Текст книги "Зороастрийцы. Верования и обычаи"

Три Спасителя мира

Еще одно изменение в зороастризме, которое может быть отнесено к эпохе Ахеменидов, касается веры в Спасителя мира – Саошйанта. Эта вера развилась в ожидание трех Спасителей, каждый из которых будет рожден девственницей от семени пророка. Такое уточнение кажется связанным со вновь разработанной схемой мировой истории, согласно которой «ограниченное время» (то есть три периода Творения, Смешения и Разделения) рассматривалось как огромный «мировой год», разделенный на отрезки в тысячу лет каждый. Обычно считается, что эта схема восходит к вавилонским представлениям о цикличности «великих годов», тех промежутках времени, которые вечно повторяются со всеми происходившими в течение них событиями.

Тексты расходятся относительно того, сколько тысячелетий составляют зороастрийский мировой год. Одни указывают общее число в девять тысячелетий (то есть три раза по три, что является излюбленным числом), другие – в двенадцать (соответственно количеству месяцев солнечного года). Однако есть основания думать, что первоначальным было число – шесть тысяч лет, но оно было затем увеличено, по мере того как жрецы изменяли свои построения. Из этих шести тысяч лет первые три тысячи были, видимо, отведены на творение, процессы смешения, и на раннюю историю человечества.

Считалось, что Зороастр родился в конце III тысячелетия, а откровение получил в 3000 году. Затем последовал период добродетели и приближения к конечной цели творения, но вскоре люди стали забывать об учении пророка. В 4000 году первый Спаситель по имени Ухшйат-Эрэта («Растящий праведность») обновил проповедь Зороастра. Затем история повторится, и его брат по имени Ухшйат-Нэма («Растящий почитание») появится в 5000 году. Наконец, к концу последнего тысячелетия появится величайший из Саошйантов, сам Астват-Эрэта, который возвестит Фрашо-кэрэти. Это учение о трех Спасителях позволило ученым жрецам соединить зороастрийское откровение о будущем с древнеиранскими легендами о падении человечества из золотого века, то есть от царства Йимы, до жалкого настоящего, до периода упадка перед появлением первого Саошйанта. Учение это дало им также возможность подыскивать примеры повторяющихся в истории событий. Все эти построения, касающиеся мировой хронологии и трех Саошйантов, оставались, однако, занятием для ученых, в то время как простые люди (судя по позднейшим свидетельствам) продолжали ждать и надеяться на появление одного только Спасителя, предсказанного Зороастром.

Религиозные обычаи

До нас дошло мало прямых данных о частностях зороастрийских обрядов в ахеменидскую эпоху. Разделы Ясны, относящиеся к новым календарным посвящениям, свидетельствуют о постоянном развитии религиозных обычаев, о сочинении новых текстов для сопровождения богослужений, в основном заимствованных из древних частей Авесты, соединенных простыми связочными формулами. Книги Геродота – наш главный источник по иранской религии этой эпохи. Будучи не зороастрийцем, он, вероятно, не допускался до сокровенных религиозных ритуалов, о которых не упоминает. Вот как описывает он жертвоприношение одному из божеств, совершаемое верующим на открытом воздухе: «Молиться о благах только для себя одного не позволяется приносящему жертву. Он молится о благах для царя и для всех персов, потому что считает себя одним из них. Затем он расчленяет жертву на части и, сварив мясо, расстилает мягчайшую траву, предпочтительно трилистник[33]33
  Видимо, имеется в виду клевер или люцерна.


[Закрыть], и кладет все мясо на него. Когда он так сделает, подходит маг и поет над ним песнь о рождении богов, как повествует персидское предание, и ни одно жертвоприношение не может быть совершено без мага. Через некоторое время принесший жертву уносит мясо и использует, как пожелает» (Геродот I, 132). В этом описании можно видеть и верные сообщения о зороастрийском обряде (например, молитвы за всю общину; способ размещения мяса; присутствие жреца), и ложные (жертвоприношение совершается мирянином без предварительного освящения жертвы; содержание изречений жреца). Может быть, даже в рассказе об этом открытом обряде Геродот опирается больше на описание, не вполне к тому же понятое, а не на свои собственные наблюдения. Он сообщает также в более общем виде о жертвоприношениях, приносимых персами Зевсу, то есть Ахурамазде, на вершинах гор и добавляет, что они совершают еще жертвы «солнцу, луне, земле, огню, воде и ветрам» (Геродот I, 131).

Что касается магов, то Геродот поражен тем, что они своими руками убивают «любое живое существо, кроме собак и людей; они убивают всех одинаково – муравьев и змей, пресмыкающихся и летающих животных – и очень гордятся этим» (Геродот I, 140). Последнее кажется естественным, так как маги, уничтожая вредных храфстра, считали, что они ослабляют силы зла – Ангра-Маинйу. Согласно Геродоту, персы «очень почитают реки. Они не мочатся, не плюют и не моют в них рук и никому не позволяют этого делать» (Геродот I, 138). Огонь же они «считают божеством» (Геродот II, 16). Об их нравах и поведении Геродот сообщает, что «они считают лгать самым подлым, а затем делать долги, последнее по многим другим причинам, но в особенности за то, что должник, как они утверждают, должен говорить неправду» (Геродот I, 138). «Правдивость» же, по словам Геродота (Геродот I, 136), – это то, чему персидская знать обучает своих сыновей[34]34
  По словам Геродота, детей персы обучают только трем вещам: ездить верхом, стрелять из лука и говорить правду (Геродот I,138).


[Закрыть].

Распространение учения Зороастра

Учение Зороастра определяло поведение его последователей. В то время оно имело сильное влияние на всем Ближнем Востоке. Никаких данных об обращении в зороастризм неиранцев при Ахеменидах нет, но персидские должностные лица вместе со своими семьями занимали видные посты во всех областях империи, в том числе и с неиранским населением, и там же находились колонии торговцев и прочих поселенцев. В местах, где жили персы, нужны были и зороастрийские священнослужители для того, чтобы совершать религиозные обряды и богослужения. Наиболее ясные доказательства этому благодаря свидетельствам греческих источников мы находим в Малой Азии.

Вероятно, и жрецы и прихожане охотно обсуждали разные проблемы веры с теми, кто этим интересовался, и постепенно многое из основных вероучении Зороастра распространилось по всем странам – от Египта до Черного моря. Это были представления о том, что существует верховный бог, который является и Творцом, и злые силы, противящиеся и неподвластные ему. Творец произвел на свет множество меньших божеств для того, чтобы справиться с этими злыми силами. Творец создал этот мир с определенной целью, и в настоящем его состоянии этот мир имеет конец, который будет провозглашен приходом Спасителя мира. Тем временем рай и ад существуют, и каждая душа подлежит суду после смерти. В конце времен произойдет воскресение мертвых и будет Последний Суд с полным уничтожением всех грешников. Затем на земле установится царство бога и праведные вступят в это царство, как в сад (называемый персидским словом парадайза[35]35
  Парадайза – древнеиранское слово, к которому (через греческое посредство) восходят обозначения рая во многих европейских языках. Русское «рай», по всей видимости, тоже заимствовано из иранского.


[Закрыть]), и будут наслаждаться вечным счастьем в присутствии бога, оставаясь бессмертными и телом, и душой.

Эти представления были усвоены различными иудейскими сектами в период после вавилонского плена, так как иудеи оказались одним из народов, наиболее восприимчивых к воздействию зороастризма. Они были небольшим меньшинством, твердо придерживавшимся своих верований, но восхищались, очевидно, своими благодетелями-персами, в религии которых они нашли родственные представления.

Почитание одного верховного бога, вера в приход мессии, или спасителя, вместе со следованием определенному образу жизни, соединявшему возвышенные моральные устремления со строгими нормами поведения (включая законы очищения), – во всем это иудаизм и зороастризм сходились. Схождения, усиленные, по-видимому, еще и уважением подчиненного народа к своим великим покровителям, позволили зороастрийскому учению оказать воздействие на иудаизм. Степень воздействия засвидетельствована лучше всего только источниками парфянского времени, когда и христианство, и гностические секты, и северный буддизм в равной мере несут на себе следы того глубокого влияния, которое возымели учения Зороастра во всех областях империи Ахеменидов.

Глава VI
При Селевкидах и Аршакидах

Александр Македонский и Иран

К IV в. до н.э. зороастризм прочно утвердился как религия иранцев и приобрел большую духовную и светскую власть. И тут последовал тяжелый удар: Александр Македонский вторгся в Малую Азию, нанес поражение Дарию III в битве в 331 г. до н.э. а затем за пять лет военных походов завоевал почти все области Ахеменидской империи. Александр Македонский стремился лишь к военным победам и славе и не преследовал никаких религиозных целей. Зороастрийская община пострадала больше, вероятно, во время самих военных действий, чем в последовавшую эпоху иноземного владычества. Поэтому не преемники Александра Селевкиды, а он сам проклинается в зороастрийских сочинениях, в которых упоминается как «ненавистный Александр», причем определение «ненавистный» (пехлеви гузастаг, гизистаг) разделяет с ним один только Ахриман.

В одном из фрагментов на согдийском языке Александр Македонский помещается среди худших грешников в истории человечества. Его злодеяния заключаются в том, что он «убивал магов». В другом сочинении на пехлеви говорится, что Александр убил «много учителей, законоведов, эрбадов и мобадов» (Арда-Вираз-Намаг 1, 9). В третьем сочинении сообщается, что он «погасил много огней» (Большой Бундахишн XXXIII, 14). Преступления, видимо, были совершены тогда, когда воины Александра грабили храмы и святилища, жрецы же погибали в тщетных попытках защитить свои святыни. Мало что известно (и то преимущественно из греческих источников) об этих разрушениях. Храм Фратадара в Персеполе пострадал тогда, когда Александр разграбил столицу, а храм Анахиты в Экбатанах (Хамадан) македонцы грабили несколько раз. Они сорвали даже серебряные пластины с его крыши и золотое покрытие колонн. Материальный ущерб мог бы быть со временем возмещен, но зороастрийцы понесли невосполнимые потери, потому что погибло много священнослужителей. В те времена, когда все религиозные произведения передавались изустно, жрецы становились как бы живыми книгами религии, а с их массовым убийством многие древние произведения, как утверждают предания, были утрачены или дошли до наших дней не полностью. Значительная часть все же сохранилась, и сочиненные самим Зороастром Гаты передавались в целости, потому что их знал наизусть вместе с остальной частью текстов Стаота-Иеснйа каждый служащий жрец.

Селевкиды и Иран

Александр Македонский правил семь лет. Когда он умер, его полководцы, борясь за престолонаследие, причинили еще больше страданий завоеванным им странам. Только в 312/11 г. до н.э. один из этих полководцев – Селевк – сумел утвердить свою власть над большей частью бывшей империи Ахеменидов, включая Иран. Он правил своими владениями из Вавилонии, где построил новую столицу, названную Селевкия-на-Тигре Александр основал по всему Ирану города, населенные греческими воинами и поселенцами, чтобы удобнее управлять страной, и Селеквиды продолжили такую политику.

Основав отдельные города, македонцы сохранили ахеменидскую административную систему нетронутой. Сатрапии были переименованы в провинции, но каждая имела во главе своего правителя, обладавшего значительной властью. При новом государственном устройстве собственно Парс, или Персия, стала уже не самой главной, а просто иранской провинцией, одной среди прочих, подпавших под чужеземное управление. Однако это оказало заметное воздействие на зороастрийскую общину. Македонцы присвоили себе всю прежнюю власть в Персии в политической сфере, но не смогли сделать того же в области религиозной. Поэтому, когда священнослужители в разных провинциях оправились после убийств и разрушений во время завоевания, они начали вести независимое существование и поддерживали между собой лишь братские отношения. Вместе с тем за период более тесного единства при Ахеменидах в зороастризме утвердились многочисленные общие, обряды и культы, включая поклонение Анахите и Тири, которые сохранялись как на западе, так и на востоке Ирана, вместе с храмовыми культами огня и статуй.

Одной из областей, упорнее всего сопротивлявшихся Александру Македонскому, оказалась Бактрия на северо-востоке. В результате эта стратегически важная сатрапия подпала под власть греческого правителя. В ней основали несколько греческих городов. Бактрия была провинцией со старыми зороастрийскими традициями, и полагают, что именно здесь Александр впервые обратил внимание на отличительную черту зороастрийского похоронного обряда – выставление трупов.

После завоевания этого последнего очага сопротивления Александр и его полководцы взяли себе в жены женщин из знатных иранских семей, частично по политическим соображениям. Селевк избрал себе плененную бактрийку Апаму, которая родила ему сына и преемника, Антиоха I. Таким образом, в жилах Селевкидов текла иранская кровь. Известно, что между греческими воинами и иранскими женщинами было заключено много браков. Тем не менее оба народа, завоеватели н побежденные, в течение всего периода правления Селевкидов жили раздельно – культура новых городов была преимущественно греческой, а старые города и деревни оставались почти чисто иранскими.

Яркое этому подтверждение – история письменностей. Известно, что македонцы принесли в Иран простой греческий алфавит, прекрасно приспособленный для передачи индоевропейского языка. Писцам-иранцам необходимо было освоить этот алфавит, а также овладеть хотя бы минимальными познаниями греческого языка, для того чтобы общаться с новыми правителями, подчиняться их предписаниям и налоговым требованиям. Несмотря на это, для всех своих внутренних нужд писцы продолжали сохранять арамейский язык и арамейское письмо, которое к тому времени стало традиционным средством письменного общения среди иранских народов.

В связи с увеличивавшимся обособлением иранцев при Селевкидах арамейское письмо стало постепенно приобретать местные разновидности, так что со временем в главных провинциях возникли различные письменности на арамейской основе. Нам известны по дошедшим до нас памятникам парфянская, среднеперсидская, мидийская[36]36
  Автор имеет в виду письмо найденной на территории Грузии так называемой Армазской билингвы, датируемое II в. н.э. и классифицируемое чаще как среднеперсидское.


[Закрыть], согдийская и хорезмийская письменности. Существование этих письменностей указывает на независимость писцовых школ этих областей, а, следовательно, и на самостоятельность религиозных общин, приобретенную после падения Ахеменидов.

Возвышение парфян

Хотя Селевкиды претендовали на бывшие под ахеменидским владычеством земли к востоку от Месопотамии, то есть на все страны, вплоть до Инда и Сырдарьи, властьих над территориями, отдаленными от вавилонской столицы, была довольно непрочной. Во время правления самого Селевка (около 312—281 гг. до н.э.) или же его сына Антиоха I (около 280—262 гг. до н.э.) племя кочевдиков-иранцев вторглось в старую ахеменидскую сатрапию на северо-востоке Ирана – Парфию. По-видимому, это языческое кочевое племя, по сообщению Страбона, – парны, которых Страбон считает родственниками скифов, живших к северу от Черного моря. Парны осели и усвоили язык парфян так же, как очевидно, и их зороастрийскую веру и культурные традиции, включавшие использование священнослужителей-писцов, писавших по-арамейски.

В 305 г. до н.э. Селевкиды отказались от своих владений в Индии, но они сохранили свою власть в Восточном Иране, и греческий правитель Бактрии провозгласил свою независимость лишь в 246 г. до н.э. Примерно в то же время подняли восстание парфяне, возможно под руководством своего греческого управителя. Вскоре он был отстранен одним из вождей парнов, неким Аршаком (известным греческим авторам как Арсак), основателем династии Аршакидов. Сам Аршак, возможно, родился и был воспитан уже в Парфии, говорил по-парфянски, и Аршакиды считаются парфянской династией.

Уже до этих событий область Парс на юго-западе Ирана приобрела некоторую независимость, местные правителя чеканили там свои монеты начиная примерно с 280 г. до н.э. Селевкиды сохраняли власть над Мидией, а в 209 г. до н.э. на короткое время восстановили свое владычество в Парфии. Аршакиды, однако, удержали там господствующее положение, а через несколько десятилетий Митридат I (около 1711—138 гг. до н.э.) выступил на запад и в 141 г. до н.э. вошел победителем в Селевкию-на-Тигре. Под властью Митридата II (около 123–87 гг. до н.э.) Аршакиды установили свое правление на территории от границ Индии до западных пределов Месопотамии, и зороастризм снова стал религией великой Иранской империи, которой предстояло просуществовать гораздо дольше, чем империи Ахеменидов, но она никогда не была такой централизованной, как ахеменидская. Аршакиды правили как верховные цари над зависимыми царями и высшей знатью, допуская в значительной степени сохранившееся со времен Селевкидов местное самоуправление. Парфянские жрецы возглавляли религиозную общину примерно так же: они стояли во главе, но не пытались добиться подчинения во всем, не претендуя на строгий контроль над делами священнослужителей различных областей.

Под властью первых Аршакидов греческие города в Иране продолжали процветать. Начиная с царствования Митридата I парфянские цари выпускали собственные монеты, которые чеканили обычно греческие мастера. Монеты свидетельствуют о коренных изменениях в зороастрийской иконографии – египетские и месопотамские эмблемы, заимствованные Ахеменидами, уступают место антропоморфным изображениям эллинистического типа. Судя по результатам раскопок, греки в Иране устанавливали на площадях городов прекрасные статуи богов, которые были видны всем, кто проходил мимо. Сами греки и в Иране, так же как в Сирии и в Месопотамии, отождествляли этих богов с местными божествами, рассчитывая таким образом снискать благорасположение и тех и других.

Так возникла новая зороастрийская иконография, которая распространилась благодаря монетной системе Аршакидов. На реверсах выпускаемых монет аршакидские цари благочестиво помещали изображения божеств, которые, учитывая все известные сейчас факты, можно уверенно интерпретировать как иранские божества (за иранских божеств-язата и принимали их подданные Аршакидам иранцы), но в образе греческих богов. Среди изображенных богов были Зевс и Аполлон, символизировавшие Ахурамазду и Митру. Геракл Каллиник («Победоносный») представлял божество победы Вэрэтрагну, а Ника и Деметра – Аши и Спэнта-Армаити.

На некоторых более поздних монетах парфянские цари, следуя примеру Селевкидов, притязая на собственную божественность, помещали под своими царскими портретами на аверсах надписи греческими буквами: твое («бог») или теопатор («сын бога»). Этот обычай рассматривался ранее как свидетельство того, что цари не были правоверными зороастрийцами. Однако, хотя такие претензии и кажутся поразительными для зороастрийцев, преемники Аршакидов, безусловные зороастрийцы – Сасаниды, также утверждали, что они «из рода богов», так что такие представления считались (как покладист человеческий разум!) вполне совместимыми с истинной верой.

По всей вероятности, в аршакидскую эпоху перенимали греческую иконографию и греческие титулы в первую очередь цари и знать, а не священнослужители, которые занимались проблемами вероучения. Ведь именно цари и знать чаще всего общались с эллинами и имели больше возможностей для того, чтобы увидеть и увлечься их искусством и образом жизни. Зороастрийские священнослужители (не считая писцов), видимо, держались как можно дальше от «поганых» иноверцев, которые нанесли такой вред вере, а многие крестьяне, работая на своих полях, пожалуй, вообще не встречались с иноземцами.

На границах Восточного Ирана. Кушаны

К концу II в. до н.э. еще одна группировка кочевников, по крайней мере, в большинстве своем – иранцы, завоевала греко-иранское Бактрийское царство и осела, усвоив (как ранее парны в Парфии) значительную часть местной культуры. Пришельцы перешли на бактрийский язык, на котором они, однако, стали писать не арамейским, а греческим письмом. Использование греческого алфавита для писания на иранском языке уникально для этого региона и может быть объяснено лишь исключительно сильным тут греческим влиянием[37]37
  Алфавиты на греческой основе употреблялись, по сообщению китайского паломника Сюаньцзяна (VII в. н.э.), также во многих странах к востоку от исторической Бактрии, в горных княжествах Западного Памира и Восточного Гиндукуша.


[Закрыть].

Позднее, видимо в I в. н.э., Кушаны, принадлежавшие к роду вождей, начали, точно так же как ранее Аршакиды, веста завоевания и приобрели себе обширное царство на территориях, отторгнутых от Парфянской империи и от Индии, а также в странах к северу – в Средней Азии. Кушаны вели морскую торговлю с далеким Римом, враждовавшим в то время с Парфией, и выпускали монеты, с изображениями зороастрийских, буддийских и греко-римских божеств, имена которых писали греческими буквами. Несмотря на некоторые фонетические и орфографические трудности, имена зороастрийских божеств удалось определить как бактрийские отражения известных авестийских язата. Всего их насчитывается четырнадцать или пятнадцать, и они составляют самую большую группу божеств в раннекушанском пантеоне. В их число входят Ашаэйхшо (Аша-Вахишта) и Шаорэоро (Хшатра-Ваирйа) – два Амэша-Спэнта, к которым, по всей видимости, царь обращался публично чаще всего. Мииро (Митра) и Орланго[38]38
  Орланго – точнее, Ошлагно. Имена Фарро и Шаорэоро заимствованы из западноиранского. Имя Ашаэйхшо, по всей видимости, является искаженным Ардохшо (Арти-Вахишта) – «Благая судьба» (ипостась римской Фортуны).


[Закрыть] (Вэрэтрагна) тоже могут считаться достойными божествами для монет династии завоевателей. Божество Фарро (Хварэна) должно было обеспечиватьим военные успехи, а Лрооаспо (Друваспа) – покровительствовать лошадям, составлявшим основу войска[39]39
  Друваспа – букв. «Владычица крепких лошадей», «Имеющая здоровых лошадей».


[Закрыть]. Как определить веру, которую исповедовали сами Кушаны, остается неясным, но их монетная система показывает, что даже в управлявшейся греками Бактрии они столкнулись со все еще процветающим зороастризмом.

Раскопано большое святилище ранних Кушан на холме Сурх-Котал в Восточной Бактрии. Оно, по-видимому, включало храм огня, так как в здании нашли алтарь – много древесной золы. Позднее Кушаны, индианизировавшись, утратили и бактрийский язык, и зо-роастрийские элементы в своей религии, стали говорить на пракрите и усиленно покровительствовать буддизму махаяны. Буддизм распространился благодаря этому в иранские пределы и в Центральную и Среднюю Азию, где он процветал и успешно соперничал с зороастризмом вплоть до прихода ислама. Хотя обе эта религии совершенно различны и по своему вероучению, и по мировоззрению, считается, что вера в Майтрею, или будущего Будду, в северном буддизме частично восходит к зороастрийским представлениям о Спасителе (Саош-йанте).