Текст книги "Переосмысливаю время…"

 
Вернуться, как река, к истокам
И обрести в душе покой,
Стать, наконец, самим собой
И оглядеться ненароком,
 
 
Чтоб жить, не дергаясь под током
Лягушкой в опыте… Постой:
Покрылись мы уже корой
Воззрений ложных и пороков.
 
 
И здесь не нужно быть пророком,
Чтобы понять, что выйдет боком
Нам жизни образ вот такой.
 
 
Все в жизни так и происходит,
А выход?.. Редко кто находит…
 

 
Этот жаркий-жаркий бой
Зло с добром ведут извечно:
Даже путь далекий млечный,
Даже космос – битвы зной!
 
 
Поединок непростой.
Неуместна тут беспечность:
Потерять легко «конечность»
И расстаться с головой!
 
 
То добро одержит верх,
А то зло одолевает…
Тут победы не бывает:
Кратковремен здесь успех…
 
 
Прекратить нельзя тот бой:
Всех трудней с самим собой!
 

 
Оседает, сдувшись, пена
Мной прожитых дней и лет…
И приходится на свет
Все вытаскивать, что ценно.
 
 
Ведь забвение – измена.
Если в Лету канет след,
Не найдешь его примет
До десятого колена!
 
 
Должен я извлечь свой опыт:
Мыслей, дел моих «Некрополь»
Вырвать из небытия,
 
 
Ведь в них я и жизнь моя…
Я – мятущийся, мятежный:
В них мой пропуск в день, что брезжит…
 

 
Пресловутых три дороги…
На развилке все стоят:
И мальчишка босоногий,
И все прочие подряд:
 
 
Здоровяк или убогий;
Вор, мошенник, казнокрад;
Поп, безбожник, бюрократ;
Те, кого целуют Боги…
 
 
Ну, у этих выбор проще:
Им гулять в Эдемской роще
(Выбор сделал за них Бог),
 
 
У других – нелегкий выбор…
Каждый третий путь свой выбрал,
Каждый третий пренебрег…
 

 
В старом парке старый замок
Восемнадцатого века,
Как старинной лютни дека;
Бродит призрак некой дамы…
 
 
Но времен безумных амок,
Героин смешавший с крэком,
Отозвался боли криком
Человеческой той драмы…
 
 
И порвало ветром струны.
Присмирели нынче гунны:
Впали в старческий маразм…
 
 
«Роттердамский тот Эразм»
Вряд ли зрел такой расклад…
Я нашел в том замке клад:
Разбудил тот клад мой разум…
 

 
Жара июля плавит мозг
И расплавляет в теле члены…
Страдают лисы и гиены,
И мысли тают, словно воск:
 
 
Тут рисовал картину Босх!
Как торопили перемены
Мы, не ценя минут бесценных,
Гоня, как лошадь, свистом розг!
 
 
Устроен странно человек:
Он вечно чем-то недоволен.
«С поста живущего уволен»,
Короткий проживает век…
 
 
А нам бы радоваться шумно,
Благодаря наш Мир безумный!
 

 
Голубой и синий цвет:
Цвет небес и синя моря…
Меж собой они не спорят:
Кто главнее, а кто нет.
 
 
К ним всех ближе фиолет,
Что в фиалочьем уборе;
Он горит в любимой взоре,
Негасимый этот свет…
 
 
Красным красит день зарю:
Красный я боготворю
(Коль глаза он мне не режет):
В нем разлита утра свежесть!
 
 
Провозвестник и пророк,
Он на холст кладет мазок.
«Я пришел» – мне день изрек…
 

 
Кто отыщет этот клад,
Станет сказочно богатым:
Камни в тысячи каратов
В нем, как в гнездышке, лежат!
 
 
Карты древние хранят
Вряд ли клада координаты…
Фолиантов древних даты
Мне о них не говорят.
 
 
Зря сломаешь ты лопату,
Тыча в землю туповато,
И зря плыть на корабле…
 
 
Он в души твоей палатах,
Он в глазах любви разъятых:
Нет ценней на всей Земле!
 

 
Черепов истлевших горы
И обглоданные кости
Гриф клюет, впивает когти:
Здесь царят лишь тлен и горе…
 
 
Верещагин – пленник моря —
Сделал кальку с тех погостов:
Ворошил он прах не просто,
Тишине могильной вторя…
 
 
«Голливудские стрелялки»
И картинные герои —
Это вовсе про другое,
 
 
Их ни капельки не жалко.
И глядит на горы трупов
Обыватель жалкий тупо:
 
 
Голливуд – войны он рупор,
Верещагин – пацифист:
В полотно его вглядись…
 

 
Что ты знаешь о войне,
Инфантильный сын Нью-Йорка?..
Как рыдают вдовы горько?
Как упала жизнь в цене?
 
 
Ты не думал о вине:
Ты в свою забился норку!
Раны так болят под коркой…
Совесть топишь ты в вине?..
 
 
Впрочем, я не жду ответа:
Видел ты войны сюжеты
Не в Нью-Йорке: где-то там…
 
 
Пусть людей погибнут тыщи,
Если рядом смерть не рыщет,
Глух и нем ты! Если б сам…
 

 
Здесь, сегодня и сейчас:
Не вчера. Не послезавтра!
Должен съесть с утра я завтрак
И пуститься в жизни пляс!
 
 
Жизнь разыгрывает фарс,
И трагедию, и драму,
Четко вписывая в раму
Каждый миг и каждый час.
 
 
Прочь все прошлые печали:
Эти ноты отзвучали,
День грядущий еще нем…
 
 
Настоящее бесценно:
Ток его питает вены —
В нем и ад наш, и Эдем.
 

 
Он лежал раздавлен: в коме…
Свет в глазах его померк:
Жизни гаснет фейерверк,
И фактически он помер…
 
 
(Пострадал он не на Сомме).
Руки простыни поверх,
Шторки плотно сжатых век
В неподвижном тела доме…
 
 
Но сверлила мысль мозг,
Жгла, как боль кровавых слез:
Вопреки! Любой ценой
Выжить! Встать! Прийти домой
 
 
В край берез, в объятья милой,
А не гнить в сырой могиле!
И свершилось это чудо:
Забурлила кровь в сосудах!
Он – вернулся! Он – живой…
 

 
Бескорыстный наш целитель,
Нашей жизни колыбель
Под фаготы и свирель
Распахнула мне обитель…
 
 
Городской обычный житель,
Чьим рукам привычней дрель,
Соловья услышав трель,
Я счастливый небожитель!
 
 
Я своим вдыхаю ртом
И в свои впускаю поры
Птичьих щебетов «Содом»,
 
 
Красок, запахов «Гоморру»,
Пью пьянящий дух свободы
И пою, рождаясь, оды!
Прочь вериги, цепи, годы…
 

 
Лес, кусты, деревья, травы
И текущий вдоль канал…
Ту картину рисовал
Не художник – Боже правый!
 
 
По божественному праву
В краски кисти вновь макал:
И такой шедевр создал,
Что его умножил славу!
 
 
В обрамленье тишины,
В чистом воздухе разлитой,
Не спеша, раскрыл пюпитр,
 
 
В руку лавра ветку взял —
И проснулся лес зеленый,
В жизнь без памяти влюбленный:
К небу взмыл любви хорал!
 

 
Лилий водяных поляны
И кувшинок островки:
Вдоль канала (не реки) —
В них не сыщете изъяна!
 
 
Я их вижу не с экрана,
Не пейзажные мазки:
Их живые лепестки
Погрузят меня в нирвану…
 
 
Вот они передо мной,
И оттенков нежных рой
В плен возьмет без боя душу,
 
 
И русалочьей гурьбой
В глубину заманит с суши!
Я их шепот вновь подслушал:
Сам не знаю, что со мной…
 

 
Человечий муравейник
Жить привык в безумной спешке.
И безвольные, как пешки,
Мы бесправны, безыдейны.
 
 
Разбредаемся келейно
И, в РС засунув флешку,
Как грызун, грызем орешки,
И не жмет уже ошейник.
 
 
И в свои играем игры,
Политические шоу;
Из цепей мы шьем «обнову»:
 
 
Вот такие «фигли-мигли»!
Ну, а вы б так жить смогли:
Без надежды, без любви?..
 

 
«После нас – да хоть потоп» —
Вот девиз, который правит…
По какому это праву
Зло – в тираж и на поток?!
 
 
Ложь, невежество, порок
Атакуют нас оравой!
Как ты терпишь, Боже правый?!
Ты ж Всевышний! Ты же – Бог!
 
 
И не ядерный кошмар
Всем грозит, кто млад и стар:
Вымирает племя пчел,
 
 
Насекомые, зверушки,
Но смертельную ловушку
Homo жизни предпочел…
 

 
К сожаленью, то не сон
И не плод фантазий жутких,
И не «черный» юмор… Шутки?..
Нет, шутить мне не резон:
 
 
Слишком мрачен яви фон!
На цепи, в собачьей будке:
Разорвать попробуй… «Дудки»!
 
 
Права выбора лишен,
Человек подобен псу.
Тупо слушая попсу,
 
 
Жертва – плод манипуляций
И безвольнейший продукт
Тех, кто разум наш крадут,
 
 
Сил лишив сопротивляться…
Кто спасет нас?! Царь?.. Герой?..
Обмозгуй, пока живой…
 

 
Эквилибр канатоходца,
Степ «над пропастью во ржи»…
Мы по горло в тине лжи:
Правды высохли колодцы.
 
 
Шаг ломаем «иноходцы»
Мы у роковой межи,
Где добро и зло… Ножи
Точим, точим, инородцы!
 
 
Кто еще мы для Земли,
Той, что в муках нас рожала?!
Мы в нее вонзаем жало
 
 
И кромсаем на куски:
Нас безумье объяло!
Не взошли любви ростки…
 

 
Солнца луч рассеял мрак
И проник в любые щели…
В небе ангелы запели:
Что творит всесильный маг!
 
 
Распустился красный мак,
И ручьи в своей купели
Зазвенели, как капели,
И я свой замедлил шаг…
 
 
Золотой небесный шар
Новый день вручил мне в дар:
Жизнь – божественный подарок!
 
 
Пусть на солнце зло растает,
Свет добра пусть будет ярок
И любовь пусть расцветает!
 

 
Волновой царит террор:
ЛЭП, смартфоны, телебашни…
И уже нет места пашне,
И трясет под током бор!
 
 
Защитит от волн забор
И вернет нам Мир вчерашний?..
Не спасет богиня Лакшми:
Не отсрочит приговор
 
 
Тот, что вынесли мы сами
Миру, жизни и себе —
Всем живым под небесами!
 
 
Мир влюбленный, Мир творящий,
Мир, от радости звенящий!
Люди – рок в его судьбе…
 

 
Деньги… Деньги! Деньги: йена,
Доллар, евро, рубль и фунт.
Строят всех они во фрунт:
Алчность вывела на сцену
 
 
Человеческую пену;
Разжигает войны, бунт
И закапывает в грунт
Все, что истинно бесценно,
 
 
Homo превратив в гиену!
Все – наживе на потребу:
Мать-Земля и кровь из жил!
 
 
И людей лишают хлеба,
Мир – надежды… Возопил
Дух смятенный мой и пленный!
 

 
Полнит Землю нашу стон,
И заходится Мир в плаче:
Все – в слезах, а я тем паче!
Может, мне приснился сон?..
 
 
Нет, реальны плач и стон:
Тверь, Нью-Йорк, Париж, Карачи,
Лондон, Рим… Что это значит?!
Что за стон и плач по ком?..
 
 
И откуда в горле ком?..
Колокольный слышен звон:
Он звучит со всех сторон —
 
 
Не заткнешь от стона уши…
Он звучит по наши души,
Он оплакивает Землю!
Только кто стенаньям внемлет?..
 

 
Смерть от голода и жажды:
Это наш грядущий день…
Но нам думать даже лень:
Нам привычней молча страждать.
 
 
Безучастен почти каждый
И бесчувственен, как пень:
Норовит укрыться в тень…
Солнце любит лишь отважных!
 
 
Но лишенным сил и воли
Только корчиться от боли:
Мы привыкли жить в неволе,
 
 
А наш бунт – по пустякам.
Выпуская «лишний» пар,
Убиваем жизни дар:
«Кукловод» диктует нам…
 

 
Мой любимец Ренуар:
Обожаю я Огюста!
И прелестных женщин бюсты
(Что таить) бросают в жар.
 
 
Он дарил свой чудный дар
И в любви им клялся устно,
И выплескивал все чувства,
Раздувая их пожар!
 
 
Красок нежная пастель
И размытый контур линий:
В голубой подмешан синий,
 
 
Звук не трубный, а свирель
Гладят душу, словно кошку…
В мою книгу, на обложку
Я «сестру их» поместил…
 

 
Я в ответе пред рекою —
От истока до излучин,
Пред долиною и кручей,
Пред букашкою любою;
 
 
Пред зарею молодою,
Перед солнышком и тучей…
Жаль, что с детства нас не учат
Дорожить Землей родною…
 
 
Антуан Экзюпери,
С каждым ты поговори:
Растолкуй всем главный принцип,
 
 
Что вложил в уста ты принца:
«Я в ответе, – вот он, «ключик», —
Перед тем, кто мной приручен»…
 

 
Я доверяю березовой роще,
Вишне цветущей и травам в росе,
Я доверяю песчаной косе…
Пусть Мир становится злее и жестче:
 
 
Я доверяю, ведь верить мне «проще»!
Пусть с недоверием косятся все,
Я доверяю: Бизе и Массне,
Русским святыням и праведным мощам…
 
 
Я доверяю духовной основе,
Я доверяю печатному слову,
Книгам О. Генри, героям Ремарка,
 
 
Женщине той, пред которой немею…
Здесь разрешите мне сделать ремарку:
Не доверять я любви не умею…
 

 
Золотом кроет вершины сусальным,
Как колокольни, рождаясь, рассвет:
Солнечный, Мир наполняя вновь, свет,
Словно орган, зазвучал гениально,
 
 
Недр души вновь коснулся сакральных,
Неизгладимый оставив в ней след!
Я возрождаюсь, как феникс, на свет
В звуках звенящих, могучих, хоральных
 
 
Для новых дел, для грядущих свершений,
Чтоб сделать Мир наш добрей, совершенней,
Чтобы дарить Богом данный мне дар!
 
 
И я спешу, избавляясь от лени:
Надо спешить, как спешат на пожар!
Медлить нельзя: я ловлю вдохновенье —
В вечности я растворяюсь мгновений…
 

 
Есть два понятья: государство,
Другое – Родина, страна…
И мне роднее всех она,
А не мифическое «царство»;
 
 
Не власти происки, коварство:
Всего лишь временна она.
Земля, где вырос я, одна
На все, любые времена:
Любовь к ней – лучшее лекарство
 
 
От всех потерь, несчастий, бед…
Мне за нее нести ответ
Пред ней, собою, перед Богом!
 
 
И мне доверено беречь
Отчизну и родную речь:
Мне эта суждена дорога…
 

 
Огонь… Стихии нет могучей
И многозначней тоже нет:
Источник жизни, света, бед,
Он многолик и многоручен!
 
 
С его энергией кипучей
Он оставляет всюду след:
Ему молился людоед…
Мораль людская, жаль, не лучше!
 
 
Ее примеры: «геростраты»
И инквизиции костры…
И так шаги его быстры:
Пылает лес, огнем объятый,
 
 
Деревни, пашня и стерня —
И вся Земля в кольце огня…
 

 
Пред нами вызовы стоят
Такие: «Упаси нас, Боже»!
Мы одолеть их вместе сможем,
Но человечий зоосад
 
 
Мир обокрал, как казнокрад,
Себя враждою сам «стреножил»,
Земле вонзая в сердце ножик,
Уничтожая все подряд!
 
 
Род человечий обезумел!
Его б, Господь, ты образумил,
Пока еще у нас есть шанс
 
 
Остановиться и вернуться,
С Армагеддоном разминуться
И пережить свой «Ренессанс»…
 

 
Уильям Портер, псевдоним – О. Генри,
Писатель мой под номером один:
Я полюбил его «с младых годин»…
Он лучше всех в своем, особом жанре!
 
 
Его новеллы я, подобно мантре,
Держа их том – «святой воды кувшин»,
Читал, как пил, и душу до глубин
Бельканто скрипки с разудалым кантри
 
 
Смущало вновь и погружало в трепет:
Мне жизнь сама доверила свой лепет,
И Мир со мной, как друг, заговорил
 
 
И приобнял по-дружески за плечи…
И я любви подслушал тайно речи,
И жизнь, и Мир познал и полюбил…
 

 
«Три товарища» Ремарка —
Моей юности он хит!
Он и ныне – фаворит
И, как прежде, держит марку!
 
 
Эта дружеская «спарка»
Вновь со мной заговорит:
Готфрид Ленц (почти «пиит»)
И романтик – из стран жарких,
 
 
Как шальной, спешивший к маю,
Чтоб, сирени дух вдыхая,
Запах родины вернуть!
 
 
Робби, Отто, фройляйн Пат:
Дружба мне укажет путь,
А любовь «объявит мат»…
 

 
«Моряк в седле» и золотоискатель,
И самородок – сам «сплошной Клондайк»:
Он оседлал сейчас крутой бы байк,
Но выбрал парус с «Ундервуд» мечтатель.
 
 
Просеяв опыт, как песок старатель,
Сюжет искал (найдя, не ставил лайк).
В его рассказах – правда, а не «файк»:
Ведь жизнь свою он ставил в знаменатель.
 
 
И потому близки мне были так
Его герои книжные по духу:
Он обладал всегда отменным слухом,
Он слышал жизнь – писатель и моряк,
 
 
Играя с ней, как с ветром, вновь в «блэк-джек»!
Ушел на дно не Иден: Лондон Джек…
 

 
Звучат валторны, барабаны,
А трубы очереди ждут:
И безнадежные бараны
Покорно к пропасти бредут…
 
 
Ведет их всех известный лоцман:
Да он с картины Босха боцман,
Одет в немыслимую ветошь,
 
 
Немой, глухой, слепой, убогий
Бредет, не ведая дороги.
Ориентиром – доллар: фетиш…
 
 
Все – безнадежно: шаг – пропал!
Выводит к свету – идеал.
 

 
Бодлер, ты Бог и сатана
В одном лице, вернее, лике!
Ты гениальный и великий.
Ты оправданье и вина.
 
 
Познавший искусы вина
И наркотические глюки,
Ты исполнял такие трюки
На грани бреда, яви, сна!
 
 
Владея словом в совершенстве,
Так, словно шпагой Д´Артаньян,
То полутрезв, то полупьян,
Страданий дна и дна блаженства
 
 
Все грани ты познал, постиг…
Как вопль души твой каждый стих!
 

 
О, эти времени приметы:
Их облик холоден и дик!
Ложатся тени на портреты
И омрачают светлый лик…
 
 
Но знали «магии» секрет
И Леонардо, и Гварнери:
И в вечность открывали двери
Джоконды тайна и портрет…
 
 
И чудо-скрипкам равных нет:
Сильнее времени тенет
Талант и магия искусства!
 
 
И, если подлинны они,
То тлену вызов бросят чувства:
Любовь ведь магии сродни…
 

 
Имеет красота права?
Ну да, само собой, имеет:
Ведь перед ней душа немеет,
И вновь кружится голова!
 
 
И трудно мне найти слова,
Когда вновь мной она владеет…
Душа моя не оскудеет,
Пока в ней красота жива…
 
 
Прекрасны зори и трава:
Ступнями мну ее босыми
И вновь шепчу любимой имя…
 
 
Любовь без красоты – вдова,
А красота без чувств – «линяет»:
Любовь ее обожествляет…
 

 
Наша память… Этот клад
В черепной лежит коробке.
К ней ведут дороги, тропки;
Дней кружится листопад.
 
 
Выйдут все, как на парад,
Стоит в двери стукнуть робко,
И сгорают снова в топке
Нашей жизни рай и ад…
 
 
Из укромных уголков
Извлечешь такие «перлы»,
Что дрожат, как струны, нервы
И срываются с колков!
 
 
Память – нищего сума?..
От нее сойдешь с ума!
 

 
Не мой любимец Ренуар,
Ваятель Вашего портрета.
«Да по плечу ль тебе «Одетта»?..
Навряд ли, Пьер… au revoir».
 
 
О, я ценю твой чудный дар
И женской прелести приметы.
Но нет в прозрачности секрета:
Они милы, но тайный жар
 
 
Не рвется лавою наружу!
Его я в них не обнаружил…
Хоть в тихом омуте порою…
 
 
Но так они благополучны…
Нет, мне не стало б с ними скучно,
Но в Вас скрывается такое!
 

 
В Вас отпечаток декаданса
И стиль двадцатых тех годов.
Я в сей же миг уже готов
Пред ним склониться в реверансе,
 
 
Vous invite galamment à danser.
И нам не нужно будет слов:
Язык движений от оков
Освободит нас: в резонансе
 
 
Сольются па и сердца ритмы.
Они, стиха подобно рифмам,
Таят гармонии закон.
 
 
О, магия шагов и поз:
La liberte, апофеоз —
Следы, дыханье в унисон…
 

 
Едва раскрывшийся бутон…
Великолепье пышной розы…
Кружатся бабочки, стрекозы,
И красоты царит закон.
 
 
Но чей пленяет больше тон?
Что пробуждает слаще грезы
И порождает страсти грозы?..
Я озадачен и смущен…
 
 
Но все ж поставлю все на кон
Я красоты всевластной, зрелой!
Ее величия лишен,
Зародыш девственно несмелый
 
 
Неловок в этом contre-danse…
Но время уравняет шансы!
 

 
Все перепуталось: и сроки,
И место нашего рожденья…
И просчиталось ль провиденье
Или всевидящее око?..
 
 
Но, видно, вышло что-то боком,
И судеб двух несовпаденье…
НО вдруг в тумане наважденья
Разряд грозы ударил током!
 
 
И через годы, расстоянья,
Грехи, удачи, покаянья
Средь ночи вспыхнул яркий свет…
 

 
На бочке с порохом сидеть удобно ль вам
И ждать: когда и кто к ней поднесет фитиль?
С мозгов своих стряхнуть пора б нам лучше пыль,
Да много ль толку в том, когда вокруг бедлам?..
 
 
Зовет к джихаду мусульман седой имам,
Зовет к смиренью патер в церкви: «Do not kill!»…
Сданы давно мораль и нравственность в утиль,
Но выбор свой, мой друг, ты сделать должен сам!
 
 
Ведь кто-то должен прекратить безумье!
Но овладело миром слабоумье
И пережитки прошлых дрязг и лет…
 
 
И застит тьма прозренья ясный взор:
Из гроба смерть пророчит нам скелет…
Но коль не мы, то кто ей даст отпор?!
 

 
Ничего бесценней нету
Жизни – таковой по факту!
Что ж доводим до инфаркта
И чиним друг другу вред?!
 
 
Что ж мы близким «застим свет»
Хуже всякой катаракты
И готовит вновь «теракты»
Нам злокозненный сосед?!
 
 
Нет спасенья от напасти,
Если мы у зла во власти,
Если слышим лишь себя,
 
 
Если гнев и предрассудки
Вновь чинят разбой рассудку
И живем мы, не любя…
 

 
Безумец, ты вообразил
Себя всесильным, всемогущим!
Что польза в силе, коль тщедушный
Ей разум власть препоручил?..
 
 
Ты власть употребил во зло,
Отняв у ближних хлеб насущный,
И омрачил ты день грядущий,
Сломав и румпель, и весло,
 
 
И дно пробив у утлой лодки,
В которой сам ты пассажир…
И не помогут крест и четки
 
 
Тебе, «властителю банкнот»:
Сведет с тобою вирус счет —
Ведь миром правит микромир!
 

 
Технология 5G —
Смерть в квадрате или в кубе:
В мире все она погубит,
Что не сгублено уже!
 
 
Но умы с приставкой лже
Лгут нам нагло, подло, грубо
И не вытрут даже губы,
Заплевав их в кураже,
 
 
Шайка купленная – СМИ,
Что была (давно) людьми,
Но продажной шлюхой стала!
 
 
Ну, а ваши где мозги?
Или алчность обуяла
И не видите ни зги!
 

 
С женским именем на свет
Эта нечисть народилась,
Имя «Синтия» прижилось,
Но для всех оно секрет!
 
 
Изначально этот бред
Явлен был, как будто милость,
Но и в страшном сне не снилось
То, что было опослед.
 
 
Цель ученых окрыляла:
Мир спасти от катастрофы…
Стали б одой эти строфы…
 
 
Шутку скверную сыграла,
Обернувшись монстром, фея:
Как же мы вторгаться смеем
 
 
В мир, что должен быть табу,
Превращая в ад судьбу?!
 

 
Аллергия – недуг
Двадцать первого века:
Не моргнув даже веком,
Все чихают вокруг.
 
 
Нам давно недосуг
До людей, человека:
Не помогут аптека
И спасательный круг.
 
 
И чихает, и всласть,
На народ снова власть.
И чихает народ
 
 
На дефолт, недород.
Лишь когда все чихать перестанут,
Может, эра другая настанет?..
 

 
Где на Земле найти спасенье?..
Укрыться где? Бежать куда?!
Ведь по пятам идет беда,
Но безучастность, отупенье…
 
 
Иссякло божие терпенье —
Так ждите Страшного суда!
И слез прозрачная слюда,
Вопль о пощаде и спасенье
 
 
Отсрочат ль светопреставленье?..
Трагизм обратится ль в фарс?!
Ведь все усилия и рвенье
 
 
Нам не на пользу – против нас!
Отчаянье, алчность, озлобленье!
И нет любви и дуновенья…
 

 
Недомолвки, полуправда;
Полуправда, полуложь…
От людей до минотавра
И до сфинкса – образ схож.
 
 
Что губительнее: правда?..
Что спасительнее: ложь?..
Обе словно острый нож
И текут друг в друга плавно.
 
 
В чьих звучат они устах
И с какою тайной целью?..
Могут в мозг вонзиться дрелью
 
 
Иль спасительным стать кругом,
Иль хроническим недугом:
Все разбить мгновенно в прах!
 

 
Как только носит вас земля,
Вас, бесы, адские виденья,
Что наяву – не в сновиденье
Весь мир кошмарят, voila?!
 
 
Леса, и степи, и поля —
И жизнь саму в момент рожденья
Вы истребили б с адским рвеньем,
«Златые горы» нам суля!
 
 
Живучей твари мерзкой самой,
Вы столько раз ввергали в драмы
Европу, Азию и мир!
 
 
Вас обличал не раз Шекспир,
Сметали революций волны!
Но вы коварных планов полны:
Весь мир для вас – рулетка, тир…
 

 
Каннибалы и вампиры,
Вурдалаки – этот horror:
Их с экрана нам актеры —
В наши тесные квартиры!
 
 
Сатанисты и сатиры.
О! O tempora, o mores!
Эта нечисть в душу – хором!
Сатана тут правит пиром!
 
 
Для убогого умишки —
Зелье дьявольское слишком!
Вот и множатся маньяки,
 
 
Педофилов рыщет свора —
Зло повсюду сеет злаки:
С ним кино вступило в сговор!
 

 
Идея плотью обрастала,
И нам ее внедрили в мозг,
Чтоб стал послушен он, как воск,
Чтоб всех равнять нас по лекалу.
 
 
Вот образ, близкий к идеалу:
Мы все равны, как гвоздю гвоздь —
Вот вам из будущего гость:
«Жему» бы я его «назвало».
 
 
Ведь должен быть лишь средним пол:
Долой сексистский произвол!
Вот «совершенное» творенье:
 
 
В нем кожи всех цветов смешенье,
В нем ген, что всех нас примирит, —
«Жему»: ведь он гермафродит!
 
 
Есть вариант (я б пренебрег):
Где ничего нет между ног…