Текст книги "Вторжение"

– Они лезли тебе в мозг? – спросил Литвин, чувствуя, как по спине побежали мурашки. – Эти исследования – ментальный эксперимент? Что они делали с тобой?

– Свет… – снова пробормотал Коркоран. Взгляд его сделался пустым, кожа на лице обвисла, с губ потекла слюна. – Свет и шорохи… Глаза… без зрачков… волосы… зеленые… Если бесконечная нить источник поля тяготения… если тело… падает…

Бормотание стало совсем неразборчивым – Рихард засыпал. Эби, бледная как мел, молчала. Рыжие волосы расплескались по ее плечам, рот был стиснут так, что губ почти не видно.

Литвин погладил ее по спине. В личные дела подчиненных он не вмешивался и об истинных чувствах лейтенантов Абигайль Макнил и Рихарда Коркорана не знал. Похоже, все-таки не мимолетный флирт, а что-то посерьезнее…

– Пусть поспит. Сон – лучший лекарь, – молвил он, поднимая голову и вглядываясь в потолок. С его языка были готовы сорваться угрозы и проклятия, но вместо этого Литвин негромко произнес: – Обращаюсь к руководителям бино фаата и всему экипажу корабля. Любые эксперименты над людьми будут рассматриваться в нашем мире как преступный акт. Хотите с нами воевать? С целой планетой? Это неблагоразумное решение. Воевать мы умеем.

Homo homini lupus est, добавил он про себя.

Компьютер-посредник молчал. Прошла минута, другая, потом наверху проскрипело:

– Информация принята к сведению. Прошу сообщить ваш… – компьютер запнулся, подыскивая нужное слово, – ваш статус.

– О каком статусе ты спрашиваешь? Положение в обществе?

– Нет. Ограниченно разумный или полностью разумный.

– Полностью! – дав на мгновение выход гневу, прорычал Литвин. – Разумней некуда! Взрослый, разумный, дееспособный! И люди, которые со мной, такие же!

– Среди вас кса. У вашего вида бывают полностью разумные кса?

– Не понимаю. Что такое кса?

Макнил пошевелилась.

– Это он обо мне, Пол. Я так думаю.

– Кса – существа, способные производить потомство, – подтвердил компьютер. – Повторяю вопрос: у вашего вида бывают полностью разумные кса?

– Все женщины разумны. Так же разумны, как и мужчины, – устало произнес Литвин. Ему надоела эта игра в бессмысленные вопросы и ответы. Люди, конечно, различались полом, статусом и нравом; были среди них умные и не очень, добрые и злые, причастные к власти и не имевшие ничего, кроме пары рук, но все они, мужчины и женщины всех рас, народов и племен, являлись разумными существами. За исключением, пожалуй, явных дебилов и прочей клиники… Эта аксиома не подвергалась сомнению – во всяком случае, в период жизни Литвина. Люди страдали многими пороками, проистекавшими, бесспорно, из их разумности – ведь среди животных нет ни террористов, ни продажных политиков, ни жестоких убийц, ни фанатиков, ни стяжателей и властолюбцев. Однако даже самые недальновидные из рода гомо сапиенс, не желавшие знать последствий творимого зла, насилия, жестокости, были все-таки вполне разумны; просто их разум обратился к сиюминутной личной выгоде.

«Может ли быть по-иному?.. – размышлял Литвин. – Причем у созданий, столь похожих на земных людей? Стремящихся исследовать Вселенную и достигших в том поразительных высот, небывалых свершений, странствующих среди галактической тьмы от светила к светилу…

Но что это значит – ограниченно разумный? Робот-андроид, раб, идиот? Недоумок, клонированный с дефектным разумом? Или представитель другого биологического вида – скажем, существа, произведенного искусственно из инопланетных обезьян?»

Задумавшись над этим, Литвин незаметно начал дремать.

Эби вскрикнула.

– Пол! Что с ним, Пол?

Мгновенно пробудившись, он бросился к Коркорану. Его лицо посинело, рот был широко раскрыт, но казалось, что Рихарду не хватает воздуха – вернее, он силился, но не мог вздохнуть. Глаза закатились, сведенные судорогой мышцы окаменели, в горле слышался страшный хрип. Асфиксия, понял Литвин, удушье! Он чувствовал себя беспомощным, без автомеда, погибшего вместе с разбитым «грифом», без лекарств, без врачей, принявших смерть на «Жаворонке». Они бы помогли… непременно помогли!

Кожа Коркорана стала серо-сизой, началась агония. Макнил поддерживала его за плечи, Литвин, расстегнув комбинезон, массировал грудь и шею.

– Позови их, – сказала Эби мертвым голосом. – Позови их, Пол. Вдруг они…

– Наш товарищ погибает, – громко произнес Литвин. – Вы можете что-то сделать? Мы не понимаем, что с ним, и не имеем нужных средств. Мы бессильны!

– Парализован дыхательный центр мозга, – раздалось под куполом. – Лечение невозможно. Ваш мозг… отсутствие термина… нет контакта с… отсутствие термина… Мы так же бессильны, как и вы.

Коркоран обмяк. В горле уже не хрипело, щеки начали бледнеть, застывший взгляд был устремлен в пустоту. Это преображение было таким быстрым, таким внезапным! Как любой десантник, Литвин встречался со смертью не в первый раз и все же не мог к ней привыкнуть. Особенно когда умирали близкие. Юра Савельев на Меркурии, во время солнечной вспышки, Гурам Кавсадзе и Фред Бене в Поясе Астероидов, Марк Гольдони на Земле, от пули террориста-снайпера… Все они погибли молодыми, как и Рихард Коркоран. Ему было двадцать шесть. Или двадцать семь? Литвин никак не мог припомнить в точности.

Эби вскочила, уставилась в купол, потрясла стиснутыми кулаками:

– Нет термина?! Нет термина, ублюдки?! Будьте вы прокляты за то, что сделали с ним! Чтобы вам не видеть голубого неба! Чтобы всякая дорога была для вас последней! Чтобы реактор взорвался у вас под ногами! Чтобы…

Запах свежей листвы разлился в воздухе, и Литвин увидел, как подогнулись колени девушки. Замолчав, она осела на пол, и сам он начал падать вслед за ней. Камера с лежавшим у стены Коркораном поплыла перед глазами, в ушах раздался звон, и сладкое забвение опутало разум и тело. Через секунду он был на берегах Днепра, потом вид реки переменился, и Литвин, одолеваемый дремой, решил, что это Дунай. Кажется, мать Рихарда живет в придунайском городке… Надо будет ей сообщить, мелькнула мысль. Информировать близких погибшего – долг командира. И то же самое придется сделать для экипажа «Жаворонка»… Из тех, кто жив, он – старший офицер… Печальный труд! Разве что Эби поможет…

Но, когда он очнулся, Эби с ним не было. Ни Эби, ни тела Рихарда Коркорана.

Глава 5

Земля и Луна

Регулярные пресс-конференции ОКС всегда проходили в нью-йоркском представительстве, трехэтажной пристройке к небоскребу ООН, именуемой Бункером. Несмотря на скромный внешний вид, здание было удобным и исключительно прочным: стены, как у космического крейсера, прослоены композитом, в окнах – прозрачная броня, да и сами окна небольшие, похожие на иллюминаторы. Разрушить эту конструкцию удалось бы лишь мегатонной бомбой, а такие мощности ни Алый Джихад, ни нью-луддиты еще не освоили. Поэтому при всех диверсиях и взрывах, случавшихся у штаб-квартиры ООН, Бункер был цитаделью покоя и безопасности.

Зал для встреч с вещающей и пишущей братией располагался на втором этаже и вмещал человек сто пятьдесят. Обычно собиралась сотня: журналисты «Вашингтон пост», «Нью-Йорк геральд», «Чикаго трибюн», их европейские и азиатские коллеги, а также обозреватели трех десятков ведущих телеканалов. Сэм Клеменс, глава пресс-службы, разливался перед ними соловьем, повествуя то о миротворческой миссии ОКС, то о романтике космических странствий, то о магнитных экранах, раскинутых над Землей для защиты от солнечных вспышек. Временами на этих встречах обсуждали более сенсационные события: борьбу с контрабандой наркотиков на рудники Пояса Астероидов или пресечение очередной диверсии Детей Аллаха. Тогда журналистов было побольше, но места всем хватало; в проходах никто не давился и не лез на голову соседу.

Однако сегодня зал был переполнен. Клеменс, сам опытный газетный волк, нюхом чуял напряжение, и это – пожалуй, в первый раз – его пугало. Точнее, настораживало. Слишком громкие голоса, слишком резкие жесты, слишком много телекамер, микрофонов и парней, чьи рожи незнакомы, а значит, неясно, чего от них ждать… Кроме Пайщиков (так называли создателей ОКС, Россию, Штаты и европейские страны) явились латиносы (похоже, все, от Мексики до Чили), арабы, индусы, африканцы и чертова уйма азиатов. Против японцев Клеменс ничего не имел, считая их людьми цивилизованными, но остальные, остальные!.. Взять хотя бы китайцев – целый взвод, и все как один наряжены в синие френчи! И морды у всех одинаковые! Как различишь?

Он вышел на трибуну с мрачным видом, предчувствуя, что без скандала не обойдется. Плохо, очень плохо! За то и платили Сэму Клеменсу, чтобы скандалов было поменьше, а паблисити – побольше.

Клеменс приветствовал собравшихся, сделал, не обращая внимания на шум, обзор событий за последний месяц и предложил задавать вопросы. Поднялся смуглый худой тип – вернее, его подняли, водрузив с ногами на сиденье стула.

– Костакис, «Афинские вести». Циркулирует слух о некоем теле, вторгшемся в Солнечную систему. Что вы можете сказать по этому поводу?

Клеменс раздраженно оттопырил губы:

– Слухи я не комментирую. Но если речь идет о позавчерашней статье в «КосмоШпигеле», вызвавшей истерию в средствах информации, то тут посоветую одно: не будьте слишком легковерны.

Встала мясистая дама в огромных очках:

– Диана Пейли, «Лондон экспресс». Уверяю вас, сэр, что мы не страдаем пороком доверчивости. Однако «Шпигель» сообщил о вспышке вблизи Юпитера, которая наблюдалась Лю Ченом, астрономом из Шанхая и сотрудником обсерватории «Кеплер». Конкретные данные, мистер Клеменс, которые можно проверить. Ваша служба это сделала?

– Разумеется, мадам.

В зале поднялся рев, мгновенно стихший, когда Клеменс вскинул руки и громко выкрикнул:

– Это проверено!

Три десятка репортеров повскакали с мест, требуя слова, но всех переорал Медведев из «Огней Москвы». С Клеменсом он был накоротке: не раз угощались икрой и водкой в русских кабаках. Их в Нью-Йорке развелось не меньше, чем итальянских пиццерий.

– Сэм, не темни! В обзоре об этом не было ни слова!

– Обзор включает достоверные факты, – отбил атаку Клеменс. – Что же касается Лю Чена, то он не сотрудник обсерватории «Кеплер», а неопытный стажер. Это во-первых, а во-вторых, проверкой установлено, что никто его на «Кеплер» не направлял и документы Чена, скорее всего, подделаны. В Шанхайском университете нет такого специалиста.

Теперь заорали китайцы. Их голоса напомнили Клеменсу вой стаи мартовских котов.

– Мао Чен, «Жэньминь жибао». Это гнусная инсинуация, мистер Клеменс! И цель ее – опорочить науку Поднебесной! Я точно знаю, что никакие запросы от ОКС в Шанхайский университет не поступали!

– Кроме официальных есть и другие каналы, – заметил Клеменс.

Синие френчи подпрыгнули, и Клеменс тут же попал под их канонаду.

– Вы на что намекаете?

– Кто на вас работает? ЦРУ? Российские спецслужбы?

– Или, может быть, Моссад?

– Или МИ-6?

Клеменс снова взмахнул рукой:

– Спокойнее, дамы и господа, спокойнее! Загляните в Ультранет, там полный список сотрудников всех научных учреждений мира, включая заатмосферные филиалы. Если вы найдете в нем астронома Лю Чена, я съем свою шляпу под майонезом. – Он подождал, пока шум утихнет, и произнес: – Я подтверждаю, что у Юпитера случилось нечто странное. Я ссылаюсь при этом не на мифического Лю Чена, а на доктора Джона Брэдфорда, главу обсерватории «Кеплер». Этот случай сейчас расследуется, и спустя месяц-другой вы будете проинформированы о результатах. Вы довольны?

– Нет!!! – раздался дружный вопль, а вслед за тем вскочил Патрик Маккефри, обозреватель канала JBC. С ним Клеменс обычно дегустировал ирландский виски.

– Не крути, Сэмюэль! Дело не столько в этой проклятой вспышке, сколько в том, что это значит! По мнению «Шпигеля», к нам заявился инопланетный корабль. И материал подписан Гюнтером Фоссом, а у него новости меж пальцев не проскочат! Этот Фосс – ушлый парень. Мы ему доверяем – по крайней мере, наполовину.

– Доверие, оказанное мошеннику или глупцу, дает ему возможность вредить, – буркнул Клеменс. – Так утверждали римляне, и я к ним присоединяюсь. Не наполовину, а полностью!

– И вы бы сказали это Фоссу? – выкрикнула очкастая дама из «Лондон экспресс». – Так бы и сказали? Прямо в лицо?

Клеменс состроил ироническую гримасу:

– Не сомневайтесь, леди. Так бы и сказал.

И тогда, как гром среди ясного неба, в задних рядах воздвигся Гюнтер Фосс. Клеменс с ним тоже выпивал, но не очень часто, а потому не помнил, какие употреблялись напитки. Кажется, Фосс предпочитал коньяк.

– Похоже, меня обвиняют в мошенничестве? Или в глупости? – рявкнул он. – А я обвиняю ОКС в сокрытии сведений, жизненно важных для всего человечества! – Выдержав драматическую паузу, Фосс заявил: – Во-первых, я готов подтвердить, что мой источник абсолютно надежен. Лю Чен не мифическая личность, просто до появления на «Кеплере» он работал в одной из закрытых контор, а о них нет данных в Ультранете. И он вовсе не неопытный стажер, как нас пытаются уверить, но первоклассный ученый, сделавший великое открытие. А право информировать о том общественность он предоставил «Шпигелю»! Эксклюзивное право!

– Лю Чен! Лю Чен! – дружно завопили китайцы.

Переждав этот взрыв патриотизма, Фосс продолжал:

– Во-вторых, если Лю Чен прав хотя бы на долю процента, то что отсюда следует? То, что его наблюдения нужно проверить на месте и сделать это побыстрей. Пришелец может представлять угрозу, и лучше встретиться с ним на орбите Юпитера, не допуская на Землю. Вот главная задача ОКС, нашего защитника! Но что мы видим? Что? Первый флот по-прежнему на Лунной базе, Второй у Марса, а Третий рассыпан от Меркурия до Пояса Астероидов… Никакого интереса и никакой активности, а ведь каждый час – стратегический проигрыш! И я спрашиваю!.. – Фосс грохнул кулаком по спинке стула. – Я спрашиваю: чем в этой ситуации заняты ОКС и наши адмиралы? Пьют коктейли в своих кабинетах? Составляют планы ловли блох на Марсе? Я спрашиваю! Мы спрашиваем! – Он гневно воззрился на Клеменса. – Скажите, шеф, хоть один корабль направлен к Юпитеру? И что это за судно – мощный крейсер или паршивый фрегат?

«Не беспокойся, щелкопер проклятый, это „Барракуда“!» – чуть не вырвалось у Клеменса, но он прикусил язык. Рейс «Барракуды» был строго секретным и, в общем-то, не связанным с загадочной вспышкой, в которую Клеменс не верил. Если только «Жаворонок» не взорвался у Юпитера… Впрочем, если и взорвался, этот взрыв не отследишь – слишком далекий и слишком стремительный.

Поэтому, ни слова не сказав о «Барракуде», Клеменс промолвил:

– Я с интересом выслушал мистера Фосса. Очень, очень экспрессивное выступление! Но должен разочаровать вас, господа: никаких таинственных объектов в Солнечной системе не наблюдается, а что до флотов, то они несут службу согласно боевому расписанию. Можете меня линчевать… – «И линчуем!» – раздался возглас слева. – Но ничего другого я вам не скажу. Зато напомню об истерии в пятидесятых годах прошлого века, что продержалась лет семьдесят. Напомню о тысячах мошенников и психопатов, видевших летающие тарелки с зелеными человечками, йети, лохнесское чудовище и прочие диковины и чудеса. Масса книг, фотоснимков и фильмов, масса очевидцев, и все это, как оказалось…

– Виляешь в сторону, Сэм! – выкрикнул Патрик Маккефри. – В сторону! А нам нужна информация!

– Информация! Информация! – начал скандировать зал. Потом китайцы принялись ломать стулья, и Клеменс вызвал охрану.

* * *

Прослушав последние сообщения СМИ, адмирал Тимохин недовольно нахмурился и вызвал коммандера Мяги, своего четвертого адъютанта. Мяги, уроженца Эстлатвии,[17]17
  Эстлатвия – прибалтийское государство, включающее три провинции: Эстонскую, Латвийскую и Кенигсбергскую.


[Закрыть] он ценил за прибалтийскую основательность и немногословность, а потому назначил на пост весьма ответственный: курировать связи с информационной службой.

Адъютант появился немедленно, словно поджидал за дверью кабинета. Сел в предложенное кресло и застыл: бледный, белесый и сухопарый, как засушенная вобла.

– Наша последняя пресс-конференция закончилась скандалом, – произнес Тимохин.

– Йа, сэр, – согласился Мяги. Объяснялся он обычно на смеси немецкого, английского и русского.

– Похоже, Клеменс оказался не на высоте.

– Йа. Безусловно.

– Откуда эти дурацкие слухи о пришельцах? Кто их распространяет?

– Некий Гюнтер Фосс, сэр, обозреватель «КосмоШпигеля».

– Цель?

Мяги пожал плечами.

– Деньги, как всегда. На этой акции они заработали два миллиона евларов.[18]18
  Борьба между евро и долларом завершилась в 2042 году введением унифицированной американо-европейской валюты – евлара. Кроме того, к описываемому времени сохранились британский фунт, российский рубль, китайский юань, японская иена, а в некоторых странах – рупии и песо.


[Закрыть]

Тимохин задумчиво поиграл бровями. Вся эта история интересовала его лишь постольку, поскольку была связана с секретным рейсом «Барракуды», четвертый день державшей курс к Юпитеру. Сомнений в гибели «Жаворонка» уже не было – крейсер так и не вышел на связь.

– На пресс-конференции толковали о какой-то вспышке… Мы что-то об этом знаем?

– Йа, сэр. Поступил доклад Брэдфорда, директора обсерватории «Кеплер».

– И что?

– Изучается научной службой, сэр. Полная информация у Джарвиса.

Джарвис, племянник важной шишки, представителя СШК в Совете Безопасности, был третьим адъютантом и отвечал за контакты с научно-исследовательским корпусом ОКС.

– Вспышка может быть связана с «Жаворонком»?

– Исключено, сэр. Явление, если оно было на самом деле, много мощнее.

– Пусть Джарвис мне доложит, когда появятся результаты, – распорядился адмирал и, помолчав, спросил: – Как вы полагаете, Мяги, это что-то серьезное? Я имею в виду информацию Фосса? Стоит задействовать нашу разведку?

– Нет, сэр. Обычная шумиха. Сойдет на ноль в ближайшую неделю.

Тимохин покивал головой, потом заметил:

– Но все-таки Клеменс был не на высоте… Стареет! Пора замену подыскивать.

– Йа, сэр.

– Есть предложения?

Тонкие губы Мяги растянулись до ушей, и Тимохин понял, что сейчас его порадуют образчиком прибалтийского юмора.

– Вот бы этого Фосса и взять. Говорят, ушлый парень!

* * *

Бой был яростным, но скоротечным. Средний крейсер «Асахи» завис на границе стратосферы над калимантанскими джунглями в районе хребта Апо-Дуат,[19]19
  Апо-Дуат – горный хребет на севере острова Калимантан протяженностью около 500 км и с высотами до 2500–4000 м; его южная часть служит границей между современными Малайзией и Индонезией.


[Закрыть] и, отследив перемещение врага, сбросил шестнадцать «грифов». Истребители уничтожили внешнюю оборонительную сеть, потеряв одну машину, – противник использовал высокоточное оружие, снаряды Т-16. Собственно, из-за них и была атакована эта база Ассасинов[20]20
  Ассасины, или Нео-Ассасины – многочисленная воинственная секта, отколовшаяся в начале XXI века от ислама. Их пророк Аль-Музафар, якобы вдохновленный аллахом, переписал Коран, назвав новую священную книгу Биран. Биран находится примерно в таком же отношении к Корану, как «Майн кампф» к Библии.


[Закрыть] так как имелись данные, что в пещерах Апо-Дуата действует целый завод. Магнитные вибраторы позволяли разогревать дейтерий до звездных температур без атомного взрыва, что открывало путь к созданию миниатюрных термоядерных зарядов; технология была простой, и Т-16 использовались бунтовщиками и террористами всех убеждений и оттенков кожи. По крайней мере, четверть из них получала оружие отсюда, с территории королевства Кали.[21]21
  Королевство Кали (не признается ООН) было создано в 2036 г. в результате аннексии мятежниками индонезийской части острова Калимантан. Реакционное исламистское государство, где исповедуется Биран.


[Закрыть]

Когда с внешней обороной горной крепости было покончено, с «Асахи» спустились десантники, шесть наземных команд по двадцать бойцов. Тараканы, танки-амфибии, были практически бесполезны в джунглях, и это сильно осложняло операцию – десантники атаковали без прикрытия брони. Их боевые скафандры служили хорошей защитой от пуль, но не могли спасти от свомов и лазеров.

Лейтенант Стиг Ольсен, командир четвертой группы, проник со своими людьми в один из тоннелей, ведущих к пещерам. Остальные проходы были блокированы другими командами, и по сигналу с крейсера они начали быстро продвигаться вперед, заливая боковые штреки газом, забрасывая вертикальные колодцы фризерными бомбами. Ассасины отчаянно сопротивлялись; большинство из них были фанатиками, слепо верившими в то, что за гранью смерти их поджидают шиш-кебаб, шербет и десяток гурий. Неплохие бойцы, но их наемники были еще опаснее – эти хотели остаться в живых, пробиться наружу и ускользнуть в непроходимые леса. Ольсен потерял троих ранеными, пока его группа добиралась к производственному комплексу.

Здесь они установили заряды, более мощный вариант Т-16, и ринулись прочь. Когда десантный шаттл поднял их на борт крейсера, горы дрогнули, из всех тоннелей и трещин выплеснулось пламя, и жаркие оранжевые языки принялись лизать деревья и кустарник. «Грифы» спустились пониже, сбросили фризеры, и в тропических джунглях забушевала метель. Огонь угас.

Через три часа Стиг Ольсен, умытый и снявший боевые доспехи, расположился у стойки бара сингапурской наземной базы ОКС. Пил душистый ямайский ром, заедал ананасом и дыней и пытался забыть про темные подземные проходы и блеск лазерных лучей, целивших, как мнилось, прямо ему в лоб. Таких, как он, желавших освободиться от лишних воспоминаний, здесь набралось человек шестьдесят; одни сидели тет-а-тет с бутылкой, другие, собравшись кружком, болтали или посматривали на экран ти-ви, где команда «Быков Техаса» дожимала римских «Гладиаторов».

– С благополучным возвращением, Стиг, – пророкотал чей-то голос за спиной Ольсена.

Он обернулся, опустил стакан, выдавил улыбку и пожал огромную пятерню Роя Банча. Этот тип, несмотря на внушительный рост и крепкое сложение, десантником не был, служил посыльным офицером при штабе базы, но, вероятнее всего, являлся глазом и ухом службы безопасности. Штаб он своим присутствием не баловал, исчезая то на день, то на неделю – видимо, носился туда-сюда с секретными поручениями. В десанте таких не любили, подозревая в них стукачей, и потому улыбка Ольсена была весьма холодной.

Банч плеснул себе виски из автомата-раздатчика.

– Слышал новости, Стиг?

– Какие еще? – Ольсен покосился на ти-ви, где стадо «Быков» в алом ломилось сквозь строй золотых «Гладиаторов». – Про этот матч века, что ли? Да ссал я на них с высокой колокольни! Мать их по… и через колено… и в нижний контур по самые… и до пупа![22]22
  Скромность не позволяет привести слова Ольсена полностью, но выражался он большей частью на русском, хоть был датчанином.


[Закрыть]

– Разве это новость? – Банч неторопливо вытащил покетпьют[23]23
  Покетпьют – карманный компьютер, выполняющий также функции телефона и медицинского диагноста.


[Закрыть] и ткнул ногтем мизинца в крохотную клавишу. С тихим шелестом развернулся пленочный экран, побежали заставки информационных сайтов, потом выплыли название «КосмоШпигель» в затейливой рамочке и четкие строки текста, серебряные буквы на фоне космической тьмы. – Вот новость! Гости у нас, Стиг. Если доберутся до Земли, работы будет по самые брови. Ну, сам почитаешь? Или включить трансляцию?

Ольсен оглянулся, увидел, что за ними столпилось человек двадцать, и кивнул головой:

– Включи-ка звук, приятель. Видишь, ребятам тоже интересно.

Он отхлебнул из стакана и начал слушать. Новости в самом деле были поразительные.