Книга: Дантов клуб - Мэтью Перл

Роман побуждает к поиску заплутавших где-то в памяти воспоминаниях о биографиях главных героев, стимулирует интерес к литературному наследию участников «Дантова клуба». Вы получаете «три по цене одного» - вместе с кипучей фантазией Мэтью Перла на вас выливается увлекательный экскурс в природу души Данте, а следом как из рога изобилия творчество самих участников клуба, увлечённых переводом «Божественной комедии».

Детективная нить в руках дилетантов сыска, которые привыкли смотреть на мир через безопасное окно своего кабинета – это изящный и удачный жест автора, который только добавляет очарования и без того харизматичному произведению. Детективная линия не провисает, не рвётся и не удушает лишними кругами вокруг очевидного. Перл протягивает её с точностью Ариадны – ровно столько, сколько требуется для того, чтобы пройти сквозь лабиринт к Минотавру.

Вторая привлекательная черта романа – условный «слом четвёртой стены», когда сокрытая под обложкой фантазия автора неожиданно проливается реальной кровью на мостовые. Круги Ада по Данте обрели своё воплощение на улицах Бостона. Атмосфера «Дантова клуба» - это простуженный уют возле камина, когда от разговоров пересыхает горло, забивающийся под шерстяной жилет ветер, нескончаемый шелест страниц, исписанных изящным почерком, а поверх – точёный абрис угрюмого клюва Данте. Он взирает на читателя сквозь столетия, кристаллизируясь в эпитетах, в которых его обсуждают перепуганные старики, вынужденные переступить через себя и узреть ужас.

«Дантов клуба» - находка для любителей гуманитарных словесных игрищ, желающих увидеть, что и с песком в пороховницах можно встрять в истинное приключение.

Под первые процентов десять, вопреки громогласным самонадеянным предостережениям автора отставить еду и спросить себя ещё раз, хочется ли читать про кровь-кишки-и т. п. мне сладостно дремалось. Потом, каюсь, чёрт (дьявол, не иначе! сатана, изыди!) дёрнул меня посмотреть Блекэддера - есть такой сериальчик, наполовину театральная постановка (любителям английского юмора рекомендую) с вереницей звёздных комиков в главных ролях - Аткинсоном, Лори, Стивеном Фраем... Так вот, сериальчик этот более чем вовремя устроил мне прочистку мозгов. После оной я просто угорал над 60+-летними стариканами Перла и недоумевал, почему никто, абсолютно никто, ни в аннотации, ни в рецензиях не намекал даже на то, что в книге изрядная часть посвящена сатире. Не сатире - иронии. Не иронии - старому доброму английскому юмору. А главная интрига так и осталась для меня не раскрытой - как это вдруг американский автор может так безоглядно, чисто английски шутить?

Почему подобные книги мне не по вкусу - так это потому, что я не понимаю, где и насколько можно автору верить. Сразу видно, Перл перелопатил адову кучу литературы, однако настолько тесно вплёл детективную линию в описание исторических реалий, что то и дело всякий раз сомневаешься и лезешь выгугливать очередное четырёхчастное имя (а потом ещё пытаешься вспомнить, Расселл Лоуэллом, или нет, а через сотню страниц и вовсе обнаруживаешь, что Вордсворт и Лонгфелло - одно лицо). Кстати о Вордсворте со времён школы я помнил пушкинское "Суровый Дант не презирал сонета; <...> Вордсворт его орудием избрал", а о Лонгфелло - совсем иное, бунинское переложение: "Если спросите, откуда эти сказки и легенды - я скажу вам, я отвечу...". Наконец, мозаика сложилась, и двое великих слились в одну фигуру. Так вот, если, скажем, читаешь роман Эко, то сразу понимаешь, где правда, где вымысел, тут же - совсем иная история, а поскольку Перл вытаскивает на свет несколько менее, нежели Лонгфелло, знаменитых людей, - сомневаешься в каждом.

Впрочем, спустя четверть нагоняющего сон повествования о скопищах мух, перемежающегося добродушно высмеивающимися стариканами (вот когда я начал жалеть, что не осилил Пиквикский клуб, должно же быть у них нечто общее!), началась движуха. Юмора, правда, стало меньше, словно бы Перл задумал показать наконец, что его старики не лыком шиты. (Поясню для нечитавших: старики - цвет американских университетских профессоров, коротающий вечера в переводе Божественной комедии). Далее пошло всё более чем органично, каждая следующая глава начиналась с очередного покушения, иллюстрировавшего наказания за различные прегрешения, взятые точно из Данте, воплотив таким образом строчки на бумаге в кровавую "явь". Однако "тормознутость" первой четверти книги вполне оправдана: ведь вдова судьи всё это время по просьбе полиции хранит информацию о смерти мужа втайне от общественности, а значит, и члены Дантова клуба могли узнать о ней только лишь тогда, когда узнали - из газет, после огласки. Перл словно бы делает ответный выпад на все твои к нему претензии.

Но больше всего меня озадачил тот факт, что допрежь тихих американцев (читай: стариканов Дантова клуба) не существовало перевода Данте на английский. Где Америка, и где Англия - куда ближе ж к Италии, и култура хм, ну, не совсем уж разная должна бы быть. Однако нет, до переложения Лонгфелло существовал лишь подстрочник некоего ирландца, отнюдь без соблюдения стиха. Зато французы постарались на славу и к 19 веку напереводили аж 33 различных версии - видать, название понравилось лягушатникам. Может, читать историческое, гммм... фентези, и несколько не моё, однако то, что копать располагает и ум в порядок приводит - однозначно в зачёт автору.

(С. 238).

Исторический детектив Мэтью Перла представляет собой произведение, выходящее за узкие рамки жанра. За криминальной интригой скрывается подробное исследование жизни Бостона и Кембриджа после Гражданской войны.

Главные герои романа ‒ члены «Дантова клуба», бостонские брамины, живые классики американской литературы XIX века. Во главе с поэтом Лонгфелло они занимаются переводом «Божественной комедии» Данте. Именно этот перевод (точнее, перевод «Ада») и становится причиной жестоких убийств, поражающих воображение респектабельных горожан.

Криминальный сюжет позволил автору раскрыть и сложную внутреннюю жизнь США, остро переживавших последствия Гражданской войны. На страницах романа раскрываются судьбы людей, искалеченных сражениями в прямом и переносном смысле, заплативших страшную цену за благополучие остальных американцев.

Перл в полемичном тоне описывает два мира. Один – уютный, «каминный», освящённый разумом и научными изысканиями, построенный на религиозных традициях и церемониях; другой – хаотичный и страшный, срывающий благопристойные маски с лиц обывателей и бросающий их в кровавую адскую пучину.