Текст книги "Искусство созерцания. Современные медитации: 101 способ замедлить темп и соединиться с духом"

Есть множество способов войти в творческое состояние потока. Некоторые погружаются в это чудесное состояние, работая в мастерской и изготавливая поделки из дерева, работая с числами, занимаясь благоустройством сада или исцеляя других. Для иных быстрый путь к потоку – через альпинизм, бег, ходьбу или йогу. Хотя я люблю ходить пешком, в поток я вхожу по-другому. Иногда по утрам мне хочется сесть на скамейку за пианино, чтобы сыграть все, что придет в голову. Настроение спокойное, сосредоточенное, но расслабленное, чтобы ощутить целеустремленность и непринужденность. В зависимости от того, куда хотят двигаться руки, я начинаю в тональности ре, до или ля в мажорном или минорном ладу – это напрямую связано с настроением. Когда мне немного грустно или я задумалась, то играю в минорном ключе. Если полна радости и воодушевления, мною движет настроение мажорных тональностей. Игра на фортепиано в любом настроении спонтанная и яркая, она питает душу. Но я не всегда в состоянии так просто сесть за инструмент и играть все подряд – это навык, который вырабатывался десятилетиями во взрослой жизни.

Одна из ключевых историй в формировании моей личности: я перестала играть на фортепиано в десять лет. Однажды мама сказала, что отец приедет навестить нас с бабушкой и дедушкой, где мы жили с тех пор, как мне исполнилось три. Я была так рада! Сколько себя помню, папы у меня не было. Он был жив, хотя никогда не писал и не посылал открыток. Мама, бабушка и дедушка, тети и дяди не говорили о нем ничего – только что Уолт жил в Вирджинии.

Их молчание говорило о многом непонятном мне, но даже при этом я обрадовалась, увидев человека, который был моим папой. Оказалось, что я не отличалась от других детей – у меня действительно был отец. Втайне ото всех, в невинном уме и сердце зародилась надежда. Не обращая внимания на напряжение между родителями, я сидела с ними в гостиной, пока мама не встала, чтобы сварить кофе. Я жаждала отцовской любви, поэтому, энергично подпрыгивая, подошла к старому пианино, вытащила изношенную деревянную скамейку и начала играть.

«Прекрати, – рявкнул он через несколько секунд. – Ты слишком много шумишь».

Я удивленно повернулась и посмотрела на него: «Но я хочу сыграть для тебя».

Он отвернулся и увидел, как мама вошла с подносом в руке. «Достаточно. А теперь иди и поиграй где-нибудь еще. Я хочу поговорить с твоей матерью».

Слезы жгли глаза; мне было стыдно, я вышла на задний двор – мое убежище на все времена – и заплакала под магнолией. Когда я вернулась, он стоял на крыльце, готовясь уходить. Папа почти не разговаривал со мной, и я до сих пор не помню ни прощального объятия, ни даже улыбки.

Не зная, что произошло между отцом и мной, мама немного сказала о нем – только что он вернулся в Вирджинию. Вскоре после этого я перестала играть на фортепиано, оно выпало из моей жизни. Через два года я взялась за гитару и к тринадцати годам уже пела народные песни исполнительницы Джоан Баэз.

Когда мне было шестнадцать, я попросила маму объяснить, что произошло в тот день. Она сказала, что он пришел спросить, могут ли они вновь быть вместе. «Я изменился», – сказал ей отец. Но она и ее дочери слишком много пережили от его жестокости и гнева после того, как он вернулся с фронта в 1945 году. Она давно приняла трудное решение, и не было пути назад. Глядя в прошлое спустя столько лет, я уверена, что она приняла правильное решение для всех нас.

Блестящий, красивый и эмоционально травмированный отец снова появился в моей жизни четыре года спустя. Нам удалось узнать друг друга лучше, мы помирились и расстались с чувствами любви и принятии, когда он умер от рака много лет спустя, но это уже другая длинная история. Когда мне исполнилось тридцать, я загорелась желанием играть на фортепиано. Не могла отделаться от ощущения, что должна играть Моцарта, Шопена, блюз и буги-вуги, как будто это было частью плана, с которым я родилась. Оглядываясь на жизнь, я заметила, когда и как решила бросить играть на пианино.

Некоторое время я оплакивала потерю творческой жилки. Затем однажды, когда навещала маму в Луизиане, я рассказала о печали, что почувствовала. Она внимательно выслушала, что произошло в тот день, когда мне было десять. Потом отвела меня к органу (она играла для маленькой сельской церкви неподалеку) в гостиной.

«Ты все еще можешь играть, – заверила она, ее богатый альт звучал с любовью и ободрением. – Я покажу основы игры на слух, используя обе руки, высокие и низкие частоты». Я провела следующие сорок лет, экспериментируя и улучшая игру, основываясь на этой единственной инструкции. Сегодня я чувствую глубокую благодарность за тот чудесный исцеляющий момент с ней у органа.

Несмотря на старый шрам, своего рода травму, я играю, не думая об ограничениях – и, может быть, даже из-за них. Позволяя клавишам создавать мелодии, которые радуют слух, иногда я чувствую, что мама и бабушка (обе пианистки), а особенно моя прабабушка, которая более ста лет назад играла на фортепиано и скрипке в Новоорлеанском симфоническом оркестре, помогают и благословляют меня.

У каждого из нас есть трогательные истории из детства. Что я усвоила из этой части? Мне нет нужды быть Бетховеном, чтобы наслаждаться игрой на фортепиано и быть в потоке. Это истина для любого вида творчества. Поток не предназначен для особых, удачливых или необычайно одаренных людей. Вдохновение без усилий приходит к обычным людям в обычных обстоятельствах, когда критический, аналитический ум превзойден телом и душой. Это момент, когда небеса соединяются с землей и поток омолаживающей энергии высвобождается.

Один из моих любимых способов погрузиться в поток с помощью созерцательной музыки – игра на эктаре, простом однострунном народном инструменте баулов – странствующих мистических йогов Бенгалии и северной Индии, которые почитают человеческий потенциал врожденной сахаджи. Эктара ручной работы – полная противоположность такому сложному инструменту, как фортепиано, но она необыкновенна в своей простоте. С первым прикосновением пальца к единственной струне простота эктары вызывает глубокую бхавану, или созерцательное настроение. Одна нота символизирует единство и целостность, в то время как голос может исполнять замысловатые мелодии и рапсодии. За эти годы я собрала много эктар, но больше всего я люблю ту, что был сделан в Бенгалии и подарен мне подругой, потрясающей певицей, практиком и духовным учителем, Парвати Баул, являющейся живым примером творчества как созерцания и молитвы.

Креативность и воображение можно задействовать в любой жизненно важной деятельности. Для меня писательство стало верным путем к творческому потоку. Когда я была моложе, могла писать по десять часов в день. Теперь, чтобы поддержать здоровье, мне приходится ограничивать часы, проведенные за компьютером. Я встаю и делаю растяжку или иду на короткие прогулки в течение дня, когда пишу. Готовлю, слушаю музыку, занимаюсь спортом или даже немного танцую в перерывах между часами за компьютером. Жизнь имеет свойство просить нас работать, несмотря на ограничения, и таким образом мы закаляемся и смягчаемся. Этот прекрасный поток по-прежнему доступен мне как писателю, и я бываю там, чтобы встретиться с музой так часто, как могу. Если вы так взволнованы, попробуйте следующее письменное упражнение.

Созерцательное письмо

Возьмите блокнот или дневник и ручку. Выйдите на улицу и найдите удобное место, чтобы сесть. Может быть, вам захочется взять подушку для спины. Обращая внимание на дыхание, расслабьтесь и забудьте о планах и списке дел. А теперь посмотрите на небо. Смотрите свободно, без какой-либо конкретной цели или ожиданий по поводу того, что должно быть прямо сейчас.

Обратите внимание, как движется и меняется мир природы, ветер или свет. Что вы видите на небе? Оно бесконечно, просто пустая голубая чаша или там есть облака? Если есть, они движутся или нет? Ощутите воздух или ласку ветра на коже, как он качает деревья и растения вокруг. Посмотрите, как солнце освещает мир. Оно медового цвета, темное, золотистое или ярко-желтое, как лимоны? Сейчас утро, полдень или закат?

Если вы не можете выйти на улицу, с комфортом устраивайтесь дома. Наблюдайте за всем, что вас окружает: за диваном, стулом, холодильником, книжным шкафом, кроватью, картинами или скульптурами, растениями, обеденным столом и стульями. Обратите внимание на запахи, которые витают в воздухе. Горят благовония или на плите готовится ужин? Какой свет здесь, внутри? Отфильтрованный солнечный, проникающий через окно, свет свечи, электрической лампочки? Если можете выглянуть в окно, что увидите? Простое созерцание природы может стать катализатором целого ряда впечатлений и заставить нас завязать отношения с миром.

Не важно, внутри вы или снаружи, обратите особое внимание на пространство между объектами. Как оно и свет отражают ваше внутреннее состояние? Почувствуйте, как связаны со всем вокруг через пространство. Вдохните воздух, существующий в нем. Позвольте пространству говорить через тишину.

Теперь, вооружившись ручкой, свободно пишите все, что придет в голову. Будьте чувственными. Используйте ощущения, чтобы воспринимать реальность такой, какой она предстает перед вами здесь и сейчас. Вы можете описать все вокруг, чтобы соединиться с окружающим миром. Что чувствуете и видите? Дайте себе мыслить свободно, позволяя разуму бродить по образам, и заметьте, куда они вас ведут. Каждое изображение наделено символической силой. Доверяйте себе. Отпустите себя. Обратите внимание на то, как дышите… и продолжайте дышать. Расслабьтесь. Позвольте себе течь.

Писать для себя – очень полезная форма созерцания. Сдайтесь собственному голосу, прислушиваясь к тому, что хотите сказать. Пусть письмо приведет вас туда, куда хочет. Противоположные эмоции часто сосуществуют. Я в депрессии, но в то же время я благодарна – или мне грустно, даже если замечаю небольшой бьющий вверх источник скрытой радости. Напишите, что верно для вас.

В это время, пока мы сидим дома в уединении, боремся с пандемией, а также замечаем яркий свет, который она пролила на неотложную ситуацию в мире, писательство – один из способов чувствовать под ногами твердую почву. Что бы вы ни написали, можно обнаружить, что, дав полную свободу воображению и голосу, вы каким-то образом изменились, открыв правду.

Прикоснувшись таким образом к реальному, мы можем хотя бы на секунду соприкоснуться с собственной глубинной природой, с восторгом и мудрой невинностью, которые так часто завуалированы и скрыты от нашего опыта. Как бы ни любила бесформенную тайну, я люблю и мир форм. Мне нравится описывать любовь, потому что чем больше я обращаю внимание на то, что люблю, тем более живым, ярким и питающим оно становится.

А вы? Как, когда, где и что вдохновляет и катализирует внутреннюю связь в состоянии потока? Начните запрос с того, что открывает сердце, потому что оно приведет к потоку быстрее, чем что-либо еще.

VIII. Благодарность и благодать

Нужно восхвалять жизнь выполнением дел и дум. Так она не умрет.

– Мартин Прехтель

Непосредственным выражением божественного является любовь. Она проявляется только как бескорыстная ее форма. Любовь ради любви, а не любовь по какой-то причине.

– Ма Деваки

Я понимаю, что многого прошу от вас, предлагая следовать священному пути. И все же прошу. Я очень беспокоюсь. Я видел грядущие времена. Дело не только в том, что вы нуждаетесь в Боге, дело в том, что мы нуждаемся друг в друге. Нуждаемся! Не так, как в пище или крове, а сильнее, глубже, чем даже в воздухе, которым дышим. Вы должны любить Бога органично, полноценно, иначе жизнь не имеет смысла. Я уверен: боготворить его сердцем, плотью, кровью и душой, на химическом и клеточном уровнях. Существование бессмысленно, если вы не достигнете сердца Бога.

– Ли Лозовик

В созерцании внутренний план сущности заставит нас останавливаться на всем, что касается сердца (что оно чувствует, воображает, знает, на любви, которая им движет), а также научит забывать и доверять. Его открытие означает верность тому, что открывает созерцание. Когда пробуждается сердце, мы уже не можем предать себя и то, что знали, видели и чувствовали. Приветствуя жизнь с открытым сердцем при любых обстоятельствах, мы познаем его врата. Именно так можно осознать то, что достойно преданности.

Что значит быть приверженцем? «Посвятить» означает отдавать или направлять время, внимание, себя (или все сразу) на достижение цели или результата. В приверженности мы посвящаем себя уделению пристального внимания тому, что имеет особое значение. Мы дарим себя.

Глубинное «Я» жаждет быть приверженцем чего-то священного, потому что это его естественное состояние. Путь к «сердцу Бога» в любом понятном для вас контексте уже существует в архетипическом образе человека. Он долгий и извилистый, он помогает прийти к истинной сущности. Многие люди называют это духовным путем, и это дорога трансформации.

Что требует приверженности? Вы можете почувствовать ее в серьезном разговоре со стареющим родителем или дорогим другом. Приверженность может присутствовать на кухне, за компьютером или гончарным кругом, у ткацкого станка, в офисе, когда мы берем детей в поход. Она продвигает деловую сделку, которая принесет пользу всем заинтересованным сторонам. Я вспоминаю о друге-археологе, чей бизнес представляет интересы племен первых наций в переговорах с промышленной сферой и правительством, документируя места захоронений и другие аспекты священного ландшафта. Он весь посвящен работе и сильно ею вдохновляется.

Приверженность – это топливо, которое питает то, что мы любим делать. Обучать чему-то: музыке, хатха-йоге, творческому письму, медитации или осознанности, – что вдохновляет и приносит пользу другим. Это мощный акт посвящения себя делу. Петь в хоре или обучать других вокалу. Вовлекать в местное сообщество всеми возможными способами. Работать с хосписом и сочувствовать умирающим.

Искусство созерцания приносит плоды – пробуждает сердце, но вскоре мы обнаружим, что необходимо оставаться вовлеченными в процесс, чтобы держать его открытым. Созерцание – образ жизни, а не одноразовая сделка или ограниченное обязательство. Как только мы вкусим сладость внутренней жизни, поймем, что жаждем ее нектара, тоскуем по сияющему свету, желаем кинуть еще один взгляд на ее красоту. Мы держим дверь открытой, оставаясь в контакте со священной уязвимостью и разбитым сердцем, чтобы река чувств текла беспрепятственно и пламя ясности горело ярко.

Красота, встречающаяся повсюду в мироздании, – врата к сердцу. И поэтому мы ищем ее во всем. Пробужденное сердце может привести к тому, что баулы и индийские мистики называют бхавой, божественным настроением, и расой, божественным чувством или нектаром. Они пронизаны красотой и благоговением. В поисках красоты мы видим ее в глазах ребенка, в мягких жилистых руках старика, в вулканах и смерчах, в словах поэтов, побуждающих к полетам души. Мы слышим ее в симфонии, гимне, евангельской песне, рок-балладе или санскритском пении, во всех видах искусства. Видим ее в танцорах и в барабане на индейском собрании пау-вау. Существует бесконечное множество форм красоты, способных оставить трещины в некогда каменных сердцах, ставших теперь нежными; трещины, через которые течет божественная любовь, чтобы омывать всех и вся исцеляющей силой.

Развитие внутренней красоты и приверженности идут рука об руку. Благодарность заставляет нас видеть красоту повсюду, а красота вызывает еще бо́льшую благодарность. Воодушевленные красотой, мы можем просто тихо посидеть и насладиться таким состоянием. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Мы можем представить прекрасный сад, где живем с возлюбленным. Используя феминную, чувственную способность воображения, можно создать внутреннее святилище, комнату, храм или сад сердца, где вы предлагаете любовь и приверженность, прячетесь в убежище и ищете благословения и помощи у божества, духовного наставника, почитаемых учителей особого пути. Как бы ни зазывала вас приверженность, откройте сердце для любви.

В поисках красоты каждое сердце становится прекрасным. Она открывает двери, чтобы утолить жажду, заставляет меня осознать высшую реальность. Эти тонкие внутренние переживания уникальны для каждого человека. Именно те моменты священного настроения и преданности привлекают внимание божеств и небесных существ. Мы можем встретить мандалы света – таких существ, как Тара, Сарасвати, Мария, Иисус, Кришна, Будда, – или молчаливое воссоединение с доброжелательным вселенским единством, ожидающим внутри.

В созерцательной жизни, если мы признаем и работаем над преобразованием тьмы внутри и вокруг нас, сердце естественным образом пробуждается для божественной благодати, которая есть повсюду, заставляя свет нашей сущности ярче сиять. Мы начинаем видеть и понимать творческие решения мировых проблем и возникающее чувство единства в человечестве. Поддерживаемые красотой и благодатным духом священного, пронизывающим все, мы обнаружим, что милость благодати всегда рядом.

Когда наше осознание укореняется в том, что истинно, мы живем, глубоко чувствуя и познавая человеческое сердце, прозрачное и восприимчивое к реальности благодати. Пока внутреннее «Я» дает цель внешнему, мы движемся по множеству дорог принятия к доверию и уступкам. Когда мы отдаемся истине единства, божественности, то освобождаем место для благодати. Соблазн собственного желания будет проводником во время путешествия, и пока мы созерцаем путь сквозь пространство и время, удивление и благоговение породят похвалу.

Пробужденное сердце благодарности и сострадания – истинная жизнь, которая делает слова и дела красноречивыми, сильными и мощными. Они истинны и несут в себе силу исцелять и восстанавливать. Похвала снова ведет к молитве. Душа призывает к этим тайнам, тишине, покою, восторгу, мечтательности, удивлению и благодарности, которые насыщают личность, пока мы питаем душу мира.

Всегда можно сказать и узнать об искусстве созерцания больше. Я оставляю это сокровенное исследование вам, дорогие читатели, чтобы вы могли заняться им в глухих, диких уголках собственного сердца. И последнее: независимо от наших деяний и верований, мы все чему-то служим в этой жизни. Каждый имеет врожденную цель. Есть возможность сделать выбор: кому, чему, когда, где и как мы будем служить.

Можно выбрать службу роскошному и таинственному дару творения. Или посвятить жизнь восхвалению высшей реальности, существующей в мире как вера, благодарность, красота, величие, милосердие. Можно активно созерцать и восхвалять внутреннюю божественность и единство, пребывающее во всех существах и вещах. Этот выбор может привести к обретению «благодати и милосердия в ее растрепанных волосах», как однажды написал поэт Рампрасад Сен о богине Кали, потому что сила благодати – вершина творения. В этом смысле она – женское начало божества, которое является матерью и отцом, возлюбленным и другом, двойственным и недвойственным. Это грандиозное заявление, и я ценю такой широкий размах. Это огромная палитра, бесконечная игровая площадка, на которой благодать идет с нами рука об руку и ведет через жизнь, чтобы мы могли обитать в сердце мира. Да будет так. Татхасту.

Несомненно, жизнь имеет прекрасный смысл и цель, когда люди понимают, что у нее универсальная природа и значение. Предельное величие жизни открывается тогда, когда она прорывается сквозь всякое чувство разрозненности и разнообразия и проливает умиротворяющий свет чистой спонтанной любви – восторг необъяснимой радости и покоя.

– Свами Рамдас

Эпилог. Услышь пение дикой птицы

С 1970 года в Северной Америке исчезло почти три миллиарда птиц. Их стало на 29 % меньше, а 2/3 всех видов находятся под угрозой исчезновения из-за изменения климата. Еще один факт: известно, что шум уличного движения нарушает пение птиц.

Май 2020 года. Несколько дней назад я гуляла незадолго до заката, когда мое внимание привлекло сладкое пение одинокой птицы. Я остановилась послушать, а репертуар трелей, щебетаний и чириканий превратился в арию птичьего пения. Глядя в сторону горизонта, я увидела, что пурпурные горы на западе покрыты расплавленным золотом там, где парит пылающий диск солнца, который скоро исчезнет. Присмотревшись, я обнаружила одну маленькую, довольно обычную серо-белую птичку, сидящую на вершине высокого можжевелового дерева лицом к заходящему солнцу и поющую от души в ожидании конца дня.

Многие годы летом в Европе меня на рассвете и в сумерках увлекало пение диких птиц в загородном ашраме, где я жила. Особенно волновали звуки черных птиц, а еще невзрачной, но знаменитой бурой птицы, которая может издавать до тысячи различных звуков – соловья. Это увлекательное чудо птичьего мира уникально по многим причинам. Несмотря на обширную карту миграции, в Европу соловьи прилетают из Африки, где зимуют. Во Франции и Германии их можно услышать весной и в начале лета, прежде чем они улетят дальше на север, когда станет жарко.

В английском их знаменитое поэтическое имя nightingale («соловей») звучит так, будто они поют по ночам (night). Правда, обычно я слышала их то на рассвете, то в сумерках. Оказывается, самцы поют по ночам, чтобы привлечь внимание самок, которые могут пролетать над ними.

В высокогорной пустыне Аризоны множество птиц, которые прекрасно поют, например, краснокрылые черные дрозды, которые живут на тополях вдоль реки Верде. Но здесь, на плато, опьяняет пересмешник. В отличие от европейских соловьев, у этих выносливых пустынных певцов всего двести разных песен, и все они заимствованы у других видов птиц. Подобно соловьям, североамериканский пересмешник – сказочный мимик, смеющийся над другими, объединяя все кусочки в славную песню. И как однажды сказал Эрнест Хемингуэй (любимый писатель и вдохновитель): «Можете украсть что угодно, если сделаете это лучше».

К настоящему времени вы, возможно, задаетесь вопросом, куда я клоню с этим созерцанием птичьего пения. Погодите, скоро дойдем до сути. В тот вечер я размышляла о глобальной пандемии, которая может быть последним признаком конца мира таким, каким мы его знаем, наряду с экстремальными изменениями климата, токсичностью животворящих океанов, обломками спутников на орбите, вымиранием видов, ужасной вырубкой лесов и распространением насилия.

Мифологизация, к которой я склонна, требует ярких, сияющих символов. Моя сладкозвучная птица пустыни, поющая заходящему солнцу, – хорошая метафора. Что значит петь в тот момент, когда свет исчезает во тьме? Почему дрозды, эти удивительные дивы, поют глубокой ночью? (Спасибо за это поэтам Джону Леннону и Полу Маккартни, которые пели: “Blackbirds singing in the dead of night[5]5
  «Черные дрозды поют глубокой ночью». – Примеч. ред.


[Закрыть]”.)

Я считаю, что над этими метафорами стоит задуматься. И поэзия размышлений такова: дикая птица поет до последнего мгновения дня и даже глубокой ночью, потому что она спонтанно выражает врожденную природу, заключающуюся в пении. Знает ли птичий инстинкт, что солнце, вдохновляющее его песню, никогда не уходит, а исчезает лишь на время перед тем, как вернуться?

Готовясь к точке невозврата на этой прекрасной голубой планете и зная, что жизнь продолжается, что бы ни случилось, как мы выбираем проводить время, которое отведено? Будем ли мы петь, когда долгий день эпохи подойдет к концу? Будем ли продолжать петь, пока не умолкнем совсем?

В тот вечер, когда я слушала мелодии пересмешника, на душе стало легче. Серая птица пела ради всех концовок, которые я знала или еще нет, и ради всех начал неизведанного. Хвала всему священному в жизни – раса – соку, нектару этого голоса. Его крик в небо родил во мне благодарность, когда горизонт стал золотым, а закатное небо усеялось розовыми облачками, темно-оранжевыми фонтанами и хоромами перистых и кучевых облаков.

Вернувшись в коттедж, я сидела снаружи и смотрела, как день растворяется в ночи, и в поле зрения появился необъятный космос. Сначала наступили сумерки, потом появилась богиня – Венера, вечерняя звезда. Постепенно засияли и другие планеты, предвещая тяжеловесное чудо Млечного Пути и бесконечно далеких сияющих солнц, усыпавших драгоценностями бескрайние темные просторы космоса.

Наконец ночь сдалась, и наступил рассвет. Солнце взошло, как всегда (пока оно в конце концов не взорвется в последнем вздохе славы), и начался еще один день, в котором я снова смогу задуматься о неудержимой радости, испытываемой всякий раз при пении дикой птицы.