

Глава 3. Боль потерь

ХЕЙДЕН

Грейс стояла ко мне спиной, не догадываясь, что я на нее смотрю. А мой взгляд скользил по ее телу, почти ничем не прикрытому, если не считать лифчика и трусиков. Я наслаждался изгибами ее талии и бедер. Даже сейчас, густо покрытая грязью, сажей и кровью, ее кожа оставалась невероятно мягкой.

Она повернулась, и у меня перехватило дыхание. Поняв, что я глазею на нее, Грейс усмехнулась. Вновь отвернувшись, она сбросила белье, оставшись совсем голой. Я продолжал смотреть. Из душа лилась холодная вода. Но когда Грейс встала рядом, мне показалось, что температура воды повысилась.

– Вода холодная, – сказал я, не зная, о чем еще говорить.

– Да, холодновата, – согласилась она, подойдя ближе и упираясь теплыми руками мне в грудь. – Ты запачкался.

– И ты тоже.

Стекающая с тела Грейс вода была почти черной от грязи, но Грейс не становилась особо чище. Попытки оттереть грязь не дали результата.

– Давай по-другому…

Намылив тряпку, служившую мочалкой, я повел по коже Грейс. Тряпка смывала грязь, делая воду еще темнее. Нежная кожа Грейс постепенно обретала свой прежний вид. У меня забилось сердце, когда под тряпкой проступил зигзаг шрама на ее боку. Та вылазка и сломанное ребро. Казалось, это было давным-давно, а память навсегда осталась на теле Грейс.

Последним невымытым участком осталась ее грудь. Я невольно вздохнул, увидев свежую рану прямо над сердцем. По всему было видно, что рана долго кровоточила. На коже засохла тонкая полоска запекшейся крови. Осторожно, чтобы не сковырнуть ее, я удалил остатки грязи по бокам.

– Грейс, а на эту рану стоило бы наложить швы. Иначе останется шрам.

– Вот и пусть останется. Я совсем не возражаю.

– Почему?

На ее теле и так хватало шрамов. От этих напоминаний о боли мне становилось не по себе. Тонкий шрам на бедре, куда попала пуля. Длинный косой шрам между ребер, а также множество других, появившихся еще до нашего знакомства.

Грейс поджала губы и ничего не ответила. Взяв у меня тряпку, она принялась оттирать грязь теперь уже с моего тела.

– И все-таки, Грейс, почему? – снова спросил я, наклоняясь к ней, чтобы видеть ее глаза.

– На память.

– О чем? – допытывался я, сбитый с толку.

– О том, что… люди способны меняться… независимо от их прежнего отношения к тебе.

Такой ответ меня совсем не удовлетворил. Я не понимал, зачем ей понадобилось столь жуткое напоминание, уродующее ее прекрасное тело. К этому времени Грейс отмыла мне спину. Судя по напору, воды в баке оставалось чуть-чуть. Едва хватит ополоснуться. Я притянул Грейс к себе.

– Что случилось? Кто тебя ранил?

Вместо ответа, Грейс шумно выдохнула. Чувствуя на себе мой настороженный взгляд, она заговорила.

– Джоуна… – сказала она, следя за моей реакцией. – Это его рук дело.

Естественно, меня захлестнула жгучая ярость. Получается, Грейс пытался убить ее родной брат.

– Ты серьезно? – на всякий случай спросил я. От злости мне стало жарко. – Он посмел тебя ранить? Что за…

– Хейден, было и прошло.

– Нет, не прошло! – рявкнул я, и от моего голоса задрожали стены тесной ванной. – Ты же его сестра!

Твой близкий родственник мог сделать нечто, показавшееся тебе жутким и непростительным. Но из-за этого убивать члена твоей семьи? Это каким же подонком надо быть?

– Я ведь их предала, – пожала плечами Грейс.

Ее невозмутимость показалась мне подозрительной.

– Это еще не повод бросаться с ножом на сестру, – торопливо возразил я.

– По его мнению, более чем достаточный повод.

– Нет, – сердито замотал я головой. – Это рассуждения отморозка.

– Хейден!

– Ты уж меня прости, но твой брат – редкостный мерзавец, да еще и ушибленный на голову.

– Знаю.

Руки Грейс вдруг сжали мне подбородок, словно требуя внимания.

– Но я жива, и это главное. Со мной все в порядке. Не будем драматизировать ситуацию.

– Ты правду говоришь? Только прошу тебя, не ври мне, – потребовал я, пытаясь по глазам определить, не скрывает ли чего она. – Если он тебе еще что-то сделал, скажи.

К моему удивлению, Грейс притянула меня к себе и поцеловала. Это был наш первый поцелуй с момента нападения на лагерь. У меня екнуло сердце. Я тоже прижал ее к себе, наслаждаясь теплом, исходящим от ее тела. Наш поцелуй был недолгим. Грейс отодвинулась. Тогда я прижался лбом к ее лбу.

– Хейден, честное слово, со мной все в порядке.

Я смотрел и не знал, верить ли ей. К этому моменту вода в баке кончилась. Грейс подхватила два полотенца: одно бросила мне, а другое обернула вокруг тела. Я сделал то же самое. Грейс уже собиралась выйти из ванной, но я схватил ее за руку и потянул назад.

– Подожди.

С полочки, где у меня лежала всякая всячина, я взял несколько бинтов.

– Стой и не шевелись.

Надорвав упаковку, я достал марлевую подушечку и осторожно, насколько это было возможно, приложил к ране. Добавив вторую подушечку, я закрепил повязку полоской пластыря, после чего разгладил края. Не удержавшись, я поцеловал это место, задержавшись там на несколько секунд. И снова, как то бывало не раз, пространство вокруг нас затрещало от напряжения.

– Ты хочешь оставить шрам как напоминание о переменчивости людей, но… Я не изменюсь. Наши отношения, мои чувства к тебе… это никогда не изменится. Поняла?

У нее дрогнул подбородок, а глаза удивленно раскрылись. Я буквально ощущал, как у нее колотится сердце. Да и мое билось ничуть не меньше.

– Грейс, ты поняла? – повторил я, нежно сжимая в ладонях ее лицо.

– Конечно, – помолчав, ответила она. У нее немного дрожал голос. – Хейден, я тебя очень люблю.

– И я тебя очень люблю.

Потом я ее поцеловал. Не слишком крепко, просто наслаждаясь самим поцелуем. Мне показалось, что каждый раз, когда я целую Грейс, груз, давящий мне на плечи, становится меньше.

Постояв еще немного, мы вернулись в комнату. Я торопливо оделся и присел на кровать. Грейс одевалась неспешно, потом тщательно вытирала волосы. Наши мокрые полотенца валялись на полу. Не удержавшись, я нагнулся и обнял ноги Грейс, потянув ее к себе.

– Хейден, ты как себя чувствуешь? – спросила она.

Я лишь кивнул. Пальцы сами собой поднялись выше, поглаживая ее бедра. Грейс повернулась, и ее ноги оказались между моих. Она присела мне на колено, обняв за шею.

– Вполне сносно, – ответил я.

Я соврал. Даже в эти благословенные минуты, в тишине нашей хижины, я ощущал густую, давящую тьму, что накрыла лагерь. Столько погибших. А я ведь обещал заботиться об их безопасности. Получается, я не выполнил обещание. Грейс была единственной силой, не дававшей мне распасться в прах, хотя моя душа вся уже была в трещинах.

Грейс недоверчиво поглядывала на меня. Мои слова ее не убедили. Она собралась заговорить, но я ее опередил.

– Грейс, я очень ценю твою заботу, но сейчас просто не хочу обсуждать случившееся.

Я старался говорить спокойно и даже непринужденно. Ни в коем случае не хотел заткнуть ей рот. Просто такой разговор нарушил бы мое хрупкое душевное равновесие, за которое я хватался, как за соломинку. Не мог я сейчас говорить о недавней бойне. Потом, но только не сегодня.

– Хорошо. – Грейс болезненно поморщилась. – Но если передумаешь…

– Тсс. – Я закрыл ей рот поцелуем. – Знаю.

Грейс попыталась спрятать досаду и даже постаралась ободряюще улыбнуться, после чего откинула одеяло и легла.

– Ложись, – позвала она, похлопав по матрасу. – Тебе надо выспаться.

Я не стал спорить и тоже лег. Руки сами потянулись к Грейс. Я прижал ее к себе. Наши ноги переплелись. Ее голова улеглась мне на плечо. Наши тела идеально сомкнулись, что не переставало меня удивлять. Грейс прижалась лицом к моему плечу, ее руки приятно согревали мне грудь.

Я бы мог лежать так целую вечность, безмерно наслаждаясь одним присутствием Грейс, самим ее существованием. Этого бы мне хватило до конца жизни… если бы окружающий мир позволил бы такую роскошь.

– Спокойной ночи, Хейден, – пробормотала она, нежно поцеловав меня в шею.

– Спокойной ночи, Грейс, – шепотом ответил я, погладив ее по спине.

Я чувствовал, как она засыпает, будто растворяясь в моем тепле.

Мне было не заснуть. Мысли бомбардировали меня со всех сторон, а я им даже не противился. Попытки сосредоточиться на ритмичном дыхании Грейс не удались. В уши хлынули крики умирающих. Я чувствовал их боль и отчаяние. Тогда я попытался войти в успокаивающее тепло тела Грейс, прильнувшего к моему, но меня обжигало пламенем недавних пожаров. Я сделал новую попытку, представив ее прекрасное лицо. Оно ускользало, сменяясь безучастными лицами погибших. Их мертвые глаза смотрели на меня с упреком. Это было только начало пытки.

Сегодня погибли двенадцать жителей Блэкуинга.

Двенадцать человек, заботу о безопасности которых я брал на себя.

Двенадцать человек, которых я подвел.

Я зажмурился, крепче прижал к себе Грейс, но ум настолько был переполнен недавними событиями, что я почти не чувствовал ее. В животе разрастался тугой узел.

Я заслуживал эти мучения.

В какой-то момент руки сжались в кулаки. Тело одеревенело. Казалось, оно противится успокоительной близости спящей Грейс. Мазохист во мне жаждал страданий. Жаждал отгородиться от нее и скрыться во тьме. Только в самой глубине души я, наоборот, отчаянно цеплялся за Грейс, отбиваясь от налетающих демонов.

Мысли продолжали терзать мой мозг. Тело дернулось, и я с удивлением обнаружил, что медленно и осторожно, стараясь не разбудить Грейс, высвобождаю свои ноги, готовясь встать. Я действительно встал, укрыл Грейс и соорудил из одеяла валик, маскируя свое отсутствие. Взглянув на нее еще раз, я напряженно выдохнул и пошел к столу.

Стул подо мной громко скрипнул. К счастью, скрип не разбудил Грейс. Чиркнув спичкой, я зажег свечу на столе. Потом достал дневник, ощупью найдя его в ящике, и открыл на одной из последних страниц. Я вспомнил, когда в прошлый раз вписывал сюда имя последней жертвы. Как мне тогда не хотелось, чтобы в списке появились новые имена. А они появились. Целых двенадцать.

До сих пор я заносил сюда имена жертв налетов и вылазок. Но эти двенадцать погибли совсем при иных обстоятельствах. Я не имел права скрывать, при каких именно, и потому, отступив от имени тогдашней жертвы, я написал непривычное для лагеря слово: «Война».

Ручка сама выводила имена и фамилии жертв, а перед глазами вставало лицо каждого. Их я запомню до конца жизни, и столько же будет сохраняться чувство вины перед ними.

Я выписал в столбик двенадцать имен, запечатлев их в этом жалком подобии исторической хроники.

Джим Раттер

Барт Грегори

Энни Джейкобс

Келлан Йорк

Трэвис Хендрикс

Джасмин Россберг

Фред Смит

Квентин Брукс

Джулиан Редфилд

Саванна Хилер

Нед Таунсенд

Роберт Андервуд

Я продлил свои терзания, листая прежние страницы и перечитыва покрывавшие их имена. Ручка подрагивала у меня в пальцах. Дюжина записанных имен лишь усилила внутреннее напряжение. Я находился на грани срыва и не мог отделаться от жуткого предчувствия, что дальше будет только хуже.

На плечи мне опустились руки Грейс, и я подпрыгнул от неожиданности. Ее ладони мягко надавливали, стараясь прогнать напряжение из мышц. Я был так поглощен своими мыслями, что даже не заметил, как она подошла. Грейс прижалась к моей спине и стала целовать шею. Ее губы оставляли жаркие следы.