Текст книги "Во сне"

Пролог

– Бармен, мне еще виски.

– В сию минуту.

– Спасибо.

– Что с тобой парень? По тебе, будто, каток проехал. С тобой все в порядке?

– Все нормально, просто жизнь особо не радует.

– Понятно. У меня был похожий случай. Помню, захаживал ко мне, одно время, паренек. Знаешь, на вид, обычный офисный клерк. Серая мышь, если можно так выразиться. Заходил всегда на выходных и пил только виски. Вид у него тоже был убитый, и в нем не было, совершенно, никакой искры. Он был из таких, знаешь, обычных офисных пьяниц. В будни он, как положено, работал, а по выходным пропивал свою зарплату.

– И, что же в нем такого особенного?

– Абсолютно ничего. Просто в нем я, как и в тебе не видел ничего. Но, скажи мне, разве такое возможно? Может ли существовать человек, без стремлений, увлечений и даже эмоций? Человек, который просто живет и все. Может ли быть такое, что в человеке нет какой-то тайны, в нем все открыто на показ, и это все просто ужасно. Потому что, когда ты начинаешь вглядываться в него, ты видишь только пустоту, страшную и уродливую пустоту. Скажи мне, может ли быть такое?

– А почему нет? Может парень повидал в этой жизни слишком много? То чего, обычный человек не должен видеть. Вдруг, с ним произошло, что-то такое, что навсегда изменило его жизнь, и он просто не смог стать прежним.

– Может быть, может.

– Да, ладно, старик, не тяни резину. Рассказывай, что с ним такого произошло.

– Ну, если только, за хорошие чаевые.

– Так и быть. – Парень кинул помятую бумажку на барную стойку. – Рассказывай. Может это тот самый человек, которому хуже чем мне? Хотя, сомневаюсь, что такие существуют.

– Не торопись с выводами.

– Как скажешь.

– Ну, слушай.

1.

Бруно проснулся на целый час раньше обычного.

– Разве может быть хуже? – Вдохнувши, сказал Бруно. В его компании началась проверка, поэтому он был на взводе. По слухам, за профнепригодность уволили уже троих служащих, и его отдел был следующим на проверку. Он уже примерно прикинул, кто может выбыть из «игры»: Кэти из бухгалтерии, Павел из отдела логистики, Джек – мусорщик. По его расчетам он был не худшим работником, но, как и у обычного человека, у него дергался глаз при упоминании проверки.

Но, тем не менее, он собрался с мыслями, и начал готовиться к аду в виде проверки и Абаддону в лице главного проверяющего. Свой день он решил начать как обычно: балкон – кофе – сигарета – душ. Где-то к восьми часам он был готов. Ровно в восемь двадцать он вышел, все по расписанию. Прошел, как обычно, мимо невзрачных бетонных стен, какой-то иностранной лавки, надписи на гараже (надпись сильно выцвела, что указывало на ее ценность, и было видно лишь конец выражения «… с нами Бог») до трамвайной остановки АТП «Восход». Далее все по сценарию – Трамвай номер двенадцать, восемнадцать остановок и вот наконец-то место назначения, или как он его называл «место предназначения».

На пороге сидел его давний друг (единственный настоящий друг) пес Мипо и радостно тявкал при виде Бруно. – Да дружище, ты единственный кто искренне рад меня видеть. – Пробормотал Бруно и вошел в офис. Не раздумывая, он выдвинулся в свою душную кабинку, два на два, с монитором и клавиатурой, где он проводил основную часть своей работы. По дороге он, как и всегда раздавал комплименты окружающим, и демонстративно душил их улыбкой. Когда он был на полпути, он четко услышал неприятный женский голос. – Бруно пройдите в кабинет финансового директора, пожалуйста. – Сказать, что его сердце забилось чаще, это ничего не сказать. В голову рефлекторно пришла мысль о том, что надо готовиться к худшему. Ноги неохотно потащили его в сторону кабинета.

– Можно? – испуганным голосом произнес он.

– Бруно? Входите.

Он неуверенно прошел по персидскому ковру к кожаному креслу и сел.

– Бруно, я ознакомилась с вашим отчетом за третий квартал, и знаете, что я могу сказать?

– Что-то не так? Я пересчитывал все несколько раз, и все эти разы цифры сходились.

Женщина поправила очки, и пристально посмотрела на него.

– Видите ли, Бруно, меня не устраивает не сам отчет, а цифры в нем. Вам не кажется, что расходы фирмы слишком велики? По моим данным фирма теряет неимоверное количество денег, в первую очередь, из-за неоправданно большого штата. Вы так не думаете?

– Я полностью согласен с вами. – Прошептал он.

– Я рада, что вы согласны со мной, Бруно. Вы в нашей фирме уже работаете, ни много ни мало, восемь лет?

–Верно.

– Как человек, работающий здесь столь внушительное количество времени, вы должны знать, кто здесь, чем занимается, ведь так?

– Верно. – Опустивши глаза в пол, сказал он.

– Ну, так скажите, Бруно, чем здесь занимаетесь вы, и чем занимается ваш отдел?

В голову Бруно пришли мысли о том, что пора либо, заканчивать, либо выкручиваться. И он выбрал единственный правильный вариант для него.

– Я полагаю мисс Дейли, что вас не интересует моя работа, или работа моего отдела, вы хотите выявить слабое звено в нашей компании и я, как человек, работающий здесь уже восемь лет, могу подсказать вам.

– Я заинтересована лишь будущем компании, Бруно, я не против послушать ваше мнение по этому поводу. Говорите.

– Ну, я даже не знаю с чего начать… Во-первых мой отдел… Да. Прошу заметить, что за все восемь лет моей работы компания ни разу не пострадала по вине отдела. Мы просто считаем цифры, мы не связаны с тем, откуда эти цифры происходят, но считаем мы правильно. И как работник, который каждый день видит эти цифры, я могу сказать, что отдел логистики потребляет слишком много финансов. Почти четыре процента расходов всей компании приходятся именно на отдел логистики. Я не могу точно утверждать кто там лишний, но напомню, что Павел отвечающий за перевозки на южном побережье ровно месяц назад купил дорогое авто бизнес класса. Я не могу сказать, откуда у него столько средств, но настоятельно рекомендую проверить его. Возможно, эти четыре процента сократятся до приемлемых двух, если мои предположения верны.

Бруно закашлял, возможно, ему стало противно от самого себя, ну или он просто выкурил лишнюю сигарету утром. Подумав, он остановился на втором варианте.

– Это все? – совершенно спокойно произнесла мисс Дейли.

– Нет. Я забыл кое-что. Мисс Дейли если вы действительно думаете, что мой отдел вина неимоверно большим расходам, то прошу заметить, что все цифры мы отправляем сначала в бухгалтерию, а потом они приходят вам. Так вот, я не могу быть уверен в том, что цифры приходят вам в изначальном состоянии. Мисс Кэти, младший бухгалтер, между прочим, в прошлом была разоблачена в финансовых махинациях на прошлой работе, она принесла убытки в два миллиона… от нее ушел муж… она бросила ребенка… колледж она закончила отвратно, – Бруно чувствовал, что его аргументы кончаются, и дабы не начать нести полную чушь он остановился.

– Теперь все? – Бруно удовлетворенно кивнул головой. – Тогда вы свободны.

Он вздохнул, тихонько покачал головой, и отправился на свое место. В голове лишь мелькала мысль, что он забыл про мусорщика, но возможно это и к лучшему, ведь, что он мог такого про него сказать? Что он вывозит деньги в мусорных баках?

Рабочий день быстро закончился. В таком напряжении он почти ничего не сделал. Весь день его мучали мысли об увольнении, а совсем не о цифрах. Шесть часов на циферблате оказались для него спасительными. Он в спешке собрал все свои вещи со стола, бумажки которые надо сделать дома, и вышел из офиса. Если из ада можно сбежать, думал он, то я только что сделал это. В спешке он даже забыл попрощаться с единственным другом.

2.

По дороге домой он зашел в магазин, купил бутылку виски и пачку сигарет. Перед домом, как и перед другими нормальными домами, стояла скамейка, и в сочетании с прекрасной погодой выпить на улице было идеальным вариантом событий. Он варварски прыгнул на эту скамью, открыл виски, достал сигарету, и начал исполнять свою задумку. Глоток за глотком, затяжка за затяжкой, он начал обдумывать все, что сегодня с ним произошло.

Как он мог поступить иначе? В голове мелькали обрывки из прошлого. Неужели все это было напрасно? Столько лет мучений в школе, потеря драгоценного времени в университете. И все это просто так? Какая разница, что будет с Кэти или с Павлом? Он заслужил это место, никто кроме него не шел так долго к этой цели. Плюс ко всему еще и нестабильная экономика страны, он просто-напросто не нашел бы другую работу. Но ведь и они тоже… Они ведь тоже люди, они тоже хотят есть, пить, улыбаться по утрам от того, что просто живы, от того, что им просто нравится эта жизнь… – А как давно я радовался жизни? – случайно вырвалось у него. – Когда я последний раз улыбался, потому что я хочу этого? Не для того, что бы задеть кого-то кому плохо… Не для того чтобы показать как я успешен… Просто так… Просто так улыбался? Почему я должен остаться, а они нет? Мне отвратительна эта работа, мне отвратительны эти люди… – Бруно сделал затяжной глоток – Нужно ли мне это? Перед страхом увольнения я подставил этих людей. Они не сделали мне ничего плохого… как и хорошего. А ведь у Кэти ребенок, да она бросила его, но не потому что она этого хотела… я сказал, что она бросила ребенка, но не сказал о том, что у нее не было другого выхода… не сказал о том, что муж не просто ушел от нее, а ушел вместе со всеми деньгами, которые у них были… не сказал, что те деньги она взяла на операцию своей больной матери… не сказал, что она отказалась от всего, чтобы обеспечить своего сына, отказалась от того, чтобы быть свидетелем его первого слова, первых шагов, его первой улыбки… той самой улыбки, когда ребенок еще не понимает, что такое жизнь, но искренне рад ей… искренне рад тому, что ему ее подарили… Я не посчитал нужным это сказать! – Бруно выпил залпом остатки виски и прошептал – Извини… – Дрожащими руками он открыл новую пачку сигарет достал одну и закурил. Бруно долго смотрел на дым, томно вглядывался в него. Так же как тлеет эта сигарета так же тлеет и он… как обычная дешевая сигарета.

Вглядываясь, в дым сигареты, ему вспомнилось, как это начиналось, как он начинал курить. Для многих это что-то обыденное, но для него это было совсем не так, для него это было одним из важнейших событий в жизни. У него в глазах ясно встал этот момент.

– Томми, где мои сигареты? – кричала его мама

– Да откуда я знаю Сандра, черт тебя подери! – прокричал отец

– Томми я точно помню, что оставляла их на этой тумбе!

– И что ты намекаешь, что я их взял, Сандра? – явно, теряя терпение, ответил отец

– Я видела, как ты отирался там, да и кому они кроме тебя нужны, Томми? Бруно? Ему всего 15, он не умеет курить!

– Сандра ты выводишь меня из себя! Если ты сейчас же не заткнешься и не дашь мне отдохнуть после работы, я засуну эти сигареты тебе в глотку!

– Заткнись, Томми ты и так испоганил мне жизнь! Я бросила университет потому, что вынашивала твое чадо! Ты сломал мне жизнь…

Дальше стук, треск, удары. Наверно упала тумба… вместе с мамой. Бруно сидел на крыльце во время этих споров переросших в поединок и со слезами на глазах просто делал затяжку за затяжкой.

– А Павел? – после недолгого перерыва, продолжил он диалог с самим собой. – Я ведь его с детства знаю. Он был славным мальчиком раньше… как и я. Мы дружили с ним три года. До сих пор помню нашу встречу. Я сидел на качелях в школе, ко мне подошли старшеклассники потребовали деньги на обед. И тут появился он, мой спаситель. Такой же мелкий пацаненок, как и я, но другой, совсем другой. Он подошел с большой палкой и совершенно спокойно произнес – оставьте его в покое, ищите деньги на обед в другом месте – и замахнулся своей палкой. Как же красиво они убегали, – улыбаясь, прошептал он. – Мы с ним быстро подружились, я знал его так же хорошо, как и себя. Он был из детского дома, родители погибли в авиакатастрофе, когда ему было пять лет. Большого богатства они ему не оставили, поэтому он был отправлен в самый обычный детский дом. Когда я спросил у него, кто научил его так защищаться, он ответил… жизнь. Сказал, что если хочешь есть, то надо доказать свое право на еду, если хочешь проснуться утром без увечий, нанеси увечья другому… самому слабому, покажи, что он хуже тебя. Но при всем этом, он умел радоваться жизни. Когда я спрашивал у него, что ему нравится в его жизни? Ведь у тебя нет родителей, ты беден, не слишком умен. Что тебе нравится в этой жизни? А он просто ответил – жить. – Понимаешь Бруно, – говорил он – мои родители погибли, а я живу. Бруно, они сейчас спят глубоко в земле, а я тут с тобой, как этому можно не радоваться? – Мне нравился Павел своей простотой и тем, что, по моему мнению, хоть кто-то живет хуже меня. По крайней мере, я так думал. Я перестал дружить с ними после того как понял, что я не надсмехаюсь над ним, мне не приносит удовольствие то, что он живет хуже, а совсем наоборот. Он умеет жить, а что еще нужно? Я перестал с ним дружить, когда понял, что я завидую ему, я завидую, потому что хочу также. Последнее, что я помню, как мы шли с ним из школы и рассказывали, друг другу, кто кем хочет стать в будущем.

– Бруно, – внезапно крикнул он – а ты знаешь, кем хочешь быть, когда нас выпустят из этого ада?

– Ну, даже не знаю, Павел, наверно почтальоном.

– Почему так просто? Мечтать ведь нужно о великом!

– А разве не круто быть почтальоном? Ты весь день ходишь и смотришь, как живут люди, что у них происходит и самое главное ты всегда в центре событий! Ты как смотрящий за всеми людьми!

– Нет Бруно, я вот мечтаю о том, что стану богачом! Буду настолько богатым, что смогу помогать всем бедным людям в мире! Всем голодающим, всем сиротам.

– Очень благородно, – с ухмылкой произнес Бруно.

– Да! Но это не самое главное. А знаешь что самое главное?

– Ну и что же?

– Я куплю себе много машин! Много-много, у меня будет отдельная машина на каждый день недели!

– Зачем тебе столько много машин? – в недоумении спросил Бруно

– Понимаешь, я мало помню о своих родителях, но кое-что я помню точно. Как папа постоянно говорил, что когда-нибудь он выберется из ямы и купит себе дорогую машину, а когда выросту я, он купит машину мне. Тоже очень-очень дорогую! У него не вышло этого, не по его вине, а я сделаю это за него.

– Я надеюсь, что твоя мечта исполнится Павел! – крикнул Бруно

– А я знаю, что она исполнится! Много-Много машин!

Бруно бросил сигарету в урну, вздохнул и пошел домой. В голове лишь повторялось «много-много, Бруно! Много-много…».

3.

Бруно проснулся с жуткой головной болью. – Наверно не стоило брать такой дешевый виски. Хотя на дорогое у меня и денег нет. – Выронил Бруно, открыв глаза. – Всего-то на двадцать минут раньше обычно – прошептал он и пошел на балкон. Всю ночь его мучали воспоминания: его школьные годы, университет, первая любовь и все в таком роде. Не отпускал его так же и вопрос о том, какой он все-таки человек. Что он натворил вчера? Правильно ли он поступил? Бруно утешал себя лишь тем, что у него не было другого выхода, он слишком многое потерял в этой жизни ради этой работы, и бросить это все, вот так, было бы настоящим кощунством над самим собой. Да и хватит копаться в себе! История не знает ни одного примера, когда это приводило к чему-то хорошему. Он, как и прежде выкурил сигарету, долго всматриваясь вдаль, осматривая его район. – Ну и помойка – сказал он – и ради этого я работаю и подставляю людей? Стой! Хватит! Хватит с меня самоуничтожения, вчера было вполне достаточно. – Он сходил в душ и отправился на любимую работу, ведь сегодня должны озвучить приговор, и присутствие на нем обязательно, по крайней мере, для него.

Перед входом его как всегда ждал верный друг. – Мипо, дружище, привет – сказал он псу, пес в ответ лаконично помахал хвостом. В офисе уже стояла толпа служащих, он подошел к Раджу из отдела маркетинга, – неужели я опоздал? – спросил Бруно, – нет, директор сказал, что через десять минут огласят список сокращенных – ответил он.

– Как настроение? – решил продолжить разговор Бруно

– Великолепно, знаешь ли, всего-то могут сократить и только – саркастично ответил Радж

– Ну, по моим сведеньям ты очень хороший работник, Радж, ваш отдел всегда был на плаву.

– Я знаю, но вот знают ли они?

– Ну, я полагаю, что они просто обязаны об этом знать.

– Не знаю, Бруно, я очень боюсь. Понимаешь у меня жена и трое детей.

– Думаешь, если сократят, не сможешь найти другую работу, чтобы их обеспечить?

– Я не думаю, я знаю. Ты слышал, что в городе обанкротились три больших компании? Вайли – лидер в рынке косметики, Джето – лидер на рынке пищевой промышленности и Капро-мин – лидер на рынке синтетических изделий. Ты понимаешь, что если такие огромные компании уходят с рынка, то мелким рыбешкам есть тоже нечего?

– А по-моему, Радж, когда с рынка уходят одни монополисты, на их замену приходят другие, – Бруно похлопал его по плечу

– Не думаю, что так произойдет, ты же сам знаешь в какой стране ты живешь, когда тонут одни компании, всплывают только государственные. Просто я не могу их так подвести, понимаешь? Мою семью, я должен делать для них все, потому что в моей культуре признано считать мужчину главой семьи он должен обеспечить своим потомкам хорошее будущее. Если я не сделаю этого, то я даже не мужчина, что уж говорить про главу семьи?

Бруно не стал ничего отвечать, лишь вспомнил кое-что из детства. О том, как отец приходил с работы и говорил, что заработал на еду, чтобы мы не умерли с голоду. Работал он простым докером в порту, поэтому многого мы позволить себе не могли. Но он всегда говорил – довольствуйтесь тем, что есть, – мать всегда вздыхала и ничего не говорила отцу, лишь презрительно смотрела на него, а я ей шутливо говорил – мам, не дуйся, сама мне всегда говоришь «ешь, что дают Бруно!» вот и ты ешь!

В зал вошла мисс Дейли, и Бруно моментально пришел в себя. Она начала свое вступление. – Уважаемые сотрудники, вы собрались здесь, чтобы услышать о том, кого компания решила сократить, из-за неоправданно большого штата и кризиса в стране, – интересно они так и напишут в документе? – подумал Бруно. – Вы все здесь хорошо работали, многие из вас работали у нас внушительное количество времени, многие не очень. И дабы не затягивать наше собрание, я просто озвучу имена работников, в чьих услугах компания больше не нуждается.

– Началось, – прошептал Радж.

– Да ладно тебе, все будет хорошо, – ответил Бруно. Но нервничать он начал вместе с ним. Лишь бы их не было в списке. Ни Кэти, ни Павла. Я не сильно расстроюсь, если их уволят, но я все-таки не хочу этого, думал он.

– Итак, начнем, пожалуй, – продолжила мисс Дейли. – Кейт Вонн – отдел бухгалтерии, Майкл Лейт – финансовый отдел, Радж Матип – отдел маркетинга, Кети Уонсон – отдел бухгалтерии, Павел Романов – отдел логистики. У меня все, – закончила мисс Дейли.

– Это ужасно – сказал вслух Бруно.

– Удачи, Бруно – проронил Радж.

– О, Боже, Радж, – опомнившись, сказал он, – я так сочувствую тебе. Держись, дружище!

– Не надо, Бруно, теперь я никто… это конец.

Прошла минута неловкого молчания. Бруно не умел утешать людей.

– Пока, Бруно, – попрощался Радж.

– Не вешай нос, Радж, у тебя все еще впереди, – неуверенно прошептал он. – Пока, Радж.

Радж ушел, разошлись все, один Бруно стоял как вкопанный и смотрел на список, который вывесили на доске. – Бруно вы разве не слышали, что все свободны? – услышал он, от мисс Дейли, – сегодня мы не работаем, приходите через два дня, когда из офиса уберут все ненужные вещи, и сделают небольшую перепланировку. – Бруно молча кивнул головой и пошел. Он направился прямиком к остановке, опустивши голову вниз. Даже не вспомнил про Мипо… опять. По дороге домой он посмотрел на магазин, но решил, что сегодня не стоит.

4.

Ровно семь утра. Бруно снова проснулся в поту. Всю ночь его опять терзали обрывки воспоминаний из прошлого. На этот раз семейный отпуск. Бруно вышел на балкон за сигаретой и попытался точнее вспомнить этот момент жизни. Это был очень значимый момент. Лето, домик у озера, семья наконец-то стала семьей. Но что-то пошло не так. Бруно вздрогнул и не осмелился вновь пережить этот день. К счастью для него прозвенел спасительный звонок.

– Слушаю, – взял трубку Бруно

– Бруно, привет, это Радж, помнишь меня?

– Конечно, Радж, как у тебя дела, ты оправился после вчерашнего?

– Думаю, для этого мне нужна помощь, Бруно, – умоляюще проскулил Радж

– Конечно, что я могу для тебя сделать?

– Ты можешь сегодня выпить со мной, Бруно, просто я не могу сказать жене, что меня уволили. Можешь поддержать меня, пожалуйста?

– Ну, я думаю, могу, Радж, – неуверенно ответил он. – Когда тебе удобно?

– А ты можешь прямо сейчас?

– Не знаю, Радж, я только проснулся, еще не завтракал и в душ не ходил, давай встремся в девять в «Веселом еноте». Знаешь где это?

– Это возле клуба?

– Да, прямо напротив «Нитро».

– Хорошо, Бруно, я буду ждать тебя в девять в «Веселом еноте»

– Отлично! Встретимся там.

Бруно повесил трубку и задумчиво поглядел в окно балкона. Зачем Радж зовет меня выпить с ним? Мы с ним совсем не друзья. Нас даже знакомыми назвать трудно. До вчерашнего дня я даже не знал его фамилии. Да я и не помню ее уже. Все очень странно. Бруно затушил окурок, но не спешил уходить с балкона. По его расчетам у него было целых сорок минут в запасе. К тому же он вспомнил, что со всей этой суматохой и сокращениями он уже давно просто не размышлял, как он это делал раньше.

На ум опять пришел вопрос о том, кто он в этом мире? Он не значит в этом мире ничего, но, тем не менее, лишил нормального существования двух людей. Просто потому что посчитал, что их жизни дешевле его. Бруно сразу выбросил эти мысли из головы. Он и так уделил им слишком много времени. Хватит, что сделано, то сделано, и уже ничего не вернуть. От того, что он завтра решит рассказать мисс Дейли всю правду о Кети и Павле ему будет только хуже. Но о чем тогда подумать? Бруно закурил еще одну сигарету и решил обдумать встречу с Раджем. – И в правду, зачем ему звать меня пить с ним? Неужели у него, как и у меня нет друзей, чтобы обсудить это с ними? Или может быть, он считает, что излить душу чужому человек лучше, чем кому-то кто хорошо тебя знает? Ведь если разобраться, то это действительно выход. Чужой человек не обратит твои слова против тебя, в то время как близкий человек это может сделать вполне. А, что если мне поступить так же? Если я расскажу Раджу то, что меня тревожит? Мне с этого не убудет. Я его ведь больше никогда не увижу. Зачем мне видится с ним еще раз? Что если я расскажу ему про отдых у озера? Я не говорил ничего об этом даже психологу, когда он спрашивал. По его словам это было очень важно, но я не мог ему доверять, после такого я никому не мог довериться. Но как начать этот рассказ? Знаешь Радж мы как-то с семьей ездили отдыхать на озеро и… и там… Нет! Бред какой-то получается, это будет слишком некрасиво, если буду весь день говорить о себе и своих проблемах. Уволили то его. Я сначала выслушаю его, а потом попрошу рассказать о самом страшном моменте в его жизни, а потом он как вежливый человек спросит то же самое. Да! Так и поступим. – Бруно удовлетворенно затушил сигарету и пошел в душ. Время на завтрак уже не оставалось, но он хотя бы обдумал план действий на сегодняшний день.

Сделав все дела, а именно сходить в душ и выпить стакан сока, который чудом оказался в холодильнике между полупустыми бутылками пива и виски, он отправился в путь. Его внимание привлекла все та же до боли знакомая надпись на гараже, а точнее ее отсутствие. Зачем кто-то закрасил ее? Что в ней было такого? Неужели люди так сильно боятся мелкого нацизма связанного с религией? Это ведь просто баловство подростков и не более. Да и потом она тут была с момента моего переезда. – Десять лет была никому не нужна! А сейчас вдруг решили закрасить! Именно сейчас! – Бруно неожиданно прокричал вслух. Прохожие с недоумением посмотрели на него, но никто не сказал ни слова. Да и самому Бруно стало не по себе. С чего это его должны волновать какие-то надписи на стене? Он каждый день проходил мимо нее и ничего, а тут вдруг ее закрасили и ему стало не наплевать. Но он сразу понял почему. Если копнуть глубоко, то все логически складывается как два и два. Он восемь лет работал с Кети и Павлом, и все эти годы ему было плевать на них. Каждый день он видел их, но не замечал. А когда их уволили по его вине, сразу же все изменилось. Он начал интересоваться их будущим и переживать за него. Так же и с этой надписью и человеком, который закрасил ее. Он наверняка точно так же как и он ходил мимо нее, не предавая ей никакого значения. Но вот в один день к нему приезжает теща или мать, и говорят ему закрасить ее. И он идет и закрашивает.

– Интересно, а тот, кто это сделал, жалеет об этом? – опять вслух сказал Бруно.

– Не думаю, – вдруг послышался женский голос.

Бруно оглянулся и увидел девушку лет двадцати пяти, приятную на внешность, опрятно одетую и с ангельским голосом. В ней было что-то от ребенка, она выглядела так же невинно. Смогу ли я с ней заговорить? Задался вопросом он. А почему нет? Ответил сам себе.

– И почему вы в этом уверены?

– Ну, потому что это всего лишь надпись не несущая в себе никакой смысловой нагрузки, – мило улыбнулась девушка. – А почему вы думаете, что он должен об этом жалеть?

– Ну, просто эта надпись была здесь столько времени, она уже стала частью этого района, так же как восточный парк или та развалившееся церковь, ремонт которой все бойкотируют, – в явном недоумении ответил он.

– Вы про церковь возле автомобильного завода? Еще бы ее ремонт не бойкотировать! Она будет мешать работать. Представьте с утра до вечера этот дурацкий колокольный звон. А работникам работать надо! Машины собирать! – энергично прокричала девушка, так громко, что Бруно отшатнулся от нее.

– То есть по вашему людям не нужна вера, а нужны машины? – еле слышно спросил Бруно, боясь, что девушка опять закричит.

– Вера меня на работу не увезет, – подмигнула она, – а вот машина это делает каждый день. И плюс ко всему мне как раз таки туда нужно – опять крикнула девушка и вприпрыжку побежала на парковку.

– Кстати надпись была тоже про религию! – крикнул Бруно ей в след.

– Приятно было познакомиться! – прокричала девушка в ответ.

– Но ведь мы не познакомились! – буркнул Бруно себе под нос. И пошел дальше в бар.

К его удивлению он пришел в срок. Еще бы, учитывая все побочные факторы, это действительно чудо и его самоудовлетворение было вполне оправданно. Чего только стоит эта девчонка! Украла кучу времени, и зачем? Даже не сказала, как ее зовут, и даже не спросила, как зовут его! Ну да ладно. Подумаешь какая-то девушка-идеалистка, ему такие никогда не нравились. Если человек не может воспринимать мир в его настоящих тонах, то, что с него взять? Бруно вошел в бар, где его уже ждал Радж.

– Радж ты давно тут сидишь? Я что опоздал? – Растерянно посмотрел на часы Бруно.

– Да нет, Бруно, я просто давно тут, – улыбнулся Радж.

– Ты уже выпил?

– Да, Бруно, мне нужно это. Очень нужно. Понимаешь?

– Конечно, – понимающе ответил Бруно. Он сел на стул рядом с ним и заказал виски со льдом. – Что тебя тревожит, друг?

– Ты прекрасно знаешь это.

– Я могу ошибаться, расскажи.

– Бруно, я приехал в эту страну, когда мне было девять лет от роду. Знаешь почему? – Бруно помотал головой, – потому, что там была разруха. К власти пришли плохие люди, как говорил мне отец, они не давали никому продохнуть. Работать стало негде, потому что все боялись открыть бизнес, правительство отбирало все. Детям стало негде учиться, школы закрывали и делали из них казармы, склады и все в таком роде. И мы уехали сюда.

– Можно сказать у нас как-то по-другому! – Фыркнул Бруно и выпил бокал виски залпом.

– Да, у вас все так же, но чуть-чуть лучше. На тот момент мы не могли уехать за океан туда, где прогресс и люди живут, улыбаясь, и дышат полной грудью. У вас все не так, да, но Бруно ты не видел того ада, что видел я. По сравнению с моей страной, ваша страна это все равно, что те за океаном. Мой отец работал на трех работах без отдыха, но он мог кормить нас с мамой и сестрой, этого было достаточно. А если бы мы остались там, то в шестнадцать лет я бы уже бегал с автоматом по горам, а не оканчивал старшую школу. – Радж выпил остатки какого-то напитка. Бруно с явным интересом смотрел на него, но боялся перебивать. – Это скотч, – улыбнулся Радж, наблюдая, как Бруно краснеет от неизведанной тайны. – Пойдем, покурим?

– Только, что сам хотел предложить, – отвесил Бруно, допивая третий стакан виски. Он уже вошел во вкус, и ему даже стало интересно беседовать с Раджем.

Они вышли на улицу, сели на лавку перед баром каждый вытащил по сигарете и они продолжили разговор.

– Знаешь, а я сегодня встретил интересную девушку, – начал Бруно.

– И как же?

– Я как обычно шел по улице, и наткнулся на надпись на гараже, а точнее на ее отсутствие. Эта надпись была там столько, сколько я себя помню, а кто-то просто взял и закрасил ее, представляешь?

– И что же там было написано такого важного, – улыбаясь, спросил Радж.

– Да ничего хорошего! Что-то про нацизм и религию, всего то.

– Ну, так это же хорошо, что ее закрасили, – засмеялся Радж.

– Да ты не понимаешь. Важно не то, что там написано, а само наличие надписи. Ведь это не просто надпись, это история! А кто-то просто взял и вычеркнул эту часть из книги!

– Насколько я знаю, это делает каждый политик, когда приходит к власти. Просто вычеркивает то, что он считает ненужным. Так же как и этот человек, закрасивший надпись, он просто не посчитал ее важной.

– Да, но было ли у него на это право? И у всех этих правителей, которые переписывают историю, разве есть у них на это право? Ведь это же история, ее нельзя трогать, ее нельзя изменить!

– Давай не будем о политике, Бруно, – помахал рукой Радж. – Ты, кажется, хотел рассказать мне о девушке, с которой познакомился.

– Да мы с ней даже не познакомились! – крикнул Бруно. – Мы с ней просто говорили!

– О надписи?

– Да! И о религии. Вот она меня уверяла, что ту церквушку возле автомобильного завода не нужно ремонтировать, потому что она будет мешать работе, да и вообще она не нужна в мире, эта религия!

– Ну, знаешь, Бруно, она права, – Радж снова улыбнулся, – но не во всем! Эту церквушку действительно надо убрать оттуда…

– Вот! – перебил его Бруно.

– Стой. Ее нужно не просто оттуда убрать, а перенести туда, где она никому мешать не будет. Да людям нужны машины, но и вера людям тоже нужна! – Продолжил Радж.

– И зачем же?

– Вера помогает людям в трудные минуты их жизни. Вот, например когда в моей стране произошел переворот, единственное, что спасло нас – это вера, Бруно, вера в будущее, вера в то, что мы будем живы завтра.