Текст книги "Аромат страсти"

Мередит Рич
Аромат страсти

Глава 1

Они спустились с оранжевого эгейского неба словно стая доисторических птиц. Тяжелые лопасти ловили последние лучи заходящего солнца, когда они приземлялись на прибрежной песчаной полоске острова, принадлежащего Стефании Ринехорт Тоскани. На эту созданную природой посадочную полосу ступали только загорелые и обутые в дорогие сандалии ноги богатых и красивых. И куда еще они могли прилететь в этот вечер, как не сюда?

Греческие юноши в белых шелковых туниках раздавали прибывающим гостям хрустальные бокалы с шампанским «Дом Периньон». Юные гречанки в бикини дарили женщинам браслеты из крохотных белых орхидей, а мужчинам – венки из белых тубероз. В этот вечер Стефи Тоскани устраивала ежегодный белый прием, и многие из гостей провели не одну неделю со своими кутюрье, обсуждая, в каком наряде появиться им на этом празднике жизни.

Вагончик фуникулера стоял наготове, чтобы поднять гостей на купающийся в цветах обрыв, к вилле. Тайгер Хейес маленькими глотками пила шампанское и любовалась цветущими маками, примулами и лилиями, над которыми плавно плыл вагончик.

– Море цветов! – восхищенно воскликнул Уэсли. – Должно быть, у нее потрясающий садовник. Остальные острова выжжены солнцем.

– Их привозят с материка, – ответила Тайгер. – До единого цветка. Стефи меняет их три или четыре раза в год. И всегда высаживает другие цветы.

Вагончик замер, прибыв в пункт назначения. Хозяйка встретила их с распростертыми объятиями. Сорокалетняя элегантная блондинка, дочь владельца известнейшей американской фирмы, производящей электронику, и вдова одного из самых удачливых итальянских финансистов.

– Тайгер, дорогая. Ты чудесно выглядишь! Развод, похоже, пошел тебе на пользу, хотя я очень сожалею…

– Не сожалей, Стефи, – прервала ее Тайгер. – Джефф и я от развода только выиграли. Это была ошибка… к счастью, не затянувшаяся.

– А тебя, Уэсли, я попрошу заботиться о Тайгер. Она одна из моих любимиц.

– Я постараюсь, я…

– Я так расстроилась из-за твоей матери. – Стефи вновь повернулась к Тайгер. – Они с Джимми обещали приехать. Она не пропускает моих приемов. И вдруг получаю от Бобби короткую телеграмму с отказом. Что случилось, Тайгер?

Тайгер рассмеялась:

– Я в таком же неведении, что и ты. С мамой мы не общались уже несколько недель.

Прибыл еще один вагончик.

– О! – воскликнула Стефи. – Принцесса Йоганнес и Консуэла, и Руди Креспи… – Она чмокнула Тайгер в щечку. – Поговорим позже, дорогая.

Тайгер и Уэсли пересекли террасу, уставленную по случаю торжества двумя сотнями белых столиков, поставленных нью-йоркским «Блуминдейлом»[1]1
  Один из крупнейших универмагов, славящийся, в частности, мебельным отделом. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть], вошли в гостиную с огромными белыми колоннами и панорамными окнами с видом на простирающееся внизу море. Среди гостей ходили музыканты с лютнями и лирами, наигрывая греческие народные мелодии. Слуги разносили на подносах закуску – главным образом греческие национальные блюда. Только в еде допускались цвета, отличные от белого. Поэтому подносы переливались салатной зеленью, чернотой икры, золотом поджаристых хлебцев. В качестве альтернативы шампанскому (оно пузырилось в хрустальном фонтанчике, заполняло бесконечные батареи бутылок) предлагались густые греческие вина.

– Потрясающий прием, – сиял Уэсли. – Неужели ты не рада, что мы приехали?

Они сидели на мраморном бортике неглубокого пруда, в котором среди миниатюрных коралловых рифов и водяных лилий плавали тропические рыбы.

– Рада, – кивнула Тайгер. – Спасибо тебе, Уэс.

Откровенно говоря, особой радости она не испытывала. Прием, который обошелся Стефании Тоскани никак не меньше чем в двести тысяч долларов, отличался от любого другого разве что цветом.

– Ты здесь самая красивая женщина, – заметил Уэсли.

– А ты самый большой лгун, – рассмеялась Тайгер, хотя и знала, что не затеряется в этой сверкающей толпе сибаритов. Белоснежное платье с ручной вышивкой, в котором использовались элементы традиционного греческого женского наряда, Тайгер купила в римском бутике на Виа Венето, куда попала как раз перед тем, как присоединиться к компании Уэсли Грэхема; его яхта и доставила их к греческим островам. Густые, до плеч, золотисто-каштановые волосы Тайгер закурчавились от влажного морского воздуха. Чтобы они не падали на лицо, Тайгер прихватила их двумя изящными перламутровыми заколками, купленными в маленьком магазинчике на острове Спетсаи.

– Ты словно сошла с картины Боттичелли… Венера на раковине.

– К сожалению, сегодня я не смогла захватить свою раковину, – улыбнулась Тайгер. – Не влезала в вертолет.

Уэсли взглянул на золотые «Патек-Филипп».

– Скоро фейерверк. Пойдем к бассейну?

Тайгер поднялась, опираясь на руку Уэсли.

– Давай сначала подойдем к фонтану с шампанским и наполним бокалы.

В бассейне по случаю торжества плескалось молоко.

– Я слышал, оно порошковое, – прошептал Уэсли. – Растворяется мгновенно.

– Нет, нет, такого быть не может. Мы в Греции. Это наверняка натуральное козье молоко, – захихикала Тайгер. – Интересно, сколько коз…

Многоцветные звезды с громким шипением рассекли небо, чтобы утонуть в соленом Эгейском море.

Уэсли взял Тайгер за руку.

– Давай присядем. Подальше от толпы, – и повел ее к горе белых атласных подушек, наваленных у бильярдной, стилизованной под античный храм.

– М-м-м, отличная идея. – Тайгер раскинулась на подушках, чтобы смотреть на сверкающее всеми цветами радуги небо, не выгибая шеи. – Очень даже удобно.

Уэсли повернулся спиной к фейерверку, пристально глядя на Тайгер.

– Мне известно твое отношение к супружеской жизни, но…

Тайгер по-прежнему любовалась фейерверком.

– Но что, Уэсли?

– Выходи за меня замуж. Знаешь, может что и получится. Мы нравимся друг другу. Ни один из нас не хочет связывать себя прочными узами. А ради приличий…

Тайгер заглянула в светло-синие глаза молодого плейбоя:

– Уэсли… с чего это тебе вдруг захотелось жениться?

– Ты же понимаешь, что мои родители умрут, если выяснят, что я голубой. Меня могут лишить наследства. А поженившись, мы сможем и дальше идти каждый своим путем, чтобы в старости обмениваться впечатлениями у камина. – Он улыбнулся. – Я думаю, ты потрясающая женщина. Вполне возможно, что у нас все получится. Может, мы даже заведем и ребенка…

– Как? Искусственным оплодотворением или естественным путем?

– Зачем же говорить гадости, Тайгер? – рассмеялся Уэсли.

Она провела рукой по его гладкой щеке.

– Уэс, ты знаешь, что нравишься мне. Но я не хочу выходить замуж… какие бы доводы ты ни приводил. Просто не хочу.

– Но послушай. Мама и папа обожают тебя. Они будут счастливы.

Тайгер вздохнула:

– Знаю, Уэс. А мы?

Возле них возник облаченный в белую тунику грек-официант.

– Мисс Хейес?

– Да?

– Вас просят к телефону. Звонят из Калифорнии. Пожалуйста, следуйте за мной. Вы сможете поговорить из библиотеки.

Дуглас Тернер, старший партнер юридической фирмы «Уилсон, Тернер и Стайглиц» и исполнитель завещания известного режиссера Гарри Хейеса, поднялся навстречу трем женщинам, вошедшим в его кабинет на Саус-Беверли-драйв в Беверли-Хиллз, штат Калифорния. При всем его опыте и знании жизни в обществе этих дам он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Леди Роуэн, – обратился он к симпатичной сорокалетней блондинке, – не соблаговолите ли присесть сюда?

– Разумеется, мистер Тернер.

Бобби Хейес Роуэн, в простеньком черном костюме от Джоффре Бина, тепло улыбнулась адвокату и присела на обтянутую светло-коричневой кожей банкетку.

– Мисс Хейес, почему бы вам не присесть рядом с вашей матерью?

Тайгер Хейес, все еще не пришедшая в себя после известия о внезапной смерти отца и многочасового перелета, кивнула и села.

– Э, миссис Хейес… – Взгляд Тернера остановился на вдове. – Думаю, здесь вам будет удобно, – и он указал на коричневое кожаное кресло напротив его стола.

– Спасибо, Дуг. – Шерри Хейес, облаченная в один из самых скромных своих нарядов – коротенькое платьице от Джин Муир, – прошла к креслу и села, положив одну длинную загорелую ногу на другую.

Тернер вернулся за стол, взглянул на первую страницу завещания. Выдержал паузу.

– Давай не будем тянуть время, Дуг, – нарушила тишину Шерри Хейес. – В три часа я должна быть у парикмахера. – Бывшая актриса окинула его суровым взглядом больших зеленых глаз.

– Разумеется. – Тернер не уловил печали в ее голосе, но он достаточно долго прожил на свете и понимал, что в сходной ситуации каждый человек ведет себя по-своему. Некоторые женщины с готовностью выставляли свое горе на всеобщее обозрение, другие несли его в себе, третьи не чувствовали его вовсе. Тернер надел очки и начал читать:

– «Я, Гарольд Аллен Хейес, проживающий в Лос-Анджелесе, штат Калифорния, ответственно заявляю, что нижеизложенное есть моя последняя воля и завещание, отменяющее, таким образом, все мои прежние завещания, ранее подписанные мною. Параграф первый…»

Тернера никто не прерывал. Свое состояние Хейес поделил между женой и дочерью. Шерри Хейес отходило поместье «Тулароза» со всеми произведениями искусства и антиквариатом («За одним исключением, упомянутым ниже», – пробубнил Тернер), Тайгер получала уникальную фильмотеку Хейеса и его акции.

– «И наконец, – возвестил Тернер, – моей первой жене Бобби, теперь леди Роуэн, я отписываю один предмет, который она забыла отсудить у меня в ходе бракоразводного процесса: кухонную плиту».

Бобби расхохоталась:

– О, Гарри, ты заставил меня пролететь полсвета ради своей последней шутки. – Маленькая слезинка заблестела в уголке ее правого глаза. – Я всегда говорила, Тайгер, что твой отец – самый невероятный человек из тех. кого мне доводилось встречать.

– Это все? – спросила Шерри Хейес.

– Не совсем. Финансовые вопросы достаточно запутанны. Бухгалтер мистера Хейеса сообщил мне неприятные подробности… – Тернер откашлялся. – Вроде бы мистер Хейес финансировал свою последнюю картину из собственных средств. Как вы знаете, его последние фильмы не имели коммерческого успеха…

– Что ты хочешь этим сказать, Дуг? – прервала его Шерри Хейес. – Есть проблемы?

Тернер окинул взглядом лежащие перед ним бумаги. Вздохнул.

– Есть, и очень большие. Закладная на «Туларозу» получена банком в качестве залога… – Он посмотрел на Тайгер. – А фондовый портфель вашего отца практически распродан. А еще надо заплатить налоги на наследство. – Он печально оглядел женщин. – Ситуация более чем безрадостная.

– Приговоренным к смерти положен сытный ужин. – Роберта, леди Роуэн, улыбнулась и продиктовала заказ официанту. Они с Тайгер отправились на ленч в «Поло-Лондж» отеля «Беверли-Хиллз», известного еще и как «Розовый дворец». Во всяком случае, так его часто называли завсегдатаи-знаменитости, которым нравилось закусывать при скоплении репортеров, дабы меню их ленча или обеда стало достоянием общественности.

– Не шути, мама. Я могу расплатиться вот этим, – и Тайгер позвенела золотыми монетами ожерелья.

– Какие глупости, дорогая. К тому же сегодня угощаю я. – Леди Бобби оглядела свою красавицу дочь. – И потом, неужели ты в такой нужде? Разве у тебя нет трастового фонда или чего-то такого:

Тайгер покачала головой.

– Папа не хотел связывать столь большие деньги. Вместо этого он каждый год выписывал мне на день рождения чек. А мой день рождения, если ты помнишь, ровно через две недели.

– Разумеется, я помню день твоего рождения. – Бобби отбросила со щеки прядь белокурых волос, продемонстрировав перстень с бриллиантом, размером чуть ли не с кубик льда. – Двадцать шестого июня. Я, знаешь ли, при этом присутствовала. Пусть и под наркозом, слава тебе, Господи, но присутствовала.

Официант поставил перед ними закуски, разлил по бокалам охлажденное «шевалье-монтраше» урожая 1976 года.

– И что же мне теперь делать? Я действительно рассчитывала на чек, учитывая развод и все такое.

– Разве ты не получаешь алиментов? – Бобби подняла бокал. – За твое здоровье, дорогая.

– Нет, не получаю. – У Бобби округлились глаза, так что Тайгер поспешила с объяснениями. – Я отказалась от алиментов. Детей у нас с Джеффом не было. Вот…

– Я никогда не считала тебя дурой, – сухо оборвала ее Бобби. – Теперь, похоже, придется признать, что я ошибалась.

– Возможно, мама, но я думала, что у меня достаточно собственных денег.

– Женщине, по определению, не может хватать денег, – вздохнула Бобби. – Кроме того, замуж выходят именно ради алиментов. Именно так можно поквитаться с мужчинами.

– Ладно, после драки кулаками не машут. Вопрос в том, что мне теперь делать?

– Попробуй мой мусс из семги, а потом скоренько найди себе другого мужчину, – ответила Бобби.

Тайгер рассмеялась:

– Это вряд ли. Ничего такого мне как раз и не хочется.

– А чего хочется?

Тайгер задумалась.

– Я хочу стать хозяйкой своей жизни. Для разнообразия.

– И что для этого надо сделать, дорогая?

Тайгер пригубила вино.

– Наверное, для начала найти работу.

– Найти работу? Тайгер, нет более интересной работы, чем поиск нового мужа…

– А лучший способ сделать карьеру – почаще менять работу? – улыбнулась Тайгер.

– Напрасно ты язвишь, дорогая. Но я в любом случае с радостью одолжу тебе денег.

– Спасибо, мама. – Тайгер принялась за копченую форель. – Как только начну работать, сразу отдам.

Бобби покачала головой:

– Ты всегда была упрямицей, Тайгер. Прямо как твой отец. Если что-то вбила в голову, переубедить тебя невозможно.

Глава 2

С первого взгляда она поняла, что ей нужен именно этот мужчина. Но сначала предстояло получить работу. Остальное, полагала она, приложится, во всяком случае, на это можно было рассчитывать. Потому что обычно Тайгер Хейес добивалась того, чего хотела.

– Ваше настоящее имя не Тайгер, не так ли? – Хью Маршалл откинулся на спинку кресла. Ослепительно белые зубы, губы, остающиеся чувственными даже при улыбке. А сейчас он улыбался. Тайгер отвлекла его от подготовки к завтрашнему заседанию совета директоров, которое обещало быть достаточно бурным.

– При рождении меня нарекли Мэри Хиллард. А Тигрицей отец прозвал меня в два года. Он говорил, что у меня яростный темперамент.

– Он не изменился?

Тайгер покачала головой.

– Теперь я не бросаю миски с кашей на пол. Темперамент по-прежнему при мне, но я держу его под контролем.

– Значит… вы ищете работу? – вновь сверкнули в улыбке белые зубы.

– Да. Вы можете мне что-нибудь предложить?

– Возможно… – Загудел аппарат внутренней связи, в кабинет заглянула секретарь. – Извините, я ждал этого звонка.

Тайгер устояла перед искушением поиграть кольцами: боялась показать, что нервничает. Вместо этого огляделась.

Хью Маршалл сидел за великолепным большим резным дубовым столом, пожалуй, слишком громоздким для просторного кабинета президента компании «Келлерко индастриз», занимавшей верхний этаж административного здания. Нынешний конгломерат с этим названием начал свое существование семьдесят лет тому назад с куда более скромного «Келлер коппер компани». Как и стол, Хью Маршалл выглядел великолепно. Недавно он отметил сорокалетие роскошным приемом на своем ранчо в южном Колорадо. Континентальный водораздел[2]2
  Скалистые горы, разделяющие бассейны рек, впадающих в Тихий и Атлантический океаны.


[Закрыть] проходил через его ранчо площадью в двести тысяч квадратных акров, а поскольку он пригласил двести гостей и деловых партнеров, на каждого пришлось ровно по тысяче акров.

Маршалл мог похвалиться отличным загаром, приобретенным то ли в Колорадо, то ли на пляжах Ист-Хэмптона, Рио, Акапулько, то ли на борту яхты, курсирующей среди островов Карибского моря.

Живое лицо, ярко-синие глаза, уверенность в себе, – наверное, Маршалл прекрасно смотрелся бы не только в кресле президента компании, но и в сенате.

Совершенство, созданное природой, страдало только одним недостатком: когда Маршалл вышел навстречу Тайгер, чтобы поздороваться с ней, она заметила, что он слегка прихрамывает. Она вспомнила об автомобильной аварии, случившейся несколько лет тому назад. Хью Маршалл сидел за рулем. Его жена погибла. Он отделался переломом ноги и последующей хромотой.

Хью Маршалл резко положил трубку на рычаг.

– Извините. Так на чем мы остановились? О да, – лицо расслабилось. – Вы попросили Энди Парриша организовать нашу встречу. Почему вам понадобилась работа?

Энди Парриша, давнего приятеля Тайгер, Хью Маршалл знал по Кентукки: их фермы, где они разводили лошадей, располагались по соседству.

– Я хочу работать. Пора что-то делать самой. Моя жизнь не приносит мне ни малейшего удовлетворения. Что надеть, куда пойти, с кем увидеться – вот самые важные решения, которые мне приходится принимать, – улыбнулась Тайгер. – Не жизнь, а расхожее клише. Этим я уже сыта по горло. И созрела для радикальных перемен.

– Тогда почему бы вам не заняться фотографией? Или прыжками с парашютом? – Маршалл не удержался, чтобы не пустить шпильку. Жизнь постоянно сталкивала его с такими женщинами, как Тайгер. Даже его жена была из их когорты.

Тайгер предпочла не заметить иронии.

– Уже занималась. Фотографирую я неплохо. Даже продала несколько снимков журналам. А вот прыжков с парашютом боюсь. Высота пугает меня. – Тайгер подалась вперед, встретилась взглядом с Хью Маршаллом. – Я знаю, у меня нет послужного списка, который помог бы новому работодателю понять, с кем он имеет дело. Но мне есть, что предложить. Я получила хорошее образование, с отличием окончила колледж. Объездила весь свет. Знакома со многими известными людьми… У меня превосходные связи. Я могу поддерживать светскую беседу. Так что работа для меня обязательно найдется. Жизненный опыт где-то что-то да значит.

В голосе Тайгер проскальзывали резкие нотки, которые она пыталась скрыть. Не хотела, чтобы Хью Маршалл понял, что она в отчаянном положении. Очень уж ей хотелось получить работу… и шанс проявить себя.

Хью Маршалл внимательно изучал молодую женщину в поисках признаков кошачьей непредсказуемости, соответствующей ее имени. Однако если таковые и были, Тайгер Хейес искусно их скрывала. От их общего друга Парриша он знал, что раньше она действительно позволяла себе всякое. Возможно потому, что была дочерью двух знаменитостей и пыталась привлечь внимание к себе. Однако искать работу она направилась, приодевшись у ведущих кутюрье. Костюм от Оскара де ла Ренты, пиджак как бы невзначай расстегнут, дабы прелестная красно-черная шелковая блуза не осталась без внимания. И аксессуары под стать: туфли от Мод Фрайзон, сумочка от Фенди, золотисто-зеленый браслет – лягушка с рубиновыми глазами – Дэвида Уэбба. И капелька вульгарности – миниатюрный флакон из венецианского стекла с алой розой внутри на золотой цепочке.

– Как вам удалось провести детство в Голливуде и выжить? – неожиданно спросил Маршалл.

Тайгер рассмеялась, несколько сбитая с толку.

– Почему вы спрашиваете? А… потому что дети знаменитостей обычно ку-ку? Ну у меня нормальная психика, как и у любого другого человека. Или ненормальная. – Тайгер не хотелось вытаскивать на поверхность истории из детства. Если Маршалл будет настаивать, решила она, ей просто придется уйти.

Она попыталась перевести разговор в иную плоскость.

– Вы знали моего отца?

– Гарри Хейеса? – Маршалл покачал головой. – Лично – нет. С вашей матерью познакомился несколько лет тому назад. А вашего отца знал только по его репутации.

– Значит, знаете. Он и его репутация… Не могу сказать, что являлось первичным. Частенько мне казалось, что он родился со своей репутацией. – Тайгер улыбнулась. В их отношениях бывало всякое, но она истово любила отца. – Так или иначе он не разрешал мне потакать своим желаниям. Он обожал Кэтрин Хепберн. Она была одной из его любимых актрис. Одной из тех, кого он считал потрясающей личностью. В начале своей карьеры он снял с ней пару фильмов, и они стали большими друзьями. Частенько он говорил мне: «Присмотрись к Кейт. Если станешь такой же, как она, все будет хорошо».

Хью Маршалл с интересом посмотрел на нее:

– И вы такая, как она?

Тайгер выдержала его взгляд, позволила себе чуть улыбнуться.

– Разумеется. Просто копия. – Она имитировала интонации Хепберн. – Только выросла в Калифорнии, а не в Новой Англии.

Маршалл зашуршал бумагами. На его столе в отличие от столов многих руководителей высокого ранга они лежали горой. Тайгер знала, что к бизнесу он относится со всей серьезностью. Кое-кто говорил, что он и возглавил «Келлерко» потому, что основал промышленную империю дед его погибшей жены Сэмюэль Келлер. Но Тайгер видела перед собой доказательства противного. Она поняла, что работал он, как вол. Действительно руководил империей, а не раздувал щеки, сидя во главе стола заседаний совета директоров.

И как человек он ей очень понравился не только внешне. По выражению лица Маршалла, по глазам чувствовалось, что мозг его пребывает в постоянном движении, вырабатывает новые идеи, развивает найденные ранее. Тайгер много слышала о нем, главным образом от друзей. И оставалось лишь удивляться, что за ее двадцать шесть лет их пути ни разу не пересеклись. Как же она его упустила? Товар-то штучный, встречается нечасто.

Маршалл вытащил конверт из плотной бумаги, протянул через громадный стол Тайгер.

– Полагаю, мне придется взять вас на работу. – Он продолжил прерванный разговор. – Хепберн точно начала бы с этого…

– А закончила постом президента компании.

Маршалл кивнул, довольный ходом ее мыслей.

– Просмотрите эти бумаги, пока я позвоню. Потом скажете, что мне нужно. Если разберетесь с этим, для вас скорее всего найдется работа.

Он наблюдал, как Тайгер Хейес просматривает бумаги. Потрясающая красавица, подсвеченная внутренней энергией. Эти зеленые искорки в огромных карих глазах. Полные губы, всегда готовые разойтись в улыбке. Пять футов и восемь дюймов роста. Стройная фигура, но с округлостями в нужных местах. Он все еще не мог понять, для чего ей искать работу. Наверное, ради забавы. Уж точно не от нехватки денег.

Пока Хью Маршалл обсуждал с коллегой судьбу дочернего предприятия, без упоминания имен и названий, Тайгер пыталась вникнуть в содержание полученных бумаг. В коричневой папке, которую она достала из конверта, лежали вырезки. Главным образом из ежедневной газеты «Женская одежда». Статьи американских дизайнеров, реклама духов, колонка обозревателя с отчеркнутым абзацем: «В ближайшие десять лет потребление духов по темпам роста обгонит и косметику, и туалетные принадлежности. Сегодня духи составляют тридцать два процента общего объема косметических товаров, но к 1985 году эта цифра возрастет до тридцати восьми. И почти половина продаж приходится на фирменные духи». Подчеркнутую фразу она нашла и в следующей вырезке: «В настоящее время сорок процентов духов покупают постоянные пользователи».

Тайгер хохотнула. Постоянные пользователи. Она знала многих постоянных пользователей, и отнюдь не духов. И задалась вопросом: а у скольких из них духи внесены в список пристрастий?

– Я рад, что вы не заскучали. – Хью Маршалл положил трубку на рычаг и посмотрел на Тайгер.

– Интересные материалы, – обворожительно улыбнулась Тайгер. – Как я понимаю, «Келлерко» заинтересована в извлечении больших прибылей из производства духов. Это одна из немногих областей, которые вы еще не освоили.

Хью Маршалл кивнул.

– Продолжайте.

– Вас также интересуют молодые американские дизайнеры, и вам, похоже, нужен тот, чье имя, вынесенное на флакон с духами, обеспечит его продажу. – По улыбке, затеплившейся в уголках рта Маршалла, Тайгер поняла, что находится на правильном пути. – Одного я, правда, еще не поняла…

– Чего же? Пока вы бьете точно в десятку.

– Вы хотите купить компанию, выпускающую духи, или основать собственную?

– А как по-вашему?

Тайгер почувствовала, что разговор начинается серьезный. Ранее она могла просто плыть по течению.

– Ну… – Она положилась на интуицию. – Мне представляется, что вы хотите начать с нуля. Свой дизайнер, своя марка. Духи… и, вероятно, косметика.

– За этим очаровательным лицом острый ум.

– «Сара Лоренс»[3]3
  Колледж Сары Лоренс – престижный частный колледж высшей ступени в г. Бронксвилле, пригороде Нью-Йорка. Известен программами художественной подготовки и гуманитарных дисциплин.


[Закрыть]… выпуск семьдесят четвертого года.

– Вы когда-нибудь работали? – спросил Маршалл.

– Конечно. Летом на киностудиях, в основном в массовках. Выполняла мелкие поручения, приносила кофе. Два года позировала, прежде чем вышла замуж за Джеффа Коллинза. Потом…

– Сына Дьюка Коллинза? – Маршалл щелкнул пальцами. – Теперь вспомнил. Одна из самых пышных свадеб в истории Беверли-Хиллз.

– Свадьба удалась… в отличие от семейной жизни. – Тайгер удивило, что такие, как Хью Маршалл, следят за светской хроникой. – Тут меня ждал полный крах. Вы упоминали о неустойчивой психике детей знаменитостей. Джефф – наглядный пример. Я думала, что смогу направить его на путь истинный, у нас было столько общего. Я представляла себе, что заставлю его избавиться от вредных привычек, разрушающих мозг, организм, но… – Она замолчала. В конце концов она пришла сюда не для того, чтобы объяснять, почему не заладилась семейная жизнь. И тут же сменила тему: – Так как насчет работы? Я все схватываю на лету. Умею подать себя, благо внешние данные позволяют. И действительно хочу работать.

– Просиживать по три часа за ленчем вам не удастся.

– Буду приносить с собой йогурт, – улыбнулась Тайгер.

– И придется отказаться от утреннего сна. Даже если вы танцевали до четырех утра, в девять вы должны быть на работе.

– Это понятно. До четырех утра буду танцевать только по уик-эндам. Видите ли… я знаю, что мне придется изменить жизнь. Но дело в том, что я этого хочу.

– Хорошо. – Он нажал на клавишу интеркома. – Энни, пожалуйста, пригласите ко мне Тима.

Несколько секунд спустя в кабинет вошел молодой англичанин.

– Тим Йетс, – представил его Маршалл, – мой помощник. Он введет вас в курс дела. Будем считать, что пока вы получили разовое поручение. Подыщите молодого дизайнера, который, по вашему мнению, нам подойдет. Подберите материалы о нем. Поговорите с его друзьями, но не объясняйте, чем обусловлен ваш интерес к нему. С этой минуты проекту присваивается гриф «совершенно секретно». Возвращайтесь через две недели. Если ваш отчет мне понравится, работа ваша.

– Я до сих пор не знаю, что это будет за работа.

– Надеюсь, с этим вы тоже определитесь, – ответил Хью Маршалл.

У Тайгер Хейес, решил он, огромный потенциал, если она действительно хочет остепениться и делать карьеру. Она из тех, кто определяет тенденции современной моды. Именно такого человека он и искал.

В лифте Тайгер облегченно вздохнула. Она уже чувствовала, что на работу ее возьмут. Собеседование прошло удачно. Работу она искала уже месяц, но ничего не вытанцовывалось. Теперь ей стало ясно, что Хью Маршалл именно тот человек, у кого она хотела бы работать. Если уж ей не осталось ничего другого, как зарабатывать на жизнь, рядом с такими, как Хью Маршалл, и работать, и жить интересно.

Но работу еще предстояло получить. Маршалл положил на все две недели, но у нее были и свои причины уложиться в этот срок. Деньги на банковском счету таяли на глазах. Кроме того, вскоре обещала подъехать мать, а Тайгер хотелось перебраться в отдельную квартиру до ее появления в городе.