Текст книги "Возвращение в Алмазные горы"

Эта фраза окончательно доконала уставшую от духоты, жары и паранджи девушку. Она сбросила опротивевшую накидку на землю, вскочила на ворота, используя молоточек и прорезь окошка в качестве опоры, и, крутанув тренированным телом сальто, перемахнула во двор штаб-квартиры клана Харут, прокомментировав свое появление:

– В подаянии не нуждаюсь!

Реакция стражников на появление голой, по их понятиям, местами прикрытой кожаным доспехом, не скрывающим от постороннего взгляда женских прелестей, вооруженной девицы была разная. Воспитанные стариками в лучших традициях эмирата юнцы залились краской и, побросав мечи, закрыли ладонями глаза, боясь гнева мужчины, которому принадлежит эта девушка, за оскорбление, нанесенное их взглядами. Пара бывалых вояк, предвкушая развлечение, растянули губы в довольных ухмылках.

– Ты, верно, гимнастка, – предположил один из них. – От циркачей отбилась?

– Мне нужно увидеть почтеннейшего Саабаха ибн Сулей Харута. – Хельга с трудом произносила заковыристые имена.

– Да ты что?! – притворно удивился второй. – И что привело такой юный персик к старику? – откровенно потешался воин.

Юные стражники уже пришли в себя от первого шока и тоже с ухмылками рассматривали чудо-юдо, пришедшее их развлечь. Ни один из охранников не сомневался, что залезшая на охраняемую ими территорию девица сильно больна на голову и сбежала из цирка в поисках более легкой жизни.

Хельга, видя в глазах окруживших ее мужчин знакомый блеск и похотливую ухмылку на губах, в очередной раз вздохнула:

– Мальчики, на раз, два, три начинаете раздеваться. Кто не успеет, я помогу.

– Что, прямо здесь? – удивился один.

– Все сразу? – спросил другой.

– А что, кто-то против? – умиленно захлопала длинными ресницами девушка.

Мужчины заржали в голос, подобно табуну диких лошадей.

– Раз, два, – начала считать послушница. – Что-то вы не торопитесь?

– А ты помоги, – снова хохотнул вояка.

– Три! – закончила послушница, подскакивая к главному весельчаку и разрезая кинжалом ему пояс на шароварах вместе с хлопковой рубахой.

Веселье среди стражников продолжалось, упавшие штаны собрата лишь подогрели смех. Когда от молниеносных дальнейших движений девушки сразу двое потеряли пояса и перевязи с оружием, а шаровары третьего стали похожи на лапшу, веселье закончилось. Не потерявшие элементы своего гардероба стражники с криками: «Демоница!» ринулись подальше от чудной девицы. Хельга решила их не отпускать и послала вдогонку каждому по скромному молниевому шару. Дальше охранники бежали, сверкая голыми ягодицами, дырами в штанах и опаленными лысинами. Теперь из окон слышался заливистый женский смех.

Во дворе появился слуга почтенных лет, он подошел к девушке и указал на вход во дворец:

– Досточтимый Саабах ибн Сулей Харут примет вас, миледи.

– Я не миледи, – следуя за слугой, буркнула Хельга.

– Я вижу, – тихо проговорил слуга, но так, чтобы девушка его услышала.

– Вот и хорошо, что видишь. Значит, здесь больше не возникнет недопонимания, как с вашей охраной, – устало проговорила чужеземка.

Некоторое время слуга молча вел девушку по роскошным лестницам и коридорам. Пару раз им на пути попадались малюсенькие, утопающие в зелени внутренние дворики с миниатюрными фонтанчиками и увитыми виноградом изящными арками. Наконец слуга остановился и открыл перед гостьей высокие резные двустворчатые двери. На пришедших с удивлением и любопытством уставились два десятка девиц, одетых в прозрачные шаровары и многочисленные нити сверкающих бус, скрывающих шею, обнаженную грудь и плечи.

– Саабах там? – с сомнением спросила Хельга.

– Достопочтенный Саабах ибн Сулей Харут велел отвести вас, миледи, на женскую половину дворца. Чтобы вы отдохнули с дороги.

– Я не миледи! – яростно прошипела Хельга.

– Я помню, – невозмутимо отозвался слуга.

– Через двадцать минут я буду готова, – сердито буркнула девушка. – У меня мало времени на переговоры.

– Мы думали, вы пришли, чтобы остаться на ночь, – заметил слуга, подпуская в голос ехидства.

– Помнишь, я не миледи, могу и в глаз засветить, – хмуро пообещала Хельга.

– Как вам будет угодно, – склонился в подобии поклона слуга и исчез в многочисленных коридорах и павильонах.

К Хельге подскочили две девушки почти без украшений, но тоже мало одетые, даже по ее представлениям имперской подданной, и потянули ее за руки из коридора в просторный зал. Вместо крыши над залом простиралась металлическая сетка, увитая виноградом, она создавала приятную полутень, а большой круглый бассейн с миниатюрными фонтанчиками и золотыми рыбками дарил свежесть и прохладу. Яркие спелые грозди свисали вниз, позволяя себя сорвать. Проникающее сквозь переплетение лозы и просветы узорчатых листьев солнце плясало на мозаичном полу и зеркальной поверхности воды. Вокруг бассейна на многочисленных подушках сидели и лежали девушки, с интересом рассматривая незнакомку. Занимались они самыми разными делами: примеряли украшения, расчесывали шикарные волосы, вкушали фрукты, некоторые даже читали. Одна из тех, кто вышел встречать Хельгу у дверей, голубоглазая красавица с вьющимися каштановыми волосами, приблизившись, представилась:

– Я – Зухра, а тебя, новенькая, как зовут?

– Что значит «новенькая»? – не поняла Хельга.

– Ну, новая наложница главы клана Харут, – попыталась объяснить Зухра.

– Так это гарем! – наконец дошло до послушницы. – Вы все рабыни?

– Не рабыни, а наложницы, – обиделась южная красавица. – А некоторые – даже жены, – с гордостью закончила она.

– Я – Хельга. И я не наложница, – отрицательно покачала головой девушка.

– Тогда что ты здесь делаешь? И еще в таком виде?

Ответить на этот вопрос Хельге было затруднительно. Сказать правду она не имела права, а убедительную ложь придумать не успела. Неправильно истолковав молчание девушки, Зухра сочувственно погладила ее по голове:

– Тебе не сказали, что продали, да? Это ничего, хорошо еще Саабах вполне нормальный. Вот купил бы извращенец вроде главного мага Шаурана или какой-нибудь садист из Самри, тогда хоть в петлю лезь. А так, считай, повезло. Ты не унывай, у нас здесь хорошо. Старшая немного строга, но без дисциплины никуда. Сама понимаешь, у девушек характеры разные, можно и кинжал под ребра схлопотать.

Ведя свои успокоительные просветительские речи, Зухра ненавязчиво вела Хельгу через зал.

– Не говори ерунды! – раздался позади властный голос. Зухра вздрогнула. – Это гостья нашего господина, она из Софинии и мало знакома с нашими порядками. – К ним подошла женщина средних лет в полупрозрачном невесомом одеянии, которое не скрывало великолепную подтянутую фигуру, сильно округленную в нужных местах. Со спины ее можно было принять за юную девушку, но лучики тонких морщин вокруг густо подведенных глаз и когда-то вполне пухленькие, а сейчас узковатые накрашенные губы выдавали ее солидный возраст. Сила и властность присутствовали не только в голосе, но и в каждом движении и во взгляде женщины. Сразу было понятно, что она привыкла повелевать и не терпит непослушания. – Прошу вас следовать за мной, так велел господин Харут, – обратилась к Хельге женщина. – Я первая и старшая жена господина. Можешь называть меня Тамар-опа.

Старшая жена Саабаха завела Хельгу в одну из комнат с бассейном-купальней и невысоким ложем, усыпанным многочисленными бархатными подушками красных тонов. В комнате потолок был вполне нормальный, одно окно выходило во внутренний дворик, напоминающий архитектурой и дизайном давешний зал наложниц.

– Рада познакомиться, Тамар-опа. Мое имя Хельга, – слегка склонила голову чужеземка. – Скажите, почему на улицах женщины прячут тело и глаза, а здесь все в полураздетом состоянии?

– Мы сейчас находимся на женской половине дворца, сюда вход мужчинам запрещен. Вам, жителям Софинии, сложно понять наши обычаи.

– Ну, это как раз мне знакомо, – улыбнулась девушка. – У нас в монастыре территория тоже делится на женскую и мужскую. И наказывают строго.

– Правда? – удивилась старшая.

– Правда, – заверила ее послушница. – Но вот только паранджу мы не носим и тело не прячем.

– Да, я наслышана о доступности имперских женщин, – снисходительно махнула холеной рукой, усыпанной перстнями, Тамар-опа.

– Разве?! – Глаза послушницы яростно сверкнули. – Я бы назвала доступными ваших женщин.

Тамар-опа гневно вскинула острый подбородок, но не успела поставить нахалку на место, как та продолжила:

– Именно поэтому они и прячут лицо и тело под ужасными накидками. Потому что не в состоянии сказать мужчине «нет» и дать достойный отпор. Разве не доступность заставляет их прятаться под жуткими одеяниями?

Несмотря на бурю гнева, что вызвали в ней слова чужестранки, старшая быстро взяла себя в руки, молча подошла к кровати и дернула за красивый витой шнур с изящной кисточкой, свисающий с потолка. В комнату тут же вбежали две служанки, Тамар-опа что-то быстро им сказала на местном языке и направилась к выходу.

– Господин Харут очень гостеприимный хозяин, надеюсь, ты оценишь это по достоинству, – сказала она, скрываясь за дверью.

– Благодарю. – Хельга склонила голову в почтительном поклоне, а сама подумала, что их настоятельнице ох как далеко до этой Тамар-опы и в выдержке, и в возможности добиться послушания от подопечных. Та бы уже давно накричала и отправила зверинец драить, а эта ничего, только про гостеприимство напомнила.

Когда дверь закрылась, девушки резво подскочили к Хельге и принялись расстегивать замки и крючки, стягивая с нее одежду.

– Я не нуждаюсь в служанках! – прикрикнула послушница, но ее словно не услышали и продолжили свое дело.

Очень быстро вся одежда оказалась на полу, и уставшая от дороги и духоты чужеземка с удовольствием погрузилась в приятную воду купальни, пахнущую цветами лаванды. Служанки принесли несколько баночек, намазали содержимым голову девушки, а когда смывали пенную смесь теплой водой, Хельга блаженно зажмурила глаза. Однажды ей уже помогала мыться эльфийка Хризастелия, но тогда она была настолько изранена, что сама вряд ли смогла бы справиться. Сейчас у нее не было сил и желания ругать ни в чем не повинных служанок, старающихся угодить. После того, как была вымыта голова гостьи, руки служанок заскользили по ее телу. Одна гладила шею, двигаясь к плечам и груди, другая касалась талии и живота, спускаясь все ниже. Задремавшая в первый раз за несколько суток Хельга не сразу заметила, что прикосновения стали слишком откровенными и не имеющими никакого отношения к мытью.

– Что вам от меня надо?! Прекратите немедленно! – попыталась аккуратно высвободиться из цепких объятий возмущенная послушница. Впрочем, безрезультатно.

Служанки услужливо улыбались, продолжая ласки, а на окрик девушки одна из них повернулась и наклонилась, подставляя спину для удара, а другая вложила в руку гостьи короткую плеть. Хельга заметила через намокшую прозрачную ткань одеяния полосы заживших и почти свежих шрамов, рассекающих нежную кожу. Отшвырнув орудие пытки подальше, она вновь постаралась высвободиться, не причиняя вреда несчастным рабыням. «Они же не понимают всеобщего языка», – догадалась послушница, когда и после того, как она в третий раз потребовала оставить ее в покое, девушки продолжали свое дело, а бег гостьи по окружности купальни приняли за игру и принялись со смехом ее догонять. Бассейн купальни хоть и был приличных размеров, но Хельге никак не удавалось оторваться настолько, чтобы успеть вылезти из него. Каждая попытка заканчивалась поскальзыванием на мокрых мраморных бортах и плюханьем обратно. А догонявшие к тому времени служанки вновь пытались ублажить игривую гостью. И бег по пересеченной водой местности продолжался с прежним энтузиазмом. Наконец, улучив момент, когда служанки для утех немного отстали, Хельга схватилась за бортики, подтянулась и выпрыгнула из воды, добавив в прыжок немного магии для устойчивости и легенький заговор на ступни против скольжения. Оказавшись вне досягаемости служанок, Хельга завернулась в первое, что попалось под руку, а именно в огромное бархатное покрывало с кровати, и, подойдя к двери, начала звать на помощь:

– Зухра! Зухра-а-а!

Служанки тем временем тоже выбрались из купальни и вновь направились в сторону гостьи. Их поведение напомнило послушнице реакцию голодных зомби и упырей. С той лишь разницей, что зомби и упырей интересуют кровь и плоть живых, а этих озабоченных рабынь – плоть и утехи для этой самой плоти. Когда рабыни подошли ближе, Хельга не стала стесняться в методах и попросту скрутила руки обеим, связав их шнуром для вызова слуг, который безжалостно срезала кинжалом. Вошедшая на зов Зухра застала очень интересную картину: одевающаяся со скоростью бешеного гепарда чужеземка и скрученные и связанные у ее ног рабыни, с ужасом взирающие на разложенный на ковре колюще-режущий арсенал гостьи.

– Вы звали, миледи? – склонилась Зухра в полупоклоне.

– Я не миледи! – совсем разошлась и без того разозленная послушница и швырнула в сторону Зухры один из своих укороченных мечей, который воткнулся в косяк двери в полулокте от головы наложницы.

Когда Зухра открыла глаза, Хельга уже вытаскивала меч из дерева, чтобы вложить его в заплечные ножны.

– Извини. – Она погладила девушку по голове, та вздрогнула. – Меня очень разозлили, нет, даже взбесили вот эти. – Она ткнула ногой одну из служанок. – Может, у вас это в порядке вещей, но я … – замялась послушница, пытаясь объяснить, чем же ей не угодили. – В общем, у меня возлюбленный есть… – Снова неловкая пауза. – И он мужчина!

Зухра внимательно выслушала сбивчивый монолог гостьи, затем обратилась на местном языке к рабыням. Они стали наперебой ей что-то рассказывать. Пару раз Зухра открыто хихикнула, и это рассердило Хельгу.

– Ну?! – дождавшись окончания незнакомой речи, поинтересовалась послушница.

– Вы обещаете успокоиться? – осторожно спросила Зухра.

– Я постараюсь, – обреченно пообещала Хельга, она уже поняла, что ничего хорошего не услышит.

– Тамар-опа велела им развлечь вас. Сказала, что вы любите девушек и очень изысканные развлечения. И если гостья Саабаха ибн Сулея из дальней страны будет недовольна, то им отрубят головы.

Следующие несколько минут Хельга грязно ругалась на всеобщем, вставляя словечки из эльфийского, подслушанные у Дарвингиля, милительского и тролльего, позаимствованные у Нерканна. Рабыни уже перестали скулить после объяснений Зухры и с интересом вслушивались в незнакомую цветистую брань.

– Скажи Тамар-опе, что я осталась очень довольна. Как только разбогатею, попрошу Саабаха продать мне этих девушек.

– Обязательно передам, – заверила ее Зухра.

– Ты можешь проводить меня к господину Саабаху?

– Нет, – покачала головой Зухра. – Но я могу вызвать слугу, который вас проводит.

* * *

Саабах ибн Сулей Харут, как и ожидала Хельга, оказался седовласым старцем в белой чалме, увенчанной белым же пером, в черном халате, богато вышитом серебром и украшенном алмазами. Он сидел на открытой террасе в тени раскидистой чинары на бесчисленном множестве парчовых подушек за низеньким, но широким резным столом.

– Долгих лет вам, достопочтенный Саабах ибн Сулей, – поклонилась Хельга, приветствуя главу клана Харут.

– Мудрости тебе, дитя, – ответил на приветствие старик. – Чем Харуты могут помочь принцессе? – без дальнейших расшаркиваний спросил он.

Хельга чуть рот не открыла от удивления, она-то никак не могла придумать, как убедить главу клана в том, что ее послала Шаира, а тут все оказалось намного проще.

– Принцесса не просит помощи, – твердо заявила Хельга, но, подумав, добавила помягче: – Пока не просит.

– Тогда что привело тебя в мой скромный дом? – улыбнулся Саабах.

– Принцесса желает знать, какое отношение Харуты имеют к свержению ее отца.

– Я бы не говорил о свержении с такой категоричностью, скорее, речь идет о временном отдыхе эмира.

– Значит, вы тоже заговорщики! – резюмировала девушка.

– Милое дитя, не нужно обижать пожилого человека. Вы так молоды, а я так стар, что белые крылья Харутов могут вырасти у вас быстрее, чем у меня.

– Простите, достопочтенный Саабах ибн Сулей, – склонила голову Хельга, – но я не понимаю ваших слов.

– Что позволило принцессе думать, будто Харуты имеют отношение к нынешним временным трудностям эмира? Мы ничем не запятнали себя перед законным правителем. Чем вызвано решение принцессы не доверять нам?

«Ничего себе трудности, – подумала Хельга. – Дворец захвачен, полгорода разрушено местными жителями, охрана дворца перебита, эмир и принцесса в бегах! Это у них называется «временные трудности»!»

– При всем моем уважении, достопочтенный Саабах ибн Сулей, все Харуты помешаны на золоте, это известно каждому в Шауране. Доверять людям, которые превыше всего ставят деньги, очень сложно.

– Не все, что видно на поверхности воды, действительно находится в ней. Большая часть из этого – лишь отражение.

– Что вы этим хотите сказать?

– Нужно смотреть в суть вещей. Стараться заглянуть в глубину, вместо того чтобы доверять искаженному отражению.

– Так помогите мне увидеть то, чего не видно на поверхности! – возмутилась Хельга, ей уже порядком надоела путаная и метафорическая манера общения местных мудрецов.

– Эх… – недовольно вздохнул старик. – Молодое вино такое легкое и ленное. Подумай, дитя. Самри – воины кровавой розы ярости, лучшие воины всех времен. Хорасаны – изворотливые интриганы, ловкости, с которой они ввергают в пучину войны целые народы, может позавидовать сам Создатель. Джамхуры – поборники истины. Знания, собранные и сохраненные ими, делают их практически неуязвимыми. Шарифы… создание ими артефакта, подобного гранатовой чаше, само по себе многое говорит об их возможностях и стремлении к власти.

– Без сомнения, вы правы, – сдержанно согласилась Хельга, ей все еще было непонятно, к чему клонит собеседник.

– Так скажи мне, дитя, что Харуты могли противопоставить столь сильным противникам, чтобы не быть стертыми с лица земли? Наш клан всегда был слишком миролюбив.

– Прямо теряюсь в догадках, – не сдержалась от иронии в голосе Хельга.

Глава клана Харут продолжал, словно ничего не заметил:

– Мы поняли, что должны стать незаменимыми в иерархии Шаурана и в то же время неопасными для других, более сильных кланов, если такое вообще возможно. Вместо военного дела, к которому ни у кого из нас нет призвания, мы стали обучать своих детей основам торга в школах Урук-Тхада, в купеческой гильдии Софьянграда и у портовых менял Элладана. Было трудно. – Старик немного помолчал, собираясь с мыслями. – Было трудно, – повторил он. – Но мы справились. Знания, полученные в иноземных государствах, были тщательно изучены и соединены в единую систему. – Он снова помолчал. – В систему обучения детей клана Харут. Наша методика правления деньгами стала гарантией нашего выживания. Мы почти не пользуемся магией и не склонны к ней так же, как и к военному делу. Только для связи между собой и передачи информации что где почем мы используем простые артефакты. Дети Харутов продолжают жить в иноземье, обеспечивая нас информацией, необходимой для стабильного существования родного клана.

Теперь старик замолчал надолго, налил розового вина в прозрачный хрустальный кубок, задумчиво отщипнул пару блестящих черных виноградин, да так и оставил их на расписном блюде. То ли он жалел о том, что был откровенен перед иноземной девчонкой, то ли обдумывал, что с ней делать дальше. Хельге вообще показалось, что о ее существовании забыли, но она с не свойственной ей терпеливостью ждала следующих слов Саабаха ибн Сулей Харута.

– Харуты стали для Шаурана плодоносящей лозой, – продолжил старик. – Лозой, которую будут холить и лелеять, ибо она рождает лучшие плоды, приносящие процветание и благоденствие эмирату. В последней межклановой борьбе победили Шарифы. Это было очень давно. – Старик снова погрузился в молчаливые думы, прикрыв глаза.

На террасу заглянул слуга в белой чалме и синих шароварах. Не закрытые одеждой загорелые рельефные мышцы груди, спины и рук наглядно показывали, что этого слугу используют на работах во дворе и на улице, а в доме он оказался случайно. Он взглянул на полуприкрытые веки впавшего в раздумья хозяина и исчез так же бесшумно, как и появился.

– Вы можете на нас рассчитывать, – не заметив появления и исчезновения слуги, неожиданно твердо и резко заявил глава клана Харут. – Нас вполне устраивает правление Акли ибль Абу Шарифа. Я говорю от имени всего клана. Никто из Харутов не причастен к перевороту. Мы заинтересованы в восстановлении власти законного эмира.

– Разве вам не безразлично, кто будет править Шаураном? Вы – лоза, которую никто не тронет. Ни Фарух и никто другой. Вы сами так сказали, – не поверила словам старца девушка.

– Фарух только наполовину Шариф. Его отец был Шариф, а мать из клана Хорасан. После свадьбы она вошла в клан мужа, и об этом мало кто вспоминал. Могу еще добавить, учитывая твой юный возраст, дитя, Зулейка, мать Фаруха, – очень хитрая женщина. Весьма достойная представительница своего клана. Она зарезала отца Фаруха почти сразу после рождения наследника, мотивируя свою вспышку гнева изменой супруга. Визири действительно нашли отца Фаруха заколотым кинжалом в собственной постели в компании очаровательной служанки, также заколотой. И доказать, что все это было подстроено Зулейкой, так и не удалось. Она дала сыну неплохое чародейское образование, и, будучи братом эмира, Фарух довольно легко получил должность главного мага Шаурана. Как только Фарух взойдет на трон, Хорасаны сразу вспомнят о корнях нового эмира. Эти интриганы способны разрушить многое… – протянул Саабах ибн Сулей Харут, хитро прищурился и неожиданно спросил: – Милое дитя, ты можешь построить переход портала?

– Сама не могу, а далеко вам нужно? – изумилась такому повороту Хельга.

– Не мне нужно, а тебе нужно, – назидательно поднял вверх указательный палец Саабах. – И совсем не далеко. На соседнюю улицу будет достаточно.

Дальнейшие объяснения не понадобились. Хельга обнажила мечи и выглянула за ограждение террасы: во дворе дома главы клана Харут собралось небольшое войско без эмблем и опознавательных знаков.

– Спрячьтесь, достопочтенный, – склонилась в полупоклоне девушка, она уже начала впитывать особенности общения, принятые в этой чужой стране. – Сейчас воины ворвутся сюда, вы можете пострадать.

– Не волнуйся за меня, дитя, – мягко улыбнулся старик Саабах. – Ты забыла, я – лоза Шаурана, а также визирь казначейства.

В следующий момент в дверях террасы вновь показался давешний слуга, он склонился в поклоне и доложил:

– Визирь тайной службы Шаурана почтеннейший Мелик ибн Мерве Хорасан.

Сразу после доклада, отодвинув слугу, быстрым шагом в помещение прошел мужчина среднего роста с темными цепкими глазами, определить цвет которых было весьма затруднительно даже с расстояния в несколько шагов.

Одет мужчина был в простой черный камзол, черные шелковые шаровары и синюю чалму, увенчанную сапфиром.

– Долгих лет тебе, многоуважаемый Саабах ибн Сулей, – небрежным кивком приветствовал мужчина старца.

– И тебе долгих лет, досточтимый Мелик, – не поднимаясь с места, ответил старик. – Что привело тебя в мое скромное жилище? – Тут Саабах слегка слукавил. Его дом мог поспорить в роскоши и изяществе с жемчужиной Алхара – дворцом самого эмира.

– Мне было доложено, почтенный Саабах, что в твоем доме скрывается преступник, точнее, преступница, – вымолвил Мелик.

– Кто же это?! – неподдельно изумился Саабах, в его ярко-голубых глазах замелькали искорки веселья.

Дальнейшее развитие событий несложно было предположить.

– Это твоя гостья, почтеннейший Саабах, – громко заявил визирь тайной службы.

– В чем могло провиниться это юное создание? – с улыбкой поинтересовался старик.

– Под маской юного создания скрывается черная душа демона, почтеннейший. По ее вине погибли послушники чародейского монастыря. Ее разыскивает императорская служба Софинии. Она прибыла в Шауран, спасаясь от правосудия императора.

– И ты решил помочь властям сопредельного государства в поимке и выдаче преступника? – вновь улыбнулся Саабах.

– Эта девушка убила эмира и подняла бунт! – объявил Мелик. – Мы не будем выдавать государственного преступника Софинии. Там ее могут приговорить к каторге. По нашим законам за убийство любого члена правящего клана положена смерть. Способ казни за убийство эмира и бунт определит собрание глав всех кланов.

– Я так понимаю, вина ее доказана и суда не будет? – Взгляд визиря казначейства стал более серьезным.

– Ваша мудрость безгранична, достопочтенный Саабах. Совершенно верно, вина преступницы доказана, – более мягко и учтиво проговорил Мелик. – Остается лишь определить способ казни.

В груди у Хельги похолодело. Еще минуту назад она была гостьей в этом доме, а сейчас в одно мгновение стала преступницей. Совсем как в родном монастыре. Эх, прав, тысячу раз прав был Шторм, не желая отпускать ее из цитадели Братства. Но эти женоненавистники зря думают, что смогут легко ее взять, сдаваться без боя не в привычках послушников монастыря, и тем более членов Братства.

– Сначала нужно задержать преступницу, а уж потом задумываться о казни. – Вновь легкая полуулыбка тронула губы Саабаха. Старик словно услышал мысли девушки и дал ей свое благословение на бой и шанс спасти себя.

– Со мной три десятка воинов, как-нибудь справимся, – усмехнулся Мелик.

– Ты не понял, мальчик. Твои воины не войдут в дом, тебе придется самому задерживать это дитя.

Слова Саабаха приободрили Хельгу.

– Твоя стража не задержит их. Через минуту мои люди поднимутся сюда. – Лицо Мелика стало каменным, он с трудом сдерживал рвущееся наружу бешенство. Что этот старик о себе возомнил! Никудышные слабаки Харуты никогда не сравнятся в бою с его избранными воинами.

– Если хочешь потерять своих прихвостней, – уже без тени улыбки проговорил глава клана Харут, – можешь дать им сигнал к штурму. Дом охраняют воины «кровавой розы». Любой, кто ступит внутрь, обратно уже никогда не выйдет.

«Проклятый старик все предусмотрел! – со злостью подумал визирь тайной службы. – Лично отрублю голову агентам, шпионящим у Харутов, будут знать, как обманывать Мелика ибн Мерве Хорасан!» Если бы Мелик знал, что дом Харута охраняют бешеные Самри, то взял бы с собой десяток боевых магов. А так придется рассчитывать лишь на себя, раз уж только его впустили внутрь.

– Я надеялся, что клан Харут и лично визирь казначейства чтят власть Шаурана и выдадут преступника добровольно, – попытался уладить ситуацию миром Мелик, загнав гнев в самый дальний уголок души и нацепив привычную маску добросердечия.

– А господин визирь может предъявить тело эмира, убитого этим юным созданием? – задал главный вопрос Саабах.

– В данный момент это невозможно, – уклончиво ответил визирь, – может быть, позже.

Хельга поздравила себя с хорошей новостью, вот Шари обрадуется, когда узнает, что отец ее жив!

Татуированный дракон на плече заскреб когтями, предупреждая об агрессивных намерениях собеседника Саабаха. До этого момента он молчал, верно, Мелик и впрямь собирался задержать Хельгу без боя, пользуясь поддержкой главы клана Харут, увы, его планам не суждено было осуществиться. Девушка подготовила несколько атакующих и защитных заклятий и медленно потянула из ножен мечи, которые достопочтенный Саабах ибн Сулей Харут милостиво разрешил ей оставить при себе, несмотря на уговоры и увещевания первой жены.

Заметив действия послушницы, визирь тайной службы взял в руки кривую саблю, висевшую до того момента у него на поясе, и сделал шаг вперед. А послушница отпустила первое атакующее заклинание. Однако ожидаемого эффекта не последовало. Грубоватое, но верное плетение «удушающей петли» буквально растворилось, даже не задев противника. Мелик усмехнулся. Хельга нахмурилась. И запустила в него шаровой молнией. Потом еще и еще. Но ни одна из молний не достигла цели.

– Можешь забыть о магии, – криво улыбнулся Мелик.

Пользуясь своим служебным положением, он давно получил доступ ко всем хранилищам действующего эмира, в том числе к хранилищам артефактов, изготовленных великими Шарифами. Все Шарифы, а особенно главы клана, славились мастерством изготовления лучших в мире артефактов. Один из них, «Полноводная река», серебряный браслет с крупными вставками из голубой бирюзы в виде извивающейся реки, и активизировался сейчас на визире тайной службы, поглощая всю энергию из заклятий, направленных против носителя артефакта. Небольшое неудобство состояло в том, что отдать поглощенную энергию артефакт мог только членам клана Шарифов, но Мелик не собирался пользоваться всеми возможностями браслета. Он был весьма посредственным чародеем, и ему было необходимо лишь обезопасить себя от противников, более искусных в магии. Он хорошо усвоил уроки, полученные в подземелье.

Уловив принцип действия артефакта, защищающего Мелика, Хельга не стала тратить драгоценную энергию на его нейтрализацию, приберегая заклятия для лучшего момента. Используя все свое умение, девушка пошла в атаку, которую визирь тайной службы с трудом, но все-таки отбил. У Хельги было преимущество в два меча, у мужчины – жизненный опыт и неизвестная в империи школа фехтования. Удар, блок, ложный выпад, удар, блок. Длинная кривая сабля позволяла Мелику держать противницу на расстоянии, да и только. Ни одна из его попыток достать до ее тела оружием или выбить из ее рук хотя бы один меч не увенчалась успехом. Оружие издавало неприятный лязг при столкновении и еще более ужасный скрежет – при попытках соперников обезоружить друг друга.

Саабах ибн Сулей Харут, казалось, не замечал происходящего, он даже и не думал морщиться или выражать недовольство. Визирь казначейства с удовольствием наблюдал за поединком юной девушки с великим и ужасным визирем тайной службы, от одного имени которого простые люди впадают в панику и добровольно бегут каяться во всех грехах.

Бой разгорелся с новой силой. Из-за невозможности использовать магию Хельге приходилось идти на различные уловки и финты, чтобы достать противника. И наконец ей это удалось. Запрыгнув на стол и компенсировав тем самым разницу в росте и длине оружия, девушка поймала в скрещенные клинки длинную саблю визиря тайной службы и вырвала оружие из его рук. Разбитое ненароком подкованным каблуком вампирских сапог блюдо с фруктами издало мелодичный звон, персики и виноградины покатились по полу. Обезоруженный Мелик сделал два шага назад, споткнулся о разбросанные на ковре парчовые подушки и упал на спину.

– Добьешь его? – поаплодировав, поинтересовался Саабах, глядя, как девушка пытается отдышаться, удерживая меч у горла врага.