Текст книги "Какая чушь. Как 12 книг по психологии сначала разрушили мою жизнь, а потом собрали ее заново"

Марианна Пауэр
Какая чушь. Как 12 книг по психологии сначала разрушили мою жизнь, а потом собрали ее заново

Marianne Power

HELP ME! One woman's quest to find out if self-help really can change her life

Copyright © Marianne Power 2018

© Мышкина Я.О., перевод на русский язык, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Посвящается Джи – моему родному

Мама: Кстати об этой книге…

Я: Да?

Мама: Пожалуйста, только не говори, что используешь там слова вроде «духовное путешествие».

Я: Нет, не использую.

Мама: Слава богу.

Я: Предпочитаю термин «духовный путь».

Мама: О, Мэриэнн…

Грязное офисное кресло с серым шершавым сиденьем. Я отгоняю догадки, откуда на нем взялось темное пятно, скидываю теплый халат и сажусь. Голая.

Кожа покрывается мурашками от сквозняка из коридора. Сердце колотится.

Я голая. Перед толпой незнакомцев. Голая. В круге света. Голая.

Мысли скачут. Что, если зайдет кто-то знакомый? Коллега по работе? Школьный учитель?

– Просто найди удобную позу и расслабься, – говорит учитель из другого конца кабинета. – Обещаю, никто не будет думать о тебе и твоем теле – каждый поглощен своим рисунком.

Покровительственная сволочь, тебе легко говорить в своих джинсах и пиджачке. Ты на сто процентов более одет, чем я.

Я кладу ногу на ногу и руки на колени, чтобы хоть как-то прикрыться. Смотрю вниз на свой моцарелла-живот и светлые волосы на ноге, блестящие под яркой лампой. Скрип карандаша по бумаге – единственное, что отвлекает меня от голоса в голове, который вопит: «Какого хрена ты тут делаешь? Иди домой и смотри телек, как все нормальные люди! И почему ты не побрила ноги? Серьезно, разве это не первая мысль, которая должна прийти в голову, когда собираешься раздеться на публике? Немного, блин, крема для депиляции?»

Я замечаю движение уголком глаза. Кто-то входит с опозданием. Это мужчина. Высокий. С темными кудрявыми волосами. Я слегка поднимаю голову. Он одет в джемпер в синюю полоску. Господи, я бы все отдала сейчас за такой джемпер… А вот что мы имеем в реальности: в дверь класса местной художественной школы вошел классный парень, а я сижу тут абсолютно голая.

Кошмар какой-то.

Я сосредотачиваюсь на комочке пыли на полу, как будто от него зависит моя жизнь.

Глубоко вдыхаю и тут же думаю, что дыхание меня полнит.

Прекрати, Мэриэнн. Подумай о чем-нибудь другом… Например, что ты будешь на ужин, когда придешь домой. Может, жареную курицу? Или тост с сыром?

– О’кей, Мэриэнн, давай попробуем стоячую позу? Может, развернешься спиной к аудитории? И поднимешь руки?

Я поворачиваюсь на трясущихся ногах.

Интересно, как эти начинающие Микеланджело изобразят мой целлюлит. Их вообще этому учат? Типа как перспективе и воздушным слоям? Интересно, что Мистер Джемпер думает о моей заднице? Его от нее тошнит, это точно. Спорю на что угодно, все его подружки – идеальные XS-очки с попками-персиками.

Я думаю о сыре на тосте. Интересно, какой хлеб у нас остался.

Мои руки горят от усилия держать их поднятыми вверх. Две капли пота стекают по телу. Учитель снова заговаривает.

– Не бойтесь занять более удобную позицию, – говорит он. – Придвиньтесь к модели. Поищите хороший ракурс.

Ножки стульев скрипят по деревянному полу. Мистер Джемпер садится всего в трех футах от меня. Он так близко, что я чувствую его лосьон после бритья. Пахнет свежестью и морем.

Спорим, он думает, что ты психичка, раз разделась на публике в воскресенье вечером. Спорим, он думает, какие у тебя огромные и уродливые волосатые бедра. Спорим… прекрати, Мэриэнн!

Я возвращаюсь к комочку. Интересно, почему пол в школах всегда такой пыльный. Наверное, дома придется перестирать всю одежду. Наконец, учитель разрешает мне одеться.

В этот момент я чувствую себя еще более обнаженной. Он сказал мне взять с собой накидку – наверняка имея в виду те шелковые накидки моделей на богемных парижских чердаках, – но у меня был только флисовый халат. Я надеваю его, делаю глубокий вдох и подхожу к Мистеру Джемперу.

– Извините, мне немного не хватает практики, – бормочет он, глядя на свой мольберт. – Я не успел точнее схватить ваш нос, и лоб вышел немного высоковатым…

Я смотрю на хаотичный набросок своей обнаженной фигуры. «К черту лоб! – хочется крикнуть мне. – Ты нарисовал мне жопу размером с Австралию!»

Я быстро одеваюсь в туалете, стоя босиком на ледяной кафельной плитке. Пытаюсь натянуть колготки, не вывалившись из кабинки. Сажусь на крышку унитаза.

Чувствую себя опозоренной, а не вдохновленной.

Зачем я это сделала?

Судьбоносное похмелье

В жизни каждой женщины рано или поздно наступает момент, когда она понимает, что так больше не может продолжаться. Для меня этот момент настал в воскресное похмелье.

Я не смогла вспомнить, что делала предыдущим вечером – кроме того, что, очевидно, слишком много выпила и отрубилась в одежде и макияже. Глаза было не разлепить из-за слоя туши, а лицо стало липким от пота и тонального крема. Джинсы врезались в живот. Мне нужно было в туалет, но вместо этого я расстегнула ширинку и продолжила лежать с закрытыми глазами.

Как же все болит.

Иногда, когда у тебя похмелье, ты просто справляешься с ним. Просыпаешься этаким жизнерадостным синячком, прямо-таки в эйфории, и проживаешь свой день, пока последние следы головной боли не испарятся к 4 вечера. Но это похмелье было не из таких. Это было похмелье-в-лоб, похмелье-которое-тебе-ни-за-что-не-удастся-игнорировать. Мою голову бомбили, как Хиросиму. Мой живот скручивало, как барабан стиральной машинки с токсичными отходами. Ну а во рту, как говорится, кто-то – или что-то – сдохло.

Я перекатилась к прикроватному столику, чтобы достать стакан с водой. Взяла его трясущимися руками. Пролила половину на простынь.

Полоска солнечного света, который пробился между занавесками, больно резанула глаза. Я прикрыла их и стала ждать… Ага, вот оно…

Приливная волна тревоги и отвращения к себе, которая омывает вас после ночной гулянки. Та самая уверенность, что вы сделали что-то настолько плохое, вы настолько отвратительны, что заслуживаете не только вечного похмелья, но и вообще самой жалкой жизни из всех возможных.

Я страдала от того, что мои друзья прозвали Экзистенциальным Ужасом, но не только из-за похмелья. Чувства страха, тревоги и провала всегда преследовали меня, как фоновый мотивчик. Похмелье просто прибавило звук.

Не то чтобы моя жизнь была ужасной. Нет, все совсем не так.

Я провела свой третий десяток, взбираясь по карьерной лестнице в газетной журналистике, и в данный момент была преуспевающим внештатным лондонским писателем. Мне платили – действительно платили – за тестирование туши. За месяц до этого судьбоносного похмелья меня отправили в австрийское спа, чтобы позависать с женами богачей, которые платили огромные деньги за бульон и черствый хлеб. Я же провела там несколько дней бесплатно, сбросила пять килограммов и вернулась домой с отличной коллекцией миниатюрных шампуней.

Дита фон Тиз давала мне мастер-класс по соблазнению в своем номере в Клэридже для газетной статьи. Сам Джеймс Бонд согласился на интервью со мной, и я еще несколько недель слушала голосовое сообщение от великолепного Роджера Мура, который благодарил меня за «чертовски хорошую работу».

С профессиональной точки зрения, моя жизнь была идеальной.

Вне работы все тоже было неплохо. У меня были семья и друзья, которые заботились обо мне. Я покупала очень дорогие джинсы и пила очень дорогие коктейли. Я ездила в отпуск. Я производила впечатление человека, который вовсю наслаждается жизнью.

Но это было не так. Я была в отчаянии.

Пока друзья ремонтировали ванные и планировали отпуска на виллах, я проводила выходные, лежа в постели с алкоголем и записями «Отчаянных домохозяек» и «Семейки Кардашьян».

Все мое общение с друзьями сводилось к серии бесконечных приемов в честь помолвок, свадеб, новоселий и крестин. Я улыбалась и делала все, что от меня требовалось. Покупала подарки. Подписывала открытки. Поднимала бокалы за счастье-здоровье. Но с каждым новым праздником в честь новой отметки на карте чужой жизни я чувствовала, как все больше отстраняюсь, оказываюсь одна на обочине. В тридцать шесть все мои друзья переживали что-то новое, двигались вперед, а я будто застряла в жизни двадцатилетки.

Я всегда была одна, у меня не было своей квартиры и не было плана, что делать дальше.

Когда друзья спрашивали, как мои дела, я отвечала, что все в порядке. Я знала, что несчастлива, но не знала почему. Я была везунчиком. Мне везло до неприличия. Все, что мне оставалось, – жаловаться на одиночество, потому что людям легче понять именно это чувство, но я никогда не думала, что в нем вся проблема. Неужели бойфренд смог бы сделать мою жизнь лучше? Может быть, а может, и нет. Хотела ли я выйти замуж и завести детей? Я не знаю. Любой ответ тут был бы чисто теоретическим. Мужчины никогда не укладывались штабелями у моих ног.

На самом деле я до смерти боялась мужчин и ужасно этого стыдилась. Почему я не могу быть, как все? Ну, знаете, встретить кого-то, влюбиться, выйти замуж.

Я была уверена, что со мной что-то не так, но никому об этом не говорила. Вместо этого я кивала, когда люди заверяли меня, что все впереди и я еще обязательно кого-нибудь встречу. А потом мы меняли тему разговора, и я возвращалась домой в одиночестве и продолжала свое медленное – если выражаться драматично – нисхождение в ничто. А выражаться драматично, когда дело доходит до Дня судьбоносного похмелья, мне просто необходимо.

Я окинула взглядом беспорядок в спальне своей непомерно дорогостоящей съемной квартиры. Старые колготки и белье разбросаны по полу, рядом грязное полотенце, мусорка, переполненная ватными дисками и пустыми бутылками воды. Одна, две, три полупустых кофейных чашки…

Оглядывая всю эту сцену, где-то глубоко внутри я слышала голос:

– Что ты делаешь?

И снова, громче и настойчивее:

– Что ты делаешь?

Так все и происходит в переломные моменты во всех этих книжках, верно? Голос приходит из ниоткуда и говорит протагонисту, что он должен все изменить. Возможно, это глас божий, или голос его мертвой матери, или, не знаю, голос Святочного духа Прошлых лет, но это всегда какой-то голос.

Я, естественно, никогда не верила в подобные штуки. Мне, как и всем, казалось, что это выдумка для придания повествованию мелодраматизма, но оказалось, что это правда. Иногда все настолько хреново, что начинаешь слышать голоса.

Это продолжалось месяцами. Они будили меня посреди ночи, заставляли садиться на кровати с бешено стучащим сердцем и выли:

– Что ты делаешь? Что ты делаешь?

Я старалась игнорировать их до последнего. Возвращалась ко сну, к работе или к выпивке. Но с течением времени стало все сложнее отгонять от себя чувство, что со мной что-то не так. Я не имела понятия, что делать со своей жизнью, и она дала трещину. Мне стало сложнее улыбаться, а слезы, которые обычно не покидали стен моей спальни, теперь выступали на глазах и в пабе, и в офисе, и в гостях у друзей, пока не превратили меня в ту самую подружку невесты, что весь вечер мечется между пьяными танцами под Single Ladies Бейонсе и рыданиями в туалете.

Я всегда боялась стать одной из них. И вот это произошло.

Телефон зазвонил на четвертом часу моего похмелья с «Семейкой Кардашьян». Я еще даже не умывалась.

Звонила моя сестра Шейла.

– Чем занята? – спросила она.

Ее голос звенел свежестью: она шла по улице.

– Ничем, у меня похмелье. А ты?

– Только что из спортзала, иду на бранч.

– Круто.

– Судя по твоему голосу, все совсем плохо.

– Не плохо! Просто похмелье.

– Так иди погуляй, всегда помогает.

– Там дождь, – сказала я.

Это было неправдой, но Шейла не могла об этом знать. Она жила в Нью-Йорке, в своей классной квартире, со своей классной работой, классными друзьями и их классными бранчами. Я представила, как она идет вниз по Манхэттену, вся такая чистенькая и энергичная после занятий, ее дорогущие осветленные прядки блестят на солнце.

– Так и будешь валяться весь день? – спросила она с отвратительным осуждением в голосе.

– Не знаю. День почти закончился, 4 вечера.

– Ты в порядке?

– Да, просто устала.

– Ну ладно, тогда отдыхай.

Я была готова повесить трубку, оставить ее наедине со своей прекрасной жизнью и продолжить свой спуск в пучину отчаяния и жалости к себе в одиночку, но вместо этого расплакалась.

– Что случилось? Что-то произошло вчера вечером? – спросила Шейла.

– Нет, ничего такого.

– Тогда что с тобой?

– Я не знаю, – ответила я надломленным голосом. – Не понимаю, что со мной не так.

– Что ты имеешь в виду?

– Я все время чувствую себя несчастной и не могу понять почему.

– О, Мэриэнн… – ее тон тут же растерял всю свою иронию.

– Я просто не знаю, что дальше. Я вроде все делаю правильно – много работаю, стараюсь быть хорошей, плачу дурацкую аренду за свою дурацкую квартиру, но в чем смысл? В чем смысл всего этого?

Шейла не смогла дать мне ответ, так что в три часа ночи, не способная ни заснуть, ни вытерпеть еще хоть одну серию «Семейки Кардашьян», я обратилась к тому, кто, точнее что, сможет.

Мне было двадцать четыре, когда я прочла свою первую книгу из серии «Помоги себе сам». Я пила дешевое белое вино в заведении под названием All Bar One на Оксфордской площади и причитала о своей дерьмовой временной работе, когда моя подруга дала мне в руки «Бойся… но действуй!» Сьюзен Джефферс.

Я прочитала вслух подзаголовок: «Как превратить свои страх и нерешительность в уверенность в себе и действия…», закатила глаза, потом перевернула ее и прочитала на обороте: «Что останавливает вас от жизни, о которой вы всегда мечтали? Страх поссориться с боссом? Страх перемен? Страх ответственности?»

Я снова закатила глаза:

– Нет никакого страха, у меня просто дерьмовая работа.

– Слушай, я знаю, она выглядит по-идиотски, но прочитай ее, – сказала подруга. – Я обещаю, она вытолкнет тебя на улицу и заставит начать что-то ДЕЛАТЬ!

Я так и не поняла, что она заставила делать ее, кроме как пойти со мной пить, но не суть. Той же ночью я проглотила половину книги в винном кумаре. Следующей ночью я ее дочитала.

Наверное, у меня должна быть ученая степень по английской литературе, чтобы так говорить, но было что-то совершенно поразительное в этих кричащих прописных буквах. Эта чисто американская позиция «ты все сможешь» полностью противоречила моему классическому английско-ирландскому пессимизму. Она заставила меня поверить, что нет ничего невозможного.

После прочтения этой книги я ушла с временной работы, не имея никакой альтернативы, и через неделю нашла подругу брата сестры друга, которая работала в газете. Я звонила ей не переставая, а она не брала трубку. Я все звонила. И звонила. И звонила. Мое упорство было в новинку даже мне самой. Наконец она перезвонила и пригласила меня в офис на тестовое задание. Через две недели мне предложили работу.

Так я начала свою карьеру в журналистике. Риск окупился.

Естественно, я тут же подсела на селф-хелп. Если книга обещала изменить мою жизнь за часовой перерыв на обед, гарантировала мне уверенность в себе / мужчину / деньги за пять простых шагов и имела на обложке надпись «Опра рекомендует», я покупала эту книгу, футболку с этой книгой и дополнительный аудиокурс ее автора.

«Маленькая книга умиротворения», «Правила жизни», «Сила позитивного мышления» и иже с ними были прочитаны от корки до корки; все основные мысли подчеркнуты, все поля исписаны. Каждая обещала создать счастливую, разумную, полноценную версию меня. Исполнила ли свои обещания хоть одна из них?

Да щас!

Несмотря на прочитанную «Я сделаю тебя богатым» Пола Маккены – бывшего радио-диджея, который стал гипнотизером и действительно страшно разбогател на своем селф-хелп-бренде, – я абсолютно не умела обращаться с деньгами. Дайте мне фунт, и я потрачу двести к моменту, как вы уберете кошелек обратно в карман.

Несмотря на прочитанную «Мужчины с Марса, женщины с Венеры», я всегда была одинока.

И хотя «Бойся… но действуй!» помогла мне начать карьеру, дальнейшего успеха я достигла не благодаря «Принципам успеха», а благодаря всепоглощающему страху провала, который заставлял меня работать, как одержимую.

Однажды моя подруга Сара помогала мне собрать вещи для очередного переезда на новую съемную квартиру и обнаружила, что в каждой комнате у меня есть целая стопка селф-хелп– книг. Они были везде. Под кроватью, под диваном, рядом со шкафом. Сара смеялась.

– Это для работы! – оправдывалась я.

И это было правдой – частично. Иногда я действительно о них писала. Но в основном я читала эти книги по другой причине – надеялась, что они изменят мою жизнь.

– Разве они все не об одном и том же? – спросила Сара. – Думай позитивно. Выходи из зоны комфорта. Непонятно, зачем тратить 200 страниц, чтобы объяснить что-то, что и так уже уместилось в одном абзаце на обложке.

– Иногда нужно повторить мысль несколько раз, чтобы заставить хорошенько в нее погрузиться, – ответила я.

Сара взяла с холодильника книгу, которая лежала между двумя телефонными зарядками и стопкой меню индийской кухни на вынос.

– «Как перестать беспокоиться и начать жить», – прочитала она вслух с обложки потертой, зачитанной книги.

– Эта хорошая! – сказала я.

Она рассмеялась.

– Нет, серьезно, это классика, написана во времена Великой депрессии. Я ее трижды читала.

– Ты читала ее трижды?

– Ага.

– И ты думаешь, она тебе помогла?

– Да!

– То есть ты больше не беспокоишься…

– Ну…

Теперь она хохотала уже до слез.

Мне хотелось обидеться, но я не могла. Я действительно беспокоилась больше, чем все, кого я знала.

Плохая из меня была реклама этой книги, да и вообще любой книги с моей полки (или из-под кровати). Я была живым доказательством того, что, если бы селф-хелп действительно помогал, нужно было бы купить всего одну книгу – и готово. И вот она я, скупавшая как минимум по книге в месяц, и все еще невротичная, депрессивная, одинокая и в похмелье…

Так зачем мне было читать книги из серии «Помоги себе сам», если они мне не помогали?

Как и в случае с четвертым куском шоколадного торта и просмотром старых серий «Друзей», я читала селф-хелп, потому что с ним чувствовала себя спокойнее. Эти книги облекли в слова нерешительность и страх, о которых я всегда стыдилась говорить. Они легализовали мой персональный экзистенциальный ужас, сделали его больше похожим на общий, свойственный всем людям. С ними я была как будто бы менее одинокой.

К тому же они будили во мне фантазию. Каждый вечер я поглощала советы «как выбраться из грязи в князи» и представляла, какой могла бы быть моя жизнь, если бы я была более уверенной в себе, более эффективной, если бы не волновалась по пустякам и вскакивала каждый день с кровати, чтобы помедитировать, в пять утра. Но ничего такого не происходило, потому что я ничего не делала. Я не вела дневник, я не произносила аффирмации…

«Бойся… но делай!» изменила мою жизнь в тот самый первый раз, потому что я действительно сделала все, как в ней написано: я боялась, но все-таки ушла с работы. Но с тех пор я так ни разу и не вышла из своей зоны комфорта. Да я и с кровати-то едва вставала.

Когда воскресное похмелье наконец прошло, а «Бойся…» была прочитана в пятый раз, у меня возникла идея. Идея, которая должна была вывести меня из депрессивного похмельного хаоса моей жизни и превратить в счастливицу и фитоняшку.

Я собралась не просто читать литературу из серии «Помоги себе сам», я собралась наконец ПОМОЧЬ себе.

Я решила следовать каждому совету от так называемых гуру и посмотреть, что получится, если действительно выработать в себе «7 навыков высокоэффективных людей» и почувствовать «Силу настоящего». Сможет ли это изменить мою жизнь? Смогу ли я стать богатой? Худой? Найти свою любовь?

Идея пришла ко мне уже полностью оформленной: я буду читать по одной книге в месяц и следовать всем ее советам, чтобы выяснить, может ли селф-хелп изменить жизнь. Я буду делать это весь год; всего получится 12 книг. Я буду систематически устранять все свои недостатки, по одному за книгу: проблемы с деньгами, беспокойство, лишний вес… И так к концу года я наконец стану… совершенством!

– О’кей, но тогда тебе действительно придется что-то делать, – сказала Шейла, услышав мою идею по телефону несколько дней спустя. – Нельзя же просто целый год читать книги и заниматься самоанализом.

По ее тону было ясно: она решила, что я просто ищу предлог, чтобы зациклиться на себе и стать еще более эгоистичной, чем всегда.

– Я буду что-то делать! – возмутилась я. – В этом весь смысл!

– Каким книгам ты собираешься следовать? У тебя есть план?

И снова в цель. Шейла знала, что у меня никогда нет плана.

– Начну с «Бойся… но делай!», потому что в первый раз она мне сильно помогла. Потом, думаю, что-нибудь про деньги. А потом не знаю. В селф-хелп-ляндии говорят, что нужная книга сама тебя найдет, – сказала я.

Я знала, что говорю как чокнутая.

– Ты будешь перечитывать свои книги или возьмешь что-нибудь новое? – спросила она.

– И то и другое, – сказала я.

– И ты прочитаешь книгу про отношения?

– Ага.

– Какую?

– Пока не знаю.

– А когда?

– Да не знаю я, Шейла! Позже. Я хочу сначала поработать над собой, а потом уже думать о мужчинах.

Мне самой было не по себе от фразы «поработать над собой».

– Так что именно ты хочешь получить в результате? – спросила Шейла.

Вот за что ей так много платили. Она видела слабые места в любых планах.

– Ну не знаю. Я просто хочу стать счастливее, увереннее в себе и вылезти из долгов. Хочу стать более здоровой и меньше пить…

– Тебе необязательно читать книгу, чтобы меньше пить, – перебила Шейла.

– Да знаю я, что необязательно! – ответила я, сделав изрядный глоток вина.

– Ладно, но ты действительно должна будешь действовать. Разговорами не отделаешься.

– Да, Шейла, я поняла. Я буду.

Реализм Шейлы не смог испортить мне настроение. Я положила трубку, закрыла глаза и представила, какой идеальной стану в конце года.

Идеальная Я никогда не будет прокрастинировать, и любая работа будет даваться ей с полпинка. Она будет писать в лучшие газеты и журналы и зарабатывать на этом баснословные деньги – которых наконец хватит, чтобы исправить ее кривые зубы. Идеальная Я будет жить в прекрасной квартире с окнами от пола до потолка. У нее будут книжные полки, полные высокоинтеллектуальной литературы, которую она действительно будет читать. Она будет посещать шикарные мероприятия в прекрасных, сдержанных, но очень дорогих нарядах. И каждый день будет ходить в спортзал. О, и, разумеется, с ней всегда будет красивый парень в кашемировом джемпере.

Знаете эти фотки из интервью в глянцевых журналах с идеальными людьми, которые рассказывают о своей идеальной жизни в идеальных интерьерах и идеальной одежде? Так вот, я собиралась стать одной из них!

Шел ноябрь, так что логично было начать с января. Новый год, новая я.

Я не имела ни малейшего понятия, что мой миленький план превратится в шестнадцатимесячные американские горки, которые вывернут наизнанку каждую клеточку моего тела.

Да, селф-хелп изменил мою жизнь – но к лучшему ли?