Текст книги "Огненная кровь"

Девушка прикинула, сколько осталось до лагеря. Метров четыреста по прямой. Закусив губу, заслоняя руками голову, Милада рванулась вперед.

Эти четыреста метров обернулись сущим кошмаром. Руки натыкались на ветки и были ободраны, наверное, в кровь. Подол платья то и дело цеплялся за корни, Милада задрала его и заткнула за ремень. Несмотря на это она пару раз спотыкалась и едва не падала, молясь о том, чтобы не сломать ноги. Волосы растрепались и лезли в глаза. Тут и там в лесу раздавались крики – наверное, кикиморы добрались до очередных стоянок. У девушки вдруг мелькнула мысль о том, сколько народа уже погибло и может погибнуть этой ночью. Подумав об этом, она внезапно лишилась сил. Упасть ей не дал корявый пень, на который она налетела с размаху, сильно ударив бок. Боль вернула ее к действительности. Пень неожиданно сдвинулся в сторону, сверкнул на нее светящимися глазами. Милада заорала в голос от неожиданности, поняв, что наткнулась на лесовика. Не помня себя от страха, она, спотыкаясь, побежала дальше. Медленно, как медленно! Кругом было темно. От постоянных наклонов на бегу в попытке увернуться от сучьев, и особенно от моментов, когда ей это не удавалось, дыхание сбилось окончательно. Легкие начали гореть, в боку закололо. Ко всему прочему нога, за которую ее задела кикимора, начала тяжелеть и неметь. Когда впереди между деревьев забрезжил свет, она позволила себе на секунду обернуться, зная, что нельзя, но пытаясь оценить обстановку.

И прямо за спиной увидела силуэт протягивающей когтистую лапу кикиморы. Милада закричала и отбросила лапу рукой. Та просто чудом попала в развилку молодого деревца. Инерция бега протащила существо вперед. Раздался хруст и дикий вопль. Милада споткнулась и вдруг выкатилась на маленькую полянку. Вскочила. Одним взглядом охватила разорванную палатку, костер, и вокруг – тела в окровавленной фантазийной одежде. Всхлипнула и вломилась в заросли по другую сторону поляны, ободрав себе не прикрытые платьем ноги, которые обожгло болью. Тем не менее, через кусты бежать было легче, чем через подлесок, но Милада неожиданно поняла, что потеряла направление. Она уже отчаялась разглядеть что-либо в темноте, и тут неожиданно впереди слева послышались крики, которые не были криками боли. А вслед за тем нелюдское верещание, и яростный рев мужских глоток. Свои! Милада повернула на шум и рванула из последних сил. Дышала она уже, как рыба, вынутая из воды, и так шумно, что перестала слышать гонящихся за ней тварей.

Среди деревьев появился свет, стволы впереди обозначились черными столбами. Бежать стало легче, потому что теперь она видела препятствия. Рев впереди стал громче. Теперь в нем звучало ликование. Милада почувствовала уверенность. От страха так не кричат. Неужели им удалось так быстро сориентироваться? Что-то схватило ее за подол платья. Милада взвизгнула, рванулась, и вылетела на открытое место. Открывшаяся картина и напугала, и восхитила ее.

Посреди поляны, между клочьев палаток и разбросанных вещей, освещенный тремя большими кострами, стоял плотный строй воинов, ощетинившийся клинками, на которых плясали огненные блики. Зрелище было потрясающим! Она на мгновение затормозила от величия открывшейся картины, но в стене щитов открылась темная щель и обессилевшая Милада побежала туда. Неожиданно над строем появились два огонька, которые рванулись к ней. Милада от неожиданности присела на бегу, почувствовав боль в груди от резкого движения. За ее спиной послышался скрипучий вопль и треск. И тут до Милады дошло. Стрелы! Это были подожженные стрелы! В команде две девочки приехали лучницами. Спасительная стена строевых «капель»[17]17
  Щит с вытянутым вниз краем для защиты ног, напоминающий по форме перевернутую каплю.


[Закрыть] внезапно оказалась прямо перед ней. Милада с разбегу нырнула внутрь строя, и щиты сомкнулись за ней.

Она рухнула на землю, судорожно дыша, обессиленная, но наконец-то оказавшаяся в относительной безопасности. Внутри кольца парней прятались перепуганные, зареванные девчонки, которые, узнав Миладу, бросились обнимать ее, причитая, что Наташка погибла и Катюха тоже. Они еще плакали просто от испуга, они еще не понимали до конца, что столкнулись с реальной смертью, реальной гибелью подруг. Милада и сама это осознавала с трудом. В голове ее билась только одна мысль. Почему-то перед глазами стояли передовицы газет, озаглавленные «Бойня в лесу» или «Смертельные игры». Запретят теперь полигонки проводить, наверняка запретят.

Она немного отдышалась. Убрала с взмокшего лба волосы, связала в хвост на затылке. Откуда-то вынырнула невозмутимая Вика и протянула фляжку.

– На, выпей.

Милада глотнула и закашлялась, глотнув обжигающего коньяка.

– Я пока девчонок успокаиваю, но это ненадолго. – Вика приняла назад фляжку и закрутила крышку. – Поможешь, если что, ладно?

Милада кивнула. Выдержке рыжеволосой подруги она могла только позавидовать. Отдышавшись, она выпрямилась и выглянула из-за обтянутых кольчугами спин.

Поляна представляла собой настоящее поле боя. По краям, у разорванных палаток лежало несколько тел в игровой одежде. Это, наверное, были те, кто не воспринял всерьез сообщение об угрозе. А может, и просто спал. Но таких было немного. Милада заподозрила, что команды собирались в свой любимый ночной рейд «по тылам». Иначе как объяснить, что почти все они были полностью экипированы? Кольчуги, наручи. Даже ремни шлемов застегнуты! Милада видела напряженно сжатые губы, блестящие глаза в темных прорезях шлемов. Чувствовалось, что им страшно, но все старательно скрывали свой страх. Было довольно светло: костры горели ярко. То и дело кто-то, не выходя из строя, кидал в них поленья, которые успели стащить в центр, и теперь эти запасы оказались весьма кстати. Милада невольно восхитилась ребятами. Она смотрела на суровые лица парней, и в ней поднималась чувство гордости за них. Она снова взглянула на поляну и на этот раз увидела еще и несколько древообразных тел. В некоторых торчали топоры с длинными рукоятками. Одна из кикимор, преследовавших ее, горела на краю поляны. В ее груди торчали обугленные древки двух стрел. Больше этих древовидных существ видно не было.

В лесу стало тихо. Тишину нарушал лишь треск костров, треугольником окружавших группу людей в центре поляны, негромкое всхлипывание девочек, да хриплое прерывистое дыхание парней.

В рядах обозначилось движение, и к ней протолкался Егор. Молча обнял, не снимая с руки щита. Прижал к груди, оцарапав её щеку кольчугой.

– Я думал, что ты погибла, – просто признался он. Эта простота тронула ее до глубины души. И добавил серьезно: – Мы все благодарны тебе за то, что предупредила про мечи. Мы-то сначала топорами их рубили… – Егор кивнул на тела кикимор. – Но им наши топоры пофигу. Черт! Да мы бы все там сейчас лежали! И кольчуги бы не спасли. – И добавил шепотом: – Я чуть в штаны не наложил. А потом как-то бояться некогда стало.

– Я не ожидала, что ты воспримешь мои слова всерьез.

– Ну, – замялся он, – если честно, меня окончательно убедил пацан с соседней стоянки. Вон он лежит, – кивнул он на одно из дальних тел. – Прибежал с разорванным горлом. Рукой зажимал.

Он помолчал.

– Конечно, мы испугались. Мне и сейчас страшновато, признаться. Охренеть просто, как! Ведь такого просто не может быть! – Стоящий впереди Милады реконструктор покосился через плечо, и она узнала Мелика. – Да, да, Жека, все испугались, кроме тебя.

Милада усмехнулась.

– Мелик первым убил одну из тварей, – сказал Егор. – Так что он у нас герой.

– Егор! – всхлипнула она. – Столько ребят погибло! По-настоящему! Как же быть?

– Да уж, – мрачно ответил он, и его глаза в прорезях шлема заблестели. – Плохо все. Реально плохо. С ментами проблем теперь не оберемся. Если выживем, кстати… Ты вот что… – Он крепко взял ее за локоть и подтолкнул к центру группы. – В строй не лезь. Мужики разберутся. Наши мечи их нормально ранят, отрубают лапы и даже могут насквозь проткнуть. Они как трухлявое дерево, похоже.

– Глядите! – нервно крикнул кто-то слева. – Они снова идут!

Все зашевелились, забормотали испуганно. Милада обернулась, привстала на цыпочки.

Лес, видимый за рядом блестящих круглых шлемов, словно пришел в движение. Среди деревьев показались приземистые силуэты. В костры тут же полетели свежие поленья.

– Пацаны… – услышала Милада дрогнувший голос одного из ребят. – Пацаны, что же это за хрень такая?! – Голос сорвался. – Пацаны! Проснуться бы! Мне стремно, бля!

Видимо, адреналин слегка схлынул, уступив место страху. Строй пришел в движение, ребята стали переглядываться, загомонили. В голосах все больше проступала неуверенность.

Надо было что-то делать. Егор сжал руку Милады, и она поняла, что он пришел к такому же выводу.

– Парни! – раздался над поляной его громкий крик. Несмотря на страх, голос звучал твердо. – Хватит очковать! Мужики мы или кто?!

На него оглянулись. Миладе пришла в голову фраза из фильма: «Парни! Кончайте ваши сопли! Вас ждет вторая серия!». Да уж…

– Давайте признаемся сами себе в страхе! – продолжал Егор. – Да! Нам всем сейчас стремно! Мне самому, знаете каково?! Но мы же с вами знаем друг друга! И согласитесь! Каждый из нас в душе ждал такого дня! На тренировках, на турнирах и бугуртах, когда мы колотили друг друга железом, ломали руки и ходили в синяках, мы ведь мечтали побывать в настоящем бою! Да? – Строй ответил разноголосым гомоном, выражающим согласие. – Мы говорили об этом, помните, сколько раз? Мы же деремся на заточенных клинках не для того, чтобы выежнуться, какие мы крутые и безбашенные! А желая испытать себя!

Немного пафосно, машинально отметила Милада, но очень к месту и потому впечатляюще. И, похоже, срабатывало.

Твари вышли из леса со всех сторон, окружая людей. Их было штук двадцать. По рядам пробежал глухой звук: сомкнувшись, ударились друг о друга щиты. Парни, занимавшиеся боевкой уже пять лет, среагировали на появление противника автоматически. Милада услышала, как девчонки в центре группы успокаивают подругу, которая истерически повторяла:

– Маша! Машенька! Что я скажу твоей маме? Это я уговорила ее тебя отпустить! Что я ей скажу? Маша! Машенька!..

Милада закусила губу, чтобы не расплакаться. Что же теперь с ними будет!

Голос Егора, старавшегося вдохновить одноклубников, гремел над головами:

– Парни! У нас реально появился шанс показать себя настоящими мужиками и проверить себя! Доказать нашим подругам, у кого они есть, что вас стоит любить! Отомстить за пацанов!

Он уже кричал. Строй вторил неясным гулом. Милада почувствовала, как растет напряжение людей. Кикиморы опасливо обошли костры и были уже в нескольких метрах от строя. Древовидные тела, тонкие сухие лапы, оканчивающиеся кривыми пальцами, гротескные лица, поросшие мхом – наконец Милада смогла рассмотреть их. Кто-то не выдержал, развернул шит и ударил гардой меча по стальному умбону. Кто-то повторил. И вот уже все мечи с грохотом били в щиты.

Бах!

Кикиморы на секунду остановились, внимательно глядя на людей в нескольких шагах от себя. Милада снова задумалась, что именно вывело чудищ из десятилетней спячки. Да так, что им потребовалось нападать на людей? Да еще тех, кто может нанести им урон? Ей пришла в голову дикая мысль. А не ее ли почувствовали уродцы?

Бах!

Еще! Еще! Твари сделали шаг вперед. Строй колыхнулся – парни сделали шаг назад правой ногой, согнули чуть в колене левую, принимая боевую стойку. Нестройный поначалу, грохот слился, удары зазвучали в унисон, как один. Милада почувствовала, как ритм сливается с ритмом ее сердца, будоражит, наполняя ее уверенностью, возбуждая упоением предстоящей схватки. Теперь она поняла, почему воины всегда били в щиты перед боем. Ребята завопили. Кикиморы, казалось, заколебались.

– Вашу мааать! Чем черт не шутит! А может, мы даже войдем… – орал упоенно Егор, перекрывая грохот.

Бах! Бах!

– В чертоги! Вальгаллы!

Бах!

– Как подобает!

Бах!

– Воинам!

Бах!

– Одина!!

– Ооооодиииин! – взревел строй, уже не выказывая страха.

И в этот момент кикиморы напали.

Милада втянула голову в плечи, она боялась, что монстры начнут прыгать внутрь через головы. И тут же раздался грохот. Твари с размаху врезались в щиты, за которыми сгорбились реконструкторы, пытаясь пробиться внутрь. Но на поляне были опытные люди. Милада бывала на тренировках и видела, как ребята вставали в щитовой строй, а несколько человек с размаху кидали в них тяжелые автомобильные покрышки. Или били по низу выставленных щитов кувалдой, пытаясь пробить защиту.

Напавшие твари, наверное, не ожидали встретить такое сильное сопротивление и завизжали, налетев на твердую стену щитов, начали бить по ним лапами. Сильно. Так, что парни приседали от ударов. Но первое потрясение прошло. Егор завопил, где-то недалеко от души заорал Скорп, медведем взревел Мелик перед ней. Крик подхватили, и заработали мечи. Началась жуткая какофония. Глухие удары щитов, звон железа, визг кикимор и одуревших от страха девчонок, громкая злая матерщина ребят. Милада с ужасом ждала криков боли, но их не было. Дисциплина и приобретенные на тренировках и турнирах навыки делали свое дело. Ребята рубились автоматически, забыв про страх, увлекаясь схваткой.

Подвели девчонки. Нервы не выдерживали, и они начинали вопить все громче. Парни, которые приехали в паре, волей-неволей начали оборачиваться, выясняя, все ли в порядке с их подругами. Строй стал ломаться. Недалеко от Милады один из ребят на мгновение отвлекся, опустил меч, оглянувшись назад. И в тот же момент корявые лапы выдернули его из строя и швырнули назад, за костры. Парень, кувыркаясь и размахивая руками, с воплем канул в темноту. Кто-то рванулся было за ним, попытаться спасти, но тут же раздался громкий крик Егора:

– Назад! Стррроой дерржаааать! Рехнулись?!

А сам он появился тут же, закрывая брешь, и мощным ударом отрубил лапу твари, сунувшейся было внутрь. Милада с ужасом вспомнила вдруг, что они собирались биться на бугурте после игры. Настолько острыми мечами?

Девушка пропавшего парня завопила в голос и упала без чувств. Милада нутром поняла, что среди девчонок сейчас вспыхнет паника, и тогда погибнут многие. Если они начнут метаться, растолкают всех. А ведь стоит чудищам прорвать строй…

Нужный наговор пришел ей на ум как-то внезапно. Даже не то чтобы пришел на ум. Просто слова сами собой сформировались в ее голове. Милада выдернула из поясной сумки пучок лаванды, мазнула им по зареванному лицу одной из девчонок, собирая слезы, рухнула на колени посреди непрерывно двигающихся ног, принялась комкать лаванду в ладонях и затараторила:

– Как плакун-трава слезы вытянет, так уйдет из сердца стылого, да от страха каменеющего вся тоска-печаль, весь тот страх ночной. С темною водою, да в дальние края…

В толчее слабое сияние, исходившее от пучка, который она мяла в руках, никто не заметил. Но девочки, как по команде, стали затихать. Рядом негромко заговорили, послышалась возня. Подняв голову, Милада увидела, что девчонки с трудом поднимают на двух плоских круглых щитах обеих лучниц. Еще одна подожгла зажигалкой подставленные, обмотанные паклей стрелы. Быстрое слаженное движение рук, натянувших тетивы, одновременно сузившиеся глаза – и двумя огненными росчерками стрелы ушли за строй. Раздался визг. Два чудища занялись огнем. Стало светлее.

– Мочи уродов! – поднялся над боем голос Егора.

Парни ответили громоподобным ревом, в котором уже не было и тени страха, только азарт. Ребята поняли, что выстояли. А потом вдруг строй распался. Увидев это, Милада сжалась в комок. Но поняла причину и успокоилась. Тут и там на поляне, по двое по трое, реконструкторы окружали тварей, сдавливали щитами и добивали.

Наконец все стихло.

Ошарашенные люди стояли на поляне, пытаясь осознать случившееся. Наговор Милады еще действовал, поэтому девчонки, опустившись на траву, сидели спокойно.

Костры догорали.

– Смотрите! – закричал кто-то.

– Точно. – Скорп покрутил головой и высказал общую мысль: – Эти хреновины, похоже, в бревна превращаются. Твою мать! Даже доказательств не останется…

– Пофиг, давайте жечь. А то не видно ж уже нихрена!

Ребята по двое начали стаскивать в костры разбросанные по поляне бревна. Егор устроил перекличку. Недосчитались четверых. Когда огонь разгорелся вновь, на краю поляны обнаружили три тела в разорванных кольчугах. Четвертого парня так и не нашли.

– Слушать сюда! – скомандовал Егор. – До рассвета всего ничего. Встали по двое с четырех сторон! Малейшее шевеление в лесу – орите громче, и бегом в центр. Вы двое – к палаткам за спальниками, устраиваете девчонок. Остальные – в кольцо, как раньше. Стоять необязательно, но быть наготове! Мелик, Торин, возьмите кого-нибудь, принесите парней… – Он указал на неподвижные тела товарищей. – Сюда. Завернем в спальники, не стоит им там лежать… Так, еще! – он обвел всех взглядом. – Если менты будут, а они будут, я не сомневаюсь – про это не говорим, всем ясно? Дебилами сочтут и посадят. Скажем, что были в ночной боевке, договорились встретиться тут. И нашли их уже такими. Ночь, все разбрелись. А вернулись – поляна истоптана, на парнях раны рваные. ЗБ предупреждал о кабанах, так что, возможно, и прокатит такая примитивная версия.

Все понуро молчали. Было ясно, что после превращения тварей в бревна никаких доказательств у них нет.

– Короче, все шкерились по лесу, никто ничего не видел. Если у кого есть идеи получше – давайте. Нет? Тогда за дело!

Миладу поразило не то, как властно Егор раздает указания, а то, как быстро и четко они выполняются. Ребята, еще вчера бывшие всего лишь членами реконструкторских клубов, действовали, как бывалые солдаты. Молча и сосредоточенно. Словно враз повзрослев.

Но все предосторожности прошли впустую. Несмотря на то, что никто, кроме обессилевших от переживаний девчонок, до утра не сомкнул глаз, нападение не повторилось. Под утро, сырое и промозглое, среди деревьев пополз туман, застелив окружающий поляну лес белым одеялом. Костры догорели, дров больше не было. Едва встало солнце, в лесу послышались перекликающиеся голоса, встревоженные и испуганные. Егор отрядил несколько человек узнать обстановку, а сам, собрав все железные мечи, вместе с Меликом скрылся в лесу. Милада догадалась, с какой целью. Зачем реконструкторам лишние проблемы с полицией? И так неясно, чем все это закончится. Она весь остаток ночи ломала голову, откуда взялись кикиморы, и пришла к выводу, что их могли разбудить игроки, оккупировавшие лес, или ее собственное появление. После пожара она еще не имела возможности узнать, изменилось ли что-нибудь в отношении лесных жителей к ней.

Вставшее солнце разогнало туман, и Егор решил идти к опушке, где проходил парад. Быстро свернув лагерь и упаковавшись, обе команды пошли через лес, встречаясь с группками молчаливых, испуганных игроков.

Парни несли завернутые в спальники шесть тел, вели под руки девочек, у которых погибли подруги. Молчаливых, с пустыми глазами, потерянных. Милада шла угрюмая, дергаясь от каждого шороха в лесу. Железных мечей-то у них сейчас с собой не было. Она, как и все, сжимала свой нож, бегая глазами по сторонам. Также вели себя остальные. Ребята не сняли ни кольчуг, ни щитов. Все были настороже. Когда взгляд Милады натыкался на продолговатые свертки спальников, все внутри холодело. Смерть в таком количестве впервые оказалась так близко.

Людей вокруг становилось все больше.

Часть из них, поминутно оглядываясь, прибилась к группе, но тех, кто с вещами просто старался выбраться с полигона, было больше. То и дело их обгоняли игроки, поодиночке, по двое, целыми группами, быстрым шагом, а то и бегом спешившие прочь из леса. Периодически попадались раненые, ребята и девчонки, которым помогали идти или несли друзья. Кое-кому уже успели оказать первую неотложную помощь, благо предметы первой медицинской необходимости были в каждом лагере. То и дело звучал стон или плач. Картина была угнетающая. Все были напуганы, все звонили по мобильникам, пытаясь выяснить, в порядке ли приехавшие на игру знакомые и друзья.

На поляне уже собралось достаточно много людей. В основном те, в чьих командах оказались пострадавшие. Все остальные спешили подальше от леса. Вереницы игроков тянулись по дороге в сторону далекой станции. А со стороны деревни приближался суматошный вой сирен. Услышав их, многие ролевики бросились врассыпную. Никто не хотел иметь дела с полицией. Вглядевшись в утреннюю даль, Милада различила две полицейские машины и «скорую».

Их встречала мастерская команда. Все нервные, с напряженными лицами. ЗБ стоял мрачнее тучи, рядом присела на траву заплаканная Анюта. Неудивительно, ведь именно они числились организаторами, с них и будет основной спрос.

Милада села на землю рядом с молчаливыми одноклубниками и закрыла глаза. Сил после этой ночи у нее уже не осталось.

– Я тебе говорю, это не из наших! – услышала она шепот за спиной.

Милада чуть повернула голову, скосила глаза. Рядом с ними на земле расположилась еще одна группка игроков. Некоторые из них без сил растянулись на земле. Три девочки в фентезийных платьях сидели кружком. Шептала девушка лет семнадцати с полоумными, полными слез глазами.

– Мужик лет сорока! – снова громко зашептала девочка, в волнении не замечая, что ее может услышать кто-то еще. – Высокий, здоровый. Он появился, когда меня эта фигня чуть не порвала уже, за ногу поймала! Она Сереге живот распорола так, что киш… киш… – девушка зарыдала, уткнулась в плечо подруги. Плечи ее дрожали. Та начала ее успокаивать, обняла и стала гладить по голове. Потом девушка немного пришла в себя, размазала слезы по покрасневшему лицу. – Так вот этот мужик меня спас. Он так быстро двигался, что я еле уследила. И тесак у него в руке… Нифига не игровой. Он эту тварь на куски изрубил. Потом ко мне наклоняется и говорит: «Прости, мне надо остальным помочь. Простите, что опять опоздал». А я глазами на него хлопаю, и слова выдавить не могу.

– И ушел? – шепотом спросила подруга.

– Ушел. Только перед уходом… – девушка помолчала. – Марьян, я же нормальная, да?

– Вчера была.

– Он перед уходом эту тварь в кабана превратил! Сел, пассы какие-то руками сделал, и эта тварюга стала мертвым кабаном!

Ни хрена себе, ошарашено подумала Милада. Колдун на игре пытается замаскировать нападение? Она отвернулась, соображая. Кому и для чего это могло понадобиться? Скрыть следы своего колдовства, вызвавшего к жизни монстров? Или просто кто-то не хочет паники среди населения? Нападение кабанов – более вероятная штука, чем нападение кикимор. А какие раны могут наносить рассвирепевшие стокилограммовые секачи своими клыками, опытные охотники знают. Она сама слышала от отца, как его товарищу кабан разорвал мышцы на бедрах, порвал артерию. А когда тот упал, секач ему брюшину распорол. Даже спасти не успели. Так что попытка замаскировать все под нападение кабанов выглядела не такой и глупой. Она помнила, что под Тверью водились кабаны.

Но поразмышлять ей не дали.

Сказать, что прибывшие полицейские были слегка растеряны – ничего не сказать. Но как только на них посыпались рассказы о погибших, парни из патрульно-постовой службы принялись за дело.

Они прекрасно понимали, что большей части потенциальных свидетелей уже не собрать. Так что через громкоговоритель всем было приказано не расходиться, честно предупредили, что тем, кто планирует улизнуть, не стоит этого делать, потому что будет себе дороже. Через некоторое время вернулась часть тех, кто успел уйти от леса. Их сопровождали еще три машины ППС. Видимо, мастера еще ночью сообщили об убийствах.

Позже на поле перед опушкой появились еще несколько «скорых» и автомобили, на которых, судя по всему, прибыла следственно-оперативная группа, несколько оперативников сразу отправилась в лес. Медики начали оказывать помощь раненым и осматривать вместе с полицейскими трупы. Вскоре две «скорых» уехали, увозя раненых подростков. Полицейские, как смогли, огородили ближайший вход в лес, ведущий на просеку.

Потом было много неприятного. Их всех по очереди опрашивали, что заняло весь день. За это время отлучаться давали только до ближайших кустов, да и то под присмотром злых и уставших полицейских. Тех, кого уже отпросили и записали все контактные данные, фотографировали и отпускали. Все прекрасно понимали, что невозможно задержать полторы тысячи человек. Все шло очень медленно, ввиду слишком большого несоответствия количества свидетелей и оперативников. Данные сверяли со списками, которые представили мастера, чтобы понять, кто был упущен. Мастерская команда понуро сидела в сторонке, вместе с теми, кто признал себя непосредственными свидетелями. Судя по всему, их все же было решено задержать.

Когда ее пригласили для дачи показаний, Милада не решилась говорить правду. Часом раньше она видела, как сержанты, которые вели опрос, переглядывались и со вздохом переворачивали листы с записанными показаниями. Она их понимала. Будешь вздыхать, когда люди в кольчугах и фентезийной одежде, с размалеванными лицами, накладными эльфийскими ушами начинают взахлеб рассказывать о лохматых чудовищах с красными горящими глазами. Конечно, им не верили. Милада и сама не поверила бы при таких обстоятельствах. Поэтому она вкратце описала, как, согласно игровому сценарию, всю ночь искала по лесу артефакт. Слышала крики, решила вернуться на стоянку, где были остальные. Молодой сержант хмыкал, кривил губы, спросил, знает ли она кого-то из предполагаемо погибших, на что Милада резонно заметила, что не знает, кто именно погиб в лесу, но может опознать ребят из своего клуба. Очевидно, такие показания тоже дало немало игроков. Полицейский спросил и записал ее паспортные данные, адрес и телефон, уточнил, есть ли она в списке организаторов и под каким именем. В этот момент он не удержался и поморщился, видимо уже наслушавшись не ограниченных фантазией игроков. Поинтересовался, по какому адресу она пребывает в текущее время – на что Милада вместо правды дала мамин адрес – и велел никуда не отлучаться из города в ближайшие две недели, потому что она может потребоваться для повторной дачи показаний. Уточнив, в составе какого клуба она приехала, он отпустил ее на место.

Опрос ролевиков продолжался до самого вечера. При этом многие, уже прошедшие процедуру, вопреки ожиданиям, не спешили уходить, сидели, негромко переговариваясь, обсуждая произошедшее.

Милада протолкалась к ЗБ, неподвижным взглядом уставившемуся на какую-то травинку, присела рядом и положила руку ему на плечо.

– Глеб…

– Что? – отрывая взгляд от травинки, отозвался тот. Милада отшатнулась от пустоты в его глазах. – Милка, не надо мне ничего говорить. Погибло тридцать семь человек. У меня в голове это не укладывается, Анюта только что не в истерике, ты знаешь, какая она чувствительная. Я ни о чем сейчас говорить не могу. Извини.

– Ну что ты… – пробормотала она, не зная, куда теперь деться. Потом неловко поднялась и поспешила присоединиться к команде.

В этот момент в лесу раздались выстрелы. Все вскочили. Полицейские схватились за пистолеты и рации, некоторые из них побежали в лес.

Через полчаса показалась группа оперативников, к которым сразу устремились медики. Двое полицейских почти несли третьего, вся правая штанина которого была пропитана кровью.

Игроки стали встревожено переглядываться, оборачиваться к лесу. Раненого оперативника усадили в «скорую», а к игрокам подошел капитан лет сорока.

– Все, чьи данные записаны, могут отправляться! – громко сказал он. – Кроме друзей пострадавших.

Многие сразу, словно ждали команды, подхватили рюкзаки и двинулись в сторону деревни.

– Команда организаторов тоже остается, – продолжал капитан. – Также всех прошу переместиться подальше от опушки. Оставаться здесь небезопасно.

– Почему? – спросил кто-то.

Капитан помолчал, и нехотя ответил:

– Кабаны. Только что кабан напал и ранил нашего сотрудника. Скорее всего, ночью вам пришлось иметь дело именно с ними.

В облаке пыли примчались несколько машин, из которых выскочили люди с камерой, микрофонами и фотоаппаратами, увенчанными огромными объективами.

Капитан вполголоса выматерился, развернулся, чтобы уйти, но задержался и, снова повернувшись к ролевикам, громко предупредил:

– Кто начнет звезд из себя строить и комментарии давать – пеняйте на себя. Найду, где угодно. Воители, мать вашу…

Он развернулся и твердым шагом пошел к приехавшим журналистам.

Вдруг Милада почувствовала пристальный взгляд, словно просканировавший ее с головы до ног. Торопливо обернувшись, она попыталась определить, откуда и кто на нее смотрит. По телу прошла теплая волна, закончившаяся в кончиках пальцев. Девушка машинально подняла руки и бросила взгляд на ладони. Потом вгляделась в полумрак между деревьями. Кто-то продолжал смотреть на нее из леса, в этом Милада была абсолютно уверена. Ей сначала стало тревожно, с учетов всего произошедшего ночью, Но ощущение тревоги быстро заменило ощущение… Милада не могла понять, чего. Но у нее появилось чувство, почти уверенность, что невидимый наблюдатель не желает ей зла, скорее наоборот, готов защитить.

От раздумий девушку отвлек оклик Егора. Она обернулась еще раз на лес. Ощущение присутствия пропало.

– Мы с Меликом и Скорпом остаемся, – сказал Егор, подходя. – А тебе лучше уехать.

Милада смотрела на него, и в душе у нее боролись противоречивые чувства. С одной стороны, она чувствовала причастность, с другой – понимала свою беспомощность и бесполезность в данный момент.

– Не мучайся, – понял ее состояние Егор. – Твоя совесть чиста, ты же не сделала ничего незаконного. Да и ребят этих ты мало знала. Езжай с остальными. Я уже пожалел, что тебя сюда выдернул. Ты же чуть не погибла…

Она вздрогнула, внезапно вспомнив ночную пробежку. Запоздало накатил страх, и Миладу затрясло.

– Ну ладно, ладно. – Егор обнял ее, дрожащую, и прижал к себе. – Все уже позади. Давай, ребята уже собрались.

Милада подняла рюкзак и в этот момент поняла, что с играми покончено.

Плечо пульсировало болью.