Текст книги "Связанные ночной клятвой"

Глава 9

Окончив ужин, Иззи и Андреа проследовали к бассейну. Андреа выключил почти все освещение в саду, и перед ними предстала залитая лунным светом водяная гладь.

Он расстегнул рубашку. У нее от вожделения сжалось сердце.

– Ты когда-нибудь плавала нагишом?

– Нет. И это тоже будет у меня впервые с тобой.

Он снял с себя всю одежду и помог ей сделать то же самое. Его руки были теплыми и чувственными. Шелковое платье соскользнуло с плеч Иззи, скользнув к ногам. Она осталась в одних трусиках. Его глаза пожирали ее обнаженную грудь. Он погладил ее так нежно, что на его прикосновение отреагировала каждая клеточка ее тела. Большими пальцами Андреа коснулся ее сосков, подразнил тугие бутоны, отчего Иззи охватило мучительное, нестерпимое желание. Он провел языком по каждой груди и мягко прикусил каждый сосок. От этой изысканной ласки ее тело охватила дрожь. Его язык закружился вокруг соска. У нее от восторга замерло сердце. Он снял с нее трусики, те упали на пол, и она перешагнула через них, отчаянно желая прижаться к нему.

Иззи было жизненно необходимо ощутить внутри себя твердую мужскую плоть, она уже изнемогала от желания, возбужденная всем телом. Сердце билось как бешеное, дыхание участилось. Ни в ком и никогда у нее не было столь сильной, мощной потребности.

Андреа раздвинул ей ноги и приник губами и языком к самой интимной части тела. Иззи обхватила руками его голову и отдалась новым ощущениям. Он продолжил свое эротическое исследование, и из глубин ее тела поднималось напряжение, которое усиливалось до тех пор, пока она могла это выносить. Вскоре волны наслаждения каскадом прошли через нее, она задохнулась от восторга и удовольствия.

Андреа прижал ее к себе, в его глазах лучилось желание.

– Мне нравится, как ты реагируешь на мои прикосновения. Ты такая чувственная.

Иззи дотронулась до его рта.

– Никогда не думала, что буду чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы позволить мужчине доставить мне наслаждение таким вот образом. Я не могу даже представить себя ни с кем другим.

Что-то промелькнуло в его взгляде, какая-то мимолетная боль. Но потом он расслабился.

– Я обещал, что мы искупаемся. Давай!

И нырнул в глубокую часть бассейна. Его худое спортивное тело рассекло водную гладь. Иззи нерешительно стояла на краю бассейна, даже не пытаясь нырять, поскольку не смогла бы сделать это так же умело, как Андреа. Она смотрела на его заплыв, ловкие повороты у бортиков, будто он тренировался для выступления на Олимпийских играх. Он напомнил ей о брате Хэмише, который был превосходным пловцом. Но ей, увы, эта способность не передалась, из-за чего ее тоже ругал отец.

Андреа подплыл к ней.

– Идем, вода не холодная.

Иззи вошла в воду в том месте бассейна, где мелко, и остановилась там, где ей было по пояс. Вода, словно теплый шелк, скользила по ее обнаженной коже.

– Я просто постою здесь.

– Что случилось?

Иззи застенчиво улыбнулась.

– Я не очень хорошо плаваю. Вот Хэмиш был отличным пловцом, а у меня такого таланта нет.

Андреа нахмурился.

– Твой отец вас сравнивал?

Она в очередной раз поразилась его способности читать между строк.

– Ему нравилось подчеркивать мои недостатки. Он ожидал совершенства и разочаровывался, когда люди не соответствовали его представлениям.

– Он не должен был так с тобой обращаться. Нельзя постоянно критиковать, особенно детей.

Иззи придвинулась ближе к нему, ее руки задрожали.

– Спасибо за понимание. Я знаю, как тяжело узнавать о нем неприятные вещи. Он был добр к тебе и многим другим людям. Просто был не таким отцом, который нужен мне.

Он коснулся губами ее лба.

– Я благодарен за то, что он сделал для меня. Правда, я не был с ним особенно близок. Я никого не подпускал к себе близко. Как, впрочем, и сейчас.

«А как насчет меня?»

Ее невысказанный вопрос словно парил в воздухе между ними. Неужели Андреа не чувствует близости с ней? Она рассказала ему такие вещи, которые для всех были тайной. Он поделился своим прошлым, которое тоже скрывал от всех. Их тела сливались в величайшем экстазе. Разве этого недостаточно, чтобы считать ее близким человеком?

Иззи погладила Андреа по спине, чувствуя, как его напряженные мышцы расслабляются от ее прикосновений.

– Наверное, трудно доверять кому-либо после того, как с тобой обошлась мать.

Он улыбнулся.

– Эй. Я думал, мы пришли сюда купаться.

Иззи страстно улыбнулась ему.

– Неужели? Уверен, что хочешь поплавать?

Его глаза потемнели от желания.

– Не сейчас.

Следующие две недели прошли в чувственных удовольствиях. Иззи мечтала, чтобы это продолжалось вечно. Однако в какой-то момент поняла, что должна возвращаться в реальность. Жизнь с Андреа на его великолепной вилле на побережье Амальффи не продлится вечно. Тем не менее Джанна понимающе улыбалась всякий раз, когда видела Иззи выходящей из главной спальни. Никакие слова или доводы не могли убедить ее в обратном. Она свято верила, что брак Иззи и Андреа благословлен на небесах.

Иззи понимала, что, несмотря на страсть, Андреа в нее не влюблен, а женился исключительно в целях обоюдной выгоды. Что касается ее чувств к нему, она вздыхала и старалась не думать о том, как ей нравится находиться с ним. Она начинала слишком многого желать. Думать о вещах, о которых раньше даже не помышляла.

Ей нравилось, что их отношения не состоят только из секса. Они вели беседы на любые темы. Он никогда не кичился своим интеллектуальным превосходством, не давал понять, что она глупа, поскольку в свое время бросила обучение. Наоборот, он дискутировал с ней, хоть и не всегда соглашался.

Каким-то образом Андреа удавалось и работать, и проводить много времени с ней. Они выбирали ей одежду, он водил ее в местные рестораны, где просто божественная еда. Когда у Джанны бывали выходные, Иззи сама готовила, словно примерная жена, и наслаждалась этим, отбросив на какое-то время свои феминистские взгляды.

Ночью, за день до того, как они должны были ехать в Венецию на свадьбу бизнес-партнера Андреа, Иззи проснулась от знакомых болевых спазмов. Чтобы не разбудить Андреа, тихо выскользнула из кровати и направилась в ванную, где в косметичке лежали ее тампоны. Однако в сумке не оказалось парацетамола, поэтому она спустилась в кухню, к аптечке. Найдя таблетки, проглотила их и запила водой, надеясь, что они подействуют быстро.

Однако, стоя у окна и глядя на залитое лунным светом побережье, она почувствовала странный укол разочарования. Положив руку на живот, позволила себе помечтать на запретную тему. Ребенок Андреа был бы зачат в любви, а не в похоти. Они бы растили его как супружеская пара, заботясь о нем искренне, а не ради того, чтобы выполнить условия завещания.

Иззи опустила руку. Глупо позволять себе подобные мысли. Что она будет делать одна с ребенком? Она ничего не знает о материнстве. Кто сказал, что она способна стать хорошей матерью? Она даже школу не окончила.

Глубокий голос Андреа вырвал ее из мечтаний.

– Дорогая, что ты делаешь здесь в такое время ночи? – Его взгляд упал на лекарство, все еще лежавшее рядом. – Тебе нездоровится? Ты выглядишь немного раскрасневшейся, но нет, вроде температуры нет, – заметил он, положив руку ей на лоб.

– Ничего страшного. Мне просто нужен был парацетамол.

Он все еще хмурился.

– У тебя головная боль?

– Нет. Месячные.

Он обнял ее за плечи.

– Что я могу для тебя сделать?

«Влюбись в меня!»

Иззи опасалась, что он заметит тоску в ее глазах, которую не в силах скрыть.

– Ничего. Я приняла обезболивающее, скоро станет легче.

Он приподнял ее подбородок пальцем.

– Надо было разбудить меня, малышка. Как часто у тебя болезненные менструации?

Иззи готова была потерять самообладание. Его нежная забота напомнила о том, чего ей не хватало долгие годы. Никто и никогда не обнимал и не утешал ее во время месячных. Никто и никогда не беспокоился о ней.

Она заставила губы раздвинуться в сдержанной улыбке.

– Время от времени. Все будет хорошо, Андреа. Возвращайся в постель. Я приду через минуту.

– Давай я сделаю тебе согревающий пакет? Уверен, у Джанны где-то есть один.

– Пожалуйста, не беспокойся. – Иззи отстранилась от него.

– Перестань отталкивать меня, Изабелла. Я беспокоюсь о тебе.

Она повернулась к раковине и налила себе стакан воды. Так, на всякий случай.

– Ты должен почувствовать облегчение.

– Почему же?

Она указала на свой живот.

– Я не беременна.

Что-то промелькнуло в его лице.

– Ты беспокоилась, что это возможно?

Иззи пожала плечами.

– Не совсем так.

Наступила напряженная тишина, будто он тоже задумался о том, что было бы, если бы Иззи забеременела. Что он мысленно представлял? Наливающийся тяжестью ее живот? Или темноволосое, темноглазое дитя с пухлыми ручками и ножками и милыми ямочками на щечках?

Андреа откашлялся и взъерошил волосы.

– Я приготовлю тебе согревающий пакет. – Он пошел к ящику на другом конце кухни, чтобы достать пакет и положить его в микроволновку. – Ложись. Я приду через пару минут.

Иззи повернулась, чтобы выйти из комнаты, но, когда оглянулась на него, увидела, что он стоит неподвижно, устремив невидящий взор на электронное табло микроволновки.

Андреа достал нагретый пакет и нахмурился. Иззи права. Он должен чувствовать облегчение. Он его и почувствовал. Самое последнее, чего он хотел, – ее беременность. Она бы все изменила, а он в этом не заинтересован. И без того все слишком изменилось, и ему трудно все держать под контролем. Он доволен тем, как идут дела. Они с Иззи наслаждаются своими отношениями. Но это не значит, что он желает продолжения больше оговоренного времени. Он старался сдерживать эмоции, чтобы не перейти некую грань.

Почувствовала ли Иззи облегчение от того, что не беременна? Он внимательно изучал ее, но она хорошо умеет скрывать свои чувства. Ей двадцать пять лет. Вдруг она уже слышит тиканье своих биологических часов? Она сказала, что не хочет детей. А вдруг передумала? Это стало бы большой проблемой. Андреа не в курсе, как должна выглядеть счастливая семья. Его «семья» была катастрофой с самого начала. Его биологический отец бросил мать. Отчим не проявлял к нему никакого интереса, только поколачивал. Теоретически Андреа нравилась идея любящей счастливой семьи, просто на практике это такая редкость. Поэтому он решил, что легче и менее болезненно двигаться по жизни без эмоциональных обременений в виде жены и детей.

Он отказывался думать о том, как одиноко ему станет, если однажды Иззи уйдет из его жизни.

Впрочем, он привык к одиночеству. Большую часть жизни один.

Андреа понес согревающий пакет в главную спальню. Иззи лежала на боку, положив одну руку под голову, а другой обхватив живот. Когда он подошел, она попробовала улыбнуться.

– Извини, что прервала твой прекрасный сон.

Он сел рядом на кровать, положил согревающий пакет ей на живот и убрал ее волосы со лба.

– Вот так должно было хорошо. Болеутоляющее уже подействовало?

– Немного.

Андреа провел пальцем по ее щеке.

– Ты сможешь поехать завтра в Венецию на свадьбу Патрицио Монтелли?

Иззи перевернулась и легла на спину, прижав согревающий пакет к животу.

– Конечно. Это просто менструации, Андреа. Так у меня бывает каждый месяц с тринадцати лет.

Он криво усмехнулся.

– А я еще думал, что бриться каждый день – ужасно.

Она коснулась его колючей щеки, и это нежное, мягкое, как голубиное перышко, прикосновение заставило напрячься каждый нерв его тела, вызвав волну страстного желания. Он перехватил ее руку и поцеловал каждый пальчик.

– Надо попытаться немного поспать.

Она взглянула на него.

– Андреа.

Он мягко сжал ее руку.

– Да, дорогая?

Она открыла было рот, но тут же и закрыла, отведя взгляд.

– Не важно.

Он пристально посмотрел на нее.

– Тебя что-то беспокоит, милая? Завтрашняя свадьба? Там может быть пресса, но я постараюсь…

– Нет, дело не в этом.

– А в чем тогда?

Она вздохнула и грустно улыбнулась.

– Ничего. Я просто немного волнуюсь, наверное. Гормоны.

Опустив глаза, она начала теребить рукав его халата, будто ей нужно было чем-то занять руки.

Андреа наклонился и нежно поцеловал ее в лоб.

– Я могу лечь в одной из свободных комнат, если хочешь. Так тебе лучше будет спать.

Она схватила его за руку.

– Нет. Пожалуйста, не делай этого. Я… – Она облизнула губы кончиком языка. – Ты можешь просто обнять меня?

Андреа лег рядом и обнял ее, а она положила голову ему на грудь. Ее шелковистые волосы щекотали ему кожу. Он медленно поглаживал ее по голове и спине, успокаивая, словно ребенка. Он не мог вспомнить, когда последний раз держал кого-нибудь в настолько интимных объятиях. Не сексуально интимных, а эмоционально теплых.

В его голове прозвучал слабый тревожный звоночек, но он его проигнорировал, поскольку не слишком увлечен Иззи. Им обоим ясны правила их брака. Она просто расчувствовалась из-за гормонов, а он ее утешает. На его месте так поступил бы любой порядочный мужчина. Он не влюблен в нее и не собирается.

Иззи вздохнула, что-то сонно прошептала, повернулась к нему спиной, и ее ягодицы оказались сексуально прижаты к его паху. Андреа обнял ее, наслаждаясь ощущением тепла, и подумал о том, как это могло бы быть – ее живот растет, потом появляется младенец, его ребенок. Андреа отогнал подобные мысли. Он никогда не представлял себя чьим-то мужем и тем более отцом ребенка.

Но сейчас, держа Иззи в объятиях, он ощущал некую смутную пустоту. Будто чего-то не хватало в его жизни, но он не знал, чего именно. Может быть, потому, что сделка по слиянию еще не завершена. Как только все получится, он ощутит былую уверенность, вновь возьмет свою жизнь под контроль. Именно это ему сейчас нужно.

Глава 10

Когда Иззи проснулась на следующее утро, Андреа уже встал и принял душ. Он принес ей чашку чаю и несколько тостов на подносе, который поставил ей на колени.

– Как ты себя чувствуешь сегодня, дорогая?

– Намного лучше, спасибо. – Она взяла чашку. – Благодарю тебя. Давно так никто обо мне не заботился.

Он слегка похлопал ее по ноге.

– Ты заслуживаешь того, чтобы о тебе заботились. Я беспокоюсь о тебе.

– Было бы гораздо более тревожно, если бы у меня не было месячных, – заметила Иззи, сделав глоток чаю.

– Это правда, – улыбнулся он, при этом нахмурив брови.

Наступила тишина. Иззи поставила чашку на поднос.

– Когда мы отправляемся в Венецию?

– Примерно через час. Свадьба вечером, так что у нас будет достаточно времени, чтобы переодеться в отеле и приготовиться.

– Это будет большая свадьба?

– Довольно большая.

Иззи наклонила голову.

– Ты не очень-то хочешь туда идти, верно?

Он снова коротко улыбнулся.

– Скажем так, я буду рад, когда сегодняшний день закончится.

Они прибыли в отель в Венеции, не самый крупный в сети отелей Андреа, но при этом не менее великолепный. Иззи освежила макияж, сделала прическу, забрав волосы вверх, и надела одно из платьев, купленных для нее Андреа. Темно-синий наряд облегал ее фигуру, как перчатка, дополненный туфлями на высоких каблуках.

Андреа подошел к ней со шкатулкой с драгоценностями.

– Это для тебя.

Открыв шкатулку, она увидела великолепное ожерелье с сапфирами и бриллиантами и пару серег в виде капелек в комплект к нему.

– О боже мой, это так красиво. – Она взглянула на него, но выражение его лица оставалось непроницаемым. – Но не стоило тратить столько денег.

Он пожал плечами, будто тратить тысячи евро на драгоценности для него обычное дело.

– Тебе нужно достойно выглядеть на свадьбе Патрицио и Елены.

Иззи почувствовала укол разочарования, словно иголка вонзилась в сердце. Да, Андреа купил украшения специально для нее, но лишь для того, чтобы убедить окружающих в реальности своего брака. Она снова взглянула на серьги и кулон, коснулась пальцем мерцающих бриллиантов, нахмурилась и снова посмотрела на него.

– У тебя отличный вкус. Правда, ты сказал, что никогда не покупал драгоценности для своих любовниц.

– Это совсем другое. Повернись, я помогу тебе его застегнуть.

Другое? Как это? Неужели он начал о ней заботиться? По-настоящему заботиться? Почувствовал себя ближе к ней?

Иззи повернулась и приподняла волосы на затылке. От прикосновения его пальцев к коже она задрожала, будто он послал электрические импульсы через ее тело. Как только ожерелье оказалось застегнуто, она повернулась к нему лицом.

– И чем же это отличается?

Он пристально посмотрел на ее губы, потом в глаза. Выражение его лица все еще оставалось загадочным.

– Ты – моя жена. Люди ожидают, что ты будешь носить хорошие украшения.

– Но я всего лишь временная жена. Тратить кучу денег неблагоразумно, учитывая обстоятельства.

– Никто, кроме нас, не знает, что это временно.

– И Джанна.

Он хрюкнул, что могло означать как согласие, так и презрение.

– Я уже начинаю жалеть, что рассказал ей наш секрет. – Он взял пиджак. – Кстати, ты прекрасно выглядишь. Этот цвет тебе идет.

Иззи разгладила платье, до смешного взволнованная его комплиментом.

– Спасибо тебе, – и вдела серьги в уши.

Свадебная церемония должна была начаться в базилике Святого Марка в Венеции. Иззи заняла место в первом ряду, а Андреа, в качестве шафера, встал у алтаря рядом с Патрицио, женихом. Церковь была украшена прекрасными цветами, каждая скамья драпирована белыми лентами, бантами и цветочными гирляндами. Хор мальчиков пел с таким изысканным совершенством, что у Иззи на глазах выступили слезы. Если бы ее спросили, как выглядит свадьба ее мечты, она описала бы нечто похожее на эту церемонию. Однако это стало болезненным напоминанием о том, как холодно и деловито прошла регистрация их брака с Андреа. И хотя их отношения существенно улучшились последние пару недель, это не меняло тот факт, что этот брак не навсегда.

Органист заиграл свадебный марш, и присутствующие восторженно ахнули, когда по проходу пошли подружки невесты во главе с падчерицей Патрицио – Алексис. Они были одеты в розовое, каждая несла в руках чайные розы, а милая маленькая девочка шла за ними с корзинкой, в которой были лепестки. Потом настал черед невесты. Елена шествовала по проходу в сказочном свадебном платье с кружевным лифом, длинными рукавами, пышной юбкой со шлейфом и объемной фатой. Она вся светилась от красоты и счастья.

Иззи пыталась подавить в себе чувство зависти, но чем ближе невеста подходила к светящемуся от гордости жениху, тем хуже себя чувствовала. Она вспоминала свою свадьбу, и ее сердце будто сдавила когтистыми лапами тоска. У нее была пародия на брачную церемонию – безразличные свидетели, отсутствие чувств, отсутствие обязательств, отсутствие будущего.

Она взглянула на Андреа, но тот был сосредоточен на роли шафера. Иззи заметила, как Алексис, краснея, бросала на него взгляды исподтишка. Девочка-подросток напомнила Иззи себя в этом возрасте – неловкую, незрелую, еще не женщину, но уже не ребенка. Болезненные воспоминания об ошибках, совершенных Иззи в попытках заполучить внимание отца. Слишком много их было, этих ошибок.

Служба началась, невеста и жених обменялись сердечными клятвами. У Иззи комок застрял в горле, когда жених поцеловал невесту. Андреа в этот момент взглянул на нее, и она с трудом смогла выдавить из себя улыбку.

Прошло больше часа, когда все фотографии были сделаны, а Иззи наконец оказалась рядом с Андреа. Она чувствовала себя лишней на этом празднике. Просто номинальной фигурой.

Но ведь это именно та роль, которую ей предстояло играть в жизни Андреа. Жена напоказ. Временная супруга, без всякой надежды на постоянные отношения. Как она могла согласиться на такое? Взглянув на новоиспеченных новобрачных, можно было не сомневаться в искренности их чувств друг к другу. Настоящих, без всякого притворства. Почему Андреа не может смотреть на нее так же?

Иззи ловила его взгляд во время церемонии, обманывая себя, что он смотрит на нее с симпатией, но потом поняла, что он всего лишь играет роль преданного мужа. Так же, как ее отец играл роль доброго и заботливого родителя. В их отношениях с Андреа искренней была лишь взаимная страсть. А сколько ей суждено продлиться? Ни одна любовница не задерживалась у него дольше месяца. Иззи с ним чуть больше двух недель. Сможет ли она удержать его интерес еще на пять с половиной месяцев? Сможет ли прожить с ним столько времени, притворяясь, что все хорошо?

Она не может быть с ним счастлива. Ей нужно, чтобы ее любили такой, какая она есть. Принимали, ценили, не ожидая, что она изменится. Сможет ли она действительно притворяться, что ее все устраивает, еще несколько месяцев, а потом улыбнуться и помахать на прощание, когда все закончится?

Есть ли надежда, что Андреа хочет от нее большего, чем шестимесячный роман? Особенно после того, как они поделились друг с другом своим болезненным прошлым. Неужели он совсем ничего к ней не чувствует?

Прием проходил на частной вилле, куда их перевезли в великолепных гондолах. Иззи чувствовала себя покинутой среди незнакомых людей, поскольку Андреа, как шафер, сидел за главным столом.

Во время приема он представил ее Патрицио, Елене и Алексис. Иззи улыбнулась им, все больше чувствуя себя мошенницей. От каждой улыбки Андреа у нее сжималось сердце. От каждого его прикосновения она испытывала отчаяние, зная всю правду об их отношениях. Это только гости ничего не подозревали.

Андреа не любит ее. Иначе бы не установил срок их отношениям. Иначе бы намекнул, что его чувства изменились.

– Все в порядке, дорогая?

– Нам нужно поговорить. – Иззи искусственно улыбалась на тот случай, если вдруг за ними наблюдает кто-то из гостей.

Он обхватил ее лицо руками. Его карие глаза потемнели от тревоги.

– Ты устала? Извини, что так вышло. Такой длинный день. Мы не можем уехать, пока жених и невеста здесь, но это не займет много времени.

Иззи не могла больше сдерживаться, ей нужно было высказать ему все, что она чувствует. Прямо сейчас.

– Я не могу этого сделать, Андреа. Я просто не могу.

– Тебе все еще нездоровится? Извини, надо было раньше спросить.

Она выскользнула из его рук и отступила. Скрестила руки на груди. Внезапно ей стало холодно, хотя ночь была теплой.

– Я не больна. Мне надоело притворяться. Я не могу этого делать. Это неправильно.

Он вспыхнул от раздражения.

– Это не может подождать до возвращения в отель?

Иззи остановилась, повернувшись к нему лицом, собрала остатки гордости.

– Ты хоть что-нибудь почувствовал во время сегодняшней свадебной церемонии? Хоть что-нибудь вообще?

Его лицо стало похоже на стальную маску.

– Изабелла. Сейчас не время и не место это обсуждать.

– Я задала тебе простой вопрос.

– Я же сказал, что не собираюсь обсуждать это, – бросил он так холодно, что по ее телу пробежала дрожь.

– Тогда я скажу тебе, что почувствовала. Я ощущала себя виноватой, разочарованной, мне было стыдно. Потому что я согласилась выйти за тебя замуж, но причины этого поступка были неверными. Я смотрела на Елену и Патрицио и видела двух людей, которые любят друг друга. Я тоже так хочу. Я хочу то, что есть у них.

Он нахмурился.

– Ты хочешь, чтобы мы устроили подобную церемонию? Пышное венчание в церкви? И это несмотря на то, что мы будем вместе всего несколько месяцев?

– Ты не понимаешь, да? Я не о большой и дорогой свадьбе, Андреа. Я хочу настоящий, а не временный брак. Где нет притворства, лжи и актерства. Мне нужны чувства на всю жизнь.

– Никто не может этого гарантировать. Ни я, ни ты.

– Может, и нет, но я все равно хочу попробовать.

Повисла напряженная тишина.

Андреа испустил долгий, медленный вздох, лицо его оставалось напряженным.

– Ты просишь чего-то, чего я не могу дать. Мы договорились на полгода. Долгосрочные отношения сюда не входят.

Она искала его взгляд, отчаянно надеясь увидеть в глазах отблеск теплых эмоций, а не ледяное равнодушие.

– Но почему? Почему это так сложно для тебя?

Он открыл и закрыл рот, будто тщательно контролируя слова.

– Я не готов обсуждать это сейчас. Мы договорились об определенных условиях и…

– Мне не следовало соглашаться. Но я так хотела выкупить дом бабушки и дедушки, что могла думать только об этом. Но теперь мне нужно нечто большее. Я не потрачу больше ни минуты своей жизни в попытках стать такой, какой меня хотят видеть другие. Я должна стать самой собой, верной самой себе. Большую часть жизни я думала, что никогда не выйду замуж. Но теперь поняла, что не хотела такого брака, как у моих родителей. Мой отец не любил мою мать. Если бы любил, не стал бы пытаться контролировать, усмирять ее дух.

– Я не пытаюсь контролировать тебя, поэтому, пожалуйста, не оскорбляй меня сравнениями с твоим отцом. – Андреа едва разжимал губы.

– Но ты ведь не любишь меня, правда? – Иззи будто прыгнула в пропасть, задав этот вопрос.

Каждый мускул на его лице свело от судороги, черты лица стали чрезвычайно напряженными.

– Это не было частью сделки, – сказал он голосом, лишенным эмоций, как у робота.

Иззи понимала, что нельзя задавать подобные вопросы, но все еще цеплялась за надежду. Однако хрупкая надежда, увы, угасла.

– Мне не нужны отношения по контракту. Это ведь не сделка по своим правилам и условиям. Я просто хочу того же, что и большинство людей. Любви. Обязательств.

– Слушай, мы вернемся в отель, ты ляжешь спать, а утром все увидишь в ином свете, – сказал он примирительным тоном. – Ты устала, вся на эмоциях.

Иззи знала, что, возвратившись в отель, они окажутся в одной постели. Потом вернутся на виллу в Позитано, а следующие пять месяцев она будет жить в надежде, что все изменится. Однако она слишком долго витала в облаках и больше не желает терять время. Она должна стать сильной. Ей придется отстаивать свои желания. Она в долгу перед собой и больше не станет жить по чужому плану.

– Я не собираюсь возвращаться с тобой, Андреа. Ни в отель, ни на виллу. Все кончено. Хотя на самом деле у нас ничего и не начиналось.

Он вздрогнул, будто ему в лицо ударил слишком яркий свет. Однако потом оно приобрело каменное выражение.

Андреа махнул рукой в сторону гостей.

– Ты это делаешь намеренно? Подвергаешь опасности все, над чем я так много работал?

Иззи вздохнула.

– Это лишний раз доказывает то, как мало ты меня знаешь. Мне жаль, если это разрушит твою сделку по слиянию, но я считаю, что мои потребности не менее важны, чем бизнес. Я не могу притворяться счастливой из-за наших договоренностей. Я несчастна и никогда не буду счастлива с тем, кто не в состоянии полюбить меня.

Он нахмурился.

– Хочешь сказать, ты любишь меня?

Иззи и хотела бы рассказать ему о своих чувствах, но понимала, что это ничего не изменит. Надо сохранить хоть немного гордости. Предложить ему свое сердце и ничего не получить в ответ? Нет, спасибо, это слишком больно.

– Я хочу больше, чем ты можешь мне дать.

– Если бы любила меня, ты приняла бы все, что я тебе предложил. Ты примешь это с благодарностью, ведь без меня потеряешь наследство.

Иззи не понимала, как ей могло прийти в голову, что деньги решают все. Даже если бы ей предложили сумму в два-три раза большую, все равно этого недостаточно за жизнь без любви. Пустая жизнь. И в этом случае даже ее мечта о выкупе дома бабушки и дедушки казалась бессмысленной миссией. Она хотела выкупить свое счастье, которое когда-то ощущала и желала почувствовать снова. Но нельзя стать счастливой, предав саму себя.

– Я не буду жить с тобой на таких условиях, Андреа. Чем я лучше оплачиваемой любовницы, ожидающей звонка? Я хочу быть равноправным партнером в отношениях, а не пешкой на шахматной доске.

– Твой отец, а не я вынудил тебя занять на шахматной доске такое место. – У Андреа побелели губы. – Ты должна быть благодарна мне за то, что я с готовностью тебе помог. Никто ведь этого не сделал.

Иззи бросила на него озлобленный взгляд.

– Что я должна чувствовать? Благодарность? За что? За то, что я тебе нравлюсь? Интересно, как долго это будет продолжаться? Неделю, две недели, месяц? Твои любовницы не задерживаются у тебя дольше чем на несколько недель. Я не могу и не хочу так жить.

– Тогда иди. – Кивком он указал на выход. – Уходи, и посмотрим, как далеко это тебя заведет. Ты приползешь ко мне, будешь умолять о возвращении еще на исходе этого дня.

– Не думаю, что ты меня услышал, Андреа. – Иззи была неумолима. – Я не передумаю. Я наконец-то повзрослела, хотя, как ты заметил, должна была сделать это много лет назад. Я знаю, чего хочу, и на меньшее не согласна. Я возьму мои вещи и уйду, а если ты попытаешься меня остановить, устрою большой скандал, который попадет во все газеты.

– Ты меня шантажируешь, дорогая?

Иззи вздернула подбородок.

– Я совершенно серьезно, и тебе лучше в это поверить.