Текст книги "СВО. Клаузевиц и пустота. Политологический анализ операции и боевых действий"

3. Либо работа проведена и признана эффективной. Но тогда её итог противоречит ожидаемому и заявленному генералом предполагаемому в своём докладе результату и формирует вопрос, в чьих же интересах была достигнута такая «эффективность».

Мы оказались просто неспособны придумать четвертый и последующие варианты ответов на данный вопрос, потому что они в сухом остатке подходят под один из трех. Возможно, наши читатели смогут? Это важно не для досужей критики, но для инициирования такой работы, если этого не было сделано раньше – лучше поздно, чем никогда.

Либо для внесения изменений в неё, если она признается неэффективной.

Либо проведения полноценного расследования в случае, если её эффективность обеспечивала чьи-либо иные интересы, помимо российского государства, понесшего в этой связи очевидные потери.

Потому что сплочение местного населения, экономического, политического и военного руководства Украины после начала СВО прямым образом повлияло на эффективность операции, несмотря на явное ожидание противоположного эффекта, что, в частности, было отражено в той части речи Владимира Путина от 24 февраля 2022 года о начале СВО, где он обращается к украинским военнослужащим.

Несмотря на эту попытку прямого диалога и в дальнейшем (25 февраля 2022 года: «Ещё раз обращаюсь к военнослужащим вооруженных сил Украины: не позволяйте неонацистам и бандеровцам использовать ваших детей, жен и стариков в качестве живого щита, берите власть в свои руки. Похоже, нам с вами будет легче договориться, чем с этой шайкой наркоманов и неонацистов, которая засела в Киеве и взяла в заложники весь украинский народ»), ожидаемого результата в украинской военной среде такое обращение не вызвало.

Сам факт его возникновения означает, что Глава российского государства был уверен в результативности своих слов, а значит, получил по этому поводу соответствующий доклад.

Но даже после СВО предлагаемый Валерием Герасимовым подход к инспирированию внутриполитических проектов у противника реализован не был, во всяком случае, в публичной сфере отсутствует.

&

К примеру, с момента начала СВО, к рассмотрению различных субъектов российской политической власти был предложен целый ряд инициатив, преследующих цель лишения легитимности правительства Зеленского, и, как следствие – к резкому снижению и разобщению антироссийского противоборства.

Так, к обоснованию к одному из таковых, «Проекту Южная Русь», говорилось:

Концепция (рамочный план)

перезагрузки украинской государственности

В условиях проведения Специальной военной операции, как на уровне российского, украинского и международного общественных запросов, так и в целях обеспечения национальных интересов России и международной безопасности, возникает безотлагательная и острая необходимость в определении дальнейших перспектив и формата украинской государственности.

Для решения данного вопроса необходимо учесть следующие значимые факторы:

1. Обоснования проведения Специальной военной операции, доктринальные положения выступлений Президента России В. Путина, объективные внутриукраинские коллизии не предполагают существования Украины в том же, что и до СВО виде.

2. Постмайданные правовые новеллы по декоммунизации, изменениям в украинскую Конституцию юридически оформили Украину как правопреемницу не УССР, а постреволюционной УНР, что делегализует Украину в советских границах.

3. В современном украинском обществе (в том числе в заявлениях таких чиновников Офиса Зеленского как Аристович и пр.) популярна риторика позиционирования Украины наследницей Киевской Руси по сравнению с «наследницей Орды Московией». Неоднократно звучали заявления о целесообразности переименования Украины в «Украину – Русь», Киевскую Русь и т. п. Эти заявления и сложившаяся риторика могут быть использованы.

4. Острая потребность украинского и российского обществ в «образе будущего» как итога проведения СВО в значитальной мере влияет на проведение самой СВО, так как зачастую украинцы не уверены в устойчивости и долгосрочности изменений, не понимают новых управленческих моделей, не видят альтернативы официальному Киеву, а значит продолжают находиться в суверенном влиянии киевской власти, наращивая враждебность к России.

5. Попытки перезагрузки украинской (в том числе и местной) власти под российское влияние контрпродуктивны, так как и сама система власти, и кадровые решения в ней выстроены под стандарт внешнего западного антироссийского управления.

В этой связи целесообразно реализовать следующую модель:

Перезагрузка украинской государственности, установление альтернативных Киеву структур государственной власти, провозглашение правопреемственности нового государственного образования от УССР (в отличие от современной киевской Украины).

Название: Южная Русь. Миссия – лимитроф.

Справка: Дефиниция «Южная Русь» является устоявшимся в научной и исследовательской литературе понятием (напр. А. Смирнов, «История Южной Руси», 2008 г., М. Томилин «Южная Русь до Олега Вещего» и др.).

Цитата: «научные исследования по истории Украины (Южной Руси), как и по истории России, были начаты европейцами. Но если в случае с Россией это были немцы (Миллер, Шлецер, Фишер), приглашенные русскими императрицами, то украинской (южнорусской) начали заниматься поляки. Среди последних ранее всего – на рубеже XVIII–XIX вв. граф Ян Потоцкий и Фаддей Чацкий. Правда, их взгляды на историю Украины и происхождение украинцев лишь по видимости были научными, а в действительности крайне тенденциозными. Так, Потоцкий отрицал связь с русским корнем населения Южной Руси и называл его украинцами, а Чацкий даже считал, что украинцы произошли от особого племени «укров», якобы обитавших за Волгой как орда и оттуда пришедших. Логика их рассуждений была проста. Пространство Южной Руси в Польше называли Украиной (пограничьем), а значит, населять её должны украинцы».

«Таким образом, концепт “Южной Руси”, с одной стороны, соответствует внутренним амбициям украинского общества, ментально для него приемлем (в отличие от Новороссии и Народных республик), имеет соответствующую научную и методологическую основу.

С другой стороны, позволяет сформировать самостоятельный от Киева и формально от Москвы (но полностью подконтрольный) центр украинской государственности, лишающий Киев монополии на суверенитет.

При этом близость России и Южной Руси на уровне позиционирования в названии и корнях (как, например, Сербия и Республика Сербская) к общей истории обеспечивает формально обособленный инструмент обеспечения национальных российских интересов.

Следует отметить, что указанная система обладает высоким уровнем адаптивности, и, в зависимости от обстановки может быть использована и как временный переходный к другим организационным формам инструмент, и как ложный объект и как постоянный формат нового украинского государства.

План реализации:»

Проект был представлен через месяц после начала СВО, в случае реализации формировал бы площадку для информационной и идеологической работы, и полагаем, именно той работы, о которой заявлял в 2013 году Валерий Герасимов.

&

Зачем он вообще был нужен?

Вероятно, многие уже забыли, что после начала СВО и захода на новые территории, Россия определенное время публично не формулировала позицию относительно местных органов управления. Предполагаем, связано это было с тем, что в рамках изначальной концепции успешного и быстрого завершения Спецоперации, украинская власть переходила бы под контроль пророссийских сил, и, в таком случае, не требовалось альтернативы.

Соответственно, скорость осознания новой реальности, внутренние бюрократические проволочки, определение ответственных, а с ними и бюджетов, заняло время, и в итоге, завершилось включением новых территорий в состав России.

Но всё это случилось уже потом. В тот начальный момент таких решений еще не было, и существовало вариативное поле для различных сценариев с разной степенью риска последствий. Подобные «Южной Руси» проекты и пытались покрыть этот разрыв.

Тем более что на уровне работы с местным населением данный вакуум привел к тяжелым последствиям. Разбежавшиеся сотрудники украинской полиции, и, как следствие, разгул криминала, проблемы реализации элементарных функций власти на территориях, в которые вошла Россия (ЖКХ, образование, услуги связи, транспорт, медицина и т. д.), сильно били по устойчивости российских интересов.

Если бы одновременно с армией на территории заходили или сразу же формировались полноценные структуры управления с понятной и приемлемой логикой для местного населения, это, помимо решения текущих проблем, значительно сужало бы возможности для действующих в российском тылу украинских армейских подразделений территориальной обороны, разведывательно-диверсионных групп, повышало бы для украинского населения привлекательность России, и, как следствие, резко снижало мобилизационные возможности киевской власти.

&

Очевидно, что ценность таких проектов в настоящее время в предложенном тогда виде утеряна, нестареющей классикой остается русская поговорка «дорога ложка к обеду». Поэтому попытки создавать подобные структуры с годовым и более отставанием в технологиях реализации (а такие попытки теперь есть) не дадут какого-либо эффекта, кроме частных «интересов» и отчетности. Планирование должно соответствовать обстановке.

Однако очевидно и другое: учитывающие объективную обстановку проекты и работа подобного формата будут необходимы вплоть до крайнего дня проведения СВО и чем более эффективны и адекватны они станут, тем меньше потерь будет понесено на поле боя.

Клаузевиц: «Отметим здесь один пункт, имеющий огромное значение для ведения войны, это – осведомление, мы имеем в виду не столько те единичные крупные и важные данные, о которых доносят агенты разведки, сколько бесчисленное множество мелких соприкосновений с неизвестностью, в которые вступает каждодневная служба армии; именно в этой области хорошие отношения с населением дают обороняющемуся общее преимущество перед нападающим. Каждый малый дозор, каждый полевой караул, каждый командированный офицер – все они за нужными им сведениями о неприятеле, о друзьях и врагах обращаются к местным жителям.

Если от этих общих, всегда имеющихся налицо отношений мы перейдем к особым случаям, когда население начинает принимать непосредственное участие в борьбе, вплоть до высочайшего его напряжения, когда, как в Испании, население само ведет борьбу в форме народной войны, – то мы поймем, что здесь речь идет уже не об одном лишь усилении содействия, оказываемого народом, но возникает подлинная новая величина; отсюда мы можем указать на вооружение народа, или ландштурм, как на своеобразное средство обороны».

Глава 4
Харьков – 2

&

Вторая глава первой версии книги называлась «Под Харьковом». В ней тезисно описывались начальные боевые действия СВО вокруг Харькова.

С учетом того, что теперь непосредственные участники в открытых ресурсах более подробно описали данное событие (отдельная благодарность командиру с позывным «Сократ»), считаем важным ещё раз вернуться к этому более детально, так как харьковская операция вместе со штурмом Киева является ключевым эпизодом перелома замысла СВО, ярко характеризует проблемы и дает понимание ключевых направлений, необходимых для работы над ошибками и последующих коррекций.

Напомним, что Харьков, как первая столица Украинской ССР, русскоязычный город-миллионник, обладал важнейшим значением, и даже при отсутствии контроля над Киевом позволял заявлять об альтернативной и равной по сравнению с киевской государственной субъектности.

&

Итак, передовой силой для операции по его непосредственному взятию была определена псковская бригада военного спецназа (2-я бригада), силы поддержки – 6-я общевойсковая армия Западного военного округа.

Первые потери бригада понесла сразу же после пересечения границы с белгородского направления, на фугасе подорвался бронеавтомобиль «Тигр», экипаж погиб.

Данный подрыв на узком участке дороги сразу приостановил движение, так как выяснилось, что несмотря на штатное расписание и проведенные до этого учения, в колонне не было ни одного танка с тралами для разминирования (проблема отсутствия или нехватки танковых тралов преследовала практически все последующие операции СВО).

После возобновления движения танкисты выявили засаду в составе украинской бронегруппы. В этой связи на её поражение выдвинулся один из танков, уничтоживший по единице БМП и БТР, но получивший при этом попадание в корпус от украинского танка. Несмотря на это, мехвод смог вывести машину от дальнейших ударов.

&

После подхода к Харькову вскрылась типичная для первого полугодия СВО картина: массовая моральнопсихологическая неготовность личного состава к наступательным боевым действиям, отсутствие внятной мотивационной политической работы. Многие, в том числе и из старшего и высшего руководства, ждали команды «Отбой» и свои действия организовывали в этой логике.

Другие же офицеры и генералы, в том числе на командных пунктах, демонстрировали высокий профессионализм, собранность и личную ответственность, но не были способны полностью перекрыть все выпадающие звенья и элементы. К этому добавлялось то, что на чисто армейскую работу накладывались противоречивые приказы, сторонние, часто хаотичные задачи, что в итоге дезорганизовывало попытки выстраивания полноценного армейского управления боем.

Не нехватка, а именно тотальное отсутствие гарантированной закрытой армейской связи привело к повсеместному пользованию мобильными телефонами, что полностью демаскировало подразделения и выдавало дальнейшие замыслы и планы. Бойцы просто мечтали о старой проводной полевой связи, наличие которой могло бы существенно улучшить обстановку.

Помимо мобильных телефонов, движение войск было определено украинцами через установленные в рамках западной помощи вдоль государственной границы тепловизионные всепогодные видеокамеры, которые не были уничтожены загодя, хотя именно подобная задача должна была бы стоять перед армейской разведкой.

Некоторые камеры уничтожали уже при преодолении границы, чем полностью демаскировали мероприятия. И мы оставляем за скобками более квалифицированную работу по перехвату управления этим оборудованием, потенциальному транслированию ложного изображения или схожих с природными помех. Такие приемы, вероятно, остались лишь в кино.

&

С западного направления к Харькову двигались части Западного военного округа. Ряд украинских подразделений не втягивались в бой, давали наступающим уйти вперед и били в тыл. Второй и зачищающей линий не было.

Достоверно, к примеру, известна ситуация (имеется видеозапись), когда украинский танк, оставшийся в хорошо оборудованном укрытии в глубоком российском тылу, пятью выстрелами уничтожил колонну из четырех МТЛБ и повредил гусеницы российского танка, после чего целым и невредимым ушел к украинским позициям по расстоянию в 17 километров.

В лучшую сторону, в основном, отличались подразделения спецназа, ВДВ и отдельные специализированные пехотные подразделения. К группировке были также приданы добровольческие отряды (ДРО), значительная часть командования и личного состава которых состояла из, более мотивированных, бывших граждан Украины, ранее участвовавших в боевых действиях на Донбассе в составе ополчения. Однако оружие добровольцы получали уже на месте, без полноценного приведения к бою, наблюдалась острая нехватка автотранспорта, вооружения и комплектующих.

&

Именно добровольцев вместе с морпехами, спецназом и ВДВ стали использовать в роли штурмовой пехоты, теряя ценный высококвалифицированный ресурс для перекрытия плохо работающих армейских звеньев, а также ввиду неготовности некоторых строевых подразделений и их командования к выполнению задач по предназначению.

Другой причиной, вероятно, было то, что приписанные к разведке подразделения спецназа не получали задачи по своему прямому профилю, полноценная разведка налажена не была, а, значит, оставалось лишь идти в штурмы и выступать в роли «пожарной команды».

Например, один из добровольческих отрядов направили на взятие небольшого харьковского города Волчанск, и он успешно выполнил задачу.

Однако отряд сразу же был переброшен на другое направление, а на его место новых сил заведено не было, что сразу же привело к потере города. Тогда отряд вновь вернули к Волчанску, и он взял его ещё раз. (Именно из Волчанска в дальнейшем, уже в 2023 году стали наносить регулярные удары по Белгородской области, и, в первую очередь, по городу Шебекино. Если бы он не был оставлен, как и остальные населенные пункты, прилегающие к границе, то произошедших позже регулярных ударов по российской территории не было бы.)

Всё это резко усиливало в войсках гнетущую атмосферу и понижало боеготовность.

Так, перед 200-й мурманской бригадой был поставлен приказ взять входящий в харьковскую агломерацию город Дергачи, что позволяло заблокировать Харьков в северном и северо-западном направлениях, при этом с непонятным замыслом оставляя открытым юго-западный коридор (можем лишь предположить, что в планах были некие договоренности или версии о том, что по нему без боя уйдут украинские боевые подразделения, которые откажутся присягнуть России. Но эти «хитрые планы», если и были, то остались лишь на бумагах).

В итоге несмотря на то, что часть личного состава бригады ранее участвовала в боевых действиях на Донбассе (а, возможно, именно по этой причине, осознавая реальность), по данным очевидцев полноценное выполнение задачи фактически саботировалось.

Некоторые солдаты наносили себе увечья, повреждали узлы бронетехники и прочего вооружения. Плохо управляемые боевые действия развернулись лишь возле города, причём часть потерь бригада понесла от собственного «дружественного огня».

В итоге их задачу пришлось выполнять сборному подразделению морпехов, при том, что в самой бригаде были и достойные бойцы и офицеры.

&

На киевском от Харькова направлении действовали войска Восточного военного округа под командованием генерала Лапина. Они смогли подойти к самому крупному городу-спутнику Киева, Броварам, ввязаться в бой, но взять Бровары не сумели. Соответственно, с учетом дислокации, перекрывали и часть харьковской трассы.

20-я общевойсковая армия начала бои за расположенный в 120 километрах от Харькова город Изюм, затянувшиеся из-за проблем с налаживанием понтонных переправ через реку Северный Донец.

По этой причине в дальнейшем из-под Харькова часть сил из-за ограниченности резервов пришлось перебрасывать к Изюму, при этом, из-за отсутствия контроля над другими дорогами, войска возвращались в Россию и вновь заводились на расположенное рядом изюмское направление, что сильно удлиняло маршруты и утяжеляло маневренность.

Перебрасывались преимущественно танковые и артиллерийские соединения, что значительно ослабляло потенциал самой харьковской группировки, где основным моторесурсом оставались легкобронированные МТЛБ.

Таким образом, выдвинувшиеся с небольшим запасом боеприпасов (в среднем 0,2–0,6 бк), ГСМ, связи, без достаточного уровня продуктового снабжения группировки, с активно действующим в тылу противником оказывались во всё более критическом положении с повышающейся угрозой перехода украинских сил из маневренной обороны в наступление и замыкании российских передовых подразделений в котлы.

&

Исходя из обстановки, на момент штурма Харьков блокировался довольно условно.

Как мы уже упоминали, главенствующая роль во взятии огромного города была возложена на одну бригаду спецназа с тремя приданными добровольческими отрядами, что противоречило любым боевым расчетным алгоритмам соотношения численности, сложности задачи, размерам, и, вероятно, базировалось на умозрительных предположениях и неких, явно не сработавших заверениях и договоренностях.

В момент штурма спецназу удалось продвинуться практически к центру Харькова.

При этом украинское сопротивление в самом городе было не слишком упорным, довольно неорганизованным и усилилось лишь после прибытия свежих мотивированных сил из националистических подразделений, активно использующих в качестве живых щитов местное гражданское население.

Если бы удалось пресечь это усиление, а это можно было сделать при полноценном блокировании города, то замысел всё же, несмотря на проблемы, мог быть реализован, но нехватка штурмовиков и плохо проработанный план и взаимодействие этому помешали.

О первом неудачном штурме и событиях в школе № 134 было изложено во второй главе первой части книги.

&

Попытка повторного штурма была предпринята в начале марта. Для этого вторую бригаду усилили бойцами Росгвардии, 16-й бригадой спецназа, отдельным отрядом 10-й бригады и вместе с ним – двумя добровольческими отрядами «Илим» и «Хулиган», которыми руководили коренные харьковчане.

Однако все эти разношерстные силы специального назначения не имели тяжелой бронетехники и не получили в подкрепление ни одного отдельного подразделения «брони».

Спецназу Росгвардии был поручен прилегающий к северу Харькова район «Пятихатки», и они эту задачу выполнили.

Но раскоординация разных самостоятельных подразделений при отсутствии полноценного единого штаба управления операцией, разбитого на отдельные штабы бригад, привела к тому, что одни бригады и отряды выдвинулись на штурм, другие оставались на месте, ожидая особых команд, что в разы снизило ударные возможности штурмующих.

В итоге в наиболее тяжелой ситуации оказались росгвардейцы, оставившие позже взятый поселок, а также добровольческие отряды, понесшие тяжелые потери в самом городе. Командир одного из отрядов «Хулиган» героически погиб в бою, повторный штурм также оказался провален.