Текст книги "Золотые колдуны"

2. ТАТКАЭР

Мокрые паруса тяжело хлопали, когда корабль лавировал, чтобы причалить. Свет белого солнца Орте с сиянием отражался от воды. Я пошла на то место, где могла побыть одна, и стала смотреть на море впереди нас.

На востоке блестели илистые отложения. Со стеблей тростника взлетали изящные, как пауки, существа, били своими широкими крыльями, и их словно металлические крики громко раздавались над водой. Рашаку – птицы-ящерицы. За ними следовали стаи других существ. Создания с длинными рогами паслись на сине-зеленых водяных пастбищах. Мархац или скурраи? С этими названиями у меня не связывались никакие ясные образные представления. Позади тянулись меловые скалы побережья, исчезая в далекой дымке.

На Орте всегда существует некоторая туманность. Это не является только лишь погодным феноменом, а представляет собой свойство атмосферы планеты, то самое свойство, которое создает такие радиопомехи, что прием сообщений практически невозможен.

С помощью радио, подумала я, мне удалось бы тотчас связаться с ксеногруппой в Таткаэре. Нет, если бы здесь были радиоприемники, поправила я сама себя, то я бы, пожалуй, находилась совсем не здесь…

Если бы у моего предшественника при первом контакте была радиосвязь, то сводка погоды со спутника, возможно, пригодилась бы и он не погиб бы из-за того, что корабль при плавании к восточным островам попал в шторм.

– Кристи. – Зу'Ритчи приостановился, проходя мимо меня. – Смотрите – Таткаэр!

Вытянутое устье реки было таким подвижным и огромным, что можно было подумать, будто еще находишься в открытом море. Корабль испытывал бортовую качку. Ветер стихал, чтобы в следующий момент снова резко наполнить паруса. Показались горы и вершина скалы, и мы двигались прямо в гавань.

Возникли два горных отрога, охватывавших гавань. Утреннее солнце осветило здания, теснясь возвышавшиеся за ними. Я схватилась за мокрые от брызг поручни, когда мы проплывали в тени увенчанного крепостью восточного отрога. С каждого из отрогов в гавань текли потоки воды, и мне стало ясно, что эта та же самая река. В нескольких десятках миль выше по течению Оранон раздваивается и охватывает этот остров, называющийся Таткаэром. Город на острове. Земля к востоку была Имиром, а к западу – Римоном.

Корабль скользил между другими кораблями, уже стоявшими на якоре, в лес голых мачт джатов и множества более малых судов. С нескольких лодок были брошены концы, и более крупную массу «Ханатры» повели к одной из якорных стоянок под восточной горой. Ближняя из рек была мелкой, и через нее было перекинуто много мостов, тогда как другой рукав, более удаленный, был широким и глубоким. Я наблюдала бурлящую повсюду деловитость.

Я видела города (не только на Земле), раскинувшиеся так широко, насколько мог видеть глаз – от горизонта до горизонта, города, для того чтобы проехать через которые, требовалась неделя. Поэтому я смогла понять, почему ксеногруппа на своих гипнолентах сообщала о Таткаэре как о «поселении туземцев».

Поселение? Я мысленно оценивала это слово, разглядывая бесчисленные здания, теснившиеся в широкой низине между плавно вздымавшимися, напоминавшими спины китов холмами, бурный беспорядок белых и песчаного цвета низких строений. Основная масса западного холма, слабо прорисовывавшегося сквозь дымку над гаванью, была увенчана приземистым коричневым фортом с черными тенями окон. От пришвартованных лодок и доков неслись крики.

Мне казалось, что за седловиной между восточным и западным холмами скрывалась еще большая часть этого города. И что Таткаэр, пусть даже его называют просто поселением, тем не менее был городом.

Подошел Герен.

Я подняла свои вещи.

– Вы тоже сойдете со мной на берег?

– Нет, мне нужно сначала проверить, что «Ханатра» надежно будет поставлена в док, а потом я доложу об этом при дворе. Может статься, что я вас там встречу. – Он взглянул на причальную стенку. Мыслями он был наполовину еще на корабле. – За вами пошлют лодку. После этого будут чиновники двора, которые обеспечат вас жильем и покажут город.

Первым, что они должны были показать мне, являлся банк, решила я. Тогда я могла бы снять со счета сумму, какую наши различные правительства считали достаточной. Отпуск на борту корабля закончился, и рутина вновь предъявила свои претензии, однако новый мир никогда не является рядовым делом.

Я попрощалась с Сурилин, с Зу'Ритчи, с некоторыми другими членами команды и с самим Садри Гереном. Потом я спустилась с корабля в челнок, гребцы которого рьяно налегли на весла, и мы заскользили прочь от «Ханатры». Я видела ее поднятые паруса и линии ее корпуса, привлекательно выделявшиеся на фоне реки, а затем стала смотреть вперед, пока мы приближались к городскому хаосу.

Причальная стенка была заставлена штабелями ящиков и закрытых брезентом тюков, кругом все кишело ортеанцами. Дальше, позади, возле зданий (которые я приняла за склады) стояли защищенные от солнца парусиной лавки, в которых можно было купить что-нибудь поесть; кухонные запахи были для меня непривычно резкими. Крики, повизгивание полиспастов, вездесущий скрип и раскачивание корабельных мачт, запах водорослей и других, не поддававшихся определению веществ, – всем этим веяло от порта. Над грязной водой носились длиннохвостые, питающиеся падалью рашаку и издавали свои жалобные крики. Мимо меня пробежала стая маленьких детей. Детей было кругом великое множество: возле лавок, складских помещений и пришвартованных кораблей.

Я стояла на булыжной мостовой между снятыми с кораблей мачтами и высокими зданиями. Здания имели плоские крыши, изогнутые стены и были, как я видела, без окон. Я огляделась по сторонам, ища глазами кого-нибудь, кто мог бы прийти, чтобы встретить меня. Сохраняя равновесие, я испытывала некоторую неуверенность. Это, должно быть, из-за моря, потому что сила тяжести на Каррике меньше земной настолько, что величину этой разницы едва ли можно ощутить.

Я знала, что группа ксеноисследователей должна была находиться в Таткаэре, хотя бы только потому, что моя первоочередная задача состояла в том, чтобы добиться от Короны разрешения на поездки. Но когда я уже начала спрашивать себя, не придется ли мне искать их на свой страх и риск, то увидела ортеанца средних лет, направлявшегося, без сомнения, в мою сторону.

– Вы – посол?

Когда я утвердительно кивнула, он сделал поклон.

– Меня зовут Халтерн н'ри н'сут Бет'ру-элен, я от телестре Пейр-Дадени.

Тот самый Халтерн, который завизировал разрешение на поездку? «Один из мелких официальных контактов, которые ксеногруппе пришлось поддерживать с сильными мира сего», – предположила я.

– Линн де Лайл Кристи, Британские острова.

– Корона прислала меня, чтобы приветствовать вас. – Он воспользовался аморфным названием властительницы Южной земли, т'ан Сутаи-Телестре. – Как только вы привыкните к обстановке, мы сможем устроить для вас аудиенцию. Может быть, в конце недели?

Он проговорил все это не переводя дыхания. У него была подстриженная и зачесанная на лоб светлая грива, начало которой терялось в уходящем назад одном-единственном хохле, и водянистые, голубые, как аквамарин, глаза.

Эти глаза ортеанцев, в которых не было ничего белого, наверное, навсегда останутся для меня чуждыми.

Поверх рубашки и брюк, обычной для Имира одежды, он носил свободно свисавшую тунику зеленого цвета, немного заношенную, с золотым плюмажем на груди. На поношенного вида ремнях висели мечи «харур». В нем было нечто от неуверенности и затравленности. Если Герен, предупреждая меня об интригах, имел ввиду кого-то конкретно, подумалось мне, то им был определенно этот тип.

– Я не получу аудиенции, пока не истечет эта неделя? – спросила я.

– Мы должны найти для вас жилище. Кроме того, вам нужны сотрудники и гардероб. Мархац и скурраи. Л'ри-ан. Корона сочла бы нежелательным, если бы вы прибыли ко двору, не чувствуя себя к этому подготовленной.

«Не ранее, чем ты научишься одеваться и вести себя не как дурочка», – жестоко перевела я сказанное для себя самой.

– Как говорится, – философски добавил Халтерн, – когда Богиня творила время, то сделала его достаточно, чтобы его тратить, вы так не считаете?

Скурраи-джасин ползла вверх по крутой горе. Небо над узким и извилистым проездом – едва ли это можно было назвать улицей – было усыпанной звездами лентой. Монотонные стены удерживали жару между собой. У открытых сточных желобов собирались мухи кекри. Они взлетали, когда мы проезжали мимо. У них были длинное тело толщиной с мой большой палец и крылья, блестевшие, как зеркала, когда они с низким гудением носились вокруг. Иногда возле стен росли похожие на виноградную лозу растения, но аромат их подковообразных голубых цветков не пересиливал царившую кругом вонь.

Халтерн наклонился вперед и что-то сказал вознице. Повозка-джасин повернула налево и поехала по еще более узкой и извилистой тропе.

– Справятся ли они? – я указала на животных.

– Обязательно. Они сильные. – Он впервые говорил со мной менее официально. – Это – скурраи с даденийских пустошей, животные этой породы могли бы везти вдвое больше, чем наш вес, и по более плохой дороге, чем эта. Вы видите их задние ноги? В них и заключается их сила…

Он замолчал и посмотрел на меня с извиняющейся улыбкой.

– Я могу наскучить вам своими разговорами о скурраи. Телестре Бет'ру-элен расположена вблизи пустоши, и мы разводим подобную породу.

– Они привлекательны, – сказала я, и, хотя он и не подал виду, содержавшийся в моем замечании комплимент, кажется, порадовал его.

Скурраи были запряжены парой. Это были похожие на рептилий животные с раздвоенными копытами и двумя парами рогов, с короткой шерстью и с металлической защитной маской на голове. Белый солнечный свет придавал их меху цвет оголенного медного провода. Животные с философским терпением шли вверх по холму, рост их достигал уровня бедер человека, и для меня они все еще выглядели слишком небольшими, чтобы быть достаточно сильными для своей нагрузки. Джасин громыхала и подпрыгивала дальше.

Я увидела уже два или три места, которые подошли бы для бюро контактов, а позднее и для консульства и посольства, но в данный момент я была довольна тем, что можно поездить по Таткаэру. Это был обширный город, и я не смогла бы осмотреть его в середине дня, но мне хотелось увидеть его как можно больше.

– Вот он. – Халтерн остановил скурраи-джасин. – Я подумал, что это могло бы оказаться подходящим, хотя восточный холм находится далеко от цитадели, однако, может быть, для вас это лучше.

Я сошла с затекшими ногами с повозки, не имевшей рессор, и не очень сожалела о том, что пришлось ее покинуть.

Халтерн открыл ворота двухэтажного дома со стенами без окон. Ворота открывали проход, который вел в центральный двор, но вместо того, чтобы идти к нему, он остался на месте и открыл дверь дома.

«Он не настолько тупой, каким пытается казаться», – подумала я про себя.

Миссия служащей для установления контактов и посла выходила за рамки первого соглашения с группой ксеноисследователей, и хотя она не являлась значительной и самостоятельной миссией, она смогла подготовить полноценный дипломатический контакт и при известных условиях сделать Каррик V открытым для присоединения к земному Доминиону. Поэтому меня нельзя было уличить в том, что я предпочла одну сторону другой. А иметь свою резиденцию в непрестижной части города – это было началом, сулящим успех. Более близкое знакомство с Халтерном могло бы оказаться полезным для дела.

– Вы принадлежите к двору? – спросила я его, когда открылась тяжелая деревянная дверь. Мы вошли в большую комнату с выложенным мозаикой полом. В ней было прохладно и пахло пылью и пряностями.

– Я принадлежу к послам Короны. Прежде я находился в та'адуре Пейр-Дадени, – тут он воспользовался принятым в Дадени выражением, – но т'ан Тури Андрете, кажется, надолго предоставил меня Короне. – Он улыбнулся. Эта улыбка была задорной и неестественной. – Поэтому я был послан к вам.

Площадь жилища была довольно ограниченной: кухня и две комнаты на первом этаже и три комнаты на втором этаже, к дому примыкал также небольшой двор с хлевом. В доме было поразительно светло, если вспомнить фасады без окон, потому что во двор открывалось множество окон.

Халтерн провел меня по всем помещениям. Потолки с накатом были старые, древесина местами чуть перекошена, но еще здоровая. В оконные рамы были вставлены толстые, неровные стекла. Оборудованы комнаты были столь примитивно, как я того и ожидала согласно сообщениям.

Лестница со двора привела нас на плоскую крышу. Жара наверху была пьянящей; в свете звезды Каррика велика доля ультрафиолетового излучения. Ветер над городом был подобен теплой ванне. У меня по спине вовсю лил пот.

Верхнее покрытие состояло из вара, смешанного с песком. В кадках росли изумрудные цветы, а в воздухе висел аромат, напоминавший запах лимона. Я подошла к низкому парапету.

– Не думаю, что мы найдем что-нибудь лучшее.

– Я рад, что он вам нравится. – Халтерн встал рядом со мной. – Другие ваши люди – а их было только восемь – претендовали на пять различных зданий.

Я почти могла понять этот поразительный факт. Кажется, дома в Таткаэре очень редко строились как стоящие отдельно, обычным является имеющий большую площадь комплекс с одним двором в середине, в котором находится цистерна или колодец. Ими пользуются члены либо одной телестре, либо одной гильдии (называемой торговой телестре).

Перед нами, раскинувшись, словно на карте, лежал город. На мой взгляд, он был переполнен.

В Таткаэре нет улиц. По крайней мере, нет улиц в нашем понимании. Есть мощеные и немощеные дороги, извивающиеся между различными зданиями-телестре, но у них нет названий. Единственное исключение представляет собой Путь Короны.

Позади нас находилась вершина восточного холма, а по другую сторону гавани был различим западный холм. В низине острова в ярком солнечном свете блестели желтые, белые и розовые оштукатуренные стены зданий. Возвышались одиночные старые каменные постройки, их архитектура была странно вздыбленной и неприятно поражающей. Реки, эти ленты, образующие границы города, с перекинутыми через них мостами и пересеченные проселочными дорогами, уходившими в серо-голубые горы, были далеко отсюда.

За крайними домами и склонами города, по другую сторону садов и куполов, на удалении шести или семи миль, из дымки выступало скалистое плато. На голых скалах стояли каменные постройки. Далеко за ними в северном направлении раскинулась страна, а на абсолютно голубом небе светились дневные звезды.

– Цитадель, – указал в ту сторону Халтерн, – стоит в конце острова. Видите, вон там, дом Богини, а вон там – тюрьма, а там…

Он показал мне ориентиры: рынки, общественные здания и Теократические дома, Кольцо гильдий и Холмы – ту зажиточную часть города, в которой находятся дома т'анов всех провинций Южной земли: Имира, Римона и Мелкати, Ремонде, Свободного порта Морврен, Пейр-Дадени и Кире. Я не могла усвоить все сразу.

Наконец Халтерн замолчал. Когда я повернулась а его сторону, чтобы увидеть, почему, то обнаружила на его лице выражение печальной озабоченности, которое, казалось, отражало его общее настроение.

– Как там? – спросил он.

Он был первым ортеанцем, который задал мне этот вопрос. Может быть, Герен и его команда не поверили, что я действительно с другой планеты. Халтерн в это верил.

– Некоторые миры имеют сходство с вашим. Некоторые выглядят иначе. – Я пожала плечами. – Что я могла бы вам рассказать? Есть так много различных миров.

Он покачал головой.

– Это невероятно.

– Земля… – Я замолчала. Он был тем лицом, с которым я должна была об этом говорить. И я не могла в такой день, как этот, говорить о проблемах народонаселения, голоде, налогах и пришедших в упадок городах. – Земля также совершенно иная.

Он кивнул.

– Я дам указания, чтобы завтра этот дом был обставлен. Один из ваших соотечественников… Элиот, кажется так его зовут?

– Вероятно.

В ксеногруппе был некий Тимоти Элиот.

– Элиот послал для вас приглашение, чтобы вы были гостем в его телестре. В его доме, я хотел сказать, – поправился Халтерн. – Я отвезу вас туда.

– Я думала, «телестре» означает «земля»?

– Земля, люди, люди, земля – это одно и то же. – Он сделал несколько шагов по направлению к лестнице, потом остановился в нерешительности. – Я не имел намерения поправлять вас, т'ан.

– Я незнакома со многими из ваших обычаев. Как же мне изучить их, если меня никто не поправит?

Я увидела, как его это обрадовало.

– Я обеспечу вам также л'риана, – сказал он. – Кстати если вы хотите поужинать, то мой дом телестре находится недалеко отсюда.

На рассвете зазвучал нестройные колокольный звон. Я в полудреме лежала в постели и вслушивалась в различные колокола: близкие и далекие, с низким голосом и высоким. Таткаэр придерживается естественного ритма жизни, ориентирующегося по восходу и заходу солнца. Я же, если у меня есть выбор, охотнее не придерживаюсь его.

Когда я медленно совсем проснулась, то огляделась в комнате, я успела заметить совсем немногое, когда мы вечером предыдущего дня прибыли из резиденции Элиота. Его не оказалось дома, а его жена Одри оказалась столь понятливой, что тот час предложила мне лечь спать. Я была еще очень далека от того, чтобы привыкнуть к ортеанскому стандарту – суткам, состоящим из двадцати семи часов.

Комната была простой. Стены выкрашены светлой краской, потолок отштукатурен, длинные шторы скрывали окна, на полу лежал простой тканный ковер. Все производило такое впечатление, будто было специально подобрано, чтобы выглядеть как можно менее по-ортеански. Группы ксеноисследователей известны своими чудными методами адаптации.

Я оделась и спустилась вниз по лестнице. С кухни доносились голоса. Там я нашла Тимоти Элиота, сидевшего за столом, и Одри Элиот за каким-то железным устройством, в котором (судя по запаху) варился земной кофе.

– Мисс Кристи…

– Линн.

– Линн. – Элиот улыбнулся. Это был крепкий мужчина, которому было около сорока, его волосы уже редели. На нем была светлая рубашка поверх поношенных джинсов. – Меня зовут Тимом. С Од вы уже познакомились вчера вечером? Хорошо. Мне жаль, что я не смог быть здесь, чтобы встретить вас.

– Другие члены группы живут дальше, вниз по этой улице. – Одри поставила на стол китайский кофейник с напитком и блюдо с гренками. Она была моложе Элиота, эта светловолосая, немного нервная женщина. – Я потом поведу вас к ним и представлю.

– Благодарю.

Мне было приятно от того, что снова говорю по-английски. За завтраком мы разговорились. Они представляли собой семейную команду; он был ксенобиологом, а она – ксеноэкологом. Оба были на шестилетний срок связаны с остальными членами группы.

– Десять месяцев из него в этой дыре, – заметил Элиот и жмурясь, посмотрел на сиявшее солнце, светившее в кухню.

Мебель была выдержана в простом стиле, на ней не было той чрезмерной резьбы и украшений, которые я видела в доме-телестре Халтерна.

– Тим, – с предостережением сказала Одри, – не заражай нашу гостью своими предрассудками.

– Ну да… – но провел рукой в воздухе, словно хотел убрать это предубеждение, – Линн с нами заодно. Не так ли, Линн?

– Не совсем. Как представитель правительства я обязана сохранять беспристрастность.

Я никогда не сумею говорить что-либо подобное так, чтобы это не звучало как важничанье. Вот и сейчас я поймала себя на этом.

– Но, несмотря на это, это ваша обязанность – довести до Короны нашу просьбу?

– Да, конечно.

– Тогда, я надеюсь, вы сможете добиться для нас разрешения на поездки; нам с этим не справиться. Черт побери, почему они согласились с прибытием контактной группы, если сейчас не разрешают нам удалиться с места проживания?

В его голосе чувствовалась горечь, которую он, должно быть, испытывал в течении некоторого времени. Для них это было особенно досадно; социологи ксеногруппы могли, по крайней мере, заниматься своими исследованиями и в Таткаэре.

Я предприняла осторожную попытку:

– Я предполагаю, что они не слишком утруждают себя мыслями о времени.

– Это чертовски верно. – Элиот обратился к Одри. – Ей потребовался один-единственный день, чтобы определить, каковы туземцы.

– Думаю, Линн, вы уже побывали во многих мирах?

Одри подошла от плиты, чтобы сесть за стол. На ней было короткое платье в складку, какие считались модными около трех лет назад. Сама я привезла с собой немного из одежды: официальный костюм, джинсы и рубашки. Дешевле купить вещи на конкретной планете, чем оплачивать их провоз на сверхсветовых кораблях согласно рассчитанным по массе тарифам. Хотя ксеногруппам в этом предоставлена некоторая свобода действий.

– Я была на Беруине, в водном мире. – «Но недолго», – добавила я с благодарностью себе самой. – А потом – с посольством на Хакатаку.

– Ага. В общем и целом, кажется, в дипломатическом отделе Ведомства Внеземных Дел немногих женщин. – Элиот улыбнулся, пожалуй, чтобы выдернуть острие своего замечания. – Но я уверен, что вас сюда бы не послали, если бы у вас не было способностей.

– Я тоже так думаю, мистер Элиот.

Возникла неприятная пауза. Тогда Одри Элиот спросила:

– Что нового на Земле?

– Можно сказать, как обычно: споры между Паниндийской Федерацией и посткоммунистическим Китаем. Я не особенно в курсе событий.

Несмотря на силовые установки, позволяющие перемещаться с гиперсветовой скоростью, путешествие до Каррика V длится более трех месяцев.

– Вы в большей степени в курсе дел, чем мы…

Тут постучали в окно, и через черную дверь вошел мужчина. Это был брюнет лет тридцати пяти, одетый в имирианскую тунику поверх джинсов.

– Привет, Тим И Од. Я услышал, что у вас гости.

– Джон Лакалка, Линн Кристи. – Элиот, представляя нас друг другу, швырнул нам имена, как теннисные мячи.

– Вы добьетесь для нас разрешений на поездки мисс? – Лакалка прислонился к дверному косяку.

– Этого я не могу сказать. Я еще не говорила с ответственным.

– Ей-богу, я надеюсь, что вам это удастся. Я, определенно, последний, кто стал бы критиковать внеземную цивилизацию…

Я заметила, как Тим и Одри обменялись друг с другом снисходительными взглядами.

– …но десять месяцев в одном и том же поселении! Вы только испытайте это, мисс Кристи – десять месяцев каждое утро в самую рань просыпаться от веселого колокольного звона, десять месяцев терпеть паршивую еду и еще более жалкие удобства…

– Джон. – Элиот улыбнулся и мягко покачал головой. – Оставьте это.

– Мне недостает цивилизации, – сказал Лакалка, очевидно не обидевшись, – и как только я вернусь из этой миссии, то десять месяцев проведу в каком-нибудь центре отдыха… не дома, а где-нибудь, где мне будут предоставлены все мыслимые удобства. Телевидение, готовые блюда и стереозаписи… Может быть, в Бомбее или в Хайдарабаде. – Он засмеялся, и на его коричневом от загара лице блеснули белые зубы. – Испытайте это. Один месяц, и вы расширите мой список на основе собственного опыта.

– Я в этом не сомневаюсь, – согласился я.

– Ну ладно. – Лакалка вошел в комнату и налил себе кофе. – Что нового на родине?

Центр мира давно переместился на Восток; Азия представляла собой будущее двадцать первого века. На клонящемся к закату Западе ничего не происходит имеющего хотя бы некоторую важность. Однако по словам Лакалки и обоих Элиотов я чувствовала: единственным, что их интересовало, были Британские острова. Родина.

– Не надо снова об этом! – запротестовала Одри. – Линн, что вы намерены делать сегодня вечером? Тим, ты помнишь, что я сказала?

Он кивнул и обратился ко мне:

– Сегодня вечером у нас собрание. На нем будут группа и несколько человек из города. Если бы вы тоже туда пришли, вам не пришлось бы так часто повторяться.

– Почему бы и нет? Большую часть дня я буду занята въездом в мое бюро. Но вечером это меня устраивает.

– Вы живете на восточном холме, не так ли? – Элиот одарил меня лукавым взглядом, который сказал мне, что новости разносились быстро. – Я пошлю вам повозку во время вечернего звона. Иначе может статься, что вы не найдете дороги.