Текст книги "Охотники Красной Луны"

6

Когда дурман анестезирующего газа в мозгу Дэйна рассеялся, он обнаружил, что лежит рядом с Райэнной на застеленной шелком постели. На точно такой же койке оказалась и Даллит, а Аратак устроился на полу. Едва лишь Марш поднялся, могучий человек-ящерица потянулся, зевнул и тоже сел. Он оглянулся, и его глаза встретились с глазами Дэйна.

– В одном разбойники нам точно не соврали, – произнес Аратак. – Нас доставили сюда в целости и сохранности. А как, интересно, обстоит дело с женщинами?

Дэйн наклонился над Райэнной, грудь которой размеренно вздымалась и опускалась, как это бывает у спящего человека. Даллит же, очнувшись, начала в испуге озираться вокруг, но, увидев Дэйна, успокоилась и даже улыбнулась.

– Ну вот, мы снова все вместе, – проговорил Дэйн.

Комната, в которой оказалась четверка пленников, была огромной, с высокими потолками и колоннами, с выкрашенными в терракотовый цвет стенами, но краска уже пожухла от старости, а по углам свисала толстая паутина. Тем не менее помещение казалось довольно чистым. Длинные окна, лишенные стекол, были наполовину закрыты изящными жалюзи. Откуда-то издалека раздавалось журчание воды и звуки голосов. Дэйн поднялся, подошел к окну и выглянул наружу.

Его поразил своим великолепием буйный диковинный сад: цветочные клумбы, мощенные камнем дорожки, невысокие деревца с золотистыми шишечками или желудями на ветках… Повсюду вокруг царило пышное цветение, но оно казалось чужим, незнакомым…

«Не так, как на Земле, – подумал Дэйн. – Точнее, наверное, и не скажешь».

На низком красноватом небе роились причудливые массы серых закатных облаков, и огромный красный спутник, который Дэйн видел из космоса, тревожным, точно зловещим светом заливал мрачноватое великолепие безбрежного сада – деревьев, кустов, цветов, среди которых бурлили струи рокочущих водопадов.

По тропинкам гуляли какие-то люди. Трудно, конечно, было с уверенностью утверждать, что это именно люди, но за время своего пребывания на корабле мехаров Дэйн привык называть людьми всех, кто более или менее походил на него самого. Разгуливавшие по саду существа не выглядели этакими странноватыми человекоживотными, а просто являлись несколько другими людьми. Все незнакомцы носили одежды того же терракотового цвета, которым были окрашены и стены комнаты. Некоторые из этих «людей» в значительной степени походили на землян, другие, казалось, напоминали мехаров. Внимание Дэйна особенно привлекло одно обладавшее роскошной гривой, подобное гиббону существо; впрочем, в саду было слишком много разнообразных созданий, чтобы Марш успел хорошо рассмотреть их всех. Был ли это еще один рынок работорговли? Вряд ли. Мехары оценили четырех последних своих пленников как «слишком храбрых и мужественных для доли рабов», что-то же это означало? Тем не менее и кирпично-красная униформа гулявших по саду гуманоидов, и то, что сам Марш и его товарищи находились в помещении, расположенном в этом чужом саду, говорило о том, что до свободы еще далеко.

Разнообразие обитателей сада неожиданно напомнило Дэйну, что с ними был еще и пятый спутник. Мехар лежал на такой же, как и предоставленные всем остальным, застеленной шелком кушетке, обхватив голову руками. Весь вид его говорил о том, что бывший охранник все еще не очнулся от сна, вызванного действием газа.

– Похоже, я был первым, кто пришел в себя, – проговорил Аратак, устроившийся на полу возле окна. – Космический бот, доставивший нас сюда, еще не успел приземлиться, когда я очнулся. Я не стал оказывать сопротивления, опасаясь, что буду в противном случае содержаться отдельно от вас. А разлучаться мне с вами не хочется. Вы, похоже, проснулись, а вот мехар еще нет. Надеюсь, он не умер. Видимо, подобные ему существа хуже переносят воздействие газа. Может, посмотрим, как он?

– Да мне глубоко наплевать, жив он или нет! – заявила Райэнна. – Наверное, ему просто не повезло. Мехары, надо думать, знают возможности своих соплеменников.

– Он дышит, – сказала Даллит. Дэйн шагнул к спящему котообразному. Тот не просто спал, он к тому же еще и мурлыкал во сне. В иной ситуации Дэйн, возможно, счел бы вполне уместным рассмеяться. Могучий злобный мехар мурлычет во сне, как котеночек на коленях у ребенка!

– Ну тогда пока этот тип не проснулся, давайте-ка кое-что обсудим, – проговорил Дэйн. – Кстати, надеюсь, ему не придет в голову мстить нам за то, что по нашей вине он оказался здесь?! Я бы присматривал за ним… Итак, мы здесь, но что это означает, хотел бы я спросить тебя, Райэнна. Мне показалось, ты что-то знаешь об этих охотниках, не так ли?

Спрыгнув с ложа, женщина поднялась и подошла к окну. В красном свете Луны ее рыжие волосы засияли особенно ярко.

– Многие полагают, что охотники – всего лишь герои легенд, – начала Райэнна. – Однако некоторые полученные мною сведения убедили меня в том, что дело обстоит совсем не так. Они не называют себя и себе подобных иначе как охотниками и, видимо, таковыми и являются. Они отказались вступить в Содружество, которое, разумеется, потребовало бы, чтобы они изменили свои взгляды на некоторые вещи. Охотники предпочли остаться такими, какие есть.

Даллит несмело взглянула на Райэнну и спросила:

– Если они называют себя охотниками, то на кого же они охотятся?

Ответ рыжеволосой женщины был короток и неутешителен:

– На нас.

Аратак поднялся в полный рост:

– Я уже начал догадываться об этом. Получается, что нас им продали в качестве дичи?

Райэнна кивнула:

– Насколько мне известно из прочитанного в библиотеках Содружества, – а там можно найти не так уж много, – охотники не разрешают приземляться у себя чужим кораблям; для здешнего народа охота – это единственное развлечение, единственное удовольствие, даже религия. Они никогда не устают подыскивать достойные объекты для охоты. Подозреваю, что многие годы, даже столетия, они контактируют с представителями иных племен только затем, чтобы покупать у них дичь, годную для устройства их сафари.

Бросив короткий взгляд в сторону продолжавшего спать мехара, Дэйн произнес:

– У меня всегда было в глубине души ощущение, что все у нас получилось уж очень просто и что пираты намеренно дали нам шанс организовать побег. Просто затем, чтобы выяснить, кого можно предложить охотникам, а кого нет!

Райэнна скептически усмехнулась:

– Ну так они здорово просчитались! По крайней мере, в отношении меня. Я не храбрая.

– Может быть, – предположила Даллит тихим голосом, – их интересуют скорее не храбрые, а отчаянные?

– Они говорили о шансе на спасение, – проговорил Дэйн. – В чем тут суть?

Спавший мехар вдруг потянулся, громко зевнул и мгновенно вскочил на ноги. Увидев четверку, совещавшуюся возле окна, бывший охранник осторожно приблизился к ним. Дэйн напрягся, ожидая нападения, но мехар сделал шаг назад.

– Нам не дадут здесь схватиться между собой, – прозвучало похожее на рык мяуканье. – Наша сила и мастерство теперь принадлежат охотникам. Мы были врагами, меня вполне устроит, что мы ими и останемся, но сейчас я прошу перемирия.

Марш бегло взглянул на Аратака, огромный человек-ящерица слегка расслабил мышцы и коротко кивнул.

– Раз уж так случилось, что мы оказались товарищами по несчастью… Что ж, назовем это перемирием, и пока оно длится, я клянусь именем Божественного Яйца, что не причиню тебе никакого вреда ни спящему, ни бодрствующему. Готов ли ты дать мне такую же клятву?

– Клятвы дают те, кто не может держать слова, – прорычал мехар. – Я говорю, что не трону тебя до тех пор, пока не возьму назад свое обещание не делать этого. Точно так же я поступлю с любым из вас, кто пообещает мне то же самое. С любым же, кто откажется дать мне обещание, я готов драться прямо сейчас с оружием или без оного, до смерти или до капитуляции. Или пока нас не остановят охотники!

Райэнна и Даллит посмотрели на Марша, который сказал:

– Я даю тебе слово от имени всех нас. Полагаю, у нас и так неприятностей предостаточно… Зачем же еще и драки устраивать? Лично я с тобой не ссорился. Твои соплеменники не имели никакого права похищать ни меня, ни моих товарищей, но… Кулаками ведь дела не исправишь? И вообще, твои соплеменники, на мой взгляд, поступили с тобой подло, отослав тебя сюда вместе с нами.

– Не смей так говорить, – с жаром возразил мехар. – Это был мой собственный выбор, выбор чести!

Бывший охранник в ярости выпустил длинные, острые когти.

– Пусть так, – примирительно ответил Дэйн. – Я не собираюсь обсуждать вопросы чести и взгляды твоих соплеменников на них. – Сказав это, Марш подумал, что не считает типов, занимающихся работорговлей, достойными оппонентами в подобном споре. Тут уж никакой диск-переводчик не поможет. Он продолжал: – Тем не менее, если ты не будешь трогать нас, мы оставим в покое тебя. Я говорю и от имени женщин тоже.

Мехар окинул всех подозрительным взглядом своих мгновенно превратившихся в щелочки глаз, потом опустился на пол:

– Пусть будет так. Ваше слово взамен моего. А так как вы перестали быть рабами, доказав свою храбрость, я верю вам.

– Мы практически ничего не знаем об охотниках, – проговорила Райэнна. – А ведь твои соплеменники ведут с ними торговлю. Как выглядят здешние жители? Что они из себя представляют?

Губы мехара растянулись в зловещей улыбке.

– Мне известно не больше, чем вам! Они не показываются чужакам, – сказал бывший охранник. – Дичь видит охотника только перед смертью.

Райэнна задрожала, а Даллит, прижавшись к Дэйну, спрятала свою ладошку в его руке. Даже Аратак и тот был, мягко говоря, смущен:

– Они что же, невидимки?

– Невидимки они или нет, – отозвался мехар, – мне неизвестно. Знаю только, что тех, кто видел охотников в лицо и мог бы рассказать, как они выглядят, – нет.

Мехар на какое-то время умолк, а Дэйну вновь пришла в голову мысль, посетившая его еще на борту «Морского бродяги» прямо перед похищением, – об огромной космической сковородке, под которой теперь уже просто разводили огонь. Рабства-то он, Марш, избежал, но, видимо, лишь затем, чтобы принять ужасную и неминуемую смерть от рук неведомых злобных охотников. Даже человек, произносивший – «я выбираю свободу или смерть», имел возможность еще получить свободу, а вот у Дэйна выбора, похоже, не оставалось: жизнь в плену ему заменили на верную гибель! Узнать его мнение на этот счет как-то не позаботились…

Даллит, воспринявшая посланную Дэйном волну эмоций, со злостью в голосе бросила, обращаясь к их бывшему охраннику:

– Тогда зачем же ваш капитан разглагольствовал о возможности с честью спастись или с честью пасть в схватке?

Весь вид мехара выражал удивление.

– Я думал, вы знаете, – сказал он. – Вы же не считаете, что мы могли обречь таких храбрецов, как вы, на неминуемую смерть?! Охота – это известно всем, кто сталкивается с охотниками, – длится в период между двумя затмениями Красной Луны. Те, кому удается дожить до вторичного ее затмения, – получают свободу, а вместе с ней награду и по чести! Иначе зачем бы я оказался здесь?

С этими словами огромная кошка обиженно вздыбила усы и отвернулась. Марш же, не сводя глаз с мехара, попытался понять значение его слов.

Шанс ускользнуть… но от злобных, настолько злобных существ, что их племя называют не иначе как охотники. Они страшнее и яростнее самих мехаров. Враг, которого видишь, только когда он убивает тебя… Значит, всем им, Маршу, его товарищам и их бывшему стражу, предстоит сражаться, или спасаться бегством, или каким угодно иным образом пережить период между двумя затмениями, каким бы долгим он ни оказался, при этом ничего не зная о своих противниках, которые могут появиться откуда угодно и когда угодно. Хорошенький шанс!

В тот момент Дэйн малодушно возмечтал вновь оказаться на борту звездолета рабовладельцев. Всю жизнь Марш стремился к необычайным приключениям, но разве с него не довольно? В конце концов, он – первый землянин, который пересек галактику, хотя и сидел при этом в клетке. Дэйн был совершенно уверен, что с него хватит!

Неожиданно мысли его потекли по другому руслу, и он стал оценивать свое положение менее пессимистично. Если охотники превратили свое жестокое занятие в нечто вроде псевдорелигиозного ритуала, подразумевается, что для них самих некоторое удовольствие должен представлять риск, связанный с ведением охоты. И действительно, какой смысл хвастаться тем, что подстрелил зайца? Другое дело – крупный и опасный зверь, да еще если охотник выходит победителем в схватке один на один! Так что чем черт не шутит? Вдруг, как и на Земле, у дичи есть право рассчитывать на честно предоставленный ей шанс уцелеть?

«Я подразмяк, – подумал Дэйн. – Потерял форму. Уроки айкидо и каратэ, которые я брал в Японии, можно записать в плюсы, как и тяжелый труд моряка-одиночки… Но вот три недели путешествия на звездолете в качестве пленника – совсем иное дело. Поднарастил я жирку в гостях у мехаров! Пожалуй, лучшие шансы у Аратака, он больше и сильнее всех. С женщинами… с ними сложнее. Если бы речь шла о силе психической, Даллит могла бы на многое рассчитывать… Однако и в драке с охранником она не сплоховала. Ох и не сладко ему пришлось!»

Но тут Дэйн подумал, что пираты проверяли своих пленников вовсе не на наличие психической выносливости. Храбрость, воля к жизни, умение найти выход из трудной ситуации – вот что их интересовало, следовательно, именно эти требования и предъявляют охотники к дичи. Вслух Марш проговорил:

– Ну, возможно, у нас все-таки есть шанс, не слишком надежный, но все же он у нас есть.

Даллит крепче сжала руку Дэйна, когда дверь в дальнем конце длинной комнаты открылась. Марш повернулся, ожидая увидеть одного из таинственных охотников, но перед ним предстал высокий, узкий металлический столбец, который, по-видимому, передвигался на каких-то роликах, потому что скользил по полу. У робота, как назвал про себя странный механизм Дэйн, существовало нечто вроде глаз, которые ему заменяли сверкающие стеклянные линзы, и рта. Существо заговорило тем же металлическим голосом, который пленники слышали, прежде чем им пришлось покинуть пиратский корабль.

– Добро пожаловать во Дворец священной Охоты, – проговорил робот. – Любая пища, которую вы пожелаете, в том числе изысканные деликатесы и диетические продукты, будет предложена вам. Кроме того… – Металлический столб повернулся, и пленники увидели некое подобие руки, увешанной костюмами уже знакомого пленникам кирпичного цвета. – Вот одежды, подобающие вам по рангу, как участникам нашего священного ритуала. Вы можете принять ванну в одном из бассейнов или фонтанов, по вашему выбору, а потом переоблачиться.

Именно такие костюмы носили люди, которых Дэйн и остальные его спутники видели во дворе. Так кто же тогда они? Стоп, стоп, стоп! А что означают слова робота – священная охота? Неужели и те – во дворе – тоже?.. Тут Дэйн с беспокойством подумал, каким образом охотники станут травить свою добычу – в одиночку или всех вместе?

Мехар же с презрением прорычал, обращаясь к роботу:

– Ты, чушка металлическая! Мои соплеменники не носят неподобающей одежды!

Робот не замедлил ответить, причем весьма пространно:

– Невозможно оскорбить кого-либо, сделанного из металла, назвав металлическим, тем не менее мы поняли ваше намерение нанести оскорбление и именно так его и расцениваем.

– Что ты этим хочешь сказать? – нахмурившись, спросил мехар. – Что мое оскорбление в твой адрес твои хозяева воспримут на свой счет?

– Вовсе нет. – Тон робота остался прежним. – Мы понимаем, что это оскорбление бессмысленно, так как существо, которому оно нанесено, не считает себя оскорбленным. Но так как мы не желаем, чтобы участники священной охоты делали что-либо лишенное смысла, то уверяем вас, что ваши слова восприняты именно как оскорбление. К чему вы, собственно, и стремились…

Этого Дэйн уже просто никак стерпеть не мог. Его всего передернуло от смеха. Робот же повернулся к Маршу и с беспокойством спросил:

– С вами что-то не так?

Стараясь справиться с собой, Марш поспешил уверить робота, что все в порядке, и тот вновь перенес свое внимание на мехара, который намеренно повернулся спиной к своему металлическому собеседнику, что не помешало последнему, бесшумно проскользив по полу, оказаться лицом к лицу с бывшим охранником. Мехар тяжело вздохнул, а робот как ни в чем не бывало продолжал:

– Что же касается вашего нежелания возложить на себя священные одежды, обычай требует, чтобы вы надели их, так как это предохранит вас от случайного нападения в Охотничьем заповеднике, а также от дисциплинарного взыскания.

– Тебе с ним не справиться, парень, – сказал Дэйн, обращаясь к мехару и едва сдерживая смех. – Обычаи есть обычаи. Никуда не денешься – придется их уважить. А ты… – Теперь Марш обратился уже к роботу и, прежде чем успел задать вопрос, получил ответ:

– Называйте меня Служителем.

– Ну так выдай мне одежку, которую полагается у вас тут носить, я надену ее.

Понижая голос, Аратак обратился к Дэйну:

– Если уж на меня станут охотиться, я бы желал быть в хорошей форме. Давай спросим этого… хм… кажется, у меня возникла проблема… Служителя… – закончил он несколько неуверенно.

Робот, называвший себя Служителем, бесшумно подкатил к Аратаку:

– Мы здесь, чтобы служить вам.

– Служитель, ты мне доставляешь некоторые затруднения, – проговорил человек-ящерица. – Ты – существо разумное?

Стоя будто навытяжку перед Аратаком, Служитель произнес:

– Данный вопрос не имеет ни смысла, ни значения для нас.

– Тогда давай поставим вопрос по-другому, – не сдавался человек-ящерица. – Присоединяетесь ли вы к законам Вселенского разума? Могу ли я обращаться к вам как к существу независимому интеллектуально? Я вижу, что ответы, которые вы даете, не являются ответами запрограммированной машины. Поэтому у меня и возникают сложности в общении с вами. Кем все-таки мне вас считать?

– Не надо никем меня считать, – ответил Служитель. – Вы – священная дичь, следовательно, ваше существование – явление временное, мы же представляем противоположную сторону. Но если вы позволите дать вам небольшой совет, благородная дичь, то я позволю себе сказать: было бы лучше отложить рассуждения и обсуждение вопросов философских до момента, когда мы решим проблемы материального характера. Есть ли у вас таковые просьбы? Или вы позволите мне задать подобные вопросы вашим товарищам?

– У меня есть просьбы материального характера, – произнес Аратак. – Вы упоминали о бане? Во время путешествия все обходятся минимумом, требуемым соображениями гигиены в соответствии с имеющимися возможностями, но для хорошего самочувствия мне нужно привести в порядок кожу, а значит, требуется теплая грязевая ванна.

Ответ прозвучал немедленно и был весьма исчерпывающим.

– Если вы соблаговолите проследовать через дверь рядом с аркообразными воротами и пойдете в том направлении, в котором указывает тень, то как раз и найдете желаемое. Если же вы сочтете, что температура вам не подходит, поставьте нас в известность, и условия будут приведены в соответствие с вашими требованиями. – Сказав все это, Служитель подкатил к остальным и сказал: – Вам тоже будут предложены любые варианты, как-то: горячая и холодная вода, лед, парная, сауна – выбирайте все, что вам нравится. А сейчас я хотел бы выслушать ваши пожелания в отношении меню…

В этот момент робот оказался возле Райэнны, которая, подумав секунду-другую, проговорила:

– Я бы хотела получить пищу с необходимым для обезьяноподобных набором витаминов. Овощи, фрукты, белковые продукты, углеводы, заменители жиров. Желательно, чтобы пища была сладкой и в меру соленой, не возражаю, если почувствуется некоторая кислинка… Но это вовсе не означает, что я собираюсь есть кислую и горькую еду. Я могу рассчитывать, что все будет сделано правильно?

– Мы в восторге от вашего тонкого вкуса, – проговорил Служитель, – и приложим максимум усилий, чтобы угодить вам. Хотелось бы также узнать, будет ли такая пища соответствовать потребностям ваших обезьяноподобных спутников?

– Вполне, – бросил Дэйн. После столь исчерпывающего научного анализа в области диетологии, сделанного Райэнной, становилось как-то неловко заказывать себе бифштекс с кровью, хотя Маршу и было интересно, как отреагировал бы на подобный заказ Служитель.

Даллит сказала:

– Мне все это также подходит, с той лишь оговоркой, что я не люблю соленого, но не возражаю против горчички. К тому же не в обычаях моих соплеменников употреблять в пищу мясо животных.

Служитель принял этот заказ и повернулся к мехару, который довольно резко произнес:

– А вот я мясо ем!

– Как прикажете! Если пожелаете животный белок – пожалуйста! Хотите это – к вашим услугам, другое – всегда ради Бога! – сказал Служитель. – А что для вас, благородный философ?

Наджаберья Аратака засветились, и он очень вежливо, с поклоном обратился к металлическому существу:

– Философ рад всему, что дает ему природа. Я неприхотлив в пище, к тому же организм мой устроен так, что способен переварить едва ли не любую еду, это преимущество детей суровой планеты, на которой я возрос.

– Мы постараемся и для вас подобрать что-нибудь вкусненькое, – пообещал Служитель и покатился прочь, а Дэйн с восхищением посмотрел вслед роботу, способному состязаться с Аратаком в куртуазности.

Последний выглядел весьма смущенным:

– Я должен поразмыслить над столь удивительным миром, населенным механическими мыслящими существами, не созданными милостью и эволюционирующим разумом Божественного Яйца. Простите же меня, я возьму положенную по ритуалу одежду и пойду приводить в порядок свою кожу в горячей грязевой ванне.

С этими словами философ удалился в дверь, на которую указал ему Служитель.

– А что? – спросила Райэнна у Даллит. – Горячая ванна… Недурно звучит, пойдем искупаемся, а?

– Не стоит ли нам всем держаться вместе? – спросила Даллит, обращаясь к Дэйну.

– Думаю, что тут нам некого опасаться. Погрейтесь перед ужином. – Марш не знал, практикуется ли совместное мытье между представителями разных полов на планетах, откуда происходили обе женщины, и решил, что сейчас не время выяснять это. Оставшись вдвоем с мехаром, Дэйн проговорил: – А ты как любишь мыться? Кстати, я не могу просто так к тебе обращаться, тебя как-нибудь зовут?

Мехар проворчал:

– Мое имя Клифф-Клаймер, можешь для краткости звать меня Клиффом. Я люблю мыться в прохладной воде, лучше всего в большом водоеме, где поплавать можно.

«Нет, – подумал Дэйн. – Все-таки и на краю света можно встретить своего парня! Даже если ваши взгляды совпадают только в отношении условий купания. Ну кто бы мог подумать, что я сумею найти что-то общее с гигантской мыслящей кошкой?» Вслух же Марш произнес:

– Я бы тоже с удовольствием искупнулся. Пошли поищем что-нибудь подходящее.