Текст книги "Слишком много и всегда недостаточно"

Однажды на Рождество мальчики получили три игрушечных грузовичка, которые вскоре стали любимыми игрушками Роберта. Как только Дональд это понял, он начал прятать их от своего маленького брата и притворяться, что понятия не имеет, где они. Последний раз это случилось, когда истерика Роберта стала неуправляемой, Дональд угрожал поломать грузовички у него на глазах, если тот не прекратит реветь. Отчаянно желая их спасти, Роберт бросился к матери. Решением Мэри стало убрать машинки на чердак, что было равносильно наказанию Роберта, который ничего плохого не делал, а в Дональде лишь укрепляло веру в собственную неуязвимость. Его пока не награждали за эгоизм, упрямство или жестокость, но и не наказывали за эти недостатки.

Мэри всегда оставалась пассивным наблюдателем. Она не вмешивалась в ситуацию и не успокаивала сына, ведя себя так, как будто это не ее дело. Даже для 1950-х годов семья была слишком глубоко разделена по половому признаку. Несмотря на то что мать Фреда была его партнером – она буквально создала его компанию, – было очевидно, что Фред и его жена партнерами никогда не были. В ее ведении были девочки, а мальчики – в его. Когда Мэри совершала свою ежегодную поездку на остров Льюис, ее сопровождали только Мэриэнн и Элизабет. Мэри готовила мальчикам еду и стирала их одежду, но не считала их воспитание своим делом. Она редко общалась с их друзьями, и ее отношения с сыновьями, уже пострадавшие из-за ее нездоровья, становились все холоднее.

Когда четырнадцатилетний Фредди надел на голову своего семилетнего брата миску с картофельным пюре, это так глубоко уязвило гордость Дональда, что он и в 2017 году напрягся от того, что Мэриэнн вспомнила об этом происшествии, произнося свой тост на том обеде в Белом доме по случаю дней рождения тетушек. Этот эпизод не имел особого значения – или не должен был иметь. Дональд снова мучил Роберта, и никто не мог его остановить. Даже в свои семь лет он не считал нужным слушать мать, к которой – после того как у нее не получилось преодолеть раскол между ними вследствие своей болезни, – он относился с презрением. Наконец, плач Роберта и издевки Дональда стали невыносимы, и, поддавшись внезапному порыву, который превратится в семейную легенду, Фредди схватил первое, что попалось под руку и что не сможет причинить реального ущерба: миску с картофельным пюре.

Все покатились со смеху и не могли остановиться. И смеялись они над Дональдом. Это был первый раз, когда Дональда унизил тот, кого он уже тогда считал ниже себя. Он не понимал, что унижение является оружием, которым в сражении может обладать только один человек. И еще хуже ему становилось от того, что изо всех людей на свете именно Фредди смог втянуть его в тот мир, где унижение могло случиться с ним. С этого момента он никогда больше не позволит себе пережить это чувство снова. С этого момента владеть мечом будет он и больше никогда под его острие не подставится.

Глава 3
Великое Явление

Мэриэнн уехала учиться в колледж Маунт-Холиок[11]11
  Маунт-Холиок (Mount Holyoke) – частный женский колледж свободных искусств в городе Саут-Хэдли (штат Массачусетс), член ассоциации женских колледжей «Семь сестер». – Прим. ред.


[Закрыть], а пару лет спустя Фредди отправился в Лихайский университет[12]12
  Лихайский университет (Lehigh University) – частный исследовательский университет в городе Бетлехем (штат Пенсильвания). – Прим. ред.


[Закрыть], и к этому времени Дональд уже порядком насмотрелся на то, как его старший брат старается (чаще всего безуспешно) соответствовать ожиданиям отца. Правда, вслух об этих ожиданиях никогда не говорилось. Фред имел авторитарную привычку считать, что его вассалы и без подсказок должны знать, что делать. Обычно единственным способом понять, все ли ты делаешь правильно, было отсутствие взбучки.

Но одно дело было не подставляться под отцовский прицел, а совсем другое – завоевать его расположение. С этой целью Дональд полностью избавился от всех качеств, которые, возможно, делил со старшим братом. Не считая редких поездок на рыбалку с Фредди и его друзьями, Дональд жил исключительно офисами и гольф-клубами (гольф стал тем единственным, в чем они с отцом расходились). Он также делал упор на поведенческие схемы, которые до сих пор ему сходили с рук: хамство, придирки к окружающим, отказ брать на себя ответственность, неуважение к авторитету. Он говорит, что «давал отпор» отцу, и Фред это «уважал». Правда состоит в том, что он мог давать отпор отцу ровно в той мере, в какой Фред ему это позволял. Когда он был еще совсем мал, Фред его просто не замечал, будучи сконцентрирован на другом – своем бизнесе и старшем сыне, точка. Со временем, когда Дональд в тринадцать лет поступил в военное училище, Фред начал восхищаться его пренебрежением к авторитетам. Будучи, как правило, строгим родителем, Фред тем не менее снисходительно относился к высокомерию и хамству Дональда – после того, как начал это замечать, – потому что они были не чужды и ему самому.

Воодушевленный отцом, Дональд со временем начал верить в свой собственный хайп. Начиная с двенадцати лет правая сторона его рта уже почти постоянно искривлялась в ухмылке наигранного превосходства, и Фредди прозвал его Великое Явление, припомнив выученный в воскресной школе отрывок из библейского Исхода, в котором Бог впервые является Моисею[13]13
  «Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает». Исход, гл. 3, стих 3. – Прим. пер.


[Закрыть].

Воспитанный в губительной атмосфере, Дональд интуитивно понимал (да и опыт ему подсказывал), что он нигде не найдет ни утешения, ни ласки, особенно тогда, когда будет больше всего в этом нуждаться. Значит, выпрашивать любовь и заботу бессмысленно. Осознавал ли он это хоть как-то или нет, но оба родителя никогда и не стремились понять, каков он есть на самом деле или каким он мог бы быть (Мэри была слишком вымотана, а Фреда интересовало только то, кто из сыновей окажется наиболее полезен), и он пошел тем путем, который посчитал самым рациональным. Сформировавшийся в результате жесткий характер стал доспехами, часто защищавшими его от боли и потерь. Но в то же время эти латы не давали ему возможности понять, как довериться людям настолько, чтобы сблизиться с ними.

Фредди ужасно боялся обращаться к Фреду с вопросами. Дональд наблюдал результаты подобной сдержанности. Каждый раз, когда Фредди хотя бы слегка отклонялся от часто невысказанных ожиданий Фреда, это заканчивалось для него позором и унижениями. Дональд выбрал иную тактику: он решил подобраться к отцу, проломив все препятствия, которые его старший брат никогда не осмелился бы проверить на прочность. Он точно знал, как этого достичь: там, где Фредди отступал, Дональд наступал. Он без разрешения брал, что хотел, не потому что был храбрым, но потому что боялся таким не быть. Понимал это Дональд или нет, но базовый посыл Фреда гласил: в семье, как и в жизни, может быть только один победитель; всем остальным приходится проигрывать. Фредди постоянно и безуспешно пытался поступать правильно; Дональд же убедил себя в том, что не существует ничего, что он мог бы сделать неправильно, и оставил попытки делать все «правильно». Он стал наглее и агрессивнее, потому что отец – единственный человек на свете, имевший для него значение, – редко призывал его к ответу. Фреду нравился его бойцовский настрой убийцы, даже если он и проявлялся в плохом поведении.

Каждой своей выходкой Дональд явно стремился завоевать расположение отца, словно говоря: «Пап, смотри, какой я крутой. Я же боец». И продолжал в том же духе, до поры до времени не наталкиваясь на какое-либо сопротивление. А когда наконец натолкнулся, оно исходило вовсе не от отца.

Поведение Дональда Фреда не беспокоило – засиживаясь в офисе допоздна, он не часто бывал свидетелем происходившего дома, – зато доводило до умопомрачения мать. Мэри совершенно не могла держать его в узде, и Дональд сознательно ей не подчинялся. Любая ее попытка призвать сына к порядку встречала решительный отпор. Он пререкался. Он никогда не признавал свою неправоту; он возражал ей, даже когда она была права; он отказывался идти на попятный. Он мучил своего младшего брата и воровал его игрушки. Он не выполнял работу по дому и вообще ничего, что ему полагалось делать. Возможно, хуже всего для такой помешанной на чистоте женщины, как она, было то, что он был неряхой и отказывался за собой убирать, чем бы она ни угрожала. «Ну погоди, скоро твой отец придет с работы» отлично действовало на Фредди, но для Дональда это выглядело как бы шуткой с упоминанием папы.

Наконец, в 1959 году Дональд в своем поведении – драках, хамстве, пререканиях с учителями – зашел слишком далеко. Терпение школы Kew-Forest иссякло. То, что Фред входил в попечительский совет, сыграло двоякую роль: с одной стороны, на поведение Дональда смотрели сквозь пальцы дольше, чем в любом другом случае, а с другой, это причиняло Фреду некоторые неудобства. Дональд обзывал и подначивал младших детей, не способных ему ответить, однако со временем это переросло в акты физической расправы. Ничего против самовыражения сына Фред не имел, но это стало отнимать слишком много времени и сил. Когда один из его коллег по попечительскому совету Kew-Forest рекомендовал отправить Дональда в Военную академию Нью-Йорка (NYMA)[14]14
  Военная академия Нью-Йорка (New York Military Academy, NYMA) – одно из старейших военных учебных заведений США, располагается в городе Корнуолл (штат Нью-Йорк). – Прим. ред.


[Закрыть], чтобы приструнить его пыл, Фред согласился. Он подумал, что среди военных инструкторов и старших кадетов, которые не будут мириться с выходками Дональда, его будущий любимчик получит дополнительную закалку. У самого же Фреда были дела и поважнее.

Не знаю, имела ли Мэри право голоса при принятии окончательного решения, но она и не билась за то, чтобы сын остался дома, чего не мог не заметить Дональд. Видимо, он воспринял это как повторение всех тех случаев, когда она покидала его в прошлом. Невзирая на возражения Дональда, он был зачислен в NYMA, закрытую частную школу для мальчиков в шестидесяти милях к северу от Нью-Йорка. Другие дети в семье называли NYMA «исправительной школой» – она не являлась такой престижной, как St. Paul’s, в которой учился Фредди. Никто не отправлял своих сыновей в NYMA ради лучшего образования, и Дональд правильно расценил это как наказание.

Когда Фредди об этом узнал, он с некоторым смущением сказал своим друзьям: «Ну да, они же не справляются с ним». Это было совершенно непонятно, ведь казалось, что его отцу подвластны все. Фредди не понимал одного: отец не был заинтересован в Дональде в той же степени, в какой был заинтересован в нем. Если бы Фред захотел призвать Дональда к порядку, тот быстро стал бы как шелковый, но на момент отправки в NYMA Фред просто не хотел возиться ни с ним, ни с другими тремя детьми.

Родители всегда по-разному влияют на детей, вне зависимости от ситуации в семье, однако воздействие специфических патологий Фреда и Мэри на их отпрысков было чрезмерным. Когда вся пятерка, в разное время и при разных обстоятельствах, выходила в мир, их ущербность уже бросалась в глаза.

Первенец, умная и амбициозная Мэриэнн, тяготилась жизнью в семье, где царил мужской шовинизм. Она была старшей, но как девочка была совершенно лишена отцовского внимания. Ей оставалось подстраиваться под мать, которая не имела власти в доме. В результате, сильно огорченная отказом в приеме в Дартмутский колледж[15]15
  Дартмутский колледж (Dartmouth College) – частный исследовательский университет в городе Хановер (штат Нью-Гэмпшир), один из старейших в США, входит в Лигу плюща. – Прим. ред.


[Закрыть], она согласилась на колледж Маунт-Холиок – «по сути дела женский монастырь», как она о нем говорила. Она полагала, что сделала так, как хотелось отцу.

Проблема Фредди была в том, что у него не получилось стать совершенно другим человеком.

Элизабет страдала от безразличия семьи. Она не просто была средним ребенком (и девочкой), но еще и была отделена от своих ближайших по рождению братьев разницей в возрасте в три и в четыре года. Стеснительный и робкий подросток, она была неразговорчива, отлично понимая, что никто из родителей на самом деле не слушает ее. Тем не менее даже в зрелом возрасте она оставалась им преданной, каждые выходные приезжая в Дом в надежде удостоиться внимания «папули».

Проблема Дональда была в том, что воинственная, жесткая личность, которую он сформировал, чтобы защититься от ужаса детского ощущения брошенности, наряду со зрелищем постоянного угнетения, которому отец подвергал Фредди, лишили его возможности завязывать подлинные отношения с людьми.

Роберту не повезло быть самым младшим, последышем.

Что бы Мэриэнн, Элизабет или Роберт ни делали, желая получить одобрение Фреда, они совершенно не интересовали его. Как планеты, двигающиеся по орбитам вокруг особенно большого солнца, все пятеро детей держались от Фреда поодаль, хотя каждый из них пошел по указанному им пути.

Фредди по-прежнему видел свое будущее в качестве правой руки отца в Trump Management, когда он в 1961 году впервые оторвался от взлетно-посадочной полосы аэроклуба в Слатингтоне за штурвалом Cessna 170[16]16
  Cessna 170 – легкий многоцелевой самолет. – Прим. пер.


[Закрыть]. И с этого момента его приоритеты поменялись.

Наряду с успешной учебой в университете, он летал, вступил в студенческое братство[17]17
  Студенческие братства (fraternities) – общественные организации студентов высших учебных заведений. – Прим. пер.


[Закрыть] и поступил в Корпус подготовки офицеров запаса (ROTC)[18]18
  Корпус подготовки офицеров запаса (Reserve Officers' Training Corps, ROTC) – базирующаяся в колледжах система подготовки офицеров Вооруженных сил США. – Прим. пер.


[Закрыть]. Шутки ради Фредди выбрал Sigma Alpha Mu, исторически еврейское студенческое братство. Неизвестно, было ли это сознательным выпадом против отца, который часто использовал фразы типа «жидовские штучки», но члены его братства со временем стали одними из самых лучших его друзей. Вступление в Корпус служило совершенно иной цели. Фредди томился по осмысленной дисциплине. В прозрачной системе достижений и поощрений ROTC ему было хорошо. Если ты делаешь то, что тебе говорят, твое подчинение приветствуется. Если ты оправдываешь или превосходишь ожидания, тебя поощряют. Если ты совершаешь ошибку или неспособен выполнить приказ, то получаешь наказание, зависящее от серьезности проступка. Ему нравилась иерархия, он любил военную форму, любил медали – явные символы достижений. Когда ты в форме, окружающие могут легко определить, кто ты и чего достиг, и соответственно к тебе относятся. Это было полной противоположностью жизни с Фредом Трампом, при котором твою хорошую работу ожидали, но не замечали, а замечали только ошибки, за которые строго взыскивали.

Процесс получения летной лицензии был таким же понятным, как и служба в Корпусе: необходимо налетать определенное количество часов, пройти сертификацию по конкретным приборам, и ты – лицензированный пилот. Со временем тренировочные полеты стали его главным приоритетом. Точно так же, как к гребному спорту, к пилотированию он подходил очень серьезно и начал пропускать игру в карты с товарищами по братству, чтобы позаниматься или налетать лишний час в летной школе. Но дело было не просто в удовольствии от того, что он нашел что-то, в чем смог преуспеть: это была радость абсолютной, никогда прежде не испытанной свободы.

Летом Фредди, как обычно, работал у отца, но по выходным они с друзьями ходили на его лодке в море, чтобы порыбачить и покататься на водных лыжах. Как-то раз Мэри попросила Фредди взять с собой и Дональда. «Простите, парни, – сказал он своим друзьям, – но мне пришлось прихватить своего младшего брата-засранца». Возможно, Дональд был настолько же рад, насколько его брат недоволен. Что бы там отец ни думал о его старшем брате, было очевидно, что друзья Фредди любят его и всегда отлично проводят время. Эта реальность противоречила тому, во что Дональд был воспитан верить.

В августе 1958 года, перед третьим курсом, Фредди с Билли Дрейком полетели в столицу Багамских островов Нассау на короткие каникулы перед началом занятий в университете. Парни арендовали лодку и проводили время, рыбача и исследуя острова. Однажды вечером в отеле, сидя в баре у бассейна, Фредди познакомился с симпатичной миниатюрной блондинкой по имени Линда Клапп. Спустя два года он на ней женится.

В том же сентябре Дональд прибыл в NYMA. Из мира, в котором он мог делать, что хотел, он попал туда, где за незаправленную койку наказывают, а старшие кадеты могут мимоходом размазать тебя по стенке. Возможно, потому, что сам он потерял отца в двенадцать лет, Фред сознавал одиночество сына и навещал его почти каждые выходные с момента его поступления и до самого выпуска в 1964 году. Это несколько смягчало чувства брошенности и негодования Дональда, и в нем затеплилась вера в наличие связи с отцом, которой у старшего брата не было. Мать Дональда иногда приезжала тоже, но по большей части испытывала облегчение от его отсутствия в Доме.

Тем не менее кое-что в NYMA ему нравилось, точно так же, как и Фредди в ROTC. Тут была понятная структура, и действия Дональда имели последствия. Была логичная система наказаний и поощрений. В то же время жизнь в NYMA подтверждала правоту одного из уроков Фреда: обладающий властью человек (независимо от того, насколько честным путем эта власть ему досталась) должен решать, что правильно и что неправильно. Все, что способствует удержанию власти, – по определению правильно, даже если и не всегда справедливо.

Военная школа также усилила отвращение Дональда к чувствительности. Будучи существенным фактором любви и творческих сил, она может также заставить испытать стыд, а этого он никак не мог допустить. По необходимости ему пришлось повысить самоконтроль – не только ради того, чтобы избегать наказаний, но и с целью с большей изощренностью выходить сухим из воды после проступков.

Четвертый курс Фредди был одним из самых лучших и продуктивных в его жизни. Бакалавриат по специальности «Управление бизнесом» был наименьшим из достижений. Его избрали президентом Sigma Alpha Mu, он завершил обучение в Корпусе и после выпуска собирался поступить на службу в ВВС Национальной гвардии в чине младшего лейтенанта. Но самым важным было то, что он получил лицензию пилота гражданской авиации, хотя и не намеревался ею пользоваться: он собирался работать у отца в Бруклине только ради того, чтобы однажды принять от него бразды правления.

К моменту, когда летом 1960 года Фредди приступил к работе в Trump Management, компания Фреда включала в себя более сорока отдельных зданий и комплексов с тысячами квартир, разбросанных по Бруклину и Куинсу. Многие годы Фред брал старшего сына на строительные площадки; его самые крупные проекты, включая Shore Haven и Beach Haven в Бруклине, а также те, что поменьше и ближе к дому в Jamaica Estates, были построены, когда Фредди был еще подростком, в 1940-х и 1950-х годах. Во время этих поездок он накрепко усвоил важность снижения затрат (если это будет дешевле – сделай сам; если нет – передай на аутсорсинг) и экономии (красные кирпичи на один цент дешевле, чем белые). Фред также брал его с собой на заседания отделения Демократической партии в Бруклине и на мероприятия по сбору средств на партийные нужды, чтобы познакомить сына с самыми важными и влиятельными политиканами города.

Теперь в качестве штатного сотрудника Фредди сопровождал отца при обходе зданий, проверял работу управляющих домами и курировал ремонты. Фредди больше нравилось бывать на объектах, чем сидеть в офисе компании моего деда, на Avenue Z в Южном Бруклине – бывшей стоматологической клинике с тесными тускло освещенными кабинетами. Хотя бизнес Фреда приносил ему миллионы долларов в год, он все еще общался с жильцами напрямую, когда считал, что того требуют обстоятельства. Если, к примеру, жилец жаловался чересчур громко или часто, Фред отправлялся к нему сам – «давить авторитетом», зная, что репутация его опережает. Иногда он брал с собой Фредди, чтобы продемонстрировать, как разрешать подобные ситуации. Как-то один жилец несколько раз пожаловался на отсутствие отопления, Фред поехал к нему. Постучав в дверь, он снял пиджак, что обычно делал только непосредственно перед тем, как отправиться спать. Оказавшись внутри квартиры, где было и в самом деле очень холодно, он закатал рукава рубашки (что тоже делал крайне редко) и сообщил своему арендатору, что не понимает, на что тот жалуется, добавив: «Здесь просто тропики какие-то».

Фредди приступил к исполнению своих обязанностей в Национальной гвардии. Один выходной день в месяц он должен был являться в учебный центр на Манхэттене. Фред не отпускал замечаний по поводу этих отлучек в выходные, но его раздражало то, что на две недели в году Фредди должен был уезжать на сборы в северной части штата Нью-Йорк. Для Фреда, который никакой пользы в военной службе не видел, это было растратой времени его сотрудника.

Однажды вечером после долгого рабочего дня в Бруклине Фредди позвонили. Это была Линда, с которой они не разговаривали больше года. Она рассказала, что стала стюардессой в National Airlines и будет летать из аэропорта Айдлуайлд (в настоящее время – международный аэропорт имени Джона Кеннеди). Она вспомнила, что Фредди говорил, что его отец владеет парой зданий с квартирами в аренду в Куинсе, и интересовалась, не поможет ли он ей найти место не слишком далеко от аэропорта. У Фреда было несколько зданий в Jamaica, всего лишь в пятнадцати минутах езды на автобусе от аэропорта. Они нашли студию в доме Saxony на Highland Avenue, расположенном у лесного парка площадью в девять акров с большим прудом посередине. Она сразу переехала. Вскоре она и Фредди начали встречаться.

Год спустя, в августе 1961 года, Фредди пригласил Линду на обед в их любимый ресторан на Манхэттене. За коктейлями он незаметно опустил в бокал Линды кольцо и сделал предложение. После обеда они поехали в Jamaica Estates, чтобы рассказать его родителям. Фред и Мэри восприняли новость… спокойно.

Исходя из скромного происхождения Линды (ее отец был водителем грузовика, а позднее родители купили небольшую пляжную закусочную во Флориде) и явного недостатка утонченности и образования, они решили, что она хочет выйти замуж по расчету. Но в этом своем представлении они были очень далеки от реальности: Линда вряд ли отдавала себе отчет в том, насколько богатым человеком является ее будущий свекор. И если уж она и была охотницей за деньгами, то поразительно неумелой.

Вспомнив свои собственные шотландские корни, моя бабушка могла бы ее поддержать, но, оказавшись на вершинах социальной лестницы, Мэри Маклауд порвала со своим прошлым. Что же касается Фреда, то Линда просто не понравилась ему. Она была выбором Фредди, что само по себе настораживало.

В то время правила для стюардесс были очень строгими: отстранить от работы могли за слишком длинные волосы, лишний вес, а работать после замужества было нельзя. После своего последнего полета в январе 1962 года, за несколько недель до свадьбы, Линда лишалась собственного заработка.

Из-за того, что артрит приковал мать Линды к инвалидной коляске, свадьбу справляли во Флориде. После церковной церемонии состоялся скромный коктейль в гостинице Pier Sixty-Six Hotel & Marina в Форт-Лодердейле. Фред и Мэри были не в восторге, но, так как финансовую помощь они не предложили, то и права голоса не имели. Ни Элизабет, учившаяся в Вирджинии, ни Дональд, который продолжал учиться в NYMA, присутствовать не смогли. Трампы удовлетворились тем, что устроили прием в Нью-Йорке, после того как молодожены вернулись из свадебного путешествия.

В 1963 году планировалось приступить к строительству Trump Village на Кони-Айленд – на тот момент самого крупного проекта Trump Management, – и Фредди принимал участие в подготовительных работах. Фред рассчитывал, что тот поселится в одном из его бруклинских домов, чтобы быть под рукой для решения любых возникающих проблем, но вместо этого Фредди и Линда переехали в двухкомнатную квартиру на Манхэттене. Они завели пуделя, первого домашнего любимца в жизни Фредди, а через несколько месяцев Линда забеременела.

В ноябре того же года родился Фредерик Крайст Трамп III. А месяц спустя Фредди купил свой первый самолет – Piper Comanche 180. Сразу после Рождества они с Линдой слетали на нем в Форт-Лодердейл, чтобы показать его – и своего сына – родителям Линды. Ее отец, Майк, любивший понаблюдать с парковки у аэродрома за тем, как взлетают и садятся самолеты, был очень впечатлен.

Во время одного из еженедельных обедов Фредди и Линды с Мэриэнн и ее мужем, Дэвидом Дэзмондом (они поженились в 1960 году), Фредди рассказал им о самолете и добавил: «Только не говорите папе. Он не поймет».

В сентябре 1963 года они переехали в Highlander, один из жилых домов Фреда в Jamaica, в квартале от того места, где жила Линда, впервые переехав в Нью-Йорк. Это стало ступенькой на пути к их будущему дому на Лонг-Айленде. Highlander был типичным строением Фреда, с помпезным входом, отвлекающим внимание от довольно тесных арендных квартир. В фойе находилась гостиная зона с мягкой мебелью, отделенная с одной стороны колоннами и бархатными портьерами, а с другой – огромным количеством высоких тропических растений. Между ними большие, от пола до потолка, окна открывали вид на обширное, выложенное песчаником крыльцо с кирпичными ступенями, выходящими к пешеходным дорожкам. По обеим сторонам ступеней располагалась совершенно экстравагантного вида растительность – гигантские дубы и экзотические растения с огромными темно-зелеными листьями – еще одна характерная черта строений Фреда Трампа. Здание располагалось на вершине холма на Highland Avenue – по существу, разделительной линии, пролегающей через всю Jamaica: на северной стороне больше ощущалась загородная атмосфера, и там проживали преимущественно белые; южная сторона была городской, и там по большей части жили черные. Передняя и задняя двери здания выходили в разные миры. Фредди и Линда поселились в трехкомнатной квартире с видами с одной стороны на парк и среднюю школу Jamaica, а с другой – на южную часть Jamaica.

Поначалу Фредди волновался, что его как сына арендодателя и сотрудника компании, владеющей домом, будут дергать по любому поводу. Но дом был относительно новым, а управляющий позаботился, чтобы другие жильцы не беспокоили Фредди.

Вскоре после переезда Фредди сказал Линде, что хочет стать профессиональным пилотом. После трех лет в Trump Management он счел свою работу слишком однообразной. Практически с самого начала отец отстранил его от работы в проекте Trump Village, поручив вместо этого разбираться с жалобами жильцов и руководить техническим обслуживанием домов.

Профессия пилота давала ему возможность заниматься тем, что он любил, и при этом прилично зарабатывать. До расцвета эпохи реактивного транспорта в начале 1960-х годов набор летчиков гражданской авиации был заморожен на семилетний срок. Однако с появлением в парках авиакомпаний самолетов Boeing 707 и Douglas DC-8 наступил бум воздушных перевозок. В 1958 году Pan Am[19]19
  Pan American World Airways, или Pan Am, – одна из крупнейших авиакомпаний в истории США, существовала с 1927 по 1991 год. – Прим. пер.


[Закрыть] приступила к выполнению зарубежных рейсов и передала часть своих лайнеров в аренду компании National для внутренних рейсов. В следующем году TWA, American, Delta и United перешли на реактивные самолеты, которые были крупнее, мощнее и безопаснее своих турбовинтовых предшественников и перевозили больше пассажиров на более дальние дистанции.

С расширением авиаперевозок возникла потребность в квалифицированных пилотах, уже обладавших необходимыми навыками, чтобы быстро обучиться летать на новых реактивных самолетах. TWA[20]20
  Trans World Airlines (TWA) – американская авиакомпания, существовала с 1925 года, в 2001-м году была объединена с American Airlines. – Прим. ред.


[Закрыть] была последней из авиакомпаний, по достоинству оценивших новый Boeing 707, и напряженно старалась наверстать упущенное. В аэропортах Айдлуайлд и Макартур, где Фредди держал свой Comanche, все стены были обклеены объявлениями о наборе пилотов в коммерческую авиацию.

Линда сказала «нет». Она была стюардессой и знала, что вытворяют летчики в часы передышки между рейсами. На какое-то время Фредди согласился отказаться от этой идеи и попытаться улучшить свое положение в Trump Management.

Но его отношения с отцом только ухудшались. Когда Фредди подходил к нему с предложениями нововведений, Фред его отшивал. Когда он просил возложить на него больше ответственности, Фред от него отмахивался.

В попытке доказать, что он способен принимать управленческие решения, Фредди разместил заказ на новые окна для одного из старых зданий. Когда Фред узнал об этом, он был вне себя. «Тебе следовало перекрасить их к чертовой матери, а не швыряться моими деньгами! – орал он на глазах у работников. – Дональд стоит десятка таких, как ты. Он бы никогда такой глупости не сделал». В это время Дональд еще учился в колледже.

Одно дело терпеть отцовские унижения перед братьями и сестрами, но люди в офисе не были ровней Фредди. Предполагалось, что однажды он станет их боссом. Публичный подрыв своего авторитета он ощутил как сокрушительный удар.

Вернувшись тем вечером домой, он сказал Линде, что чувствует себя загнанным и что никогда не был счастлив, работая на своего отца. Это было совсем не то, чего ему хотелось, и впервые в жизни он осознал, что работа в Trump Management может быть тупиком. «Я подаю заявление в TWA, Линда. Я должен». На этот раз он не просил. Фред мог вычеркнуть его из завещания, но Фредди был готов рискнуть. Летчики, особенно те, что работают в TWA, получают хорошие льготы и гарантии занятости. Он сможет самостоятельно содержать свою молодую семью и будет сам себе хозяин.

Когда Фредди рассказал отцу, что уходит из Trump Management, чтобы стать пилотом гражданских авиалиний, Фред был поражен. Это было предательством, и он был намерен не позволить своему старшему сыну об этом забыть.