Текст книги "Сестры Гримм"

8 октября – 24 дня…

9.59 пополуночи – Голди

Мне срочно нужна работа, для которой не нужны рекомендации и за которую платят наличкой. Как ни досадно, мои поиски довольно ограничены географически – новая работа должна находиться не ближе одной мили к отелю «Фицуильям», хоть Гэррик и редко отходит от своего кабинета более чем на несколько сот метров, предпочитая посылать своих подручных, когда ему что-то нужно в городе. Только иногда он сам ходит в угловой магазин за сигаретами – когда ему осточертевает отель и хочется убраться из него подальше. Вообще-то я бы хотела вернуться и подровнять остальные его пальцы, но мне нужно быть осторожной хотя бы ради Тедди.

Отведя брата в школу, я отправилась в город с намерением начать поиски, но, добравшись до Кингс-Пэрейд, уже получила категорический отказ в двух кафе и трех ресторанах. Теперь я испытывала такое отчаяние, что включила в свои поиски даже магазины, но в четырех из них мне сказали «нет» еще до того, как я открыла рот. Замечаю вывеску кафе на доме 33. Похоже, это типичное кембриджское кафе, хотя я никогда в нем не была. С улицы оно кажется довольно симпатичным, с одним большим эркерным окном, выходящим на Королевский колледж. За стоящим у окна столиком сидит старая дама, которой то ли за семьдесят, то ли за восемьдесят, и на голове которой белеет копна седых волос. Ловлю ее взгляд, она улыбается, и я решаю, что это знак.

– Доброе утро, – говорю ей, открыв дверь, но старая дама не смотрит на меня, она не отрывает глаз от окна. Кроме нее в кафе никого нет, и, подойдя к пустой стойке, я начинаю сомневаться. Посетителей тут нет, а значит, не нужен и дополнительный персонал, к тому же на сегодня с меня уже довольно отказов. Уже собираюсь выйти на улицу, когда из кухни в зал, вытирая руки передником, торопливо входит девушка с пышными рыжими волосами. Кажется, в ней есть что-то знакомое, хотя и не могу сказать, что именно. Возможно, мы виделись где-то в городе, хотя я бы запомнила эту рыжую шевелюру.

– Извините, – слегка задыхаясь, говорит она. – Чем я могу вам помочь? Чай? Кофе? Пирожные?

– Н-нет, – запинаясь, отвечаю ей. – Я не… Я просто хотела спросить, не нужен ли вам п-персонал.

Она смеется.

– А разве похоже, что нам нужен персонал?

– Н-нет, – признаю я. – С-спасибо. – Разворачиваюсь, чтобы уйти.

– Подождите.

Я останавливаюсь.

Она пристально смотрит на меня.

– Мы с вами встречались?

– Вряд ли.

Девушка глядит на меня с задумчивым выражением лица – так порой смотрит Тедди, как будто выискивая в моих глазах какие-то секреты. Затем она переводит взгляд на старую даму, сидящую у окна, и взгляд этот сугубо личный и такой печальный, что мне становится неловко оттого, что я перехватила его. Начинаю медленно пятиться к двери.

– Все равно с-спасибо. И, э-э, удачи.

Красивая девушка молчит. Она все еще смотрит на старушку, задумавшись так глубоко, что даже не замечает, как я ухожу.

11.15 пополуночи – Скарлет

Когда Скарлет снова поднимает взгляд, та девушка уже ушла. Хотя не совсем. Она словно оставила в воздухе свой отпечаток. Скарлет все еще видит вьющиеся волосы, похожие на ее собственные (но не рыжие, а золотистые), слышит нервную, запинающуюся речь и чувствует ее немного неуравновешенную силу. На мгновение ей кажется, что они могли бы подружиться, хотя это было бы похоже на откусывание куска от свежего пончика, когда точно не знаешь, какая у него попадется начинка.

– Скарлет!

Звук бабушкиного голоса выводит девушку из задумчивости. Она спешит к старушке так быстро, что ударяется о стойку бедром.

– В чем дело? – Скарлет торопливо подходит к бабушке. – Что стряслось?

Эсме показывает на окно, в которое бьется большой коричневый мотылек.

– Убери его, Скарлет, убери!

– Да что тут страшного? – Внучка протягивает руки к окну. – Это всего лишь мотылек. Сейчас я его поймаю. – Она берет бьющее крылышками насекомое в ладони и толкает дверь кафе ногой. – Лети отсюда, чертов ты баламут. – Скарлет высовывается из двери в холодный воздух и раскрывает ладони. На месте лихорадочно бившихся крылышек оказывается лишь горстка золы, которая высыпается на тротуар, словно сахарная пудра, сыплющаяся на булочку.

11.59 пополуночи – Лиана

– Значит, ты… лесбиянка?

Лиана поднимает глаза и видит, как тетя Нья сначала закидывает одну длинную ногу на другую, затем ставит обе ноги на пол. В пятьдесят два года женщина все еще необычайно красива. Наверняка, думает Лиана, она смогла бы легко найти себе другого мужа, если бы захотела.

– Думаю, да, – отвечает Ана, хотя сама так себя никогда не называет. Она считает себя не любительницей женщин, а возлюбленной Кумико. Лиана не может отделить знакомство с Кумико от любви к ней. От того, как выглядит Кумико – маленькая, худенькая девушка с фарфоровой кожей, темными, как полночь, волосами и миндалевидными глазами, занимающими пол-лица. От ее образа – черный шелк, белый хлопок, красная губная помада, от ее речи – медленной и тихой, к которой надо прислушиваться, наклонившись вперед. От того, как она двигается, не ходя, а будто скользя по воздуху, как рыба по воде. От того, какая она – уверенная в себе, как ни один другой подросток, которого Лиана знает. И, вероятно, от главного – от того, что благодаря Кумико она познала себя, поняла, что именно собой представляет.

Ньяша снова закидывает ногу на ногу и берет свою чашку чая.

– Ах, вот как.

– Вот как? – Лиана отрывает глаза от своего кофе с молоком. Многие дни, недели, даже месяцы она ожидала реакции своей тети на эту новость, подготавливая себя к отвержению, поношениям, крикам и слезам. Чего она никак не ожидала, так это полного отсутствия реакции. – Только это ты и можешь сказать, да?

– А что еще мне надо говорить, Ана?

Девушка задумывается.

– Ана?

– Не знаю. Я думала, ты скажешь… Скажешь хоть что-то.

Тетя Нья отхлебывает свой чай.

– И у тебя есть подружка?

– Да, – отвечает Лиана. – Ее зовут Кумико.

– Хорошо, – кивает Нья. – И сколько времени вы уже вместе с Кумико?

– Девять с половиной месяцев.

– Ну-ну. – Тетя поднимает тонкую бровь. – Ты ничего мне об этом не говорила.

Лиана ведет указательным пальцем по краю своей чашки с кофе.

– Я хотела тебе сказать, но не знала, как ты на это отреагируешь.

Ньяша в который раз нервно закидывает ногу на ногу.

– И чего же ты ждала?

– Ну, я думала, что ты… Как минимум удивишься немного сильнее!

– Я когда-то тоже была лесбиянкой, – говорит ей тетя. – Это случилось на вечеринке с девушкой по имени Сефрин. Она была очень хорошенькой, похожей на эльфа. Это было… более тридцати лет назад, ты можешь себе это представить?

– Тут речь идет не об одном вечере, не о какой-то вечеринке, – говорит Ана. – Я люблю Кумико.

– А она тебя любит?

Племянница смотрит на кофе в своей чашке и кивает.

– Тогда тебе повезло, vinye. – Нья откидывается на спинку стула и ставит свою чашку на стол. – Поэтому я и собралась найти работу, чтобы заплатить за…

– Извини, что? – Лиана подается вперед. – Наверное, я ошиблась, мне показалось, что ты сказала про поиски работы.

– Ты не ошиблась, – говорит Ньяша. – Именно это я и собираюсь сделать.

Девушка подавляет улыбку, женщина в ответ хмурится.

– Что тут смешного?

– Извини, но… – Ана качает головой. – Ты же даже не можешь сложить посуду в посудомойку. Что ты вообще умеешь делать? – Ей не хочется говорить о том, что она сама уже писала заявления о поступлении на работу, включая поиски в «Теско», и сейчас ждет ответов.

– Это несправедливо, – протестует Нья. – У меня есть очень востребованные навыки.

– Верно, но ты не можешь требовать за них платы.

Тетя сердито хмурится, затем вздыхает.

– Я могла бы неплохо заработать двадцать лет назад. Или десять.

Лиана улыбается.

– Ага, африканская Джулия Робертс.

– Ну, думаю, я могла бы заполучить себе мужчину получше, чем Ричард Гир. – Ньяша выпрямляется, выпятив грудь и отведя плечи назад. – И вообще, я бы предпочла быть Виолеттой из «Травиаты».

– Что? И умереть от туберкулеза? По-моему, в «Красотке» был более счастливый конец.

Тетя пожимает плечами:

– Это зависит от точки зрения. О боже, я помню, как ты слушала эту оперу в первый раз и плакала так громко, когда Виолетта умерла, что нам пришлось уйти.

Лиана пытается вспомнить, как это было, но не может.

– Я не…

– Мы тогда спрятались в дамском туалете, – говорит Нья. – И в конце концов нас оттуда выгнала уборщица с большой грудью.

– А-а, – говорит Лиана. Кофе в ее чашке вдруг закипает. – Да, ты обещала… Что я никогда не стану куртизанкой, что ты всегда…

– Ты неделю после этого спала в моей кровати.

– В самом деле? – Кофе перестает кипеть. – Я и забыла.

Тетя Нья отпивает свой чай и откидывается на спинку стула.

– А я нет.

Несколько секунд они ничего не говорят, затем Лиана тихо вздыхает.

– Ну, может быть, мы могли бы прийти к компромиссу.

Лицо ее тети проясняется.

– Ты так думаешь?

– Я не стану давать обещаний, – говорит девушка. – Но я еще раз поговорю с Кумико. Если ты сумеешь найти мужчину, который согласится на платонические отношения, то я…

– Что? – Улыбка на лице тети моментально гаснет. – Да это же просто нелепо. Ни один мужчина не согласится на это, если он не гомосексуалист.

– Тогда найди гомосексуалиста. Или такого мужчину, который согласится на открытый брак, но без…

– Нет, – возражает Ньяша. – Это никогда…

– Таковы мои условия, – отвечает Лиана. – И пересмотру они не подлежат.

4.37 пополудни – Голди

Я читала о том, как в экстремальных ситуациях у людей проявлялись способности, о которых прежде они и не подозревали – например, о матерях, которые поднимали грузовики, придавившие их детей. У меня же благодаря нужде проявилась способность чистить чужие карманы. Я обнаружила ее в себе совершенно случайно.

Атакуя магазины, рестораны и кафе в поисках работы, двигаясь в толпах студентов и туристов, где-то на Кингс-Пэрейд я увидела, как из сумки «Шанель» какой-то женщины выглядывает толстый кошелек. Моим первым побуждением было сказать его владелице, что ее кошелек под угрозой, а вторым – освободить ее от него. Я последовала второму из побуждений.

Буду умной и ограничусь одной кражей в день, буду брать только многообещающие кошельки и бумажники. Если в кошельке меньше тридцати фунтов, я не стану его красть, а если больше, то возьму половину. При этом я не буду брать ни кредитки, ни права, ни паспорта. Иными словами, не буду увечить людей, а только ставить им синяки. Данное правило не касается только богачей с люксовыми картами. Они – законная добыча.

8.58 пополудни – Беа

– Ответь на звонок. – Беа кивком показывает на гудящий телефон на столе. – Это твоя жена.

Доктор Финч ощупью ищет свои очки.

– Не может быть. Она сейчас в кино, смотрит…

– Меня это не интересует. – Беа садится на диване. – И это точно она.

Нацепив на нос очки, он щурится, глядя на экран телефона.

– Как ты узнала, что это она, черт возьми?

Девушка пожимает плечами, попутно надевая платье.

– Возможно, она чует нечистую совесть.

– Меня бы это не удивило. – Доктор Финч роняет телефон обратно на стол. – Я часто думал, что она ведьма.

– Иди ты знаешь куда? – огрызается Беа, не зная, почему слово «ведьма» вызывает у нее такое раздражение. – Ты же говоришь о своей жене, о женщине, которая родила твоих детей – у тебя же есть дети, верно? Уверена, что дома ты отнюдь не ангел: не опускаешь сиденье унитаза, никогда не готовишь ужин, не отвозишь своих детей в школу и не привозишь их домой и… – Беа откуда-то точно все это знает. – И скачиваешь на компьютер своего сына особенно мерзкую порнуху.

Ее лектор по логике речи бросает недоверчивый взгляд на свою любовницу, а затем начинает вновь раскладывать подушки на диване в своем кабинете, не говоря ничего такого, что подтвердило бы ее замечания о его характере. Ей это все равно, она и так знает, что права.

– Вряд ли ты имеешь моральное право порицать меня. – Он садится. – Еще двадцать минут назад тебе не было до благополучия моей жены никакого дела.

Беа встает с дивана и подбирает с пола свою сумку.

– Я не жената на ней, Прекрасный принц, ее благополучие – твоя забота, а не моя.

Она не слышит, что он говорит в ответ – что-то о психологических проблемах женщин, росших без отца, – поскольку просто-напросто захлопывает за собой дверь. Секс с ним не стоил того, чтобы покидать библиотеку. Беа подозревала, что так оно и будет, уже когда он приглашал ее в свой кабинет – как же досадно, что она не прислушалась к своим инстинктам.

11.58 пополудни – Лео

Завтра Лео натолкнется на нее. Он достаточно долго ждал, чтобы их встреча показалась ей случайной. Парень чувствует, что сила Голди возрастает с каждым днем, с каждым часом, который приближает ее к восемнадцатилетию. Теперь он знает, что шанс на победу над ней появится у него, только если он сможет максимизировать свои преимущества. У него по-прежнему есть фактор внезапности, и его можно было бы усилить. Ему будет нетрудно и чертовски приятно соблазнить ее, в момент нападения это сделает ее особенно уязвимой. Надо признать, что гордиться этой неспортивной западней он не сможет, но раз уж это его единственный шанс выжить, придется воспользоваться им.

9 октября – 23 дня…

1.57 пополудни – Скарлет

Скарлет удается прийти в себя после эпизода с сожжением мотылька только после попыток найти этому рациональное объяснение. В конце концов, говорит она себе, это было самопроизвольное возгорание. Скарлет не знает, как такое могло произойти, но это объяснение звучит научно и означает, что она не страдает от галлюцинаций, не околдована и не опасна, а только это и имеет значение.

Как жаль, что ей никак нельзя поговорить об этом со своей бабушкой, поделиться своими страхами, попросить совета. Большую часть времени Скарлет чувствует себя сильной и самостоятельной, почти взрослой женщиной, держащей ситуацию под контролем. Однако иногда она начинает чувствовать себя восьмилетней девочкой, у которой только что умерла мать, ей страшно и одиноко и хочется, чтобы ее кто-то обнял. Особенно по ночам, когда слышится только тиканье старинных напольных часов и кажется, что до утра пройдет целая вечность.

Именно так девушка чувствует себя и сейчас. Как жаль, что не идет дождь, он идеально подошел бы под ее настроение. А лучше всего бывает, когда за окном гроза. Лежишь себе в кровати, в сухости и комфорте, вместо того чтобы мокнуть снаружи. К великому сожалению, сегодня ясная и тихая ночь. На небе сияет почти полная луна, и в комнату падает свет от нее.

Скарлет тянет к окну, как будто наружу ее зовет любовник. Она не задумывается, в чем дело, а просто выскальзывает из-под одеяла и по ковру идет на этот зов. Глядя на луну, она думает о кафе. Может быть, ей стоило бы прекратить пытаться спасти этот тонущий корабль и воспользоваться спасательной шлюпкой, которую предложил мистер Вульф? Пусть он и не появлялся тут с тех самых пор, когда она довезла его до больницы. Распродав имущество, можно было бы поместить Эсме в хороший дом престарелых с медицинским уходом, а самой найти работу в другом кафе. В каком угодно, кроме «Старбакса», чтобы не надо было беспокоиться об оплате счетов, а просто получать свою зарплату и бесплатный обед.

Ей кажется, что свет луны стал ярче. Напряженные плечи Скарлет расслабляются, дыхание замедляется, и она чувствует такое спокойствие, которого не испытывала уже давно. Девушка смотрит на небо, в котором луну накрывают облака, и представляет себе, как они падают с него на Землю, а затем превращаются в листья, осыпающиеся с ночного неба.

6.46 пополуночи – Голди

– Я не хочу, чтобы ты опять выходила на работу, – не жалуясь на жизнь, говорит Тедди и жует подгоревший тост. Он не возражает против бесконечных тостов и консервированных бобов, поскольку теперь я каждый день завтракаю и ужинаю дома. – Хочу, чтобы ты оставалась со мной.

Улыбаюсь братишке.

– Я тоже этого хочу. И если бы я нашла несколько тысяч фунтов, то так и сделала бы. К сожалению… – Мне хочется сказать: «Деньги не растут на деревьях», но так говорил мой отчим, поэтому я не произношу это.

В очередной раз жалею о том, что перед бегством из отеля не смогла взять сейф. Тедди прерывает мои мысли:

– А какая у тебя будет работа?

– Не знаю. Ничего интересного, ведь я мало что умею делать.

Брат смотрит на меня поверх своего подгорелого тоста.

– А по-моему, ты умеешь делать все на свете.

Я невесело улыбаюсь ему и, наклонившись над столом, глажу его мягкие, как мох, волосы, ничего не говоря.

6.45 пополуночи – Лиана

– Доброе утро.

Лиана поднимает глаза и удивляется, увидев вошедшую в кухню тетю. Ньяша редко встает до рассвета. Девушка чувствует раздражение – ей хотелось побыть одной, посидеть, заполняя бланки заявлений о принятии на работу за минимальную заработную плату. Она еще не получила ответа от «Теско».

– Доброе утро.

Ее тетя выдвигает стул с таким видом, будто он весит десять тонн, затем садится на него и испускает глубокий печальный вздох.

– Кофе, – говорит она. – Мне нужен кофе.

– Ты же не пьешь кофе. Ты пьешь только чудные гламурные чаи.

– Сейчас рассвет, и мне нужен кофеин. – Ньяша кладет голову на стол. – Пожалуйста. Помоги немощной старой даме.

Ставя кружку с кофе на стол, Лиана слышит тихое сопение, доносящееся из-под затейливых африканских косичек. Она тычет свою тетю в ребра.

Нья пищит и садится прямо, вид у нее озадаченный.

– Зачем ты это сделала?

– Я только что сварила отличный кофе и не хотела, чтобы он пропал зря.

– О чем ты? Я же совсем не спала. – Нья осторожно отпивает глоток обжигающего напитка. – Vinye, думаю, я нашла того, кто нам нужен. Он очень богат, у него гибкие сексуальные предпочтения, и он подыскивает себе жену. Во всяком случае… – она ставит чашку на стол, – …жену ему подыскивает его мать. Это идеальный вариант.

– Погоди. – Лиана подается вперед, ее сердце начинает часто стучать. Нужно время, чтобы приготовиться. – Где ты его нашла?

– Его мать – золовка моей двоюродной сестры. Это она устроила мой первый брак.

– Кто устроил? – не понимая, спрашивает девушка.

– Моя двоюродная сестра. Сосредоточься, Ана, он сейчас придет.

Лиана напрягается.

– Что? Нет, погоди, я не…

Ее прерывает звонок в дверь. Нья сразу же вскакивает.

– Я открою.

Дверь открывается. Теперь уже не сбежать. Услышав медовый голосок своей тети, она понимает, что ее время вышло.

Нья возвращается на кухню с видом укротительницы, ведущей своего самого ценного льва. За ней идет мужчина, которого Лиана узнает, хотя и не может вспомнить, где именно его видела.

– С твоей стороны так любезно прийти к нам на завтрак, – говорит Ньяша. – Я знаю, что ты очень занятой человек.

– Все в порядке. – Он улыбается. – Мне надо быть в офисе только в девять.

Нья кивает с таким видом, будто он сказал нечто чрезвычайно мудрое, затем переводит удивленный взгляд на племянницу, словно у нее совершенно вылетело из головы, что Лиана тоже тут.

– Ана, позволь мне представить тебе Мазмо Овету Музенда-Кастени. – Рука тети лежит на его плече. – Мазмо, познакомься с моей племянницей Лианой Мириро Чивеше.

Лиана смотрит на него.

– Мы уже встречались.

– В самом деле? – радуется Нья. – Когда и где? Вы хорошо знаете друг друга?

– Пока еще нет, – отвечает Мазмо. – Мы встретились около недели назад в спортзале на Аппер-стрит…

– А, в «Серпентайн спа». – Тетя самодовольно смотрит на Лиану, поскольку именно благодаря наличию у нее абонемента в этот зал и произошла эта удачная встреча. – Я бываю там по три раза в неделю, и мне удивительно, что я ни разу не имела удовольствия видеть там тебя.

– Обычно я хожу в другой спортзал, – говорит Мазмо. – В тот день у меня в Ислингтоне была встреча – счастливый случай.

Глядя на мужчину, Нья выныривает из своих грез.

– Как я могла забыть про хорошие манеры? Что мне принести тебе, Мазмо? Чай, кофе или теплой лимонной воды?

Он садится на стул рядом с Лианой.

– А у тебя есть чайный гриб?

– Кончился. – Похоже, Ньяша сгорает со стыда. – Но я могла бы сбегать…

– Нет, нет, все в порядке. – Мазмо машет рукой. – А как насчет порошкового японского зеленого чая матча?

– Конечно. Ана, а ты что-нибудь будешь?

– Нет, мне ничего не надо. – Лиана сердито смотрит на тетю, которая возится с чайными чашками, затем искоса глядит на Мазмо. Да, он не лысый старик с брюшком и дурным запахом изо рта. Он молод и привлекателен, чертовски привлекателен. Еще и этот голос. Она успела забыть, какой он бархатистый и приятный.

– Итак… – говорит он. – Я слышал, что ты любишь танцевать.

– Да? – Лиана бросает еще один испепеляющий взгляд на Ньяшу, которая возится с фильтром для воды.

– Если захочешь пойти на танцы, я близкий друг того малого, который владеет М25.

Лиана сдвигает брови.

– Ты говоришь о шоссе?

Он смеется, и Лиана глядит на него, неожиданно для себя опять услышав журчание реки в его голосе. Она замечает, как тетя излучает сияние, стоя за машиной для изготовления эспрессо. Нья вручает Мазмо его чай с таким видом, словно это ладан и смирна, и встает у стола.

– Может быть, овсяное молочко? Или миндальное?

– Нет, спасибо. – Парень гладит себя по мускулистому животу. – Я на палеодиете.

– Разумеется, – говорит Ньяша, как будто это единственная разумная диета. – Ну, ладно, я оставлю вас двоих наедине, чтобы вы познакомились получше.

Мазмо привстает.

– Так ты не останешься с нами?

– Нет, – отвечает тетя тоном, полным неохоты и тоски. – Мне надо идти.

– Нет, останься. – Лиана хватает свою тетю за руку и сжимает ее. – Тебе, правда, нужно остаться. Ты уже знаешь, как я повстречалась с Мазмо, и теперь мне хочется услышать, каким образом…

Нья быстро выдергивает ладонь из руки Лианы.

– Пусть эту забавную историю рассказывает тебе он сам. Я вернусь через несколько часов.

Когда ее тетя с сожалением на лице выходит из кухни, Лиана с такой же неохотой поворачивается к Мазмо. Как же неловко встречаться с ним опять при таких обстоятельствах. Как вообще можно очаровать мужчину, не суля ему секса? Она вспоминает то, что Нья сказала о его сексуальности – может быть, он гей и хочет иметь наследника, чтобы осчастливить свою мать? Ана не сможет этого сделать. Или же ему просто нужна жена, чтобы скрыть свою пансексуальность[36]36
  Пансексуальность – сексуальная ориентация, при которой испытывается эмоциональное или сексуальное влечение к любому человеку. Пансексуалов могут привлекать не только женщины и мужчины, но и другие люди, гендер которых не вписывается в бинарную систему. Их еще называют «гендерно слепыми».


[Закрыть]? Это она могла бы сделать, если только ей позволит Кумико. Но как же поднять вопрос о финансах? Лиана думает о своей героине. Черная птица просто пригрозила бы нанесением телесных повреждений, если бы Мазмо немедля не предложил ей добрачный фонд, но самой девушке надо быть хитрее.

– Итак… – говорит Мазмо.

– Итак… – отзывается Лиана.

Он улыбается снова, и она начинает вспоминать то, что было давным-давно. Как луна выглядывает из-за облаков. Как в ее свете сверкает река.

11.03 пополуночи – Ньяша

Ньяша никогда не забудет свои первые разы. Как в первый раз попробовала шампанское, увидела бриллианты, слушала оперу. Все это случилось в один и тот же вечер и, как и следовало ожидать, со всем этим ее познакомил первый муж. Уже только по этой причине она всегда его уважала. Он был невнимательным любовником и серийным бабником, почему в итоге ей и не нравился, хотя когда-то она его и любила.

Под бдительным взором и руководством своей двоюродной сестры Акосуа Нья обхаживала Квеси Зоэсе Маята уже три недели, когда Акосуа сказала ей, что сегодня вечером девушка должна, наконец, согласиться выйти за него замуж. По словам сестры, главное было в правильном выборе времени. «Ты должна заставлять соискателя твоей руки ждать – достаточно долго, чтобы снискать уважение, но не так долго, чтобы вызвать разочарование». Так что Ньяша была готова. Ей не очень-то хотелось выходить замуж за Квеси, но Акосуа уверила ее, что любовь не имеет ничего общего с отношениями, что все дело в семье.

– Если он тебе нравится и готов заботиться о тебе, – сказала ее двоюродная сестра, – этого достаточно.

Она ему нравилась, это было очевидно. В тот вечер он отвез ее из Айитепы в Аккру, чтобы послушать в Национальном театре «Травиату». После спектакля они поужинали в «Ла Шомьер», невероятно шикарном и страшно дорогом ресторане, но Ньяша была так околдована оперой, что ужин для нее прошел как в бреду. Так зачарована ею, что, когда Квеси пододвинул к ней по столу длинный кожаный футляр, она этого не заметила, пока он смущенно не засмеялся.

– Прости, что? – Она опустила глаза. – Ao? Это мне?

– Конечно. – Мужчина улыбнулся, как будто он был судьей, надевающим на шею спортсмена медаль. – Открой его.

Она открыла футляр, и «Травиата» была заслонена тремя длинными нитями сверкающих бриллиантов и крупных жемчужин, переливающихся в свете свечей.

Квеси засмеялся.

– Разве ты его не примеришь?

Ньяша медленно подняла ожерелье большими и указательными пальцами с таким видом, будто оно было соткано из лунного света и облаков.

Квеси отпил глоток шампанского.

– Оно тебя не укусит.

Нья кивнула, не поднимая глаз, надела ожерелье на шею и начала возиться с застежкой, пока та не застегнулась. Когда прохладные драгоценные камни коснулись ее теплой кожи, у нее захватило дух.

– Я м-могу оставить его с-себе?

Квеси рассмеялся снова. Это был смех богача, отдающий шелком, кашемиром и шотландским виски, смех человека, которому никогда и ни за что не приходилось потеть.

– Разумеется. Ведь я только что подарил его тебе.

– Nyo ta. Да, я… – Ньяша убрала пальцы с жемчугов. – Akpe… И оно… Должна ли я буду… вернуть его тебе, если?..

Он улыбнулся, и его щеки округлились.

– Ты хочешь спросить, если мы расстанемся?

Она уставилась на серебряные приборы на столе, борясь с желанием сжать свой подарок еще раз.

– Я, разумеется, надеюсь, что этого не случится. – Квеси Зоэсе провел рукой по плотной полотняной скатерти и взял ее руку. – Но нет, если ты разведешься со мной, оно все равно останется твоим.

Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Вот оно. Брачное предложение, сформулированное как нечто само собой разумеющееся, а не как вопрос. Он даже не дал ей возможности сказать «да».

– Но ты же сам можешь со мной развестись, – сказала Ньяша.

“Oh, ao!” Квеси поднял ее руку к губам и поцеловал костяшки ее пальцев.

– Я даже не могу себе этого представить.

Нья несмело улыбнулась ему и второй рукой опять коснулась нитей бриллиантов и жемчугов. Оно принадлежит ей. Что бы ни произошло. Это тоже был первый раз. Ньяша впервые в жизни почувствовала себя в безопасности.

11.11 пополуночи – Голди

– Подожди!

Я переживаю шестой отказ за сегодняшний день, когда вижу его. На Тринити-стрит, в толпе туристов и студентов. К счастью, он не застал меня за кражей толстого бумажника из модной дамской сумки, но мне вовсе не хочется заново переживать позор, которым сопровождалась наша последняя встреча, а потому я поворачиваю назад, чтобы избежать его.

– Голди, подожди.

Я все же останавливаюсь. Когда он подходит ко мне, никак не могу посмотреть ему в глаза.

– Ты в порядке? – спрашивает Лео. – Я беспокоился о тебе с тех самых пор, как…

– Все хорошо. – Я небрежно пожимаю плечами. – Ничего страшного не произошло.

– Но… твой менеджер… Он не вызвал полицию?

– Возможно, – отвечаю ему. – Я не стала ждать и так и не узнала, вызвал он ее или нет.

– Ах, вот оно что.

Я жду, когда он спросит, как именно мне удалось сбежать, но он не спрашивает. Вместо этого парень поднимает руку, как будто хочет коснуться моего плеча, затем опускает ее.

– Значит, ты нашла другую работу?

– Нет, как раз этим сейчас и занимаюсь – ищу ее, но, похоже, никто не хочет меня нанимать. – Я смотрю на тротуар. – Думаю, я выбрала неудачное время для того, чтобы украсть твой бумажник, а затем откусить палец моего босса.

– Ты откусила управляющему палец? – спрашивает Лео, словно не веря своим ушам.

Вряд ли следует удивляться, думаю я, что Гэррик никому не стал сообщать эту деталь.

Снова пожимаю плечами с таким видом, будто это пустяки и я откусываю пальцы каждый день.

– Я преувеличила, только прикусила чуть-чуть.

Лео улыбается.

– А как ты вообще получила доступ к его пальцу?

– Это долгая и неприглядная история. Давай просто скажем, что я отнюдь не тоскую по работе в отеле. – Я смотрю на его руку, которая едва не коснулась моего плеча, посмотреть ему в глаза по-прежнему не получается. – Хотя мне жаль, что найти новое место настолько невозможно.

– О, – говорит Лео, – тут нет ничего невозможного. Я могу раздобыть тебе работу.

– В самом деле? – Я поднимаю голову, встречаюсь с этими его зелеными глазами и не могу отвести взгляд. Мне следовало бы сейчас говорить, расспрашивать о касающихся этой работы деталях, но я не могу сформулировать связное предложение или выразить соответствующую мысль.

Парень улыбается, и я улыбаюсь ему в ответ. Затаив дыхание, смотрю, как он идет ко мне. Он уже рядом, я подаюсь вперед…

Затем лечу назад, поскольку меня оттолкнул какой-то турист с палкой для селфи. Я чуть не падаю, затем восстанавливаю равновесие и снова ловлю его взгляд.

– Отлично. А что это за работа?

– Ну… – Лео смотрит на незадачливого туриста. – Мой отец владеет сетью отелей и открывает здесь еще один…

– Твой отец? – переспрашиваю, чувствуя, как разделяющая нас пропасть становится еще глубже. – Вряд ли он захочет нанять меня…

Лео смеется.

– О, насчет этого не беспокойся. Он тебя и не вспомнит, он вообще не смотрит на персонал. К тому же набором людей занимается не отец, а я.

– В самом деле? – В моем голосе звучит удивление. Я знаю о нем ровно столько, сколько можно было узнать, прочитав его дневник.

– Я просто помогаю ему. Я же здесь учусь, вот и… – Лео замолкает, наверное, не желая лишний раз подчеркивать глубину пропасти между нами. – В общем, он только что купил отель «Клэмарт», тот, что находится на…

– Я знаю, где это, – перебиваю его. – Он… шикарный.

– Если хочешь получить работу в этом отеле, она твоя.

– Правда? – переспрашиваю его, стараясь не показать, насколько мне нужно это место. – Это было бы… Но ты же знаешь, я…

– О, не думаю, что это нам помешает. – Лео улыбается, как будто у нас с ним есть особенно приятный секрет. – Просто тебе надо быть осторожной.

Я удивленно смотрю на него, но он лишь пожимает плечами:

– Минимальная зарплата – это возмутительно, особенно когда речь идет о мытье унитазов. У наших гостей больше денег, чем они того заслуживают. Не думаю, что некоторое… перераспределение средств нанесло бы кому-нибудь вред.

Я усмехаюсь.

– Должно быть, ты самый чуткий босс, который у меня когда-либо был.

– Значит, ты возьмешься за эту работу? – Он улыбается, и мне хочется поцеловать его. – Меня так мучило чувство вины, ведь из-за меня тебя уволили, и теперь…

– Это была не твоя вина. Если бы я… – Опасливо оглядываюсь на толпящихся вокруг незнакомых людей, но никто из них меня не слушает. – …если бы я не пыталась тебя обокрасть…