Текст книги "Защитник"

Глава 6
Лагерь экспедиции. Провидица

Первый контакт с расой терукси состоялся в 2797 году, когда фрегаты Звездного Флота «Лунный свет» и «Солнечное пламя» исследовали сектор Провала, граничащий с системами Беты и Гаммы Молота. «Лунный свет» приземлился на Дингана-Пхау, материнском мире терукси, что было воспринято его обитателями с огромным энтузиазмом. Повод к нему, как вскоре выяснилось, несомненно был: в физиологическом отношении гуманоиды терукси стоят ближе всех к земному человечеству (сходный облик, аналогичный метаболизм, близкие ментальные характеристики, способность к скрещиванию с земной расой). Характерной чертой первого соприкосновения цивилизаций стали рапорты офицеров «Лунного света», пожелавших остаться на Дингана-Пхау (восемь из двадцати шести; капитан рапорты не принял и взял этих членов команды под стражу). Причиной столь необычного поведения явился облик женщин и мужчин терукси – они отличаются удивительной красотой. В настоящее время многие из них живут на планетах Земной Федерации (в основном, благоустроенных, типа Гондваны) и нередко вступают в брачные союзы с представителями нашей расы.

В то же время существует ряд отличий между терукси и земными людьми. Они гораздо менее агрессивны (в Звездном Флоте не служат и никогда не служили), более чувствительны и эмоциональны, особенно в сфере личных отношений (известны случаи самоубийств, когда брачный союз распадался по желанию земного партнера). Можно утверждать, что терукси прирожденные эмпаты, хотя этот дар значительно варьируется у разных лиц. В отдельных случаях эта способность к восприятию чувств и эмоций очень сильна, и такие персоны окружены у терукси большим уважением. Как утверждают сами эмпаты такого уровня, они способны к предвидению будущего, но не слишком четкому, только в эмоциональном плане. Впрочем, этот их дар весьма сомнителен.

Марианна Алферова «Терукси. Обретение рая».

* * *

Жилая часть станции представляла собой полусферический купол, достаточно просторный для размещения группы из тридцати-сорока человек.

В центре находилось помещение круглой формы, называвшееся то салоном, то залом для совещаний, то, по флотской традиции, кают-компанией. Его обегал кольцевой коридор, по внешнему периметру которого располагались сдвоенные и одинарные жилые отсеки. Сдвоенные были предназначены для семейных пар, и один такой отсек, кабинет и спальню, сейчас занимали Ивар с Алисой. В другом, с убранной переборкой, обитал Сигеру'кшу, которому, с учетом его габаритов, требовалось больше места. Кроме жилых помещений, к кольцевому коридору примыкали медицинский блок, кладовые для мелких экспонатов и разного имущества и два шлюза: первый выходил к поляне и кустам, покрытым белыми цветами, второй – к ангару, лаборатории и хозяйственным постройкам. Купол был стандартным жилищем исследователей планет земного типа и только одним нюансом отличался от подобных убежищ: часть санитарных модулей и мебель в соответствующих помещениях были рассчитаны на хапторов.

Терукси заняли отсеки у второго шлюза: Обна Шета Тренгар – два двойных, куда с трудом поместилось ее имущество, Сирад Ултаим – одинарный, рядом с провидицей. От комнат членов экспедиции их отделяли кладовые и несколько пустовавших помещений. При нужде, шлюз и коридор можно было перекрыть силовыми щитами, полностью изолировав гостей. Скорее всего, эта предосторожность не являлась столь уж необходимой, но попытка проникнуть в его разум беспокоила Ивара. Вряд ли Обна Шета была ведьмой и отправлять ее на костер даже в мыслях не стоило, однако человек с телепатическим даром представлял опасность.

Вселившись в свои покои, Обна Шета пожелала предаться отдыху, затем принять ванну и позавтракать. Пришлось срочно собрать еще одного киберповара, в чьи камеры Сирад загрузил привезенные с собой продукты. Затем юноша, с помощью хмурого Нильса, распаковал багаж, расстелил в комнатах провидицы ковры, подключил климатизатор и занялся мебелью. Обстановка в жилых отсеках была спартанской, и походные койки, предназначенные для людей, Обна Шета забраковала, так же, как широкие кровати хапторов, хранившиеся в кладовой. Пришлось развернуть ее собственное ложе с гравиподвеской и блоком приятных сновидений.

Вся эта суета заняла какое-то время, но Ивар с Алисой провели его с толком в лаборатории Сигеру'кшу. Инанту, Хутчи и Шиза улетели на четвертый раскоп, где обнаружилось кладбище местных динозавров, чтобы выкапывать и заливать упаковочной пеной огромные скелеты. Хлопоты по устройству гостей были возложены на Нильса Захарова, который по совместительству считался комендантом базы. Нельзя сказать, что инкарнолога это порадовало.

Солнце уже миновало зенит, когда Обна Шета пожелала встретиться с милордом консулом и благородным пха Сигеру'кшу. Оба руководителя экспедиции устроились за круглым столом из прозрачного пластика, Алиса и Нильс сели в кресла у стены, Сирад Ултаим распылил в воздухе приятно пахнувшую эссенцию. Вдохнув ее, Сигеру скривился и лязгнул зубами. Он выглядел недовольным – Ивар с трудом извлек его из лаборатории, где археолог занимался играми с черной хохо. Проблема состояла в том, чтобы сымитировать какое-нибудь животное – например, куршута, – а затем убедиться, что существует как наружное, так и внутреннее сходство, что все органы, метаболизм и обмен веществ переданы правильно. Но, кажется, такие тонкости были протоплазме не под силу – пока мимикрия ограничивалась лишь внешним обличьем.

Раздался дробный перестук каблучков, и Обна Шета Тренгар вплыла в комнату, словно огненный феникс. На ней был пурпурный блузон с широким поясом и кружевной накидкой, длинные стройные ноги обтягивали алые слаксы, на черных волосах – рубиновая диадема, на запястьях – браслеты чеканного золота, щеки – в розовых узорах. Ивар приподнялся и отвесил вежливый поклон, Алиса фыркнула, а Сигеру'кшу равнодушно поскреб темя за левой шишкой. Туалеты дам его не впечатляли.

Провидица опустилась в кресло, расправив накидку, словно птичьи крылья. Сейчас она походила на сказочную фею, слетевшую с космических высот к недостойным ее красоты мужчинам – возможно, лишь к одному из них, ибо взгляд Обны Шеты был направлен на Тревельяна.

Он вежливо улыбнулся и произнес на альфа-хапторе, слушая, как стрелы Амура свистят над его головой:

– Мой друг и коллега пха Сигеру'кшу, ксеноархеолог и нобиль из правящего клана. Он приветствует досточтимую по своему обычаю, поглаживая голову за левым рогом.

– Хрр… Аха! – молвил Сигеру, отвесил челюсть и перестал чесаться.

– Так приятно попасть в столь изысканное общество! – прощебетала Обна Шета. – Милорд консул, высокий тэд, а на орбите – адмирал, герой Галактики… Да, еще благородная принцесса… принцесса из Королевского Дома Тхара! О! – Она в притворном восторге закатила глазки. – Должна признаться, я устала от демократии, торжествующей повсюду. Вот древняя кровь, древние титулы – совсем другое дело. Это так впечатляет!

– Демократия царит отнюдь не везде – у хапторов монархическая форма правления, – сказал Тревельян и, чувствуя, что Алиса сейчас взорвется, поспешно добавил: – Но к делу, досточтимая! Чему мы обязаны счастьем видеть тебя и юного Сирада Ултаима? Здесь, на планете, населенной существами примитивными, весьма неприглядного обличья? И к тому же в опасной зоне!

– Ах, эта зона! – провидица небрежно повела рукой. – Что в ней опасного? Ваш земной флот ставит защитные экраны, чтобы перенаправить поток… Мы под надежной защитой, милорд консул. Что до местных дикарей, то они меня совершенно не интересуют. Я видела их изображения – обличье и правда жуткое. К тому же сообщали, что они каннибалы, готовые съесть даже пришельцев из космоса. Это правда?

– Они едят не всех, – подала голос Алиса. – Только женщин, и только брюнеток. Как мы установили, это связано с генетической дисфункцией гипоталамуса и правого полушария головного мозга.

– Такие сложные слова, моя дорогая принцесса! – Обна Шета снова отмахнулась. – Я не разбираюсь в науке. Скажу больше, при моих занятиях лишняя информация только вредит. Начинаешь раздумывать над увиденным, строить гипотезы, искать аналогии, а это совсем ни к чему. Что пришло, то пришло… Говорить нужно о том, что видишь, и не пытаться понять, это искажает восприятие. В конце концов, что такое грядущее?.. Тень во мраке, искра в залитых солнцем небесах… Все так смутно, неопределенно… Как различить то, что будет? И будет ли оно наверняка или будет возможно?.. Или же оно…

– Хохо'гро! – рявкнул Сигеру. – Ты, хашшара безрогая, знаешь слишком много слов! Тебе задан простой вопрос: что ты тут делаешь? Ты и твой мелкий куршут? Вот и отвечай!

К удивлению Тревельяна, Обна Шета не обиделась, даже бровью не повела. Кивнула Сираду, тот поднес ей вина в хрустальном бокале, сделала пару глотков и откинулась в кресле. Потом, прикрыв глаза, она заговорила лишенным эмоций голосом, будто читая давно привычную молитву:

– Я стараюсь объяснить, тэд'шо, стараюсь подготовить вас к тому, что будет сказано. Знаю, это почти бесполезная попытка… вы все равно пожелаете знать, в чем смысл видения, спросите, как я его понимаю, а толковать фантомы грядущего, как я уже сказала, не имеет смысла. Во всяком случае, для меня… Повторю еще раз: что пришло, то пришло… Думайте вы, а я лишь поведаю о своих предчувствиях.

Ивар смотрел на ее лицо, внезапно изменившееся и словно поблекшее. Щеки женщины запали, под неплотно сомкнутыми веками просвечивала белизна, длинные пряди черных волос разметались по багровой кружевной накидке. «Ведьма?.. – подумал он. – Нет, скорее пифия или новая Кассандра… И, возможно, с такой же несчастной судьбой…»

Острая жалость пронзила его. Он тихо промолвил:

– Мы готовы выслушать тебя, Обна Шета Тренгар. Говори!

Глаза провидицы раскрылись, но чудилось, что она не видит сидевших в зале. Взгляд ее был устремлен к высокому своду купола, за которым сияло в лазурном небе оранжевое солнце.

– Временами я отправляюсь в странствия, – медленно и тихо проговорила она. – Без всякой цели, без места назначения, с одним или двумя спутниками, чей долг – заботиться обо мне. Приятно плыть среди звезд, плыть в Великой Пустоте, вдали от людей, их тревог, забот и назойливых вопросов… Так я отдыхаю… отдыхаю, пью вино и предаюсь мечтам… В этот раз мне захотелось приблизиться к центру Галактики, вот почему мы оказались здесь. – Внезапно ее голос, звучное контральто, обрел силу. – Да будет вам известно, что я не владею своим даром! Дар владеет мной, так точнее! Я могу закрыться… могу не видеть и не слышать… Это благо, иначе можно было бы сойти с ума… Но когда я смотрю на мир, смотрю по-настоящему – сканирую, как говорите вы, люди науки – видения приходят ко мне, и я не властна их остановить.

Женщина замолчала. В комнате повисла тишина. Даже Сигеру'кшу перестал ерзать в своем огромном кресле. Тишина длилась и длилась, пока ее не нарушил звонкий голос Алисы:

– Ты уловила что-то важное? Что-то такое, из-за чего решила связаться с нами?

Вытянув руку, провидица пропустила между пальцев прядь густых волос. Потом отхлебнула из бокала.

– Да. Этому миру грозит страшная опасность. Скорее всего, он будет уничтожен.

– Выбросом из ядра? – спросил Тревельян. – Но Мобильный Флот ставит щиты, так что…

Подняв руку, Обна Шета прервала его.

– Ничего не могу сказать о выбросе и о вашем флоте, милорд консул. Возможно, причина кроется совсем в другом… я просто не знаю… Я предупредила – не нужно задавать мне вопросы… Слушайте, что я говорю. Это солнце и этот мир будут уничтожены. Но есть вероятность иного исхода, более благоприятного. Я ощущаю присутствие мыслящей массы, огромного существа со странным разумом – таким, который я не могу осознать и даже представить. Всемогущая тварь, и это меня пугает… пугает, но я должна разобраться. Именно поэтому я здесь.

Сигеру'кшу заворочался в кресле и ворчливо пробормотал:

– Тут два покрытых льдом материка и большой континент с реками, горами и лесами, который изучен весьма подробно. Где эта огромная тварь, женщина? Она тебе приснилась?

– О том, что мне приснится, я поведаю на следующий день. Завтра, благородный пха! – Обна Шета поднялась одним быстрым гибким движением. – Сейчас я устала. Хочу на воздух, к морю! Шум волн меня успокаивает.

Поманив к себе Сирада, она шагнула к выходу, потом остановилась и посмотрела на Тревельяна. Он вновь почувствовал слабый, едва заметный ментальный импульс – словно кто-то постучался в мозг.

«Пророчество Кассандры, – мелькнула мысль. – Верить или не верить? Над Кассандрой тяготело проклятие, ей не поверили… В результате для Трои все кончилось очень плохо…»

Терукси вышли. Он повернулся к инкарнологу и сказал:

– Присмотри за ними, Нильс. Если тебя не затруднит прогулка у моря с дивной красавицей.

Инженер вздохнул.

– Не затруднит. Будем дышать свежим воздухом, слушать шум волн и беседовать о видениях и призраках. Может, Летучего голландца встретим или графа Дракулу… Так что бластер я на всякий случай прихвачу.

Усмехаясь, Нильс вышел из комнаты.

– Не поверил, – сказала Алиса, сморщив носик. – Ну, что с него взять… инженер, человек практичный. С воображением плоховато.

Сигеру'кшу прочистил горло и с любопытством уставился на нее.

– А как считаешь ты, поко? Ты среди нас единственная женщина, хорошо бы тебя послушать… Я знаю, что мнения землян и землянок обычно не совпадают. Другая… как это у вас говорится?.. да, другая сексуальная ориентация.

Алиса захихикала.

– Наверное, ты имел в виду разную половую принадлежность… Ну, неважно! В главном, пха, ты прав: я воспринимаю провидицу иначе, чем мужчины.

– Земные мужчины, – уточнил археолог. – У нас, хапторов, иные эталоны красоты. На мой взгляд, она мелковата и ноги тощие.

– А у меня? – тут же спросила Алиса.

– Хрр… Наши самки все же выглядят поосновательнее… – задумчиво произнес Сигеру и вдруг рыкнул: – Ты смеешься, поко! Хочешь меня смутить, да?

– Совсем немножко, пха. Но вернемся к нашей гостье. Мужчины видят ее красоту, а я – неуверенность и беззащитность. И, чтобы это скрыть, она ведет себя вызывающе.

– Не понимаю, – буркнул Сигеру. – Ты, поко, очень, очень умная… А я – кихха, простой кихха. Мне надо попроще.

Алиса соединила ладони перед грудью.

– Ладно, будет попроще. Вспомни, что она сказала: я не владею своим даром, но дар владеет мною! Представим, что дар и в самом деле есть, что это не обман и не иллюзия… Я думаю, видеть будущее временами страшно, а говорить об этом людям еще страшнее.

Не каждый поверит – а, поверив, вряд ли будет благодарен! И потому она защищается, как может, разделив свою душу надвое: вот провидица Тренгар, а вот – красотка Обна Шета в нарядах и украшениях. Трудно быть провидицей, даже трагично, но Обна Шета, другая грань натуры, горда своим предназначением. Строит великую личность и мечтает, чтобы о ней узнала вся Галактика.

– Я этого не разглядел, – произнес Сигеру'кшу, потирая лоб огромной пятерней. – Я вижу обманщицу в пестрых тряпках, которая свалилась нам на рога. Эти ее пророчества… страшная опасность, всемогущая тварь… Чушь!

– Одну тварь мы уже откопали, – напомнила Алиса.

– Но не всемогущую! Хохо! Скачет под силовым колпаком, строит рожи! А где нечто огромное и разумное? Где?.. Харшабаим исследован, а Ххе и Ххешуш – во льдах, и кроме льдов там ничего не…

Внезапно он захлопнул рот и уставился на прозрачную столешницу, словно она была макетом или картой ледяного континента.

Его руки протянулись к середине стола, когтистые пальцы с силой царапнули поверхность, но прочный пластик не поддался. Он попробовал снова. Казалось, его огромные лапы – две машины-кихха, которые пытаются взломать вечные льды.

Тревельян, подняв брови, минуту-другую наблюдал за этими манипуляциями. Затем произнес:

– Я с большим интересом слежу за вашей дискуссией. Ты, тхара, ласточка моя, как всегда, на высоте… беззащитность, двойственность натуры, тяжкая доля провидицы… Очень богатая мысль! Но и сомнения Сигеру мне понятны – этот мир он изучил основательно и никаких огромных тварей не обнаружил. Или сейчас тебе что-то вспомнилось, друг мой?

– Вспомнилось, пха, – произнес археолог, и его обычно грохочущий голос был на редкость тихим. – Недавно я рассказывал тебе о сервах, прилетевших во время моей прошлой экспедиции – о сервах, которые сообщили про место, где приземлялся корабль даскинов. Я перевел туда лагерь и начал копать… пробил шурф до обгоревшего слоя…

Ивар кивнул.

– Да, эта история мне уже знакома.

– Я вспомнил, что еще говорили сервы. Держаться подальше от северного континента! От Ххешуша! А почему? Там только снега и льды!

– Толщина покрова три-четыре километра, – уточнил Тревельян и, помолчав, добавил: – Думаешь, стоит провести детальное зондирование с орбиты?

– Не помешало бы, – проворчал археолог.

– Ладно, так и сделаем. А сейчас, пока гости гуляют, вернемся в лабораторию. Милая, ты с нами?

– Разумеется, – сказала Алиса и поднялась.

* * *

Вечером, связавшись с Командором, Ивар велел провести зондирование северного материка. Потом дал задание Мозгу – поискать информацию о провидцах-терукси и выяснить ее достоверность. Трафор был настоящим кладезем всевозможных сведений, хранившихся в его огромной памяти, и, обладая аналитическим талантом, умел находить связи между на первый взгляд разнородными фактами. Очень полезная способность! За годы, минувшие с сайкатского вояжа, Тревельян ее оценил и даже привязался к Мозгу, ни разу не пожалев об этом своем приобретении. У Гундобальдо, как назвала его Алиса, был лишь один недостаток: он слишком усердно заботился о собственной безопасности.

Дед утверждал, что он просто трусоват, но Ивару казалось, что эту гипертрофированную осторожность заложили творцы-кни'лина, считавшие искусственный интеллект устройством дорогим, а потому не предназначенным к различным авантюрам. Так или иначе, но трафор, ознакомившись с бытом и нравами лльяно, не пожелал спуститься на планету. Причины чисто психологические: обладая нерушимой плотью, он все же опасался, что его примут за животное и попытаются съесть.

Задание оказалось несложным, и вскоре Мозг прислал несколько трактатов о терукси, выделив места, относившиеся к их провидческому дару. По его мнению, эта информация была сомнительной, проистекавшей не из доказанных случаев и фактов, а, скорее, из авторских фантазий.

Ивар, однако, стал просматривать солидный труд Марианны Алферовой, члена комиссии по культурным связям с терукси – ее считали самым авторитетным специалистом в данной области. Он добрался уже до триста сорок второй страницы, когда за спиной у него что-то зазвенело.

Алиса… Почти нагая, в чем-то полупрозрачном, мерцающем, обернутом вокруг талии… Ее упругие груди прикрывали два чеканных серебряных колпачка, соединенных цепочкой – она и звенела. Алиса придерживала их руками, ее глаза блестели, волосы цвета спелого каштана разметались по плечам. Грациозная, прекрасная, родная…

В горле у Тревельяна пересохло.

– Ну как? – осведомилась она, изогнув стан.

– Очаровательно! – Ивар выключил книгу и попытался сглотнуть.

– Колпаки… Откуда, тхара? Это же украшение хапторов!

– Сигеру подарил. Сказал, что хоть шишек у меня нет, но я найду им применение… Красиво, правда?

Кивнув, он протянул к ней руки. Снова раздался звон – колпачки упали, покатились по полу, а ладонь Алисы легла на его плечо. Ее прикосновение было таким трепетным, таким ласковым… Он прижался щекой к ее коже, потом прильнул губами к розовому соску, чувствуя его манящую упругость. «Ради таких мгновений стоит жить…» – мелькнула мысль.

В ту ночь они любили друг друга долго и нежно. Наверное, эти часы стали бы для Ивара драгоценным воспоминанием, чудесным мгновеньем, которое хочется повторить снова и снова – ибо что на свете чудеснее любви?.. Чудеснее таинства слившихся губ и тел, тихого шепота, стонов, журчашего смеха, аромата ее волос, пальцев, ласкавших его лицо… Он помнил бы об этом годы, десятилетия, целую вечность… Вспоминал бы каждый раз, обнимая любимую, заглядывая в глаза, касаясь ее руки… Он говорил бы ей – помнишь ту ночь на Лиане?.. помнишь, как звенело серебро?.. помнишь, как сияли над нами звезды и луны, как кружился небосвод, приближая зарю?..

Так могло быть, но так не стало. В какой-то миг он внезапно почувствовал, что в его объятиях не Алиса, а другая женщина. Он не видел ее в темноте, но почему-то знал, был совершенно уверен, что ласкает черноволосую красавицу-терукси, слышит ее протяжные стоны, ее дыхание, бурное, прерывистое, ощущает запах ее тела, сладость ее губ. Иллюзия, мираж, но какой реальный! Он понял, что любовный жар ослабил его защиту, впустив в сознание фантом, ментальный призрак Обны Шеты. Это было так неожиданно, что он ощутил не гнев, не злость, но разочарование и чувство безмерной потери. Сказочная ночь уже не принадлежала им с Алисой, их эмоции разделяла незваная гостья, словно вампир подкравшаяся к его разуму.

Он мог нанести ответный удар, сильный и жестокий, но решил не делать этого – просто восстановил свои ментальные барьеры, избавившись от наваждения. Алиса снова была с ним и, кажется, ничего не почувствовала. Ивар поцеловал ее, шепнул: «Спи, милая» – и закрыл глаза.

Вскоре он уснул, но чувство разочарования осталось.

* * *

Стоя перед консолью проектора поля, Обна Шета смотрела на черную тварь, метавшуюся под силовым колпаком. Лицо женщины было мрачным – похоже, увиденное ей не нравилось и даже внушало отвращение. Понаблюдав за тварью несколько минут, она повернулась к металлическому яйцу, наполненному протоплазмой, опустила веки и замерла. Ее облачение – на этот раз голубая, расшитая золотом туника и вплетенные в волосы синие ленты – делало Обну Шету похожей на изящную аметистовую статуэтку. Вчера к ужину она явилась в розовом и серебристом. Тревельян пытался представить, сколько у нее нарядов и что произойдет, когда они закончатся. Возможно, Обна Шета Тренгар покинет Лиану, оставив в покое его, Алису и всю их экспедицию?..

Веки провидицы поднялись, и она, брезгливо скривив губы, молвила:

– Я не понимаю… Не мертвое, но и не живое, не машина и не существо… Творение странного разума, которому нет места во Вселенной!

– Я и говорю – хохо! Дрянь! – с довольным видом рыкнул Сигеру.

Идея привести Обну Шету в лабораторию принадлежала ему.

Он надеялся, что гостья, если она обладает хоть каким-то ментальным даром, сможет сказать нечто полезное о загадочной находке. Но лицо провидицы было застывшей маской отчуждения и неприязни. Кажется, рассчитывать на ее помощь не приходилось.

Покосившись на контейнер с протоплазмой, Тревельян спросил:

– Возможно, содержимое сосуда и есть та всемогущая тварь? Мыслящая масса, присутствие которой ты ощущаешь?

– Нет. Напомню милорду консулу, что я говорила про огромное существо, создание планетарного масштаба. А это… – Она небрежно повела рукой в сторону яйца, – это всего лишь черная субстанция. Знать не желаю, где вы ее раздобыли и зачем показываете мне! Я хочу уйти!

Но Тревельян был настойчив.

– Это не живое и не мертвое что-то излучает? Ментальные импульсы, я имею в виду?

– Нет. Не излучает, но поглощает мысленные образы. Как губка воду… Это неприятно. Мне чудится, что в ее присутствии я теряю свой ментальный дар.

– Он у тебя настолько сильный, что я не вижу повода для тревоги, – заметил Ивар и усмехнулся. – Очень сильный! Особенно по ночам.

Обна Шета оживилась и бросила на него лукавый взгляд.

– В самом деле? Милорд консул остался доволен?

– Дальше некуда, – буркнул Тревельян. – Но обсудим это потом, досточтимая. Сейчас я хочу знать про монстра, о котором ты толкуешь.

Где он находится? Возможно, подо льдами, на северном материке? Есть ли связь между этим существом и тварью в контейнере?

Красавица-терукси пожала плечами.

– Не знаю, но постараюсь выяснить. Со временем, милорд консул, со временем. Ибо мой дар непостоянен, иногда сильнее, иногда слабее.

– И от чего это зависит?

Снова лукавый обещающий взгляд…

– От эмоций, разумеется. Положительные эмоции усиливают мою способность.

Сигеру'кшу кивнул головой, цепочка на его рогах зазвенела.

– Если так, женщина, мы будем кормить тебя мясом с кровью, фруктами и другими лакомствами. Я даже готов поделиться с тобой своим кхашашем… Этого достаточно?

– Еда не вызывает у меня нужных эмоций, – сказала Обна Шета и облизнула губки розовым язычком. Она уже не глядела на бак с протоплазмой и консоль, а откровенно уставилась на Ивара. – Нет, не вызывает, – повторила она. – Но есть другие способы, более приятные.

Нельзя сказать, чтобы такая откровенность смутила Тревельяна. К красивым женщинам он был всегда неравнодушен, они отвечали ему взаимностью, а уж что маячило в конце, постель или легкий флирт, определяли их желания, нрав и темперамент. Любил ли он кого-то?.. Скорее нет, чем да, но нравились ему многие. Вспоминать о них было приятно, и не исключалось, что Обна Шета Тренгар украсила бы перечень его побед. Само собой, в былые времена… Что можно бравому полевому агенту, то не годится консулу… К тому же он был женат и вполне счастлив.

Щеки Обны Шеты порозовели, в глазах появился опасный блеск.

Нравы терукси, как помнил Ивар, были весьма свободными, и такие понятия, как инцест и адюльтер, в их языке отсутствовали. В мире терукси считалось, что тяга между мужчиной и женщиной, пусть ведущая хотя бы к мимолетной связи, процесс естественный и неизбежный, никак не ограниченный тем, что на Земле назвали бы долгом, обязательством или нежеланием обманывать другого партнера, постоянного и, разумеется, любимого. Те из них, кто жил на планетах Федерации, могли усвоить другую точку зрения, более близкую к традициям землян, но большинство терукси просто не понимали, что такое святость брачных уз. Несомненно, Обна Шета относилась к их числу.

– Бесполезная попытка, – со свойственной хапторам прямотой подвел итог Сигеру. – Ничего нового мы не узнали. Сильный дар, слабый дар… Хохо'гро! Иди, женщина! Придешь, когда будет что сказать.

Брови Обны Шеты сошлись у переносицы.

– Я здесь по твоей просьбе, а не по своему желанию, – сухо обронила она и выпорхнула из лаборатории во двор.

Тревельян вышел следом.

– Тебе не стоит обижаться на Сигеру'кшу, досточтимая. У хапторов другие представления о вежливости. – Вспомнив о ночном мираже, он усмехнулся и добавил: – И у тебя – тоже.

Но похоже, красавица уже забыла про археолога, его лабораторию и черную тварь под силовым колпаком. Приблизившись к Тревельяну, она коснулась ладонью его груди, закрыла глаза и подставила губы. Потом прошептала:

– Не зови меня досточтимой… Сегодня, завтра и в другие дни я для тебя лалели, а ты мой лалегун… Понимаешь, что это значит?..

«Еще бы не понять!» – подумал Ивар. Мгновенное видение мелькнуло перед ним: Обна Шета корчится на земле, а над ней, сжимая нож, стоит Алиса. Он даже разглядел, как струится кровь с клинка, пятная голубую тунику… Возможный вариант, но нежелательный.

Он шепнул в перламутровое ушко Обны Шеты:

– Лалели и лалегун нуждаются в уединении. Не будем же мы обниматься посреди посадочной площадки… Здесь жарко и вокруг машины, которые ты так не любишь… Я отведу тебя в другое место, тихое, прохладное и уютное. В место, где нам никто не помешает…

– Там есть постель? – спросила Обна Шета, сладко потянувшись.

Ивар видел, как под тонкой тканью туники колышатся ее груди.

– Постели там нет, но есть кресла, – пообещал он. – Очень удобные. Это тебя устроит?

– Да, – нежно выдохнула Обна Шета. – Да, да, да! Большое мягкое кресло ничем не хуже постели!

Они пересекли площадку. Тревельян подвел ее к ангару, набрал код, и дверь бесшумно отъехала в сторону. Вспыхнули световые шары, сверкнули крышки вертикальных саркофагов, застывшие в них существа уставились на вошедших черными блестящими глазками. У дальней стены возвышался стеллаж с различным снаряжением, ремнями, нагрудниками, колчанами и ножами. То был отсек, в котором хранились имитации лльяно.

Женщина вздрогнула и в страхе прижалась к Ивару.

– Что это? Препарированные экспонаты? Чучела? Они так ужасны, так чудовищны! Но все же жаль, что вы убили этих существ…

– Успокойся, мы никого не убивали, и здесь не экспонаты, – сказал Тревельян. – Мы называем их копиями или имитациями. Они во всем подобны лльяно, кроме разума. Их мозг – точнее, кристалл с особой структурой – абсолютно пуст.

– Но какой же в этом смысл? – Обна Шета глядела на него с недоумением.

– Мы создали технологию переноса человеческого разума в кристалл. При нужде я могу превратиться в лльяно, а тело, хранящееся в консервирующем газе, будет ждать моего возвращения. Очень удобный способ для более тесного контакта с аборигенами.

Глаза Обны Шеты широко распахнулись.

– И это может сделать любой? Любой человек?

– Конечно. Ты, я, твой Сирад или хапторы… Поговори с Алисой, она расскажет тебе о своих впечатлениях.

Женщина снова вздрогнула и покачала головой.

– Мне всегда казалось, что ваша наука ужасна… любая наука…

Она провела ладонями по груди и животу, коснулась стройных бедер.

– Стать дикой тварью, зубастым мохнатым уродом… расстаться со своей плотью… добровольно… Только сумасшедший пойдет на это!

– Поверь, я вполне нормальный человек, – молвил Тревельян, осматривая Обну Шету с головы до ног. – Но я понимаю, что с таким телом, как твое, расставаться не хочется. Даже на секунду!

Она одарила его чарующей улыбкой.

– Хочешь изучить это тело поближе? Где то мягкое большое кресло, о котором ты говорил?

– В следующей комнате, – сказал Ивар и отворил дверь в отсек инкарнологии.

Здесь стояли четыре широких ложемента, а в углу находился пульт-фантомат, управлявший пересылкой разума. Усадив Обну Шету в кресло, Тревельян шагнул к пульту и провел рукой над модулем включения. Послышался звон, вспыхнули яркие разноцветные огоньки, в воздухе повисла схема устройства, раскрылся экран с видом отсека, где хранились имитации. Огоньки весело перемигивались в такт какой-то древней мелодии, негромкой, но весьма энергичной. Нильс Захаров полагал, что она снимает напряжение у его клиентов.

Черноволосая красавица захлопала в ладоши. Ее голубая туника распахнулась от плеч до пояса, явив пышную грудь с алыми вишенками сосков.

– Восхитительно! Мы будем любить друг друга в сиянии этих огней, под звуки музыки! Это земной обычай, да? Мне он нравится, мой лалегун!

– Не будем торопиться с любовью. – Тревельян, не отступая от пульта, помотал головой. – Как говорят кни'лина, любовь слишком серьезное занятие, чтобы предаваться ему впопыхах… Сейчас мы поговорим.

– Мы пришли сюда не для разговоров, милорд консул! – Обна Шета капризно надула губки. – Определенно не для разговоров!