Текст книги "Его прекрасные жены"

Глава 7

Тяжелые хлопья мокрого снега медленно кружились за ажурными занавесками на окнах столовой миссис Алдер. Время от времени угловая печь начинала весело потрескивать и пощелкивать, как бы вторя приглушенным голосам посетителей, коротавших воскресный вечер за трапезой и беседой.

Сьюзен сидела в углу спиной ко всем, сложив на коленях руки, и наблюдала, как Нэйт гоняет по тарелке свой ужин и взахлеб рассказывает о животных, которых видел в Оулз-Бьютте. Кусочки жареной свинины плавали в картофельном пюре, сдобренном густым сметанным соусом. Сьюзен прикусила губу, опасаясь лишний раз напомнить сыну, что нужно съесть все до последней крошки, поскольку за воскресную еду полагается дополнительная плата.

– Миссис Стоун?

Услышав голос мистера Харта, Сьюзен встрепенулась и оторвалась от грустных размышлений о том, сколько еды она извела понапрасну в течение своей жизни.

Грэшем Харт стоял рядом с их столом, теребя в руках шляпу. Разделенные прямым пробором волосы темными завитками падали на лоб, касаясь оправы очков. На нем был все тот же лоснящийся суконный костюм, в котором он встречал их карету, и накрахмаленная рубашка с потертым от долгой носки воротничком.

– Привет, юноша. – Мистер Харт улыбнулся Нэйту, и Сьюзен с удивлением отметила, что у него чудесная улыбка. Черты лица смягчились, лучики морщин разбежались в уголках глаз. Линия усов изогнулась, открыв полную нижнюю губу.

– Я слышал, ты вчера чуть не поймал поросенка миссис Стивенсон.

Нэйт радостно рассмеялся.

– Да, сэр. – Он рассказал бы подробно об этом необыкновенном приключении, сопровождавшемся купанием в грязи, если бы не предостерегающий взгляд матери.

– Если позволите, миссис Стоун, я присоединюсь к вам с чашечкой кофе и пирогом.

Щеки Сьюзен порозовели, руки в нерешительности дрогнули. Несколько недель назад она, возмущенная подобной дерзостью, не задумываясь, осадила бы его ледяным взглядом. Но это был Запад, и Сьюзен быстро усваивала, что здесь свои правила поведения.

– Как угодно, мистер Харт, – натянуто вымолвила она и, не удержавшись, добавила: – Должна признаться, ваша просьба несколько озадачивает меня. Мне казалось, что наши отношения закончены.

Он нервно подергал воротничок рубашки и нахмурился:

– Я полагал, что вы уедете со следующей каретой. Но поскольку вы не… довольно сложно прекратить всякие отношения в городке размером с Оулз-Бьютт.

Оба вздрогнули, когда Хетти Алдер вдруг появилась возле их стола. Перебросив через плечо косу, она улыбнулась Нэйту и потрепала его по руке.

– Ма делает карамельки на кухне. Хочешь попробовать?

Прежде чем Сьюзен успела возразить, Нэйт сорвался со стула и помчался на кухню. Хетти вприпрыжку последовала за ним. Сьюзен украдкой бросила голодный взгляд на оставшуюся на тарелке еду и стиснула зубы. Если бы мистера Харта не было рядом, она бы охотно доела ужин Нэйта.

Миссис Алдер подошла к ним с кофейником свежезаваренного кофе и так невинно улыбнулась Сьюзен, будто не имела никакого отношения к тому, что Хетти весьма кстати увела Нэйта.

– Еще кофе?

– Мне понадобится другая чашка, свою я оставил за моим столом, – сказал мистер Харт. – Не принесете ли нам того пирога из черемухи, что подавали мистеру Весселу?

– Я не голодна, – поспешно проговорила Сьюзен. – Мне не нужен пирог.

Грэшем Харт посмотрел на тарелку Нэйта и одинокую чашку кофе, стоявшую перед ней.

– Я заплачу за два куска, – обратился он к миссис Алдер, хотя Сьюзен заподозрила, что на самом деле его слова предназначаются ей. – Если миссис Стоун не захочет, я съем ее кусок.

– Вам не следовало этого делать, – покраснев от смущения, прошептала Сьюзен, когда миссис Алдер отошла. – Вы же ясно дали мне понять, что не считаете себя ответственным за меня и моего сына.

– Я не изменил своего решения. Это обычная вежливость, а не одолжение. – Некоторое время они молчали. – Я обдумал нашу ситуацию, миссис Стоун. Пожалуй, мы оба виноваты. Мне следовало дать более точное объявление.

– Я бы никогда не ответила на него, если бы вы исключили вдов с детьми.

– А почему вы все-таки ответили, миссис Стоун? – Откинувшись назад, мистер Харт подождал, пока миссис Алдер поставила перед каждым из них по солидному куску пирога с расплавившейся пенкой сыра сверху. – То есть почему выбрали из всех объявлений мое?

Сьюзен заметила, что из всех мужчин в комнате только Грэшем Харт положил салфетку на колени, а не заткнул ее за воротник рубашки.

– Вы упомянули образование. Возможно, у меня нет других достоинств, мистер Харт, но читать я умею. У меня были замечательные учителя, и я посещала школу миссис Хевер-шем для благородных девиц, – сухо сообщила она, но тут же сжалась от стыда, поскольку ее изголодавшийся желудок громко заурчал. Сьюзен стоило немалых усилий изящно откусывать от пирога маленькие кусочки, а не проглотить его в три приема. – К тому же вы адвокат, и я полагала, что вы в состоянии предложить мне более привычный образ жизни, чем фермер или владелец ранчо.

Мистер Харт нахмурился.

– Поверьте, мне небезразлично, что с вами будет. Я сожалею, что вы попали в такое положение, но не считаю себя в ответе за это.

– В таком случае зачем вы хотели меня видеть?

– Я вовсе не хотел вас видеть, – натянуто возразил он. – Уже четыре года я каждое воскресенье ужинаю у миссис Алдер. – Мистер Харт бросил взгляд на стол перед окном, за которым обычно сидел. – То, что мы встретились, – чистая случайность. Мне показалось невежливым находиться в одной и той же комнате и не общаться. Положение, конечно, щекотливое, но нельзя же отрицать, что мы знакомы.

– А-а.

На какое-то мгновение у Сьюзен вспыхнула трепетная надежда, что он передумал и готов жениться и спасти ее. Она начала убеждать себя, что в его карих глазах светится доброта, а выдающийся вперед нос имеет благородные пропорции и свидетельствует о сильном характере.

– Миссис Стоун, мне не хотелось бы, чтобы вы заблуждались на мой счет. Я не считаю, что обязан обеспечивать вас. – Мистер Харт наблюдал, как она, закрывая глаза, задерживает во рту кусочки пирога, прежде чем проглотить. Подумав, он пододвинул к ней свою тарелку. – Я не так голоден, как мне казалось.

Сьюзен с ужасом уставилась на него, униженная тем, что ее голод столь очевиден.

– Нет, благодарю вас, – холодно бросила она, стараясь не смотреть на предложенный кусок. Сьюзен почти ощущала, как тает во рту сыр, чувствовала сладкий привкус ягод.

– Я хотел бы знать, каковы ваши планы на будущее.

В этот момент Сьюзен была в состоянии думать только о пироге, который он, судя по всему, не собирался есть. Она никогда не предполагала, что ей придется страдать от голода. И никогда впредь не отнесется к пище как к чему-то обычному, повседневному.

– Миссис Стоун?

– Простите. Что вы сказали?

С прямотой, показавшейся Сьюзен грубой, а вместе с тем очаровательной, мистер Харт отодвинул ее пустую тарелку и поставил перед ней свой пирог. Затем посмотрел в глаза Сьюзен и коротко сказал:

– Ешьте.

– Если вы настаиваете. – Она деланно вздохнула, надеясь, что ее голос прозвучал достаточно равнодушно. – Было бы жаль выбрасывать его. – Весь ее мир, казалось, сосредоточился в пироге.

– Настаиваю, – подтвердил он, уставившись в потолок. Потом, опустив глаза, мистер Харт увидел, как она старается не проглотить весь кусок одним махом. – Я был уверен, что вы вернетесь к своей семье на восток.

– Если бы даже я располагала необходимыми средствами, чтобы вернуться в Вашингтон, едва ли в этом есть смысл. У меня нет семьи, и ничто больше не связывает меня с востоком. – Пирог исчез, и Сьюзен деликатно промокнула губы салфеткой. – Моя мать умерла, когда я была еще ребенком. Отец скончался незадолго до того, как я вышла замуж за капитана Стоуна. – Она уже не испытывала головокружения от голода, но пирога явно было недостаточно, чтобы удовлетворить желудок. Сьюзен быстро сосчитала, сколько часов осталось до завтрака, который входил в плату за жилье.

– Значит, вы решили остаться в Оулз-Бьютте? – Похоже, подобная перспектива встревожила его.

– У меня нет выбора, – устало ответила Сьюзен, понурив голову. – Я молюсь о чуде, мистер Харт.

Он тут же положил салфетку на стол и поднялся.

– Вынужден подчеркнуть еще раз, что вам не следует рассматривать меня в качестве возможного чуда или средства для разрешения ваших проблем. Я сверился с законом. Наша ситуация предельно ясна. Объявление не является контрактом. Закон никоим образом не обязывает меня обеспечивать вас.

В этот момент в столовую вбежал Нэйт с вымазанным карамелью ртом и искрящимися от веселья глазками.

– Мама! – воскликнул он, протягивая Сьюзен кулачок с зажатыми в нем слипшимися конфетами. – Это тебе. – Он разжал другой кулачок и протянул такой же комок Грэшему Харту. – А это вам, сэр.

– Благодарю вас, молодой человек. – Грэшем осторожно взял конфеты и решительно надел шляпу. – Спокойной ночи, миссис Стоун. На тот случай, если мы больше не увидимся, позвольте пожелать вам всего доброго.

– Спасибо за пирог, мистер Харт, – не глядя на него, еле слышно вымолвила Сьюзен и помогла сыну забраться к ней на колени. Зарывшись лицом в его кудри, она поцеловала Нэйта.

Грэшем уже прошел полпути по Мейн-стрит, когда до него дошло, какую глупость он только что сморозил. Если миссис Стоун не уедет из Оулз-Бьютта – а она явно не собиралась этого делать, – скорее всего они встретятся опять. В сущности, все эти дни мысли о миссис Стоун постоянно преследовали его, Он не мог выбросить ее из головы, она прилипла к его совести, как вязкая конфета к ладони.

Недовольно хмурясь, мистер Харт напомнил себе то, о чем не раз уже заявлял миссис Стоун, – что не несет абсолютно никакой ответственности за нее и ее сына. Он высказался предельно ясно по этому поводу.

И все же она застряла в Оулз-Бьютте не без его участия. И судя по всему, сегодня у нее не было ни крошки во рту.

Выругавшись, мистер Харт пнул ногой замерзшую кучку конского навоза.

Останься он на востоке, и, вполне вероятно, стал бы ухаживать за Сьюзен Стоун. Определенно, она прехорошенькая малютка: стройная и гибкая, с глазами цвета бледного весеннего неба. Его пленили ее золотистые волосы, сиявшие в освещенной масляными лампами столовой. Мистер Харт не сомневался, что, останься он в Коннектикуте, его адвокатская практика процветала бы и приносила солидный доход, который позволил бы ему содержать большой дом со слугами. Это соответствовало бы привычному для миссис Стоун образу жизни и было бы достойно круга, к которому она наверняка принадлежала.

Но Запад тянул к себе как магнит. В глубине души Грэшем Харт был пионером, его влекли нетронутые пространства. Владевшую им жажду самоутверждения он не мог утолить в более цивилизованных, благоустроенных местах. Его восхищали честность и прямота поселенцев, обживавших границы. Мысль построить своими руками дом на девственной земле воодушевляла и захватывала Харта. Он гордился тем, что участвует в освоении дикого края, полагая, что именно этому краю принадлежит будущее. Здесь ему удавалось также удовлетворять свою страсть к закону и порядку, занимаясь юридической практикой, что делало его жизнь более совершенной.

Грэшем Харт нуждался в одном: чтобы рядом с ним была честолюбивая женщина, способная разделить его мечты и трудиться с ним плечом к плечу. Но зачем ему такое никчемное и зависимое создание, как Сьюзен Стоун? К тому же он не желал брать на себя ответственность и тратить усилия на воспитание ребенка другого мужчины в тот решающий период, когда закладывались основы его собственной жизни.

То, что Харт отказал ей, было не только правильным решением, но и единственно возможным. Ему нужна крепкая молодая жена с мускулами на костях и мозолями на ладонях. Женщина, умеющая отличить кастрюлю от втулки колеса, перестелить крышу, сшить одежду, вырастить сад, зарезать поросенка и проделать все это бодро и весело, без лишней суеты.

Сияющим кудрям, гладким белым ручкам и беспомощным голубым глазкам просто не было места в его планах и мечтах.

Неделю спустя миссис Алдер постучала в дверь Сьюзен.

– К вам посетитель, – объявила она и улыбнулась Нэйту. Примостившись под рукой матери, он рассматривал картинки в книге, пока та читала ему. – Мистер Харт хочет поговорить с вами в гостиной.

Насторожившись, Сьюзен отложила книгу.

– Странно. – Она задержалась на минуту перед туалетным зеркалом, провела рукой по волосам и расправила юбку. Беспокойство и усталость проложили вертикальную бороздку у нее на лбу, и Сьюзен попыталась разгладить ее кончиками пальцев. Ожидание неизбежной катастрофы было для нее мучительным и гнетущим испытанием.

– Не хочу совать нос не в свое дело, миссис Стоун, но меня беспокоит та телеграмма, что вы получили на днях. Надеюсь, новости неплохие.

Сьюзен сдержала улыбку. На Западе все постоянно лезли в дела друг друга. Подобное поведение в штатах сочли бы непозволительно грубым, здесь же это называлось вести себя по-соседски.

– Это телеграмма от моего поверенного в Вашингтоне. Я полагала, что дело с имуществом моего мужа улажено, но, к сожалению, это не так.

По меньшей мере дюжина вопросов промелькнула в глазах миссис Алдер, но она оставила их при себе.

– Хетти чистит картошку на кухне. Она присмотрит за малышом, пока вы будете разговаривать с мистером Хартом.

– Благодарю вас.

Когда Сьюзен вошла в гостиную, мистер Харт стоял у окна спиной к ней. У него начисто отсутствовали лоск и солидность, присущие большинству известных ей адвокатов. Если у него и есть другая одежда, кроме неизменного потертого костюма, то Сьюзен еще не видела ее. Худощавая фигура мистера Харта излучала силу, что также отличало его от мягкотелых собратьев по профессии, которых Сьюзен встречала в Вашингтоне. У него был плоский, подтянутый живот, довольно широкая для мужчины такого роста грудь, мускулистые бедра, руки и плечи.

Сьюзен откинула со лба волосы и кашлянула в ладонь.

Сняв шляпу, мистер Харт повернулся, кивнул и заговорил:

– С вашего разрешения, миссис Стоун, я перейду прямо к делу. У меня сложилось впечатление, что вы намерены обосноваться в Оулз-Бьютте. Я не ошибся?

– Что ж, я тоже не намерена ходить вокруг да около, – решилась Сьюзен, несмотря на внутренний протест. Открыв для себя с недавних пор, насколько заразительна привычка говорить то, что думаешь, она все же испытывала неловкость и желание извиниться за каждый приступ откровенности. – У меня нет денег, чтобы уехать из Оулз-Бьютта. Впрочем, это не важно. Я пришла к выводу, что одно место ничем не лучше другого. – Сьюзен вздохнула. – Семь долларов – это все, что у меня есть, мистер Харт. Когда они кончатся, я останусь без копейки. Миссис Алдер бьша настолько добра, что кое-чему научила меня за последние две недели. Однако я не тешу себя иллюзиями, что смогу заработать этим на жизнь. Я не справилась с плитой, и моя единственная попытка помочь со стиркой закончилась полной катастрофой. – При одном упоминании о собственных неудачах ее охватила паника, и во рту разлилась желчь.

– Понимаю. Как и где вы собираетесь жить, когда не сможете платить за отель?

Сьюзен присела на краешек стула, набитого конским волосом, и молча поклялась, что не разразится беспомощными рыданиями, во всяком случае, перед человеком, отвергшим ее.

– Я бы не хотела это обсуждать.

– Мне очень жаль, но, боюсь, придется.

Подвергать сомнению слова мужчин было не в характере Сьюзен. Всю свою жизнь она получала от них указания и послушно следовала им. Ненавидя Харта за то, что он заставляет ее унижаться, Сьюзен понурила голову.

– Я не допущу, чтобы мой сын замерз или умер от голода. Когда будет потрачен последний доллар… – Она замолчала, собираясь с силами перед тем, как произнести немыслимые слова. От нестерпимого стыда ее голос снизился до едва внятного шепота. – Я обращусь к миссис Хаук и попрошу ее взять меня на работу.

Грэшем Харт выронил шляпу и ошарашенно уставился на нее:

– Вы намерены продавать себя?

Плечи Сьюзен поникли, и она скорчилась, услышав столь прямую оценку своих намерений.

– Что еще мне остается? – спросила она дрожащим голосом. – Продавать себя – единственный выход для женщины, у которой нет ни денег, ни талантов, ни мужчины, который мог бы позаботиться о ней. Иначе мой сын умрет с голоду. – Сьюзен отвернулась, чтобы он не видел ее слез.

Грэшем Харт пристально посмотрел на нее.

– Миссис Стоун, думаю, вам надо кое с кем познакомиться. Не возражаете, если я вас подвезу?

– Уверена, что уже знакома со всеми в Оулз-Бьютте, – безразличным тоном возразила она, чувствуя себя больной и измученной.

– Вы не встречались с миссис Уинтерс. Она живет в Каунти-Крик. Это в четырнадцати милях отсюда. Миссис Уинтерс – удивительная женщина. Возможно, она сумеет помочь вам.

Сьюзен бросила взгляд в окно. День был великолепный: ветреный и холодный, но ясный. Небо сияло такой пронзительной голубизной, что хотелось плакать. Воздух был так чист и прозрачен, что, казалось, его можно пить. Сьюзен уже забыла, когда в последний раз от души наслаждалась прогулкой.

На минуту она крепко прижала к глазам подушечки ладоней и затем спросила, уставившись в пол:

– Почему вас интересуют мои дела, мистер Харт?

Он нахмурился:

– Вовсе не потому, что я чувствую себя обязанным по отношению к вам.

В других обстоятельствах Сьюзен, возможно, улыбнулась бы. Упрямство, с каким мистер Харт отрицал невидимую связь между ними, печалило и забавляло ее.

– Если это снимет тяжесть с вашей души, я готова заявить вслух, что не считаю вас ответственным за то положение, в которое попала. В моих бедах виноват кто угодно, но не вы. Я перестала упрекать вас еще неделю назад.

Его брови недовольно сошлись на переносице.

– Жаль, что вы вообще обвиняли меня. Мы оба ошиблись.

– Полагаю, что так. – Сьюзен подняла руку и бессильно уронила ее на колени.

– Вы согласны поехать со мной к миссис Уинтерс? – Не дождавшись от нее ничего, кроме косого взгляда, Харт нагнулся, чтобы поднять с пола шляпу, и выпрямился с очередной хмурой гримасой. – Хотя я ничем не обязан вам, миссис Стоун, похоже, вы намерены остаться в Оулз-Бьютте, и поэтому вполне естественно, что я чисто по-соседски обеспокоен вашим благополучием. На Западе, знаете ли, принято протягивать соседу руку в случае нужды.

Сьюзен повернулась к окну, размышляя о том, как было бы славно сбежать из своей комнаты, от всех забот и тревог, и провести несколько часов на свежем воздухе. Может быть, Хетти присмотрит за Нэйтом. Поездка по крайней мере позволит ей проветрить залежавшуюся шляпку и накидку.

– Надеюсь, вы позаботились о том, чтобы нас кто-нибудь сопровождал?

Он невольно рассмеялся, и жесткие линии вокруг глаз превратились в крошечные лучики.

– Ах, простите, миссис Стоун! Я совсем забыл, что вы новичок в наших краях и местные нравы и обычаи кажутся вам грубыми и низменными. Здесь, на Западе, ни у кого нет ни времени, ни терпения на такую чепуху, как компаньонки. Во всяком случае, не для таких зрелых людей, как мы с вами. Ваша репутация ничуть не пострадает, если вы поедете со мной.

Его иронический тон свидетельствовал о том, что ему смешна ее забота о приличиях. Тем более что через неделю она собиралась предложить свое тело любому мужчине, который пожелает заплатить пятьдесят центов за час продажной любви.

– Глупо, да? Надо же, упомянуть о компаньонке!

Интересно, сколько раз она уже выставила себя полной идиоткой, слепо подчиняясь этикету вместо того, чтобы немного подумать. Какой все-таки высокомерной дурочкой она была! Неудивительно, что сенатор Стоун относился к ней как к надоедливому ребенку.

Мистер Харт пригладил усы и расправил плечи.

– В моем обществе вашей чести ничто не угрожает. Мое единственное желание – помочь вам, насколько это в моих силах. Честно говоря, миссис Стоун, больше всего я хотел бы снять этот груз со своей совести и избавиться от вас раз и навсегда.

Сьюзен поджала губы и удивленно вскинула брови. Легкая улыбка заиграла на ее губах.

Мистер Харт покраснел и сжал свою шляпу, безжалостно смяв поля.

– Я по-прежнему утверждаю, что не несу за вас ответственности, но это не значит, что моя совесть спокойна.

– Пойду договорюсь с Хетти насчет Нэйта, мистер Харт, и захвачу свои вещи. – Сьюзен поднялась со стула с изяществом, которое привело бы в восторг ее старую учительницу миссис Хевершем. – Я не заставлю вас ждать.

Сьюзен села в фургоне подальше от мистера Харта, который расположился на другом краю. Все пространство между ними занимала корзинка с ленчем.

Время от времени она украдкой поглядывала на Харта, надеясь, что совесть заставит его предложить ей руку и сердце и спасти в последнюю минуту.

Сьюзен уже слышала все городские сплетни и знала практически все о каждой живой душе, обитавшей в Оулз-Бьютте. Грэшем Харт, как выяснилось, родился в солидной английской семье. Оставшись без родных, он своими руками проложил себе дорогу и окончил без посторонней помощи юридическую школу. Не гнушаясь самой черной и унизительной работы, Харт заплатил за обучение. Отсутствие влиятельных связей с лихвой возмещалось его редким честолюбием и целеустремленностью. В Оулз-Бьютте он пользовался всеобщим уважением. Жители городка считали, что им крупно повезло, и гордились тем, что имеют собственного адвоката. Сьюзен даже подслушала однажды, как владелец бакалейной лавки расписывал Грэшема Харта какому-то приезжему словно местную достопримечательность.

Она также узнала, что он имел обыкновение мыться каждый день – любопытный факт по здешним меркам, – его манеры выгодно отличались от поведения большинства мужчин на Западе, и, вне всякого сомнения, у Харта была совесть. Первое впечатление о его характере оказалось верным.

– Я никогда не женюсь на вас, миссис Стоун, – вдруг заявил он, когда они в полном молчании проехали очередную милю.

Сьюзен подняла лицо к горным вершинам в надежде вобрать в себя хоть частичку их каменной мощи.

– Я знаю. – Ее фантазии взмыли в воздух и рассеялись, подхваченные ветром, трепавшим ее шляпку и накидку.

– Мне пришло в голову, что вы, возможно, продолжаете надеяться, что я изменю свое решение и избавлю вас от незавидной судьбы. – Харт упорно смотрел прямо перед собой, не отрывая взгляда от лошадиных голов. – У меня есть определенные планы. И я совершенно точно знаю, какая мне нужна жена: сильная, независимая, привычная к трудностям и, что очень важно, стремящаяся работать во имя будущего. Конечно, я предпочел бы образованную жену, но готов отказаться от этого требования, если придется выбирать между образованием и способностью позаботиться о себе.

Сьюзен повернулась навстречу ветру, налетавшему со стороны заснеженной гряды.

– Вы что, опять плачете? – Он наклонился и заглянул ей в глаза.

– Я ничего не могу с собой поделать, – прошептала Сьюзен, прижимая платок к глазам. Она знала, что мужчины не выносят слез. Когда женщины плачут, они либо сдаются, либо сердятся, как это случилось однажды с Боуи, либо приходят в состояние холодного раздражения, как мистер Харт.

– Проклятие! Как вас угораздило отправиться на Запад? Вам здесь не место!

– Мне посоветовал это мой поверенный в Вашингтоне, – пролепетала она в носовой платок.

– А вы, конечно, не могли немного подумать или разузнать, что к чему. Клиент вовсе не обязан принимать на веру каждое слово адвоката. Окончательное решение всегда за клиентом.

– «Отправляйтесь на Запад» – так сказал мистер Дюбейдж.

– Миссис Стоун, – Харт покачал головой, – ваше будущее внушает мне серьезные опасения.

– Мне тоже, мистер Харт. – Она шмыгнула носом в платок. – О, мне тоже.

Каунти-Крик оказался больше Оулз-Бьютта и мог похвастаться судом, тюрьмой и церковью, увенчанной настоящим шпилем. Мистер Харт обменивался кивками с многочисленными знакомыми, встречавшимися на Мейн-стрит, тогда как Сьюзен со сдержанным интересом рассматривала витрины. Речка, давшая название городу, протекала сразу за домами, поэтому здесь было больше деревьев, чем в Оулз-Бьютте. Но пятнадцать миль заметно сказались на окружающем ландшафте, и жителям Каунти-Крика не представлялась возможность любоваться прекрасным видом горного хребта Титон, который Сьюзен успела полюбить.

Мистер Харт свернул с Мейн-стрит налево и, прищелкивая языком, направил лошадей к бревенчатому дому.

Сьюзен молча ждала, пока он остановил фургон и привязал лошадей.

– Мне следовало бы поинтересоваться раньше, кто такая миссис Уинтерс.

– Миссис Уинтерс – суперинтендант всех школ в этом округе.

С расширившимися от изумления глазами Сьюзен уставилась на него.

– Женщина – суперинтендант школ? – Это не укладывалось у нее в голове.

– Вайоминг считает делом чести придерживаться прогрессивных взглядов. Как известно, дети занимают главное место в жизни женщин, а следовательно, женщины должны принимать активное участие в их образовании.

Сьюзен все так же недоверчиво смотрела на него.

– Но предоставить женщине пост, наделяющий ее властью и ответственностью?

– Вам это не по душе? – осведомился Харт.

– Нет. Просто я никогда не слышала ни о чем подобном.

Ее поражало и восхищало то, что женщина добровольно взвалила на свои плечи столь тяжелую ношу. Сьюзен даже заподозрила, что мистер Харт подшучивает над ней, выдумав такую невероятную историю.

– Разве миссис Уинтерс не приходится принимать важные решения?

– Уверяю вас, эта леди вполне справляется со своей задачей.

Спустившись с помощью мистера Харта на землю, Сьюзен поправила юбки и накидку и посмотрела на него.

– Так это правда? Вы не шутите?

– Разумеется, нет.

– Почему вы привезли меня сюда? – Предстоящая встреча с такой необычной женщиной нервировала Сьюзен. Наверное, миссис Уинтерс похожа на мужчину своей внушительностью и напористостью. Да и как ей быть другой? Вряд ли они найдут, что сказать друг другу. Сьюзен не понимала, с чего мистер Харт взял, что им нужно встретиться.

– В Оулз-Бьютте есть здание школы, – объяснил мистер Харт, наблюдая за выражением ее лица. – Это однокомнатный дом, расположенный в полутора милях от города. Бывшая учительница, мисс Абрахам, вышла замуж два года назад и переехала в Ларами. С тех пор в Оулз-Бьютте нет учительницы.

Озарение постепенно снизошло на Сьюзен, и она ахнула.

– Вы… вы считаете, что я могла бы преподавать в школе?

– Вы образованны. Мне кажется, преподавание все же лучший способ зарабатывать на хлеб и кров, чем продавать себя в борделе миссис Хаук.

Облизнув губы, Сьюзен быстро повернулась к бревенчатому дому.

– Я никогда никого не учила. Мне это даже в голову не приходило. – Она проглотила комок в горле. – Не знаю, получится ли у меня. И согласится ли миссис Уинтерс дать мне эту работу?

Он осторожно взял ее за локоть и подтолкнул вперед.

– Я договорился о собеседовании. Что из этого получится – зависит от вас.

– Но как, по-вашему, я смогу? Мне следует попытаться?

Харт нахмурился:

– Миссис Стоун, пожалуйста, не рассчитывайте, что я буду принимать за вас решения. Вы взрослая женщина и должны сами знать, чего хотите.

Пока они стояли перед дверью в ожидании, когда кто-нибудь отзовется на стук, мистер Харт внимательно посмотрел на Сьюзен.

– Полагаю, что, устроив вам это собеседование, я могу считать себя свободным от всяких обязательств по отношению к вам.

Нервная дрожь пробежала по телу Сьюзен. Возможно, это то самое чудо, о котором она молилась, спасение, на которое перестала надеяться. Сердце ее гулко билось, во рту пересохло. Она подняла лицо к мистеру Харту:

– Посмотрите на меня! Моя прическа в порядке? Локоны не развились от ветра?

– По-моему, ваши волосы в полном порядке. Впереди завитушки. Полагаю, так и должно быть, – удивленно ответил он.

– Я не слишком бледна? Черное всегда бледнит меня! – Сьюзен начала лихорадочно щипать себя за щеки. – Почему вы не предупредили меня заранее? Я бы надела шелковое платье, а не шерстяное! О Боже, я так нервничаю, что сейчас упаду в обморок!

– Только не это! – встревожился он. – Миссис Стоун, вы прекрасно выглядите, и я просто уверен, что собеседование пройдет наилучшим образом. – Однако Харт вовсе не казался уверенным.

Дверь широко распахнулась, и на пороге появилась приветливо улыбающаяся невысокая женщина.

– Мистер Харт, как приятно вас видеть! А вы, должно быть, миссис Стоун? Прошу вас, входите.

Пораженная, Сьюзен уставилась на нее. Миссис Уинтерс совсем не соответствовала ее ожиданиям. Такая же миниатюрная и женственная, как и Сьюзен, она была в хорошо сшитом темно-бордовом платье. Шею ее украшала камея, жемчужные капельки свисали с ушей. Пышные пепельные волосы, уложенные на затылке в незамысловатый пучок, оставляли открытым круглое лицо. Простой, но элегантный стиль обличал в ней женшину решительную и с чувством собственного достоинства. Миссис Уинтерс явно обладала этими качествами.

Проводив мистера Харта в боковую комнату, миссис Уинтерс пригласила Сьюзен в залитое солнцем помещение в задней части дома и предложила ей сесть перед столом, на котором царил идеальный порядок.

Миссис Уинтерс тоже села, облокотилась о стол и улыбнулась.

– Я не привыкла вести пустые разговоры, миссис Стоун, поэтому перейдем сразу к делу, если не возражаете.

Сьюзен стиснула на коленях дрожащие руки.

– Надеюсь, вы извините меня, но я никак не привыкну к мысли, что женщина может быть суперинтендантом школ!

Миссис Уинтерс решительно отмахнулась от этого замечания.

– Вайоминг отчаянно нуждается в учителях, миссис Стоун. В отличие от многих областей мы не требуем, чтобы учителя были мужчинами или незамужними женщинами. Здесь, на Западе, мы платим самую высокую зарплату.

– А… какова эта зарплата?

– Если я решу взять вас на работу, Вайоминг будет платить вам пятьдесят долларов в месяц; помимо этого, мы предоставим вам мебель и жилье. Это на десять долларов больше, чем получают учителя в Денвере.

– О Господи милосердный! – Слезы облегчения и благодарности навернулись на глаза Сьюзен. – Жилье и пятьдесят долларов в месяц – это же Божья благодать!

– Предполагается, что вы обеспечите своих учеников книгами, грифельными досками и учебными пособиями. Город предоставит дрова и выполнит необходимый ремонт школы. Опоздания и неоправданные пропуски занятий совершенно недопустимы. Я жду от своих учителей активной общественной позиции, миссис Стоун.

– Активной позиции? – неуверенно повторила Сьюзен.

– Полагаю, если я возьму вас на работу, вы примете участие во всех общественных начинаниях и сможете защитить интересы учеников, отстаивая свое мнение по всем вопросам, касающимся детей. В спорных случаях можно, разумеется, обращаться ко мне.

– Я? – недоверчиво прошептала Сьюзен. – Вы думаете, что я способна отстаивать свое мнение? Перед мужчинами и городским советом?