Текст книги "Обретенная мечта"

– В Уэльсе.

Порция поведала Елене историю своей жизни. Рассказала о детстве, проведенном под покровительством леди Примроуз, о годах, прожитых с Хиггинсами, и о недавнем приезде в Бостон. Объяснила, каким образом узнала о самой Елене, а также рассказала о том, что произошло накануне во время бала.

Елена взяла девушку за руку и усадила на скамейку рядом с собой.

– Этот медальон у меня отобрали в тот день, когда я родила дочь. Мне даже не позволили подержать ее на руках, дать ей имя. А потом сказали, что вскоре после рождения она умерла.

Глаза Елены наполнились слезами, и она прижала Порцию к себе.

– Неужели я действительно твоя дочь?

– Да, ты моя дочь. Никогда не думала, что доживу до того дня, когда обниму тебя. – Елена вдруг разжала объятия. – Но он снова может нас разлучить!.. Никто не должен о тебе знать!

Невдалеке послышались женские голоса и смех. Порции показалось, что это те же самые служанки, которые проходили под деревом, на котором она затаилась.

– Обязательно приходи! – Елена сжала руку девушки. – За ограду меня не выпустят, но я буду появляться на этом же месте. Каждый день!

– Это не так-то просто. У адмирала не часто бывают гости, а без приглашения охрана никого не пропустит. Я, конечно, попытаюсь, не знаю только, удастся ли и когда.

Елена поднялась со скамейки. Порция тоже.

– Постой-ка! Ты знаешь французский? – Да.

– Замечательно! Я потребую компаньонку, чтобы читала мне французскую поэзию, и ты предложишь свою кандидатуру. – Елена вернула Порции медальон. – А теперь уходи быстрее, пока тебя не увидели.

– А если вместо меня возьмут другую?

– Не беспокойся, я добьюсь своего.

Голоса служанок раздавались уже совсем рядом.

Девушка сжала руку матери и поспешила покинуть внутренний садик. Она исчезла за считанные секунды до того, как появились служанки, вернувшиеся за своей госпожой.

Глава 9

Выбраться из резиденции адмирала Миддлтона оказалось гораздо легче, чем она предполагала: Джек, этот грум, обладающий благородством истинного джентльмена, дожидался ее в фаэтоне на подъездной аллее. Он, хоть и был рассержен, не отказался доставить ее на Скул-стрит. До аптеки доехали довольно быстро.

Теперь в жизни у Порции появилась цель. Она готова была на все, чтобы быть рядом с матерью. Она использует любые связи и будет обращаться за содействием к каждому, кто сможет ей помочь получить место компаньонки Елены Миддлтон.

Вернувшись в снятую у аптекаря комнату, Порция достала из сундука одолженное у Беллы платье, привела его в порядок и отправилась к подруге.

Увидев ее, Белла выразила восторг, смешанный с удивлением. Оказывается, она недавно заезжала к Хиггинсам и узнала о том, что Порция переехала.

Белла провела Порцию в гостиную, велев служанке не сообщать матери о том, кто к ним пришел, и ничего не приносить – ни чая, ни пирожных. Они не хотели, чтобы им мешали.

Девушки познакомились друге другом прошлой осенью, вскоре после того, как Порция и Хиггинсы перебрались в Америку. Отец Беллы, Джеймс Тернер, был известным юристом, выпускником Гарвардского университета. Он родился уже в Бостоне, а отцу капитана Тернера приходился двоюродным братом. Семьи обоих кузенов практически не поддерживали между собой связь до той поры, пока капитан Тернер не появился в колониях вместе с адмиралом Миддлтоном. Тернеры числились в новом приходе пастора Хиггинса, и именно это обстоятельство способствовало сближению девушек. Несмотря на то что Белла была единственной дочерью состоятельных родителей, которые души в ней не чаяли, она, к немалому удивлению Порции, была начисто лишена снобизма.

– Ну, Порция, рассказывай! Что случилось? Вчера я так и не дождалась тебя. Утром к нам заезжал несносный кузен, и я, разумеется, устроила ему допрос с пристрастием. Видела бы ты его! Опять наклонился, как та башня в Италии, и начал причитать, что судьба к нему несправедлива. В общем, он сказал, что ты внезапно почувствовала себя плохо и уехала с бала очень рано. После обеда я мчусь к Хиггинсам, а тебя там уже нет. Так что давай… Немедленно выкладывай, что произошло! Все до мельчайших подробностей! Я просто умираю от любопытства!

Белле не хватало до восемнадцати около месяца, но родители не пустили ее на бал. И теперь за одолженные наряды подруга хотела получить подробный отчет о том, как прошел званый вечер, у кого какое было платье, кто с кем танцевал. Ведь в ближайшее время ей предстояло выйти в свет.

– Белла, ты меня извини, но я потеряла твою маску, а платье порвалось. Однако я, как могла, привела его в порядок.

– Наплевать мне на платье и маску! Но если ты сию же секунду не объяснишь, что происходит, я придушу тебя!

– Я ушла от Хиггинсов и сняла комнату на Скул-стрит. У доктора Криса, прямо над его аптекой. И в ближайшее время надеюсь найти другую работу.

– Ничего не понимаю! – воскликнула Белла. – Ведь Хиггинсы считали тебя членом семьи! И вдруг за одну ночь все изменилось! Ну-ка выкладывай все начистоту!

Порция вздохнула. Поскольку она собиралась просить подругу о довольно значительном одолжении, не оставалось ничего другого, как уступить ее требованию.

– Ты не представляешь, сколько всего произошло!

– Начинай с самого начала.

– Ну, я поехала на бал.

– Это я уже знаю, – махнула рукой Белла, поудобнее устраиваясь на диване.

– Адмиральский особняк просто великолепен! На празднование дня рождения короля было приглашено человек двести, а то и больше.

Рассказывая, Порция не упустила ни единой подробности, стараясь в полной мере удовлетворить любопытство Беллы в отношении столь важного для нее события.

Белла слушала очень внимательно с мечтательной улыбкой на губах, а когда Порция закончила, спросила:

– А почему тебе вдруг стало плохо? Порция не могла рассказать подруге все.

– Возможно, потому, что меня толкнули, или же я перевозбудилась. Сама не знаю.

– Капитан Тернер сказал, что домой тебя отвез кто-то другой. – Беллу, разумеется, больше всего интересовал именно этот момент. – Однако не сказал, кто был тот таинственный кавалер, и рассердился, когда я стала у него выпытывать.

Порция засмеялась, а Белла придвинулась поближе. В ее черных глазах сверкали озорные огоньки.

– Так кто же был тот джентльмен? И что он хотел получить от тебя в благодарность за услугу?

– Слушай, Белла, ты, наверное, снова начиталась какой-то чуши? Мне просто повезло, что я наткнулась на этого господина. Он подвез меня до дома из любезности.

– Имя! Назови его имя! – потребовала Белла.

– Он не военный. Кажется, шотландец, занимается морскими грузоперевозками.

Белла в нетерпении дернула Порцию за руку.

– Назови его имя!

– Пирс Пеннингтон. Он…

– Ах! Так вот это кто! – Белла театрально всплеснула руками и откинулась на диванные подушки. Помолчав, она с нескрываемым восхищением произнесла: – Я видела его трижды. Первый раз, когда мы проезжали мимо церкви Христа. И еще два раза, когда он ехал верхом по Кинг-стрит. Скажи, вблизи он так же привлекателен, как издали?

– Трудно сказать. Вчера он встретился мне впервые.

– Но он действительно красив?

– Мужчина как мужчина.

– Высок?

– Скорее да, чем нет.

– Он обращался с тобой по-джентльменски?

– Разумеется! – поспешила заверить ее Порция, понимая, что лукавит.

– По-моему, он бесподобен, – проворковала Белла. – К тому же богат. Говорят, его приглашают буквально на все званые вечера, в Бостоне нет ни одной девицы на выданье, которая не мечтала бы его окольцевать.

Порция внимательно посмотрела на подругу.

– С чего ты взяла? Я, например, до вчерашнего дня вообще не знала о его существовании.

Белла засмеялась:

– Да потому что ты не считаешься невестой. С тех пор как приехала сюда, общаешься только со мной, с миссис Хиггинс да с восьмилетней Анной. Проводила бы ты больше времени с другими женщинами, услышала бы немало любопытного о здешних мужчинах. И чаще других обсуждают именно мистера Пеннингтона.

Порцию совершенно не интересовали пикантные темы и какие бы то ни были сплетни. И все же она не удержалась от вопроса:

– И что же о нем говорят?

– Говорят, он и не помышляет о женитьбе. А те, что пытались его окрутить, оказывались в весьма двусмысленном положении. – Белла бросила взгляд на дверь и, склонившись к Порции, едва ли не шепотом продолжила: – Сами признавались, что делили с ним ложе.

– Белла!

И говорили, что не отказались бы повторить.

– Хватит, Белла! Порция поднялась с дивана.

– Услышала бы твоя мать, о чем ты болтаешь, не поздоровилось бы тебе!

– Так это она и говорила, когда сплетничала со своими подругами, – рассмеялась Белла. – А я подслушала. Поэтому и поинтересовалась, обращался ли он с тобой по-джентльменски. Если останешься в девицах, будет по крайней мере о чем вспомнить.

– Даже старым девам следует заботиться о своей репутации, – возразила Порция.

– Да ну ее, эту репутацию.

Порция вспомнила о том, что вчера произошло, и подошла к окну глотнуть свежего воздуха.

– Ты не понимаешь, что говоришь, – сказала Порция. – Теперь я понимаю, почему Мэри расстроилась, застав меня одну, без сопровождения, в конторе мистера Пеннингтона.

– Ты была у него в конторе?! – Белла вскочила с дивана.

– Была. Хотела его поблагодарить за доброту и великодушие, проявленные ко мне, – солгала Порция. – Я и не думала, что провести несколько минут наедине с этим мужчиной считается скандальным.

– А она-то что там делала?

– Видимо, тоже хотела его поблагодарить. За оказанную мне помощь.

– А сама она пришла с провожатой? – ехидно поинтересовалась Белла.

– Разумеется, нет. Она ведь замужняя женщина.

– Порция, ты сама говорила, что считаешь себя уже вышедшей из брачного возраста, – возразила Белла. – И на мой взгляд, ей тоже не подобало идти туда одной. Но ведь не из-за этого же она попросила тебя покинуть их дом?

Порция пожала плечами и направилась к креслу.

– К этому шло уже давно. Пастор Хиггинс становится все более известным в Бостоне, и Мэри, естественно, требует образцового поведения от всех членов семьи. Моя импульсивность могла повредить карьере пастора, так что для всех нас будет лучше, если я пойду своим собственным путем.

– Ну нет! – воскликнула Белла. – Ты, конечно, импульсивна, тебе свойственна чрезмерная эмоциональность, но именно такую Порцию Эдвардс все знают и любят. А жесткость миссис Хиггинс тоже ни для кого не является секретом. Но вы столько лет были подругами, почти сестрами. В нормальных семьях возникающие проблемы обсуждают откровенно и сообща.

Порция опустилась в кресло. Она не могла признаться Белле, что именно ее настоящие родственные связи стали главной причиной размолвки с Мэри.

– Правильно это или нет, но мы так решили. Не сомневаюсь, что Мэри сама прекрасно справится с обучением детей. А при желании без труда найдет мне достойную замену. Пастор Хиггинс настолько занят, что едва ли заметит произошедшие в доме перемены.

Белла отошла от окна и села напротив Порции.

– Дело не в том, кто будет учить детей. Смогут ли Уолтер с Анной обойтись без тебя? И каково будет тебе самой? Совершенно одной на всем белом свете?

– Я, конечно, буду сильно скучать по детям. Но у них есть мать, самый близкий им человек. А я буду жить самостоятельно. Комната у меня уже есть, будет и работа. Со временем мы с Хиггинсами возобновим общение, но сейчас нам с Мэри необходимо расстаться. Она не намного старше меня, и ей пора бы уже перестать играть роль моей матери. Беспокоиться о том, что я делаю, принимать за меня решения. И мне пора опробовать собственные крылья. Я, конечно, могу упасть и пораниться, но таков закон жизни. Я должна найти свой собственный путь.

– Но к чему такая спешка? Порция покачала головой.

– Жребий брошен.

– Я очень беспокоюсь о тебе, – тихо произнесла Белла.

– Пожалуйста, не надо. – Порция постаралась улыбнуться как можно увереннее. – Если у меня все получится, если я смогу вести самостоятельную жизнь, Мэри еще больше меня зауважает. И мы снова будем вместе, но уже как настоящие подруги. Что Бог ни делает, все к лучшему.

Порция искренне верила в то, о чем говорила. С первого же дня жизни с Хиггинсами ее положение в доме было двусмысленным. Не прислуга, но и не член семьи в полном смысле этого слова. Мэри сразу же взяла на себя заботу о ней, так же как и право контролировать ее действия, словно Порция была не способна самостоятельно принимать разумные решения. У Порции не раз была возможность выйти замуж, но Мэри быстро отвадила всех претендентов на ее руку. Хотя это были вполне достойные люди. Однако Порция ни о чем не жалела. Она была преданна принявшей ее семье, с уважением относилась к мнению Мэри.

Но что любопытно, по-настоящему сокрушительный удар по репутации Хиггинсов нанесла вовсе не она, а Элли, младшая сестра Мэри.

Однако Порция не собиралась расплачиваться за ошибки Элли собственной судьбой. Если Мэри не видит разницы между ними, это ее проблема.

Теперь будущее Порции связано с матерью.

– Надеюсь, ты позволишь тебе помочь? – прервала ее размышления Белла. – Почему бы тебе не остаться у нас? Уверена, папа и мама будут рады.

– Спасибо за предложение, но комната, в которой я поселилась, меня вполне устраивает. Чистая, уютная, к тому же я могу пользоваться гостиной. – Она помолчала. – Однако у меня есть одно соображение.

– Что такое?.. Говори!

Порция испытывала некоторое чувство вины из-за своего намерения бессовестно использовать пребывающую в неведении подругу, но выбора у нее не было.

– До меня дошли слухи, что в доме адмирала Миддлтона ищут женщину, знающую французский, компаньонку для дочери адмирала, которая читала бы ей вслух.

– Иными словами, ищут сиделку для «сумасшедшей Елены»? Думаешь, это безопасно?

– Уверена. Место для меня идеальное: большую часть дня буду свободна и кое-что заработаю.

– Такой вариант, пожалуй, и Мэри одобрила бы. Порция кивнула.

– Но может быть, это только слухи. И я напрасно надеюсь.

– Я все выясню! – Белла хлопнула подругу по колену. – Отправлю записку капитану Тернеру. Пусть обо всем разузнает, когда в очередной раз будет у адмирала. Он поедет к нему либо сегодня, либо завтра. Насколько мне известно, он практически каждый день бывает на холме Коппс-Хилл. – На губах Беллы появилась лукавая улыбка.

– Чему ты улыбаешься? – поинтересовалась Порция.

– Думаю, кузен будет в восторге, если дочери адмирала и в самом деле требуется сиделка. Ты только представь. Он ездит к Миддлтону каждый день, сможет доставлять тебя в особняк и видеться с тобой, когда пожелает. А вечером отвозить обратно.

– О Боже!.. – Меньше всего Порции хотелось пользоваться услугами Тернера.

– Предоставь это дело мне, – сказала Белла, взяв подругу за руки. – Даже если это только слухи, кузен постарается пристроить тебя в доме адмирала. Поскольку имеет к тебе немалый интерес.

Глава 10

К тому моменту, когда в таверну «Якорь» вошел крупный рыжеволосый мужчина, Макхит провел здесь в ожидании где-то около часа. Задержавшись на секунду в дверях, вновь прибывший окинул помещение быстрым взглядом и прямиком направился в затемненный угол, к тому столу, за которым и расположился Макхит в полном одиночестве.

Несмотря на довольно поздний час, народу в таверне не убавлялось. Какой-то матрос в просмоленной робе горланил традиционную корабельную песню, которая в нужные моменты подхватывалась другими посетителями. Впрочем, скоро здесь станет посвободнее: ремесленники и подмастерья разойдутся по домам, и останутся только моряки да лодочники, чтобы продолжить возлияния еще часик-другой.

Макхит был одет как портовый грузчик, потертая шляпа с широкими полями, надвинутая по самые брови, скрывала лицо. Когда подошедший разносчик поставил перед рыжим кружку с элем, Макхит глянул через ближнее окошко на мощенную булыжником улицу, ведущую к пристани Гриффинс-Уорф. Луна скрылась за облаками, и гавань погрузилась во мрак.

– Ну, как все прошло? – спросил он, как только разносчик отошел.

– Груз уже на берегу, ребята переправляют его к бухте Бэк. До начала прилива времени еще достаточно, а утром придет судно, и мы все вывезем из Бостона.

– Ты, Эбенизер, передай мои извинения за то, что задержались на целые сутки.

– День или два не имеют значения. Как бы то ни было, товар получен, и на местах уже готовы его принять. – Здоровяк облокотился о столешницу. – Таможня свирепствует, шерстит едва ли не каждое прибывающее судно, и ты один из немногих, кто по-прежнему берется доставлять нам подобный груз. Наш общий друг просил передать, что очень благодарен тебе за твою работу. Ну а деньги передадут все тем же способом.

– Об этом я не беспокоюсь, дружище. – Макхит снова посмотрел в окно. По мостовой медленно катилась повозка с двумя седоками. – Через неделю или две прибудет еще одно судно, и как только я узнаю, что именно оно доставило, сразу же дам тебе знать.

Эбенизер Макинтош, правая рука Сэма Адамса, кивнул и поставил на стол опустевшую кружку. Затем молча поднялся со скамьи и направился к выходу. Как только он покинул таверну, Макхит выложил на стол пару монет, кивнул на прощание хозяину заведения и двинулся к двери, ведущей на задворки.

На улице было темным-темно, но Макхит отлично знал дорогу и поэтому быстрым шагом углубился в лабиринт переулков и переходов, где местами стоял довольно-таки скверный запах. Миновав несколько строений, он оказался на узкой улочке, выходящей к гавани. На углу ждала повозка, в которой сидел возница и покуривал трубку.

Макхит уже собирался пересечь дорогу, чтобы нырнуть в переулок на другой стороне, когда заметил небольшой отряд солдат, двигавшихся вдоль набережной и направляющихся, судя по всему, в ту самую таверну, которую он только что покинул. Пользуясь темнотой, Макхит быстро перебежал через дорогу и скользнул в короткий переулок, выводивший на параллельную улицу.

Однако вскоре ему пришлось остановиться – за спиной послышались голоса, принадлежавшие, по всей видимости, отделившимся от отряда солдатам. Метнувшись к стене, Макхит втиснулся в дверной проем. Внезапно дверь распахнулась, и с ним, едва не вскрикнув, столкнулась женщина, возникшая на пороге.

Он поспешил приложить к ее рту ладонь, затем аккуратно притворил дверь и прижал к ней незнакомку. Спасительная тень укрыла их от взоров двух солдат, которые, остановившись на углу, стали вглядываться в темноту. К облегчению Макхита, женщина не затеяла борьбу и не издала ни звука до тех пор, пока «красные мундиры» не удалились.

Когда он разглядел женщину, сердце у него екнуло. Тонкая шаль, покрывавшая голову, сползла на плечи, явив взгляду волнистые пряди. Это была Порция!

Пирс, он же Макхит, убрал руку от ее рта.

– Мистер Пеннингтон? – удивленно прошептала девушка, оглядывая его простецкий костюм и потрепанную шляпу. – Что вы здесь делаете?

– То же самое я хотел бы спросить у вас, мисс Эдвардс.

– На втором этаже здесь больная девочка с высокой температурой и сильным кашлем – нужно было срочно доставить лекарство. Доктор Крис обратился ко мне, потому что посылать за помощником было уже поздно. Ведь необходимо объяснить, как применять это средство.

– И вы пришли сюда пешком? – недоверчиво спросил Пирс.

– Нет, конечно. Доктор Крис нанял извозчика. Он ждет меня там, за углом. – Порция махнула рукой в ту сторону, откуда только что прибыл сам Пеннингтон.

Пирс припомнил повозку, которую заметил на соседней улице.

– Ну а вы, сэр, что здесь делаете? – снова поинтересовалась девушка. – Солдаты, случайно, не вас ищут? Почему вы так одеты? И куда направляетесь?

Пирс снова прикрыл ей рот ладонью, но на этот раз уже гораздо деликатнее. В глазах ее было недоумение.

– Вы задаете слишком много вопросов. Куда больше, чем позволил бы себе я по поводу вашего рысканья в саду у адмирала Миддлтона. На этот раз гоняться за вами пришлось моему груму.

Она оттолкнула его руку.

– У меня были на то вполне понятные вам причины.

– И даже на то, чтобы лазить по деревьям подобно обезьяне?

– Да!

– Ну так и у меня есть причины находиться здесь.

В этот момент их внимание привлек топот ног, и они, повернув головы, посмотрели в конец переулка. Вниз по склону в сторону гавани и, судя по всему, по направлению к таверне пробежали солдаты. Некоторые из них держали в руках факелы.

– Я благодарна вам, – голос Порции снова снизился до шепота, – за то, что не выдали меня адмиралу. Того же самого вы можете ожидать и от меня. Однако вам нужно идти, а то как бы солдаты не приняли вас за кого-то другого. Того, кого разыскивают.

Ничего не ответив, Пирс нежно провел кончиками пальцев по щеке девушки и, отделившись от стены, стремительно зашагал прочь.

Некоторое время Порция напряженно вглядывалась в темноту, поглотившую Пирса. Она была потрясена, обнаружив его здесь. Нынешняя встреча увеличила ореол таинственности вокруг этого мужчины, делая его еще более привлекательным.

Вскоре Порция подошла к поджидавшей ее повозке и заметила, что возле таверны что-то происходит.

Сделав вознице знак рукой, Порция прошла несколько шагов в сторону таверны, откуда выволакивали посетителей. Напротив, на булыжной мостовой, выстроились солдаты, державшие ружья с примкнутыми штыками.

Понаблюдав некоторое время за происходящим, Порция накинула на голову шаль и вернулась к повозке. Она уже села рядом с возницей, когда услышала очень знакомый голос:

– Мисс Эдвардс?

– О Боже!.. Капитан Тернер! Постаравшись придать лицу как можно более любезное выражение, Порция стала ждать, когда офицер приблизится.

– Каким ветром вас сюда занесло? – поинтересовался Тернер, подойдя к повозке.

В нескольких словах она объяснила, что живет теперь у аптекаря, который попросил ее о небольшой услуге.

– А сейчас, капитан, извините, мне нужно ехать. Доктор Крис и его жена, наверное, беспокоятся, что меня так долго нет.

– О да, конечно!.. Сегодня я обедал у родственников, и мне стало известно о возникших у вас трудностях. Но в данной ситуации мне многое непонятно.

– По-моему, капитан, сейчас не время что-либо обсуждать, – сказала Порция, указав в сторону таверны, из которой в этот момент выводили громко возмущавшегося хозяина.

– Да, вы правы. Впрочем, подождите, я выделю вам сопровождение.

– В этом нет необходимости. – Порция кивнула на пожилого возницу, уже взявшего в руки поводья. – Мистер Джереми благополучно доставил меня сюда и отвезете таким же успехом обратно.

Этот довод не убедил капитана Тернера, и он, окликнув какого-то младшего офицера, велел тому взять с собой двух солдат и сопроводить повозку до Скул-стрит.

Порция не стала возражать против такой навязчивой заботы и молча наблюдала за происходившим возле таверны. Не известно, кого или что подчиненные капитана искали в «Якоре», но их, видимо, постигла неудача. Последовали команды офицеров, и солдаты, держа в руках факелы, бросились прочесывать ближайшие переулки и соседние дома.

В памяти Порции вновь всплыл образ Пирса, облаченного в наряд простолюдина, и мысль о том, что военные охотятся именно за ним, вызвала у нее беспокойство.

– А что случилось? – после некоторых колебаний поинтересовалась она. – Местные мастеровые опять что-то натворили?

– Мастеровые?.. – усмехнулся Тернер. – Да нет, золотце мое. – Обернувшись, он крикнул кому-то из офицеров, чтобы нескольких задержанных доставили для допроса в «Замок», и снова повернулся к девушке. – Мы едва не схватили этого мерзавца. Но непременно схватим.

Порция знала, что «Замком» назывался укрепленный форт, находящийся на одном из ближайших островков. Именно там размещалась основная часть местного гарнизона.

– Кого, капитан?.. – снова спросила Порция. – Кого вы едва не схватили?

– Макхита! Нам сообщили, что он был здесь. Порция похолодела. Ей вспомнились не раз слышанные за эти месяцы истории о таинственном нарушителе имперских законов, который умудряется провозить в колонии буквально все – начиная от чая из Голландии и кончая пушками и прочим оружием. Причем делал он это чуть ли не демонстративно, будто желая подразнить краснолицых британских чиновников. Никто не знал, откуда взялся этот человек и кто он такой. Сочувствующие Сэмюелю Адамсу и его сподвижникам считали Макхита настоящим героем, вроде птицы феникс, возродившейся ради борьбы из пепла надежд, почти утраченных после Бостонской резни. Те же, кто признавал власть короля и парламента, относились к нему как к пирату, вору и подлому изменнику. За голову Макхита власти обещали щедрое вознаграждение.

Многие, правда, в том числе и чета Хиггинсов, предпочитали воспринимать пресловутого Макхита не иначе как мифический персонаж. Так было значительно проще, чем иметь собственную позицию в отношении существующей проблемы.

Прибыв в Бостон, Порция сразу заметила, что в городе неспокойно. Потом ей довелось побывать на собраниях, где выступали и Сэм Адаме, и Джеймс Отис, и предводители других политических группировок, а также услышать некоторые истории о жестоком обращении британских военных с населением колоний. И теперь она была уверена, что жители Бостона имеют полное право на самоуправление.

Совершенно ясно, что подобный взгляд на ситуацию, который Порция и не думала скрывать, был чреват немалыми неприятностями. Ее откровенность однажды уже привела к столкновению с женой церковного старосты, и Мэри, переживающая за карьеру мужа, строго-настрого запретила Порции обсуждать политические темы где бы то ни было. Даже в кругу семьи.

Офицер и двое солдат пристроились позади повозки. Капитан Тернер взял Порцию за руку. Она попыталась было высвободиться, но он не отпустил и, склонившись к девушке, снова заговорил:

– Очень жаль, что вам пришлось так резко изменить образ жизни. Однако я понимаю озабоченность миссис Хиггинс. Когда вы почувствовали себя плохо, вам следовало разыскать меня. Даже если бы я не смог отвезти вас домой, обязательно обеспечил бы вам достойное сопровождение. Так же, как сейчас. А что касается утренних событий, было бы достаточно послать мистеру Пеннингтону письменную благодарность.

Ах эта Белла! Все выложила своему кузену. Порция была в ярости.

– Но так или иначе вина полностью лежит на мистере Пеннингтоне, – продолжал капитан. – И за вчерашнее, и за сегодняшнее. Он компрометирует вас на каждом шагу. Это не по-джентльменски. Ваша репутация, солнце мое, не должна страдать. – Многозначительно пожав Порции руку, Тернер придвинулся еще ближе, и она поспешила убрать колени, чтобы он ненароком не ткнулся в них носом. – Однако я весьма польщен тем, что в трудную минуту вы вспомнили обо мне. Во время завтрашней встречи с адмиралом Миддлтоном я обязательно представлю вас в самом выгодном свете. И если упомянутый слух действительно имеет под собой основание, то место, рыбка моя, будет вашим.

– Весьма признательна вам, капитан, – несколько напряженно вымолвила Порция.

– После разговора с адмиралом я лично сообщу вам о результате, – пообещал Тернер и, отступив назад, скомандовал вознице: – Езжай!

Порция изобразила на лице улыбку, а капитан Тернер учтиво кивнул. Мистер Джереми дернул поводья, и повозка, сопровождаемая эскортом из трех человек, загромыхала по мостовой.

Пирсу очень хотелось верить в то, что женщины способны держать слово и что они столь же бесхитростны, как это кажется со стороны. И тем не менее он не мог полностью положиться на обещание Порции помалкивать о встрече с ним в окрестностях гавани. Прошлое многому его научило, а эта девица была слишком похожа на Эмму.

Переодевшись, Пирс уже за полночь подъехал к дому Натаниеля.

Помимо того, что Мьюир был верным другом и финансовым гением, он также обладал смекалкой и имел связи буквально во всех слоях общества – как в колониях, так и в Британии. Пожалуй, не существовало таких сведений, которые Натаниель не смог бы раздобыть. Он также мог дать ответ почти на любой вопрос, и именно поэтому Пирс нагрянул к нему посреди ночи.

– Ох, как ты сейчас некстати, мой друг, – проворчал Натаниель, входя в свой кабинет.

Пирс посмотрел на взъерошенные волосы приятеля, перевел взгляд на белые чулки и черные домашние туфли, мелькавшие из-под полы синего шелкового халата.

– Ну, если твоя дама раздета сейчас в той же степени, что и ты, то у тебя, как мне кажется, нет особого повода роптать.

– Да мы, видишь ли, сначала решили разобраться с ее одеждой. – Мьюир достал из шкафа графин с вином и, подойдя к невысокому столику, стоявшему у стены, наполнил два бокала. – Чертовски трудно справиться с платьями, которые нынче в моде.

– Думаю, она обойдется и без твоей помощи. И когда ты вернешься, будет лежать в постели в полной готовности, – заверил Пирс. – И кто же у тебя на этот раз?

– Ну уж нет, – ухмыльнулся Натаниель. – Я поступлю так же, как ты, и не стану тебе ничего рассказывать. – Он указал приятелю на кресло. – Однако поскольку ты заявился ко мне после полуночи и без вооруженного конвоя, полагаю, никаких осложнений у тебя не возникло.

– Ничего такого, что помешало бы делу. – Пирс принял поданный бокал и уселся в кресло. – Но после того как я покинул таверну, кое-что все же произошло. И я приехал к тебе за, помощью.

Натаниель сразу посерьезнел. Подойдя к двери, он приоткрыл ее, выглянул в коридор и снова закрыл. Вернувшись, сел напротив Пирса.

– Тебя кто-то видел?.. Кто-то узнал?

– Ты словно читаешь мои мысли. И как это тебе удается?

– Кто это был?

Немного отпив из бокала, Пирс откинулся в кресле.

– Мисс Порция Эдвардс.

Мьюиру потребовалось несколько секунд, чтобы осознать услышанное.

– Та самая, что приходила сегодня к нам в контору? Пирс кивнул.

Она и вчера тебя задержала, а сегодня ты снова на нее наткнулся. Эта девица прямо-таки вездесуща, что несколько настораживает.

– Я разделяю твое беспокойство, – заметил Пирс.

– А я-то, глупец, собирался в нее влюбиться.

– Вот как?.. Ну что ж, вполне возможно, что она того заслуживает. – Пирс поставил бокал на стол. – Она, конечно же, определенно узнала меня, однако «красные мундиры» не нагрянули в мой дом с ордером на арест. Уже прошел час, а я сижу у тебя, и за спиной никто не позвякивает кандалами.

Натаниель облегченно вздохнул.

– Ну, тогда она мне по-прежнему нравится.

– Впрочем, окончательные выводы делать рано. Возможно, она еще не успела связаться со своими знакомыми из окружения адмирала Миддлтона.

Натаниель тоже отставил бокал и всем корпусом подался к Пирсу.

– Так, давай по порядку. Эта женщина опознала тебя как Макхита? Грозилась выдать? Рассказывай все до мельчайших подробностей, покуда есть время что-то предпринять.

– Она увидела меня в облачении портового грузчика. И если поначалу не придала этому значения, то наверняка о чем-то догадалась уже потом, пока шла к повозке, на которой приехала. А таверну оцепили буквально через несколько минут после того, как я оттуда ушел. – Пирс и не думал ломать голову над тем, кто оказался доносчиком: в Бостоне у тори было достаточно сторонников. Главное, что они с Эбенизером успели улизнуть. – Порция пообещала никому не рассказывать о встрече со мной.