Текст книги "Фрэнки Ньюмен против Виртуальности"

12. Фрэнки и Джейсон соглашаются на условия друг друга

– В чём дело, Нил? – недовольно спрашивает он. – У меня куча работы!

По его лицу и особенно глазам понятно, что это за работа, но Джейсон не обращает внимания ни на его вид, ни на явный запах.

– Куча работы у тебя сейчас будет здесь, – резко говорит он. – Сможешь прочитать одну информацию с отформатированного диска? Это желательно сделать тут же.

– Смотря, что за информация, – говорит Блейн и усаживается за мой компьютер. – У себя в лаборатории – почти наверняка, а здесь могу посмотреть, в каком состоянии диск и что можно сделать. Что искать?

– Запись в журнале браузера за прошлый понедельник.

Блейн кивает, и его пальцы быстро начинают бегать по клавиатуре. Видно, что он действительно классный специалист. В это время Джейсон кратко излагает ему ситуацию, упирая на то, что я украл деньги с их общего счёта, и поэтому пострадают все. Блейн, кивая, слушает, иногда с интересом поглядывая на меня. Вдруг он присвистывает и смотрит на меня даже с каким-то уважением.

– Хитро! – признаёт он и поворачивается к своему шефу. – Ничего нельзя сделать, Нил. Парень форматировал два раза и перед тем, как форматировать во второй, забил весь жёсткий видеофильмами. Они перекрыли всё, что там до этого было.

Теперь я, кажется, понимаю, почему именно Джейсон стал у них главным и как удалось ему, простому взломщику, так успешно размахнуть дела фирмы. Это очень целеустремлённый и уверенный человек, который не сдаётся и не отступает в любой, казалось бы, безнадёжной ситуации. Пока все остальные разными доступными им способами выражают свой гнев и возмущение (Лиззи, например, ухватила меня за волосы и мотает мою больную голову в разные стороны), он спокойно о чём-то размышляет.

– Ладно, – наконец, обращается он к Блейну, и все мгновенно стихают, – а нельзя как-то забрать деньги назад нашим способом?

Блейн погружается в раздумья. Джейсон вытаскивает новую сигарету и закуривает. Мне в этот раз не предлагает и вообще на меня не смотрит.

– Можно, – говорит Блейн, – но только надо, чтобы этот парень – он кивает на меня – согласился. Без него не получится.

– Согласится, – уверенно кивает Джейсон, по-прежнему не глядя в мою сторону. – Говори, как это сделать.

– Нил, ты не понял. Надо, чтобы он не просто согласился, а очень этого хотел. Сам. Я могу его забросить в виртуальный Рочестер, чтобы он изменил какое-то своё действие, но контролировать его там не смогу. Нужен человек, который пойдёт вместе с ним и каждый раз, когда он захочет сделать что-то не так, говорил бы: «Не надо, парень». В общем, это твои проблемы, как его привязать.

Сцена такая: в комнате семь человек, и пять из них (кроме Блейна) изучающе смотрят на меня. Пытаются выяснить, как меня вдохновить на такое. Что интересно, я тоже ничем не могу им помочь, потому что и сам не знаю. Джейсон в очередной раз проявляет признаки неплохого интеллекта, взглядывая поочерёдно на Лиззи и меня, но потом эта мысль у него тухнет. Не может, считает он, женщина, предавшая меня уже сегодня несколько раз, послужить предметом шантажа. Потом они переговариваются с Доусоном.

– Бист? Смайли? Идиоты, этот их обведёт вокруг пальца… Я тебе говорил, Нил, надо и кого-нибудь умного взять! О-о! Джон! Сообразительный парень…

– Коверна не дам, – тут же отзывается Блейн. – Он мне нужен в проекте.

Наступает тишина. Похоже, они готовы выслушивать все мнения, кроме Биста, Смайли и моего. Последнее особенно удачно, потому что они не видят моей реакции на последнее предложение Джейсона:

– А если Клару?

Вы когда-нибудь видели, как выглядит счастливый телёнок? Это я в тот момент. Представьте ситуацию: сидит человек и думает: сейчас его пристрелят или задушат. Все мысли об одном: кто это сделает? И вдруг словно специально для того, чтобы мою дорогу на тот свет сделать максимально приятной, предлагают очень неплохого провожатого! Я только через три минуты спохватился и убрал со своего лица это выражение. Немного поздновато, потому что почувствовал на себе пристальный взгляд. Конечно, это была Лиззи. Всего секунду мы смотрели друг на друга, но за эту секунду я увидел всё. Лиззи никогда меня не понимала. Но в этот миг поняла. Она вывернула меня наизнанку, залезла в каждый уголок моего мозга, и ей стало ясно про меня всё.

Я опускаю глаза вниз в ожидании, что сейчас она заверещит: «Можно отправлять его одного! Мой муж влюбился в эту самую Клару! Из него можно верёвки вить – уж я-то его знаю! Тащите Клару и говорите ему, что сейчас с ней что-нибудь сделают! Он всё в точности исполнит, что скажете»!

Проходит очень много времени. Не меньше тридцати секунд. А визга я не слышу. Я поднимаю глаза от пола и смотрю на Лиззи. Когда люди живут вместе восемь лет и постоянно ругаются, они умеют понимать друг друга без слов. Между нами происходит безмолвный разговор. «Не бойся, я им ничего не скажу», – читаю я в её глазах. – «Спасибо, Лиззи», – благодарю я. – «Не за что», – она резко отворачивается. Ревнует?

Кошмар. Моя жена всегда меня ругала. Даже, когда я её ловил с любовниками – вы же помните этот перечень – ухитрялась всё свалить на меня. А сейчас, когда у неё есть причина меня действительно ревновать и ненавидеть, я знаю, что она меня не выдаст. Эй, мужчины, кто из вас считает, что знает про женщин всё? Объясните мне про Лиззи!

Ладно, неплохо бы прислушаться и разобраться, что они затевают.

– Не понимаю, для чего нужна Клара? Для чего вообще кто-то нужен? – бурчит Доусон. – Объясни, Уильям.

– По поводу Клары я вам ничего не говорил, это вы сами придумали. Я, кстати, не уверен, что она справится. Нужен кто-то, кто не даст ему сбежать и затеряться в виртуальности. Штука-то в том, что отправлять его надо через подвал дома!

При этих словах в комнате раздаётся обескураженный свист: это главные партнёры выражают таким образом своё удивление.

– Зачем? – спрашивает Джейсон. – Разве нельзя воткнуть его туда через какую-нибудь игру?

Блейн усмехается.

– Воткнуть-то можно, да вот толку от этого никакого. Через любую из наших игр он попадает туда в реальном времени. А нам нужно, чтобы он попал в прошлый понедельник, да ещё до того, как он начал там проворачивать все эти дела. Тогда вариантов будет несколько: или сам себя заблокирует и не даст перевести деньги, или проследит адреса сайтов – это на выбор. А поскольку машина времени ещё не изобретена и вряд ли когда будет, то путь туда только один – через виртуальность.

– Что-то раньше ты, Уильям, не говорил, что такое вообще возможно, – пристально смотрит на него Джейсон.

– Потому что и сам не знал. Только что догадался. Механика такая: нужно, чтобы реальный он через окно прошёл в виртуальность. А там я подгоню ему какую-нибудь игру, которая точно не открывалась в он-лайне с прошлого понедельника и через неё выведу в Рочестер и в нужное время. Так что, решайте вопрос с этим парнем насчёт его согласия, а дальше – дело техники.

Тут его осеняет какая-то мысль.

– Кстати, по поводу Клары! Мне только что пришло в голову… Замечательная идея!… Ладно, позже объясню.

Наступает общая пауза. Я пытаюсь уловить смысл того, что сказал Блейн; убеждён, что и остальные делают то же самое. Допустим, о том, что подвал – окно в виртуальность, я и сам уже давно догадался. И не только догадался, но и переходил через него. И, как ни странно, на самом деле попал в прошлое: в игру «Приключения в старом квартале», в которую играл за несколько часов до этого! Мало того, повстречал там виртуального себя и память об этой тёплой встрече ещё три дня оставалась на моём лице в виде ссадин и кровоподтёков. Получается, то, что предлагает Блейн действительно осуществимо?

– И всё же не понимаю, зачем сюда путать Клару, – упорствует Доусон. – Если всё дело в том, чтобы не дать Ньюмену сбежать, то лучше Биста или Смайли с этим никто не справится. Как он от них улизнёт?

– Роберт, – усмехается Блейн, – ты хочешь, чтобы я при этом парне объяснил, как он может это проделать?

Джейсон поднимается с кресла, кивает на дверь, и они втроём выходят из комнаты, давая мне возможность ещё что-то обдумать в своём положении, хотя, пожалуй, это уже ни к чему. По-моему, всё и так ясно. Если я не соглашусь, со мной расправятся. А если сделаю вид, что согласен, у меня появляется возможность скрыться от них в виртуальности: недаром же Блейн намекал, что такие варианты есть! Правда, что мне это даст и смогу ли я оттуда выбраться, не имею ни малейшего представления. Но из двух вариантов лучший тот, который оставляет хоть какие-то шансы. И я принимаю решение пойти на их предложение. Конечно, делать надо это не сразу, а сдаваться постепенно, выговаривая себе какие-то условия, чтобы не вызвать подозрений.

Совещание за дверями затягивается. Лиззи подходит к столу, берёт пачку моих «Моррис», протягивает мне сигарету и даёт прикурить. Громилы не реагируют: по-видимому, секретарь шефа, несмотря на явный промах со мной, пользуется в их банде определённым весом. Но меня, конечно, изумляет не это. Сначала Лиззи ничего не сказала про Клару, а теперь вот – сигарета… И тут до меня доходит: чёрт возьми, так ведь я сейчас – вылитый Нэд Стронг из той серии, где его хватают бандиты и ничего не могут с ним поделать! Я мысленно усмехаюсь: если она ждёт, что в конце концов я тут всех перестреляю, то её ждёт большое разочарование.

Открывается дверь, и троица возвращается. Очевидно, приняли какое-то решение, которое не совсем устраивает Доусона, если судить по его недовольному лицу. Меня это ни в коей мере не трогает, потому как заправляет всем Джейсон. Оказывается, впрочем, что кое о чём они переговорить забыли, потому что Джейсон спохватывается и обращается к партнёру.

– Боб, – спрашивает он, – сколько у нас на всё это времени?

– Банки набросятся на нас не позднее, чем через неделю, – отвечает тот. – Если бухнем на погашение всё, что у нас осталось – ещё неделю продержимся. А там…

– Ясно, – прерывает Джейсон.

Он знаком велит Бисту подвинуть второе кресло почти вплотную к моему и садится напротив меня. Понятно, сейчас будет разговор по душам. Первые же слова Джейсона подтверждают это.

– Ньюмен, – говорит он, – вы нас сильно прижали, поэтому можете вертеть нами, как хотите. Мы согласимся на любые ваши условия – в разумных пределах, конечно. При всём при том, вы понимаете, что с вами будет в случае категорического отказа. Единственное, что нам нужно от вас – чтобы вы искренне и честно выполнили то, что задумал Блейн, и тогда ваша дальнейшая жизнь в материальном плане сделает такой скачок, о котором вы и мечтать не могли.

Минуты три я задумчиво курю, делая вид, что усиленно размышляю.

– Хорошо, – говорю, наконец, – посмотрим. Но для начала ответьте на один вопрос. Когда я во второй раз сунулся в подвал дома, меня отсканировали. Зачем? И имейте в виду, Джейсон, если соврёте, а я об этом догадаюсь, то ни о какой искренности и речи быть не может.

– Даже не собирался, – отвечает он. – Ваше знание об этом входит в детали плана. Уил, объясни.

– Эта штука – виртуализатор, – охотно начинает разъяснять Блейн. – Её назначение – отсканировать любого входящего через дверь и ввести его в игру, исключив из неё его виртуальную копию. Помните, в первый раз вы прошли мимо виртуализатора и поэтому встретились с виртуальным собой. И ещё важная деталь. Вспомните свою драку с ним. Не обижайтесь, мистер Ньюмен, но вы дрались, как мальчишка во дворе, а ваш соперник владел самым настоящим искусством боя. Виртуализатор, вводя в игру, наделяет всеми умениями, которые в данной игре предусмотрены.

Всё это звучало логично и, пожалуй, было правдой. Так я им об этом и сказал.

– Этот вопрос – ваше единственное условие? – спрашивает Джейсон.

– Да нет, – успокаиваю я его, – будут и другие!

И вот после этого начинается бешеный торг! С места в карьер заявляю, что буду вполне удовлетворён, если в случае успеха моей миссии фирма всего-навсего сделает небольшое изменение в названии: «Джейсон, Доусон & Ньюмен». У Доусона при этих словах начинается икота, а Джейсон, хоть весь и кипит, но спокойно объясняет мне, что это несправедливо, и вместо этого предлагает пять миллионов. Я ехидно замечаю ему, что даже с такими деньгами не смогу от них скрыться: ведь ясно же, что они не захотят оставить в живых свидетеля, который знает обо всех их делах, и только партнёрство может гарантировать мне безопасность. Джейсон возражает, что существует куча других возможностей; предлагает должность в фирме и всё время повышает мой гонорар. Но я упрямо отказываюсь от всех вариантов кроме своего, и он сдаётся. Интересно, что сам по себе этот торг не имеет никакого смысла: я точно знаю, что будет со мной, даже если выполню все их условия, но стараюсь этого не показывать.

– Хорошо, Фрэнк, – говорит Джейсон, как бы подчёркивая этим «Фрэнк», что я уже почти их партнёр, – скажу честно: будь ты действительно таким болваном, каким нам расписала тебя Элизабет, я бы, конечно, не согласился. Но ты доказал, что ты действительно парень с головой, и твои качества могут быть нам полезны. Но до этого ещё нужно дойти. Слушай, что ты должен сделать…

13. Фрэнк Эдвенчер и Клара Бьюти

Я снова в Рочестере, и уже четвёртый день в локальном варианте играю в «Поиски сокровищ», и это – моё единственное занятие. Всё как будто вернулось в то время, когда я был начинающим детективом и, не имея клиентов, развлекал себя компьютерными играми. Только условия сейчас несопоставимо комфортнее. Мне не надо заботиться о хлебе насущном, стоит только позвонить, и тут же в мой офис принесут еду и питьё; и не бифштекс с картофелем, а самые изысканные блюда из «Дилайта» : меню со мной каждое утро согласовывают. Вот только покидать офис я не могу, хотя думаю, что если бы стал настаивать, что мне необходимо развеяться, они бы пошли и на это. И я смог бы даже поехать, скажем, на пляж. В сопровождении «вольво», разумеется, с неизменным Бистом за рулём и Смайли рядом.

На этом этапе игра «Поиски сокровищ» – самая важная деталь плана Блейна. Я должен стать в ней асом, до тонкостей знать все стадии, каждую их деталь, и научиться уверенно проходить всю игру до конца, потому что только в этом случае я смогу вернуться в виртуальный Рочестер с победой и перейти в следующую стадию Плана. О конечной его цели думать не хочу. Она разнится с моей собственной. Но на данном этапе они совпадают. По моей версии, в каких-то местах виртуального мира некоторые игры двух «Д» пересекаются, и я намерен перепрыгнуть и потеряться. Но это потом, а сейчас я тренируюсь и ищу возможные точки пересечения.

Со мной пойдёт Клара. Это и есть та самая замечательная идея Блейна. В этой игре она – Красавица, которую Эдвенчер отбивает у пиратов и должен вместе с ней дальше проходить все стадии. Клара к игре не готовится. Ей не надо. Вся её роль сводится к тому, чтобы испуганно кричать при малейшей опасности, звать на помощь Эдвенчера, отвлекая его от основной задачи; стоять, прислонившись спиной к дереву, пока он (я) будет (буду) расправляться с теми, кто покушается на неё…

Тут я начну с нового абзаца. Я видел её прототип на экране. Та в некоторых сценах одета в две узенькие полоски – в двух местах, зато в тех, которые, как принято считать, будучи закрытыми, охраняют-таки женщину от нескромных взглядов мужчин, на самом деле к ним приковывая. Хитрюги! Но на прототипа я уж сумел бы не глядеть, дерясь на саблях со Смоуком, сжимая горло какого-нибудь Хру Вонма или сбрасывая на палубу с бом-брам-стеньги Хоука. Без этого забот хватит! И так не уверен, что с ними справлюсь. Но вид Клары, одетой во всё вышеперечисленное, в реале будет меня отвлекать. Во-первых, любая, даже и не узенькая, верхняя полоска на ней не способна…

Ладно. Увидев игру, я очень захотел, чтобы вместо Клары был бы Гибсон. То есть, Доусон. Его вид даже вообще без единой полоски никак бы не смог меня отвлечь, и я бы победил всех негодяев…

Так вот. Героиня Клары должна кричать, звать, стоять, зато в финале каждой стадии (а их шесть) нежно целовать героя. Вот это последнее примиряет меня с тем, что пока я буду глядеть на неё, в испуге прижавшуюся к очередному дереву (секвойе, пальме, баобабу), меня будут бить разными видами холодного оружия, включая пятки аборигенов.

А хитро-гениальный замысел Блейна состоит в том, что каждую стадию герой может пройти только вместе с героиней. Если я где-то от неё избавлюсь – стадия не пройдена, и меня отбросит на её начало. А если я такой дурак, что сделаю это три раза – кончится число попыток и.. Не знаю, что «и»… В обычной компьютерной игре можно начать заново, а тут…

Потом по плану Блейна-Джейсона я, знаменитый герой, в виртуальном же Рочестере становлюсь главным претендентом на должность мэра, часть баллов несчастного Шаффнера переходит ко мне, и у того не хватает денег на совершение той самой операции…

Зачем мне об этом думать? До этой стадии я не пойду.

Вот, с точками пересечения что-то наметилось. Когда в четвёртой стадии два пигмея тащат Бьюти… Кстати, зря она почти не сопротивляется; вряд ли они хотят сделать с ней то, чего она больше всего боится, скорее, просто съедят… Так вот, в этот момент – неясное свечение..

Всё-таки, дураки они, а Блейн мой компьютер не проверил на наличие программ: какие у меня есть. Его понять можно: столько времени без спиртного – от Рочестера до Хаммерстоуна и обратно. Короче, запускаю я Camtasia, снимаю это место, потом расшлёпываю покадрово. Есть один! Но очень мутно. Мне хотя бы лицо увидеть, понять – не так уж и много у них игр! Меняю расширения, гоняю через все графические, и в тот момент…

Вы уже догадались. В тот момент, когда лицо кого-то из кадра уже на кого-то похоже, и я готов опознать игру, звенит колокольчик над дверью. Всё как в плохих детективах. А вы чего ожидали? Неужто в какой-то момент приняли меня за хорошего? Я, разумеется, закрываю программу и снова запускаю игру.

Вообще, конечно, странно. Я никого не вызывал, а меня никогда не беспокоят – строжайшее распоряжение Джейсона. Я должен постичь игру, и мне нельзя мешать. Видно, это понимают, поэтому, ступают на цыпочках – шагов я не слышу. Да мне и не до этого: стою у скалы, слева у очередного дерева Бьюти, три эфиопские морды, угрожая копьями, не дают прорваться к ней, а мне надо, чтобы она оказалась хотя бы у меня за спиной, и уж тогда я…

И в это время у меня за спиной действительно кто-то оказывается и садится в кресло, и я понимаю, кто это и вздрагиваю… Эфиопы, естественно, не вздрагивают, а поднимают меня на копья и тащат на костёр. Сейчас будут есть. Этого, к счастью, в игре не предусмотрено, поэтому снова появляется заставка третьей части: на экране Эдвенчер и Бьюти. Заставка должна висеть секунд пять, дальше снова начнётся стадия, но я успеваю нажать «Pause/Break» и закуриваю. Висит заставка.

– Это я? – слышу я сзади, из кресла.

– Чушь, – говорю, – дура там какая-то: орёт всё время. И некрасивая.

Вы не поверите: после этого мы молчим минут двадцать. Ну, по крайней мере, секунд пять. А потом, как я и задумал, первой говорит она.

– А ты её не защитил.

– Была охота! – говорю, не поворачиваясь.

То есть, хотел не поворачиваться. Она сегодня в длинном платье; розовом, плечики на нём такие… красивые, в общем, и немножко – чуть-чуть! – обнажены – это я уже про её плечики. – а дальше, от плеч, всё как-то вырезом не в один слой, а завёрнуто немножко… почти до груди полуокружностью… Не умею я женскую одежду описывать. А платье длинное. Даже туфелек не видно, коленок – тем более. А они у неё – очень красивые. Если передвинуться взглядом, то рядом с платьем виден давно немытый пол. И даже полоска от «Моррис», которую срываешь, когда открываешь пачку.

Я разворачиваюсь и нажимаю «Enter». Теперь я собран и хорош! В заднем ударе по морде одному эфиопу пяткой, левой рукой другому – по почкам, и прорываюсь к дереву. Наконец-то, она у меня за спиной! А то, что снова двое с копьями – так это пустяк! Пинком правой отбиваю одно копьё вверх, второй эфиоп уже напуган и готов убежать…

– С тобой, и правда, можно туда пойти, – слышу я тихий голос сзади, но не от дерева, а из комнаты.

Тут же Эдвенчер останавливается, как вкопанный, и я снова смотрю, как его тащат на костёр.

Бросаю эту дурацкую игру и снова поворачиваюсь к ней. Она встала в полный рост. Платье и сейчас до полу. И такая высокая – может, из-за длинного платья, может, из-за того, что я сижу… А лицо похоже на мадонну с картины Бронзино «Святое семейство»… Странно, пока сидела – не было похоже, а ведь та – сидит… Знакомыми движениями, почти не глядя, нахожу на диске «Токкату» Мориа, а левой рукой включаю динамики. Подхожу к ней и кладу руки ей на талию. Она послушно кладёт свои мне на плечи, и мы двигаемся, глядя друг другу в глаза.

«Зачем тебя ко мне прислали, милая? – безмолвно спрашиваю я её. – Подготовка шла неплохо, у твоих шефов нет повода для беспокойства»!

Ответить она не успевает. Снова звенит колокольчик, и в кабинет (кухню) врывается Доусон. Когда он был ещё Гибсоном, я таким его и представить не мог: сейчас – чистый Годзилла, но в несколько уменьшенном варианте. Не по размерам, конечно – это само собой, – а по степени зла. Ситуация: мы с Кларой, отреагировав на колокольчик, успели снять каждый по одной руке: я – правую с её талии, она – левую с моего плеча. Это его ничуть не успокаивает, и он орёт – к моему изумлению, не на меня, а на Клару.

– Почему здесь? – потом обращает взгляд на её платье. – Чего так вырядилась?

Я не терплю мужчин, которые способны так разговаривать с красивыми женщинами. Ты можешь быть ей кем угодно – другом, родственником, любовником, даже отцом, – но обязан понять одно: красивая женщина, она – для всех. Ты можешь делать с ней всё, что дозволено твоими связями с ней, но! Запретить другим любоваться ею и восхищаться – это антиобщественный поступок! Я не супермен, но с таким, как Доусон, смог бы сделать всё. Да вот при женщине этого нельзя – мало ли кто он ей! Поэтому свободной на данный момент правой рукой снимаю правый же свой ботинок и несильно бросаю назад, в окно. Настолько рассчитанно несильно, что стекло он не пробивает, просто стучит. Но этого достаточно, чтобы тут же со своей дурацкой ухмылочкой нарисовался Смайли. Или Бист – я их уже путаю.

– Выведи этого парня, – командую я. – Он нам мешает пройти стадию.

Я таких способов переноски живых существ ещё не видел; даже не понял, что и как было сделано.

Вряд ли Кларе это было приятно. Я целую ей руку, провожаю до двери, потом снова усаживаюсь за компьютер.

Ох, и досталось же в этот раз от меня эфиопам! Копья я разбил вдребезги ударами рук, потом схватил их, чёрненьких и ни в чём не виноватых, зашвырнул куда-то к чёртовой матери, и зазвучала музыка перехода.

– Что ты себе позволяешь, Ньюмен? – слышу в этот момент гневный голос у себя за спиной.

– В четвёртую прошёл, уже в десятый раз, – отвечаю я, выключаю игру и поворачиваюсь назад.

Конечно, это Джейсон. Быстро он подъехал, или это я эфиопов столько времени гасил?

– Я не о том, – шипит он, – какого чёрта ты – Боба?

– Мне плевать на ваши отношения, – говорю, – передо мной поставлена задача – и я её делаю. Мы с Кларой прогоняли в реале сцену на балу в Стамбуле. Тут ворвался твой придурок, чего-то орал. Если бы это был ты – выкинул бы сам: в этом варианте Смайли вряд ли бы меня послушал.

– Это был Бист, – машинально говорит Джейсон и умолкает.

А я поворачиваюсь к нему спиной, снова завожу игру и бросаю через плечо:

– Я готов, переход завтра.

Не слышу сзади никакого радостного возгласа – этот парень блестяще владеет своими нервами! А вот настроением – нет. Меня прямо обжигает из-за спины горячая волна, и уже только потом слышу его голос.

– Замечательно, Фрэнк! Не буду тебе мешать!

Секундой позже.

– А с этим придурком я сейчас сам разберусь!

Ещё через секунду.

– Мы заедем к тебе в десять, Фрэнк. Это для тебя не рано?

Всё оставшееся до ночи время пытаюсь опознать пересекающуюся игру. Ничего не выходит: слабые всё-таки у меня программы. А выход в Интернет мне, естественно, обрезали.

Наутро в 8.00 на меня приятно посмотреть. По крайней мере, мне. Таким элегантным себя не помню. Костюм, белая рубашка, галстук. В общем, очень надеюсь, что те несколько шагов, которые нам с Кларой предстоит проделать на виду у всех, не очень оскорбят случайных прохожих мужчин. Не знаю, как вы, а я всегда испытываю негодование, когда красивая женщина идёт под руку – а я на это надеюсь! – с невзрачным мужчиной.

В 9.00 аккуратно снимаю с себя всё это и иду бриться во второй раз. В 9.45 я готов снова.

В 10.00 возле моего офиса множественный скрип тормозов – иного я и не ожидал. Выхожу на улицу, подхожу к своему роверу и задумчиво закуриваю. Через минуту хлопает дверца «вольво», и я слышу шаги; потом меня берут за руку. Это Бист-Смайли, который ненавязчиво тянет меня за собой. Высвобождаю руку и говорю:

– Я поеду на своей.

Зря критикуют старика Дарвина: я точно знаю, что человек всё-таки произошёл от обезьяны. А именно, от гориллы, потому что Бист-Смайли после этих моих слов очень удивляется, потом нерешительно топчется на месте – в общем, налицо все человеческие реакции. Затем подходит к лимузину, открывает дверцу и чего-то даже говорит. Оказывается, умеет!

Снова хлопает дверца – теперь это Джейсон.

– В чём дело, Фрэнк? – недовольно говорит он. – Хорошо, езжай на своей, чего не садишься?

– Напарницу жду, – затягиваясь, поясняю я.

Он, по-моему, что-то мысленно произносит, прежде, чем уйти. После этого минут пять вообще никаких событий нет, я даже докурить успеваю. Потом снова хлопает дверца лимузина и выходит Клара. Сегодня она одета… Я снова не могу описать её наряд. Наверное, это покупал ей Доусон. В глазах у Клары вызов, но если она думала, что меня можно чем-то изумить, то это зря: за последние недели я и не такое видел. Я подскакиваю, выпячиваю локоть, она берёт меня под руку, и мы идём к моему роверу. В общем, всё, как я и задумывал. До деталей, потому что по пути нам встречается парочка, и женщина смотрит на меня с явным интересом и, кажется, сочувствием. Клара останавливается перед правой задней дверцей. Я с упрёком во взгляде открываю ей переднюю, и она молча садится. Обхожу ровер со стороны капота и сажусь сам. «Вольво», «Мерс» и «Хаммер» в явной расслабухе. Сейчас, ребята, я вас взбодрю, хоть погреетесь. «Пристегни ремень», – командую я Кларе. Мысленно, конечно: откуда в моём ровере ремни?

Уже через 10 секунд у меня – 100 миль в час. Знаю, что ровер на меня не в обиде, наверняка по-дружески понимает: два месяца я лазил под ним, а потом никогда так не ездил; если гоню – значит, мне надо. Вытерпит и не подведёт. Я не гнушаюсь и заездом на встречную; все машины от меня – в рассыпную.

– Фрэнк, что ты задумал? – испуганно кричит Клара.

– Не бойся, Бьюти, я – Эдвенчер! – рычу я. – И едем мы к подвалу. Просто, пусть ребята поволнуются!

Мне показалось, что она хохотнула. Или это двигун ровера так визжит?

На месте мы первые. Я приглашаю Клару выйти, и мы под руку подходим к двери. Она, конечно, не заперта. Поднимаемся на второй этаж, я отбрасываю щеколду и открываю дверь.

– Мне самому спускаться? – спрашиваю я. – Или поможешь, чтобы я встретил тебя уже внизу?

Надо бы мне догадаться, что она не расположена шутить. Клара молча проходит в дверь, я так же молча беру её за талию и вывожу обратно, потом начинаю спускаться первым. Прохожу две ступеньки, полуоборачиваюсь и протягиваю ей руку. Она принимает это без жеманства, и всю лестницу мы идём так. Проходя мимо стены, я с многозначительным и озабоченным видом пробую её на предмет расшатывания, и Клара всхохатывает – теперь-то уж точно! – а потом спохватывается и смотрит на меня. Не знаю, может быть, в её глазах извинение или ещё что-то, я просто снова отмечаю, что они красивы.

Потом мы проходим подвал и оказываемся у двери. Достаю ключ, отпираю, вспышка сканирует нас обоих; я деликатным жестом приглашаю даму вперёд.

– Нет, Фрэнк, – тихо говорит Клара. – Ты первый. Я в игре только с конца первой стадии.