Текст книги "Моя нежная фея"

Глава 9

Спрятавшись в кустарнике за старым рвом, Мэриан терпеливо ждала появления Ренбурна. Она думала, что он появится от главных ворот, поэтому едва не упустила его. Он вышел из-за замка, прошел тем же путем, что и она. Глупец! Он мог погибнуть, пытаясь следовать за ней.

И все же он молодец. Сразу ее разгадал. Однажды она проделала тот же трюк с одним назойливым врачом, который всюду следовал за ней по пятам, ища подтверждений ее сумасшествию. Этот болван выскочил из замка, крича во все горло и требуя, чтобы обыскали дно реки. Опекунши немедленно выдворили его из поместья.

Ренбурн с разъяренным видом промчался вниз по холму, прямо к ее укрытию. Она с улыбкой скользнула назад, стараясь не попадаться ему на глаза.

Дойдя до подножия холма, она направилась к лесному массиву: туман недолго сможет ее укрывать. Потом, позже, она как-нибудь проберется к дому, чтобы поесть, но пока Мэриан с удовольствием шла по своей любимой тропинке через лес, наслаждаясь пением птиц.

В самой чаще леса она услышала какой-то звук, низкий, полный боли. Остановилась, нахмурилась. Звук повторился. Нечто среднее между рычанием и воем. Где-то поблизости какой-то зверь мучается от боли.

Она пошла на звук. Вышла на небольшую поляну. Увидела пару лис. Самец метался вокруг самки, лапа которой попала в металлический капкан с острыми зубьями. Браконьеры! Ярость охватила Мэриан.

Ранней весной она видела эту пару лис. Они играли в любовные игры. У Мэриан тогда даже что-то сжалось в горле, так они были увлечены друг другом… Сейчас у них уже целый выводок лисят, где-то здесь поблизости. Потеряв осторожность, самка, вероятно, прыгнула на спрятанный в листве капкан, поставленный скорее всего на зайца. Сейчас она лежала на боку, тяжело дыша, с расширенными от боли и ужаса зрачками. Правая передняя лапа превратилась в кровавое месиво.

Пытаясь совладать с яростью, Мэриан прошла через поляну. Самец громко тявкнул и отошел. Мэриан осторожно. приблизилась к самке, тихонько напевая себе под нос, чтобы успокоить ее. Ничего, однако, не получилось. Как только она протянула руку, самка лязгнула зубами, яростно ударив о землю пушистым хвостом.

Мэриан отдернула руку. Обычно все звери Уорфилда спокойно относились к ее присутствию, но этой самке, видно, очень больно. В таком состоянии она опасна.

Где-то за спиной хрустнула ветка. Ренбурн? Нет, у него походка легче. Наверное, это негодяй пришел за своей добычей. Мэриан скрылась в дальнем конце поляны.

Через несколько секунд из-за кустов показался неряшливо одетый юнец с пустым мешком. Взгляд его остановился на капкане. Незваный гость на ее земле! Калечит и убивает зверей, доверившихся ее заботам!

У Мэриан перехватило дыхание: парень вынул из ножен острый нож. Он собирается перерезать лисе горло!

С громким криком она вскочила на ноги и бросилась на него.

Если бы не способность Доминика выслеживать зверя, он бы давно потерял след Мэриан. Она двигалась так же легко и бесшумно, как этот постепенно исчезающий туман. Однако время от времени он все же замечал примятую траву или след босой ступни. Скоро он ее нагонит… И что тогда? Больше всего ему бы хотелось отшлепать ее как следует. Но пожалуй, с высокородной двадцатитрехлетней барышней этот номер не пройдет. Даже с такой, у которой, судя по всему, есть чувство юмора.

Душераздирающий женский крик разнесся в утреннем лесном воздухе. Доминик похолодел. Нет, это уже не розыгрыш, это крик неподдельного отчаяния. Он бросился бежать, на ходу пытаясь угадать, что могло привести ее в такой ужас. В парке наверняка нет диких зверей.

Он и забыл, что самым опасным зверем иногда может оказаться человек. Выбежав на небольшую поляну, Доминик увидел Мэриан и незнакомого человека. Они катались по траве в яростной схватке. Доминика охватил такой гнев, какого он, кажется, никогда в жизни не испытывал.

– Ах ты, подонок!

Он кинулся к ним, отшвырнул незнакомца прочь от Мэриан. Потом повернул его лицом к себе и одним мощным ударом в челюсть повалил на землю. Сжав кулаки, стоял над ним, борясь с желанием добить насильника ногами, превратить его в кровавое месиво.

– Грязное животное! Напасть на беззащитную девушку!

– Беззащитную?! – Человек говорил с сильным шропширским акцентом. На лице его краснели глубокие царапины – следы ногтей Мэриан. – Это она на меня набросилась. Я просто пытался защититься, чтобы она не выцарапала мне. глаза.

Доминик взглянул на Мэриан, которая только что поднялась с земли. Да, она не выглядела испуганной девственницей после нападения насильника. Прищурившись, она смотрела на незнакомца так, как волк смотрит на свою добычу.

Окинув взглядом поляну, Доминик все понял: лиса в капкане, большой нож, охотничья сумка со следами засохшей крови.

– Ну и дела! – с отвращением произнес Доминик.

Человек поднялся на ноги. Мэриан мгновенно подскочила, взмахнула длинной палкой с острым концом. Доминик успел перехватить ее в момент прыжка, крепко прижал к себе. Ее маленькое хрупкое тело напряглось. Сейчас в нем ощущалась невероятная сила. Боже правый, а он-то уж решил, что она более или менее нормальное существо. Если это и есть один из тех приступов ярости, о которых говорила миссис Ректор – «временами на нее находит», – неудивительно, что ее считают помешанной. Она действительно опасна.

Однако ему ведь она не стала сопротивляться. Значит, гнев ее не беспричинен. Слава Богу! Трудно себе представить, чем кончилась бы драка, если бы эта дикая кошка набросилась на него. Сейчас она стояла неподвижно, не спуская с человека, вторгшегося в ее владения, негодующего взгляда.

Увидев, что тот собирается бежать, Доминик поднял руку.

– Стой на месте, иначе я ее отпущу. А она двигается быстро. Ой как быстро.

С опаской глядя на Мэриан, худощавый молодой парень, лет семнадцати, не больше, – нерешительно заговорил:

– Да я бы никогда ничего плохого не сделал молодой мисс. Все знают, что у нее с головой не в порядке. – Он потер щеку, по которой сочилась кровь. – Она сама на меня набросилась, как… как…

– Как ангел возмездия?

Надеясь, что Мэриан успокоилась, Доминик выпустил ее, почувствовав, что близость ее тела слишком сильно действует на него.

– Совсем необязательно с ним драться, леди Мэриан. За незаконную охоту на чужих землях дают семь лет тюрьмы. Скорее всего «Новый Южный Уэльс» или, может быть, «Ван-Димен-Лэнд».

Парень побледнел как полотно.

– Прошу вас, сэр… Я же ничего такого не хотел. Ну что для вас несколько зайцев? Такому богачу, как вы, они вовсе не нужны. И ей тоже. У нее состояние такое, что на тысячу жизней хватит. – Он закусил губу, отчего стал похож на мальчишку. – Если меня посадят, мама с малышами с голоду помрут. После смерти отца нам очень трудно. Работы нет…

Ярость Доминика улетучилась. Он и раньше не одобрял закон, по которому считалось серьезным преступлением, если неимущий человек ищет себе пропитание на чужих землях.

– Я думаю, леди Мэриан рассердилась из-за того, что ты искалечил лису. И совершенно напрасно. Лисы – хищники, они несъедобны, и на них запрещено охотиться.

– С голодухи и лиса сойдет, – с горечью ответил парень. – Хотя заяц, конечно, лучше.

Доминик внимательно взглянул на худое лицо парня, на старую одежду, из которой тот давно вырос. На фоне такой неприкрытой нужды его собственное положение предстало в новом свете. Он, конечно, младший сын, без особых надежд на будущие богатства, но голодать ему никогда не приходилось и не придется.

Доминик порылся в кармане, нашел монету, кинул парню:

– Вот возьми, купи какой-нибудь еды своим домашним.

И если тебе дорога свобода, никогда больше не показывайся в Уорфилд-парке.

Задохнувшись от счастья, тот поймал золотой соверен на лету. Мэриан, однако, кинула на Доминика сумрачный взгляд.

– Не следует слишком сурово осуждать человека за то, что он пытается накормить семью, – заметил он.

Возможно, она поняла. Хоть и переминалась возмущенно с ноги на ногу, однако не сделала больше ни одного движения к парню.

– С-с-спасибо вам, сэр!

Юноша все с таким же изумлением смотрел на монету. Наверное, никогда в жизни соверена в руках не держал.

Доминик задумчиво наморщил лоб. Это все очень хорошо. Золотая монета может прокормить семью в течение нескольких дней, а то и нескольких недель, но это не решение проблемы.

– Скажи мне свое имя. Я здесь только гость, поэтому ничего не могу обещать. Но я поговорю с управляющим фермой, узнаю, не требуются ли им рабочие руки. Если, конечно, это удержит тебя от незаконной охоты.

Парень, казалось, потерял дар речи.

– О сэр… Я готов выполнять любую честную работу, – наконец произнес он.

Конечно, на ферме много не заработаешь, но по крайней мере. этот юнец больше не будет подвергаться риску быть пойманным на месте преступления, и никто не отправит его в тюрьму от матери и голодных малышей.

Доминик нагнулся, поднял охотничью сумку и нож.

– Можешь забрать это. Но капкан останется здесь. Парень кивнул с отрешенным видом. В любом случае он не мог бы использовать капкан никаким законным путем. Более того, его бы арестовали и осудили за браконьерство, попадись он кому-нибудь на глаза с этим капканом в руках.

– Большое вам спасибо, сэр. Мое имя Джем Браун.

– Джем Браун… Очень хорошо. Послезавтра подойди к управляющему имением. К тому времени я уже с ним переговорю. А теперь убирайся. – Доминик изобразил на лице ярость – этому он научился во время краткой карьеры в качестве кавалерийского офицера. – И не забудь, что я тебе сказал: держись подальше от парка.

Джем умчался, боясь, что господа передумают. Глядя ему вслед, Мэриан издала звук, напоминавший шипение разъяренной кошки. Это могло бы рассмешить Доминика, если бы не указывало на то, что она далеко не нормальное существо. Он попытался отогнать эту неприятную мысль.

– А теперь давайте-ка посмотрим, чем можно помочь несчастной лисе. Подождите минутку.

По дороге сюда он приметил небольшой ручей. Пошел туда, намочил носовой платок и вернулся на поляну. Мэриан стояла согнувшись около лисы, всем своим видом выражая крайнее волнение.

Лиса зарычала, когда Доминик опустился около нее на колени. Он заранее знал, что с раненой лисой будет потруднее, чем с лошадью или собакой. Он смотрел ей в глаза, выражая своим взглядом спокойствие и самые добрые намерения. Старался взглядом показать, что он друг.

– Ну-ну, спокойно, старушка. Сейчас попробуем тебя освободить Потом осмотрим твою лапу. Не надо нервничать. Знаешь, когда-то ведь я и подумывал о том, чтобы стать хирургом-ветеринаром. По пятам ходил за нашим кузнецом, конюхом и пастухами. Учился обращаться с лошадьми, коровами, овцами. Папа бы, конечно, скончался от апоплексического удара, если бы я выбрал столь неподобающую профессию.

Он говорил больше для того, чтобы успокоить лису самим звуком своего голоса. Вовремя остановился, вспомнив, что не должен говорить ничего такого, чего не мог бы сказать Кайл. Стать ветеринаром достаточно ужасно даже для младшего сына, для наследника же это вообще немыслимо.

Доминик оставил воспоминания о своих прежних честолюбивых планах и переключился на другую тему. Заговорил о лисе. О том, какой у нее прекрасный хвост, с белым кончиком, какие у нее, должно быть, красивые лисята. Увидев, что она успокоилась, для пробы положил руку на густой упругий рыжий мех. Лиса чуть вздрогнула, но ласку приняла. Он переключил внимание на капкан. В Дорнлее егеря иногда использовали капканы, для того чтобы лисы держались подальше от гнезд, на которых птицы высиживали птенцов. Однако самому ему никогда не приходилось иметь дело с ловушками. Острые металлические зубья крепко обхватили лисью лапу. Они держались в сомкнутом состоянии за счет пружины на шарнирах. Поняв это, Доминик поднялся и наступил на пружину. Металлические челюсти раскрылись. Мэриан осторожно вынула лапу лисы из капкана.

– Подожди еще немного, а потом можешь отправляться домой к своим лисятам.

Доминик захлопнул ловушку. Можно только надеяться, что это так. Если же лапа изувечена слишком сильно, милосерднее будет прикончить беднягу.

Он снова опустился около лисы на колени. Мокрым носовым платком протер поврежденную лапу. Почувствовал удивление Мэриан оттого, что он так умело обращается с диким зверем. Однако он не смотрел на Мэриан. Все его внимание было приковано к лисе, которая тяжело дышала от боли и потрясения. Он смыл засохшую кровь и вздохнул с облегчением:

– Считай, тебе повезло, старушка. Кости не переломаны, и серьезных ран нет.

Лапа еще немного кровоточила. Собаке или лошади он бы перевязал рану, наложив перед этим какую-нибудь мазь. Но с лисой это может не сработать. Скорее всего она попытается стянуть повязку зубами и таким образом нанесет себе еще больший вред. Доминик откинулся назад, Присел на корточки.

– Следуйте своим инстинктам, мадам.

Лиса наклонила голову, высунула длинный язык и начала зализывать рану. Через несколько минут кровотечение прекратилось.

– Ну что, ты готова бежать домой?

Пошатываясь, лиса поднялась на ноги. С другого конца поляны раздался громкий возбужденный лай. Лиса насторожилась, ее уши встали торчком. Через секунду она уже мчалась к своему партнеру, немного припадая на одну лапу. Самец подпрыгнул от радости и умчался вместе с подругой в лес.

Доминик наблюдал за ними, искренне растроганный этой картиной.

– Думаю, она скоро поправится. И все же, если вы знаете, где их логовище, можете в течение нескольких дней оставлять поблизости еду. Поддержите их семью, пока мамаша окончательно поправится.

Мэриан смотрела вслед лисам с выражением счастья на лице.

Внезапно она резко обернулась и впервые за все время взглянула Доминику прямо в лицо. У него перехватило дыхание от той глубины, которую он неожиданно увидел в этих прекрасных глазах. Он-то думал, она простушка, помешанная. С самого начала поверил в то, что она убогое недоразвитое существо.

Только теперь он осознал, как сильно ошибался Возможно, мозг ее и работает иначе, чем у нормальных женщин, но она отнюдь не простушка. Мэриан такое же сложное существо, как и он сам, а может быть, намного сложнее. Словно языческий дух природы, она знает эту землю, эти леса, этих живых существ, обитающих здесь. Она готова защищать их, рискуя собой. И вот сейчас в награду за то, что он спас лису, она позволила ему заглянуть ей в душу.

Молниеносным движением она коснулась его руки. Жест благодарности. Как ему хотелось сжать эту маленькую крепкую руку, почувствовать ее тепло, ее необычайную силу. Вместо этого он лишь судорожно вздохнул.

– Всегда рад помочь, Мэриан.

Отношения между ними изменились. Теперь они приняли друг друга как равные.

Глава 10

Она уже успела привыкнуть к тому, что он имеет для нее значение Однако до сегодняшнего случая не догадывалась о том, что он еще и родственная душа. Ласковыми словами, прикосновением руки, сочувствием и пониманием он сумел вылечить раненую лису. Даже ей самой это не удалось.

Он, несомненно, обладает мощной аурой. В то время, когда он лечил лису, золотистый нимб вокруг его головы стал ярче.

Мэриан медленно поднялась на ноги. Не спуская с нее серьезных глаз, он сделал то же самое. Его глаза, ярко-голубые, живые, полные юмора и понимания, смотрели не на нее, а сквозь нее. Ее охватила тревога. До сих пор никто еще не подступал к ней так близко, не проявлял такого понимания. И все же, подобно той лисе, она почувствовала, как тревога уступает место доверию Мэриан всегда считала, что на свете нет другого такого существа, как она. Возможно, она ошибалась.

Мэриан и Доминик вернулись домой вместе, в дружелюбном молчании. Теперь она больше не пыталась бежать от него. Все это в прошлом.

В конце концов они оказались на кухне, в поисках еды. К присутствию Мэриан здесь, по-видимому, привыкли, однако появление виконта – подставного, но они об этом не знали, – повергло повариху с помощницами в настоящий шок. Одно дело, когда лорд заходит, чтобы заказать корзинку с продуктами для пикника, и совсем другое, когда он садится за выскобленный деревянный стол и с удовольствием поглощает яичницу с гренками и чай. Доминик всячески старался успокоить их, не забывая подражать сдержанным манерам Кайла, и все же это оказалось нелегко.

После завтрака Мэриан направилась в цветник. Каждая клумба была огорожена живой изгородью из самшита. Из окна своей спальни Доминик видел, что эти живые изгороди образовывали замысловатые узоры, элементы которых отделялись друг от друга мощеными тропинками. Сверху, из дома, все это выглядело очень точным геометрическим узором.

Сейчас часть клумб освободили от увядающих цветов и подготовили для новых посадок. На дорожках уже ждали тележки с рассадой. Видимо, здесь он на деле узнает, скольких трудов стоит поддерживать такой сад в ухоженном и цветущем состоянии, подумал Доминик.

Мэриан подошла к одной из тележек. Взяла старую помятую соломенную шляпу, по-видимому, оставленную для нее Камалем, надвинула низко на лоб и начала вынимать из тележки цветы, кажется, гвоздики. Она разложила их на разрыхленной ромбовидной клумбе на равном расстоянии друг от друга. Потом достала из тележки садовый совок, нагнулась, отодвинула в сторону первую гвоздику, выкопала ямку, опустила туда цветок и засыпала ямку землей. Покончив с этим, она поднялась на ноги и красноречивым жестом протянула совок Доминику. Ну-ка, покажи, можешь ли ты так, говорил этот жест.

А ведь неудивительно, что она не разговаривает, подумал Доминик. В этом нет никакой необходимости. Она и без слов может сказать то, что ей нужно.

Он тщательно выкопал ямку, достаточно большую, чтобы корни цветка свободно поместились в ней, посадил цветок и закопал. Поднял глаза на Мэриан, чувствуя дурацкое желание непременно заслужить ее одобрение. Лицо ее скрывали широкие поля соломенной шляпы, однако она кивнула. Потом двинулась к другой клумбе и начала доставать цветы из ближайшей тележки.

Усмехаясь, Доминик принялся выкапывать следующую . ямку. Интересно, как бы отнесся граф Рексэм к тому, что его непутевый младший сын сейчас удостоился поощрения в роли младшего садовника. Насвистывая, он высадил в ямку очередную гвоздику.

Солнце достигло зенита и начало медленно опускаться. К этому времени Доминик успел понять, что посадка цветов приносит удивительное удовлетворение. В Дорнлее он усердно изучал сельское хозяйство. Стремясь узнать все, что только можно, сеял, косил, собирал урожай. Сад же всегда находился под неусыпным наблюдением матери, поэтому он мало что знал о цветах.

Теперь он обнаружил, что, возясь в земле, испытывает едва ли не чувственное наслаждение. Он наслаждался прикосновением к влажной плодородной почве и сознанием того, что в результате его усилий эти хрупкие растения вырастут и распустятся пышным цветом.

Ему вспомнился шумный, многолюдный, суетливый Лондон. Если бы не поручение Кайла, он бы сейчас был там. Все последние годы он жил в этом мире псевдоактивности и поверхностных взаимоотношений. Здесь, в Шропшире, совершенно другой мир, и жизнь совсем иная. Неудивительно, что садовники выглядят такими умиротворенными. Камаль, например, источает спокойствие, которого хватило бы на всю поеденную. И Мэриан сейчас тоже очень спокойна. Работать с ней рядом – одно удовольствие. Время от времени он оборачивался в ее сторону и не мог сдержать улыбку при виде босых ступней. Какое захватывающее сочетание изящества и грязи…

Впрочем, и сам он выглядел ненамного лучше. В результате утренних похождений ему удалось выполнить свое молчаливое обещание – испортить один из самых дорогих сюртуков Кайла. Сейчас, чувствуя, что становится жарко, он снял его, бросил на траву и засучил рукава рубашки. Вот теперь он выглядит настоящим голодранцем.

Он покончил с одной клумбой, встал, потянулся, разминая мышцы, непривычные к такой работе. Пошел к Мэриан – спросить, на какую клумбу высаживать дальше. Впервые за последние несколько часов она не работала. Сидела на корточках, внимательно наблюдая за желтой бабочкой. Он не стал ее отвлекать. Просто присел рядом. Лица ее он по-прежнему не видел. И все же хорошо, что она надела шляпу… Должно быть, нелегко ей пришлось, с такой светлой кожей, под палящим солнцем Индии.

Минута проходила за минутой. Что ее так заинтересовало в этой бабочке? Обычная желтая капустница. Здесь таких полным-полно. Доминик пригляделся внимательнее. Спору нет, эта красивее многих. Он никогда не замечал, до чего прекрасны хрупкие золотистые крылышки, пронизанные солнечными лучами, высвечивающими темные прожилки. Усики расширяются на концах… Да, для такого незначительного создания она выглядит на удивление сложным существом.

Бабочка собрала нектар с цветка и перелетела к другому. Доминик вообразил себя летающим вот так же, бесплотным, свободным. Пожалуй, легче представить в этом образе Мэриан, она намного грациознее. Тем не менее это приятная фантазия.

Время, казалось, остановилось. Он не сводил глаз с бабочки, неторопливо облетавшей клумбу Мэриан. Когда она наконец улетела, он недоуменно моргнул. Пожалуй, с самого раннего детства он так пристально не наблюдал за действиями насекомого. Одно из особых качеств Мэриан состояло в способности полностью отдаваться чему-либо. Это качество характерно для детей.

Но вот она с деловым видом поднялась на ноги и повела его к следующей клумбе, к следующей тележке с рассадой.

– А вы суровый надсмотрщик, – поддразнил он ее, берясь за совок.

Ему показалось, что он уловил озорной огонек в ее глазах, прежде чем она успела отвернуться. Улыбаясь, он снова начал выкапывать ямку.

Прошло несколько часов.

– Добрый день, Мэриан, – внезапно раздался приятный мужской голос. – Ну, как ты тут?

Доминик вздрогнул от неожиданности. Он не слышал ничьих шагов. Вскинув глаза, он увидел пожилого светловолосого худощавого джентльмена, направлявшегося к Мэриан через цветник. Та поднялась на ноги. Джентльмен коснулся губами ее щеки.

– Дорогая моя девочка! Как я рад тебя видеть. Пока незнакомец целовал ее, она стояла неподвижно, не выказывая ни удовольствия, ни отвращения. На один короткий миг на лице джентльмена отразилось глубочайшее сожаление. Он взял ее огрубевшие от работы руки, внимательно осмотрел.

– Я бы очень хотел, чтобы ты носила перчатки, которые я для тебя купил.

Доминик поднялся на ноги, неуверенно глядя на незнакомца. Судя по внешности и дорогой одежде, это, вероятно, дядя Мэриан, лорд Эмуорт. Однако если он не угадал, ошибку будет трудно объяснить. Более того, Эмуорт знает Кайла лучше, чем кто-либо другой в Уорфилде. Он скорее всего заметит подмену.

Незнакомец кинул взгляд в его сторону.

– Лорд Максвелл?!

– Мне удалось вас удивить? – Доминик старался говорить присущим брату холодным тоном.

– Еще как. – Незнакомец не сводил с него изумленного взгляда. – Я вас даже не сразу узнал!

– Я решил, что есть смысл включиться в деятельность леди Мэриан. – Доминик позволил себе легкую улыбку. – Она охотно загрузила меня работой.

Джентльмен переводил взгляд с Доминика на Мэриан.

– А… а в остальном… она нормально вас восприняла? Вероятно, это все-таки Эмуорт. Тем не менее Доминик решил не обращаться к нему по имени, пока не убедится.

– Я действую осторожно, чтобы не напугать ее.

– Разумно. Хотя, как вы знаете, время у нас ограничено. – Он озабоченно посмотрел на Мэриан. – Я заехал по дороге в свое имение. Решил посмотреть, как у вас складываются отношения.

– Вы останетесь на ночь?

Доминик очень надеялся на отрицательный ответ. Однако ему не повезло. Эмуорт кивнул:

– Я люблю бывать в Уорфилде, особенно в это время года. Вы не прогуляетесь со мной, Максвелл? Нам нужно поговорить.

Ну нет, это ему сейчас совершенно некстати. Доминик лихорадочно искал выход из положения.

– Я не могу оставить работу, иначе мой работодатель рассердится.

Эмуорт ответил слабой улыбкой:

– Ну хорошо, тогда поговорим позже.

Он пошел в дом. Доминик мрачно смотрел ему вслед. Теперь придется весь вечер быть начеку. Остается только надеяться, что дамы сегодня будут общительными.

Он очень боялся попасть впросак.

В этот вечер Доминик одевался к обеду с особой тщательностью. Даже позволил Моррисону побрить себя. И не пожалел об этом: Эмуорт спустился к обеду в безупречном лондонском облачении. Миссис Ректор и миссис Маркс тоже надели лучшие туалеты.

После хереса, за которым все обменивались ничего не значащими фразами, Доминик и Эмуорт препроводили дам в столовую. Как всегда, для Мэриан тоже приготовили прибор, хотя она не обедала вместе с опекуншами со дня приезда Доминика.

Сейчас она появилась в дверях столовой. Доминик поднял глаза и… обомлел. Такую Мэриан он еще не видел. Блестящие светлые волосы собраны в высокий тугой узел, открывая изящную тонкую шею с жемчужным ожерельем; белое платье сверкает и искрится серебряной вышивкой, на ногах серебряные туфельки под цвет вышивки. Он был настолько потрясен, что не сразу сообразил, что этому платью по меньшей мере лет тридцать. Не то чтобы для него это имело какое-то значение – прекрасное всегда прекрасно. Он поднялся, чтобы проводить ее к столу… и едва устоял на ногах. Приблизившись, почувствовал аромат духов – терпкий, пряно-цветочный.

– Я так рада, что ты решила к нам присоединиться, Мэриан. – Миссис Ректор перевела взгляд на Доминика. – Это платье ее матери. Она была такая маленькая!

– Эмили коллекционировала экзотические туалеты, лорд Максвелл, – добавила миссис Маркс. – Мэриан уже примерила их все, от платья норвежской крестьянки до расшитых китайских халатов. Не сомневаюсь, что сегодня она выбрала наиболее подходящий туалет в честь вашего приезда, лорд Эмуорт.

Эмуорт поднялся с места, глядя на племянницу с болью в глазах.

– Я хорошо помню это платье. Эмили надевала его в тот вечер, когда ее представляли ко двору. Мэриан так на нее похожа.

Доминик отодвинул для нее стул. Мэриан грациозно опустилась на место, шурша шелковыми юбками, потупив глаза, как школьница, впервые попавшая на званый обед вместе со взрослыми. Доминик вернулся на свое место, вспоминая ту чертовку, которая сегодня утром напугала его так, что он, наверное, лет десять жизни потерял.

За обедом он снова задался вопросом, насколько она понимает то, что происходит вокруг. Она узнала дядю. По-видимому, постаралась одеться так, чтобы сделать ему приятное. Доминик с удовольствием представил себе, как она одевается в платье своей матери. Его младшая сестренка в детстве делала то же самое.

До сих пор Мэриан при нем ела только руками. Сейчас он увидел, с какой легкостью и даже изяществом она пользуется ножом и вилкой. Вероятно, научилась хорошим манерам еще в детстве, до трагедии, повредившей ее рассудок. И тем не менее она, как правило, предпочитает не демонстрировать своих хороших манер. Доминику вспомнилось, с какой дикой яростью она набросилась на неудачливого охотника. А может, она… Он пытался найти подходящее выражение. Может быть, буйный нрав в ней сосуществует с покорностью и смирением? Может, за этой полусонной безучастностью скрывается опасность?

Он вздохнул. Это все отрывочные, разрозненные наблюдения и предположения. И вопросы, вопросы .. только вопросы, без ответов. Возможно, за портвейном удастся разговорить лорда Эмуорта и узнать побольше о ее теперешнем состоянии.

Через некоторое время миссис Маркс поднялась и подала дамам знак, что можно встать из-за стола и удалиться. Значит, ему придется остаться с лордом Эмуортом наедине… Мужчины поднялись, как того требовали правила хорошего тона. Глядя вслед удалявшимся женщинам, Доминик заметил, что Мэриан направилась в противоположную от миссис Ректор и миссис Маркс сторону.

– Как я вижу, послушание Мэриан имеет пределы, – заметил он. – Она не отдыхает вместе с остальными в гостиной после обеда?

– Как правило, нет. – Эмуорт потянулся к графину. – Иногда она присоединяется к нам позже. Надеюсь, сегодня так и случится. Я с ней вижусь реже, чем хотелось бы. – Он налил им обоим портвейна. Сел в кресло. – Итак, скажите мне, к какому выводу вы пришли после более близкого знакомства с моей племянницей? Можете вы представить ее в роли своей жены?

Доминик не знал, что ответить. Больше всего ему бы хотелось избежать этого разговора. Чем дальше, тем более неприятной становилась для него мысль о браке между Кайлом и Мэриан. Собственно говоря, он ведь может расстроить все эти планы хоть сейчас… И что дальше? Прости-прощай все мечты о поместье Брэдшоу? Но главное, Эмуорт тут же примется искать для нее очередного жениха, и неизвестно, каким он окажется, следующий кандидат. Кайл по крайней мере не причинит ей вреда.

– Боюсь, что пока слишком рано делать выводы. Мэриан – редкостное создание. Кое в чем она совершенный ребенок, и в то же время в ней есть какая-то мудрость. Я пока не смог прийти к окончательному заключению.

– Вы в точности повторяете мои мысли. – Эмуорт наклонился вперед, серьезно глядя ему в глаза. – То, что вы разглядели, какое она редкостное существо, может явиться хорошей основой для брака.

– Это только моя точка зрения. – Доминик несколько секунд колебался. Потом понял, что возненавидит самого себя, если не выскажет то, что у него на душе. – Но как насчет самой Мэриан? Не будет ли она счастливее, если оставить ее в покое? По всей видимости, она вполне довольна своей жизнью.

– Все далеко не так просто, – вздохнул Эмуорт. – Ей нужен надежный защитник. Если со мной что-нибудь случится… В общем, я беспокоюсь за ее благополучие.

Воцарилось долгое молчание.

– Чего именно вы опасаетесь? – наконец решился спросить Доминик.

Тот поднял на него глаза:

– Мы ведь это уже обсуждали. Максвелл. Доминик постарался загладить оплошность:

– Боюсь, я не очень внимательно вас слушал. И потом, в то время я совсем не знал Мэриан. Теперь, когда у меня уже сложилось о ней какое-то впечатление, я бы хотел услышать все еще раз.

Эмуорт, по-видимому, принял это объяснение как должное.

– Другой ее дядя, лорд Грэм, с самого начала считал, что лучше поместить Мэриан в клинику для душевнобольных. Он несколько раз присылал врачей обследовать ее, и все они согласились с ним.

Доминик вопросительно приподнял брови:

– Они считают, что ее можно вылечить?! Губы Эмуорта дрогнули в горькой усмешке.

– Никто из них даже не упомянул о том, что есть такой шанс. Но доктора – любопытные существа. По-моему, им просто интересно экспериментировать, увидеть, что может из этого выйти. – Он неподвижным взглядом смотрел в свой бокал с портвейном. – Возможно, в современной клинике ей действительно могло бы стать лучше. Возможно, я веду себя как эгоист, но… я… мне непереносима сама мысль о том, чтобы запереть ее в таком заведении. Я скрывал от Грэма все, что мне рассказывали о приступах, которые иногда на нее находят. Боялся, что он увидит в этом подтверждение своих слов и будет настаивать на том, чтобы ее забрали из Уорфилда.