Текст книги "S-T-I-K-S. Игра в кошки-мышки"

Глава 8

Оружие поделили по-честному: патроны пополам, к ним я взял снайперку, один «калаш» и «макарку». С «кедрами» я не имел дела прежде, покрутил в руках и поставил обратно в сейф. Точно так же не стал брать и гору прочего оружия, уподобляясь героям из книг и игр. Кому сдавать этот хабар? То-то и оно… может быть, мне до торговца пару сотен километров тащиться, а с таким грузом на хребте уже через десять начнешь скидывать по одному пистолету после каждой версты. И уж тем более не собираюсь повторять глупость киношных боевиков, которые обвешиваются горой оружия с одним магазином, превращаются в едва подвижную тушку, вместо того чтобы к автомату взять десять магазинов, а не девять единиц оружия.

Обрез и «наган» оставил в оружейке. Винтовку перекинул через плечо, пистолет в кобуре (неразработанной совсем, я едва смог ее застегнуть) на правом боку примостил, на левой стороне пристроил подсумок с четырьмя автоматными магазинами. Топор, который столько раз меня выручал, убрал в сумку вместе с запасом патронов, магазинами к «СВД» и пистолету, прицелом.

Нагрузился вроде бы и не так уж сильно, но крайне неудобно, особенно мешала длинная винтовка за спиной поверх сумки.

Разбежались с мужичком, представившимся Николаем Петровичем, под утро, когда на горизонте забрезжил рассвет. Расстались не то чтобы друзьями – опасения друг к другу все еще испытывали, скорее неплохими знакомыми. Я рассказал о своей жизни, он про свое житье-бытье. Нашли кучу нестыковок между нашими мирами, но минимальных совсем, вроде тех же автоматов и факта, что в мире Петровича полиция уже давно сменила милицию сразу после развала СССР на волне повальной демократизации и в борьбе со старыми пережитками. Несмотря на такой резкий отказ от предыдущих ценностей, переход к новому режиму здесь прошел мягче, народ не озлобился до той степени, чтобы за крышевание ларька закатывать в бетон или пускать под пресс семью конкурента, включая и детей, и родителей. Мягче здесь люди оказались, намного мягче. Потому и в городе после случившегося сегодня не было массовых грабежей и погромов.

Менять направление движения я не собирался, поэтому обратно за реку перебираться не стал, вместо этого прошел весь город насквозь, двигаясь в сторону дальнего леса, едва просматриваемого на горизонте.

Уже на окраине случилось то, чего со страхом ожидал давно, но надеялся, что пронесет мимо, – нарвался на супермутанта.

Огромная уродливая тварь, издалека похожая на неимоверно раскачанного и питавшегося одними стероидами качка, с редкими волосами на голове и без клочка одежды на теле, сидела на крыше старой автобусной остановки в позе орла. Предыдущая, к которой вышел вчера днем и обошел стороной из-за полицейского, такую тушу точно не выдержала бы – там все было сделано из профильных тонких труб и коричневого поликарбоната.

А эта осталась от наследия империи, когда делали все так, словно каждая остановка должна стать дотом на случай высадки вражеского десанта на территорию города – сплошной железобетон.

Тварь сидела неподвижно и заметила меня первой. Об опасности я узнал после громкого счастливого урчания впереди и только после этого обратил внимание на остановку.

«Попал!» – пронеслась мысль в голове.

Дав пару секунд, чтобы рассмотреть себя и впечатлиться, тварь с места, как лягушка, совершила прыжок вперед метров на восемь.

Развернувшись, я во все лопатки метнулся назад, под защиту железного забора, огораживающего место с мусорными бачками. Не бог весть какая защита, но хоть что-то, по прямой это видение из кошмарного сна догонит меня в несколько секунд.

Стрелять даже и не пытался, слишком хорошо помнил, как тяжелые пистолетные пули отлетали от лобовой кости псевдокабана при стрельбе в упор. Эту тварюшку нужно кончать после того, как хорошо прицелишься в уязвимое место, а не на ходу и в панике, по принципу «Куда ляжет».

Успел укрыться за секунду до того, как в забор врезался мутант. Металл загудел, потом заскрипел под тяжелой и чудовищной тушей.

Пока тварь в азарте ломилась напрямки, я обежал прямоугольник мусоросборного участка и юркнул в густые кусты, почти за спиной монстра. Чертыхнулся про себя, когда зацепился стволом винтовки за ветки, оцарапал до крови щеку и чуть не выколол глаз сучком.

Упал на землю и замер, стараясь усмирить стук сердца за мгновение до того, как чудовище оторвало лист оцинкованного профильного железа и выскочило на мою сторону.

Как специально, сердце стало молотить с такой силой, словно в черепе поселился оркестр барабанщиков. Мне казалось, что этот стук слышен за десятки метров.

Тварь стояла совсем рядом со мной, двигала головой по сторонам, нюхала воздух сифилитичным обрубком носа и… не замечала меня.

Наконец, громко заурчав, монстр рванул вперед, едва не наступив мне на ноги. С хрустом разломал несколько кустов, еще громче заурчал, выскочил на проезжую часть напротив меня и опять начал нюхать воздух.

А я лежал и боялся вздохнуть, понемногу дурея от стука крови в висках.

Вынюхивала тварь недолго – через минуту сорвалась с места и метнулась обратно к остановке. И как только она удалилась на порядочное расстояние, я отполз в сторону. Поднялся сначала на колени, посмотрел в спину уроду и рванул в противоположном направлении, в город, рассчитывая укрыться в одном из подъездов.

Буквально через сотню метров за моей спиной опять раздалось довольное урчание.

«Да чтоб тебя!»

И опять мне повезло с укрытием: вдоль тротуара стояли несколько прицепов-тонаров, в которых совсем недавно продавались напитки, пирожки с булочками, варили кофе и готовили шаурму с хот-догами. За одним из них я и укрылся, на бегу скинув винтовку с сумкой и отбросив их в сторону.

Гул крови в голове заметно усилился. Теперь уже зрение стало приносить проблемы – картинка мира потускнела. Прибавилось серого цвета, прочие краски поблекли, словно я из лета очутился в мрачной, слякотной осени.

Тварь крушить тонары не стала, вместо этого запрыгнула на крайний и пробежала по их крышам, заставляя те хрустеть, а сами прицепы угрожающе раскачиваться.

Остановилась точно надо мной и вновь начала громко втягивать воздух, при этом беспрерывно урча. На этот раз я различал в урчании досаду, злость и недоумение. Или мне это просто показалось.

Через несколько секунд мутант совершил огромный прыжок, пролетев у меня над головой, потом я услышал счастливый «урк», следом треск и хруст дерева с металлом, разрываемую материю и хлюпанье чего-то… скорее всего, банок с тушенкой, в которой от тепла растаял жир.

«Конец припасам и оружию», – мысленно вздохнул я.

Разнеся вдрызг мое снаряжение, тварь осталась недовольной и вновь начала бегать кругами поблизости, пытаясь отыскать вкусную мышку, которая так ловко прячется от нее.

В третий раз тварь меня почти догнала, лишь чудом я успел юркнуть в подъезд и захлопнуть за собой стальную дверь. Спустя секунду после этого стальной лист сотряс чудовищный по силе удар, оставивший внушительную вмятину в центре. Даже дверная коробка погнулась и отошла от стены вместе с анкерами, на которых держалась.

Спрятался под лестницей, представляя, что я – та самая мышка в своей норке, куда никакой кошке ходу нет. Наставил в сторону ломаемой двери автомат, который так и сжимал в руке все время, что бегал и прятался. Вспомнил про него только сейчас.

Наконец, дверь звякнула в последний раз и сдалась натиску супера, рухнув в подъезд вместе с искореженной коробкой и торчащими из нее длинными анкерами. Следом внутрь ворвалась тварь и, не дав даже прицелиться, взлетела по лестнице вверх.

Чуть позже над головой раздалось счастливое урчание мутанта, прерванное автоматной очередью.

К сожалению, судя по возобновившемуся урчанию и треску ломаемой двери, стрелок сплоховал, не сумел прикончить тварь, и теперь мутант рвется в квартиру, в которой бедняга заперся.

Было очень сильное желание выскочить на улицу и убраться прочь из дома, из города, благо что до окраины тут пара сотен метров всего и оставалась. Но мне эта игра в кошки-мышки порядком надоела, и к тому же где гарантия, что тварь наестся одним бедолагой, который с автоматом забаррикадировался на верхних этажах? Еще один плюс: если удастся прикончить мутанта, нас будет двое, возможно, это иммунный, раз все еще не обратился и даже имеет силы сражаться. Я помню, каким был на второй день – бери тепленьким и кушай, я даже сопротивляться не смог бы.

Поднимался медленно, нащупывая ногой каждую ступеньку и не сводя взгляда с автоматной мушки, сквозь которую наблюдал за окружающим миром, а та была направлена на верхний пролет лестницы.

Мутант обнаружился на третьем этаже и очень удачно стоял ко мне спиной, выламывая стальную дверь в квартиру. Смятые декоративные наличники валялись в стороне, и сейчас тварь попеременно то ломала стену рядом с дверью, то лупила кулаками по стальной преграде, отделявшей от вкусного завтрака. Штукатурка давно отлетела, сейчас пришла очередь кирпичей. Вот появилась достаточная щель, и тварь тут же сунула туда пальцы, подцепила стальной косяк дверной коробки и потянула на себя.

Из квартиры раздалась матерщина, один за другим грохнуло несколько автоматных выстрелов.

В это время я все выбирал, куда стрелять.

Слишком сильно мутант изменился, неизвестно, что там с внутренними органами: на месте ли сердце, не отросло ли еще одно, осталось ли оно по-прежнему самым важным после мозга органом? А что с черепом, насколько он толстый, что с мозгом в нем?

Мой взгляд бегал по уродливой туше монстра, пока не остановился на затылке, где росла здоровенная шишка, плавно переходящая на шею. Вспомнил, как во что-то похожее влетали пули девчонок-снайперш.

Очередная паническая очередь из квартиры (неужели палит прямо сквозь дверь, не боится рикошетов?) совпала с моей. От головы твари отлетели кусочки серой плоти, кости, брызнул фонтанчик черной крови. В ответ – удивленное урчание, и мутант сполз на лестничную площадку, царапая жуткими когтями стену и исковерканную дверь, сдирая нижними конечностями с еще более жуткими изменившимися ногтями плитку.

Я еще дважды выстрелил в голову, потом вогнал пулю в шишку на затылке. Окончательно монстр затих через несколько минут, до этого момента бился в агонии, превращая приличную лестничную площадку в филиал стройки.

– Эй, за дверью! – крикнул я. – Тварь мертва, не стреляй, а то на шум еще набегут!

– Тарас, ты, что ли?

Я мысленно выругался, потом плюнул под ноги, узнав голос стрелка.

– Петрович, как ты здесь оказался? Только не говори, что прикрывал меня!

Дверь шевельнулась и уперлась в мертвую тушу мутанта, опять раздались матюки.

– Что там? – закончив ругаться и толкать дверь, поинтересовался собеседник.

– Мутант валяется прям под дверью, мешает.

– Сдвинуть сможешь?

Я оценил размер твари и крикнул:

– Нет, здоров уж очень. В нем килограммов под триста.

Петрович начал опять создавать многоэтажные конструкции и толкать дверь. Сдался минут через пять.

– Тарас, следил я за тобой, признаю. Только плохого не подумай зазря, мне просто нужно выйти к местным, тем, кто давно тут, кто знает тут все. С тобой проще это сделать. Думал потом выйти, окликнуть издаля, – сказал он через дверь.

– Чувствуешь себя как? – спросил я.

Минуту он молчал, потом виновато произнес:

– Не очень, мутит меня, и голова трещит, словно перед сменой погоды. Все плохо, как считаешь?

– Не знаю.

Ответ мой был честным. Я не знал, что означает состояние Петровича, ибо у меня самого внутренности решили взбунтоваться, и голова после недавнего исполнения оркестра трещала, будто после жестокого похмелья.

– Тарас, ты тут?

– Тут.

– Слушай, давай дальше двигаться вместе? Вдвоем безопаснее и проще, дежурить можно по очереди. А если мне уж совсем хреново станет, то пристрелишь. Уж лучше так, чем превратиться в одну из этих тварей. Как ты на это смотришь?

Мне сейчас было все равно, да и резоны в словах собеседника имелись.

– Хорошо, согласен. Петрович, я тут маленько отдохну и пойду поищу бензопилу: эту тварь разрежу, чтобы дверь освободить. Подожди.

– Сам же сказал, что на шум еще могут прибежать! – всполошился он. – Ничего не делай, меня дождись. Я сейчас через балкон соседний попробую перелезть.

– Только смотри осторожней, – предупредил я его, – соседи уже могли обратиться. Вот они рады будут, когда ты им в пасть сам придешь.

– Разберемся.

Пока Петрович искал дорогу ко мне, я занялся осмотром тела мутанта. Будь у меня побольше времени, возможностей и здоровья, попытался бы вскрыть тушу и посмотреть, что там с внутренностями, куда стрелять можно и нужно, а куда даже и не стоит пытаться, лишь зряшный расход патронов.

Кстати, насчет здоровья. Петровичу сейчас точно пригодился бы нектар: даже если он зараженный, то день-два с его помощью протянет. Да и мне это средство не помешает, если вспомнить слова брюнетки. Вот только добывать ингредиенты для него очень уж мерзко.

Я покосился на бугристую, перевитую сухожилиями и мышцами тушу мутанта, обтянутую нездоровой серой кожей, с тонкими прожилками синих вен и багровых капилляров и вдобавок залитую черной кровью.

От головы монстра мало что осталось после пяти автоматных пуль, а ведь там и нужно искать лекарство.

Шишка, казалось, состояла из множества долек, словно очищенный мандарин или чесночная головка внезапно выросли на черепе мутанта. Еще можно сравнить с закрытым бутоном цветка, но это уж слишком поэтично в адрес твари, которая любит человечину. Лепестки оказались невероятно жесткими, но достаточно легко разрезались в местах стыка.

Вскрытая шишка была наполнена черной субстанцией вроде минеральной ваты, которую для теплоизоляции на стройке используют. Совсем недавно я видел несколько упаковок такой в том строящемся коттедже, где очнулся со сбитыми кулаками после аварии.

Попробовал поковыряться в этой штуковине и от омерзения не выдержал – стошнило прямо на мертвого мутанта.

Тут рядом защелкал замок в двери, следом раздался знакомый опасливый голос:

– Тарас, я это. Не стрельни случайно.

– Заранее предупреждать надо, – с облегчением вздохнул я, опуская автомат. Особой веры новому знакомому у меня не было, но зато я знал, что после лицезрения местной фауны глупых мыслей в голове у мужика поменьше станет, если они там есть. В одиночку ему будет сложнее выжить, тем более возраст у него почти в два раза выше моего, что сказывается на шансах добраться до безопасного места.

– Чем это ты тут занимаешься? – поинтересовался он, оказавшись рядом со мной.

– Вон, – я кивнул на вскрытую шишку, – лекарство добываю.

– Ого! – Петрович присвистнул от удивления, рассмотрев черную массу. – Это у него вместо мозгов?

– Нет, – мотнул я отрицательно головой, – мозги у него другие, можешь посмотреть – вон вытекают. А здесь лежит то, что поможет улучшить твое самочувствие.

– Есть вот эту гадость? Да ни за что! – он скривился, потом увидел остатки моего завтрака. – Это что, ты уже попробовал?!

– Ага, двумя горстями в рот закидывал, – хмуро произнес. – Вот, руки не помыл – и стошнило, а так-то вкуснятинка та еще, за уши не оттащишь.

Он ошалело посмотрел на меня, пытаясь сообразить – верить мне или нет.

– Что с этой гадостью черной делать, я не знаю, – смилостивился я над мужиком. – В этой вате должны прятаться некие спораны и горошины, именно они и нужны нам.

– Нам? – уточнил он.

– Нам, нам. Девчонка-снайпер сказала, что мутанты без нас не выживут, но и мы без мутантов тоже, если не станем пить эти спораны. Все иммунные живы до поры до времени, пока употребляют настойку из этой шишки мутантов.

– Из всех мутантов?

Я пожал плечами и кивнул на мертвую тушу:

– Да кто знает? Если вот так изменился, то точно полезные ништяки внутри имеются. А в тех, кто еще выглядит как человек, то… не знаю, не помню в общем. Таких она пустышками называла, значит, пусто у них.

Тут я вспомнил про тех прытких тварей в деревеньке. Они уже заметно изменились к моменту нашей встречи, хотя до этой твари им далеко. Можно было вскрыть у них шишки и посмотреть, что и как там. Но мне это и в голову не пришло… эх, плохой из меня добытчик!

Петрович посмотрел на черную субстанцию, покачал головой, матюгнулся, потом сказал: «Я сейчас придумаю» – и исчез в квартире, из которой появился.

Вернулся через минуту с небольшим тонким полотенцем и толстой рукавичкой, которой домохозяйки прихватывают горячую посуду на кухне. Полотенце расстелил на полу рядом с мутантом, рукавицу нацепил на руку и полез в содержимое опухоли.

– Эх, половник нужно было взять, не лезет рука… ну да что уж теперь, и так справлюсь, – пожаловался он, выбирая всю черную вату и складывая ее на полотенце. Потом растер эту массу по ткани и выудил несколько некрупных шариков. – Есть кое-что, смотри – оно?

– А хрен его знает! – ответил я, принимая на ладонь семь кругляшей, которые Петрович вытер о полотенце, перед тем как передать мне.

Два шарика были похожи на обычные горошины из магазина, оставшиеся пять на жемчуг не тянули совсем: были чуть крупнее и имели серо-белый цвет.

– На катышки из манки похожи, – привел аналогию Петрович, который с интересом смотрел на трофеи у меня на ладони. – Что дальше?

– Растворить в спирте или водке, потом разбавить водой и процедить. Рюмки алкоголя на каждый споран, думаю, хватит.

– По квартирам, если пошукать, то пузырь-другой наверняка отыщем, – сказал напарник. – Но это долго. А можно на той стороне в аптеку зайти, там должен быть спирт в мензурках. Или настойка какая-нибудь, боярышниковая, к примеру. Тебе же не принципиально, чем заливать?

– Вроде бы нет. Любым алкоголем растворяется. А горох – в уксусе, но тоже можно крепким алкоголем, вот только дольше будет.

– А горох для чего нужен? – заинтересовался Петрович.

– Для какого-то… Дара, – я запнулся, когда вдруг понял, что недавние кошки-мышки, скорее всего, именно с Даром и связаны. Я вдруг стал невидимым для мутанта, а сердцебиение и плохое самочувствие связаны с откатом – так во всех книгах называют последствия применения эликсиров, обладающих какими-либо особыми свойствами. – Тебе пока это не нужно. Пошли аптеку громить, и внимательно по сторонам смотри – еще с одним мутантом я могу сейчас не справиться.

Аптеку вскрыли легко. Петрович опять достал из своей сумки инвентарь медвежатника. Через пару минут рольставня сдалась, открывая доступ к стеклянной и пластиковой двери аптеки. Еще через полминуты сдала позиции и она, даже стекло не пришлось бить, созывая к себе шумом тварей со всех окрестностей. Потом за собой опустили рольставню, хотя и пришлось при этом изрядно извернуться, просовывая руку сквозь щель между полузакрытой дверью и косяком, чтобы дотянуться до язычка антивандальной защиты.

– Спирта нет… боярышника тоже что-то не вижу… хм, есть женьшень. Семьдесят градусов. Берем?! – крикнул Петрович, возясь за витриной.

– Берем, – откликнулся я, в это время собирая в пакет дорогие витамины и антибиотики. – Посмотри бинты, пластырь, жгуты… в общем, все для перевязки.

Раствор приготовили тут же. Вылили из двух полулитровых пластиковых бутылочек с минералкой воду, кинули на дно по спорану, туда же добавили содержимое из пузырька с настойкой. Очень быстро шарик стал растворяться, при этом рассыпаясь на мелкие хлопья. Когда от него не осталось и следа, лишь белесый осадок, долили воды, дождались, когда смесь отстоится, и процедили через бинт.

– Кто первый будет пробовать? – поинтересовался Петрович. На бутылочки с нектаром он смотрел с опаской.

– Я.

На вкус нектар отличался и от эликсира сектантов, и от напитка снайперши. Пожалуй, в мое творение можно добавить воды, а то вкус спирта силен. В остальном никаких различий не заметил – буквально сразу же, стоило первым глоткам попасть в желудок, самочувствие стало улучшаться.

– Все получилось. Даже еще немного воды можно влить, а то крепковат вышел. Не хватало, чтобы развезло нас днем на солнышке, – сообщил я Петровичу.

Глава 9

Почти все мои припасы испортил мутант, когда срывал бешенство на ни в чем не повинной сумке, заодно и винтовку разломал. Целыми остались пара банок консервированной каши, ПСО и топор. Ну, еще патроны, которые тварь просто рассыпала по земле. Все снаряженные магазины к автомату, лежавшие в сумке, пришли в негодность.

Прицел еще можно было приладить к «калашу», но смысл? Это не снайперка, вдаль не постреляешь, а вблизи только хуже станет из-за малого поля зрения.

Запас консервов восстановили в одном из тонаров, по которым прыгал мутант. Нашлись там жестяные банки с рыбными консервами (вполне неплохие, если верить наклейкам), с сосисками, хорошая тушенка (Петрович прям на месте проверил, вскрыв одну и потом, на ходу умяв половину, оставшееся протянул мне) и лаваши, запечатанные в вакуумные пакеты. Там же и вода имелась.

Долго не задерживались в зачумленном городе. Петрович было предложил наведаться «кое-куда, там можем интересненькое найти», но я потребовал немедленно уматывать.

Позже на пустыре за городом я дернул напарника за плечо, пригибая к земле и указывая в сторону гаражного кооператива, примыкавшего к крайней улице. Там по крышам шустро скакали две твари, немного отличающиеся от мутанта, успокоенного в подъезде.

– Видел? Было бы тебе сейчас «интересненькое», столкнись мы с ними.

До одиннадцати часов мы шли почти точно на восток, все время держась лесов и рощ, обходя все открытые места. На дороги даже и не думали выходить, несмотря на то, что мой напарник заметно снижал темп на нехоженой местности по причине солидного возраста. За все это время прошли не более пятнадцати километров.

– Все, Тарас, давай привал сделаем, а то сердце проклятущее того гляди вылетит из груди, – подышливо произнес Петрович, останавливаясь и вытирая пот ладонью с красного лица. – Хоть полчасика перекур, а то сил моих больше нет идти.

– Только не перекур. Эти твари дым о-го-го как чуют, лично проверено.

– Как скажешь, – с заметным сожалением ответил он. – Эхма, так и бросишь на старости лет травиться.

Для кратковременного отдыха нашли место, прикрытое плотными зарослями кустарника.

Петрович скинул ботинки, рухнул на землю и задрал ноги вверх, положив их на ближайшую толстую ветку.

– Ох, лепота! – с наслаждением протянул он. – Ты бы тоже дал роздых ногам, разулся да подержал на весу, чтобы кровушка сошла.

– Обойдусь, – отмахнулся я. – Есть будешь?

– Угу, чуток перекушу.

Ели консервы с лавашом, запивали все нектаром и минералкой, потом отдыхали. О чем думал Петрович в это время, не знаю, но вряд ли о хорошем. При таких мыслях лицо настолько мрачным не бывает. Я же размышлял о недавних событиях, когда устроил догонялки с мутантом. Судя по всему, у меня открылся Дар, и неплохой, хотя я не отказался бы и от метания огня или молнии: эдак шарахнул в жбан мутанту что-то раскаленное и плюющееся искрами, тот и свалился бы тебе под ноги.

– Петрович? – окликнул я спутника.

– Чего тебе? – ответил тот. – Уже подъем?

– Идти пока погодим, но подняться придется. Хочу кое-что проверить, и мне будет нужна твоя помощь.

Он открыл глаза и приподнялся на локте:

– Что именно?

– Я сейчас сделаю нечто, а ты скажи, что видишь.

– Мне бы конкретики, Тарас.

– Просто смотри на меня, все примечай, что я стану делать и что произойдет со мной, – сказал я. – Только смотреть и запоминать, потом расскажешь.

Петрович попытался встать, но я махнул рукой ему – мол, сиди, а сам стал вспоминать свои ощущения в тот момент, когда на меня бросился мутант с заправки. В память врезалось чувство пульса, грохочущего, как взвод барабанщиков. Не сразу мне удалось поймать нужный ритм, только спустя несколько минут в голове раздались первые удары.

– Ох ты ж твою!.. – охнул Петрович.

Я тут же заглушил барабанный стук в голове и посмотрел на него:

– Что случилось?

– Да ты пропал, прям на моих глазах, – развел он руками.

– Давно?

Петрович задумался, потом неуверенно ответил:

– А знаешь, не пойму. Я как-то не сразу сообразил, зачем смотрю на пустое место. Потом вспомнил про тебя и понял, что тебя там нет. Но когда… – он не договорил, вместо слов развел руками.

– Смотри еще… И знаешь, что?

Он вопросительно посмотрел на меня.

– Попробуй толкнуть меня или кинуть в меня чем-то – вон сучок рядом с тобой лежит, он легкий, им не зашибешь, – сказал я.

– Как скажешь, Тарас.

На этот раз я просидел с барабанным стуком в голове секунд десять, прежде чем Петрович неуверенно произнес:

– Э-э, тебя нет, пропал.

Он взял ветку в руки и несильно кинул в мою сторону – промахнулся больше чем на метр.

– Тарас, попал?

Я молчал, продолжая наблюдать за его действиями.

– Как знаешь. Я сейчас тебя бить буду, – произнес он и сделал два шага вперед, на мгновение всмотрелся в меня, потом его взгляд вильнул вправо, куда улетела ветка, и в эту же сторону он прошагал дальше, оказавшись в метре с лишним от меня.

– Я тут.

– Твою ж мать! – вскрикнул Петрович и даже подпрыгнул на месте. – Как ты там оказался?

– Никак, я тут и сидел. Это тебя куда-то не туда понесло. Давай вот что сделаем…

При очередном опыте я сидел между двух высоких палок с очищенной корой. На фоне листвы и коричневой коры кустарника их чуть желтоватая, блестящая древесина выделялась, как буи на воде. Но и в этом случае Петрович промахнулся, метая «снаряды» и пытаясь нащупать меня лично.

– И что это было? – удивленно спросил он. – Как ты это делаешь?

– Если не ошибаюсь, то это Дар Улья. Рано или поздно он проявляется у каждого, причем разной силы и направленности. А скажи-ка мне, Петрович, почему ты так мазал и искал меня где угодно, но только не в створе между палок? Ты же знал, что я там сижу, но начал щупать траву то слева, то справа, а палки летели куда угодно, но не в меня. Вру, один раз почти в голову попал, но я видел, что у тебя просто сорвалась она с пальцев, просто удачно промазал.

Он почесал затылок, посмотрел на ошкуренные палки, что так и торчали в земле, потом заговорил, не скрывая удивленных и озадаченных ноток в голосе:

– Понимаешь, как только ты пропадаешь, у меня что-то происходит с вниманием, прям рассеянность нападает. Не сразу вспоминаю, что ты просил сделать, будто это было давно и вообще мне нисколько не интересно. И палки эти видел, вроде бы и помнил, что ты между ними находишься, а в голове как будто кто-то шепчет: мол, ты левее кинь, там точно такое же место, как между меток, и даже лучше. И такой же голос нашептывал, когда я тебя руками ловил.

– Голос? – озадаченно переспросил я.

– Ну, не прям по-настоящему слышал, – поморщился собеседник. – Просто ощущения такие… про голос я для большего твоего понимания сказал. Слушай, а этот Дар у каждого будет?

– Дар у каждого, – кивнул я, подтверждая, – но всегда разный. Кто-то может сигарету от пальца прикурить, а другой стометровку за три секунды покрыть.

– Полезные штуки, – уважительно покачал головой Петрович. – А то вечно зажигалки теряются или ломаются, а спички размокают. Да и убежать от тварей можно, никто не догонит такого шустряка.

Я вспомнил парочку прытких мутантов, с которыми бился врукопашную. Те двигались если и медленнее, чем сто метров за три секунды, то ненамного.

– Не сказал бы, что это так сильно поможет. Видал я тварей не менее быстрых, – сообщил я Петровичу.

– А у меня тоже будет Дар? – жадно поинтересовался он. – А какой, это зависит от возраста или откуда кто прибыл?

– Должен быть, у всех же бывает, если та девчонка не наврала мне или не приукрасила. А какой… тут я уже ничего не могу сказать, Петрович. Ладно, пора нам собираться, а то уже времени много прошло с этими экспериментами.

Заночевали в каком-то дремучем парке, заросшем настолько, что мне пришлось воспользоваться топором. Зато после того как пристроились в самой чащобе и сухими ветками перекрыли проход, пробраться без шума к нашей лежке никому не удастся. Ужинали опять всухомятку, опасаясь запахом дыма навести на себя тварей. Петрович посетовал, что не нашли саморазогревающихся консервов, а ведь они встречаются самые разные – от каши и супа до компота.

Дежурили по пять часов и вроде бы даже хорошо выспались. Мне по причине молодости этих часов вполне хватило на отдых. Да и Петрович с начинающейся старческой бессонницей не жаловался.

Шли до двух часов дня: за это время сделали две остановки на отдых и легкий перекус. Легким он был, по правде говоря, для напарника, сам же я лопал так, что за ушами трещало, и в порциях не обделял себя. В итоге у нас осталось припасов только на ужин, завтра уже придется сосать лапу или выходить из лесов и искать ближайший кластер, чтобы разжиться продуктами.

Когда в лесу наткнулись на старую дорогу – две глубокие колеи, уже заросшие кое-где молоденькими деревцами и кустами, то решили идти по ней. И вскоре она сошлась с бетонкой.

– Странно как-то. – Петрович присел на корточки и пощупал край плиты, сантиметров на десять возвышавшейся над грунтовкой. – это кому в голову пришло так строить дороги?

– Это не строили, тут граница кластеров. Ничего не слышишь?

Напарник насторожился, повертел головой по сторонам, потом отложил оружие и приставил ладони к ушам.

– Да вроде бы нет, а что случилось? – спросил он через минуту.

– Там, – я махнул в сторону, где бетонка пряталась за деревьями, – я что-то услышал. Может, показалось?

– А может, и нет. Дорога-то не заброшенная, могло опять какого бедолагу перенести сюда…

И тут впереди раздалось знакомое урчание. Судя по испугу посмотревшего на меня Петровича, сейчас он и сам услышал этот страшный звук.

– Бежим! – я толкнул его назад, в сторону зарослей на соседнем кластере, по которому проходила заброшенная лесная грунтовка.

Урчание раздалось еще ближе и внезапно изменилось. До этого мутант словно жаловался на свою судьбу, а тут в его голосе зазвучала чистая, незамутненная радость.

– Беги!!! – заорал я, когда Петрович запнулся, стал притормаживать и оглядываться. – Бросай мешок и беги! Я разберусь!

Сам же сбросил сумку на землю, остановился и обернулся назад.

Меньше чем в двухстах метрах от меня по бетонке мчался с безумной скоростью мутант в рваной юбке и остатках блузки. Лицо уже сильно изменилось, понять, насколько красива была дамочка при жизни, было невозможно. Двигалась она с невероятной скоростью.

«Накаркали, млин», – с досадой подумал я, вспомнив наш разговор про дары Улья и, в частности, повышенную резвость.

Между нами оставалось метров двадцать, когда я начал стрелять.

Две двухпатронные очереди в грудь и голову – первая притормозила мутанта, вторая разнесла ему лоб.

Не успел я обрадоваться, как с той стороны, откуда примчался мутант, донеслись голоса еще двух. И один из этих голосов звучал громче и басовитее, чем у моего противника в городе, гонявшего меня по кустам.