Текст книги "Поцелуй на бис"

Мэри Кей Маккомас
Поцелуй на бис

Глава 1

Известие о том, что в Тайлервилл возвращается сам Скотт Хэммонд, привело жителей этого славного, тихого городка в необычайное волнение. Еще бы! Ведь теперь, если, конечно, верить слухам, спокойной, сонной жизни городской общины пришел конец. Из того же авторитетного источника стало известно, что человек этот способен творить чудеса, как-то: одним мановением руки возводить дома или превращать все, до чего ни дотронется, в золото. Но главное, он был способен восстановить порядок и справедливость в системе школьного образования!

Августа Миллер вовсе не относилась к числу скептиков. Ей хотелось верить в чудо не меньше всех остальных. Но жизненный опыт подсказывал, что чудеса бывают только в сказках. К тому же в отличие от нее остальные обитатели городка не жили по соседству с этим самым Скоттом Хэммондом.

– Лидия, он вернулся, – громко прошептала Августа в телефонную трубку.

– Кто?

– Ты знаешь кто. Это чудовище из соседнего двора. Он вернулся. Уже в третий раз за эту неделю. Как ты думаешь, могу я теперь позвонить в полицию?

– Нет, – категорично возразила Лидия. – В маленьких городках так не принято. Что он делает?

– То же, что и раньше, – Августа наклонилась к невысокому окну, чтобы получше разглядеть захватчика. – Сидит посреди моего заднего двора, разбросав повсюду свой мусор. Смотрит вокруг. Исходит слюной.

– А ты не можешь просто не обращать на него внимания? В конце концов ему надоест и он уйдет домой.

– Оставив тут все свое барахло, – закончила за сестру Августа, смахивая со стола в мусорную корзину хлебные крошки. – Если он потопчет мои новые клумбы, я пристрелю его. И вообще, этот новый сосед мне совершенно не нравится.

– Ну, не знаю… Попробуй поговорить с ним.

– С кем?

– С тем, кто сидит на твоем заднем дворе, разумеется. Поговори с ним любезно, и, может быть, он уберется обратно на свою территорию.

– Не воспользоваться ли при этом в качестве решающего аргумента ручкой от швабры, как ты считаешь? – Августа снова с опаской взглянула на незваного гостя. Пожалуй, этому чудовищу ничего не стоит перекусить зубами десять таких ручек.

– Думаю, что можно, – прокомментировала Лидия. – Едва ли кто-нибудь будет на тебя в претензии, если ты выгонишь его со своего двора шваброй.

– А если он нападет на меня?

– Вот тогда будет в самый раз звонить в полицию.

В голосе сестры явно прозвучали иронические нотки, показавшиеся Августе совершенно неуместными.

– Твоя помощь просто бесценна, Лидди. Большое тебе спасибо, – укоризненно произнесла она.

– Гасти, дорогая, ты – моя любимая сестра…

– Я – твоя единственная сестра.

– И тебе надо научиться относиться к жизни проще, – продолжала Лидия, не обращая внимания на реплику сестры. – Иногда ты очень напоминаешь маму, и это пугает меня.

– Но, послушай…

– Здесь ведь не большой город. Здесь просто необходимо терпимо относиться к соседям и улаживать конфликты мирным путем.

– Знаешь что, терпимость терпимостью, но я не собираюсь позволять разным негодяям, поселившимся по соседству, вторгаться на свою территорию и устраивать тут помойку.

– Ну что ж, тогда давай, выйди наружу и объясни ему, кто здесь хозяин, – подбодрила ее Лидия.

– Именно это я и собираюсь сделать, – Августа дернула за телефонный шнур, чтобы дотянуть его до чулана. – Как раз беру швабру. Так, на всякий случай.

Она подумала, что будет выглядеть довольно глупо, но другого оружия у нее все равно не было.

– Вот и молодец, – прокомментировала Лидия. – Позвони мне, когда уляжется пыль.

Повесив трубку, Августа подошла со шваброй к задней двери и отдернула миткалевые шторки, чтобы лучше разглядеть непрошеного гостя. Во дворе сидел и пускал слюни самый огромный пес, какого ей только приходилось видеть в своей жизни. Сглотнув застывший в горле комок, она бесшумно повернула дверную ручку, открыла наружную дверь и… замерла на месте, встретившись с хмурым взглядом пса.

– Послушай, – сказала она, собравшись наконец с духом и выйдя из дома, – не хотелось бы тебя злить, но нам надо прийти к взаимопониманию, мы ведь соседи. – Августа старалась говорить как можно более убедительным, твердым тоном.

Пес продолжал ее разглядывать и, казалось, внимательно слушал, склонив голову набок.

– Ладно, – продолжала решительно Августа, – давай уточним кое-что. Прежде всего, это мой двор. Ты живешь на соседнем участке. Не знаю, как тебе удается открывать калитку, но ты не должен больше этого делать. Понял? Ты должен жить у себя во дворе. Так что иди домой и… пожалуйста, забери с собой весь этот мусор.

Бертрам Т. Гудфеллоу, для друзей просто Берт, был вполне разумным псом. Он не вполне понял, чего хотела от него стоявшая перед ним девушка, но, проследив за ее указующим перстом, сквозь открытую калитку увидел среди травы в своих владениях миску своего любимого собачьего корма. Поэтому, к удивлению застывшей неподвижно Августы, пес поднялся, отряхнулся с головы до хвоста и побрел прочь по лужайке в сторону калитки, словно понял ее требования и счел их вполне разумными.

Пораженная тем, как просто все разрешилось, Августа пришла в себя лишь через несколько секунд. Она быстро подошла к калитке, захлопнула ее и подперла большим камнем.

– Что ж! Прекрасно!

Августа была вполне удовлетворена. Давно уже у нее не возникало ощущения, что она сама контролирует собственную жизнь. Она и сама не понимала, как ей удалось так быстро справиться с собакой, но все равно испытывала от этого небывалое воодушевление, которое, впрочем, тут же сменилось гневом, когда, оглянувшись, она увидела мусор, разбросанный по всему заднему двору.

– Ну вот. Так я и знала! – Августа подняла пустую банку из-под пива и со злостью швырнула ее через соседский забор. – Послушайте! Мне все равно, кто вы такой! Я устала каждый день убирать ваш мусор со своего двора!

В забор с белой облупившейся краской полетели пустая упаковка из-под чипсов и еще две пивные банки.

– Если это случится еще раз, я позвоню… – Августа застыла с занесенной для броска бутылкой и задумалась.

Станет ли полиция арестовывать местного героя за то, что он позволяет своей собаке перетаскивать мусор на ее двор? Нет, они наверняка ограничатся предупреждением. Августа поморщилась. Так к кому же в таком случае обращаться за помощью?

– Я позвоню кому-нибудь… кому-нибудь, кто объяснит вам, куда приличные люди выбрасывают мусор.

Августа понимала, что ей следует самой поговорить с соседом. Но пока она доберется до его дома, пройдя через свой и его участки, гнев ее наверняка утихнет и она не осмелится произнести то, что могла бы сказать в запале. Нет, проще побросать мусор обратно через забор.

Августа уже как-то раз видела своего соседа. Это был рослый, необычайно привлекательный мужчина, к тому же энергичный и уверенный в себе. А Августа не считала себя решительной женщиной, такой, как ее сестра Лидия, хотя и не была излишне застенчивой, скорее неопытной и неискушенной. Пожалуй, у нее все же хватит решимости отругать этого высокого, красивого мужчину за мусор на своем дворе, но лучше было бы этого избежать.

Но и молчать она тоже больше не собирается!

– Я ведь ни слова не говорю по поводу громкой музыки, – продолжала она, обращаясь к забору. – По-моему, я весьма терпелива. И я не жалуюсь, что вчера вечером ваш друг припарковал машину на моей дорожке. Я все равно никуда не собиралась ехать. – Она брезгливо подняла двумя пальчиками гнилую банановую кожуру и перекинула ее через забор. – Но всему есть предел. Разбрасывайте мусор по собственному двору, если вам угодно. Не косите траву. Не подстригайте кусты. Не красьте годами этот жалкий забор. – Еще одна бутылка и несколько банок из-под содовой полетели, на соседний участок. – Мне наплевать, если придется жить по соседству с самым неопрятным домом в городе. Наплевать. Это ваше дело. Но мой двор – это мой двор.

Августа замолчала и, отряхнув руки, с гордостью оглядела аккуратно подстриженный газон, засаженный первоцветом, лиловым ирисом и розовым люпином. Над всем этим высился, отбрасывая тень, огромный вяз. Садик был небольшим, но радовал глаз чистотой и сочными красками.

А в это время по другую сторону злополучного забора Скотти с улыбкой подсчитывал перелетавшие с той стороны банки и пакеты. Шестнадцать. Как и вчера. Банановая кожура, конечно же, была идеей Берта. Но он сам охотно вернулся за второй порцией корма, так что не стоит его ругать. Теперь, если все и дальше пойдет так же, как в предыдущие дни, его очаровательная соседка вот-вот исчезнет за дверью.

Ее монолог оказался приятной неожиданностью, и Скотти остался вполне доволен мелодичными звуками голоса девушки. Хорошо, что она начинает злиться. Возможно, пора сделать следующий шаг…

Осторожно, стараясь не шуметь, Скотти поднялся из шезлонга, в который уселся сразу после того, как перебросил мусор через забор. Оставив на сиденье томик Шекспира, он крадучись обошел низкие кусты и приник к щели в заборе.

Его юная соседка была самой очаровательной девушкой из всех, кого ему приходилось видеть. При этом не была сногсшибательно красивой, просто очень хорошенькой. Милой. Целеустремленной. Энергичной. Все эти слова подходили к портрету, но их было явно недостаточно, чтобы передать ее прелесть. Девушка была весьма сексуальна – хотя, очевидно, сама об этом не подозревала.

«Восхитительная, необычная женщина!» – так думал Скотти, глядя, как Августа присела на корточки, чтобы оборвать поломанные головки цветов с клумбы.

Садик выглядел также прелестно, как и сама девушка. Аккуратный, просто идеальный, словно с журнальной картинки. Пожалуй, слишком аккуратный. Немного беспорядка, который говорил бы о присутствии мужчины, не повредил бы ни садику, ни его хозяйке. Скотти давно пытался привлечь ее внимание и затеять разговор, но девушка либо не замечала его, либо загадочно улыбалась, отводила глаза и быстро скрывалась в доме. Одетая обычно в облегающее платье с длинным рукавом, с волосами, завязанными в хвост, и почти всегда босая, она казалась такой естественной и в то же время очень юной и уязвимой.

– Ну вот, – произнесла Августа, – этот отвратительный мусор и этот невоспитанный пес заставили меня забыть о том, зачем я на самом деле собиралась во двор, – она обращалась к цветам. – Вас ведь надо полить, правда?

Скотти вышел из-за кустов так, чтобы она могла его увидеть, и громко кашлянул, привлекая к себе внимание. А когда девушка, тихо ойкнув, обернулась к нему, спокойно окинул взглядом двор и лишь затем спросил:

– Вы, кажется, разговаривали со мной?

– Что? Нет… Вернее, да. Разговаривала. То есть… не совсем, – растерянно пробормотала Августа, поднимаясь на ноги.

– Но ведь это вы бросали мусор мне во двор? – строго спросил он.

– Нет… То есть да. Бросала. Но это… не мой мусор.

– Не ваш? Так вы взяли его взаймы? Или украли?

– Нет. Конечно, нет. Это… это ваш мусор!

Августа была слишком ошеломлена тем, что сосед стал свидетелем ее неподобающего поведения: говорит сама с собой, бросает мусор через забор и… господи, что она только что ему наговорила! И в то же время ее совершенно обезоруживала его неотразимая улыбка и приветливый взгляд темных глаз. Девушка окончательно растерялась и почувствовала себя провинившейся школьницей.

– Вы уверены? – Скотти любовался ее прелестным румянцем, испытывая при этом знакомый жар разгорающегося желания.

– В чем? – недоуменно переспросила Августа.

– Вы уверены, что это мой мусор? Что-то я его не узнаю. – Повернувшись, он подмигнул Берту.

Огромный ротвейлер зевнул и отвернулся со скучающим видом. Какие все-таки чудаки эти люди. Все ходят вокруг да около, все говорят, говорят… Берт предпочитал более прямой подход к делу.

Августа нахмурилась. Затем взглянула на дом миссис Фальконетти, находившийся по другую сторону. Такой милый, недавно побеленный домик с голубыми ставнями и увитыми плющом окошками. Августа снова с сомнением посмотрела на мужчину за забором.

– Ведь весь мусор выглядит примерно одинаково, вы со мной согласны? – произнес он все с той же неотразимой улыбкой, демонстрируя ямочки на щеках. – Я, в общем, не возражаю, чтобы вы бросали его через забор – чуть больше мусора или чуть меньше – какая разница. Только поосторожнее, когда я сижу во дворе, хорошо?

– Я не знала, что вы там сидите, – пробормотала Августа, чувствуя себя преглупо. – И я перебросила все это в ваш двор, потому что это ваш мусор. Его перетащила ко мне ваша собака.

Скотти с деланным сомнением посмотрел на девушку, откровенно наслаждаясь ее смущением.

– Ну, если вы это утверждаете… тогда конечно… – И он снова повернулся к Берту, лениво развалившемуся в тенечке с видом пса, честно выполнившего свой долг.

– Берт, – позвал Скотти, залезая в пакет за очередным крекером. – Неужели ты снова рылся в помойке?

Берт завилял хвостом и залаял, чтобы получить награду.

– Вот паршивец, – покачал головой Скотти и вновь обернулся к девушке.

– Да уж, – сказала Августа, призывая на помощь всю свою выдержку. – И я буду очень признательна, если вы станете держать и его, и весь этот мусор подальше от моего двора.

– Хорошо, – просто ответил Скотти, облокачиваясь о калитку. – Отличный сегодня денек, как вы думаете?

– Да. День сегодня ясный, – кивнула Августа. – Наверное, осталось еще недели две хорошей летней погоды.

– Сегодня просто необыкновенный день. Вот скажите, когда вы в последний раз видели такое голубое небо? – спросил Скотти.

«Вчера», – едва не ответила Августа, но все же послушно посмотрела на небо, а затем вновь перевела взгляд на соседа. Ей вообще почему-то трудно было отвести от него взгляд.

Высокий, широкоплечий, с темно-каштановыми волосами, уверенный в себе и в то же время приветливый. Но больше всего ее притягивали к себе его глаза. Темные и глубокие, словно бездна. В таких глазах запросто можно утонуть, исчезнуть навсегда в их пучине…

– Вспоминается детство, – снова улыбнулся Скотти. – Яркое синее небо, я имею в виду. Долгие летние дни, когда совершенно нечего делать.

Детство Августы прошло в Сиэтле, где небо чаще было облачным… Девушка едва не фыркнула. Делать ему, видите ли, нечего! Лучше бы забор свой покрасил или выбросил мусор наконец…

Холодно кивнув соседу, Августа направилась к двери. Цветы можно полить и позже.

– Вы ведь родом не из Тайлервилла? – спросил Скотти. Определенно нет. Иначе он наверняка бы ее запомнил. Не каждый день видишь такие глаза. Ясные и влекущие. Зеленовато-карие, насколько он успел разглядеть с этого расстояния. Широко и доверчиво глядящие на мир. И все же в них невозможно прочесть, о чем она думает.

– Нет, – ответила Августа. – Я родилась в Сиэтле. Потом жила в Нью-Йорке.

Она не привыкла рассказывать незнакомым мужчинам историю своей жизни. Но раз уж им предстоит быть соседями и если она хочет, чтобы его собака и его мусор находились подальше от ее двора, следовало быть более дипломатичной.

– А теперь Тайлервилл? – усмехнулся Скотти. – Уж не прячетесь ли вы от кого-то?

– Что? – удивленно переспросила Августа.

– Никто не переезжает в Тайлервилл, штат Индиана, не имея на то достаточно веских причин. Конечно, сейчас модно жить в деревне, но… Тайлервилл?

– А мне здесь нравится. – Августе не хотелось обсуждать с ним этот вопрос. У нее действительно были причины переехать в Тайлервилл, и ни одна из них совершенно его не касалась. А кстати, разве сам он не приехал сюда жить и работать?

Настойчивые вопросы Скотти заставляли Августу нервничать. Он смотрел на нее так, словно хотел проникнуть в душу, выведать все ее тайны.

– Я вырос здесь, – сообщил Скотти. А затем, увидев, что на девушку это сообщение не произвело ровным счетом никакого впечатления, добавил:

– В этом самом доме. Мои родители умерли несколько лет назад. Я решил вернуться и привести это место в порядок.

Скотти дал ей прекрасную возможность расспросить, где он был все это время, что делал, почему не вернулся раньше, собирается ли он выкрасить дом и забор, счастливое ли у него было детство, – но Августа, к его огорчению, не воспользовалась этой возможностью.

– Мне очень жаль… я имею в виду ваших родителей, – только и сказала она. Да, пожалуй, его соседка была не слишком разговорчива. А Скотти как раз ничего не имел против женской болтовни. Особенно если женщина хорошенькая.

И уж если Скотти знал что-нибудь в этой жизни, то лучше всего он, безусловно, знал женщин. Такое количество сестер, что еще чуть-чуть – и можно было создать семейную баскетбольную команду, бывшая жена, дочь и несколько дюжин знакомых женщин – вполне достаточно, чтобы стать настоящим экспертом в этом вопросе.

– Вы многое переделали здесь, на своем участке, – решил он сменить тему. – Мне очень нравятся ваши цветы. У старого мистера Пейнза, нашего прежнего соседа, была аллергия, поэтому мама сажала цветы с другой стороны дома. И все равно, насколько я помню, Пейнзы постоянно на что-то жаловались. Чаще всего на меня. Я разбивал окна в этом доме не реже двух раз в течение бейсбольного сезона.

– Очень милый маленький домик, – заметила Августа, делая еще несколько шагов в сторону своей задней двери и внимательно разглядывая дом Скотти. Пожалуй, она не удивилась бы, узнав, что забор был воздвигнут тоже как дань вежливости Пейнзам. Только непонятно, почему калитка вела во двор Скотти – чтобы легче было развлекаться с бейсбольной битой на чужом участке?

– Вы ведь здесь недавно? – уточнил Скотти. – Когда я приезжал на похороны отца, в доме жил кто-то другой.

– Да, я действительно живу здесь совсем недолго, – еще несколько шагов к двери.

– Но вы все здесь преобразили, – Скотти начинал повторяться. – Выкрасили дом. Разбили цветник.

И внутри она тоже все переоборудовала. Скотти видел, как она носилась с ведрами краски, столиками и полочками. За один вечер Августа раз сто проделала путь вверх-вниз по лестнице, чтобы выкрасить потолок у себя в столовой, окно которой было расположено прямо напротив его окна. Но отношения их не зашли еще настолько далеко, чтобы Скотти мог признаться, что следил за соседкой.

– Если вам понадобится моя помощь, только позовите. Я всегда в вашем распоряжении.

– Спасибо.

Скотти рассмеялся:

– Держу пари, вы подумали сейчас, что лучше бы я позаботился о собственном доме, прежде чем предлагать помощь вам.

Августа не могла сообразить, что ему ответить – Скотти ясно видел это. И все же ждал, что она скажет что-нибудь. Все равно что.

– Это уж ваше дело, мистер… Но очень мило было с вашей стороны предложить мне помощь.

– Хэммонд. Скотт Хэммонд. И вы действительно всегда можете ко мне обратиться. Буду рад помочь.

– Я знаю. – За последние несколько недель Августа сотни раз слышала его имя. И как это она не вспомнила его сразу? Впрочем, сейчас она, казалось, не воспринимала вообще ничего, кроме лучезарной улыбки красавца-соседа. – То есть я хотела сказать – спасибо. Приятно было познакомиться, мистер Хэ…

– Скотти.

Едва выдавив из себя улыбку, девушка открыла дверь и кивнула:

– Скотти. Я рада нашему знакомству.

Он был не из тех, кто верит в любовь с первого взгляда. В страсть – может быть, но любовь… Однако сейчас с ним происходила что-то странное…

– Вы действительно рады? – неожиданно спросил он. В глазах девушки мелькнуло удивление, затем любопытство. – Действительно рады, что мы познакомились? Ведь я посылал к вам Берта и бросал мусор к вам во двор именно для этого – чтобы познакомиться с вами. И я обещаю, что не стану снова прибегать к подобным мерам… если существует другой способ привлечь ваше внимание.

«Какой странный человек», – подумала Августа, но, вместо того чтобы скрыться за дверью, позволила ей захлопнуться.

– Привлечь мое внимание?

– Конечно. Не каждому везет жить рядом с такой красивой женщиной. Я не мог просто подойти, постучать к вам в дверь и завязать обычное знакомство, вот и пришлось придумать… что-нибудь такое… оригинальное. Не занимать же у вас стакан сахара – вы могли решить, что я постоянно буду приходить и разорять вашу кладовую. Можно было испечь пирог и пригласить вас на чай, но я не очень в этом силен. Если бы была зима, я расчистил бы вашу дорожку от снега, но сейчас лето, так что я не смог придумать ничего лучше… Честно говоря, вот уже неделю я бросаю одни и те же банки и пакеты.

– Я это заметила, – задумчиво произнесла Августа. – И что ж? Теперь, когда вы привлекли мое внимание, вы хотите мне что-то предложить?

Скотти любил открытых, прямодушных женщин.

– Да. Мне кажется, мы должны стать друзьями.

– Друзьями? – с сомнением в голосе повторила Августа.

Взгляд, которым окинул ее Скотти, явно подразумевал нечто большее, чем дружба. Она знала не слишком много мужчин, но была прекрасно знакома с той их разновидностью, к которой явно принадлежал Скотти. Эдакие смазливые красавчики, которые и дня не могут прожить без флирта. Бездна самодовольства – и куда меньше серого вещества. И все же, несмотря на эту дурацкую затею с собакой и мусором, она готова была дать ему шанс. А теперь…

– Ну конечно, друзьями. Друзей ведь никогда не бывает слишком много, правда?

На этот раз улыбка засветилась не только на губах, но и в глазах девушки. У Скотти перехватило дух от этого зрелища.

– На самом деле, Скотти, – сказала Августа, – друзей бывает подчас слишком много. Именно в таком положении я сейчас и оказалась. Придется вам подождать, пока кто-то из моих друзей умрет или откажется со мной общаться.

Скотти улыбнулся в ответ. Что ж, он принимает этот вызов.

– Я выжидал неделю, чтобы только поговорить с вами. Так что сами видите, я очень терпеливый человек.

– Возможно. Но должна предупредить, что большинство моих друзей – люди молодые и здоровые и весьма терпимые к слабостям своих ближних.

– Это я уже заметил.

Девушка с подозрением взглянула на Скотти.

– Все эти милые детишки, которые приходят к вам в дом, – пояснил свою мысль Скотти, – ваши ученики. Когда открыты окна, я слышу, как они учатся играть на скрипке. Должен заметить, вы – весьма терпеливая учительница. Я бы давно избавил парочку ребят от их тяжелой участи. Самый ужасный урок – в пятницу в два. Чудовищные звуки!

Августа невольно усмехнулась, вспомнив бедняжку Леви, почти начисто лишенного музыкального слуха.

– Это мать привела его ко мне. Парнишка с куда большим удовольствием играет в футбол.

– И наверняка это у него лучше получается.

Оба почувствовали себя немного неловко, осознав, что только что незаметно для себя перешли на легкий, непринужденный тон словно старые приятели. Скотти был очень доволен этим обстоятельством, но Августа почувствовала некоторое раздражение.

Не то чтобы девушке не нравился ее новый сосед. В Нью-Йорке и Сиэтле ей доводилось иметь соседей и похуже. Пожалуй, Скотти можно было даже назвать приятным мужчиной. Но он не скрывал того, что не прочь пофлиртовать с ней и готов на любые глупости, чтобы привлечь внимание к своей персоне. Надо было быть слепой и глухой, чтобы не понять его истинных намерений – они читались в его взгляде, улыбке, манере поведения, включающей грубую лесть.

Что ж, наверное, на кого-то это оказывало должное воздействие, не могла не признать Августа.

– Леви наверняка был бы благодарен вам за сочувствие, – произнесла она, снова открывая дверь. – Но он вынужден подчиняться матери. – Девушка улыбнулась. – А как вы сами избавляетесь от нерадивых учеников?

Так вот оно что! Значит, она прекрасно знает, кто он и почему вернулся в Тайлервилл. Что ж, если местные сплетницы уже удовлетворили ее интерес, отсутствие любопытства легко объяснимо. На самом деле она, пожалуй, и так уже знает больше, чем ему бы хотелось.

Скотти постарался улыбнуться ей своей самой обворожительной улыбкой.

– Обычно я их убиваю. Правда, только тех учеников, которые слишком напоминают мне самого себя в молодые годы. Инстинкт самосохранения.

Августа серьезно кивнула и повернулась, чтобы поскорее скрыться в доме.

– Эй! Одну секунду. А как насчет друзей постарше? – Он с надеждой взглянул на девушку.

– Извините, но вакансии отсутствуют, – Августа шагнула внутрь и, не удержавшись, рассмеялась.

– Подождите! Вернитесь. Скажите хотя бы, как вас зовут!

Так просто было закрыть за собой дверь. Но какой-то бесенок вселился вдруг в Августу, заставив ее поступать против ее обыкновения.

Открыв дверь, она улыбнулась обескураженному соседу и медленно, с вызовом произнесла:

– Зовите меня… мисс Миллер.

Более опытная женщина поняла бы по выражению лица Скотти, какую беду только что накликала на себя. Ведь совершенно ясно, что теперь он не может не принять этот вызов. Более того – он собирается не просто познакомиться с ней поближе и посмотреть, что из этого выйдет. О нет! Слишком поздно для такого развития событий. Ему по-настоящему нравится эта девушка. Гордая, решительная, остроумная. Хотя, пожалуй, немного высокомерная… Черт возьми! Похоже, он безумно и безнадежно влюбился!

Придя к такому выводу, Скотти в изумлении покачал головой. Все было именно так, как обещали поэты, – когда по-настоящему влюбишься, закачается земля под ногами и ангелы запоют в небесах. Конечно, ничего этого не произошло, но что-то все же изменилось. Что-то словно вырвалось на свободу, появилось удивительное ощущение полета. И он вдруг ясно понял, что встретил сегодня женщину, которой суждено изменить всю его жизнь.

Весь остаток дня Скотти находился в прекрасном расположении духа. Он радостно насвистывал что-то себе под нос, уверенный, что Августа тоже думает о нем. Он также не сомневался, что она смотрит теперь в окно куда чаще, чем раньше, и всякий раз с улыбкой качает головой, вспоминая о беспардонном поведении соседа. О! Скотти хорошо знал женщин. Он даже предпринял кое-что на этот счет. Однако он вдруг ясно осознал, что сильно рискует и испытывает судьбу, когда к дому подъехала вызванная им группа поддержки.