Текст книги "Часы. Истории культовых марок и их знаменитых владельцев"

Кикуо Ибэ
Инженер Casio и создатель G-Shock

CASIO G-SHOCK

Когда я начал работать в Casio, компания только запустила выпуск электронных часов. Так что у меня была заинтересованность в развитии этого направления и твердая уверенность, что за ним будущее.

Мне хотелось создать совершенно новое часовое устройство – прочные электронные часы. Вдохновением стали простые, окружающие нас вещи: автомобильная покрышка и гусеница. Я задавался вопросом: каким должен быть дизайн, какую основную функцию он будет нести? И на самом первом этапе понял, что хочу сделать очень прочные часы.

В апреле 1983 года было запущено производство G-Shock, через год они появились в США. Американцы стали первыми, кто по достоинству оценил новые часы; одна из главных причин успеха G-Shock на мировом рынке обусловлена тем, что они были хорошо восприняты в США. Удивительно, что эти часы обрели популярность 30 лет назад, ведь тогда были в моде маленькие, тонкие модели. G-shock совершенно другие.

Но их дизайн не надоедает со временем и не выходит из моды. Он по-прежнему прекрасен и до сих пор выглядит современно. Когда меня спрашивают, хотелось бы мне что-либо изменить в оригинальном дизайне, я отвечаю: «Нет, ведь прошло 30 лет, а мне по-прежнему нравится именно этот».

ПРОТОТИП МОДУЛЯ

Один из первых прототипов корпуса G-Shock похож на мягкий мяч, при помощи которого тестируется способность защитить часовой механизм от ударов.

Однажды Кикуо Ибэ, инженер Casio и разработчик G-shock, наблюдал за игрой в мяч на детской площадке и внезапно понял, как разместить механизм внутри корпуса так, чтобы часы стали ударопрочными.

Ибе протестировал больше двухсот прототипов, оценивая их свойства сопротивления ударной силе, – он сбрасывал их из окна мужского туалета на третьем этаже научно-исследовательского центра в Токио.

ПРОТОТИП КОРПУСА

Цельнометалический корпус Casio G-Shock MRG-G100, продан в 1996.

Джеймс Ламдин
Основатель компании, Analog/Shift

1967 DOXA SUB 300

PROFESSIONAL BLACK LUNG

Еще в детстве я знал, что однажды наступит тот момент, когда моя жизнь будет связана с часами. Все началось с моего дедушки – не с каких-то конкретных часов, а с его любви к ним в целом. Он не был богат, но его всегда окружали качественные вещи, будь, то одежда и предметы искусства или алкоголь и музыка. Помню, как ребенком я приходил к нему в гости и спрашивал: «А это что за произведение искусства?» И он отвечал: «Я купил его в 1973 году в маленьком магазине в Новой Зеландии. Мы зашли туда после того, как перекусили отличными сэндвичами с ростбифом, дочка хозяина магазина была очень милой, а еще у них была собака». Я быстро понял, что у всех окружающих его предметов есть истории. И, хотя я не унаследовал от него ни одних часов, мой интерес к ним начался именно благодаря моему дедушке.

В юности я носил в основном высокопрочные электронные часы, например, Timex Ironmans и Luminox Navy SEAL. С их помощью я представлял себя путешественником и специалистом по выживанию в экстремальных условиях. Впервые я увидел название Doxa на страницах приключенческого романа Клайва Касслера, который прочел в начальной школе. Касслер стал моим любимым писателем эскапистских историй; главный герой его книг, Дирк Питт, представляет собой нечто среднее между Индианой Джонсом, Джеймсом Бондом и Жаком Кусто. Он носит часы для дайвинга Doxa с оранжевым циферблатом.

После смерти дедушки я был полон решимости найти «свои» часы. И меня озарило: зная о существовании часов Doxa, я понятия не имел как они выглядят. В те времена интернет не был таким доступным, как сейчас, не существовало тематических онлайн-сообществ, а eBay только зарождался. Поэтому мне пришлось потрудиться, чтобы найти информацию. В основном я общался с пожилыми коллекционерами. Эти люди не только знали марку Doxa, но и рассказывали истории о самом Клайве Касслере. У него на самом деле были часы Doxa, которые он купил в магазине для дайверов, где работал во время написания своей первой книги «Средиземноморский пират», и просто вписал их в рассказ.

Мне, как коллекционеру, всегда нравились подобные истории из реальной жизни. В определенной степени я ценю эстетику и актуальность современных часов, но по-настоящему меня привлекают экземпляры, которые были разработаны для определенной цели. У Doxa богатая история. Эта швейцарская компания появилась раньше Rolex. Она обрела успех, выпуская карманные часы, которые были чрезвычайно точными. Затем они изобрели модель с запасом хода на 8 дней для приборной панели, которые устанавливались на автомобили тех лет. Если у вас когда-нибудь был старый Mercedes-Benz или Ford, то в них, скорее всего, были вмонтированы часы Doxa. Компания осуществляла поставки для военных, но в 50-е и 60-е годы стала терять конкурентоспособность.

В те времена в моду вошли спортивные часы, и директор Doxa увлекся новым видом спорта – подводным плаванием. Он разработал совершенно новую модель для дайверов, она была функциональной и практичной, да еще и выглядела очень стильно! Хоть Doxa Sub 300 и не стали первыми часами для дайверов, но они, пожалуй, были единственными, подходящими как для любителей, так и для профессионалов в этом виде спорта. Такие элементы, как яркий, хорошо читаемый циферблат оранжевого или желтого цвета, однонаправленный безель, браслет с удлиненной клипсой – все это компания Doxa воплотила первой.

Мне потребовалось несколько лет, чтобы найти свои первые часы Doxa. В конце концов, они сами меня нашли. В Калифорнии жил мужчина, которому в наследство достались Doxa Sub 300 black lung. Его отец был одним из подводных операторов на съемках фильма «Шаровая молния» про Джеймса Бонда. Он купил часы в 1968 году в магазине для дайверов во Флориде. Затем подарил их сыну, но тот, немного поносив, убрал Doxa в ящик стола и забыл на 30 лет. Собираясь переезжать в Аризону, он начал упаковывать вещи и наткнулся на эти часы. Ему захотелось узнать о них побольше, он начал искать информацию. В сети наткнулся на мое имя, так как меня часто цитируют, когда речь заходит о компании Doxa, поэтому связался со мной. Увидев несколько размытых фотографий, я пришел в восторг и попросил отправить эти часы мне в Нью-Йорк, что и было сделано. Их подлинность подтвердилась, и в телефонном разговоре я спросил его, сколько они стоят. И ждал, когда он задаст мне этот вопрос: «Вы хотите их купить?»

В то время я только начинал свое дело и, хотя эти часы не стоили баснословных денег, все же оставить их себе было настоящей роскошью. Винтажные экземпляры – это невероятный шик. Причем здесь важно не только то, что ты обладаешь чем-то, чего ни у кого нет, но и то, что они хранят историю. Часы словно большая книга с множеством глав. Когда они попадают к вам, вы вписываете в эту книгу свои собственные истории. Doxa не такая уж и редкость, но все же придется приложить усилия, чтобы найти их. Я никогда не покупал часы, чтобы взяться за новую книгу или начать что-то с чистого листа. Мне больше нравится вписывать свою главу в уже существующий роман. Возможно, этот рассказ останется в истории навсегда.

Я без ума от часов Doxa и ношу их постоянно. Мне кажется, что я стал известным благодаря Doxa. Но вовсе не хочу, чтобы все существующие экземпляры Doxa стали моими, я просто их очень люблю и хочу, что они были сохранены.

Пол Бутрос
Руководитель и старший вице-президент американского отделения Phillips

ROLEX KEW A

OBSERVATORY CHRONOMETER

Мой интерес к часам проснулся, когда мне было 10 лет. Я шел с отцом по Пятой авеню с выставки монет. Мы остановились у бутика Wempe, в те времена он располагался на другой стороне улицы. Я вглядывался в витрины, любуясь красивыми часами. Они были великолепны! В моей голове не укладывалось, что часы могут стоить так дорого: $ 50 000, $ 100 000. Продавец-консультант, заметив наш интерес и блеск моих глаз, пригласила нас зайти в этот чудесный магазин. Она сказала: «Что бы вам хотелось рассмотреть поближе, молодой человек?» Я указал на карманные часы IWC Portofino Moon Phase за $ 23 000, она открыла прозрачный ящик. В свете галогеновых ламп я увидел их во всей красе – рубины, позолоченные перемычки, двигающийся баланс. Это была любовь с первого взгляда, и с этого момента я знал, что хочу узнать о часах больше. Взяв газету Wall Street Journal, я начал звонить по телефонам в рекламных объявлениях, выписывая каталоги часов Patek Philippe, Audemars Piguet, Breguet.

Отец поддержал меня в новом увлечении. Мы вместе ходили на аукционы, блошиные рынки и в розничные магазины. Начала собираться собственная коллекция: я занимался поиском информации, а он совершал покупки. Нам больше были неинтересны монеты, мы полностью погрузились в мир часов.

Мой отец родом из Египта, из очень консервативной христианской семьи. Я появился на свет, когда он был уже в солидном возрасте. Ему было 42 года, поэтому нас с ним разделяла не только культурная пропасть, но и поколенческая. Мы спорили абсолютно по всем вопросам. Но когда дело касалось часов, у нас было полное взаимопонимание, тут мы общались душа в душу. С часами связаны все мои счастливые детские воспоминания об отце.

Когда он скончался в 2002 году, я открыл сейф, где хранились все наши часы, и меня накрыла волна эмоций. Это был он, это был я, это были наши лучшие воспоминания.

У меня сложилась успешная карьера инженера-электрика в Lockheed Martin, я разрабатывал системы противоракетной обороны и был настоящим ракетостроителем, хотите – верьте, хотите – нет. Но, когда я увидел после смерти отца всю нашу коллекцию часов, мое увлечение вспыхнуло с новой силой. В свободное время я начал писать о них и фотографировать их. Я снова погрузился в мир часов и начал модерировать несколько форумов на TimeZone.

Эти часы стали моими спустя год после смерти отца. Я обладаю одной из самых редких моделей Rolex. Они самые точные из когда-либо продаваемых в общем доступе среди всех брендов. Кроме того, они собраны вручную, финишная обработка также выполнена руками одного из лучших часовых мастеров Rolex. Один экземпляр из партии в 144 штуки проходит самые строгие хронометрические испытания в мире в королевской обсерватории Гринвича в Англии. Глядя на принадлежащие мне редкие часы (таких в мире всего 5 экземпляров), я понял, что в них применен так называемый баланс Гийома – очень сложный компонент. В то время мир еще не знал, что Rolex использует этот компонент, а когда я узнал об этом, то занял свою нишу в мире коллекционеров.

Передо мной начали открываться двери. Ко мне стали обращаться люди с просьбой написать статью или проконсультировать. Было много переговоров с представителями аукциона Christie’s и другими компаниями, и, в конце концов, я стал работать в аукционном доме Phillips, когда они открыли собственное часовое подразделение. Это произошло прямо перед моим повышением в Lockheed и переездом. Теперь я живу так, как всегда мечтал.

Нас
Музыкант и предприниматель

PATEK PHILIPPE NAUTILUS,

МОДЕЛЬ 5712R

Когда мне было 17 лет, я жил в Квинсе и дружил с парнем, у которого были золотые Rolex Presidential. Я слышал об этих часах еще до того, как их увидел. Никогда ранее мне не доводилось так близко разглядывать нечто подобное. Тот парень был первым из моих друзей, обладавшим настоящими золотыми Rolex, и эти часы, как понимаете, придавали ему мужественности. Впоследствии на протяжении долгих лет я подмечал, что многие знаменитые мужчины носили похожие золотые Rolex: взять, к примеру, Сэмми Дэвиса-младшего или Мартина Лютера Кинга-младшего.

Мой отец никогда не придавал часам такого значения, как я. Никто в моей семье не носил экземпляры, которые мне нравятся. Тогда я понял, что у меня свой вкус и стиль, мне нравятся другие вещи.

Я люблю носить уникальные вещи. Встретив человека с часами, которые до этого видел только в журнале или только слышал о них, всегда думаешь, что в нем есть что-то особенное. Парень с усыпанным бриллиантами экземпляром на руке, исходя из моего опыта, явно любит повеселиться. Он предпочитает хорошо проводить время.

Сейчас мои любимые часы – Patek Philippe Nautilus. Мне нравится их название и то, что их носят не все. У меня не очень широкое запястье, и мне подходят пропорции и форма этих часов. Они удобные. В них нет бриллиантов, они сделаны из розового золота, на кожаном ремешке, и хорошо подходят ко всему. Эти часы отлично смотрятся в повседневном образе, а также прекрасно подходят к парадному костюму.

Неважно, какие инновации происходят в цифровом мире, – мне нравится то, что нравится. Качество изображения в старых фильмах далеко от идеала, но это классика, и я не перестану их смотреть только потому, что сегодня снимают фильмы в качестве HD. В первых кроссовках Джордана не было функции поддержки стопы, как в современных, но я купил их, когда они только появились в продаже, и ношу их по сей день. Некоторые вещи остаются со мной навсегда.

Говорят, что время – это иллюзия. Но даже если и так, она нам необходима. Хорошие часы говорят о том, что их владелец пунктуален, ответственен и состоятелен. Он умеет грамотно распоряжаться своим временем и воспринимает жизнь всерьез, потому что она никого не ждет. Не заметишь, как жизнь пройдет.

«Парень с усыпанным бриллиантами экземпляром на руке, исходя из моего опыта, явно любит повеселиться».

– НАС

ЧАСЫ ЭЛВИСА ПРЕСЛИ

CORUM BUCKINGHAM, МОДЕЛЬ 5971

Квадратные часы Corum Buckingham из желтого золота принадлежали самому королю рок-н-ролла, пока он не отдал их своему верному помощнику, телохранителю и дублеру, Ричарду Дэвису со словами, что с ними что-то не так.

Когда Дэвис начал осматривать часы, то увидел гравировку на задней крышке «To Richard from E.P.» (Ричарду от Э.П.).

Возможно, Элвис Пресли хотел, чтобы эти часы стали талисманом Дэвиса.

Доктор наук Джек Карлсон
Археолог и писатель

1914 WALTHAM TRENCH WATCH

Я доктор археологических наук со специализацией в римской и китайской археологии, занимаюсь вещами, которые намного старше, чем мои часы 1914 года. Мне нравится идея артефактов, когда история изучается через предметы.

Я вырос в пяти минутах от часового завода Waltham в Массачусетсе. Каждый раз, гуляя по улицам, заходя перекусить или выпить чашку кофе, я замечал, что все в городе было либо названо в честь часовой промышленности (типа пивной «Город часов»), либо имело логотип с часами. Все здесь напоминало о том, что у нас расположен знаменитый американский часовой завод. Большая часть продукции на заводе изготавливалась для американских солдат, принимавших участие в Первой мировой войне.

На моих часах установлена решетка от шрапнели, которая словно рассказывает историю об их предназначении и жизни. В каком-то смысле эта идея трагикомична – тебя изрешетит на войне, зато стекло на часах не пострадает. Но в то же время у этого экземпляра очень серьезная и важная концепция. В ней есть смысл.

В археологии существует термин «материальная культура», который обозначает, что у предмета есть предназначение и история. Поэтому мы можем говорить не только о том, что произошло с человеком, который носил эти часы, но также представляем, что происходило с самими часами – где их сделали, где носили, что они повидали.

Этот экземпляр я не получал в наследство, у меня нет к нему личной привязанности. И, находя на раскопках в Италии монету или кусок керамики, у меня тоже не возникает сентиментального чувства к предмету. Мне нравится представлять истории, связанные с этими артефактами.

Аарон Сигмонд
Журналист и писатель

ELGIN

Как и большинство иммигрантов двадцатого века, мой дед приехал в Америку в конце двадцатых годов между Первой и Второй мировыми войнами и прошел через иммиграционный пункт на острове Эллис. Но вместо того, чтобы поселиться в Бруклине или Нижнем Ист-Сайде, подобно многим русским и польским евреям, он отправился в Чикаго. Там его уже ждали отец и двое братьев, и все они занялись автомобильным бизнесом. Одной из первых его покупок в США стали часы Elgin.

Я думаю, что для него бренд Elgin символизировал две вещи: Америку – новую жизнь на новой земле – и Чикаго, потому что именно там находился Elgin.

Мой дедушка надевал эти часы только в особых случаях: на свадьбы, бар-мицвы и большие праздники. А потом снова убирал их в ящик. На моей бар-мицве бабушки и дедушки преподнесли мне традиционные подарки: Библию, ручку и немного денег. Но я сказал деду, что на самом деле мне бы хотелось получить в подарок его часы.

Когда он умер, бабушка провела ритуал дарения некоторых его личных вещей, среди них были: перстень-печатка, кольцо со звездчатым сапфиром и несколько хороших часов. К тому времени часы Elgin находились в плачевном состоянии: у них не было ремешка, а на циферблате отсутствовали несколько цифр. Они никому не были нужны. Я думал, какие же они все глупые, ведь эти часы были воплощением всей жизни дедушки! Они словно рассказывают его историю.

С точки зрения денежной стоимости, это самые недорогие часы в моей коллекции. Но для меня они самые ценные. И я ношу их так, как носил мой дед, надевая только в особых случаях.

Макс Уэстлер
Основатель блога и сайта All Plaidou

TIMEX IRONMAN

Эти часы мне подарил Мэтт. Он работал вожатым в лагере, когда мне было 10 лет. Я считал его очень крутым. Мне так хотелось быть на него похожим. Мэтт играл в университетской бейсбольной команде в Техасе, и в то лето он поделился со мной некоторыми своими хитростями. Именно после общения с ним я полюбил флисовые толстовки Patagonia Snap-T, мешковатые шорты и эти часы на ремешке с липучкой. По ним он засекал во время заплывов в бассейне, и я не раз ему говорил, что они потрясающие и очень мне нравятся. Я приезжал в лагерь четыре лета подряд и все это время продолжал восхищаться его часами. В конце последнего сезона в лагере Мэтт мне их подарил.

В лагере я научился ориентироваться на местности, нырять, ходить в походы, устанавливать палатку и разжигать костер. Сегодня, отправляясь в поход, я использую эти навыки, и все они связаны с этими часами, которые служат мне постоянным напоминанием о лучших днях моей жизни на природе.

Как ни странно, но тогда мне больше всего нравился ремешок на липучке. Когда он порвался, я сильно расстроился. Меня печалил тот факт, что вещь, которая должна служить долгое время, быстро пришла в негодность. Мне и сейчас это кажется удивительным. В этих часах есть что-то утилитарное – сам экземпляр и их качество. Это потрясающие, простые, четкие, классические электронные часы. Мне нравится их форма и цветовое исполнение, они лаконичны. Если сравнивать с Casio WR, которые я носил до того, в Ironman больше функций: в них есть подсветка, секундомер и будильник. Будильником в этих часах я, кстати, пользовался довольно долго.

Из архива Tag Heuer

В архив Heuer я стремился попасть, чтобы увидеть знаменитые часы Стива Маккуина TAG Heuer Monaco из фильма 1971 года «Ле-Ман». В хранилище находится один из трех экземпляров, который попал в фильм. Когда держишь эти часы в руках, то неизменно наполняешься чувством восторга – они одни из самых легендарных и узнаваемых в мире.

Компания Heuer неразрывно связана с автоспортом. В их архивах представлены: знаменитые часы гонщика Формулы‐1 Йо Зифферта, экземпляр золотых TAG Heuer, которые были подарены победителям гонки из команды Ferrari, а также таймеры с приборной панели и секундомеры. И все необычные модели, разработанные бразильским автогонщиком Айртоном Сенна, легендой Формулы‐1.

Коллекция TAG Heuer просто невероятна. В отличие от многих других архивов, TAG Heuer – это фактический музей и выставочное пространство, хоть и открывается он лишь раз в год для местных жителей города Ла-Шо-де-Фон, где он расположен. Мы благодарны за эксклюзивный доступ к этим необыкновенным часам.

ЧАСЫ СТИВА МАККУИНА TAG HEUER MONACO ИЗ ФИЛЬМА «ЛЕ-МАН»

ЧАСЫ ЙО ЗИФФЕРТА TAG HEUER AUTAVIA

Именно благодаря Йо Зифферту и этим часам Стив Маккуин в фильме «Ле-Ман» предпочел носить знаменитые синие TAG Heuer Monaco. Помимо гонок Зифферт возглавлял компанию по прокату спортивных автомобилей. Ассистент режиссера по реквизиту обратился к нему с просьбой сдать в аренду Porsche, и именно тогда он был представлен Маккуину. Маккуин хотел надеть ту же гоночную форму, что и Йо, с заметной нашивкой хронографа TAG Heuer Chronograph. Чтобы образ смотрелся гармонично, он выбрал ТАG Heuer Chronograph синего цвета, то есть модель Monaco. Так сложился его культовый образ.