Текст книги "Связанные ночной клятвой"

Думать о ребенке и Андреа опасно. Он будто открыл дверь в ее голове, которая до сих пор всегда была крепко заперта. Иззи сразу начала представлять, как укачивает новорожденного темноволосого ребенка, и у нее сжалось сердце.

Она глубоко вдохнула, вновь обретая контроль над собой.

– Умеешь ты испортить весь настрой. – Ее попытка пошутить не удалась.

Андреа взял ее руку и поднес ко рту, по-прежнему держа Иззи в поле зрения.

– Это очень важный разговор, потому что ребенок – не на полгода. Он все изменит.

– Успокойся, Андреа. Я не хочу детей. Ты ведешь подобные разговоры с каждой женщиной, с которой спишь?

– Я всегда пользуюсь презервативами. Без исключений. Мои взаимоотношения с женщинами обычно не длятся больше нескольких недель.

– Почему же?

Он накрутил прядь ее волос себе на палец, и его взгляд упал на ее губы.

– Я не раздаю партнершам ложные надежды, не люблю этого. Я не из тех, кто выбирает оседлый образ жизни. Мне быстро становится скучно.

– Поэтому ты заканчиваешь отношения, пока вы не слишком привязались друг к другу?

– В моем случае это неплохо работает.

Иззи спрашивала себя, как он дожил до тридцати четырех лет, постоянно меняя любовниц без всяких сожалений. Неужели не хотелось более близких отношений?

А она сама хотела ли большего?

Его губы изогнулись в улыбке, глаза заблестели.

– Надеюсь, мы все обсудили. Или что-нибудь еще?

Иззи наклонила ему голову так, чтобы их губы оказались на одном уровне.

– Мне все ясно.

Он накрыл ее рот поцелуем, вызвавшим прилив томления в ее теле. Его пальцы скользили по ее коже медленно, едва касаясь, очень чувственно. Он дотрагивался до самых нежных ее мест – груди, запястья и бедер. От его дразнящих поцелуев ее плоть горела огнем, она изгибалась и постанывала от исступленного желания.

Одежда была сброшена, они оба обнажены, при этом Иззи не чувствовала никакого смущения.

Андреа раздвинул ей бедра и погладил пальцами, отчего у нее перехватило дыхание. Она никогда не позволяла такого ни одному мужчине. Но Андреа был нежен и терпелив. Иззи была покорена его бережным отношением, а потому смела прежние запреты, позволив себе наслаждаться. Его губы и язык ласкали ее, открывая ей новый мир чувственности и безграничных удовольствий, которые испытывала каждая клеточка ее тела. Дрожь восторга пробежала по плоти до самых кончиков пальцев. На мгновение показалось, что она сошла с ума.

Иззи не могла, да и не хотела говорить, чтобы не испортить все каким-нибудь бесхитростным комментарием, который дал бы ему понять, насколько по-разному складывалась их сексуальная жизнь. Она не сомневалась в его опытности. Разве он не доказал это? Он играл с ее телом, как талантливый маэстро на музыкальном инструменте. Заставил ее чувства петь в гармонии и равновесии. Иззи не могла представить, чтобы какой-то другой мужчина прикоснулся к ней, а она испытала бы хоть отдаленно похожие ощущения.

– Ты как-то притихла, дорогая, – заметил Андреа.

Иззи заставила себя улыбнуться.

– Неужели ты не хочешь закончить?

Он поцеловал ей руку, не сводя с нее глаз.

– Торопиться некуда. Я хочу насладиться каждой минутой.

– У меня никогда не было так неспешно.

Он приподнял ее подбородок и мягко, но обеспокоенно посмотрел ей в глаза.

– Для меня важно твое удовольствие. Я хочу, чтобы в наш первый раз мы были взаимно сексуально удовлетворены, чтобы ты не осталась разочарованной тем, насколько быстро все закончилось. – Он коснулся ее нижней губы. – Ты хочешь сказать, что секс не всегда доставлял тебе наслаждение?

Иззи замерла. Как ему удается легко читать ее мысли? Чувствовать ее тело, эмоции?

– Я не слишком опытна в вопросах секса, – призналась она. – Физическая близость обычно была мне некомфортна. Чтобы заглушить неловкость, я принимала алкоголь. Никого из моих партнеров не интересовало, хорошо ли мне. Все думали, что я этакая оторва, а на самом деле… С тобой я впервые испытала оргазм. До этого всегда притворялась.

Он медленно коснулся ее лица, провел пальцем от щеки до подбородка и обратно.

– О, Изабелла. – В его голосе звучало мягкое сострадание, которое еще больше расстроило ее. – Секс должен быть взаимным удовольствием, а не улицей с односторонним движением. Твои мужчины должны были удостовериться, что ты удовлетворена. Ты должна не терпеть секс, а наслаждаться им.

Иззи, тронутая таким пониманием, одарила его самоуничижительной улыбкой, взволнованная тем, что покажется чересчур эмоциональной.

– Кстати, об улице с односторонним движением, ты собираешься овладеть мной?

В его взгляде промелькнуло беспокойство.

– А ты хочешь этого? На самом деле?

Иззи погладила его по лицу, в хриплом шепоте выразив всю свою тоску по Андреа. Свое томление. Свое всепоглощающее желание.

– Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Мечтаю почувствовать, как ты испытываешь наслаждение, и испытать его сама.

Его теплое дыхание ласкало ей губы.

– Ты уверена?

Она приникла поцелуем к его губам.

– Я уверена.

Глава 8

Едва встретились их губы, Иззи затрепетала от страсти. Возбуждение нарастало, и с каждым чувственным прикосновением, каждой новой лаской стирались ее плохие воспоминания о неудачных опытах. Пробуждалась плоть, расцветало желание, нарастала способность давать и получать сексуальное удовольствие.

Андреа медленно и тщательно исследовал ее тело, не оставляя ничего без внимания. Целовал и гладил грудь, нежно покусывая зубами, тем самым посылая импульс всем ее нервным окончаниям.

Однако Иззи также стремилась изучить его плоть, проводя руками по напряженным мышцам, мускулистой груди и плоскому животу. Пальцами училась чувствовать, какие прикосновения ему нравятся, и наслаждалась его реакцией. Такую силу и власть над мужчиной она никогда прежде не испытывала.

Андреа достал презерватив и надел его. Кульминация физической близости оказалась настолько эротична и при этом удивительно нежна, что у нее перехватило дыхание. Тело радовалось, когда он наконец овладел ею. Не было ни страха, ни нежелания, ни притворства. Он двигался медленно. Иззи, постанывая, стимулировала его увеличить темп. Казалось, она поднимается к далекой вершине, будто балансируя на краю обрывистого утеса. Каждая мышца натянулась от нарастающего напряжения.

Андреа, крепче прижав ее к себе, задавал темп, не прекращая ласки, но в то же время умело удерживаясь на краю пропасти. Сознание покинуло Иззи, остались одни лишь блаженные чувственные наслаждения. Нервы были на пределе, каждое его движение, каждое прикосновение рук и тела заставляли ее пульсировать от удовольствия.

Вскоре Иззи почувствовала его приближающийся оргазм. Не было, однако, никакого сопения, хрюканья, он не навалился на нее, давя своим весом, как прочие партнеры, а просто прижал к себе. Его кульминация сопровождалась глубоким гортанным стоном, который эхом отозвался в ее теле, будто его удовольствие было тесно связано с ее наслаждением. Она чувствовала каждый его спазм, как если бы они были ее собственными, ощущала себя ближе к нему, чем к кому бы то ни было. Внезапно ее захлестнули эмоции, глаза защипало от непролитых слез. Она вдруг почувствовала себя такой уязвимой, хотя и не хотела показывать это Андреа.

После нескольких минут молчания Андреа, приподнявшись на локте, взглянул ей в лицо и нахмурился, увидев слезы.

– Тебе было больно?

Он явно беспокоился, и от его искренней тревоги у Иззи заныло сердце.

Она криво улыбнулась.

– Нет, конечно нет. Ты был удивительно нежен. Просто я никогда бы не подумала, что может быть так хорошо.

Он вытер слезы, бежавшие из ее глаз. И у него был такой ласковый взгляд, что ей все равно хотелось плакать. Она привыкла к мужчинам, которые просто одевались и уходили. Ведь дело было сделано. Конец истории. Подход Андреа оказался настолько иным, а отношение к ней таким трогательным, что ей казалось, будто он занимался любовью не только с ее телом, но и с разумом и душой.

– Ты тоже была великолепна. Я всегда чувствовал, что нам будет хорошо вместе.

Иззи провела пальцем по его покрытой волосами груди, не глядя ему в глаза, потом медленно подняла на него взгляд.

– Почему ты ждал так долго? Я имею в виду, все это время мы могли бы не воевать, а заниматься любовью.

С печальной улыбкой он заправил прядь волос ей за ухо.

– Это одна из причин, почему я всегда держал дистанцию. Не был уверен, что сдержусь. Однако моя экономка сразу все поняла, едва только тебя увидела.

– Потому что я первая женщина, которую ты привез сюда?

– Потому что ты первая женщина, на которой я женился.

Иззи взглянула на свое кольцо на левой руке. Все это реальность, тем не менее холодная рука будто сжала ей сердце. Это продлится всего шесть месяцев. Ему не нужна жена на всю жизнь. Сейчас они вместе. Из-за денег. Из-за взаимной выгоды.

Она снова взглянула на него.

– Но ведь Джанна знает, что это брак по расчету, понарошку.

Андреа встал, чтобы избавиться от презерватива.

– Я же тебе говорил, что она закоренелый романтик. Даже в браке по расчету видит возможность влюбиться. Она вышла замуж по расчету, чтобы ее семья могла рассчитаться по долгам, и они с мужем вместе прожили тридцать с лишним счастливых лет. Он умер два года назад. – Андреа посмотрел на Иззи, и его лицо вдруг стало замкнутым. – Не позволяй ей заморочить тебе голову. Чтобы, когда придет время, мы расстались без слез. Договорились?

Он говорил об этом так, будто речь шла о бизнес-сделке, а не о двух жизнях, двух судьбах, о мужчине и женщине, занимавшихся любовью.

Иззи постаралась скрыть сомнения за улыбкой.

– Договорились.

Он коротко поцеловал ее и потянулся за брюками.

– Я должен кое-что подготовить для слияния компаний. А ты отдохни пару часов, потом мы поужинаем на террасе и поплаваем при лунном свете. Я отпущу Джанну, чтобы никто нас не беспокоил.

– Звучит заманчиво. – Иззи возбуждалась при одной только мысли о совместном ночном купании.

Полтора часа спустя Андреа по-прежнему тщетно пытался углубиться в работу, мысленно постоянно возвращался к занятию любовью с Иззи. Он все еще не мог поверить, что пересек границу, которую пообещал себе не нарушать ни при каких обстоятельствах. Барьеры пали, и перед ними открылся целый мир, полный чувственных наслаждений. Их близость была одновременно и нежной, и страстной, он все еще пребывал в возбуждении от воспоминаний о том, как все это было. Понимал, насколько опасно нарушать договоренности, тем не менее заверял себя, что это только на шесть месяцев. Да, их отношения продлятся дольше, чем его обычные романы, но ведь они выиграют от этой сделки.

Правда, после совместного секса заключенный брак стал казаться ему настоящим. Их союз все больше обретал реальные черты. Однако Андреа убеждал себя, что Иззи, так же как и ему, долгосрочный брак ни к чему, обоим ясны цели и выгоды. Иззи заслуживает наследство, особенно после того, как вскрылась информация о ее реальных взаимоотношениях с отцом. Андреа досадовал от того, что так уважал Бенедикта, а тот оказался тираном и манипулятором. И это по отношению к собственной дочери. Андреа теперь понимал, что за ее дерзким образом скрывается мягкая, чувствительная натура.

Ему необходимо быть осторожным, чтобы не навредить ни ей, ни себе. У них деловое соглашение сроком на шесть месяцев. Он не заинтересован в длительных отношениях с кем бы то ни было. Не хочется, когда охладеют чувства, быть отвергнутым, вышвырнутым из чьей-то жизни, словно мусор.

Нет. Он будет придерживаться плана. Держать эмоции в узде и наслаждаться удивительной сексуальной совместимостью с Иззи.

Придерживаться плана.

Это все, что ему нужно.

Иззи приняла душ и вовремя спустилась, чтобы получить инструкции от Джанны по поводу того, как подавать ужин, который та приготовила. Стол со свечами и хрустящей белой скатертью был установлен на террасе с видом на бассейн и побережье Позитано. По обе стороны стояли два мягких кресла, стол был украшен свежесрезанными цветами. Самый романтический дизайн, который когда-либо видела Иззи, хотя и не могла избавиться от противоречивых мыслей.

Занятия любовью с Андреа что-то изменили в их отношениях. Она больше не ненавидит его. Ненависть была ее доспехами, а теперь она сражается без защиты. Какую оборонительную тактику, кроме неприязни, можно еще использовать?

С другой стороны, невозможно испытывать неприятные эмоции к мужчине, доставившему ей столько наслаждения.

Ее тело будто пробудилось от сна, по-прежнему наполненное новыми ощущениями. Стоило только подумать о том, как входит мощная плоть, и Иззи охватывала волна возбуждения. Опасно поддаваться ему, но она ничего не может с собой поделать. Шесть месяцев они останутся вместе, и ничего уже не будет как прежде. Будто щелкнул выключатель. Произошла активация.

Андреа вышел на террасу, неся бутылку шампанского. Он недавно принял душ, его волосы были еще влажные. Взглядом он окинул шелковое платье Иззи – единственное, которое она успела взять с собой.

– Прекрасно выглядишь. Остальные твои вещи привезут завтра. Но мы можем купить здесь все, что тебе нужно.

– Спасибо. Великолепная ночь. Так тепло и спокойно. Не помню, когда последний раз ужинала на свежем воздухе.

Он положил свою теплую руку ей на голое плечо, его прикосновение послало волну возбуждения ее телу.

Он удивился.

– Ты нервничаешь.

Иззи почувствовала, как предательски запылали щеки.

– Я просто не привыкла к таким отношениям, какие у нас сложились с тобой. Все это немного странно. Странно, но мило.

Он медленно улыбнулся и наклонился к ней, чтобы поцеловать чуть ниже уха. Она почувствовала свежий цитрусовый запах лосьона после бритья, и голова закружилась от возбуждения. Хотя Андреа недавно побрился, Иззи все еще ощущала небольшую колючесть сексуальной щетины. Его дыхание ласкало ей кожу. Потом он скользнул языком до ее губ. Поцелуй был медленным, чувственным, разжигал огонь ее плоти. Под давлением его губ Иззи приоткрыла рот, одновременно ее руки заскользили к его напряженной отвердевшей плоти. Шелковое платье было надето на голое тело, и для нее не было ничего чувственнее, чем ощущать грудь под тонким слоем прохладной материи, прижатой к его мускулистому телу. Андреа стиснул ей бедра, прижал еще ближе к восставшей плоти. Иззи испытывала сильное возбуждение, сердцебиение усилилось, нервы напряглись, словно оголенный провод.

Его язык исследовал ее рот, совершая удивительный сексуальный танец, что усиливало ее страсть. Иззи понятия не имела, как может поцелуй быть таким умопомрачительным, восхитительным. Импульсы от него прошли по всему телу. Каждая клеточка плоти пульсировала от нарастающего возбуждения.

Прервав поцелуй, Андреа лукаво взглянул на Иззи.

– Так гораздо лучше общаться друг с другом, не правда ли?

Она улыбнулась.

– Намного лучше.

Он поцеловал снова глубоко и страстно, обнимая ее возбужденное тело. Вокруг мерцали свечи, витал аромат цветов, с моря дул соленый бриз.

Иззи не могла отделаться от ощущения, что попала в сказку, мечту, потребность в которой раньше не ощущала.

Романтическая обстановка, теплая ночь, шампанское, вкусная еда и мужчина, который смотрит только на нее.

Чего еще можно желать?

Андреа с улыбкой отстранился от нее.

– Мы должны перестать, иначе так и не попробуем ужин, приготовленный Джанной. Налить шампанского, дорогая?

– Да, пожалуйста. – Иззи протянула бокал, он налил напиток со сверкающими пузырьками. – Здесь так красиво. Как давно у тебя эта вилла?

– Я купил ее пять лет назад. Надоели отели. Мне нужно было место для отдыха. – Он печально улыбнулся. – Но это не всегда получается. Джанна меня ругает за то, что не отдыхаю даже здесь.

Иззи, потягивая шампанское, украдкой изучала его. Он выглядел гораздо более расслабленным, чем обычно. Рубашка наполовину расстегнута, рукава закатаны. Она недоумевала, почему раньше считала его грубым.

– Почему ты занялся именно отельным бизнесом, а не чем-то другим?

– Когда я ушел из дому, мне было четырнадцать.

Иззи посмотрела на него с изумлением.

– Четырнадцать?

Он одарил ее мрачной улыбкой.

– Не по собственной воле. Просто с отчимом жить было невозможно.

Она взглянула на шрам над его левой бровью, и внутри у нее все сжалось.

– Так вот откуда у тебя эта отметина. Это сделал твой отчим?

Он дотронулся до шрама, будто хотел убедиться, что его там нет.

– Он был просто ублюдком, использовавшим кулаки вместо слов.

Иззи тоже слишком хорошо помнила, как страшно жить с мужчиной со вспыльчивым характером.

– Был ли он жесток по отношению к твоей матери?

Темные глаза Андреа засверкали, он стиснул зубы.

– Он был умен и не оставлял синяков. Я вмешивался, как мог, но в конце концов она решила остаться с ним. Я вернулся на следующий день после того, как он выгнал меня, и умолял ее уйти со мной, обещал, что обеспечу ей безопасность. Но она сказала, что не хочет меня больше видеть, и осталась с отчимом.

Иззи нахмурилась, сердце сжалось от боли, когда она представила, как Андреа, будучи подростком, оказался выброшен из дома и отвергнут матерью.

– О, Андреа. Как все это ужасно. Куда же ты отправился?

Он сделал глоток шампанского, потом еще один.

– Я жил на улице несколько месяцев, пока не встретил твоего отца. Он нашел меня подбиравшим объедки на задворках отеля во Флоренции. Если бы не он, кто знает, что бы дальше со мной случилось.

– Как он помог тебе?

– Он нашел мне жилье, потом предложил работу, поначалу черную, связанную с уборкой. Зато позже сказал, что мое усердие произвело на него впечатление. Я вернулся в школу, получил бизнес-степень. Живя на улице, я дал себе обещание однажды стать владельцем отеля, где бездомные смогут найти кров и еду. – Андреа подлил Иззи шампанского, поставил бутылку в ведерко со льдом и откинулся на спинку стула. – Хватит обо мне. Расскажи о Хэмише. На кого он был похож?

Иззи подумала, что никто, кроме нее, не знает всех темных тайн его прошлого. Было заметно, что он не привык откровенничать о своем происхождении, будто отгородился от воспоминаний и редко к ним возвращался.

– Хэмиш был намного старше меня. После него у моей матери случилось несколько выкидышей. Он был замечательным, веселым и умным, словом, таким, каким должен быть старший брат. Я боготворила его. Когда он заболел раком, в семье все изменилось. Его не смогли вылечить, несмотря на все попытки. Ужасное время. Шли годы, мой отец ожидал, что я займу место Хэмиша, стану такой же, как он. Но я плохо училась, не справлялась с давлением и поэтому восстала.

– А мама? Вы были близки с ней?

Иззи всегда грустила, когда думала о матери, потому что очень по ней скучала.

– Мы были близки с ней до того, как заболел Хэмиш. Она выглядела счастливой, когда отца не было рядом. Вот почему я любила бывать в доме ее родителей. Отец там не появлялся, потому что не ладил с ними. Но потом заболел Хэмиш, и мама была опустошена этим. Она чувствовала, что потерпела неудачу как мать и жена. Когда бабушка и дедушка погибли в автокатастрофе пару лет спустя, она еще больше ушла в себя и вскоре умерла от рака печени. Будто наша семья была проклята.

Выражение лица Андреа наполнилось беспокойством и состраданием.

– Как твой отец со всем этим справился?

Иззи вздохнула.

– Он работал. Часто уезжал, что меня устраивало, ведь мы постоянно ругались. Он не мог пройти мимо меня, чтобы не высказать резкий комментарий по поводу того, как я выгляжу, или что завалила очередной тест, или о том, насколько разочаровываю его своим поведением. Я намеренно вела себя эпатажно. Это не слишком умно, как я сейчас понимаю.

– Значит, вы никогда не были близки? Даже когда ты была маленькой?

Иззи махнула рукой.

– Он чувствовал себя некомфортно рядом с маленькими детьми. Не понимал их потребностей. Мама однажды проговорилась, что он не любил играть с Хэмишем, пока тот немного не подрос. Став старше, я поняла, что никогда не буду достаточно хороша, потому что я – не мальчик. Отцу нужен был сын, продолжатель рода. Зато я была очень близка с родителями моей матери, они очень хорошо ко мне относились. Вот почему мне нужно наследство. Я хочу выкупить мой дом. Отец настоял, чтобы его продали после их гибели. Мать была против, но ничего не смогла поделать.

– Где находится дом?

– В Уилтшире. В нескольких километрах от маленькой деревушки, название которой никому не известно, а для меня это место – мой рай. С этим домом связаны мои самые ранние и лучшие воспоминания, там прошло самое счастливое время моей жизни. Я не успокоюсь, пока не получу его обратно. Нынешний владелец пообещал, что не будет выставлять его на продажу ближайшие полгода.

– Что ты сделаешь с домом, когда купишь? Будешь там жить?

– У меня есть план. Необходимо продумать некоторые детали, но я решила использовать его как кратковременное место отдыха для семей, переживающих трудные времена. Возможно, даже для семей с детьми, больными раком. Для размещения гостей можно использовать прелестный маленький коттедж садовника и главный дом. Думаю, тебе, как владельцу сети отелей, смешно слушать мои рассуждения, ведь у меня даже бизнес-плана нет.

Он накрыл своей рукой ее руку.

– Я начинал с малого и постепенно развивался. У тебя есть огромное желание сделать этот проект, а это важнее всего на свете.

Иззи взглянула на их соединенные руки, на которых поблескивали обручальные кольца, напомнившие об условиях брака, выдернула свою руку, взяла булочку и намазала ее маслом.

– А ты видишься с матерью?

Он долго молчал, она внимательно смотрела на него.

– Андреа?

Он моргнул, будто возвращаясь в реальность.

– Нет.

– Ты пытался установить с ней контакт?

– Какой в этом смысл. – Он возразил с такой горечью, что стало ясно: воспоминания по-прежнему причиняют ему боль.

Иззи прикусила губу, размышляя, не ступила ли она на запретную территорию.

– Знаешь, я просто подумала, вдруг ты захочешь понять, почему она поступила именно так.

– Она сделала свой выбор, и он был окончательным, насколько я могу судить.

Иззи встретила взгляд его глаз, черных как смоль.

– А если бы это был не ее выбор? Скажем, она боялась твоего отчима? Он бы навредил вам обоим, если бы она уехала вместе с тобой. Может быть, это он заставил ее сказать, чтобы ты ушел и никогда не возвращался.

Что-то дрогнуло в его лице, будто трещина рассекла поверхность замерзшего озера.

– У нее было достаточно времени, чтобы найти меня, если она этого хотела. Я не прятался.

– А согласишься ли ты встретиться с ней, если она тебя найдет?

В его глазах появился циничный блеск.

– И как ты думаешь, что бы она захотела от меня? Денег?

– Я понимаю, почему ты так цинично отзываешься о ее мотивах, но все же.

– Изабелла, пожалуйста, мы можем сменить тему? У тебя были проблемы с отцом, у меня – с матерью. Давай на этом поставим точку.

– Но твоя мать может быть еще жива.

Взгляд Андреа смягчился, он снова потянулся к ее руке.

– Дорогая. – Его голос стал нежнее, прикосновение успокаивающим. Иззи ощутила его понимание и поддержку. – Прости меня. Все это было так давно, что иногда мне кажется, будто и случилось с кем-то другим, а не со мной. Зато твое горе еще свежо. Твой отец был не прав, заставляя тебя прыгать выше головы. Хотя у него и своих проблем хватало. Несчастные люди причиняют боль другим, тем самым компенсируя собственную.

Иззи натянуто улыбнулась.

– Интересно, как бы он отнесся к тому, что мы поженились. Ты думаешь, он предвидел такое?

– Как знать? Главное – чтобы через шесть месяцев ты получила наследство. Кстати, свадьба моего коллеги состоится в Венеции через две недели. Это будет роскошное торжество, поэтому дай мне знать, если захочешь приобрести наряд. Разумеется, я все оплачу.

– Тебе не обязательно покупать мне одежду.

Он пожал плечами и потянулся за шампанским.

– Считай это еще одним бонусом нашей сделки. Ты можешь потратить любую сумму, если тебе что-то нужно.

– Почему это слияние так важно для тебя? Ты владеешь множеством отелей. Что такого особенного ты хочешь купить?

– Отель во Флоренции, тот самый, где твой отец нашел меня, когда я выпрашивал еду. Много лет я мечтал совершить эту сделку. «Патрицио Монтелли», по отраслевым стандартам, небольшой, однако я не успокоюсь, пока не получу его. Но сначала необходимо урегулировать вопрос с падчерицей моего партнера.

– Надеюсь, она воспримет наш брак как настоящий, а не фиктивный, – заметила Иззи. – Я имею в виду, что для столь богатого человека, как ты, свадьба прошла слишком быстро и была недостаточно пышной.

Его глаза горели, как ярко тлеющие угли, когда он взглянул на нее.

– Алексис достаточно только увидеть нас вместе, чтобы понять, что у нас все по-настоящему. Нельзя сыграть столь сильное влечение друг к другу, как у нас с тобой.

Иззи схватила бокал, чтобы не поддаться этому влечению прямо сейчас.

– Собираемся ли мы воздать должное ужину, приготовленному Джанной? Становится прохладно.

Он лениво улыбнулся.

– Сначала ужин, потом поплаваем.

– У меня нет купальника.

Его глаза заблестели.

– Доверься мне. Он тебе не понадобится.