Текст книги "Рядом с нами"

Проклятье! – Алзор хлопнул ладонью по столу. – Чего–то я разболтался. Много лишнего наговорил, так что, парень, придется тебе кое–что забыть…

– Как? – засмеялся Андрей, вспомнив «Людей в черном». – У вас есть специальный прибор, вы его направите на меня, нажмете кнопочку и сотрете все мои воспоминания?

– Ну, не совсем так. Мы все–таки организация старомодная, всякие высокотехнологичные прибамбасы используем, конечно, но стараемся обходиться традиционными методами…

– А зачем же тогда идут, ну я про ангелов, в хранители школ? – быстро сменил тему Андрей. – Можно же выбрать и поспокойнее место.

– Понимаешь, Андрей, – терпение Алзора было поистине фантастическим. – это вы, люди, стараетесь выбрать себе место работы потише, где забот и обязанностей поменьше, а зарплата – побольше. Вам нужно отработать себе спокойно, чтобы потом с чистой душой уехать в отпуск или уйти на пенсию. У нас все несколько иначе. Каждый ангел выбирает то место, где он хочет и, как он считает, может принести больше пользы. У него есть стимул расти, так как мы находимся в Бесконечности. Можно не идти в хранители школы, а быть рядовым Ангелом у двух – трех человек. И что? Ковыряться с ними до их естественной кончины? Чтобы потом получить таких же? Карьерный рост – это придумано, надо сказать, Нижними умами. Но у нас эту идею быстро перехватили, убрали из этой задумки львиную долю тщеславия и гордыни, оставили толику честолюбия и успешно внедрили в структуру.

– Надо же, – засмеялся Андрей, – вы, вроде как, не две враждующие силы, а, типа, конкурирующие!

– В какой-то степени ты прав. – невозмутимо ответил Алзор, хлебнув пива, – об этом написано столько, что пересказывать смысла нет. Свет без Тени, День без Ночи и все в таком духе. Конечно, это все поэзия, язык метафор, но подумай сам: что произойдет, если все вокруг станут ангелами или будут нести только добро? Да просто воцарившийся повсюду Свет сам себя же и сожжет. Подобное же случится, если все станут на путь Тьмы и зла. Тогда Мгла станет беспредельной и поглотит себя. Не будет противовеса, не будет нас всех. Ну, по крайней мере, в том мире, где это – избави нас от этого Судьба – произойдет!

Андрей внимательно слушал, потихоньку прихлебывая пиво.

– А что, – спросил он, – у вас произошло? Почему вы сидите здесь и рассказываете мне то, что вряд ли имеете право говорить? Судя по всему, у вас явно какая–то неприятность случилась. Ну, если это все не секрет, конечно.

Алзор поставил кружку на стол и задумчиво посмотрел в окно.

– Случилось, Андрей. Я, раз уж такой разговор пошел, тебе расскажу. Ты можешь верить, можешь не верить, но произошедшее – чистая правда.

У меня под контролем сто три человека и две поликлиники.

Даже не буду рассказывать, какая это ответственность, сам прекрасно понимаешь. Я и сейчас смотрю, как там идут дела – двойным Солнечным зрением…

«Солнечное зрение»… – пронеслось в голове Андрея. – где же я это слышал? Кажется, в какой–то песне… В какой только? Черт, много выпил, не вспомнить…»

– … это очень удобно, кстати говоря. Двойное солнечное зрение позволяет заниматься какими–то делами и одновременно следить за своими подопечными. Есть и тройное, и четвертное Солнечное зрение и так далее, но оно доступно ангелам более высоких ступеней. Чем выше ступень и ранг, тем больше разряд Солнечного зрения. Я, пока мы тут с тобой разговариваем, уже трижды вмешался в ход событий, чтобы предотвратить неприятности.

– Да? – заинтересовался Андрей. – Это когда? Я даже не заметил.

– Ты и не мог заметить. Ну, представь себе, чтобы началось в этом мире, если бы люди видели работу ангелов! Да, между прочим, и демонов! Одно из основных и обязательных свойств нашей работы – незримость для людских глаз.

Хочешь пример? Еще в начале нашей встречи я увидел, что одна из моих подопечных – девочка–четвероклассница – может в коридоре столкнуться со старшеклассником, который, не глядя куда, несется, толкнет ее, она упадет, разобьет локоть. Ничего критичного, но настроение у нее будет испорчено. Поэтому я повернул ее дорогу из класса в коридор обратно, она, сама не понимая, почему, вернулась. Но поскольку настроение у меня плохое, то и она на вопрос одноклассника, чего она домой не идет, грубовато ответила: «Не видишь, пакет забыла?». Пакет у нее там валяется уже неделю, она могла спокойно про него и не вспоминать, но для нее это был только повод вернуться. Однокласснику–то без разницы, как ему ответили, у него, знаешь, в одно ухо влетает, из другого вылетает. Так что я своим действием ему не навредил. И четвероклассница моя ушла домой в нормальном настроении, и старшеклассник никого не зашиб, а спокойно понесся в столовую.

– А какой второй случай? – полюбопытствовал Андрей.

– Второй – классика жанра. Я контролирую деятельность и поступки мужчины, твоего ровесника. Он ехал по делам на своей машине и ему надо было свернуть в один очень узкий переулок. А там – я как раз увидел – раскорячился грузовичок. И у моего подопечного были все шансы поцарапать машину. Сам понимаешь, допустить этого я не мог. Поэтому повесил незримый «кирпич». Он, будучи абсолютно уверенным в том, что туда въезда нет, спокойно проехал чуть дальше, повернул на нормальную широкую улицу, где и припарковался. Пришлось ему пройти немного пешком, но по сравнению с кузовным ремонтом это ничто.

Кстати о незримом «кирпиче». Этот знак в нашей работе используется чуть ли не чаще остальных. Причем, не только для автомобилистов. Бывает у тебя такое чувство, что лучше куда–то не ходить? Не заходить в подворотню или в какой–нибудь магазин? Конечно, бывает. Так вот – твой ангел–хранитель как раз и вешает для тебя это «кирпич», оберегая от возможных неприятностей.

К слову, третий эпизод тоже связан с магазином. Я своей другой подконтрольной, если так можно сказать, не дал зайти в продуктовую лавку. Там вполне возможна была кража у нее кошелька. Но «кирпич» даже не понадобился. Я просто обратил ее внимание на наружную рекламу рядом стоящего магазина, немного ее раскрасил и женщина моя прямиком пошла туда.

Все это, как понимаешь, мелочи. Но пренебрежение такими мелочами может привести к настоящим трагедиям. Сколько моих коллег были на столетия отстранены от работы из–за того, что игнорировали «мелочи»! А дьявол – в мелочах.

Но последние слова Андрей уже не слушал. В голове его крутилось одно: «Эх, Ангел ты мой хранитель, где ж ты был, когда от меня Света уходила…»

– Но, – хлебнув пива, мрачно произнес Алзор. – вчера мое Солнечное зрение меня подвело…

– Каким образом? – Андрей отвлекся от своих невеселых мыслей. Ему никак было не понять, что могло случиться такого из ряда вон выходящего, что ангел – хранитель будет сидет в пивной в мрачном расположении духа. Да не просто сидеть, а еще вливать в себя кружку за кружкой. А этого от любого сверхъестественного существа ожидать было никак нельзя.

– Да все прозаично. – Ангел хмуро посмотрел в окно. – Мы, как силы Добра и Справедливости, конечно, стараемся не осуждать своих коллег, попавших в трудную ситуацию, но, сам понимаешь, посплетничать любят все. Так вот, у нас, мягко говоря, не приветствуется полагаться на «авось». Если твой человек занят каким–то опасным трудом, за ним нужно усилить контроль вдвое, если не втрое. И, возможно, даже ослабить немного надзор за остальными подопечными, которые находятся в относительной безопасности. А на «авось» в данном случае – это просто держать его в поле зрения, полагаясь на его опыт работы и готовность к различным внештатным ситуациям.

Мы как раз месяца полтора назад обсуждали в узком кругу нашего коллегу, который не уследил за своим подконтрольным водителем «Газели», в результате чего тот врезался в припаркованную фуру. Хвала Справедливости! – жив остался. Но переломов достаточно, машина – в хлам. Мы нашего сотрудника – ну, ангела – хранителя того водителя – спрашиваем: «Как ты за ним не уследил?!». А тот только плечами пожимает: «Сам не понимаю… Да просто чего–то не придал значения… Поездка самая обычная, маршрут знакомый, у водителя опыт вождения двадцать с лишним лет… Ну я и ослабил внимание, переключил его на свою бухгалтершу, у нее как раз проверка отчетности в этот момент шла. Следил, чтоб она где не накосячила… В общем, положился на «авось»…

Вот и получили то, что получили. Самая обычная халатность, несоблюдение правил контроля за безопасным движением. Конечно, моего коллегу тоже можно понять: бухгалтерский отчет это серьезно, даже очень. И, положа руку на сердце, шансов у этой женщины влипнуть в какой–нибудь переплет было гораздо больше, чем у этого водителя. И я, наверное, тоже бы переключил внимание на нее. Но все обернулось не так, как ожидаешь.

– А то, что этот водитель попал в аварию, не могло быть делом рук ваших… – Андрей судорожно искал аналог слова «врагов». – ваших… конкурентов?

Андрей понимал, что эпитет он выбрал крайне неудачный. Да и видок у него был довольно глупый, но, тем не менее, Алзор одобрительно взглянул на него:

– Соображаешь… Мы тоже об этом первым делом подумали и проверили. Но – нет, там Демонические силы не при чем. Сугубо вина хранителя. Ну, и шофера, разумеется! Замечтался, понимаешь…

– И какое наказание вашему коллеге за это грозит? – спросил Андрей, хлебнув пива.

– Учитывая его хорошую работу, не очень большой стаж работы – всего двенадцать лет (да, в этом случае это плюс для него) и то, что обошлось без жертв – жестоких репрессий не было. На два года сокращение подконтрольного состава на пятнадцать процентов и на пять лет лишение права контролировать дорожные ситуации. Но это его очень расстроило: он сам при жизни много времени проводил за рулем, любил путешествовать… Но тут уж особо не поспоришь, у нас смягчения редки.

Может Алзор прочел мысли Андрея, а может у того все было написано на лице, но Алзор, хмуро глядя в стену, произнес:

– Ну и кто бы мог подумать, что на месте нашего невезучего коллеги окажусь я сам? Мы еще долго судачили, обсуждали этот случай. Вот недаром говорят, что Земля круглая.

Алзор замолчал. Было видно, что ему неприятно даже думать о своей беде, не то, что говорить о ней. Но и молчать он уже не мог. Андрей решил его немного подбодрить:

– Так а что же случилось? Наверное, что – то из ряда вон выходящее, раз вы тут… э…

– Сидите и пиво глушите? – продолжил за него Алзор. – Да то–то и оно, что с точки зрения людей – ничего особенного. А для нас – это самое что ни на есть настоящее происшествие.

Ладно, расскажу, как было, а выводы делай сам. Может, и ты посчитаешь, что я преступник и не достоин быть ангелом – хранителем…

Андрей даже напрягся. Ему начало казаться, что он является не то, что свидетелем, а самым настоящим соучастником преступления.

Алзор со вздохом отхлебнул пива и посмотрел на Андрея:

– Вижу, тебе уже не терпится? Слушай, я не буду тебе забивать голову всякими подробностями, которые тебе знать не положено, да и не интересны они тебе. Перейду сразу к сути: среди моих подконтрольных есть мужчина, чуть моложе тебя. Холостой пока. Несколько месяцев назад устроился на новую работу. Какую – не буду говорить, не важно это. Ну так вот, этот мой подопечный, назовем его условно Саша (на самом деле зовут его по-другому), давно хотел работать в этой организации. Но – вот это ваша людская черта: хочу все и сразу! – думал, что с первого дня он будет выполнять сложные и ответственные поручения, его сразу введут в курс дела и зарплату он будет получать такую же, как и работники с большим стажем. Но не учел, дубина, одного: начинать надо с азов, прежде чем стать кем–то значимым, надо учиться и учиться. И амбиции свои засунуть куда подальше. А он встал в позу: какого, мол, рожна я тут выполняю обязанности секретарши, писаря и архивариуса?! И швырнул заявление на стол. А контора серьезная, там никто не будет упрашивать остаться. Не хочешь работать – да пожалуйста, иди на все четыре стороны! Подписали заявление и одним днем уволили.

Андрей внимательно слушал и никак не мог уловить сути: в чем вина Алзора и с чего он, собственно, так убивается. Ангел же, будто оправдываясь, сказал:

– А я, понимаешь, когда его на эту работу пристроил, совсем о нем позабыл. Ну, первые две недели последил, чтоб он на работе не чувствовал себя скованно, зажато, чтоб в отчетах ошибок не наделал… Да у меня и других задач было предостаточно – у девочки-студентки первая сессия, один мужчина после тяжелой болезни только начал выходить на улицу – надо было смотреть, чтоб с ним все было в порядке. Да и не думал я, что этот Саша выкинет такой номер! Вот просто выпал он из моего поля зрения. Но тут моя вина очевидна – какой я ангел–хранитель, если не уберег его от этого шага?!

Андрей смотрел на Алзора и не мог скрыть разочарования: это что, все? Он–то уже рассчитывал услышать какую–то детективную историю или трагедию или еще что–то в этом роде, но никак не банальную ерунду об уволившемся дурачке! Понятно, когда человек попал в аварию – это действительно серьезно! У того ангела проблемы большие, никто не спорит. А здесь–то чего драматичного?

Алзор поглядел на него и покачал головой:

– А я говорил, что ты не увидишь ничего особенного. Но пойми: тот мужчина, который на «Газели» врезался в фуру, отлежит в больнице и выйдет себе спокойно, судьба его не изменится, ну, может повнимательнее будет. А уход Саши с этой работы – это фактически конец его Верного Пути. Ему нельзя было увольняться, эта работа была ему предначертана и определена Протоколом Судьбы. Да, он бы еще месяцев семь – восемь был бы на третьих ролях, но потом все пошло бы нормально. Вошел бы в курс дела, стал бы выполнять все более и более сложные задания. Деньги бы стал бы зарабатывать очень приличные. Да и подругу себе нашел бы там… Но теперь это все только Реестр Упущенных Возможностей. Страшное дело, Андрей, сколько раз его читал, до сих пор худо становится, так обидно за людей. Ведь чаще всего всему виной амбициозность, тщеславие и нерешительность…

– Ну, может, еще возьмут обратно? – предположил Андрей.

– Не возьмут, – невесело хмыкнул Алзор, – в такие организации дважды не берут. Вот я и думаю, если я не уберег человека от неверного шага, то какой я ангел – хранитель?

– А где сейчас этот Саша работает? – неловко попытался Андрей отвлечь Ангела от самоедства.

– Да устроился в какую–то фирмочку. Сидит за компьютером с десяти утра до шести вечера. Радуется… пока. Только все это не надолго. Четко видна дальнейшая судьба: через полгода там начнут зарплату задерживать, специфика работы поменяется и уволится Саша так же, как и отсюда уволился. Потом найдет себе аналогичную контору, буде так же доволен поначалу, но и в ней продержится меньше года, уволится и все повторится. К сожалению, это будет длится до его естественной кончины. Вернуться на свою Дорогу у него уже не получится.

– А как вы могли бы повлиять на его решение? – поинтересовался Андрей.

– На решение повлиять непросто. Если бы я с самого начала следил за его мыслями, то мог бы изменить ход его умозаключений, подкорректировать впечатления от работы, придать больше терпения и позитивного настроя. В общем, настроить Сашу на нужный лад. Но если уж я не справился с этой задачей, то надо было не допустить рокового для него шага – я про увольнение. Просто надо было не дать ему дойти до отдела кадров и положить на стол заявление об увольнении.

– Каким, интересно, образом? – хмыкнул Андрей.

– Да любым. Можно сделать много такого, что к деятельности Ангела вроде как и не относится, но в конечном итоге будет служить на благо и на пользу для человека.

– Например?

– Ну, возьмем один из самых распространенных методов – перелом. Да не делай круглые глаза, все просто. Я мог бы сделать так, что при выходе из дома Саша споткнулся бы на ровном месте и сломал ногу. Итог – до кадров бы не доехал, заявление бы не подал. Конечно, в гипсе лежать не очень здорово, но цель была бы достигнута. А за время его временной (извини за тавтологию) ограниченности в движениях можно вплотную заняться его мыслями и мировосприятием. Глядишь – и мозги у человека встанут на место и не будет делать того, чего не следует.

Можно ведь и устроить небольшое ДТП, даже без членовредительства. Просто времени уходит много, пока ДПС приедет, все оформит. То есть, будет время промыть мозги. Много всяких способов помешать человеку свернуть с его Истинного Пути. Ясное дело, наше руководство каждый такой случай рассматривает очень внимательно и за тот же перелом может наказать, но, поверь, в случае вынужденного выведения человека из строя, взыскание будет гораздо менее суровым, нежели, как в моем случае. Уход со Своего Пути – преступная халатность хранителя. И взыщут с меня за это по полной.

– И чего вам за это будет? – Андрею стало интересно, как можно наказать того, кто уже, в общем – то, мертв. Хотя, глядя на Алзора, в последнем можно было сильно усомниться.

– Скорее всего, с меня снимут половину подчиненных и поликлиники. Разряд снизят, а это отодвинет мое продвижение к Высшим слоям Света лет на сто семьдесят – сто восемьдесят пять. Да и другие меры, о которых я даже не буду рассказывать – ты все равно не поймешь.

– Может и не пойму, – не стал спорить Андрей. – вы вот что скажите: если у каждого человека есть ангел–хранитель, то, значит, должен быть и демон–искуситель?

– Все правильно, – кивнул Алзор, – но есть один нюанс. У демона, который отвечает за плохие поступки человека, в ведении может быть от шестисот двадцати человек (не спрашивай, почему именно столько – понятия не имею). У них и работа попроще будет, и все–таки они больше используют средства массового воздействия – телевизор, интернет и прочее. Мы стараемся использовать традиционные методы – книги, ну и телевидение тоже.

– А вы знакомы с демоном этого, как его… Саши? – спросил Андрей. Его начало разбирать любопытство. Со Светлой стороной он, вроде как, познакомился, не пора ли узнать побольше о Темном начале?

– Очень поверхностно. При встрече здороваемся. – лаконично ответил хранитель. И, с внезапным раздражением, неожиданно добавил. – С твоим ангелом я, к сожалению, не знаком, поэтому не задавай мне вопросов, на которые я не смогу тебе ответить!

Видимо, пиво перестало оказывать расслабляющее действие, поскольку Андрей начал даже ерзать на месте. Столько всего надо узнать, вполне возможно, что он даже напишет об этом книгу! Всех тайн мироздания ему, конечно, никто не откроет, но выкачать максимум информации из своего столь неожиданного собеседника он просто обязан! Так, что для этого нужно? Естественно, выпить! Он махнул рукой официанту, который явно ждал, пока его позовут, стоя у стенки. Но на что стоило бы обратить Андрею внимание, так это то, что как официант не реагировал на остальных посетителей бара, так и сами посетители его будто не видели, подзывая других работников.

Но произошло неожиданное.

Приблизившийся к ним официант УЖЕ нес кружку пива и тарелочку с фисташками. С ободряющей улыбкой он поставил это все перед Алзором и, даже не взглянув на Андрея, начал отходить в сторону. Немного растерянно Андрей промямлил:

– Э… мне тоже кружку… пожалуйста…

На лице, повернувшегося к Андрею, официанта читалось неодобрение, граничащее с отвращением. Пристально глядя в глаза Андрея, официант процедил сквозь зубы:

– Молодой человек, это уже шестая кружка. Не пора ли остановиться?!

Меньше всего ожидавший такой реакции, Андрей только глаза выпучил. В самом деле: бывает, что официанты грубят, жульничают, но отказ в обслуживании – это что–то новенькое!

– Вы и так уже перебрали, – продолжал железным голосом официант. – в зеркало–то себя видели? Больше – ни капли. Идите домой и проспитесь. Насчет денег не беспокойтесь – сегодня угощает заведение.

И вот тут опьянение накрыло Андрея с головой. То недолгое время, которое он провел в беседе с ангелом–хранителем, алкоголь не оказывал расслабляюще–отупляющего действия. Скорее наоборот – стимулировал мысль, не давал скептицизму и материализму перечеркнуть увиденное и услышанное. Было ли это работой Алзора, которому просто нужно было выговориться, или вообще в обществе потусторонних сил алкоголь приобретал такое свойство – сказать сложно. Но сейчас будто заслонку открыли и спиртное начало со свистом всасываться в кровь. Лицо Андрея побагровело, он немного приподнялся и, уже пьяным и прерывистым голосом, проговорил:

– Вы вообще что себе позволяете?! Я – ваш клиент и я хочу пива! Вы должны… вы обязаны… – язык уже не повиновался Андрею и выразить свою мысль становилось все сложнее.

Но официанту, похоже, того только и надо было. Не мигая и глядя Андрею прямо в глаза, он тихо, но вполне внятно произнес:

– Вот именно. Я обязан следить за жизнью и здоровьем своих клиентов. И именно поэтому я даже не рекомендую, я настаиваю на вашем немедленном уходе.

Алзор так и сидел с открытым ртом, ничего не понимая. В своей практике ему нередко приходилось сталкиваться с конфликтами ситуациями. И чаще всего ему удавалось их, что называется, «разрулить». А сейчас – он даже не мог понять, что происходит. И это приводило его в полное замешательство.

Если бы Андрей не стал в один момент абсолютно невменяем, то он, наверное, себя бы повел иначе. Но сейчас он начисто забыл все произошедшее с ним за полтора часа. С видом оскорбленной добродетели он швырнул на стол тысячерублевую купюру, сухо кивнул Алзору: «Увидимся» и нетвердой походкой направился к выходу. Где, как и, главное, каким образом он увидится с ангелом, Андрей не смог бы сказать, если б даже его спросили.

Ошарашенный Алзор и странно напряженный официант молча смотрели в окно на Андрея, который вышел на улицу, раздраженно сплюнул и побежал к подошедшему автобусу. Двери закрылись за, на удивление четко вписавшегося в них, Андрея и автобус уехал.

Алзор, продолжая пребывать в шоке от увиденного, вопросительно посмотрел на официанта. Но тот, явно успокоившись, с невозмутимым видом достал из кармана смартфон и протянул его Алзору. Ангел, не понимая, что все это означает, взял телефон и посмотрел на экран.

Это явно была запись с камеры. Причем, камера была установлена у двери бара и прекрасно показывала все, происходящее на улице. Вот Андрей выходит из дверей, раздраженно сплевывает, нетвердой походкой идет к проезжей части и, не глядя по сторонам, бежит через дорогу. Вот маршрутка, не успевая затормозить, сбивает Андрея и он отлетает на несколько метров прямо под колеса другого автомобиля. Шансов выжить никаких. Бездыханное тело остается лежать на проезжей части.

– Что это?! – еле смог выдавить из себя потрясенный Алзор. – Он ведь спокойно сел в автобус и уехал… Я же сам видел… и вы видели…

Да, – спокойно откликнулся официант. – видел. И уверяю вас – сейчас Андрей доедет до дома, упадет на диван и проспится как следует. А запись на телефоне – это то, что с ним произошло бы, выпей он еще хоть немного. Он и так в себя влил достаточно – тошно ему будет завтра.

Алзор сидел и просто неприлично тупо глядел на официанта. И хотя лицо того оставалось непроницаемым, в глазах заиграли озорные огоньки.

– Наверное, стоит объясниться? – спросил официант, уже не скрывая улыбки.

– Да… – только и смог выдавить из себя Алзор.

– Союз со Светланой был для Андрея губителен. Через какое–то, очень недолгое, время Андрей был бы просто раздавлен, сломлен. Света его бы просто съела изнутри, если так можно сказать. И, чтобы спасти человека, пришлось их разводить.

Неделя хандры ему не сильно бы повредила. А сегодня Андрею просто необходимо было снять напряжение последних дней. Посидеть, выпить пива, проспаться потом… Но тут появились вы и пришлось несколько изменить сценарий!

Губы Алзора непроизвольно дрогнули в улыбке. В глазах вспыхнули ответные искорки. Кажется, он начал понимать суть происходящего.

– Собственно говоря, мы с вами ни разу не пересекались, коллега, – официант отодвинул стул и сел на место Андрея. – вот и прекрасный повод познакомиться!

Странное дело: никто, из сидящих в зале, даже не обратил внимания на подсевшего к посетителю официанта. Такое впечатление, что этих двух просто не существовало. Но Алзор был все–таки еще не до конца уверен в своих догадках:

– Но почему я сразу не смог вас раскусить? Я еще удивлялся, почему официант, ну, то есть, вы, так косо смотрит на клиента…

– Да потому что «клиент», а, кроме всего прочего, еще и мой подопечный, начал пить больше, чем можно было сегодня! Он не чувствовал опьянения и по окончании разговора с вами он бы себя совершенно не контролировал и, выйдя отсюда, точно бы поперся через дорогу и… ну, сами видели, что могло бы случиться. А так… сейчас он уже подходит, я вижу, к своей квартире… Все, зашел… Дверь закрыл… Отлично… Падает на диван… Нормально… Хоть бы ботинки снял, дубина… Ладно, ерунда…

– И, – официант внимательно посмотрел на Алзора. – уверяю вас, о сегодняшней встрече он и не вспомнит. А даже если что–то в мозгу и всплывет, так он сам же и спишет это на пьяные фантазии. Волноваться вам не о чем.

– И все–таки… Я ведь так и не смог понять, кто вы есть. – продолжал немного сомневаться Алзор. – Почему? Мы ведь всегда узнаем друг друга.

– Для начала, – улыбнулся официант, – позвольте представиться. – и он назвал Алзору свое имя, понятное только тем, кто не ограничен рамками трех измерений. – А не узнали вы меня только потому, что у вас четвертая степень защиты, а у меня – седьмая. Но я на должности хранителя с 1788 года, поэтому удивляться нечему.

– Ну, конечно! – Алзор хлопнул себя по коленке, – мог бы и сам догадаться! Только чего же вы мне так спокойно пиво несли? – чуть смущенно спросил он. – нам ведь это, мягко говоря, не рекомендуется?

– Согласен, – спокойно ответил коллега Алзора, которого мы назовем Руми (так, по крайней мере, он сам бы себя назвал, реши вдруг открыть свой секрет человеку). – но сейчас вам тоже необходимо расслабиться, поэтому я и решил вам немного помочь.

Разговоры о вашей неприятности ведутся все время. И, сами понимаете, не должен я этого говорить, но раз такое дело, то скажу: в Особом Надзоре внимательно изучили все генеалогическое древо этого… как его? Пусть, Саши. И выяснилось, что проглядели интересную штуку: его пра-пра-прадед по отцовской линии был хроническим алкоголиком, а двоюродный брат жены деда его прабабки по материнской линии страдал психическим расстройством.

– Так – так… – начал прикидывать что–то в уме Алзор.

– Да ладно, не пытайтесь подсчитать. Это только наши аналитики умеют. Высшая Генетическая Математика, как они говорят, основа нашей работы! Бюрократы… Ну, не суть. При такой генетической составляющей в его день рождения ничего хорошего ждать не приходится. Так что он по любому бы прокололся и свернул со своего пути. И вы были бы бессильны.

Вам, конечно, нервы помотают, чего и говорить. Но строгих санкций не будет. Прежде всего это руководство виновато – само проглядело! Но – я вам ничего не говорил!

Камень с души (а точнее, не камень, а валун весом в несколько тонн) Алзора свалились куда–то в область прямой кишки и там растворился. Руми с улыбкой глянул на своего коллегу.

– Я даже не знаю, как благодарить… – произнес Алзор.

– А никак. Все сложилось, как нельзя лучше. Просто я пришел сюда проследить за Андреем, чтобы все прошло спокойно. На полу валялся бейджик, я его на всякий случай прицепил. Но тут появились вы! Я, честно говоря, этого не ожидал. Но – может и к лучшему? Когда последний раз удавалось так посидеть?

– Вот и не знаешь, где найдешь, где потеряешь! – рассмеялся Алзор. – Слушайте, может сменим обстановку? А то народ начинает набираться.

* * *

В небольшом садике гуляла пожилая пара, на скамейке сидела мама с коляской, мимо шли люди по своим делам. И никому даже в голову не приходило обратить внимание на двух оживленно беседующих самых обычных, ничем не примечательных мужчин.

Кладбище воспоминаний

Взмах лопатой… Еще раз… Еще… Лопата вгрызается в землю… Очень хорошо… Земля мягкая, податливая, какой и должна, по идее, быть на кладбище. Впрочем, здесь с этим проблем быть не должно было – все-таки условия для работы предоставляют нормальные.

Лацир отряхнул землю со штанов; надо будет и ботинки почистить, хотя с такой работенкой их можно чистить каждые пятнадцать минут.

В паре метров от Лацира в землю воткнута еще одна лопата, на которой висит длиннополый сюртук. Лацир улыбнулся, взглянув на него. Ну кто решил, что эта одежда подходит гробовщику? Неудобно, движения стесняет, может выглядит и стильно, но кому это интересно? Кто его тут видит?

Лациру вместе с сюртуком пытались всучить цилиндр, но он наотрез отказался: тогда точно можно будет в каком-нибудь ужастике сниматься. А ему только этого не хватало.

Насколько хватало глаз, повсюду было кладбище, что на север, что на юг, что на запад, что на восток. Странное оно только было – ни крестов, ни могильных памятников. Ничего, что указывало бы на возраст, вероисповедание, деятельность того, кто лежал на этом кладбище. Даже имен не было. «Да и быть не может», желчно усмехнулся про себя Лацир.

Оторвавшись от своего монотонного труда, Лацир задумчиво посмотрел на пламенеющее солнце, уже почти скрывшееся за горизонтом. В другое время и в другом месте это навеяло бы на него какие-то философские или романтические размышления. Но он уже привык.

В этой части загробного мира всегда закат. Солнце постоянно уходит за горизонт, но никогда не скрывается полностью.

Ладно, пора приниматься за работу. Лацир неспешно подошел к мешку, сшитому из какого-то грубого материала. Сев на корточки, взял в руки камешек из мешка. Обычный сердолик небольшого размера, легко умещается на ладони. Но Лацир внимательно всматривался в этот камень. Откуда-то изнутри начал пробиваться свет. Камень начал светиться, но каким-то грязно-розовым светом. Лацир несколько облегченно вздохнул: «Ничего особо тяжелого». В сиянии, окружающем сердолик, возникла картинка. Это несколько напоминало сцены из фантастических фильмов, но в этом мире «фантастикой» обычно называли жадность и жестокость, живущих в трехмерном пространстве. Лацир пристально вглядывался в этот своеобразный экран:

Саша пяти лет вместе с мамой в каком-то продуктовом магазине. Отходит в сторону… Останавливается прямо перед витриной и, видимо, очень сильно мешает какой-то тетке лет шестидесяти. Та, с каким-то истерическим озлоблением отталкивает его… «Вот сука», бормочет Лацир. Саша разве что не падает и в слезах бежит к маме. Мама Саши что-то возмущенно говорит женщине, прижимая к себе сына. Женщина же что-то агрессивно отвечает матери мальчика и резко направляется к выходу. Саша не плачет, но растерянно прижимается к маме. Настроение испорчено до конца дня, а может и больше…