Текст книги "S-T-I-K-S. Дорога в рай"

Дети вылезли из подвала все до последнего и сгрудились рядом с Иверневым, с опаской рассматривая незнакомцев.

Бублик неожиданно подал голос:

– Развяжите дядю Максима.

Гражданский хохотнул:

– Смелый малец. Ладно. Слушай, дружище, ты ж кидаться не будешь на нас, – это он уже Ивернева спросил. – А то у меня аллергия к такому в острой форме. Сразу начинаю палить во все стороны из автомата.

– Не буду, – покачал головой Максим, уже понимая, что детям мужики вроде бы ничего плохого не сделают.

Собровец после вида детей вообще успокоился. Не дожидаясь просьбы или команды напарника, он подошёл к Максиму и разрезал путы на руках. Какие отношения были у этой парочки – до сих пор оставалось непонятно. Явного лидера не чувствовалось, хоть гражданский и вёл себя довольно уверенно и явно не боялся спеца.

– Есть хотите? – прогудел собровец.

Андрей лишь молча кивнул, ответив за всех детей.

– В «Газели» пакет с едой остался, – неожиданно вспомнил Ивернев.

– Сейчас организуем, – пробасил собровец и вышел в коридор, направившись во двор. Автомат при этом он перевесил на живот. Странно, даже не прячется. Как будто знает что-то.

– Слушай, мужик, у нас вообще такие правила: если новичка увидишь первым – должен его окрестить. Типа, имя ему дать новое. Старое использовать нельзя, это плохая примета, к таким людям смерть липнет. Дети – ещё ладно, дойдёте до стаба, и они там получат новые имена. Мне не с руки за один день кучу крестников делать. А вот тебя было бы неплохо переименовать.

– Называй как хочешь, лишь бы не по-уродски, – махнул рукой Максим, с трудом поднимаясь и садясь на стул так, чтобы со двора его не было видно в окно: мало ли. Тут отовсюду сегодня прилетает. Нечего маячить в прицеле какого-нибудь мура, который возьмёт да и срежет тебя очередью из кустов.

– Вот видишь, тут у нас товарищ сказал, что никак, кроме своего имени, называться не хочет. Поэтому пришлось называть его Спец.

На этих словах Ивернев даже усмехнулся – про себя он точно так же успел коротко назвать офицера. А «крёстный» между тем повествовал дальше:

– Ну, типа, спецназовец. И он не против, только иногда кривится. Вроде сильно борзо. Ну, а тебя даже не знаю, как назвать. Вон у тебя довесок в четыре малолетних рта. Хоть и не твои, но прям как многодетный отец. Папаша – не звучит. Батя – претенциозно. Попадёшь на стаб, где глава – Батя, и сразу у местных возникнут вопросы. Ты вон вроде и бородой даже не обладаешь. Но погоняло натурально было бы логичное, ты ведь с ними в одной лодке, и даже успел некисло хватить лиха… Хм… Лодке… Жаль, они у тебя не в карнавальных костюмах, хах, – хохотнул мужик.

– Это зачем? – насторожился Максим.

– Да не бойся ты. Хотя… У нас тут извращенцев, конечно, хватает – не у каждого психика выдерживает в таком месте жить. Я просто сказку вспомнил про деда Мазая, который зверят выручал. А что, вполне себе крутая кликуха. Отныне буду звать тебя Мазаем, за то, что мелких не бросил и спас. И ты теперь другим так представляйся.

– Ага, – неопределённо кивнул Ивернев.

– Вижу, не понимаешь ничего. Ну как знаешь… Только учти, спросят погоняло, говори – Мазай. Законы Улья не нарушай и не трожь. Тут лучше быть трижды суеверным, чем мёртвым, тем более что тебе не только о себе париться надо. А спросят, кто крёстный, говори – Чико. Это, стало быть, я. Приятно познакомиться, – ухмыльнулся снова собеседник.

– А чего Чико? – не удержался Максим.

– Крёстный был с юморком. Сказал, мол, такая у него ассоциация с моим внешним видом. Был такой герой телевизионный на Кубе.

– Ты кубинец?

– Я тебя умоляю, Куба на западе, а я с востока. Страну называть не буду, тебе не надо. Вообще из прошлой жизни тебе нужно только одно – профессия. Ну, и кем служил. Учитывая, как ты тут воевал – скорее всего, ты пойдёшь по сталкерской теме, как минимум. Будешь как я – лазить везде и собирать ценный хабар. А может, и в стронги подашься на почве лютой ненависти к мурам и первых впечатлений от сегодняшнего общения с ними. Но это всё потом. Я так понимаю, с оружием ты хорошо?

– Не жаловался. Не снайпер, конечно, но нормально, – ответил Ивернев и тут же скривился от боли в спине.

– Что это тебя так ломает? – осведомился Чико.

– У меня спина порезана вообще-то, в «Газели» были бинты и прочее, – процедил Максим.

– То ерунда, царапина. Затянется, если нектар будешь пить часто. Но перевязка, да, не помешает. Порез стянуть – сам начнёт заживать быстрее. Вот увидишь.

– Что за нектар?

– Это так многие по-другому называют живчик – то, что ты пил только что. У нас его по-разному кличут. От всех болезней средство. Регенерацию разгоняет как бешеную. Потом расскажу. Нам отсюда убираться надо, много крови. Мы тут по бартеру работаем, понимаешь? Этот товарищ мне обещал показать, где находится много дорогих и приличных стволов и патронов. У нас это самый смак для заработков. А я ему дорогу к нормальным людям покажу. У тебя есть какая-никакая информация по этому поводу? – пытливо поинтересовался Чико.

В этот момент в кухне снова появился Спец с их пакетом еды и, поставив его на щербатую плиту, начал выдавать детям холодную выпечку. Те с опаской молча брали предложенное и отходили в сторону, садились около стенки, которая была за спиной Максима.

Ивернев понял, что тут не до выбора. Ему так же надо было попасть к этим самым нормальным людям. Вокруг творилось чёрт-те что, и детей нельзя было оставлять посреди вражеской территории, где день и ночь шастают зомби. Более того, оба мужика вроде бы внушали доверие. Хотя несмотря на то, что собровец не выказывал никаких признаков участия самому Максиму, ему-то Ивернев доверял больше. Как-никак офицер, шанс, что не бросит детей, имелся, и большой. По глазам видно было – не из малодушных, да и после того, как увидел четвёрку детдомовцев, на Ивернева перестал волком смотреть. А Чико показался ещё тем ушлым типом.

– Есть, – кивнул Мазай. – Я в такое место и направлялся, к дружбану одному. Он знатный коллекционер и увлекался снайпингом. Я у него хотел разжиться нормальным стволом и прочими расходниками. Ну и если жив он – думал с ним пробиваться к людям.

– Ого, и что там у него имеется? – аж загорелись глаза у мужика.

– Авээм классический, ещё «Ремингтоны» и там всякое ещё… – не захотел полностью оглашать весь список Мазай. – Он профессионально занимался снайпингом. На соревнования военно-спортивные катался.

– Всё такое – это что? – живо поинтересовался сталкер.

– ПКМ там у него имеется, патронов цинков десять. Две СВД, «Калашниковы».

Собровец присвистнул:

– И откуда всё это добро?

– Эхо девяностых, тогда и накупил, – неопределённо проговорил Ивернев, но тут же добавил: – Но всё регистрированное. Пулемёт, например, только для показных выездов. Друг участвовал во многих военно-патриотических праздниках, на стрельбищах развлекательных его использовал…

– Ясненько… – протянул Спец, видимо удовлетворившись ответом.

А что ему ещё оставалось делать? Судя по тому, что описал Чико, – с законом в этих краях явно туго. Кому разрешение на ствол предъявлять, если участковый с большой вероятностью просто захочет тебя съесть при любом раскладе? Потому что он, может, уже и не человек вовсе, а заражённый.

А вот Чико даже заёрзал:

– Такое в квартире вряд ли хранят? Это всё в доме?

– Да, тут неподалёку посёлок небольшой. У него дом на отшибе стоял. Туда я и ехал, пока эти уроды не встретились, – Мазай кивнул в сторону комнаты, где был труп мура.

Чико аж расцвёл:

– Так, дорогой мой Спец, – это он обратился к собровцу. – Планы меняются, но для тебя – в лучшую сторону. Сейчас мы направляемся к посёлку, причём на своих двоих. У меня есть ещё неплохие запасы живчика, нам хватит. В твою часть не пойдём, там у вас сотня личного состава, и всех этих перерождённых надо выковыривать из брони, а оно нам даром не надо. Идём за стволами этого самого дружбана, после этого грузимся ништяками и топаем до ближайшего стаба. А там разбегаемся. Добыча в ходке – мне, вам – экскурсия в компании более-менее опытного в здешних делах человека, ну, и возможность добраться до нормальных людей. Говорю сразу – с четырьмя детьми на руках вы загнётесь через несколько часов. Говорю «загнётесь», потому как по твоим зырканиям на детей, Спец, вижу, что в тебе человеколюбие и честь взыграли. Теперь, небось, будешь помогать этому малохольному?

Собровец сурово кивнул:

– А что мне теперь делать? К людям надо выходить. И детей бросать нельзя.

– Понятно. Значит, все согласны?

Максим утвердительно мотнул головой, а затем поинтересовался:

– Что за стаб, такой же, как и этот?

– Не, считай, почти с городком небольшим.

– И ты знаешь дорогу? – осведомился Мазай.

– Ну, дак я оттуда и шёл. Думал, что на окраине города удастся чего хорошего найти и ценного. Есть там пара мест. А тут вон какое везение – если говоришь, что рядом качественные стволы, надо брать и топать обратно. Ненужный риск – дело неблагодарное.

– Можно доехать на джипе этих муров, если он не повреждён в бою, – предложил Мазай.

Чико даже руками на него замахал:

– Ты что? Даже не думай. Звуки двигателей твари слышат прекрасно. А умные ещё и понимают, что это вкусные люди едут. Надо только догнать и выковырять их из консервной банки на колёсах.

– А как же они сюда приехали?

– Да они дешёвым спеком обколотые наглухо.

– Это наркота?

– Ага, местная. От плохого разбодяженного спека море по колено становится. Если видишь перед собой кого-нибудь, кто выглядит как нарик, ну там белки глаз жёлтые или ещё чего, значит, перед тобой плотно сидящий на спеке. В целом здесь для физического здоровья эта штука безвредна. А вот по мозгам дешёвый спек конкретно даёт, плюс это лучшее обезболивающее. На спеке можно и с оторванной рукой до стаба доехать к врачам.

– А что по оружию? – поинтересовался Мазай.

– Вот, практично мыслишь. ПКМ хорош, да только патронов к нему вообще по нулям у них уже было. Да и такая машинка только в составе группы нормально смотрится. А так на её грохот сбегутся все твари в округе. Некоторым такой калибр – разве что нервы пощекотать. Такой ствол тут, конечно, можно продать за нормальные бабки, но это всё-таки не дефицит, и даже не редкость. Тут же каждый раз, когда перезагружается какая-нибудь военная часть или город – представь, сколько оружия падает. А вот патроны не бесконечные всё равно. Ну да ничего, проще уже нагрузиться у твоего товарища. Вероятность, что он стал иммунным – один к тысяче. Хорошие шансы, что его арсенал весь достанется нам, ты уж извини за цинизм. Вряд ли он всё на себя навесил, даже если сбежал. Ты, кстати, прибарахлись у муров – там в джипе броник есть, я смотрел, и разгруз можно с одного снять. Он вроде не сильно заляпан, будет в чём боезапас таскать. Если, конечно, захочешь, но я рекомендую запаковаться по полной перед ходкой. Ещё четыре АК у них было, это сгодится с собой таскать. И дробовики с СВД[3]3
  СВД – снайперская винтовка Драгунова.


[Закрыть]. Её брать смысла нет, это «весло» наш товарищ измочалил в хлам. – Чико кивнул на Спеца и продолжил: – Короче, кое-что забираем с собой. Считайте, это будет ваша плата мне за то, что доведу до цивилизованного места. Дети тоже понесут стволы, и мы тоже нагрузимся второй пушкой каждый.

– Ты серьёзно про детей? – возмутился Мазай.

– На полном серьёзе. Только без патронов. Мало ли что переклинит у них. Этот четырнадцатилетний как? Не тушуется?

– Да ты в своём уме?

– А что? Ему придётся теперь за свою шкуру бороться. Чем раньше научится – тем лучше. Ты подумай, что лучше? Либо его обычный пустыш повалит и загрызёт до смерти, или пацан сможет криво-косо, но хотя бы от живота очередь в него дать, и жив останется.

Стоило признать, что Чико был прав. По-жестокому прав, как ни тяжело было свыкаться с этой мыслью Мазаю.

– Буду учить его держать оружие. Но пока патроны не дам, – кивнул он.

– Ну, тоже хлеб, – согласился Чико. – Когда дойдём – два автомата ваши и дробовик. Новичков обдирать нельзя. Плохая примета. Поверь – пока не найдёшь работу, без шика недельку прожить сможете. Это нормальный расклад. Усвоил?

Мазай лишь кивнул, морщась от боли. Собровец как раз накладывал марлевый тампон ему на рану и стягивал края пластырем. За неимением большего приходилось справляться с порезом только так, благо он был неглубоким.

– Можно ещё? – облизнув сухие губы, попросил Мазай животворящего напитка.

– Держи, – протянул ему флягу собеседник.

– Что это вообще?

– Считай, уксус процеженный и разведённый.

– Да это же смерть желудку! – аж закашлялся Ивернев.

– Ничего не будет ему. Запомни: когда ты сюда попал, то в тебя паразит залез и теперь больше никакую гадость не пускает в организм, не терпит конкуренции. Даже если ты на лечении в венерологическом диспансере был и загибался от амурных болезней – забудь. Ты теперь здоров. У кого, например, плохое зрение – Улей всё постепенно подкорректирует, и очки можно будет выкинуть. А вот если бы ты знал, что я добавляю в этот напиток – ты бы обалдел, и тогда пришлось бы заставлять тебя пить насильно.

– И что же?

Чико только подмигнул и весело ухмыльнулся:

– Если ходка будет удачная – покажу. Всё увидишь своими глазами. А пока – дай детям, у них, похоже, сопротивляемость лучше, но скоро тоже начнёт колбасить. В общем, дойдём как-нибудь, и ингредиентов для нектара наберём по пути. Дело опасное, но полезное. Теперь-то у нас три ствола, да ещё и трофейные сверху – уже проще…

Глава 8
Экскурсия

Дети устали довольно быстро, несмотря на то что перед выходом были ещё бодры. Оно и неудивительно – почти каждый тащил на плече разряженный ствол на ремне.

Мазай поначалу думал взвалить всю ношу на себя, но Чико категорически встал против такой помощи. Мол, в случае непредвиденных обстоятельств, нападения отморозков или мертвяков времени на то, чтобы избавляться от кучи поклажи не будет. Тем более что на каждом из мужчин теперь было по рюкзаку. Если у Чико уже была своя ноша до этого, то у Мазая рюкзак висел трофейный, армейского типа – нашли в машине у муров.

Признаться, Мазаю было намного легче ощущать себя в бронежилете пусть не самого высокого класса защиты, но превосходно держащем пистолетный выстрел и дробь. Автомат стал бы проблемой: разве что с дистанции и на излёте не пробил бы. И всё же это какая-никакая защита, плюс какая-то часть туловища закрыта от когтей неразвитых заражённых. А это немаловажно, учитывая, какие ногти отрастают даже у мертвяков, только начинающих идти по цепочке эволюции.

Разгрузка тоже порадовала, хоть и была простенькой, и в ней явно прослеживалась кустарщина. Четыре подсумка для автоматных магазинов на животе на широком поясе – карманного типа на заклёпках, два поменьше – для пистолета; ножны да стропы для навесной амуниции на лямках.

Мазай сначала пожалел, что подсумки не открытые и не на плотных резинках. Потом, по здравому размышлению, понял, что для длительных выходов лучше иметь именно такие во избежание попадания грязи внутрь. В руках теперь был обычный родной семьдесят четвёртый АК, а на рюкзаке приторочен «Ремингтон». Патронташ к нему Мазай закрепил на поясе. Не всё как хотелось бы, но за неимением лучшего варианта – и такой расклад сойдёт.

С пустыми руками в группе шла только Танюшка. Нагружать малышку никто не стал, здесь Чико и не спорил. А вот мальцы аж преисполнились на некоторое время гордостью за вверенные им стволы, и лишь с опаской крутили головами вокруг, явно боясь нападения мертвяков или муров.

Тот путь, который можно было пройти за минут сорок – час, у Чико уже затянулся на полтора. Они даже не достигли середины маршрута до посёлка. Мазай с проводником шли впереди, за ними дети, и потом замыкающим плёлся Спец, цепко осматривая всё вокруг. Тройка решила, что Максим, теперь уже Мазай, не в лучшей форме, и поэтому лучше иметь и в голове, и в хвосте маленького отряда его более боеспособных членов.

Чико периодически останавливался, придавливал себе виски, и выражение лица его при этом становилось, словно у Будды – высшей степенью просветления. Это совершенно не вязалось с его внешним видом. На вопрос Мазая, что делает сталкер, Чико лишь отвечал, что проверяет подозрительные и опасные участки. Для себя новичок подметил, что абсолютно все подобные зоны начинались для Чико на открытой местности, а двигались они по краю широкой посадки, стараясь не выходить даже на край растительности, и уж тем более обходили стороной дороги, словно прятались от кого.

С убитых муров удалось взять три автомата. Судя по опустошённым рожкам, у каждого из отморозков в разгрузке было по двести сорок патронов. Ещё во внедорожнике был цинк. Ехать на джипе Чико категорически отказался, мотивируя это тем, что твари прекрасно услышат звуки двигателя.

Впереди показалась черта пожухлой листвы и ещё дальше – полоска чёрной земли, будто пашня, только очень странная. Приглядевшись, Мазай вдруг поднял, что видит вдали перед собою полностью чёрную траву. Антрацитовые стебли чуть колыхались, и выглядело это довольно угрожающе. Внутри всё сжалось – идти в черноту абсолютно не хотелось.

– Что это? – тихо спросил он у Чико.

– Это, Мазай, мёртвый кластер. А прямо между нами и ним – стабильный. Вокруг чёрных кластеров твари предпочитают не водиться. Не нравятся они им. Да и мы по ним стараемся не ходить. Ты когда туда заходишь – у тебя как будто жизненные силы выкачивают. Можешь просто упасть и больше не подняться, а потом кто-нибудь найдёт твой труп в виде горки чёрного стекла. И электроника в таких местах дохнет, поэтому полёты тут редкие. У нас тут немного чудна́я география, знаешь ли. Мы живём, будто в улье – тут всё состоит из перезагружающихся сот. Какие-то быстрые, какие-то медленные. Ты вот с детьми прилетел на быстром – у вас там целая цепочка грузится часто. Небось, мертвяки появились уже через пару часов, если не раньше?

– Ну да, мы на заправку приехали – дальнобойщик был в кабине, и шторки опущены. К нему, по ходу, кассирша амурно пообщаться пошла. Они вместе перенеслись, а он её подъел, а потом на меня поковылял; тяпнул за ногу, кстати. И через некоторое время ещё два каких-то бегуна прибежали.

– Обычные с виду, но только двигаются уже не тупо, а иногда и носятся, как спринтеры?

– Они самые.

– Ну, тогда ты их чётко обозвал. Их все бегунами и называют. Развитые начинают уже перерождаться в тварей помощнее.

– По ходу, один уже начал. Точнее одна. Там дамочка была – плечи, как у олимпийского чемпиона по плаванию, а с виду вроде бы нормальная. Неестественно смотрелось как-то, и на лбу странные наросты, как корка.

– О, да тебе повезло! Из дробовика отстрелялся от них?

– Ага.

– Они вдвоём, если безоружного повалят, могут артерию разодрать спокойно. А мадам твоя симпатичная была?

– Ты что несёшь? – нахмурился Мазай.

– Да ничего, шучу просто так. То, что на лбу у неё появляться начало – это уже биологическая броня попёрла лёгкая. Начали кости затвердевать, и панцирь кое-где появляться, чтобы труднее было убить. А насчёт симпатичной – у нас тут такие порядки, что женщин мало очень. Бывает, некоторые изголодавшиеся и неразборчивые моральные дебилы ловят только переродившихся.

Чико даже хохотнул, видя омерзение на лице Мазая от услышанного.

– Вот так вот. Они ж, когда только переродятся – от обычных людей не отличаются почти. Только тормозят конкретно да урчат. И ты прикинь, что на тысячу людей тут один иммунный. Тут до стаба если новички и добираются, то только такие, как ты, или вон как Спец. То есть более-менее подготовленные к нестандартной боевой ситуации, и то не факт. Ты вон с детьми далеко бы не ушёл. Куда двигаться, не знаешь. Попёрся бы в город, наверное?

– Собирался поначалу.

– Вот и закончилось бы тогда твоё путешествие. Там сейчас филиал ада. Все жрут друг друга. Ну и особо нервные сталкеры без излишков хорошего воспитания и морали могли бы просто прихлопнуть. Вот и считай, какой вообще процент женщин спасается при таких раскладах?

– Малый, – вынужден был признать Мазай.

– Ничтожный. Так что тут жёсткий дефицит женского внимания и тепла. Вон твоя малая подрастёт, и тебе придётся постоянно по зубам давать разным уродам, которые начнут к ней катить свои бубенцы.

– Ты серьёзно?

– Конечно серьёзно. Тут законов нет, возраст согласия в каждом стабе свой. Мой совет – в пансион её определи. Там до определённого возраста её будут учить и охранять от всяких озабоченных.

– А потом? – с подозрением спросил у проводника Мазай.

– А потом выскочит замуж за какого-нибудь гражданина стаба, и всё, сытая жизнь обеспечена. Если не уродина. Но тут и уродин берут замуж.

– У неё хоть спросят об этом?

– Всё зависит от стаба. Где-то выбора нет, где-то может выбрать сама, но должна найти жениха в течение года – там выкупают невест у пансиона и возмещают затраты на их воспитание и уход за девочками. Где-то ещё более демократичные и адекватные правила. А где-то просто в бордели их всех сразу.

– Весело тут у вас, – кисло усмехнулся Мазай.

– Не то слово, – согласился Чико.

– А бывает долгое перерождение? – пряча глаза, поинтересовался Максим.

– Бывает. Но ты, если боишься этого – можешь уже не беспокоиться. Ещё раз говорю – ваш кластер, на котором вы сюда прилетели, из быстрых. А на других кластерах, бывает, и на пару дней затягивается перерождение. Ты представь, что там творится, учитывая, что свежее мясо привлекает целые орды мертвяков. У них бывают массовые миграции. Не догадались ещё наши научники до того, что их толкает на это. Но чаще всего, если снялась толпа и куда-то несётся, то это значит – перезагрузился новый приличный кластер. Бегут кушать. А это тебе не пустыши медлительные, самые крутые и пушку у танка согнут пополам, а от пулемёта и не почешутся. Ну, ещё увидишь.

– Это же форменное избиение!

– Естественно. Я не слышал ещё ни об одном выстоявшем населённом пункте. Больше девяноста процентов перерождаются, так что даже военная часть тут долго не играет. Плюс – никто ничего не понимает. Ну или их опять же убивают сталкеры, которые живут по гнилым понятиям и не жалеют новых прилетевших сюда с перезагрузкой, налево и направо валят. И плевать им, мог спастись кто-то или нет. Но большая часть всё же гибнет по незнанию, потому как такое только в фантастических фильмах можно увидеть, а всё непонятное людей обычно пугает. Потом ещё куча народу себя же чикает. Ну, там семью всю съели на глазах – последний выживший не выдержал и повесился. Или просто от безысходности, когда сил сопротивляться уже нет. Суицидников из иммунных тут в первые дни навалом. А некоторые с собой кончают, и не дожидаясь перерождения. Ты, если бы меня не встретил, гарантированно бы сегодня упокоился в желудке у кого-нибудь, и мальцы тоже. Сейчас в городе творится ад, и твари активно подъедают свежаков. Как только мясо начнёт кончаться – они станут делить его между собой, а те, что поздоровее, не гнушаются схарчить простых заражённых. Ну и те от такой радости тоже рванут с кластера куда подальше. Тут за час до твоего приезда на тот стаб с мурами – орда прошла, так что вам повезло не нарваться. Считайте, муры вам жизнь спасли. При встрече даже с пятёркой развитых заражённых у тебя шансов с той пукалкой не было бы. – Чико показал на спину в сторону стаба, где Мазай бросил дробовик дальнобойщика, заменив его на более мощный «ремингтон». – Если видишь мура, то тут только два варианта: либо бей наповал, либо сдавай службам безопасности крупных стабов. Поверь, там они такое ему устроят, что средневековые пытки покажутся раем, а потом всё равно в расход пустят, когда узнают, где его сообщники или бугры муровские. У нас их стараются активно вырезать.

– Откуда тут муры? И за счёт чего они живут, если каждый встречный их хочет убить.

– Ну, вообще-то, не каждый. Тут у нас относительно близко Внешка. Наиболее безопасные от тварей районы именно здесь. Если так вообще можно в Улье говорить, конечно. В этом мире на западе находится Пекло – там постоянно прилетают крупные кластеры с большими городами. Даже мегаполисы падают…

– Много еды для тварей? – догадался Мазай.

– Именно. Сечёшь, – удовлетворённо кивнул Чико. – Туда нормальному сталкеру путь заказан. На запад вглубь Пекла катаются разве что на танках. И то – не спасают полностью и они. Так, отсрочат твой конец, пока какой-нибудь элитник тебя будет выколупывать из брони.

– Элитник?

– Элита – самые сильные твари. Чем ближе к Пеклу, тем их больше. Они, конечно, и тут могут встретиться, но здесь их активно прессуют внешники. Эти ребята научились сюда засылать своих для того, чтобы охотиться на таких, как ты да я. А муры им активно в этом помогают.

– Зачем? – изумился Мазай.

– Ну, я ж тебе уже сегодня говорил – режут на органы. Потом что-то делают из них для своей медицины, химии и тому подобного. Ты заметил, как тебе уже легче стало после живчика?

– Ну да.

– И у детей голова не болит сильно, правильно?

– Да.

– Следы от укуса того затягиваются, наверное?

Мазай остановился на мгновение и задрал штанину, изумлённо уставившись на подсыхающие края мелких ранок. Он и думать забыл про укус дальнобойщика. Мужик, конечно, неглубоко прокусил кожу тупыми зубами, но прихватил конкретно. А ведь ещё несколько часов назад саднило всё это дело довольно ощутимо.

– Да, – проговорил он. – Вообще не беспокоит.

– Это потому, что зараза, которая сидит внутри тварей, сидит и в нас, но только нас она не делает тупыми и урчащими на любой кусок мяса. Ты видел, какой стойкостью отличаются твари к боли и какая у них дикая живучесть. У нас это всё проявляется по-другому. У иммунных сильно повышается регенерация. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но при наличии средств и времени тебе могут и оторванную ногу вырастить заново. Вот внешники и потрошат нас на составные части, чтобы изучать. Частенько вместо них это делают муры, потому как внешники рисковать не любят. Сами они обычно ходят колоннами бронетехники, а окрестности заранее зачищают беспилотниками. Дело в том, что они боятся вдохнуть заразу. Они же тоже превращаться начнут тогда. Так и ходят в крутых навороченных респираторах-масках, а иногда в защите и получше. Кстати, стареть ты теперь тоже не будешь. До тридцати пяти дотянешь, а потом как заморозят. Я видел и стариков, которые молодели.

Мазай скептически поднял бровь, и Чико, заметив это, только махнул рукой:

– Сам увидишь, тратить время на то, чтобы доказать что-то, я не стану. И так много информации на тебя вываливаю.

– Так, а куда мы идём?

– Мы идём в сторону Внешки, в более-менее приличный стаб, где живут иммунные. Обычно стабы ютятся где-то посерединке между Пеклом и Внешкой. Но у нас участок Улья «интересный».

– Почему?

– У нас тут в окрестностях много черноты расположено полосами. И полосы такие широкие, что их не пересечь ни одному иммунному. Тянутся они периодически чуть ли не на всё пространство между западом и востоком – Пеклом и Внешкой. В них есть просветы – коридоры. Вот там мы из секции в секцию и переходим. Говорят, что далеко, куда ходят только караваны торговцев, такая ерунда прекращается. Но у нас поблизости такие порядки.

– Понял. Ещё вопрос можно?

– Можно, пока что вокруг всё равно никого нет. Кластер не свежий, но и не старый – всех подъели и ушли.

– Как ты узнаёшь, близко ли твари или нет?

Чико ухмыльнулся:

– У каждого из нас есть свой уникальный дар. Улей подарил. С тобой ничего необычного не случалось в последнее время?

– В каком смысле?

– Ну, не знаю, может, ты через стены начал проходить или видеть сквозь них. Ну или по тебе с гранатомёта жахнули, а ты почесался, одежда обгорела, и ты, как киборг, дальше пошёл, сверкая голым задом?

– Нет, не было. А такое реально?

– Да шучу я. Такое здесь реально, да только ты появился недавно. У тебя даже ещё дар не проснулся. А чтобы умения развить до такой степени – надо годы в Улье прожить, причём не просто так, а добывая то, что нужно для развития.

– А что требуется для этого? – скептически поинтересовался Мазай.

– Увидишь, – загадочно и с усмешкой поведал Чико. – Люблю приберегать это напоследок, а потом смотреть, как новичков от тошноты выворачивает.

– Детям не показывай, – серьёзно проговорил Мазай.

– Не буду, не бойся.

– Ну так ты не ответил мне – как ты тварей чуешь?

– Да всё просто. Периодически сосредотачиваюсь и посылаю импульс вокруг. Он, будто эхолот, ищет и подсказывает мне, где заражённые, если они поблизости. Дар слабый очень, но на пустынных кластерах и такого достаточно. А расходовать просто так его нельзя – он же тоже выдыхается. Жаль, конечно: я бы с удовольствием вечно в режиме «сканера» ходил. Силы надо подкреплять и живчиком заливаться. Короче, используя свой эхолот в башке, я засекаю все очаги избыточного тепла, а у заражённых эта картина особенно яркая. Считай, что я мощный ходячий, ну, допустим, тепловизор. Я за счёт этого умения и выживаю. Хожу одному мне известными тропами до конкретных мест и таскаю редкий хабар в стабы. На жизнь хватает. Меня звали в пару экспедиций на охоту, элиту гонять, но я отказывался всегда. Не по мне так шкурой рисковать. Тем более одна из этих экспедиций в полном составе пропала. Говорят, потом от них только колонна жжёной техники осталась, если то действительно был их транспорт.

– Это что же, твари и обычным оружием воюют?

– Нет, конечно! Просто в Улье и стабы не всегда друг с другом дружат, и вообще разных враждебных сил хватает. Тут принято на тропе далеко друг от друга бортами расходиться, держа встречного на прицеле, и не нервничать, потому как могут просто грабануть. Крутые нравом есть везде.

Чико прошёл чуть вперёд и поднял руку:

– Стоп. Впереди заражённые…