Текст книги "Лунный синдром (сборник)"

– Главное – ходить каждый день, – решил он, – тогда они подумают, что работой я дорожу, и не выкинут! Я их политику понял. Главное, продержаться первое время…

В этот день Мураев отсидел в рабочем кресле с семи утра до десяти вечера. Он опять так и не смог уснуть. Три раза он питался из бесплатного автомата, семь раз посещал туалет, но ни разу ни с кем не заговорил. Зато в конце рабочего дня заслуженно получил из чудесного контрольно-кассового аппарата девять тысяч. Радости его не было предела. До дома Илья еле добрался, усталость валила с ног, и он чуть не уснул на остановке, пока ждал автобус…

На протяжении следующего месяца жизнь его превратилась в рутину.

Он вставал очень рано, и, боясь опоздать на работу, мчался в зеркальное здание, где его встречали неизменными улыбками прекрасные работницы.

Пару раз Илья оставался на рабочем месте до глубокой ночи. Деньги текли в его карманы рекой, но тратить их не получалось. Однако отказаться от столь прибыльного занятия бездельем он не мог, тем более за это время работников в компании «Радость» стало немыслимо много.

Так много, что даже утром очередь к проходной выстраивалась подобно той, что бывают при открытии крупных супермаркетов, когда тысячи зевак мечтают получить бесплатно какой-нибудь ценный презент.

Зал 301 теперь был наполнен до отказа, но место Ильи всегда оказывалось свободным, и он откровенно гордился этим, понимая, что руководство ценит его.

Илья работал даже по выходным. Но самое удивительное было в том, что ни разу ему не удалось уснуть на рабочем месте.

Однажды он, придя на работу, расположился в своём кресле и тайком выпил три таблетки снотворного, но и это не помогло. Сон не приходил. Правда, после этого вечером, возвращаясь домой, Илья уснул прямо в автобусе. На конечной остановке его выволок из салона водитель, и страшно наорал. Илье, полусонному и разбитому, пришлось вызывать такси.

Иногда утром, в очереди на работу, Илья замечал знакомых. Многие из них раньше где-то работали. Кто продавцом в магазине, кто менеджером в мелкой фирме, кто агентом в туристическом бюро, но им, вероятно, тоже выпало счастье наткнуться на волшебное объявление, и, конечно же, они этим финтом удачи воспользовались.

От знакомых Мураев прятался за спинами других людей, боясь расспросов, но, к удивлению, часто сам замечал, что, увидев его, они тоже не проявляли желания подойти и поговорить.

Вне работы Илья чувствовал себя измождённым и усталым. Ему всё время хотелось спать, и это желание перебивало все остальные, но зато когда он лежал в своём удобном служебном кресле, проблема отходила на задний план.

На работе ему было хорошо и комфортно. Его ничто не тревожило, не беспокоило, он научился лежать и часами не думать ни о чём конкретном. Хотя где-то подсознательно он знал, что в любой момент может встать и уйти, получить свою зарплату и прибавить к скопленным деньгам новую внушительную дозу. Но делать этого не собирался. Зачем терять такую работу?

– Вот накоплю денег, – думал он, – там и посмотрим…

Страх его был только в одном: он боялся потерять своё место. Чем дольше он работал, тем чаще замечал, что в городе происходят конкретные, глобальные перемены. Людей на улице становилось всё меньше, мелкие магазинчики закрывались, автобусы ходили всё реже, и люди, когда-то работавшие там за копейки, переквалифицировались в сотрудники его компании.

– Если меня вышибут, – паниковал Мураев, – куда я денусь? Пойду на их место торговать сосисками? Или в офисе сидеть с болванами всякими? Ну, нет! Не дождётесь!..

В один момент, буквально в считанные дни, в городе появились ещё несколько зданий, в точности копирующих главный офис его компании. Их построили так быстро, что можно было подумать, будто они выросли из волшебных семян, вложенных в землю таинственным магом.

Илья как-то спросил блондинку на ресепшен: что это значит? И она ответила, что компания, благодаря таким сотрудникам, как он, растёт и процветает. А потом она вдруг добавила, что Илья, по распоряжению главного специалиста по кадрам, повышается в должности, и теперь ему следует направляться на четвёртый этаж, в зал 401, где и будет его новое рабочее кресло. Мало того: зарплата его увеличивается вдвое! Она тут же достала у себя из стола бумагу, на которой изумлённый Мураев прочёл приказ о его повышении.

– А значит ли это, – насторожился Илья, – что мне придётся теперь что-нибудь делать?

– Конечно же, нет, – улыбаясь, ответила блондинка.

В этот день Илья увидел новый офис. Он отличался тем, что кресла в нём были защищены друг от друга высокими пластиковыми панелями, и у каждого кресла стоял свой собственный миниатюрный бесплатный автомат.

Мураев был счастлив. Он чувствовал себя маленькой частичкой чего-то огромного и могущественного. Ему казалось, что сама судьба взяла его на руки и ведёт теперь правильной, верной дорогой к счастью. Он неизменно ходил на работу с утра, погружался в кресло, и, не думая ни о чём, пил кофе с бутербродами. Иногда он оставался на работе по нескольку дней, и даже научился спать, не погружаясь при этом в привычное состояние сна. Его сознание как бы отключалось. Ему чудилось, что он плывёт в тёплом ласковом океане, покачиваясь на нежных убаюкивающих волнах под слепящим удивительным солнцем. Или казалось ему, будто он красивая птица, парящая свободно в струях ветра над горами и озерами. Тёплая нега разливалась в нём, и никаких желаний больше не существовало. Он познал великую радость бытия. Он чувствовал, что он уникальный, единственный на свете человек, добившийся в жизни всего, о чём только можно мечтать….

Браслет на его запястье часто-часто пульсировал голубым огнём, и цифры мелькали на нём, как счётчик этажей в лифте, сорвавшемся с верхнего этажа бесконечного небоскрёба.

Мошенники или Три сумасшедших дня из жизни одного инвестора

К девяти часам утра ведущий специалист отдела кредитования венчурных проектов Альфред Каземирович Штейн явился на работу. Пройдя мимо секретаря Эллочки так, словно за столом её и не было, Альфред открыл дверь кабинета, прошёл к рабочему столу и занял своё место.

Нажав кнопку селектора, Штейн, откашлявшись, произнёс:

– Эллочка, доброе утро. Кто у нас сегодня?

– Сегодня четверг, Альфред Каземирович. Изобретатели.

– Сколько их там?

– Пока семеро, – ответила секретарь.

– Ну что ж, приемлемо. Приглашайте, Эллочка. И кофе мне, пожалуйста, принесите.

– Я вас поняла, – ласковым голоском ответила секретарь.

Штейн поправил очки и уставился на дверь, в которую минуту спустя ворвался взъерошенный человек в коричневом пиджаке, из кармана которого торчал помятый галстук. Человек нервно закрыл дверь и прошествовал к столу Альфреда.

– Магнус Орли, – представился тип.

– Альфред Каземирович. Присаживайтесь. Что у вас?

– Я начну сразу с изложения моей идеи! – взволнованно выдал Орли, и принялся рыться в карманах. Первое что он нашёл, был как раз галстук, который он принялся тут же надевать. Надевать его он вздумал не развязывая, а пытаясь пролезть головой в сделанную когда-то давно, петлю. Но у него никак не получалось. Голова изобретателя оказалась на удивление большой.

Штейн, видя, что данная процедура может занять время длительное, предупредительно кашлянул в кулак. Опомнившийся Магнус Орли замер, посмотрел на работника инвестиционной компании и поспешно спрятал галстук в карман брюк, из которого, к своему изумлению, извлёк смятые листы.

– Вот! Вот они где! – обрадовался он, встряхнув листами воздух, – Итак, я начну. Дело в том, что я разработал уникальную технологию создания человека!

– Вот как? – Штейн заинтересованно поправил очки.

– Да! Именно! Вы же, должно быть, знаете, что до настоящего времени попытки создать человека искусственно, все до единой, провалились? Так вот: я понял, почему! Дело в том, что производить человека надо, так сказать, досконально. То есть, в точности копируя каждую деталь его организма!

– А, простите, из чего вы собираетесь производить людей? – перебил горячую речь изобретателя Альфред.

– Да из чего угодно. Главное, чтобы материал по своим физико-химическим свойствам соответствовал тканям человеческого организма. Например, это может быть стекловолокно, или модифицированный пластик. Кстати, для этого также потребуется отдельная статья расходов. Я планирую построить отдельную лабораторию по созданию материалов…

– Простите, – опять перебил Альфред, – вы так и не назвали требуемую вам сумму.

– Минутку, – умоляюще сложил ладони посетитель, – я хочу, чтобы вы во всех деталях поняли, с каким грандиозным проектом имеете дело! Так вот, используя новейшие технологии, я планирую воссоздать всё до малейших деталей! Каждый лейкоцит, каждую артерию, каждый нерв! И из всего этого, словно из деталей конструктора, собрать человека! – глаза изобретателя блеснули предчувствием великого, – Естественно, это потребует колоссальных затрат, но ведь и результат будет ошеломляющим! Живой человек, созданный человеком!

– А почему вы так уверены, что ваш человек будет, так сказать, живым? Ведь, как известно, тайна жизни не открыта до сих пор никем. Как же так называемая душа?

– Душа? Это всё глупости, – отмахнулся посетитель, – Я объясню вам! Представьте себе, что у вас есть подробная схема сборки автомобиля и все детали к ней. Имея это, вы совершенно спокойно соберёте автомобиль, и он поедет. Естественно, после того, как получит топливо, а искра зажигания запустит мотор. Так же я поступлю и с искусственным человеком. Разве вы не знаете, что человек – это та же самая машина, работающая на токе высокой частоты? Следовательно, после сборки стоит лишь пропустить через височную область, а также область сердца, требуемый ток – и он оживёт! Элементарная реанимация.

– Ээээ…

– Это так! – горячо заявил Магнус.

– Ну, а сознание?

– Сознание копируется с типовой матрицы подобно компьютерной программе.

– Ну, допустим. А чем будет питаться ваш человек? Ведь мы… эээ… естественные люди, питаемся естественной пищей. А ваш, из стекловолокна?

– Пусть питается, чем угодно! – отмахнулся изобретатель.

– Хорошо, предположим, это так. И вы действительно соберёте человека. Вопрос: зачем? Что дальше? И самое главное: как вы собираетесь получать прибыль?

– Прибыль? – Тут Магнус на секунду застыл в недоумении, но уже через мгновение опомнился, – Ну, конечно! Прибыль будет приносить сам созданный мной человек в благодарность за то, что я его создал!

– Неубедительно…

– Я создам сотню таких людей! – угрожающе предостерёг Орли, – Тысячи, да хоть миллионы. Я могу создать совершенную армию таких людей из титанового сплава, и мы завоюем, к примеру, Бруней. Уверяю вас, капитала этого небольшого государства с лихвой хватит на покрытие расходов!

– Вы предлагаете нашей компании инвестировать международный конфликт?

– Это только пример! Я могу создать искусственных людей, не потребляющих кислород, и выслать их на Марс. Пусть добывают там алмазы.

– На Марсе есть алмазы?

– Безусловно!

– Откуда такая осведомлённость?

– Да что вы, в самом деле? Вы дадите мне деньги?!

– Кстати о деньгах. Сколько вам нужно для создания, скажем, одного искусственного человека? Пробного, так сказать, экземпляра.

Магнус закатил глаза к потолку. Губы его зашевелились в еле слышимом бормотании. Вероятно, он считал затраты.

– Тридцать восемь миллиардов евро! – заявил он наконец, придав голосу деловой тон.

– Уважаемый, вы отдаёте себе отчёт, куда пришли? Это частная инвестиционная компания, и мы попросту не располагаем такими средствами.

– Хорошо, – тут же поправился проситель, – дайте хоть миллион, на предварительные расходы.

– Сожалею. Но ваш проект, во-первых, представляется мне неосуществимым, во-вторых, абсолютно нерентабельным.

– Вы это серьёзно?

– Абсолютно серьёзно.

– Но вы совершаете ошибку!

– Не думаю, – Альфред был твёрд.

– Тогда дайте хоть двадцать пять тысяч! – потребовал Орли.

– На какие нужды?

– Автомобиль! Мне необходим автомобиль! Я к вам, между прочим, добирался на трамвае, и меня чуть не оштрафовали! Хамьё!

– До свидания, господин Орли.

– Ссуды не будет?

– Нет.

– Ладно! Чёрт с вами! Дайте десять тысяч, и я уйду!

– Эллочка, приглашайте следующего, – уже не глядя на изобретателя, проговорил Штейн в селектор.

Магнус Орли гордо поднялся со стула, направился к двери, и, открыв её, заявил на прощанье:

– Вы ещё услышите обо мне! Все газеты будут писать! А знаете, что, когда я создам армию, вы будете первым, кого мы вздернём на фонарном столбе! – с этими словами Орли удалился, с силой хлопнув дверью.

Секунду спустя в дверь слабо постучали.

– Войдите, – пригласил Альфред Каземирович.

Дверь открылась, и в кабинет вошёл маленький толстый человечек с вспотевшей лысиной, и кепкой, которую он держал обеими руками на уровне груди. Казалось, человечек чем-то очень напуган. Больше всего он походил на бурундучка, застигнутого злобной хозяйкой, когда забрался в дом красть печенье. Кепка символизировала то самое печенье. Вид человечка вызвал у Штейна лёгкую улыбку.

– Можно? – робко спросил вошедший, и виновато посмотрел на ведущего специалиста.

– Проходите. Что у вас?

– Я изобретатель, – пояснил он.

– Понимаю, – Альфред внимательно посмотрел на человечка поверх очков.

– Точнее, я изобретатель-фармацевт, – поправился тот.

– Интересно.

– Меня зовут Валентин Эсмеральдов, – обладатель романтического имени прошёл и робко присел перед Штейном, – я хотел бы просить вас дать мне ссуду, чтобы наладить массовое производство моего изобретения.

– Понимаю. Потрудитесь объяснить, в чём его суть?

– Дело в том, что я по натуре очень робкий человек. Я бы даже сказал, трусливый. Ещё с самого детства…

– Простите, – перебил Альфред, – это относится к делу?

– Самым непосредственным образом, – заверил Валентин, и, кажется, вспотел ещё больше, – С самого детства я терпел от окружающих издёвки и пинки. Все смеялись надо мной и всячески унижали. Даже теперь ежедневно я сталкиваюсь с людской жестокостью. Вот совсем недавно был такой случай. Мой непосредственный начальник вызвал меня к себе…

– Я прошу вас ближе к делу. У меня слишком мало времени! – жёстко остановил Альфред толстячка.

– Простите, – горестно вздохнул Эсмеральдов, – Так вот, я изобрёл пилюлю против страха.

– Пилюлю против страха? Как интересно. И что же?

– Я хотел бы помочь таким же, как я, людям, – тонким восторженным голоском пропел толстяк, – и для этого мне необходим начальный капитал, чтобы запустить пилюлю в производство.

– Совершенно согласен. Деньги для этого необходимы. Но как мы можем узнать, действительно ли ваша пилюля работает? Что, если это не так, и спроса на неё не будет? Что, если ваша пилюля не пройдёт фармацевтических тестов, и учёная коллегия сочтёт её действие наркотическим? Если вообще это действие имеет место быть!

– Нет! Что вы! – испугался толстяк, – Я с детства боюсь наркоманов и наркотиков. Наркоманы очень жестокие, злобные люди. Вот однажды мне…

– Погодите, – прервал его откровения Штейн, – вы проводили эксперименты? У вас есть заключения фокус-группы? Таблица ингредиентов и составляющих?

– У меня с собой есть сама пилюля! Вот она, – Эсмеральдов полез в карман, вытащил обыкновенный спичечный коробок и извлёк из него пилюлю.

– А вы знаете, ваша пилюля очень похожа на мятную конфету, освежающую дыхание.

– Правда? – изобретатель трусливо покосился на Штейна.

– В точности такая же.

– Наверное, так получилось случайно, – оправдался изобретатель, – и потом: форма пилюли не имеет значения…

– Поймите меня правильно: то, что вы принесли с собой свою «пилюлю», ещё ничего не доказывает. У вас есть документальные подтверждения?

– Именно для этого я её и принёс. Сейчас я лично вам наглядно покажу её действие!

С этими словами Эсмеральдов запрокинул голову вверх, открыл рот и демонстративно кинул в него пилюлю. Совершив глотательное движение, он замер и зажмурился. Более ничего не происходило. Валентин Эсмеральдов застыл, словно статуя. Казалось, он даже перестал дышать. Так прошла минута.

– Уважаемый, – окликнул его Альфред Каземирович, – вы меня слышите?

– Да, да, – толстяк возвратил голову на место и посмотрел на ведущего специалиста, – вот, уже действует, – торжествующе изрёк он.

И впрямь что-то в нём переменилось. Куда-то подевалась робость голоса, трусливый взгляд. Плечи его распрямились, и вообще он стал выглядеть как-то нагло.

– Так вот, мне нужно как минимум два миллиона долларов, и причём немедленно! И ты давай там как-то шевелись. Выписывай бумажки свои – сказал он грубым тоном.

– Вы в себе? – настороженно Альфред всматривался в посетителя, который менялся прямо на глазах.

– Нет, в тебе, – хамски пошутил в ответ Эсмеральдов и заржал на манер работника шиномонтажа, услышавшего пошлый анекдот, – Мне деньги нужны уже сегодня! Так что давай, конторская крыса, пиши «одобряю» – и все дела!

– Прекратите хамить!

– Слушай, ты! – брови толстяка угрожающе сдвинулись к переносице, – Тебя сюда зачем посадили? Видишь, гений перед тобой? Разуй глаза-то, козлиная морда!

– Вон! Вон отсюда! – возмущению Штейна не было предела.

– Я ведь могу и в лоб закатать! – предупредил толстяк.

– Вы хам и мошенник!

– Из говна тебе ошейник, – парировал нахал.

– Пошёл отсюда прочь! Нет, каков актер а? – изумился Штейн, – Целый спектакль передо мной разыграл!

– Да ты что, тупой, что ли? Это пилюля действует! Страх-то исчез! Значит, работает. Вот и валяй, пиши там в своих бумажках, что, мол, одобряю и прошу выдать ссуду.

– Вон из кабинета! Не получите ни копейки!

– Падла! – выругался проситель, поняв, что денег ему не дадут.

– Я сейчас же вызываю наряд! – пригрозил Альфред, схватив телефонную трубку.

Эсмеральдов поднялся со стула, злобно осмотрелся и сплюнул прямо на пол не разжёванную до конца пилюлю, которая с пластмассовым щелчком отскочила от линолеума в угол.

– Увидимся ещё на тёмной дорожке… – прошипел он, уходя.

Следующим в кабинет Штейна вошёл интеллигентного вида молодой человек. Одет он был в чёрный костюм, чёрную водолазку и чёрные же строгие туфли. В руках молодой человек держал объёмистый свёрток.

– Добрый день, – поздоровался он, и прошёл.

– Здравствуйте. Вы с чем?

– Я изобрёл телепорт! – гордо заявил посетитель.

– Телепорт? Как интересно. Что это? И представьтесь, пожалуйста.

– Пожалуйста. Меня зовут Отто Рудольфи, тридцать восемь лет, не женат.

– Что ж так?

– Считаю женитьбу делом, губительным для учёного.

– А что у вас с собой?

– Собственно, это телепорт и есть. Точнее, его прототип. Экспериментальная модель. Вам вообще известно, что такое телепортация?

– Телепортация? – Альфред задумался, – По-моему, что-то из области научной фантастики. Что-то связанное с перемещением объектов. Не так ли?

– Совершенно верно! Перемещение объектов на любые расстояния путём расщепления их на атомы. Перспективы, как вы понимаете, огромные. Полная революция на топливном рынке. Никакого загрязнения окружающей среды. Никаких автомобилей и бензиновых двигателей! Мало того: перемещаться можно по всей Вселенной, достичь любых планет и звёзд! И к тому же это ещё и колоссальные доходы владельцам технологии, то есть нам с вами.

– Нам с вами?

– Ну, конечно! Я же собираюсь взять вас в долю, – тут Рудольфи дружественно подмигнул, – если, конечно, вы одобрите мою заявку на ссуду.

Штейн задумался, недоверчиво посматривая на Отто.

– И что же, вы действительно создали телепортатор?

– Именно!

– И он работает?

– Ещё как! – заверил Отто.

– Можете продемонстрировать?

– Для этого я и принёс с собой модель-прототип.

– Очень интересно.

Молодой изобретатель развернул свёрток и извлёк из него два чёрных ящика, соединённых электрошнуром. На одном из ящиков Альфред увидел небольшой рычажок сбоку.

– Дайте, пожалуйста, ваши часы, – попросил Рудольфи располагающим к доверию голосом.

– Зачем? – удивился Штейн.

– Сейчас на ваших глазах они совершат путешествие в виде субатомных частиц из этого ящичка в этот, – Рудольфи последовательно указал сначала на ящик с рычажком, затем на второй.

– Ну, что ж, – согласился заинтригованный Альфред Каземирович, и снял с руки дорогие часы.

Молодой человек открыл первый ящик и аккуратно положил в него часы Штейна. Закрыв крышку, он ловким движением повернул рычажок сбоку, и Штейн услышал какой-то механический тихий щелчок внутри загадочного устройства.

– Готово, – произнёс изобретатель, – Ваши часы сейчас находятся здесь, – он показал на второй ящик, который находился на расстоянии никак не менее метра от первого, – Только что ваши часы были расщеплены на атомы и перемещены по этому проводу во второй телепорт, а в нём вновь собраны.

– Фантастика! Можно открыть?

– Конечно!

Штейн бережно открыл второй ящик, и увидел, что тот совершенно пуст.

– Их тут нет, – сказал он.

– Не может быть! – воскликнул молодой человек.

– Говорю вам: нет часов!

Молодой человек заглянул в ящик, и взгляд его выразил крайнее изумление.

– Наверное, какой-то сбой. Всё-таки модель экспериментальная.

– Дайте-ка я посмотрю сам, – Альфред открыл первый ящик, и к изумлению увидел, что часов нет и там, – Вот так дела! Где же часы? – он вопросительно уставился на Отто Рудольфи.

– Я понял! – воскликнул тот, – Они застряли здесь, – и он указал на шнур.

– Как это может быть?

– Очень просто, – пояснил изобретатель телепортатора, – Разложившись на субатомные частицы, часы потекли по телепроводу, но до конечного пункта не дошли. Возможно, на это повлиял электрический сбой.

– Электрический?

– Да. Телепорт работает от пальчиковой батарейки.

– Что же делать?

Молодой человек на секунду задумался.

– Я знаю, что! Мы их протолкнём! Посмотрите, есть ли у вас ещё что-нибудь?

Штейн порылся в карманах и вытащил зажигалку и бумажник.

– Вот, – протянул он зажигалку.

– Нет, давайте лучше бумажник. Зажигалка, так же как и часы, состоит из металла, и есть вероятность, что их молекулы перемешаются. Выйдет в итоге чёрти что! Лучше не рисковать.

– Да? – недоверчиво покосился на телепровод Штейн.

– Конечно. Другое дело бумажник. Он ведь из кожи? Из кожи, как я вижу, – молодой человек ловко выхватил из рук Штейна бумажник, и, пока Альфред не успел опомниться, поместил его в первый ящик.

– Но! Но там ведь ещё и деньги!

– Тем лучше. У денег хорошая атомарная проводимость! – заверил его Отто, и щёлкнул рычажком.

И снова Штейн услышал тихий щелчок внутри первого ящика, второй же оставался бесшумным. Странная тревога наполнила сердце ведущего специалиста.

– Ну? – занервничал Альфред, – а теперь?

– Уверен, всё получилось!

Штейн тревожно распахнул второй ящик. Тот был пуст.

– Пусто!

– Как? Опять? Невероятно! Должно быть, батарейка совсем села.

– А ну-ка откройте первый ящик, – потребовал Альберт Каземирович, чувствуя какой-то чудовищный подвох.

– Пожалуйста, – с видом полного недоумения Отто открыл ящик, и тот также оказался пустым.

– Что за фокусы? – закричал Альфред, – Вы меня дурачите!

– И в мыслях не было, – Рудольфи выражал саму невинность, – Вот как мы поступим. Я сейчас пойду в магазин и сменю батарею. Вам же, для гарантии, чтобы вы не волновались, будто это какой-то обман, я оставляю часть телепорта. Только, умоляю, аккуратнее с ним! – с этими словами Рудольфи отсоединил первый ящик от шнура, и, взяв его под мышку, двинулся к двери.

– Стой, подлец! – крикнул Альфред.

– Какой вы нервный всё же? Говорю вам – пять минут! Прямо удивительно, как вас назначили на такую должность?

– Стоять, говорю! Фокусник!

– Да что вы беспокоитесь, ваши часы и бумажник в телепроводе у вас на столе, а я вернусь через пять минут, – и с этими словами молодой человек скрылся за дверью.

Спустя десять минут ожиданий Альфред Каземирович нажал кнопку селектора.

– Этот последний не появлялся?

– Который? – растерянно ответила Эллочка.

– Тот, что был у меня последним. С ящиком.

– Ах, этот. Так ведь он уехал.

– Как уехал?

– На мотоцикле. Я сама видела в окно. Вышел от нас и уехал. А ящик его стоит у нас на крыльце.

– Как? Как на крыльце?

– Да. Именно на крыльце. Он недолго поковырялся в нём и оставил на крыльце. Я ещё подумала: вдруг он нам бомбу подложил? Вышла проверить. Оказалось, нет. Пустой ящик с двойным, наверное, дном. Знаете, похожие в магазинах для начинающих иллюзионистов продаются. А что?

– Ничего.

– Следующего запускать?

Альфред Каземирович молчал. Ему было крайне жалко часов и бумажника.

– Так запускать, или нет? – повторила секретарь.

– Запускайте, – обречённо ответил он наконец, – и где мой кофе! Сколько я могу ждать!

– Ой, простите, Альфред Каземирович. Сейчас несу.

Следующим в кабинет Штейна вошёл средних лет мужчина в старом заношенном свитере. Он, буркнув в густые рыжие усы какое-то невнятное приветствие, прошёл к столу и сел напротив Альфреда Каземировича.

– Вот, – и посетитель выложил на стол предмет размером с сигаретную пачку, на корпусе которого посередине мигал красным светом диод.

– Что это?

– Антиснейк.

– Что, простите?

– Антиснейк. Прибор, отпугивающий змей.

– Змей? Но здесь нет змей.

– В том-то и дело.

– Простите, не понимаю?

– Как же они тут будут, если до смерти его боятся, – посетитель кивнул на прибор.

– Вы, простите?…

– Афанасий я, Милославский.

– Изобретатель, надо полагать?

Афанасий шевельнул усами в знак согласия.

– Так. И что бы вы хотели?

– Ссуду хотел бы, – буркнул Милославский.

– Намерены выпускать прибор серийно?

– Зачем? Этак, если его серийно выпускать, где ж им жить-то тогда?

– Кому?

– Змеям, кому ж ещё?

– А зачем вы мне это принесли? – удивился Штейн.

– А я всегда с ним. Я змей боюсь, – испуганно пояснили усы.

– Так, так. Ясно. А ссуда вам зачем?

– Хочу построить пирамиду.

– Пирамиду? – изумился Штейн.

– Да. Пирамиду из свинцовых плит!

– Для чего?

– Есть у меня одна задумка… – загадочно протянул Афанасий, косясь куда-то в сторону.

– Вы поймите, для того чтобы мы выдали вам ссуду, нам надо знать, на что она будет потрачена. Исходя из этой информации мы и решаем, можем ли мы рассчитывать на её возврат. Тем более что вернуть её вам придётся с процентами. Вы это понимаете?

– Само собой. Учтено.

– Ну-с, так зачем вам пирамида?

– Эксперимент поставлю.

– Какой же?

– Знамо дело, научный. Соберу в пирамиду змей. Запру их и прибор включу!

– Зачем?

– Так узнать, что они, заразы, делать будут? – глаза Афанасия загорелись дьявольским огнём.

– Эллочка, следующего приглашай, – проговорил Альфред Каземирович в селектор.

– Так что, дадите, стало быть? – оживился заёмщик.

– Ни в коем случае.

– А если прибор отключу? – пригрозил Милославский.

– Не дадим!

– Ну, держитесь! Скоро понаползут! – и Афанасий демонстративно выключил прибор. Лампочка на корпусе печально погасла.

– Убирайтесь вон! – только и сказал ведущий специалист.

Афанасий Милославский ушёл ни с чем.

После него в кабинет Штейна явилось сразу двое посетителей. Один старик, крайне преклонного возраста, второй – молодой лет двадцати парень с розовыми щёками и вихром кудрявых волос. Старик же, наоборот, был лыс и сморщен, словно позапрошлогодний гриб.

– Присаживайтесь, – пригласил Альфред.

– Спасибо, – ответили вошедшие в один голос.

– Представьтесь и изложите, зачем пришли к нам?

– Меня зовут… – начали они хором, но Штейн их остановил.

– Давайте договоримся. Изъясняйтесь по одному. Хорошо?

Оба синхронно кивнули. На этот раз первым представился старик.

– Иван Пантелеевич Рассольников.

– Очень приятно. А вы молодой человек? – обратился он к кудрявому юноше.

– Иван Пантелеевич Рассольников.

– То есть? Вы родственники?

– Хуже, – ответил старик.

– Что же может быть хуже?

– Мы – это я, – ответил молодой.

– Помалкивай! Я! Я, а не ты! Я-то побольше пожил уж! – прикрикнул на него старик.

– Да пошёл ты! – огрызнулся молодой.

– Подождите, подождите, – остановил горячий спор Штейн, – я ничего не понимаю. Кто из вас кто?

– Я, – начал старик, – это он в юности. Мы с ним один и тот же человек, только он сопля ещё зелёная, а я… Я-то уж побольше пожил, – пригрозил он, снова недобро глянув на молодого.

– Как же такое может быть?

– Да вот, понимаете ли, дело в том, – начал старик, – что я в возрасте 37 лет создал на свою голову машину времени. Да только не доработал, как следует. Отослал себя в прошлое, а вернуться не смог. Не было в прошлом ресурсов для возврата. Вот и пришлось жить естественным путем. До сегодняшнего дня.

– Так, так… значит вы, – обратился Альфред к молодому Рассольникову, – изобрели машину времени?

– Да ничего я не изобретал, – отмахнулся молодой.

– Вы не поняли, – пояснил старик, – он ещё сопля зелёная, ему ещё и двадцати нет. Я-то только в тридцать семь до машины додумался.

– То есть машины времени у вас нет?

– Нет, конечно, – развёл руками старик, – до неё ещё 17 лет вперёд.

– А чем же я могу помочь?

– Ну, как же. Без вас-то её и не будет. Вы нам сейчас дадите денег, мы её и построим через 17 лет.

– А если не дам?

– Дадите. Или конец всей Вселенной. Временные петли схлестнуться, возникнет парадокс и сущее перестанет существовать, – изрёк назидательным тоном старик.

– И сколько же вы хотите?

– Ммм… нам требуется ровно десять миллионов долларов! Ровно столько вы нам тогда и дали, память-то у меня крепкая, – старик улыбнулся, сверкнув жёлтыми зубами.

– Когда тогда? – не понял Альфред.

– Тогда – сейчас, я же к вам уже во второй раз прихожу, сначала вот, – он указал на молодого, – и теперь. Считай, дважды.

– И что же, я вам поверил?

– Конечно! – заверил старик.

– А почему такая сумма огромная вам требуется?

– Ну, как же. Оболтуса этого, меня то есть молодого, надо ведь в Гарвард везти, на физико-математический факультет. Иначе не придумаю ничего. Плюс материал для машины дороговат будет, через семнадцать-то лет.

– Так вы бы ему сейчас объяснили, как делается машина времени. И Гарварда никакого не нужно. И затрат таких.

– Не могу. Мне помирать скоро.

– Как?

– А так. Я как тогда деньги-то получил, помню, через три дня и умер. Старый который, то есть я, который теперь. Понятно вам? Так что времени нет. Сейчас или никогда.

– Ну, а если всё же я вам не поверю, да и не дам денег?

– Не имеете права стоять на пути прогресса, и всего человечества лишать радости бытия! Говорю же – сущее сгинет! Вселенная!

– Но ведь ваша информация не подлежит проверке. Судите сами: машины времени у вас нет. То, что вы один и тот же человек, только генетическая экспертиза показать может. Выходит, верить вам можно только на слово?

– Стало быть, так.

– Я так не могу обеспечить вам суду. И потом: как вы её вернёте?

– Очень просто. Мы вам её в любой момент вернём. У нас же машина времени будет!

– А что, если…

– Ладно, вот вам последнее доказательство! – закряхтел рассерженно старик, – А ну-ка, скидывай портки! – крикнул он молодому.