Текст книги "Возлюбленная леопарда"

Мэри Гилганнон
Возлюбленная Леопарда

Пролог

Где-то неподалеку раздался беспечный девичий смех. Черноволосый мужчина осторожно пробрался сквозь буйные зеленые заросли, стараясь не оцарапаться о кусты ежевики. В каких-нибудь двадцати шагах от него, в небольшом лесном озерце, резвились две купальщицы. Неглубокое озеро не скрывало их прелестной наготы. Вода сверкающими струями сбегала по волосам, по гладкой и свежей коже, по мягким очертаниям грудей девушек, которые смеялись и визжали, плескаясь, как дети.

Рядом находился Стаффордский женский монастырь. Эти очаровательные создания, по-видимому знатного происхождения, судя по всему, были оттуда. Глядя сквозь листву, он почувствовал пронзительное страстное желание. По сравнению с уличными девками и покладистыми служанками, к услугам которых ему обычно доводилось прибегать, две молоденькие барышни были свежими и невинными. Его поразили чистота их кожи, упругость грудей и простодушие лиц.

С трудом сдерживая порыв, он сжал ствол маленького деревца, за которым прятался. Когда красавицы выйдут на берег, их можно будет рассмотреть повнимательнее.

С минуты на минуту подойдет Вилли. Если он наделает шуму, девушки поймут, что за ними подглядывают, и, конечно, бросятся одеваться. От этой мысли захватывало дух.

– Ради Бога, – прошептал он. – Давайте! Выходите! Покажитесь мне!

Одна из девушек, будто услышав эти слова, направилась к берегу и грациозно вышла из воды.

– Какая темная кожа! Как у сарацинки, – ухмыльнулся он.

Ее мокрые черные волосы сверкали на солнце, а кожа действительно была очень смуглой и казалась еще темнее на сгибах. Пока она с томным изяществом шла к одежде, он отметил дразнящую округлость ее мускулистых ягодиц, соблазнительный бархатистый треугольничек и бугорки выступающих сосков.

С надеждой он опять обернулся к озеру и вновь не был разочарован. «Венера!» – пронеслось в голове, когда показалась из воды вторая. Напряженно, до боли в глазах, вглядывался он в каждый дюйм великолепного тела. Пряди светлых волос оттеняли кожу цвета топленого молока и падали на спелые с розовыми сосками груди той самой формы, которая идеально соответствует мужской ладони. Он замер, когда над поверхностью обозначилась тонкая талия, а затем – округлые бедра. Он поспешил перевести взгляд на маленький островок соломенных волос, который легко было принять за едва приметную мягкую тень.

На берегу она отряхнулась, отчего ее тело волнующе затрепетало. Казалось, сама природа создала его для созерцания: податливое, восхитительное, с безупречной кожей. Дерзкий соглядатай поневоле подумал, что если бы он хотел нарисовать в своем воображении совершенную женщину, она вряд ли была бы лучше. Миниатюрные формы манили, суля полноту наслаждения. Даже мимолетный взгляд на нее причинял танталовы муки.

Тем временем смуглянка решила, что пора одеваться, а Венера все еще оставалась обнаженной, нежась под ласковыми лучами солнца. Она расчесывала волосы, пропуская сквозь пальцы ослепительные пряди цвета чайной розы, и оборачивалась на шутливые оклики подруги, открывая спину его восхищенному взору. Две ямочки-близняшки лукаво подмигивали из-под волос, спадающих до бедер и слегка прикрывающих самые прелестные округлые маленькие ягодицы, какие ему когда-либо доводилось видеть, такие тугие и гладкие, такие зовущие, что у него заболели пальцы от желания их сжать.

А когда она присела на горячий камень и вытянула перед собой изысканной формы ноги, рассудок оставил его. Он уже готов был броситься вперед, как зверь на добычу, если бы не тихий шепоток Вилли, раздавшийся у самого уха и спасший его от неотвратимого безумия:

– Так-то себя ведет рыцарь короля? Тебя бы следовало вздернуть на виселице за эдакие штуки.

– Ради нее и жизни не жалко, – тихо простонал в ответ несчастный. – Боже правый, вот истинное совершенство! Она так девственно чиста.

– Ничего удивительного, дурень, ведь она, кажется, монашка.

– Господь не допустил бы такой несправедливости. Женщины, подобные ей, созданы для наслаждения. Вилли положил руку на плечо друга.

– Только не для твоего. Пойдем-ка лучше отсюда, пока ты еще в состоянии перебирать ногами. Иначе никто не поверит, что мы сбились с пути в погоне за ланью.

– Постой, – прошептал он. – Дай хоть минутку полюбоваться. Все равно она скоро наденет платье.

Однако красавица вовсе и не думала одеваться, а по-прежнему сидела на камнях, подставляя себя солнцу с доверчивостью ребенка, и поминутно то встряхивала волосами, то что-то отвечала подруге. Ее груди соблазнительно вздрагивали при малейшем движении.

Вилли вздохнул.

– Ну ладно, тогда оставайся. Когда тебя повесят, обещаю, что даже не вспомню твоего имени.

Время как будто замерло. Он стоял в десяти шагах от прекрасной незнакомки и пожирал глазами каждый дюйм ее тела. Было видно, как бьется пульс на тонкой девичьей шее, как под горячими лучами солнца с божественно прекрасного тела исчезают последние капли воды и сияют голубые глаза, невинные и чистые, как летнее небо. Детская непосредственность мягких и осторожных движений в сочетании с пышностью тела рождала в нем сладостное напряжение.

На какой-то момент он как наяву представил это зовущее, прекрасное тело уже побежденным и предназначенным только для него – розовые губы, влажные и полураскрытые, мягкие груди притиснутые к его груди, стройные ноги, широко распростертые навстречу страсти.

Что-то заставило его очнуться. Она стояла напротив, глядя прямо перед собой, как будто видела сквозь кусты боярышника. Он похолодел, когда девушка сделала несколько шагов навстречу. Что же предпринять? Бежать? Или приветствовать ее и сказать, как она прекрасна и как он наслаждался, глядя на нее? Но ничего такого не произошло – он просто дал ей приблизиться и шагнул из своего укрытия, едва она поравнялась с зарослями кустарника.

Девушка замерла в испуге. Но может быть, потому, что на его лице играла улыбка, крик так и не сорвался с ее губ. С минуту она стояла в оцепенении и вдруг, осознав, что совершенно раздета, издала вопль ужаса и моментально исчезла. Кто бы мог подумать, что эти стройные ноги к тому же так быстро бегают? Он бросил прощальный взгляд на прелестные маленькие ягодицы, прыгающие вверх и вниз в такт бегу, повернулся и скрылся в лесу.

Глава 1

Англия, 1248 год от Рождества Христова

Никогда больше не видать ей милого Стаффорда, подумала с грустью Астра де Мортейн, оглянувшись на прощание. Издали монастырь, как чудное видение, бесплотно парил над легкой дымкой, покрывавшей зеленую долину. Мягкий утренний свет вызолотил камни монастырской кладки и поперечный свод нефа маленькой церкви, который устремлялся вверх подобно арке, ведущей прямо на небеса.

Она гордо расправила плечи и отвернулась. Выбор сделан. Сожаления неуместны. Принятое решение неколебимо. Но почему-то к горлу вдруг подступил комок, и из ее голубых глаз хлынули слезы, оставляя на щеках тонкие бороздки. Она смахнула их непослушными пальцами.

– Святый Боже, ты же обещала не плакать! – воскликнула Маргарита Фитц Хаг, подъезжая на прекрасной белой лошади к мулу Астры.

Астра кинула на спутницу взгляд, полный отчаяния.

– Пойми, ведь я провела в Стаффорде всю свою жизнь, – заметила она, оправдываясь. – Так тяжело отсюда уезжать!

Маргарита скривила ротик.

– Кажется, мне этого никогда не понять. Ты ведь не собираешься превратиться в высушенную старую святошу с кислым лицом?

Астра натянуто улыбнулась. Маргарита принадлежала к породе людей, которые искренне полагали, что страшнее участи монахини – только смерть. Молодая светская дама даже не могла представить, как трудно далось недавней послушнице решение уйти из монастыря. Стаффорд был для нее средоточием мира, олицетворяя собой надежность, покой и любовь. Сестры жили одной дружной семьей, а другой семьи у бедной сироты не было. И только ясное осознание, что нрав ее совсем не подходит для смиренного монастырского уклада, подтолкнуло девушку к решению оставить обитель.

И Маргарита сыграла немаловажную роль своим появлением. Если бы не приезд этой знатной особы, которая показала Астре притягательность мирского блеска и вместе с тем помогла осознать греховность ее тайных помыслов, девушка ни за что не отважилась бы оставить монастырское уединение. Но истина состояла все-таки в том, что она не считала себя достойной невестой Христа, а становиться лицемеркой не хотела. Вряд ли ей удалось бы сдержать обеты, поэтому она предпочла их не давать вовсе.

Мул неровно бежал по дороге, и Астра изо всех сил старалась не упасть. Животное вскоре выправило бег, но внутри у нее еще долго что-то ныло. Мысли вертелись вокруг неведомой новой жизни и предстоящих перемен. Что ожидает впереди? Монахини усердно пичкали ее страшными рассказами о дьявольском зле, жестокости и насилии, которые царили за стенами монастыря и, конечно, менее всего стремились обучить правилам светского поведения. Но жаркие обещания Маргариты помочь Астре осуществить мечты о замужестве и обустройстве семейного очага ободряли ее.

Девушка с обожанием взглянула на подругу, которая пришпорила лошадь и, поравнявшись с одним из рыцарей эскорта, завязала легкую беседу. Очаровательная улыбка играла на губах Маргариты, а в манерах сквозило недвусмысленное кокетство. Астра покачала головой. В Маргарите было то, чем сама она не обладала – высокий рост, элегантность, самоуверенность. Красавица восседала на лошади, как прирожденная наездница; жесты, исполненные достоинства и грации, были, по представлениям Астры, чисто королевскими. Рядом с ней бедняжка чувствовала себя робкой и безнадежно неуклюжей.

Насколько могла судить Астра, точно такое же впечатление производила Маргарита и на собеседника, с которым в этот момент кокетничала. Рыцарь смущенно наклонил голову и пришпорил скакуна. Девушка засмеялась, довольная произведенным впёчатлением и натянула поводья, заставив кобылу идти медленнее, пока не поравнялась с Астрой.

– И эту стоеросовую дубину мой отец взял на службу, – пожаловалась она. Затем бросила на Астру быстрый взгляд, и ее веселье мгновенно сменилось озабоченностью. – Ты до сих пор убиваешься, моя дорогая? Пожалуйста, довольно мучений. Вот увидишь, вскоре все обернется к лучшему. Мы приедем в Равенсмор, замок отца. Пару месяцев будем наслаждаться жизнью без всякого надзора, а потом, когда папа устанет от нашего общества, попросим отослать нас ко двору короля Генриха.

Маргарита увидела, как в глазах Астры сквозь пелену грусти пробилась искорка радостного возбуждения. Маргарита бывала при дворе французского и английского королей, Астра же никогда не выходила дальше рынка в Линчфильде, да и то в сопровождении старших монахинь, которые квохтали вокруг нее, как наседки, охраняющие сиротливого куренка.

– Так страшно наделать при дворе каких-нибудь глупостей, – сказала она. – Ведь я и представления не имею, как разговаривать со знатными дамами и держаться с важными господами.

– Не бойся, – важно заявила Маргарита. – Пока мы будем в Равенсморе, я сама обучу тебя всем светским премудростям и раскрою тайны обхождения с королями, королевами, баронами и рыцарями. Кроме того, я попрошу обучить тебя искусству вести хозяйство. А когда ты очаруешь состоятельного и галантного рыцаря и он возьмет тебя в жены, то придется научиться управлять его поместьем.

Астра кивнула в знак согласия, хотя все эти планы казались ей совершенно несбыточными. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что большинство браков заключается из-за денег или ради приобретения земель, а у нее не было ни того, ни другого. Вряд ли выбор знатного господина, подыскивающего невесту, падет на нее; даже в самых смелых мечтах она не метила так высоко, представляя себя замужем в лучшем случае за скромным преуспевающим приказчиком или стареющим купцом. Со своим умением писать и знаниями, приобретенными в Стаффорде, она вполне смогла бы стать завидной помощницей такому человеку. Недостаток приданого с лихвой окупился бы ее навыком разбираться со счетами.

– Мы начнем твое образование немедленно, – от этой мысли Маргарита пришла в восторг. – Сегодня суббота, и уж наверняка в Тэдбери устраивают ярмарку. Мы окажемся там где-то после полудня, и я попрошу наш эскорт остановиться, чтобы перекусить для подкрепления сил. По распорядку турниров через две недели в Тэдбери состоится ристалище, и вполне вероятно, что мы сумеем познакомиться с рыцарями. Там и будет твой первый урок общения с мужчинами.

Астра обернулась и в последний раз с сожалением взглянула на едва различимый вдали монастырь. Возвращаться было слишком поздно. Начиналась новая жизнь.

– Матерь Божья, как пахнет! – воскликнула Астра, когда они подъезжали к Тэдбери.

Запахи требухи, готовящейся пищи, сладостей и духов, которые вперемешку разносил ветер от городской ярмарки, делались еще ядренее на летнем солнцепеке. Маргарита тихо рассмеялась, прежде чем театрально, изображая голосом прожженного авантюриста, ответила:

– Это, моя маленькая, и есть запах приключений!

Астра кивнула, ощутив, как от будоражащих слов подруги по спине пробежал холодок. Да, это именно то, ради чего она оставила обитель. Ей захотелось посмотреть ярмарку, купить что-нибудь совершенно ненужное и вызывающее, потереться в толпе знатных людей и крестьян – о таких приключениях она страстно мечтала.

Приблизившись к перекрестку, авангард кавалькады уже почти повернул на восточную дорогу, ведущую к Рэптонскому аббатству, когда старый рыцарь, сэр Томас де Шилхэм, был вынужден с неудовольствием признать, что самая молодая и драгоценная часть его отряда выказывала явную склонность к грубым развлечениям на городской ярмарке. Лишь с помощью энергичных уговоров Маргарите удалось убедить старика, что она близка к обмороку и не вынесет голода ни минутой дольше.

Ярмарочные балаганчики и павильоны расположились на зеленом лугу, усыпанном маками и васильками. Цветы были изрядно истоптаны, а поле усеяно повозками. По мере приближения всадников к городу запах приготовляемой пищи усиливался, но все же не перекрывал другие, не менее возбуждающие ароматы. Живот у Астры подвело, и как только один из сопровождающих помог ей спешиться, она заторопилась вместе с Маргаритой к съестной лавке. Полки пестрели всеми мыслимыми видами разнообразной снеди. Здесь были сочные мясные пироги и жареная дичь, колбасы со специями и копченая свинина, орехи и засахаренные фрукты, и даже марокканские апельсины. Маргарита проявляла великодушную щедрость, и Астре оставалось только решить, что съесть сначала и что оставить на потом.

– Бери что хочешь, но не забывай, – предупредила Маргарита, – раньше ты никогда таких деликатесов не пробовала. Недолго и заболеть.

Астра молча кивнула, беря очередной кусок божественно благоухающей колбасы. В Стаффорде понятия не имели о подобной пище: большую часть года подавали рыбу в простом соусе, соленую свинину или жесткого волокнистого цыпленка да по праздникам, в виде сюрприза, творог из близлежащего монастыря – вот и все, на что можно было рассчитывать. Теперь же она смаковала каждый оттенок неведомого раньше вкуса.

Утолив голод, подруги решили походить по купеческим лавкам. Чувства Астры предельно обострились. Никогда она не видела такого множества прекрасных вещей – рулоны изысканных тканей: хлопок из Франции и Фландрии, блестящая шерсть и шелк с Востока; мягчайшая кожаная обувь из Испании; тончайшей работы серебряные и золотые украшения, усыпанные жемчугом, гагатом, рубинами и лазуритом. В балаганчиках и павильонах по соседству предлагали более практичные вещи: оружие и доспехи, крестьянскую утварь и веревки.

Съехавшийся на ярмарку народ привлекал Астру не менее чем изобилие товаров. Она смотрела на краснолицых крестьян в деревянных башмаках и простых коричневых камизах[1]1
  Камиза – нижняя рубаха из домотканой грубой материи. – Здесь и даме примеч. пер.


[Закрыть], свисавших до голых грязных коленок; самодовольных горожан, щеголявших в нарядах из шерсти шафранового, зеленого и алого цветов; монахов с тонзурами, одетых в грубые сутаны; великолепных священников в парче, бархате и шелке; попадались и знатные господа в превосходных накидках поверх доспехов, разгуливающие с элегантными дамами в чепцах с золотой вышивкой. Астра подмечала малейшие детали, стараясь не очень таращить глаза.

– А теперь выбери себе рыцаря, – произнесла Маргарита, когда их беглый осмотр торговых рядов подошел к концу.

– Я, право, не знаю…

– Чепуха. Сделать это не сложнее, чем выбрать вещь на рынке. Сначала нужно посмотреть товар, а уж потом решить, чего тебе хочется. Я, например, представляю себе что-то большое и сильное. Я устала от намеков на высокий рост; хочу такого человека, на которого могла бы смотреть снизу вверх, а не горбиться, пытаясь изобразить эдакий маленький лакомый кусочек. – Она скорчила гримаску. – Кроме того, я обожаю блондинов, – продолжала она. – Пусть в нем будет даже примесь сакской крови. Говорят, саксы – хорошие любовники и умеют ухаживать за девушками, развлекая их приятными разговорами. Не то, что норманны. – Лицо Маргариты передернулось от отвращения. – Жестокие, беспощадные и невыносимо скучные, вечно одержимые войной; только и думают, как прибрать к рукам побольше земли. Ну а ты, Астра? Какого мужа ты себе представляешь?

Астра минутку подумала.

– Доброжелательного и мягкого, и, конечно, набожного.

– Ну и ну! Астра, ты забыла, что ищешь не духовника, а мужа. Уверена, что тебе стоит подумать о чем-нибудь более важном. Скажем, о его манерах? Или о его внешности?

– Я, право, не знаю, – смущенно ответила девушка. – У меня так мало опыта…

– Ну уж конечно, – понизив голос, насмешливо прошептала подруга. – А как же история с монахами, которых мы выследили? Ты ничему не научилась?

Астра зарделась при воспоминании, которое безуспешно пыталась вытравить из памяти. Она не могла забыть десяток обнаженных мужчин, купавшихся в реке, их бледные, покрытые волосами тела, и особенно интимные части, которые отвратительно болтались и отталкивали так же сильно, как возбуждали воображение.

– По правде сказать, монахи не самые приятные для глаз существа, не так ли? – заметила Маргарита. – Мы ищем совсем другое: прекрасных, мужественных молодых рыцарей. Возможно, они вон там.

Маргарита оживленно направилась к той части ярмарки, где сосредоточились фокусники и менестрели, петушиные бои и танцы. Сердце Астры екнуло, когда они приблизились к запруженной толпой площадке. Если и можно было встретить на ярмарке молодого рыцаря, то скорее всего именно здесь. Сомнения охватили Астру. Она вдруг поняла, что вовсе не готова получить первый жизненный урок прямо сейчас.

– Маргарита! – позвала она подругу. – Мне бы хотелось заглянуть к торговцу пряностями. Маргарита обернулась, нахмурившись.

– Прощаю твою нерешительность только потому, что это твоя первая ярмарка, Астра. Сегодня я лишь посмеюсь над тобой, но помни, уж коль скоро мы здесь, значит, будем делать то, зачем пришли. Я имею в виду поиск мужчин.

Влекомые заманчивым ароматом, который витал над толпой, подавляя грубые испарения от людей и пищи, они отправились на поиски его источника. Толкаясь рядом с прилавком, где среди заморских приправ были разложены гвоздика и имбирь, Астра закрыла глаза, глубоко вдохнула густой сладковатый запах и мысленно перенеслась в далекие экзотические страны. Ее мечтания прервал шепот.

– Ну вот, Астра, и наступило время твоего первого урока.

Открыв глаза, девушка увидела трех приближающихся рыцарей. На них не было доспехов, лишь легкие кольчуги прикрывали грудь. У бедер болтались мечи, которые они придерживали с развязностью и бравадой воинственно настроенных мужчин. Вид их показался Астре угрожающим, а сами они – воплощением зла. Но она тихонько напомнила себе, что никто не посмеет им навредить, покуда рыцари Фитц Хага рядом. Они защитят ее и Маргариту, не так ли? Астра огляделась и с ужасом обнаружила, что эскорта не было и в помине.

– Маргарита, – прошептала она. – Где они? Где люди твоего отца?

– Ах, эти скучные идиоты, – беспечно и слегка иронично ответила Маргарита. – Они все такие же старые, как мой отец. И их почти так же легко обвести вокруг пальца. Мы сделали обманный крюк около лавки с материями.

– Так мы одни и беззащитны?

– Именно так, – подтвердила Маргарита.

Воины между тем приближались. Астра быстро нырнула в балаганчик со специями и притворилась, что изучает мешочек с черным перцем, неистово молясь, чтобы рыцари по возможности их миновали. Но не тут-то было. Трое служак направлялись прямо к ним. Маргарита с подчеркнутой рассеянностью обронила одну из только что приобретенных бархатных туфелек.

– О, какая я неловкая! – воскликнула она. Три рыцаря остановились. Самый крупный из них нагнулся и завладел изящным предметом.

– Моя госпожа, – сказал он, торжественно протягивая туфлю.

– Вы необычайно добры, сэр, – улыбнулась Маргарита и обернулась к Астре. – Ах, дорогая кузина, какая досада, что мы ушли от слежки сэра де Шилхэма и где-то оставили наш эскорт. Теперь нет никого, кто бы мог понести мои вещи, а я сама так рассеянна, что наверняка половину из них потеряю по дороге.

Наивная Астра от удивления не могла вымолвить ни слова. Скверно уже то, что они остались без охраны. Но привлекать внимание этих угрожающего вида мужчин своей беспомощностью?! Может, Маргарита лишилась рассудка?

– Моя госпожа, служить вам – большая честь, – заявил ближайший к девушкам рыцарь. – Молю вас, щедрее тратьте деньги, а мы будем только счастливы донести все, что вы купите.

Астра критически оглядела доброхота. Довольно непривлекательную внешность дополняли светлые волосы и тусклые серые глаза. Было в нем что-то зловещее, какая-то настораживающая неискренность в улыбке, мнимая теплота которой не достигала его жестоких, беспокойно бегающих глаз.

Испуганная девушка незаметно сжала локоть Маргариты, молчаливо умоляя ее отказаться от опасной затеи, но та расценила жест по-своему и решила, что Астре хочется провести некоторое время в обществе кавалеров.

Двигаясь вдоль торговых рядов, трое вояк держались на расстоянии от девушек, следуя сзади. Маргарита весело болтала, останавливаясь время от времени, чтобы купить ленты, расчески, нитки и прочие безделушки, которые с легкостью донесла бы сама. В какой-то момент они почти настигли одного из рыцарей Фитц Хага, но Маргарита ловко затащила подругу в обувную лавку, прежде чем та успела привлечь его внимание.

Астра тяготилась присутствием мускулистых провожатых. Теперь у нее было время присмотреться к рыцарям повнимательнее, но это лишь усугубило отталкивающее впечатление. Они выглядели вульгарными, дурно воспитанными простолюдинами. Неуместные топорные реплики вожака не оставляли никакого сомнения, что он не привык сопровождать знатных дам. Маргарита продолжала беспечно болтать.

Вконец растерявшаяся Астра забеспокоилась еще больше, когда высокий светловолосый рыцарь предложил им сделать небольшую передышку в тени ближайшего леса. Бедняжка взглянула на свою покровительницу в полной уверенности, что та откажется от предложения. К ужасу девушки, Маргарита игриво взмахнула длинными темными ресницами.

– Какая прекрасная мысль, – проговорила она воркующим голосом. – Я уверена, что в лесу намного прохладнее и приятнее, чем на открытом лугу.

Астра поневоле последовала за Маргаритой и тремя мужчинами в тенистый, расцвеченный солнечными зайчиками лес и попыталась убедить себя, что ярмарка совсем близко и, если, прости Господи, приключится какое несчастье, они всегда смогут закричать, и кто-нибудь придет к ним на выручку.

Когда до влажной зеленой прохлады оставалось несколько шагов, Маргарита позволила светловолосому рыцарю взять себя под руку. Пройдя еще немного, она потянулась к нему всем телом, поощряя его неуклюжие объятия. Рыцарь слегка опешил и застыл в молчаливом изумлении, но очень скоро пришел в себя и с жаром поцеловал Маргариту. Астре оставалось только смотреть, не веря собственным глазам. Она-то опасалась, что рыцарь сделает Маргарите неподобающее предложение, но никак не ожидала, что случится наоборот! Что же будет дальше?

Астра поймала на себе голодные, шарящие взгляды двух других. Что-то мелькнувшее в их лицах заставило девушку инстинктивно напрячься, но прежде чем она успела крикнуть в полный голос, один из мужчин схватил ее и зажал рот тяжелой ладонью. Несчастная сопротивлялась, и лишь несколько мгновений оставалось до грубого насилия, когда ей удалось вцепиться зубами в омерзительное тело и сжать их изо всей мочи. Негодяй взвыл и обрушил на голову своей жертвы сокрушительный удар. Девушка вскрикнула и на какое-то время потеряла сознание. Когда она пришла в себя, светловолосый рыцарь укорял державшего ее мужчину.

– Черт бы тебя побрал, Том, не трогай ее! Как мы будем требовать выкуп, если она умрет!

– Выкуп?! Вы собираетесь требовать за нас выкуп?! – завопила разъяренная Маргарита, выражая крайнюю степень возмущения.

– Ах ты, моя породистая пантерочка, – отвечал блондинистый рыцарь, вновь обернувшись в ее сторону. – Ты же сама только что сказала, как дорога своему папочке и как он богат. Я был бы полным идиотом, если бы не попытался проверить, так ли уж сильна родительская привязанность лорда Фитц Хага.

– Что? Ты… подонок! – Маргарита с ненавистью бросилась на рыцаря, которого обнимала всего две минуты назад. Но тот, кажется, не был расположен спокойно сносить тумаки, которыми она щедро его награждала. Он вынул из-за пояса разбойничий нож и приставил его к груди Маргариты.