Текст книги "Воины Александра Македонского"

II. Армия Александра Великого

1. Иллирийская кампания (335 г. до н. э.)

Филипп II Македонский был убит в июле 336 г. до и. э., во время подготовки похода в Малую Азию. Смерть царя резко обострила не только международную обстановку, но и ситуацию внутри Македонии. Волнения охватили армию, началось брожение умов среди правящей элиты и высшего командного состава. Солдаты, набранные в областях Верхней Македонии, воины из вспомогательных отрядов агриан, пеонийцев, фракийцев и фессалийцев по-разному отреагировали на убийство базилевса: «Так как в войске Филиппа были разные народности, то, когда он был убит, все они восприняли это по-разному. Одни, угнетаемые несправедливым рабством, конечно, стали надеяться на получение свободы; другим надоела долгая служба, и они радовались тому, что избавились от похода в Азию; некоторые сокрушались о том, что факелом, зажженным для свадьбы дочери, пришлось поджечь погребальный костер отца; а друзей царя при столь неожиданной перемене охватил великий страх. Они представляли себе то Азию, вызванную на бой, то Европу, еще не укрощенную, то иллирийцев, фракийцев, дарданцев и другие варварские племена, верность которых была сомнительна, которые в душе были предателями, – если бы все эти народы одновременно отложились от Македонии, устоять было бы невозможно» (Just. XI,1). В результате кровавой драмы, разыгравшейся при македонском дворе, к власти пришел старший сын и наследник погибшего базилевса, Александр. Армия поддержала нового царя.

Устранив всех возможных претендентов на трон, Александр обратил внимание на Элладу, где после смерти Филиппа начались волнения. Во главе армии царь прибыл на ассамблею в Коринф, где греки утвердили его главнокомандующим в войне с державой Ахеменидов. Афиняне, решившие было, что со смертью Филиппа II появился шанс избавиться от македонского господства, не на шутку перепугались, узнав о решительных действиях Александра, и заверили его в своей лояльности. Молодой царь вернулся в Македонию и стал готовиться к войне с персидским царем Дарием III.

Александр Македонский.

Пелла, Археологический музей. Фото А. Великанова

Однако смерть Филиппа привела к тому, что против Александра выступили иллирийцы и фракийское племя трибаллов (Strab.VII,II,13).

К последним у македонян был особый счет, они помнили, как лишились скифской добычи из-за нападения трибаллов. Но кроме мести за неудачу отца, в планах Александра присутствовал чисто стратегический расчёт – идти в Малую Азию и оставлять в тылу непокоренных трибаллов и иллирийцев было чистым безумием. Поэтому весной 336 г. до н. э. македонский царь выступил в поход против северных варваров.

Кампания против трибаллов была молниеносной. Здесь особый интерес вызывает прорыв македонской армии через ущелье у горы Гем. Как пишет Арриан, фракийцы засели на склонах горы и впереди боевых порядков поставили множество телег, чтобы столкнуть их сверху на наступающих македонян. Но Александр разгадал замысел вражеских военачальников и принял ответные меры. Вперед были выдвинуты лучники, в их задачу входило отогнать стрелами фракийцев, если они будут атаковать македонскую пехоту во время подъема вверх по склону. Исходя из того что фронтального столкновения избежать не получится и тяжеловооруженным пехотинцам придется идти на штурм горы, базилевс приказал своим воинам разойтись в стороны, как только сверху покатятся телеги. Если же местность не позволит этого сделать, то солдаты должны лечь на землю, прижаться друг к другу и прикрыться щитами. А когда телеги проедут, продолжить атаку. Сам же царь вместе с агемой гипаспистов, щитоносцами и агрианами расположился на левом фланге.

А. Кастень. Фракийцы сталкивают телеги в ущелье

Как и предполагал Александр, фракийцы решили воспользоваться своей выгодной позицией. Они пошли в атаку на поднимающихся в гору македонян, но лучники сумели отразить вражеское наступление и загнали противника обратно на вершину горы. Потерпев неудачу, фракийцы столкнули вниз телеги и стали ждать, когда они передавят вражеских пехотинцев, но македоняне с точностью выполнили приказ своего полководца. Где это было возможно, педзетайры расступились и пропустили мчавшиеся вниз по склону телеги, в другом месте они просто легли на землю и закрылись щитами. Телеги прогромыхали по сомкнутым щитам, не нанеся македонянам никакого урона. Сариссофоры сомкнули ряды, устремились вверх по склону и в короткой схватке отбросили фракийцев, не ожидавших, что их план полностью провалится. В это время Александр повел в бой свой отряд, и противник, не желая продолжать неудачно складывающееся сражение, обратился в бегство. Фракийцы потеряли убитыми 1500 человек, у македонян потерь не было (Arr.Anab.I,1). В этом сражении македонская армия продемонстрировала великолепную выучку, маневренность и умение воевать в горах, а Александр проявил себя талантливым военачальником, способным быстро ориентироваться в сложной ситуации.

Кампания против трибаллов закончилась в кратчайшие сроки, в решающем сражении варвары не устояли против комбинированного удара фаланги и отряда кавалерии, набранного в Верхней Македонии. Потеряв 3000 воинов, варвары укрылись в лесу, а затем переправились на остров посредине реки Истр (Дунай). Там они ожидали помощь от союзного племени гетов. Поскольку попытки македонян высадиться на остров успехом не увенчались, Александр переправился через Истр и нанес поражение гетам. После этого царь трибаллов Сирм был вынужден заключить мир с базилевсом. Приведя трибаллов к покорности, Александр хотел идти в земли пеонов и агриан, но в это время пришли тревожные вести из Иллирии.

А. Кастень. Контратака македонской фаланги в битве с фракийцами

Мы помним, как в начале своего царствования Филипп Македонский разгромил иллирийского царя Бардила. Узнав о смерти базилевса, сын Бардила, Клит, решил, что пришло время выступить против Македонии, и заключил союз с Главкием, царем иллирийского племени тавлантиев. Объединив усилия, они надеялись одолеть Александра. К союзникам присоединились автариаты[1]1
  Автариаты – иллирийское племя.


[Закрыть], их вожди пообещали Клиту и Главкию напасть на македонское войско во время марша в Иллирию. Перед базилевсом стояла очень сложная задача по разгрому вражеских войск, но Александр вновь сделал главную ставку на быстроту и стремительный натиск.

Проще всего разрешилась проблема с автариатами. Царь агриан Лангар решил оказать македонянам помощь и по просьбе Александра со своими воинами напал на автариатов, подвергнув их земли грабежу и разорению. Автариатам стало не до помощи союзникам, теперь они были вынуждены защищать собственные территории. Александр, впечатленный успехами Лангара, пообещал ему в жены свою сестру Кину, однако царь агриан после победоносного завершения кампании неожиданно заболел и умер. Но базилевс успел воспользоваться помощью Лангара и появился в Иллирии до того, как Клит и Главкия успели объединить свои силы. Македонская армия подошла к городу Пелий, главной крепости региона.

Александр разбил лагерь на берегу реки Эордаик и внимательно изучил вражеские позиции. Несмотря на то что Пелий обладал неприступными укреплениями, Клит решил встретить противника на дальних подступах к городу и занял войсками окрестные горы. Местность была труднопроходима и заросла густым лесом, что сильно затрудняло развертывание войск. Но Александра это не смутило, он быстро повел армию вперед. Иллирийцы совершили жертвоприношение и устремились в атаку, но македоняне успешно отразили вражеский натиск и продолжили движение к городу. В панике воины Клита бежали за стены Пелия, и Александр прорвался к городским воротам. На следующий день по приказу царя воины стали окружать Пелий укреплениями, но в самый разгар подготовки к штурму на выручку союзнику прибыл Главкий с тавлантиями. Стратегическая ситуация резко изменилась не в пользу македонян.

Александр понимал, что в сложившейся ситуации нет никакого смысла осаждать и штурмовать Пелий, поскольку в тылу у македонской армии находилось войско тавлантиев. Иллирийцы ударят с двух сторон и возьмут противника в клещи. Но и оставаться на месте было нельзя, поскольку запасы продовольствия подходили к концу. Царь был вынужден отправить военачальника Филоту с отрядом конницы собирать провиант, а сам с главными силами по-прежнему оставался под стенами Пелия. Вскоре разведка доложила Главкию о рейде Филоты. Царь тавлантиев решил уничтожить вражеский отряд и окружил войсками долину, где македоняне собрали продовольствие. Когда об этом стало известно Александру, царь взял гипаспистов, агриан, лучников, четыре сотни всадников (Arr.Anab.I,5) и поспешил на помощь своим людям. Главные силы македонян оставались в лагере. Главкий, узнав о приближении отряда базилевса, отступил, и Филота сумел вырваться из ловушки.

Как оказалось, царь тавлантиев не просто так позволил воинам Филоты уйти, он решил воспользоваться ситуацией и все силы бросить против отряда Александра. Главкий хотел убить или взять в плен базилевса, чтобы, таким образом, закончить войну. Пользуясь тем, что Пелий не находился в кольце осады, Клит с многочисленным войском покинул город и присоединился к союзникам. Иллирийцы заняли горные вершины, расположив на склонах большое количество метателей дротиков, множество всадников и пеших воинов. Местность не позволяла македонянам развернуться в боевой порядок и сражаться так, как они привыкли, да и численный перевес был на стороне врага. В этой критической ситуации Александр сделал ставку на великолепную выучку македонян, их боевой опыт и воинское мастерство. Искусно маневрируя, царь сумел вывести свой отряд из-под удара. Этот блистательный маневр македонской армии подробно описал Флавий Арриан: «Место, где лежал проход для Александра, узкое и лесистое, с одной стороны было отрезано рекой, с другой поднималась очень высокая гора, вся в стремнинах, так что и четырем воинам со щитами было не пройти в ряд. Александр выстроил свой отряд фалангой в 120 человек глубиной. На каждом крыле он поставил по 200 всадников и приказал молча и стремительно выполнять приказы. Сначала он велел гоплитам поднять копья прямо вверх; затем по знаку взять их наперевес, а после тесно сомкнуть их и склонить направо и затем налево. Стремительно двинув фалангу вперед, он велел солдатам делать то направо кругом, то налево. Произведя таким образом в течение короткого времени разные маневры и построения, он повернул фалангу влево, выстроил ее клином и повел на врага. Те сначала с изумлением смотрели на быстроту и порядок совершаемого; сражения с Александром они не приняли и оставили первые возвышенности. Он приказал македонцам издать военный клич и ударить в щиты копьями. Тавлантиев этот крик испугал еще больше, и они быстро отвели свое войско к городу» (Anab.I,5–6). Гипасписты действовали выше всяких похвал, умело выполнив сложные перестроения на пересеченной местности.

Александр с отрядом прорвался в главный лагерь, но ситуация по-прежнему оставалась крайне опасной, и царь решил уйти от Пелия. Сделать это было сложно, поскольку путь преграждала река, а над дорогой возвышалась гора, где засели иллирийцы. Но базилевс воспользовался тем, что ключевую высоту удерживало лишь небольшое количество вражеских воинов. Когда македонская походная колонна выдвинулась из лагеря, Александр отправился в передовые части и лично возглавил атаку на высоту. По его приказу гетайры и телохранители взяли щиты, после чего в конном строю устремились вверх по склону. В том случае если противник окажет упорное сопротивление, половина отряда должна была сойти с лошадей и сражаться в пешем строю. Но иллирийцы не стали вступать в бой и отступили в горы (Arr.Anab.I,6). После того как высота была захвачена, царь отправил на помощь гетайрам 2000 лучников и агриан, а сам занялся переправой армии через реку.

Главная роль вновь отводилась гипаспистам. Щитоносцы быстро перешли через неглубокую реку и прикрыли переправу остальной армии. Выйдя на берег, педзетайры развернулись лицом к реке и построились фалангой, чтобы в случае вражеского нападения защитить обоз и метательные машины, оказавшиеся в этот момент на переправе. Всё это время Александр находился на отбитой у иллирийцев высоте, наблюдая за тем, как его армия переходит через реку. Клит и Главкия решили атаковать македонский арьергард, но царь с гетайрами вновь отогнал иллирийцев. Воспользовавшись паузой, Александр перевел через реку агриан и лучников, но в это время иллирийцы вновь напали на царский арьергард, не давая македонянам перейти на противоположный берег. Тогда базилевс распорядился выдвинуть на берег метательные машины и открыть стрельбу по воинам противника, а лучникам выйти на середину реки и прикрыть переправу арьергарда. В этой ситуации иллирийцы не рискнули продолжать атаку и были вынуждены отступить. Македонская армия отступила от Пелия без потерь (Arr.Anab.I,6).

Иллирийский шлем. Афинский археологический музей. Фото автора

Характерной чертой Александра как военачальника было то, что он всякое дело доводил до логического конца. Возможно, что любой другой полководец удовольствовался бы тем, что сумел выбраться из смертельной западни, в которой неожиданно оказался. Любой, но только не македонский царь. Ему была нужна победа, и в итоге он её достиг.

Вместо того чтобы покинуть Иллирию, македоняне лишь отступили от Пелия. Клит и Главкия даже не потрудились организовать разведку, чтобы узнать, куда же направилась вражеская армия, поскольку были уверены, что Александр ушел в Македонию. Расплата за беспечность наступила через три дня. Всё это время македонские разведчики внимательно следили за иллирийцами. Вскоре Александр знал, что караульную службу воины противника несут небрежно, что лагерь Клита и Главкия не укреплен и широко растянут на местности. Для нападения на расположение противника Александр взял агриан, лучников, гипаспистов, таксисы Кена и Пердикки. Остальная армия должна была идти следом за передовыми частями. Ночная атака на иллирийский лагерь была сокрушительной, македоняне застали своих врагов во время сна (Arr.Anab.I,6). Большая часть вражеских воинов была либо убита, либо попала в плен, лишь немногие сумели спастись в землях тавлантиев. В числе этих счастливчиков оказался и Главкия. Клит бежал в Пелий, но увидев, что город некому защищать, распорядился его поджечь и укрылся у своих союзников. Кампания против иллирийцев завершилась убедительной победой Александра.

* * *

Во время сражений с трибаллами, гетами и иллирийцами Александр проявил себя талантливым военачальником и храбрым воином, завоевав уважение как командного, так и рядового состава армии. В этих кампаниях царь использовал все сильные стороны македонской военной организации, добиваясь победы в сложных условиях. Базилевс проявил себя блестящим мастером маневренной войны и великолепным тактиком, способным делать неожиданные для противника ходы. Хотя решение Александра применить метательные машины в бою с иллирийцами можно назвать новаторским с большой натяжкой (мы помним, что первым это сделал совсем другой человек). С другой стороны, Александр не мог не знать, что Ономарх использовал метательные машины во время сражения с Филиппом II в Фессалии, и вполне мог воспользоваться тактическими наработками фокейского стратега.

2. Битва за Фивы (335 г. до н. э.)

Битва за Фивы стала первым крупномасштабным сражением с серьезным противником, в котором Александр участвовал в качестве командующего армией. Бои с фракийцами, трибаллами, гетами и иллирийцами не шли ни в какое сравнение с развернувшимся под стенами Фив грандиозным противостоянием. Недаром Арриан назвал Фивы «городом, первым тогда в Элладе по силе и воинской славе» (Anab.1,9). Победы над спартанцами при Левктрах и Мантинее навсегда прославили фиванское оружие.

Всё началось с того, что по Элладе прокатился слух о гибели Александра в Иллирии. Большую роль в его распространении сыграл афинский оратор Демосфен, убеждавший эллинов в гибели македонского царя. В Фивы вернулись изгнанные после битвы при Херонее противники Македонии и стали рассказывать согражданам о смерти Александра. Когда же Демосфен предъявил человека, который своими глазами видел смерть базилевса, фиванцы выдали желаемое за действительное и поверили оратору. Причем действовать стали быстро и решительно. Выманив из акрополя Кадмеи командиров македонского гарнизона Аминту и Тимолая, фиванцы их убили и атаковали крепость. Однако солдаты под командованием военачальника Филоты (не сына Пармениона) отразили штурм, пусть и с большими для себя потерями. Тогда фиванцы окружили Кадмею рвом и частоколом, надеясь уморить защитников акрополя голодом. Греки были уверены в победе, поскольку, по их мнению, после смерти Александра помощи осажденным ждать было не от кого и неоткуда. В Аркадию, Элиду и Аргос фиванцы отправили послов с просьбой о помощи, и эллины Пелопоннеса откликнулись на призыв соотечественников. Они собрали большое войско и заняли позиции на Истме, поджидая спартанского царя Агиса III. Вскоре против Македонии выступила Этолия. Демосфен вновь обратился с призывом к согражданам, и под его влиянием афиняне решили оказать фиванцам военную помощь. Однако в городе нашлись трезвые политики, которые убедили афинян подождать, как дальше обернется дело. Всё закончилось пустыми обещаниями, но Демосфен был настроен решительно и отправил в Фивы оружие, купленное на деньги персидского царя. Недаром оратор Эсхин перед народным собранием бросил Демосфену в лицо: «Теперь ты купаешься в царском золоте! Золота этого не хватит: плохо нажитое никогда не уцелеет» (Diod.XVII,4). В сложившейся ситуации интересы Персии и Греции пересеклись, ни персы, ни эллины не были заинтересованы в усилении мощи Македонии. По мнению Демосфена, всё складывалось неплохо, когда пришла весть о том, что к Фивам подошла армия Александра. Реакция на это событие была вполне предсказуемой: «… смелость афинян пропала, и Демосфен разом сник» (Plut.Dem.23). Оратор понял, что его соотечественники так и не выступят на помощь Фивам, а в одиночку фиванцы не выстоят против македонской силы.

Как только Александру стало известно о выступлении фиванцев, царь повел армию на мятежный город. За семь дней македоняне прошли Эордею и Элимиотиду, перевалили через Стимфейские горы и на седьмой день прибыли в Фессалию. После этого македонская армия миновала Фермопилы, вторглась в Беотию и начала марш на Фивы. Зачинщики восстания стали убеждать сограждан, что это идет армия Антипатра, а Александр мертв, но нехорошие слухи уже распространились по городу. Но как это ни покажется странным, боевой дух фиванцев не упал, наоборот, они горели желанием вступить в бой с македонянами. Поэтому, когда войска Александра подошли к городу и стали лагерем в его окрестностях, никто даже не стал вступать с царем в переговоры. Базилевс ждал, когда греки одумаются и пришлют посольство с мирными инициативами, но боги окончательно помутили разум фиванцев. Городские ворота распахнулись, и легковооруженные воины при поддержке всадников атаковали царский лагерь. Несмотря на то что нападение было внезапным, македонские лучники и пращники отразили атаку и отбросили противника обратно в город.

На следующий день Александр перекрыл дорогу в Аттику и расположил войска лагерем недалеко от Кадмеи, чтобы своевременно оказать помощь осажденному гарнизону, если фиванцы пойдут на штурм акрополя. В македонский лагерь прибыли отряды орхоменцев, платейцев, феспийцев и фокейцев, решивших принять участие в штурме Фив. Но царь не спешил, он искренне хотел договориться с фиванцами по-хорошему и в очередной раз отложил наступление на город. Действительно, после неудачной вылазки немалое число горожан склонялось к тому, чтобы договориться с Александром и не доводить дело до кровопролития. Но всё испортили вернувшиеся изгнанники и стратеги. Они продолжали активно настраивать народ против мирного соглашения с царем и в итоге добились своей цели. Однако фиванские власти не могли не понимать всю авантюристичность своих намерений, поскольку македонская армия численно и качественно превосходила городское ополчение Фив: «У Александра на ту пору было пехоты больше тридцати тысяч и конницы не меньше трёх тысяч – все люди, закалённые в воинских опасностях, ходившие в походы вместе с Филиппом, почти не знавшие поражений» (Diod. XVII,9). По мнению фиванских стратегов, это ровным счетом ничего не значило, поскольку их соотечественники отличались «железной крепостью благодаря привычке к гимнастическим упражнениям» (Diod.XVII,ll).

Греческий гоплит. Афины. Военный музей. Фото автора

При этом местные военачальники упускали из виду, что на данный момент именно македонская военная доктрина была самой передовой не только в Греции, но и в Азии. Никаких выводов после битвы при Херонее эллины не сделали, сариссы были по-прежнему длиннее копий греческих гоплитов. По приказу стратегов город окружили двумя рядами частокола, укрывшись за которым фиванцы хотели встретить вражескую атаку. Чтобы хоть как-то нивелировать численный перевес противника, горожане освободили и вооружили рабов.

Александр предпринял последнюю попытку решить дело миром. По его приказу было объявлено, что если кто из фиванцев покинет город, то может рассчитывать на пощаду. Также царь потребовал выдачи неких Феника и Протита, но фиванцы в ответ предложили базилевсу выдать Пармениона и Филоту. Разозлившись, базилевс распорядился выкатить на позиции метательные машины и готовиться к штурму. Но и здесь Александр проявил не свойственную ему медлительность, поскольку растянул приготовления на целых три дня (Diod.XVII,ll). Очевидно, его не оставляла надежда на мирный исход противостояния. Но эти надежды оказались тщетными.

Фиванцы не собирались отсиживаться за каменными стенами города, а решили дать полномасштабное сражение. Укрепив позиции частоколом и опираясь на эти импровизированные укрепления, фиванские стратеги надеялись измотать войска противника в бесплодных атаках, а затем решительным ударом сокрушить македонян. Фиванская конница и фаланга развернулись перед частоколом, на укреплениях заняли позиции освобожденные рабы, метеки и вернувшиеся изгнанники. Дети и женщины укрылись в храмах, моля богов о победе над македонянами. Александр разделил армию на три отряда, один из которых должен был вступить в бой с главными силами фиванцев, второму ставилась задача прорваться через частокол, а третий находился в резерве.

Бой начали мобильные войска, яростные стычки продолжались до тех пор, пока противники не израсходовали дротики. После этого легковооруженные воины оставили поле сражения, освободив место для столкновения главных сил. Фаланги тяжеловооруженных пехотинцев сблизились, началась ожесточенная рукопашная схватка. Фиванцы сражались храбро, не уступая македонским ветеранам в доблести и воинском мастерстве, поэтому сражение неожиданно затянулось. Ни одна из сторон не могла добиться победы, поэтому Александр решил ввести в бой свежие войска и мощным ударом опрокинуть вражеские боевые порядки (Diod.XVII,12). Педзетайры устремились в атаку и оттеснили фиванских гоплитов к храму Геракла, но эллины сражались героически, сумев остановить вражеское наступление. Мало того, фиванцы перешли в контратаку и отбросили македонян на исходные позиции. Почувствовав, что победа близка, греки усилили натиск, сражаясь на пределе сил.

К этому времени второй отряд македонян, возглавляемый Александром, прорвался через частокол и завязал бои на ближних подступах к городу. Здесь базилевс увидел, что одна из дверей в крепостной стене не охраняется, поэтому немедленно отправил Пердикку во главе гипаспистов и агемы прорываться в город на этом участке. Гипасписты вошли в Фивы и вступили в бой на улицах города. В разгар сражения Пердикка был тяжело ранен стрелой, солдаты унесли командира в лагерь.

Монеты с изображением Александра Македонского. Археологический музей Антальи. Фото автора

Узнав о том, что враг прорвался в город, фиванские стратеги стали уводить гоплитов за крепостные стены. Организованное отступление закончилось, когда греческих всадников охватила паника и они толпой устремились в ворота, растоптав по пути собственных пехотинцев. Множество кавалеристов упало в ров, другие погибли в узком проходе городских ворот, остальные устремились к агоре. В этот момент Филота, командующий македонским гарнизоном в Кадмее, решил воспользоваться благоприятной ситуацией и повел своих воинов на вылазку. В городе началась паника. Отступающие гоплиты не успели закрыть ворота, и следом за ними в Фивы ворвались солдаты Александра. Крепостные стены были захвачены быстро, поскольку все воины находились за линией укреплений. Македоняне прорвались к Кадмее, соединились с людьми Филоты и начали развивать наступление на храм Амфиона, около которого собрались главные силы фиванцев. Некоторое время гоплиты храбро сражались, но когда к храму прибыл Александр, организованное сопротивление рухнуло, защитники разбежались по улицам защищать свои дома. Что же касается фиванских всадников, то они вырвались из города на равнину и рассеялись по окрестностям. Несмотря на то что главные очаги сопротивления в Фивах были подавлены, уличные бои в городе продолжались до самого вечера. Одновременно шел поголовный грабеж и истребление мирного населения, особенно усердствовали в избиении соотечественников греческие союзники Александра. К ночи всё было закончено, семивратные Фивы пали перед мощью Македонии.

* * *

О сражении за Фивы сохранилось два подробных рассказа – Арриана и Диодора Сицилийского. Причем авторы иногда сообщают прямо противоположную информацию. В частности, это касается начала битвы. Согласно Арриану, она началась неожиданно для базилевса: «Птолемей, сын Лага, рассказывает, что Пердикка, несший охрану лагеря и стоявший со своим отрядом впереди него, недалеко от вражеского палисада, не ожидая от Александра приказа идти в бой, сам, первый, своей волей, кинулся на этот палисад, разметал его и напал на передовой отряд фиванцев. За ним последовал Аминта, сын Андромена, так как он стоял вместе с Пердиккой; увидав, что тот уже за палисадом, он повел и свой полк. Александр, видя это и боясь, как бы фиванцы их не отрезали и им не пришлось бы сражаться одним, двинул остальное войско» (Arr.Anab.I,8). Как пишет Диодор Сицилийский, Александр четко действовал по заранее составленному плану: «Царь, приготовившись за полных три дня к осаде, разделил своё войско на три части: одному отряду он велел разрушать частоколы, сооружённые перед городом, другому – сражаться с фиванцами, а третьему оставаться в резерве и вступать в битву на смену усталым солдатам» (XVII,11). Версию Диодора подтверждает Плутарх: «Александр приказал македонянам начать сражение» (Alex.ll). На мой взгляд, гораздо логичнее версия Диодора и Плутарха, поскольку не верится, чтобы в армии Александра кто-либо из военачальников занялся самодеятельностью. Птолемей Лаг, на которого ссылается Арриан, не испытывал к Пердикке добрых чувств и поэтому мог несколько исказить реальное положение дел. Согласно тексту Диодора, именно Пердикка со своим отрядом по приказу Александра в разгар сражения прорвался в Фивы (XVII,12).

Разбирая ход сражения за Фивы, прежде всего следует обратить внимание на высочайший боевой дух фиванцев. Арриан данную тему аккуратно обходит, зато Диодор Сицилийский уделяет самое пристальное внимание. Действительно, с тактической точки зрения эта битва для фиванцев не имела смысла, её исход можно было предсказать заранее. Помощи Фивам ждать было неоткуда – афиняне отсиживались в своём городе и выжидали, чем закончится дело, а пелопоннесцы застряли на Истме. Недаром Диодор заметил, что «фиванцы своей решительностью, в которой было больше мужества, чем благоразумия, обрекли свою отчизну на совершенную гибель» (Diod. XVII,10). Об этом же пишет и Арриан: «Восстание фиванцев, стремительное и неразумное» (Anab.1,9). Во время битвы воины Фив сражались героически, несмотря на численное превосходство македонян: «Фиванцы, однако, не теряли надежды на победу; наоборот, в ревности своей пренебрегали всякой опасностью. Они были настолько уверены в своём мужестве, что стали кричать македонянам: пусть они сознаются, что они хуже фиванцев. (Diod.XVII,12). Противники не уступали друг другу ни в храбрости, ни в воинском мастерстве, поэтому сражение затянулось: «В течение долгого времени победа не склонялась ни в одну, ни в другую сторону: очень уж велика была доблесть сражающихся» (Diod.XVII,12). Ничего не изменили и попытки Александра изменить ход сражения, введя в бой резервы: «Все обычно испытывают страх, когда врагов сменяют свежие их силы, и только одни фиванцы, когда враг прислал замену усталым воинам, устремились навстречу опасности со смелостью ещё более дерзкой» (Diod.XVII,12). И Арриан, и Диодор Сицилийский отмечают, что был момент, когда военное счастье склонилось на сторону эллинов, однако длилось это недолго. Македоняне всё же прорвались в Фивы, но защитники на улицах города оказали им такое ожесточенное сопротивление, что победа вновь стала уходить из рук Александра. По мнению Плутарха, исход сражения решила вылазка македонян из акрополя Фив: «Когда македонский гарнизон, занимавший Кадмею, выйдя из крепости, напал на них с тыла, большинство фиванцев попало в окружение и погибло в битве. Город был взят, разграблен и стерт с лица земли» (Alex.ll). Об этом же пишет и Диодор: «Гарнизон Кадмеи, высыпав из акрополя, пошёл на фиванцев и, напав на смятенных, устроил настоящую бойню» (Diod. XVII,12). Эллины не смогли отразить атаку с двух направлений, битва превратилась в кровавую резню. Но даже в такой критической ситуации мужество не покинуло защитников: «Фиванцы, храня в душе любовь к свободе, настолько не дорожили жизнью, что при встрече с врагом схватывались с ним врукопашную, подставляя себя под удары. По взятии города ни один фиванец не попросил македонян даровать ему жизнь и не припал трусливо к коленям победителей» (Diod.XVII,13).

Именно в Фивах Александр впервые столкнулся с таким видом боя, как сражение в условиях городской застройки. Уличные бои всегда были одним из сложнейших видов вооруженного противостояния. «Жилые дома, с их узкими дверными проемами и прочным фундаментом, становились порой последним оплотом обороны. Город могли объявить «умиротворенным» после захвата агоры и общественных зданий, но горожане, намеренные сопротивляться, по-прежнему вынуждали захватчиков освобождать буквально дом за домом. Если соседи прорубали отверстия в общих стенах, целый квартал мог превратиться в своего рода «редут».