Текст книги "Новая Галатея"

Мелани Рокс
Новая Галатея

1

В цветочном магазинчике, втиснувшемся между двумя большими магазинами, было безлюдно. Молоденькая продавщица, работавшая здесь всего второй месяц, окинула изучающим взглядом вазы с гвоздиками, герберами, орхидеями и розами. Интересно, сколько букетов она сегодня продаст?

Даже ее незначительного опыта было достаточно, чтобы трезво взглянуть на вещи. Сегодня второй понедельник месяца, ранняя осень. В такое время люди не очень-то часто покупают цветы. То ли дело День святого Валентина или весна, когда людьми овладевают чувства и они перестают считать деньги, потраченные на цветы и милые безделушки.

Кэтти Холмс было восемнадцать лет, двенадцать из которых она провела в приюте. Ее родители погибли в автокатастрофе, оставив малютку Кэтти сиротой. Близких родственников у девочки не нашлось, и на долгие двенадцать лет ее домом стал приют для таких же одиноких и несчастных детей, как она.

Когда она покидала стены приюта, ее встретил старый друг (и тайно влюбленный в нее молодой человек) по имени Том Честер. Том был на год старше Кэтти. И в отличие от нее никогда не видел своих родителей. Мать отказалась от него при рождении, сбросив с плеч все заботы о малыше.

Том и Кэтти были близки как брат и сестра. Во многом их дружба проистекала из чувства одиночества. У них не было никого на свете, кроме друг друга, и они панически боялись потерять столь необходимую им опору.

Они вместе снимали квартиру. Кэтти устроилась работать продавщицей в цветочный магазин, а Том первую половину дня работал курьером, а вторую – разносчиком пиццы. Жили они скромно, но им хватало и малого. Главное, что вечером они спешили домой, зная, что там их ждет близкий, почти родной человек.

Том был давно влюблен в миловидную Кэтти, но она никогда не воспринимала его детские признания всерьез. В результате, опасаясь очередной порции издевок и подтруниваний, Том перестал открыто говорить о своих чувствах. К шестнадцати годам Кэтти превратилась в настоящую красавицу: высокая, стройная, с красивыми серыми глазами. И Том мечтал лишь об одном – наполнить ее глаза радостным светом. Однако Кэтти была слишком юна и наивна для серьезных отношений, и Том спрятал свои чувства поглубже, надеясь, что через пару лет девушка наконец обратит на него внимание не только как на товарища, но и как на мужчину.

Том Честер рано повзрослел. Он знал, что ему не на кого положиться, кроме самого себя. Лишения привили ему колоссальное чувство ответственности и феноменальную целеустремленность. Он мечтал получить достойную профессию, понимая, что носиться по городу на скутере с коробками пиццы или с почтой – лишь способ заработать денег на первое время самостоятельной жизни.

Кэтти зевнула, прикрыв рот ладошкой, в тот самый момент, когда звякнул дверной колокольчик. Она быстро опустила руку и посмотрела на вошедшего. Им оказался высокий темноволосый мужчина лет сорока. Впрочем, Кэтти никогда не умела определять возраст, особенно у людей, принадлежавших к другому социальному слою. Учитывая достижения современной пластической хирургии и косметологии, вошедшему мужчине могло быть и шестьдесят.

Мужчина критически осмотрелся, затем решительно двинулся к полке с орхидеями. Кэтти следила за ним восхищенными глазами. Вот о каком мужчине она всегда мечтала! Дорогой твидовый пиджак, золотая оправа очков и горделивая осанка выдавали в нем человека обеспеченного и уверенного в себе. А выбор цветов свидетельствовал о романтичности и изысканности его натуры.

– Доброе утро, могу я чем-нибудь вам помочь? – спросила с улыбкой Кэтти.

Незнакомец вздрогнул, словно не ожидал, что в магазине есть кто-то, кроме него. Первая неловкость сменилась обезоруживающей улыбкой.

– О, простите, мисс. Я вас не заметил.

– Ничего страшного. Так чем я могу помочь?

Мужчина указал на тигровые орхидеи.

– Как вы думаете, это достойные цветы на двадцатую годовщину свадьбы?

Кэтти невольно погрустнела. Значит, у этого мужчины крепкая семья. Впрочем, было бы странно, если бы он был холостым.

– Тигровые орхидеи – восхитительный подарок для любой женщины, – заверила его Кэтти.

– И для вас? – с лукавым прищуром спросил незнакомец.

Его пристальный взгляд смутил Кэтти. Она отвела глаза, чувствуя, что краснеет. Ее щеки горели, будто она жутко провинилась и теперь ей предстояло публичное извинение.

– Да, я была бы счастлива, – наконец пролепетала растерявшаяся девушка.

Кэтти никогда в жизни не получала цветов. Если бы она сказала Тому, что мечтает о букете роз, то он, скорее всего, потратил бы последние деньги на цветы. Но Кэтти считала, что не имеет права разорять друга. В конце концов, Том не ее парень. Если уж он и надумает купить цветы, то уж точно не для нее.

– Тогда дайте мне, пожалуйста, две орхидеи, – произнес мужчина, уже запустив руку во внутренний карман пиджака за кошельком.

Кэтти непонимающе следила за его движениями.

Мужчина, заметивший ее растерянность, ободряюще улыбнулся и пояснил:

– Я беру две орхидеи. Одну для своей жены, вторую – для вас. Надеюсь, вы не сочтете это за наглость.

– Но это самые дорогие цветы, – напомнила Кэтти.

– Ради таких прелестных глаз не грех и немного раскошелиться, – усмехнулся он, протягивая ей пластиковую карту.

– Я не могу принять такой дорогой подарок. – Кэтти не успела закончить фразу, как уже пожалела о ней.

– Что за чепуха! Если вам не нравятся эти цветы, то выберите любые другие.

– Дело не в этом. А орхидеи, они… они бесподобны.

– Тогда в чем проблема? Вы не принимаете подарки от стариков вроде меня?

– Вы вовсе не… – Кэтти еще сильнее покраснела и умолкла.

– У меня только одна просьба.

Ну вот, я так и знала! – вихрем пронеслось в голове Кэтти. Сейчас он потребует ответной услуги. И не нужно долго гадать, какой именно.

Заметив, что она нахмурилась, мужчина пояснил:

– Просто скажите, как вас зовут, прелестное создание.

– Кэтти. Кэтти Холмс.

– А мое имя – Билл Радферн. Очень приятно. – Он протянул руку, и Кэтти пришлось ответить на рукопожатие. – Ну, думаю, теперь проблема решена и вы не откажетесь принять цветы.

– Вряд ли это понравилось бы вашей жене.

– О, об этом можете не беспокоиться. Лоре по определению не нравится все, что я делаю. Удивляюсь, как мы терпим друг друга целых двадцать лет!

Кэтти сочла за лучшее не комментировать чужую семейную жизнь. Билл Радферн был необыкновенно привлекателен, но она никогда бы не стала встречаться с женатым человеком. Для нее это было табу. И даже тигровые орхидеи не могли изменить ее правил.

Кэтти сняла деньги с карточки Билла и вернула ее владельцу. Затем взяла с полки две орхидеи в стеклянных горшках, похожих на вазы.

– Какая вам нравится больше? – спросил Билл.

– Они обе великолепны, – искренне ответила Кэтти.

– Вы чудо. Дайте мне правую.

Кэтти протянула ему одно из растений.

– Поздравляю с двадцатилетием семейной жизни, – произнесла она без тени иронии.

– Спасибо, вы мне очень помогли. Я был бы рад с вами встретиться… в неформальной обстановке.

– Боюсь, это невозможно, – сухо ответила Кэтти.

– Очень жаль. Если передумаете, просто позвоните. – Он протянул ей визитную карточку.

– Я бы на вашем деле не стала на это рассчитывать, – ответила Кэтти, спрятав карточку на полочку под прилавком, где валялась куча конфетных оберток, обрезков упаковочной бумаги и неудачных бантиков.

Билл Радферн ушел. Дверной колокольчик жалобно звякнул. Кэтти погрузилась в мечты о принце… Нет, теперь она мечтала не о смазливом юнце, а о самом короле!

2

Ритуал неизменно повторялся уже двадцать лет. Лора просыпалась около девяти часов утра, медленно поворачивала голову вправо и обнаруживала – о чудо! – на прикроватной тумбочке обтянутый черным бархатом футляр.

Она вскрикивала от приятной неожиданности и радости, затем приподнималась и садилась, опершись на подушку. Брала в руки футляр, но, прежде чем открыть, кокетливо смотрела на сидевшего в кресле у окна мужа и спрашивала:

– Что это, дорогой?

– Открой и сама увидишь, – отвечал с интригующей улыбкой Билл.

Лора открывала футляр и восхищенно ахала. Из всей сцены искренним был, пожалуй, только этот вздох.

Затем она выскальзывала из-под одеяла и босиком подходила к мужу, чтобы поцеловать.

– Спасибо, любимый. Это самый восхитительный подарок, – щебетала она.

– Потому что у меня самая восхитительная жена на свете, – откликался Билл, отвечая на поцелуй.

Однако сегодня привычный ритм жизни был нарушен. Лора проснулась в дурном настроении. К тому же у нее начинался насморк, и она с трудом могла дышать заложенным носом.

Она повернула отяжелевшую от недомогания голову вправо. На тумбочке, как и девятнадцать раз до этого, лежал футляр с очередным ювелирным украшением – подарок от мужа на очередную годовщину свадьбы. Но сегодня у Лоры не было ни сил, ни желания разыгрывать осточертевший ей спектакль. Если уж у Билла не хватает изобретательности придумать другой подарок, то почему она должна подыгрывать ему, изображая радость?

И вдруг Лора увидела рядом с футляром нечто необычное… Не успев произнести ни слова, она громко и смачно чихнула.

– Будь здорова, милая, – безразличным тоном произнес сидевший у окна Билл. Чих жены, возвестивший о ее пробуждении, не смог оторвать его от колонки новостей в утренней газете.

– Что это такое?! – раздраженно спросила Лора, указав на орхидею, стоявшую на ее тумбочке рядом с традиционным черным футляром.

– Тигровая орхидея. Надеюсь, тебе нравится?

– Билл, ты спятил? – Лора подскочила с кровати и, схватив цветок, направилась к окну.

Билл наконец отложил газету в сторону и теперь с удивлением следил за действиями жены. Лора распахнула окно и вышвырнула орхидею. Через секунду послышался звук разбившегося стекла. Судя по всему, орхидея упала на асфальтовую дорожку, ведущую из гаража.

– Продавщица уверяла, что орхидеи – самые изысканные и шикарные цветы, – не поведя бровью, заметил Билл.

Истерические выходки жены давно перестали волновать его. За двадцать лет совместной жизни он видел многое.

– Разумеется, но только не для меня!

Лора быстро одевалась, натягивая на себя первую попавшуюся одежду. На улице было прохладно, а она намеренно не закрыла окно, чтобы проверить комнату.

– Где тебе помнить о том, что у меня аллергия на орхидеи! Если бы ты хоть немножко думал обо мне… впрочем, это уже не имеет никакого значения.

Билл насторожился. Тон Лоры был столь категоричен и решителен, что он заподозрил неладное.

– Ты даже не посмотришь на свой подарок? – спросил он как можно миролюбивее и мягче.

– А зачем? Я и так знаю, что там.

В последние два года Лора сама выбирала себе украшение и оставляла у ювелира заявку. Биллу оставалось только оплатить счет и расписаться в листе доставки курьера.

Когда Лора была в таком настроении, Билл предпочитал сократить общение с ней до необходимого минимума живущих под одной крышей людей. Впрочем, их брак давно перестал быть союзом двух любящих сердец. А секс между супругами в последний раз был несколько месяцев назад, да и то потому, что оба перебрали шампанского на благотворительном вечере, организованном Лорой.

– Во сколько обед? – осведомился Билл с таким видом, словно интересовался у секретарши, кто звонил.

– Какой обед? – изобразила изумление Лора.

– Праздничный обед для наших друзей и деловых партнеров. – Билл выходил из себя из-за необходимости разъяснять и без того очевидные вещи.

Лора каждый год устраивала небольшое торжество по случаю годовщины их свадьбы. Как правило, собиралось полсотни гостей, часть которых еще помнили день их свадьбы. Однако большинство приглашенных составляли люди, полезные Биллу по бизнесу. Таким образом, застольная беседа незаметно перетекала в деловые переговоры и заключение сделок.

– Сегодня никакого обеда не будет, – ответила Лора.

Она уже надела домашний костюм и теперь завязывала волосы в хвост на макушке.

Билл удивленно вскинула брови.

– Дети сказали, что не приедут. И я не могу их заставить, потому что и сама понимаю, какая смертная тоска их ждет в нашем доме. Ричард сослался на ангину, а Джуди – снова по уши влюблена в какого-то автогонщика.

– Тебе следовало бы лучше их контролировать. Ричарду скоро двадцать, а он только и знает, что кутить и проматывать наши деньги в ночных клубах. А у Джуди ветер в голове. Кажется, у нашей дочери одна цель – выскочить замуж за сынка какого-нибудь миллионера.

– Помнится, двадцать лет назад ты тоже женился на богатой наследнице, – напомнила Лора.

– Это совсем другое! – возразил Билл.

– Ну разумеется. Ты ведь женился по любви, а не ради денег, – с сарказмом сказала Лора.

На самом деле она всегда знала правду. Молодой и прыткий Билл Радферн никогда не был в нее влюблен. Куда больше его интересовали стекольные заводы ее отца. Мистер Юджин, отец Лоры, как ни странно, весьма благосклонно отнесся к молодому человеку, зачастившему в их дом. Он сразу разглядел в нем талантливого руководителя и предприимчивого и хваткого дельца. Именно о таком сыне он и мечтал. Однако Бог и рано скончавшаяся жена подарили ему только одного ребенка – Лору. Девочка была очень талантлива и умна, но, к сожалению, не настолько, чтобы управлять огромным предприятием. А со временем бизнес Юджина разросся, и он стал едва ли не монополистом в стекольной промышленности Америки. Затем он начал без разбора скупать мелкие заводы и предприятия, терпящие кризис. Поставив их на ноги, он тут же перепродавал их за более высокую цену. В результате к совершеннолетию Лоры мистер Юджин был миллионером, а его единственная дочь – одной из самых завидных невест страны.

И в это время в их доме и появился Билл Радферн. Привлекательный, умный, хорошо образованный выпускник Гарварда. Отпрыск приличной, но не очень богатой семьи. А главное – чрезвычайно амбициозный и честолюбивый. Неудивительно, что выросшая без матери и практически не видевшая отца Лора по уши влюбилась в молодого красавца. Вскоре Билл стал помощником и правой рукой мистера Юджина, и тот благословил его на брак со своей единственной дочерью. Лора была на седьмом небе от счастья, поскольку полагала, что Билл любит ее так же сильно, как и она его.

Однако замужняя жизнь во многом разочаровала ее. Билл постоянно пропадал на работе, а затем до Лоры стали доходить слухи о его интрижках.

Поначалу Лора не обращала на них внимания, считая домыслами завистников. Однако со временем игнорировать сплетни и анонимные письма стало просто невозможно. Даже рождение двух детей не помогло вернуть любовь Билла. Еще через несколько лет Лора окончательно прозрела и поняла, что Билл ее никогда и не любил. Она стала для него мостиком, трамплином в мир большого бизнеса и денег.

После смерти отца Лора вдруг почувствовала себя ужасно одинокой. И на какое-то время Билл стал ближе. Все свободное время он проводил с ней и детьми. Они съездили в Диснейленд и купили новый дом, поскольку в старом Лора постоянно вспоминала отца и грустила.

Однако идиллия длилась недолго. Билл устал от домашних забот, да и роль отца ему быстро наскучила. Он окунулся с головой в бизнес, а Лора смирилась с ролью нелюбимой жены. Невнимание и холодность мужа превратили некогда веселую и ранимую девушку в стервозную и лицемерную даму. Она превратилась в одну из тех женщин, которых, с тех пор как отец начал вывозить ее, видела на приемах. Они были элегантны, красивы, ухожены, увешены бриллиантами, но в их глазах сквозили безысходность и тоска, потому что державшие их под руку мужья думали о чем угодно, только не о них.

В юности Лора всегда недоумевала, почему эти несчастные женщины, заключенные в золотые клетки, не борются за свое счастье. Почему они живут с нелюбимыми или не любящими их мужчинами? Однако теперь, когда ей стукнуло сорок, она прекрасно понимала их. У нее были деньги, дающие определенную свободу. Она могла путешествовать, покупать дорогие автомобили, посещать салоны красоты и заниматься фитнесом с личным тренером, но все это не давало ей полного счастья.

Однако никто, даже ее собственные дети, никогда бы не заподозрил, что по ночам в отсутствие Билла Лора чувствовала себя несчастной. Если в молодости он скрывал от жены свои интрижки, то теперь считал это излишним. Они с Лорой взрослые люди. Их дети выросли и упорхнули из родительского гнезда. С Лорой они заключили нечто вроде сделки: каждый живет своей жизнью, но не выносит сор из избы. Именно поэтому в прессе регулярно появлялись фотографии счастливых супругов Радферн, которые наперебой рассказывали о том, как они любят друг друга.

– Я хочу развода, – неожиданно заявила Лора.

Билл не поверил собственным ушам.

– Сегодня не самое лучшее время для подобных шуток.

– Я вовсе не шучу.

– И когда ты надумала развестись со мной?

– Лет пять-шесть назад, но, видимо, у меня не хватало духу.

– А теперь, значит, хватает.

Билл из последних сил сдерживал рвавшиеся наружу эмоции. Только этих проблем не хватало! Раздел имущества и всплеск внимания прессы сейчас ни к чему. Он только что приступил к рискованному поглощению бывшего конкурента. Срыв сделки грозил ему многомиллионными потерями.

– Мне надоело закрывать глаза на твои шашни с горничными, официантками и продавщицами. Ты не пропускаешь ни одной юбки. И чем тебе только нравятся эти девчонки? У большинства из них нет даже образования. Впрочем, ты вряд ли ведешь с ними глубокомысленные беседы.

Это была чистая правда. Билл и в самом деле волочился за каждой хорошенькой мордашкой. Простодушные официантки и горничные привлекали его куда больше светских львиц и бизнес-леди. Так или иначе они напоминали ему о Лоре. Они были ухожены и начитанны, и Билл невольно тушевался перед ними. Видимо, он так и не изжил детский комплекс неполноценности.

Он вырос в простой семье, у него не было бассейна и личного водителя. В университете он получал стипендию, как одаренный студент, но при этом не мог наравне со своими однокурсниками проводить каникулы в Европе или покупать каждый год новый автомобиль.

Именно поэтому, встав на ноги, женившись на богатой невесте, а со временем и взяв в руки руль управления крупным концерном, Билл Радферн предпочитал общество девушек простых, вынужденных самостоятельно зарабатывать себе на жизнь.

Вероятно, ему льстило и то, что все юные мечтательницы видели в нем подарок судьбы. Каждая из них в глубине души верила, что ей удастся завоевать сердце миллионера и он бросит жену, ради того чтобы жениться на ней. К сожалению, сказка о Золушке слишком притягательна для девичьих умов. Именно поэтому все любовницы Билла, даже если им была отведена всего одна ночь в его жизни, не упускали свой шанс, пытаясь доказать, что лучше ему не найти.

Билл упивался любовью и горячностью любовниц, заранее зная, что их наполеоновские планы обречены на неудачу. Он никогда даже не задумывался о том, чтобы развестись с Лорой. В конце концов, он многим ей обязан. Кроме того, Билл был искренне убежден, что Лора по-прежнему слепо любит его. Когда Биллу говорили, что его жена спит со своим тренером или массажистом, он не верил ни одному слову.

Лора была слишком хорошо воспитана, чтобы путаться с обслуживающим персоналом. Да, она была высокомерна и не скрывала этого. А на адюльтер с деловыми партнерами мужа у нее не хватило бы духу.

– И что ты намерена делать после развода?

– Жить! – с вызовом ответила Лора, повернувшись и посмотрев мужу в глаза.

– А я разве не даю тебе жить?

– Я хочу быть счастливой.

– Я ничем не ограничивал тебя. Ты могла делать все, что тебе заблагорассудится.

– И, по-твоему, это нормальные отношения между мужем и женой?! – с горечью спросила Лора.

– Это нормальные отношения двух взрослых людей.

– Тебе всегда было наплевать на меня и на наших детей.

– Не впутывай сюда Ричарда и Джейн.

– Они выросли. К моему величайшему сожалению, от тебя унаследовали больше, чем от меня. Ричарда интересуют только деньги и автомобили, а для Джейн – ты вообще кумир. Не удивлюсь, если она выйдет замуж за кого-нибудь вроде тебя.

– Потому что Джейн думает головой!

– В любом случае я устала изображать из себя счастливую супругу мистера Радферна. Я еще молода и достойна лучшего.

– Интересно чего? – с сарказмом спросил Билл.

– Я уезжаю в Европу.

– Пожалуйста. Разве для этого нужно разводиться?

– Ты не понял, Билл, – со снисходительной улыбкой ответила Лора. – Я уезжаю вместе с любимым мужчиной.

Билл похолодел. Похоже, Лора не шутила. Ее решительный тон и прямой взгляд свидетельствовали о том, что она говорит правду. Лора и в самом деле собралась подать на развод ради своего любовника. Сейчас она служила прекрасной иллюстрацией к утверждению, что все женщины ангелы, но, когда им ломают крылья, им приходится летать на метле. До поры до времени она была мисс (а затем миссис) Совершенство, но ей надоело играть чужую роль. Можно сказать, что ей стало тесно в корсете совершенной жены, светской дамы и матери семейства, и она предпочла сменить его на просторные лохмотья изменницы и легкомысленной авантюристки.

– Кто он? – задал резонный вопрос Билл.

– Разве тебе не все равно?

– Кто он, Лора? – повторил Билл уже более требовательно.

– Энрике Феррас.

– Это имя должно мне что-то сказать? – в недоумении спросил Билл, поскольку впервые слышал это имя.

– Энрике – всемирно известный гитарист.

– А-а-а… – протянул Билл. Его распирало от желания захохотать, но он сдержался, понимая, что смех только усугубит ситуацию.

– Мы с Энрике любим друг друга.

– Ну разумеется. – Билл откинулся на спинку кресла и закинул руки за голову. Эта поза говорила о том, что он чувствовал свое превосходство и не желал этого скрывать.

– Ладно, я опаздываю на тренировку, – по привычке ушла от прямого конфликта Лора. – Я уже попросила своего адвоката подготовить документы на развод.

Она вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. В этом была вся Лора – выдержанная, спокойная, хорошо воспитанная. За двадцать лет супружеской жизни она ни разу не повысила голос ни на мужа, ни на детей. По ее разумению, это унизило бы ее. Однако сейчас ее холодная решительность и внешнее спокойствие впервые вывели Билла из себя. Он раздраженно пнул ногой столик, на который до этого положил газету, но от боли и невозможности что-либо изменить его ярость только усилилась.