Текст книги "Женская логика"

7

Джефф встал и подошел к телефону.

– Колдуэлл. Так, понятно. Когда?

Лиз, затаив дыхание, вслушивалась в его отрывистые реплики и всматривалась в суровое, сосредоточенное лицо, но не могла догадаться, о чем идет разговор.

– Да, займитесь этим. Спасибо, что поставили меня в известность.

Положив трубку, Джефф уставился в пол. Лиз напряженно ждала, не сводя с него глаз. Так прошла, наверное, целая минута. Наконец Лиз не выдержала и спросила:

– Это звонила?..

Он поднял голову. Выражение лица было холодным и замкнутым.

– Нет, не Бренда, но этот звонок проливает свет на ее исчезновение. – Джефф вернулся в кресло и бесстрастно продолжил: – Поскольку Сандерс и Бренда пропали почти одновременно, я задался вопросом, не сбежали ли они вместе.

– Этого не может быть!

Джефф как-то странно посмотрел на нее.

– Одно из двух: либо ты беспредельно доверяешь своему жениху, либо считаешь, что Бренда не способна отказаться от выгодного замужества ради того, чтобы сбежать с мужчиной, находящимся на грани банкротства, каким бы он ни был красивым и обаятельным. Какой вариант правильный? Можешь не трудиться отвечать, я уже все понял по твоему лицу. Ты вовсе не так уверена в Сандерсе, как пыталась представить.

А ты, значит, в Бренде абсолютно уверен… – Едва эти слова сорвались у нее с языка, как Лиз тут же пожалела о сказанном. – Прости, я не имела права так говорить. Продолжай, пожалуйста.

– Звонили из детективного агентства. – Увидев откровенный ужас на лице Лиз, Джефф покачал головой. – Не смотри так, неужели ты всерьез решила, что я установил слежку за Брендой?

– Я уже ничему не удивлюсь.

Лицо Джеффа застыло, кожа вокруг плотно сжатых губ побелела. Лиз снова пожалела о сказанном. К счастью, Джефф быстро справился с эмоциями и заметно расслабился.

– Ладно, наверное, я сам виноват. Но, уверяю тебя, меры предосторожности, которые я принял, оказались не напрасными.

– Не понимаю, какая в них была необходимость, – упрямо возразила Лиз. – Какой был смысл следить за мной или за Кевином? Да, мы несколько отклонились от намеченного плана, но в конце концов все получилось…

Джефф жестом призвал ее замолчать.

– Подожди, лучше послушай, что я скажу, может, тогда ты заговоришь по-другому.

По спине Лиз пробежал неприятный холодок.

– Избавившись от «хвоста», Сандерс как сквозь землю провалился. Его искали двое детективов, но так и не смогли обнаружить. Однако, по-видимому, успех ослабил его бдительность, он вернулся домой, и это было ошибкой – квартира находилась под наблюдением. Или у него изменились планы, или он что-то забыл, – не знаю, но в квартире он пробыл недолго. И самое интересное: он был не один. – Джефф выдержал эффектную паузу. – Женщину, которая приехала с Кевином, описали как красивую стройную блондинку примерно пяти футов шести дюймов ростом. Она сидела за рулем белого «феррари».

– Ерунда какая-то, ничего не понимаю… – пробормотала Лиз.

– Поначалу мне тоже так казалось, – мрачно согласился Джефф, – однако вскоре мне пришлось пересмотреть свою точку зрения. Если мои подозрения верны, то все обретает смысл. Но пока у меня нет подтверждения…

В дверь постучали.

– Войдите.

Вошел Хортон.

– Прошу прощения, сэр, но вы велели сразу доложить, как только приедет мистер Кэссиди. Я проводил его в большую гостиную.

– Спасибо, Хортон.

Как только за дворецким закрылась дверь, Джефф повернулся к Лиз, в его глазах появился странный блеск.

– Может, пойдешь со мной? Думаю, тебе будет интересно послушать.

По его тону и взгляду Лиз поняла, что это приказ. Она вздохнула, стараясь сохранять спокойствие, хотя от неприятного предчувствия у нее начали дрожать колени.

– Хорошо, я пойду с тобой.

У дверей гостиной Джефф вдруг остановился.

– Ах да, чуть не забыл! Думаю, тебе лучше снять эту штуку. – Не дав Лиз опомниться, он снял с ее пальца кольцо Кевина и небрежно сунул в карман брюк.

В гостиной сидел плотный коренастый мужчина лет шестидесяти с густой шевелюрой рыжих с проседью волос, в добротном вечернем костюме. При их появлении он встал и улыбнулся.

– Джеффри! Давненько не виделись! Я получил ваше сообщение.

Джефф пожал протянутую руку.

– Добрый вечер, Роберт. Надеюсь, я не слишком затруднил вас просьбой прийти пораньше?

– Нет, после смерти жены у меня стало слишком много свободного времени. К тому же я всегда рад вам помочь.

Джефф обнял Лиз за талию и легонько подтолкнул вперед.

– Дорогая, познакомься, это Роберт Кэссиди, старый друг нашей семьи. Роберт, позвольте вам представить Элизабет Коув.

– Р-рада с вами познакомиться, мистер Кэссиди, – пролепетала Лиз, ошеломленная обращением «дорогая».

– Я тоже. Прошу вас, зовите меня Робертом, а я, если позволите, буду называть вас Элизабет.

– Конечно, Роберт.

У Кэссиди было приятное открытое лицо, рыжие волосы и россыпь веснушек на носу делали его моложе. Лиз сразу прониклась к нему симпатией и ответила улыбкой на улыбку.

– Очень рад с вами познакомиться. Вы не представляете, как я обрадовался, когда Джеффри пригласил меня на прием по случаю своей помолвки. Я давно говорю, что он засиделся в холостяках.

– Но я не…

– Роберт – весьма уважаемый адвокат, – вставил Джефф, как бы невзначай перебив Лиз. – Кроме того, у него интересное хобби – он прекрасно разбирается в драгоценных камнях. Друг мой, пока не собрались остальные гости, я бы хотел, чтобы вы взглянули на ожерелье и сказали свое мнение.

Упоминая о хобби Роберта, Джефф почему-то внимательно следил за лицом Лиз.

– Ах, вот зачем вы попросили меня прихватить лупу! – Он улыбнулся и дружески подмигнул. – Ну что ж, я готов отработать угощение.

– Садитесь. – Джефф указал гостю на кресло и, вместо того чтобы подойти к сейфу, как ожидала Лиз, вынул из кармана бархатный мешочек и передал гостю.

Роберт развязал тесемки и извлек ожерелье.

– О, знаменитые рубины Колдуэллов! Помню, я видел их на свадьбе вашего отца. – Он вдруг озадаченно замолчал. – Странно, камни выглядят как-то по-другому.

– Их вставили в новую оправу.

– И, я бы сказал, очень удачно. Новая форма ожерелья представляет камни в более выгодном свете.

– Я тоже так думаю, – согласился Джефф.

– Значит, хотите услышать мое мнение?

Джефф кивнул. Роберт извлек из кармана лупу и принялся внимательно изучать ожерелье. Закончив осмотр, аккуратно сложил ее, спрятал ожерелье в мешочек и вернул его владельцу.

– Ну что ж, могу вас поздравить. Очень тонкая работа. И хотя сами по себе камни не выдержат экспертной оценки, имитация очень искусная. Я лично считаю, что гораздо разумнее, если бы ваша будущая жена носила это ожерелье, а настоящие камни хранились бы в банковском сейфе.

– Благодарю. Примерно это я и ожидал услышать. – Джефф похлопал Роберта по плечу. – А теперь, если не возражаете, мы с Элизабет оставим вас ненадолго. Чувствуйте себя как дома. – Повернувшись к Лиз, застывшей в потрясенном молчании, Джефф потянул ее за руку. – Пойдем, дорогая, пора переодеваться.

Она покорно встала и, двигаясь как сомнамбула, позволила вывести себя из комнаты. В своей личной гостиной Джефф небрежно швырнул мешочек на кофейный столик. Тесемки не были завязаны, и ожерелье выскользнуло наружу. Гроза прошла, тучи рассеялись, в окно заглянуло солнце, и рубины на столе засветились красными огоньками.

– Камни не могут быть поддельными! Это какая-то ошибка! – воскликнула Лиз.

– Верно, ошибка, – мрачно согласился Джефф, – и совершил ее Сандерс. Но сейчас нам некогда обсуждать эту тему, до приезда гостей осталось меньше часа.

– Ты что, собираешься устраивать прием без Бренды?

– Я уже не могу его отменить, слишком поздно.

– Но как ты объяснишь отсутствие Бренды?

– А я и не буду ничего объяснять. Я не собираюсь выставлять себя на посмешище, объясняя, что какой-то прохиндей украл у меня фамильные рубины, а заодно и невесту.

– Н-но… я думала, что прием для того и устраивается, чтобы представить твоим друзьям Бренду.

– Не совсем так. Не Бренду, а мою невесту. Очень удачно, что никто из гостей еще не видел Бренду и даже не знает ее имени. – Он сделал многозначительную паузу. – Так что мне не составит труда представить в качестве невесты другую.

Лиз наконец начала понимать его замысел.

– Так ты хочешь, чтобы я…

– Вот именно. Это единственный выход. Я все решил еще до встречи с Робертом.

– Вот почему ты назвал меня «дорогая»! – ошеломленно прошептала она. – Вот почему вел себя так странно… Ты хотел, чтобы Роберт подумал…

– Умница. Считай, что репетиция прошла удачно. Если уж Роберт при всей его проницательности ничего не заподозрил, то убедить остальных не составит труда.

Лиз запаниковала. Если бы Джефф был ей безразличен, она еще могла бы сыграть роль его невесты, но при нынешнем положении вещей такое притворство ей не по силам. Стоять рядом с ним и выслушивать пожелания счастья, адресованные на самом деле другой женщине… Нет, этого ей не вынести!

– Джефф, я не согласна.

– А тебя никто не спрашивает. Ты увязла по самую макушку.

– Я?! Увязла?! Да я и понятия не имела о том, что происходит между Кевином и Брендой! А если камни действительно фальшивые, клянусь, я об этом ничего не знала!

– Это лишь ничем не подкрепленные слова. Ожерелье доставила ты. Так что, если не хочешь ближайшие лет десять провести в тюрьме, как и твой бывший жених, делай то, что я тебе скажу.

– Нет! – в панике закричала Лиз. – Я не позволю меня шантажировать! Я не совершила ничего противозаконного…

– Даже если предположить, что ты говоришь правду, тебе нелегко будет это доказать.

– Но я действительно говорю правду!

Джефф пожал плечами.

– В данный момент это вряд ли имеет значение. Когда фирма Сандерса закроется, что неизбежно, тебе придется искать другую работу. – Наблюдая за лицом Лиз, он прочел в ее взгляде отчаяние. – Вижу, ты все понимаешь. Грязь – штука прилипчивая. Как только станет известно, что ты была замешана в афере…

– Я сменю работу, однажды я это уже сделала.

– Но во второй раз у тебя не получится – уж я позабочусь.

– В таком случае, я пойду работать официанткой в бар или в магазин помощницей продавца.

– Если ты откажешься сделать то, о чем я прошу, я постараюсь, чтобы тебя не взяли даже дворником в зоопарк.

– Ты не можешь так поступить… – потрясенно прошептала Лиз.

Джефф расхохотался.

– Уверяю тебя, очень даже могу.

– Честно говоря, меня удивляет, что ты готов тратить столько сил, чтобы мне навредить, – с горечью пробормотала она.

– Мой девиз – не своди себя с ума, своди счеты. Никто не может выставить меня на посмешище и остаться безнаказанным.

– Но при чем тут я?

– Может, ты и не помогала спланировать эту махинацию, я даже уверен, что ты этого не делала, но свою роль в деле ты сыграла. Пусть даже по неведению, но ты приехала сюда и тем самым дала Сандерсу время и возможность ускользнуть. Ты передо мной в долгу, Элизабет, и сделаешь то, что мне нужно. Предупреждаю: в твоих интересах сыграть роль как можно убедительнее. Кстати, до приема осталось три четверти часа, так что, полагаю, тебе пора начать готовиться.

Какое высокомерие! Похоже, он не сомневается, что я покорно подчинюсь его желаниям! Ну нет, так легко я не сдамся!

– Мне нечего надеть, – холодно заявила Лиз. – Я привезла с собой только платье для коктейлей.

– Так надень его. Какого оно цвета?

– Черное.

Лиз с мстительным удовольствием вспомнила, что Джефф терпеть не может черный цвет. Как это часто случалось, он прочел ее мысли по глазам.

– Черное тоже сойдет.

– Если ты заметил, – продолжала Лиз безупречно вежливым тоном, – я немного торопилась покинуть Колдуэлл-Холл и сложила вещи не слишком аккуратно. Боюсь, платье помялось.

– Так надень что-нибудь из вещей Бренды. При всех ее недостатках вкус у нее хороший, а размер у вас примерно одинаковый.

– Я не ношу чужие вещи! – надменно отчеканила Лиз.

– Надевай что хочешь, но, если ты не будешь готова через тридцать минут, я приду и сам тебя одену, – прошипел Джефф и, развернувшись, ушел в свою спальню.

Выдержка изменила Лиз, и она бессильно осела на кровать. Если бы Джефф накричал на нее, хлопнул дверью, ей было бы легче. Но его тихий, с трудом сдерживаемый гнев был куда страшнее. И не она одна так считала. В деловом мире Джефф был известен как человек, который всегда держит эмоции под контролем, никогда не повышает голоса, однако его уважали и побаивались не только сотрудники, но и влиятельные бизнесмены.

Сделав над собой усилие, Лиз взяла себя в руки и встала. Можно не сомневаться, что, если она не соберется вовремя, Джефф осуществит свою угрозу. Поэтому она скрепя сердце побрела в спальню Бренды.

Как Лиз и опасалась, черное платье оказалось в ужасном состоянии. Зря, конечно, она побросала вещи в чемодан как попало, да что теперь толку об этом жалеть… Ничего не поделаешь, придется надеть платье Бренды. Она открыла дверцу огромного гардероба и мрачно уставилась на длинный ряд вешалок с вечерними платьями и на шеренгу туфель соответствующих цветов. Все наряды были ярких расцветок – голубые, зеленые, красные, пурпурные… и ни одного черного. Зато было несколько кружевных, почти прозрачных. Правда, непрозрачные наряды скрывали ненамного меньше – большинство вечерних туалетов Бренды были с открытой спиной и с минимальным количеством ткани спереди. Даже под страхом смерти Лиз не согласилась бы надеть ни один из подобных туалетов – она вообще предпочитала одеваться неброско, избегая ярких красок и смелых фасонов, чтобы не привлекать к себе внимания.

Лиз стала перебирать наряды, отвергая один за другим. Чем меньше их оставалось, тем больше она паниковала. И вдруг в самом конце Лиз обнаружила одно относительно скромное платье из дымчато-серого шифона длиной до щиколоток – наверное, Бренда пожалела, что вообще купила его, и постаралась завесить другими. На платье даже сохранился ярлык. Туфли подходящего цвета оказались Лиз велики на два размера, но, к счастью, ее собственные серые вечерние туфельки прекрасно подходили к этому платью. Она срезала ярлык, сняла платье с вешалки и разложила на кровати. Вопреки всякой логике Лиз хотелось, чтобы Джефф одобрил ее выбор.

Хоть она и продолжала негодовать по поводу того, что он загнал ее в угол, Лиз не могла не признать справедливость его гнева. Если камни действительно фальшивые, то Джефф лишился одновременно и невесты, и фамильных драгоценностей.

«Я давно научился охранять то, что принадлежит мне, – пока оно мне самому нужно». Вспомнив эту фразу, Лиз поежилась. Планы Джеффа рухнули, в результате он оказался в ситуации, в которой любому было бы нелегко сохранить лицо. В жизни не все можно разделить на черное и на белое, и, хотя в случившемся нет ее вины, Лиз чувствовала себя отчасти виноватой уже потому, что выполняла указания Кевина. Впрочем, ничего уже не изменишь, ей остается только принести извинения. Поэтому если уж она вынуждена участвовать в сегодняшнем спектакле, ради Джеффа и себя самой нужно постараться сыграть свою роль как можно лучше.

Лиз наскоро приняла душ, надела самое тонкое белье, какое у нее было, и шелковые чулки. Затем уложила волосы в аккуратный узел на затылке. Теперь пришел черед платья. Как только Лиз застегнула молнию на спине, выяснились две вещи: во-первых, платье идеально подходит ей по размеру, во-вторых, что значительно хуже, оно далеко не такое скромное, каким поначалу казалось. Лиз подошла к большому зеркалу в дверце гардероба и невольно ахнула: так она не выглядела никогда в жизни. Искусно скроенный лиф открывал выпуклости грудей и ложбинку между ними, стоило Лиз сделать шаг, как полы легкого, как облачко, шифона разлетелись и стало заметно, что сбоку непрозрачной атласной юбки идет разрез от подола до самого бедра.

Ошеломленная, она все еще стояла перед зеркалом, когда раздался короткий решительный стук в дверь и в комнату, не дожидаясь разрешения, вошел Джефф. Вошел и замер. Затем, ни на секунду не отрывая от Лиз взгляда, стал поворачивать ее кругом.

– Н-ну ч-что, п-подходит? – пролепетала Лиз, вдруг начав заикаться.

– Потрясающе, – тихо произнес Джефф. – Ты выглядишь на миллион долларов. Кстати, и цвет как раз подходящий… – С этими словами он протянул ей ожерелье.

Лиз покосилась на украшение, неожиданно почувствовав к нему отвращение. Перехватив ее взгляд, Джефф заметил:

– Всякий, кто знаком с историей нашего рода, ожидает увидеть на невесте фамильные рубины Колдуэллов. В чем дело? Ты ведь уже надевала ожерелье. Или тебе неприятно надевать драгоценность, признанную фальшивой?

Лиз замотала головой.

– Дело не в этом. Просто… я… – Отчаявшись выразить свои чувства словами, она махнула рукой и потянулась за ожерельем.

– Стой спокойно, я сам застегну.

Лиз подчинилась. Джефф застегнул застежку на ее изящной шее, поправил камни и, отступив на шаг, чтобы полюбоваться результатом, лаконично заключил:

– Неплохо для фальшивки.

Посмотрев в зеркало, Лиз поняла, что это сильное преуменьшение.

– Какая жалость, что ты не можешь надеть настоящие камни! – продолжал витийствовать Джефф. – Хотя мне кажется, что рубин – не твой камень, тебе нужно что-то более нежное, опал, например, или лунный камень. Кстати… – Он достал из кармана небольшой футляр и вынул из него кольцо с лунным камнем оригинальной формы. – На вечеринке по случаю помолвки не обойтись без обручального кольца. Это кольцо принадлежало моей прабабушке по отцовской линии. Думаю, размер должен подойти.

Взяв левую руку Лиз, он надел кольцо на средний палец. Оно не только пришлось впору, но и смотрелось с платьем – словно одно специально подбирали к другому.

Джефф удовлетворено кивнул.

– Отлично. Я так и думал.

Лиз посмотрела на свою левую руку. Ей еще не доводилось видеть такого красивого кольца. Внезапно ей захотелось плакать. Если бы все это было по-настоящему… Но помолвка – лишь спектакль, призванный уберечь Джеффа от позора. Когда друзья и соседи поймут, что за помолвкой не последует свадьба, Джефф, наверное, объяснит, что они расстались по взаимному согласию.

– Тебе не нравится кольцо? – спросил он, наблюдая за борьбой эмоций на лице Лиз.

– Нет, что ты, оно прекрасно, – хрипло прошептала она.

– Тогда почему у тебя такой подавленный вид? – Прежде чем Лиз успела придумать ответ, Джефф вдруг сердито буркнул: – Прости, я просто олух! Конечно, ты несчастна. Как я мог забыть, что моя невеста сбежала не с кем-то, а с твоим женихом! Твоя потеря тяжелее моей. Я-то искал себе подходящую жену, а вот ты своего жениха любила.

Не зная, что на это ответить и обостренно ощущая близость Джеффа, Лиз прошелестела:

– Нам не пора спускаться? Твои гости, наверное, уже собираются.

– «Наши» гости, – уточнил Джефф. – Ты права, нам пора. Но, думаю, нам хватит времени еще на одно дело.

Лиз не успела спросить, что он имеет в виду, а Джефф уже привлек ее к себе и насмешливо заметил:

– Очень кстати, что ты не накрасила губы.

Она ничего не могла с собой поделать: губы сами раскрылись под чувственным натиском его рта, Джефф целовал ее так, будто она была единственной женщиной на свете, которую он желал, а Лиз растаяла в его объятиях, совершенно не думая о необходимости играть роль невесты. Наконец Джефф поднял голову, посмотрел Лиз в глаза и удовлетворенно усмехнулся.

– Так гораздо лучше. Теперь ты разрумянилась, как настоящая невеста.

Так вот, значит, зачем он меня целовал… – разочарованно подумала Лиз. Чтобы я не вышла к его гостям бледной и печальной.

Джефф легонько погладил ее пальцем по щеке.

– Ну что, готова к испытанию?

Лиз кивнула. Он обнял ее за талию, и так, в обнимку, они вышли из комнаты и стали спускаться по лестнице. В холле им встретился Роберт, который, заметив синяк на руке Лиз, шутливо спросил:

– Неужели Джефф вас уже бьет?

Она с улыбкой покачала головой.

– Нет, это результат небольшого происшествия по дороге сюда. Если бы могла, я бы надела более закрытое платье.

– Ну что вы, я рад, что вы его не надели. – Окинув одобрительным взглядом ее наряд, он добавил: – Стоит мне только на вас взглянуть, как я снова чувствую себя молодым.

– Как вы думаете, платье не слишком вызывающее?

– Ни в коем случае! Вы прекрасно выглядите. Но не смею вас задерживать, кажется, приехали остальные гости.

Одной из первых прибыла леди Уилбрук – высокая седая дама довольно сурового вида, которая отрекомендовалась Лиз «ближайшей соседкой и старым другом семьи Колдуэлл». Как только закончилась церемония представления, пожилая леди засыпала Лиз вопросами.

– Дорогая, как давно вы с Джеффри знакомы?

Лиз замялась и неуверенно посмотрела на Джеффа.

– Примерно три года, – ответил тот, не моргнув глазом, и это была правда.

– Тогда почему ты, мой мальчик, столько времени прятал ее от нас?

– Видите ли, мадам, Элизабет только недавно уступила моей… э-э-э… просьбе и согласилась стать моей невестой.

– Очень разумно, дорогая, – похвалила леди Уилбрук Лиз. – Я решительно не одобряю современных особ, которые готовы прыгнуть в постель к мужчине через несколько часов после знакомства.

Джефф посмотрел на Лиз, и в серых глазах его заплясали насмешливые огоньки.

– Элизабет так никогда не поступила бы, правда, милая?

В эту минуту Лиз больше всего на свете хотелось хорошенько лягнуть Джеффа. Она с ужасом почувствовала, что краснеет, но румянец лишь возвысил ее в глазах суровой леди.

– Простите, дорогая, если я вас смутила своей прямотой.

Лиз покачала головой и ухитрилась улыбнуться.

– Ничего страшного.

– Ты сделал правильный выбор, Джеффри, – вынесла вердикт леди Уилбрук. – К сожалению, в наши дни молодые люди нередко выбирают в жены искушенных, как это модно говорить, женщин, а по мне, так за этим словом прячется обыкновенная испорченность. Как приятно встретить невесту, сохранившую способность краснеть! Я уверена, у вас будет счастливый брак. О, я вижу, сюда идет Роберт. Пойду поздороваюсь с ним, а вы займитесь другими гостями.

Леди удалилась, и Лиз вздохнула с облегчением. Джефф наклонился и прошептал ей в самое ухо:

– Считай, что ты с честью прошла испытание. Заслужить одобрение леди Уилбрук очень трудно, почти невозможно. – Он выпрямился. – А вот и сэр Хьюберт Криксфилд с женой. Надеюсь, они тебе понравятся.

На протяжении всего вечера Лиз и Джефф переходили от одной группки к другой, развлекая гостей. Прием явно удался. Буфет был выше всяческих похвал, шампанское лилось рекой. Не считая одного или двух моментов, когда Джефф отлучался отдать какие-то указания Хортону, он ни на шаг не отходил от Лиз, держался как радушный хозяин и счастливый жених, у которого и дел-то других нет, кроме как демонстрировать свою невесту друзьям и соседям.

В свою очередь Лиз старалась изо всех сил, расточала улыбки направо и налево, непринужденно беседовала с гостями, принимала пожелания счастья. Хотя она чувствовала себя так, словно с нее сдирают кожу, никто из гостей не усомнился, что видит перед собой счастливую невесту. Время от времени Джефф, изображая заботливого жениха, с улыбкой смотрел ей в глаза влюбленным взглядом и с чувством пожимал руку. Лиз прекрасно понимала, что это лишь игра, но каждый раз ее сердечко замирало.

Вероятно, из-за постоянного внутреннего напряжения и необходимости изображать счастье ей казалось, что вечер тянется бесконечно. К полуночи Лиз совсем обессилела, в довершение всего от долгого ношения туфель на высоком каблуке разболелась подвернутая нога. Но Лиз с улыбкой, словно намертво приклеенной к лицу, мужественно находилась рядом с Джеффом до тех пор, пока последняя пара не села в свою машину. Поеживаясь от прохладного ночного воздуха, Лиз помахала им рукой.

Как только машина скрылась за поворотом подъездной аллеи, Джефф проводил Лиз в дом и закрыл дверь. Больше можно было не притворяться. С трудом наступая на больную ногу, Лиз невольно поморщилась.

– Что, болит? – спросил Джефф.

– Немного.

Появились несколько слуг под руководством Хортона, чтобы убрать остатки пиршества. Джефф замахал на них рукой.

– Отложите это дело до утра. Уверен, вы тоже устали и хотите поскорее добраться до своих постелей.

– Благодарю вас, сэр, – ответил за всех Хортон и, смущенно прокашлявшись, вдруг торжественно сказал: – Позвольте, сэр, от себя лично и от имени всего персонала сердечно поздравить вас и пожелать вам и вашей невесте счастья.

– Спасибо, Хортон.

– Сэр, я оставил в вашей комнате термос с горячим шоколадом. Какие-нибудь еще поручения, сэр?

– Ничего не надо, спасибо, Хортон. Спокойной ночи.

Дворецкий поклонился.

– Доброй ночи, сэр. Доброй ночи, мисс.

На протяжении всей этой сцены лицо дворецкого хранило бесстрастное выражение, но Лиз вдруг впервые за весь вечер задалась вопросом, что же думает прислуга по поводу столь внезапной смены невесты.

Как только они остались одни, Джефф, словно отвечая на ее невысказанный вопрос, пробормотал вполголоса:

– Вряд ли Хортона можно чем-то удивить. А если он и удивится, то никогда этого не покажет. – Он быстро нагнулся, легко подхватил Лиз на руки и понес по коридору к лестнице. – Давай побережем твою ногу, завтра она тебе еще пригодится.

Вчера вечером он вот так же понес ее наверх, и Лиз слишком хорошо помнила, чем это кончилось. От нервного напряжения ее охватила дрожь.

– Замерзла?

– Нет. – Даже ее голос, и тот дрожал.

– Тогда в чем дело? Нет, подожди, не отвечай, я сам догадаюсь. Ты боишься, что выйдет, как вчера? Ну и напрасно. Я не намерен допускать повторения прошлой ночи.

Лиз немного расслабилась. Если он решил просто донести ее до двери спальни и уйти, беспокоиться не о чем. Однако, поднявшись на второй этаж, Джефф не свернул в сторону комнаты Лиз, а двинулся по длинной галерее.

– Куда ты меня несешь?

– В мои покои.

– Зачем? – снова встревожилась Лиз.

– А ты разве не слышала, что Хортон оставил нам шоколад?

Джефф, кажется, утверждал, что никто не заходит в его покои без его указаний? Если дворецкий отнес термос в его комнату… значит, все спланировано заранее!

– Это ты ему приказал!

Джефф ничуть не смутился.

– Во-первых, сегодня вечером ты почти ничего не ела. А во-вторых, я решил, что нам обоим не помешает немного расслабиться, чтобы потом легче уснуть.

– Но я…

– Кроме того, если ты помнишь, твой чемодан остался в спальне Бренды.

Его доводы звучали вполне логично, но интуиция подсказывала Лиз, что не все так невинно, как кажется. Если Джефф хоть раз поцелует ее, как поцеловал вчера ночью…

«Я не намерен допускать повторения вчерашней ночи», вспомнилось ей. Эти заверения должны бы ее обрадовать, почему же она не радуется?

Джефф внес ее в свою гостиную. Тяжелые бархатные портьеры были задернуты, горела напольная лампа, в камине догорали дрова, в приглушенном свете комната выглядела очень уютно. Притворив дверь ногой, Джефф опустил Лиз на диван и снял с нее туфли. Она хотела спустить ноги на пол, но Джефф возразил:

– Тебе лучше подержать больную ногу приподнятой, иначе к утру она опухнет. Ты же не хочешь завтра хромать?

Нет, она не хотела. Завтра она собиралась уехать. Если Джефф позволит… Впрочем, с чего бы он стал возражать? Спектакль окончен, ей больше не нужно играть роль невесты. В преступных намерениях он ее вроде бы уже не подозревает.

– Выпьешь горячего шоколада?

– С удовольствием.

Джефф налил густой напиток в две фаянсовые кружки. Протягивая одну Лиз, предупредил:

– Осторожно, он горячий.

Лиз взяла кружку обеими руками и отпила немного. Шоколад оказался не слишком сладким, но вкусным.

– Ммм…

Джефф взял свою кружку и сел рядом с Лиз, касаясь ее вытянутых ног. Она машинально отодвинулась, и от этого движения разрез на юбке слегка разошелся. Лиз хотела поправить подол, однако Джефф опередил ее и расправил юбку, но не сразу, а только после того как полюбовался длинной стройной ножкой в шелковом чулке.

– Спасибо, – сдавленно пробормотана Лиз.

– Всегда рад услужить. – Джефф театрально склонил голову и улыбнулся.

Губы Лиз сами собой растянулись в улыбке.

– Так-то лучше. А я уж боялся, что ты утратила чувство юмора.

– Нет, просто в последние дни мне было не до смеха.

И это еще мягко сказано, подумала она. Мне пришлось вынести столько ударов в прямом и в переносном смысле, что я чувствую себя избитой. Задумавшись, Лиз не заметила, как кружка в ее руке накренилась. Остатки горячего какао пролились на платье, и Лиз вскрикнула.

Джефф вскочил.

– Ты обожглась?!

– Нет, но платье… боюсь, оно испорчено!

Джефф забрал у нее пустую кружку и поставил на поднос рядом со своей. Лиз тоже встала и, прихрамывая, пошла к двери в комнату Бренды.

– Из-за платья не переживай! – бросил ей вслед Джефф.

Но Лиз быстро расстегнула молнию, сняла платье и стала застирывать испачканное место.

Что с ней творится? Почему она, обычно такая аккуратная, вдруг сделалась жутко неуклюжей? Будь это какое-нибудь простенькое платьице из ее собственных, еще полбеды, но испортить чужое платье, да еще такое дорогое…

Она повесила платье сушиться и задумалась, что делать дальше. От пролитого какао ее нижнее белье стало липким, и Лиз решила, что в ее положении самое разумное – принять душ и надеть халат. Тогда, вернувшись в свою комнату, она сможет не теряя времени лечь спать. Сняв ожерелье, Лиз бережно положила его рядом с кольцом Джеффа на туалетный столик, затем вернулась в ванную и приняла душ. Минут через пять, с распущенными влажными волосами и в плотно запахнутом атласном халате, она вернулась в гостиную, держа в одной руке свой чемодан, в другой – ожерелье и кольцо.

Джефф стоял у камина.

– Ты как раз вовремя. Еще минута, и я пошел бы за тобой. – Заметив чемодан, он выразительно вскинул брови. – Ты куда-то уезжаешь?

Лиз предпочла сделать вид, что не расслышала вопроса. Протянув ему кольцо и ожерелье, она сказала виновато:

– Я попыталась отстирать пятно, но не уверена, что смогла.

Джефф положил кольцо в карман, ожерелье небрежно швырнул на бюро, потом молча забрал у Лиз чемодан и поставил у двери. Каким-то образом – Лиз сама толком не поняла, как это вышло, – они снова оказались на двухместном диванчике.

– Платье не имеет значения, – сказал Джефф твердо. – Вся его ценность в том, что на тебе оно выглядело великолепно. – От похвалы Лиз зарделась, а он серьезно продолжал: – Я тобой горжусь, ты сыграла роль невесты прекрасно… Кстати, о невестах и о прекрасном… – Он достал из кармана кольцо, снова надел ей на палец и коснулся его губами. – Лунные камни, как и опалы, нужно носить постоянно, не снимая даже в постели. Если их снимать – или если их будет носить неподходящий человек – камни перестанут сиять.

Инстинкт самосохранения напоминал Лиз об опасности, но глупое сердце растаяло от романтических слов. Глядя ей в глаза, Джефф мягко сказал:

– Раз уж мы заговорили о постели, думаю, тебе пора ложиться. Ты выглядишь усталой.

– Прошлой ночью я плохо спала, – призналась Лиз и с удивлением услышала ответ Джеффа: