Текст книги "Загадка ее чар"

Она невероятная.

Его привлекали ее зеленые глаза, темные чуть вьющиеся волосы с рыжими всполохами и соблазнительная фигура. Но окончательно он почувствовал себя сраженным, услышав обворожительный северный акцент во время их первого обмена колкостями. Ему не терпелось изучить до самого дна ее характер, яркий искристый коктейль из крайностей.

Поэтому, когда обеспокоенные соседи обратились к нему за помощью, он сразу же нашелся с ответом. Почему Мод? Он знал, что ее ценят в агентстве. Если она станет работать в соседнем доме, это, несомненно, окажется ему на руку.

Флинн вздохнул, отложил ноутбук и прикрыл глаза. Он действительно не понимал ее мотивации. Если бы Мод примирилась с отцом, это бы благотворно отразилось на всех сферах ее жизни. Конечно, он не глуп, не наивен и прекрасно понимает мотивы клиента. Ричард ни на минуту не сожалел о том, как обошелся с беременной любовницей много лет назад. Единственное, что его заботило, – собственный имидж. Он чудовищно обошелся с матерью Мод, а теперь пытался вернуть себе расположение общества путем примирения с дочерью. Флинн понимал, что, если Мод согласится на эту сделку, все пройдет без сучка без задоринки. Ричард очень убедительный актер.

Однако Мод оставалась верна собственным принципам. Флинн прекрасно понимал это, но ей действительно нужно отставить в сторону свои пре дубеждения и каким-то образом наладить контакт с отцом. Да, все сложилось невероятно скверно, но она хотя бы знает, кто ее родители.

В отличие от него. Он не знал ни матери, ни отца.

Последнее время он думал о Мод слишком часто. Мысли о ней преследовали его и днем и ночью.

Он никак не мог взять в толк, что именно влечет его к этой женщине. После расставания с Клер у него было много любовниц. Больше, чем ему бы того хотелось, но ни одна не привлекала так сильно и надолго. Он с нетерпением ждал встречи с ней, предвкушая препирательства. Она, несомненно, умна, обладает искрометным чувством юмора. Слыша ее акцент, он не может сдержать улыбку. А еще она энергична, как быстро вспыхивает, так стремительно и остывает. Ему остается лишь фантазировать, насколько она чувственна и эмоциональна в постели.

Как бы то ни было Мод должна была присутствовать на вечеринке. Добиться этого – его миссия. Дело даже не в том, что это ему поручил Ричард. Просто Флинн никогда не оставляет стаканы наполовину полными. У него есть цель, а своих целей он всегда добивается.

Иначе и быть не может.

Вечеринка будет похожа на реалити-шоу. Ричард пригласил съемочную группу популярного телеканала. Сейчас на кону его репутация. Все ждут, что он приведет Мод, а та, в свою очередь, со слезами на глазах бросится ему на грудь. Он просто не может подвести Равенсдейлов. В его профессиональном словаре отсутствует понятие «поражение».

Совершенно ясно, почему Мод противится встрече с отцом. Он всецело разделяет ее чувства и до известной степени восторгается ее мученичеством. Однако дело не только в Ричарде и Мод. Все члены семьи хотят познакомиться с ней, потому что они порядочные люди и прекрасно понимают весь ужас пережитого Мод. Собственно, больше у нее никого не осталось. Флинн не понимал, почему она отказывается стать частью одной из наиболее прославленных семей Англии. Ее официальное родство могло бы открыть ей двери во все театры, помочь подняться на любую сцену. Спарк поднял морду и коротко гавкнул.

– Ну дела, – ухмыльнулся Флинн. – Неужели хочешь прогуляться?

Собака сорвалась с места, принялась описывать круги вокруг него и возбужденно лаять.

Флинн рассмеялся:

– Именно поэтому моя мать пыталась от тебя отделаться.

Не слушая хозяина, Спарк ринулся в прихожую и вернулся с поводком. Флинн прицепил поводок к ошейнику.

– Вот непоседа. Если мы попадем в метель и собьемся с пути, не говори, что я тебя не предупреждал.

Глава 3

Мод собиралась ложиться в постель, когда вспомнила, что не видела Монти после того, как покормила его ужином. Ну, или, по крайней мере, попыталась это сделать. Понюхав еду, кот удалился восвояси. Встреча с семьей также прошла непросто. Руки и колени Мод теперь были сплошь покрыты царапинами, хотя ей и удалось увидеть обитателей дома вживую. Они оказались такими же милыми, как и на фотографиях. Они извинились и пообещали, что, как только Монти начнет ей доверять, вмиг превратится в нежного котенка и будет урчать у нее на руках. Они ни разу не упомянули о своем соседе, и это вызвало у Мод подозрение. Флинн был запечатлен на самом снимке в кругу их семьи. Почему же они и словом о нем не обмолвились?

Всякий раз, входя в гостиную, Мод бросала взгляд на этот снимок. Ее привлекала не столько его белоснежная улыбка, сколько расслабленность рядом с детьми. Малыш Джон на снимке смотрел на него, смешно запрокинув голову, и в его глазах Флинн, должно быть, выглядел настоящим героем. В кабинете была и другая фотография. На колене Флинна сидела трехлетняя девочка Белла. Малышка непринужденно облокотилась о Флинна и слушала историю, которую он читал ей из большой книги с яркой обложкой.

Конечно, Мод было любопытно, планировал ли этот человек остепениться и завести собственную семью. У него сложилась определенная репутация, однако его подвиги были гораздо скромнее, чем романы Джейка Равенсдейла, который даже теперь был помолвлен. Правда, если Флинн и встречался с кем-то, и это было серьезно, он мастерски скрывал это. Настолько надежно, что Мод так ничего и не удалось узнать.

Единственная, с кем он виделся достаточно регулярно, как ни странно, была именно она.

Мод заглянула в каждую комнату – Монти нигде не было видно. В спальне хозяев она безошибочно определила вмятину, оставленную котом на белоснежных простынях, тем не менее его не было и там.

Проверив все окна, она решила, что он никак не смог бы выбраться наружу. Но когда в очередной раз зашла в прачечную, она увидела специальное отверстие в двери. Мод даже не подозревала о том, что Монти выходил наружу. Это ведь домашнее животное. Она чистила его туалет около часа назад. Коту не было нужды выходить туда, где было ветрено и холодно, и совсем недавно кончился дождь. Она представила себе одинокого, беззащитного кота, бредущего по улице, и похолодела.

А что, если он в доме? Мод снова исследовала все комнаты. Когда она вернулась, услышала шум дверцы для кошки. Та открылась и закрылась. Стало быть, Монти цел и невредим! Приободрившись, она вошла в прачечную и застыла в ужасе.

Да, она читала об этом и знала по рассказам. Домашние животные, каждое по-своему, выказывают свою благодарность. Мод замутило. Монти сидел перед ней, слегка помахивая хвостом. Вот! Именно поэтому она и не любит кошек! Глаза девушки распахнулись от ужаса, когда она увидела, что было во рту у кота.

Мод завопила что есть мочи. Таким криком можно было разбудить соседей. Даже если они уеха ли во Францию на прошлых выходных.

Монти не убивал свою добычу! Как только он выпустил ее изо рта, мерзкое животное ринулось между ног Мод и скрылось под диваном. Она, в свою очередь, бросилась вон из прачечной. На бегу схватила пальто с вешалки, начисто позабыв о перчатках. К черту! Она бы не смогла натянуть их на побелевшие дрожащие руки. Захлопнув за собой дверь, она столкнулась с Флинном.

Он ухватил ее под локоть.

– Что случилось? Я слышал, как ты кричала.

Мод указала пальцем на дом. Слезы крупным градом покатились у нее по щекам.

– Там… Монти принес…

– Что?

– Я… Я не могу это произнести… Но пожалуйста, пожалуйста, убери это оттуда! Ты сделаешь это? Я не усну, если буду знать, что это в доме.

– Да о чем ты?

Мод не плакала. Вообще никогда не плакала, только если это не было прописано в сценарии. Но страх вперемешку с облегчением едва не толкнул ее в объятия Флинна. Она была готова разрыдаться, как ребенок.

– Я в ужасе. – Она мужественно прикусила губу. – Ощущаю панический страх перед… Ничего не могу с собой поделать.

Он мягко положил руку ей на плечо. Несмотря на слои ткани, она почувствовала тепло его ладони.

– Монти принес домой мышь?

– О-о, прошу, не произноси это вслух! – Мод зажмурилась, будто он размахивал несчастным животным у нее перед лицом.

Теперь он взял ее за руку.

– Мод, посмотри на меня.

Она открыла глаза. Нет, он не смеялся. Напротив, выражение его лица было спокойным, даже серьезным.

– Оно убежало. Монти выпустил это изо рта, и теперь оно под диваном.

Флинн слегка сжал ее руку.

– Мы со Спарком об этом позаботимся.

Собака у его ног словно понимала всю серьезность происходящего. Вот тебе на. Мод не представляла, что у человека вроде Флинна есть такой чудесный пес. Животное было чуть больше футбольного мяча, определенно безродное, тем не менее невероятно милое лохматое существо со смешным тонким хвостиком с кисточкой на конце.

– Знакомься, мой помощник и моя правая рука.

Мод страдальчески улыбнулась:

– Я буду вам так благодарна!

– Побудешь у меня дома?

Гора спала у нее с плеч.

– Ты правда не против?

Он улыбнулся и взял ее под руку:

– Нам туда.

Мод сокрушалась про себя. Ужасно. Ужасно, что она так и не смогла побороть свой страх перед этими маленькими несчастными существами, которые наверняка боялись ее еще сильнее.

Несмотря на расстройство, ей представилась прекрасная возможность хорошенько рассмотреть жилище Флинна, пока он сам отсутствовал.

Впустив ее, мужчина незамедлительно вышел, предложив ей расположиться и чувствовать себя как дома, и пообещал, что скоро вернется. Спарк пребывал в возбуждении, предчувствуя кровавую расплату. Какой ужас!

Когда дверь за ними закрылась, Мод принялась неторопливо осматриваться. Планировка у домов была одинаковой. Правда, у Картеров на стенах – масса семейных фотографий, а у Флинна на обозрение не было выставлено ничего, что могло бы хоть как-то пролить свет на его семью и близких. Ни одного снимка, зато она приметила пару интересных произведений искусства. Словом, дом был обставлен дорого и со вкусом. Одна из дверей вела из гостиной в рабочий кабинет. Мод пришла в восторг от письменного стола, сделанного из кедра, и кресла, обтянутого черной кожей. Рядом стоял такой же диван, напротив – полки с книгами: труды по юриспруденции, классика, книги по истории и горстка современных писателей, авторов триллеров.

Вернувшись, она с удивлением обнаружила пианино и пробежалась по клавишам. Мод совершенно не умела играть, а потому оставила инструмент в покое. У нее защемило сердце, ведь она могла бы научиться многому, если бы отец поддерживал их с матерью материально. Она не сомневалась, что его дети смогли развить в себе таланты, заложенные природой. Они получили образование в лучших частных школах и университетах. Путешествовали в свое удовольствие, никогда не знали нужды.

А что было у нее?

Ничего. Ноль. Именно поэтому сейчас Мод так непросто устроиться в жизни. Разрыв со сверстниками был практически непреодолимым. Она не могла позволить себе педагога по технике речи. Конечно, на данном прослушивании акцент ей не помешает, но она хотела стать универсальной актрисой.

Она хотела блистать в Вест-Энде.

Это было ее мечтой с самого детства. Хотя, конечно, дело не в славе, нет. Ей нравилось лицедействовать, перевоплощаться на сцене. Непередаваемая атмосфера увлеченной аудитории, зрители, которые плачут и смеются вместе с актерами. Именно ради этого она вставала каждое утро. Из-за мечты. Мод желала овладеть профессией, которая помогала бы ей, пусть и ненадолго, убегать от самой себя. Забывать проблемы, боль, личные переживания.

Услышав шаги, она отпрянула от пианино, метнулась к дивану, и устроилась среди подушек с таким видом, словно сидела здесь все время. Первым в комнату вбежал Спарк, всем своим видом излучая удовлетворение.

– Мы все уладили.

– Оно мертво?

– Твой гость отправился на небеса.

Она расслабила плечи.

– Не знаю, как тебя и благодарить.

Флинн ухмыльнулся:

– Мне известен один способ.

Она подскочила с дивана, как ужаленная.

– Даже не пытайся шантажировать меня! Я не стану встречаться с отцом!

– Я, по крайней мере, хотя бы попытался. – Он подошел к двухъярусному столику с напитками. – Выпьешь что-нибудь для успокоения нервов?

Ей бы следовало отказаться.

– Ну, если только капельку.

Он сделал ей виски.

– Думаю, это напомнит тебе о доме.

Мод взяла бокал из его рук. Они снова прикоснулись друг к другу. Второй раз за один день. Эффект был таким же сокрушительным.

Она подобрала под себя ноги.

– Ты живешь один?

– Да.

– Неужели без девушки?

Он сел напротив и подмигнул ей:

– Я в процессе отбора подходящей кандидатуры.

– И как?

– Надеюсь, уже очень скоро закрою вакансию.

– И какие у тебя критерии?

– Давай лучше поговорим о тебе.

– В смысле?

– Ты с кем-нибудь встречаешься?

Мод вопросительно изогнула бровь:

– Кажется, ты должен знать ответ на этот вопрос.

– Я знаю о тебе многое, но не все. Думаю, ты действительно одна вот уже пару месяцев.

Почему он так решил? Неужели думает, будто никто не хочет с ней встречаться? Мод было любопытно, отвечает ли она его стандартам? Оставалось надеяться на то, что Флинн не в курсе ее интрижки с Чарльзом. Подонок забыл предупредить ее о том, что женат.

– Почему ты так решил?

– Просто мне так кажется.

– Раньше я всегда думала, что адвокаты опираются на доказательства.

Он снова улыбнулся:

– Иногда стоит довериться собственным инстинктам.

Мод поджала губы и окинула взглядом уже хорошо знакомую гостиную.

– Давно живешь здесь?

– Лет семь. У меня есть еще один дом.

– Только один? – Мод театрально закатила глаза.

– Да, ты права, мне нравится коллекционировать вещи. Недвижимость в том числе.

– Это богатство дает тебе чувство удовлетворения?

– Меня успокаивает стабильность.

– Вырос с серебряной ложкой во рту?

– Мои родители принадлежали к среднему классу.

Мод пробежала взглядом по картинам. Ни одна из них не походила на копию. Неужели это подлинный Пикассо? У нее закружилась голова.

– Они, вероятно, гордятся своим выдающимся отпрыском?

Он ответил не сразу:

– Им нравится получать дивиденды от моей востребованности.

Мод невольно посмотрела ему в глаза. Странный ответ. Что бы это значило?

– Вы близки?

– У каждого из нас своя жизнь.

Его лицо ничего не выражало. Почему он так переменился, когда они заговорили о семье?

– У тебя есть братья или сестры?

– Два младших брата.

– Чем они занимаются?

– Феликс – сантехник, Фергюс – строитель, пошел по стопам отца, живет в Манчестере, – ответил он безучастно. – Когда я появился на свет, мама перестала работать. Сейчас ведет бухгалтерию отца и братьев.

Мод удивилась. Значит, он родом из Манчестера. В отличие от нее, его речь была чиста.

– Давно ты пустил корни в Лондоне?

– Перебрался сюда лет в десять. Выиграл стипендию. Ходил в школу вместе с младшими Равенсдейлами. Вскоре стал проводить больше времени в школе, чем дома.

– А твои братья? Они не получили стипендию?

– Нет.

– Завидовали, наверное?

Он потер затылок.

– Они, скажем так, не очень любили учиться. После того как окончили школу, ушли в подмастерья.

– Вы не очень-то похожи.

– Это так.

Мод опустила глаза в бокал. Как получилось, что у Флинна так мало общего с его семьей? Все они – рабочие, а он стал преуспевающим адвокатом в Лондоне. Вероятно, его головокружительная карьера способствовала отчуждению с семьей, а образование явилось причиной если не разлада, то пропасти между прошлой и настоящей жизнью? Или же у него, как у многих прочих востребованных специалистов, просто не остается времени на близких?

У него не было семейных снимков. Его дом свидетельствовал о достатке и статусе, безупречном вкусе и взыскательности хозяина. Всему нашлось свое место, сохранялся баланс.

Мод была вполне здравомыслящей, но всякий раз, оставаясь наедине с Флинном, она утрачивала эту способность без остатка. Она чувствовала его присутствие каждой клеточкой тела, хотя до встречи с ним никогда не испытывала такой близости с мужчиной. Так сложилось с самого первого дня, едва он переступил порог кафе и представился. Ее тело моментально отреагировало на его присутствие.

Предвкушение нового прикосновения будоражило всякий раз. У него красивые руки пианиста, с длинными пальцами и аккуратными короткими ногтями.

Мод осеклась. Наклонившись, потрепала Спарка за ухом.

– Славный малый. Давно вы вместе?

– Он у меня с Рождества.

– Ты что, взял его из приюта?

– Можно сказать и так.

Вот оно. Снова. Едва заметная пауза перед ответом.

Мод нахмурилась:

– Что это значит?

Флинн поставил бокал на столик. Похоже, он выпил больше, чем планировал.

– Мама любит собирать всякие диковинки, а когда они надоедают, избавляется от них.

Девушка опустила глаза. Имеет ли это какое-либо отношение к самому Флинну? Каким на самом деле были его детство и отношения с матерью?

– А мне, знаешь, всегда хотелось иметь собаку. Однако мы не могли завести ее, потому что постоянно перебирались с квартиры на квартиру.

– Но ты ведь можешь завести ее теперь, разве нет?

– Нет. Видишь ли, с тех пор ничего не изменилось. Нельзя заводить домашнее животное без дома. Я постоянно перебираюсь с места на место, ищу возможность получить роли.

– Есть какие-то определенные перспективы?

Следовало оставаться начеку. Каким бы привлекательным Флинн ни был, он непосредственно связан с Ричардом.

– Не особенно.

– Тебе всегда хотелось быть актрисой?

– Как только смогла осознать, что это значит. – Она тепло улыбнулась. – Моей первой, не побоюсь сказать, ролью стал осел. Ослик, который присутствовал при рождении Христа. Детская рождественская постановка, только и всего. Помню, как впервые увидела со сцены море лиц. Когда все подошло к концу, меня пришлось утаскивать со сцены, так мне не хотелось, чтобы все заканчивалось. Конечно, мама знала, почему я так увлечена сценой, но ничего не рассказывала об отце. Обмолвилась только за пару дней до своей смерти. До того момента я не понимала, почему она отказывала мне во всем, запрещала даже танцами заниматься. И уж точно, никакой театральной студии.

Флинн внимательно слушал ее.

– Наверное, ты была потрясена, когда узнала, кто твой отец. Как ты вообще жила до этого? Как сдерживала любопытство?

– Мама утверждала, будто не знала, кто мой отец. – Мод пожала плечами. – Когда я достаточно подросла, она поведала, что провела единственную ночь с мужчиной, чье имя так и не узнала. Я поверила ей, поскольку у нее часто были какие-то ухажеры и регулярно сменяли друг друга. Первый раз она вышла замуж в восемнадцать лет и ушла из дому. Когда они развелись, ей было всего двадцать. С мужчинами ей не везло. Она не разбиралась в людях и раз за разом совершала ошибки.

– Вы были близки?

Раньше Мод так казалось. Но на самом деле у них было мало общего, а ее вера пошатнулась, когда мать раскрыла такой большой секрет. Ее поведение было неправильным. В отличие от нее Мод была энергична, амбициозна.

– Я любила ее, но мне было грустно оттого, что она не смогла добиться лучшей жизни. В первую очередь, для себя самой. Она была слишком безразлична, что ли. Мы еле сводили концы с концами, она убирала в отелях, прислуживала в барах и никогда не пыталась учиться новому или приобрести профессию.

Мод осеклась и выпрямилась. Что она делает? Неужели изливает душу этому человеку? Неужели совсем утратила осторожность, после того как Флинн выручил ее? Она прониклась к нему доверием, потому что он не посмеялся над ее страхами?

А ведь почти никому не рассказывала о своей жизни. Даже самая близкая подруга Марни немногое знала о ее детстве.

Взросление давалось непросто. Мод всегда ощущала себя изгоем. Девочка в поношенной одежде и обуви, волосы, никогда не знавшие салонной стрижки.

Они с матерью сменили множество квартир, и каждое новое жилище оставляло желать лучшего.

Денег не хватало никогда, при этом нельзя сказать, что мать была лишена возможности поправить плачевное состояние. С годами Мод стала замечать, что стала полной противоположностью матери. В противовес почти преступно безразличной матери превратилась в амбициозную, целе устремленную девушку.

Все это время Флинн пытливо всматривался в ее лицо.

– Вы с отцом очень похожи. Даже слишком. Ты же знаешь, он впервые вышел на сцену в возрасте пяти лет. Впрочем, как и ты. Они с Элизабет неоднократно пытались передать мне свои ощущения от сцены. Для них это своего рода наркотик, без театра они уже просто не смогут существовать.

Подобное сравнение с отцом вызвало у Мод противоречивые ощущения. Она знала, что унаследовала его зеленые глаза, а цвет волос от матери, и действительно благодарила свою счастливую звезду за то, что ее внешность может быть востребована. Но сейчас осознавать это сходство почти неприятно. Вся она лишь доказательство того, как бесчеловечно Ричард Равенсдейл использовал ее мать.

Однако Мод – трезвомыслящий человек и понимает, что не предательство сломило мать. Ее жизнь пошла под откос гораздо раньше, задолго до встречи с Ричардом. Он стал лишь очередным ухажером, который способствовал тому, чтобы мать утратила всякое самоуважение. Когда в больнице Мод узнала о том, кто ее отец, поинтересовалась, почему мать не связалась с Ричардом, не рассказала, что родила от него дочь. Как оказалось, подобая мысль ей и в голову никогда не приходила. Она просто взяла предложенные деньги, ни больше ни меньше, и покорно испарилась из его жизни.

– Как бы то ни было, я не стану видеться с ним. Заруби себе это на носу.

– Но он мог бы поспособствовать твоей карьере! Ты же мечтаешь об этом!

– Вероятно, такой способ распространен среди адвокатов, – презрительно фыркнула Мод. – Но мне не нужна его помощь. Слишком поздно для столь широких жестов.

– А почему ты не думаешь о том, что он действительно хочет узнать тебя ближе? Наладить хотя бы какую-то связь?

– Я этого не хочу. Мне теперь не нужен отец.

– У тебя остался хоть кто-то после смерти матери?

Мод подумала, что она совсем одинока. Похожие ощущения испытывает человек, потерпевший крушение, но тем не менее выживший. И вот он застрял посреди океана без всякой надежды быть найденным. Дедушки и бабушки не стало с разницей два года, это произошло много лет назад. Мама была единственным ребенком, поэтому у Мод не осталось ни тети, ни дяди.

Рождество было ее самым нелюбимым праздником. Прошлое она встретила в одиночестве, вместе с банкой тунца, продрогшая на влажной кровати. Мод не могла перестать думать о счастливых семьях, которые собирались за праздничным столом, поздравляли друг друга, обнимались, разворачивали подарки.

– Слушай, я привыкла к одиночеству. Меня все устраивает. По крайней мере, я лишена необходимости запоминать дни рождения и мучиться, выбирая подарки.

– Нет худа без добра, – невесело усмехнулся Флинн.

Между ними повисло молчание.

Он разглядывал ее лицо, любуясь выразительно очерченными бровями, высокими благородными скулами. Затем его взгляд оказался прикован к полным губам.

Они оба почувствовали, как душно стало в просторной гостиной. Безусловно, виной всему взаимное притяжение.

– Хочешь остаться здесь на ночь, – неожиданно предложил он.

Мод рассмеялась, прикрыв рот слегка подрагивающей рукой. Искушение провести ночь в его доме было слишком велико.

– Нет, пожалуй, мне нужно попытать счастья и адаптироваться в дикой природе за дверью.

– Я не предлагаю спать со мной.

Она залилась густым румянцем.

– В любом случае это малоприятная перспектива.

– Врушка. Данная перспектива пленила тебя еще во время нашей первой встречи. Именно поэтому ты ни с кем не встречалась всю осень.

Мод оторопела. Откуда он узнал такую интимную информацию? Неужели за ней велась слежка? Она очень рассчитывала на то, что никто не узнает о ее романе с женатым мужчиной, иначе, если кто-то оповестил бы общественность о связи с Чарльзом Лонгмором, карьера могла оказаться под угрозой. К счастью, горе-любовник был не меньше ее заинтересован в том, чтобы все осталось в тайне. Развода с женой он боялся как огня, поскольку предприимчивая супруга наверняка бы обобрала его до нитки. Да и скандал бы разразился особенно пикантный, если бы стало известно, что он переспал с дочерью Ричарда Равенсдейла.

– Ты смешон. Я ни с кем не встречалась, потому что поспорила с подругой. Никаких мужчин до февраля.

– Ладно, я подожду. – Он взглядом пытался испепелить на ней одежду.

– Ты не производишь впечатления терпеливого человека.

– О-о, не сомневайся. На мой вкус, ожидание делает все только пикантнее.

Понятно, почему его так высоко ценят в деле. Но Мод не так-то легко сбить с толку.

– Не торопись заказывать столик в ресторане. Скорее всего, твоя спутница не придет.

– Уверен, она прибудет вовремя.